Деревенька была так себе. Вроде, всё как должно быть - одна улица, чумазые дети, бабки на лавке, небольшая речка и деревянная церквушка. Да только всё какое-то чахлое, грязное. Улица кривая, дети

Деревенька была так себе. Вроде, всё как должно быть - одна улица, чумазые дети, бабки на лавке, небольшая речка и деревянная церквушка. Да только всё какое-то чахлое, грязное. Улица кривая, дети голодные и злые, лениво закидывали камнями бродячего пса, который, будь он человеком, вполне мог бы быть одним из них. Морды у бабок тоже злющие, река вся заросшая, а единственная башенка церкви покосилась и явно намеревалась вскоре рухнуть. Мне определённо тут понравилось.

Я прошёл через всю деревню от первого двора, традиционно одного из самых бедных, до самой церкви, вежливо покашливая, проходя мимо местных. Те со мной здоровались, довольно неприязненно, впрочем,но идти следом не спешили. Я ненавязчиво помахивал чётками и расправлял складки плаща, чтобы видно было, кто я такой.

Я взобрался на крыльцо церкви, и резко развернулся на 180 градусов. Никого! Ни одна любопытная варвара не выунула нос, чтобы выяснить, что несчастному путнику надо! Одичали они тут, что ли?

В трёх шагах от крыльца на специальной раме висел колокол, с помощью которого обычно кто-то уполномоченный сзывал деревенских на собрание. Ну, или скажем в случае беды вроде пожара - на помощь. Я решительно сбежал по скрипучим ступеням вниз, подошёл к колоколу и позвонил в него. Чувство появилось такое мальчишеское - словно сделал гадость.

Медленно, но верно народ начал собираться. Гнусности на лицах ещё поприбавилось. Нет, я всё понимаю, оторвали их от своих дел посреди дня неизвестно зачем, но не нужно же так на меня смотреть! А то я начал подозревать, что меня так скоро если не камнями забросают, то заплюют точно.

Не собралась ещё и треть неотёсанных деревенщин, как народ перестал приходить, зато начал понемногу расходиться. Я понял, что дело грязь, и решил начинать.
-Добрый день, уважаемые! Меня зовут отец Гнаций, и сегодня я собрал вас для того, чтобы сообщить благую весть!

Масс неотёсанных деревенщин всколыхнулась и я понял, что вот сейчас в эту же минуту уйдут решительно все.
-Нет, уверяю вас, не ту весть!- воскликнул я. Деревенщины притормозили.- В вашу деревню вскоре прибудет Святой.
-Знаем мы ваших святых-все сплошь шарлатаны.- выкрикнула из толпы баба лет пятидесяти с худым, уродливым лицом. Народ согласно загудел. Да, народ пошёл теологически необразованный, слёзы да и только.
-И тем не менее,- возразил я с вежливой полуулыбкой,- я рекомендую вам его принять. Вы увидите силу истинной веры, получите возможность раз и навсегда изменить ваши жизни и спасти души…

Мой маленький спич потонул в явно неодобрительном гуле голосов деревенщин. Явственно прозвучало «Проваливай!» как выражение всеобщего мнения о святых разных мастей и религиозных деятелей в целом. Я попытался сказать, что мы не возьмём денег(ложь),но и это не помогло. Народ массово расходился, а я ничего не мог сделать. Над миссией зависла угроза срыва. Мне это положительно не нравилось.

Я стал искать взглядом местного священника. Увидел в тот момент, когда прохвост пытался спрятать крест под рясу. Я сразу узнал в нём истинного ревнителя веры и направил стопы к нему.
-Да будет светел твой путь,брат мой!- крикнул я в спину убегающего собрата. Спина на секунду согнулась ещё больше, затем распрямилась и обладатель её нехотя пошёл мне на встречу.
-Чем могу помочь,брат мой?- он вложил в голос столько братской любви и дружеского участия, что сквозь его сжатые зубы и недовольно скривившиеся губы прорвалось что-то вроде «Чего надо?».Не старый ещё, довольно крепкий мужик.

-О, любезный брат, мы нуждаемся не во многом…

-Ночевать не пущу. Просите у сельчан, авось кто возьмёт на ночь в сарай.
-По-онятно…-протянул я.- А как на счёт дел для Святого?
-Есть Гриц-Хромой. Он хромой. Исцелить сможете?
-На всё воля Создателя.- пожал плечами я.

-Ясно.- священник поморщился в куцые усы. Нет, мне положительно не нравится местный уровень веры!- Милостыни не получите. В деревне и денег-то особо нет. А что есть - всё на подати уходит.
-О, мы в деньгах абсолютно не нуждаемся,- снова солгал я с кроткой улыбкой.- Но скажите мне прежде про другое. Нет ли одержимых? Безумных? Может, нечисти какой?
-Ведьма живёт в лесу. Не больно лютая, но народ побаивается.
-И что, инквизиторов не звали?
-Как же,звали. Приходил один. Старый,важный. Потолковал с ней. Сказал, не ведьма. Да только народ говорит, что она околдовала его. Она всех околдовывает.

Околдовала, ага. Отца-инквизитора. А малый даже глупее, чем кажется. Сразу видно-местный.

-Спасибо тебе, добрый человек,- сказал я.- Обязательно воспользуемся полученной информацией.

Священник с явным облегчением кивнул и заторопился по своим делам.

Уже через пару минут я вышел из деревни и отправился назад к тракту. Делать тут, по моему разумению, совершенно нечего. Души народ свои спасать явно не намерен, времена, когда их палками гнали к спасению уж прошли, деньжатами не разжиться, ведьма в лесу - просто страшная беззубая бабка, как это обычно и бывает, а хромота… Ну, с этим и без нас небось справятся.

Местность была холмистая и один из таких холмов огибала моя дорога. Холм тот круто обрывался так, словно его бок, ближайший к дороге, обрубили, а из-под травы и чахлых сосенок на верхушке показалось его песчаное мясо. На вершине его, в шести метрах над поверхностью дороги, на самом краю в багровых лучах закатывающегося за горизонт солнца, застыл силуэт моего подопечного Святого. Боже, храни нас от любителей попозировать!
-Будь добр, спустись вниз, покуда не вернул шею,- сказал я.-Здесь нет ни одной милой крестьяночки, перед которой ты мог бы покрасоваться, да собственно тебе они и ни к чему, не правда ли?

-Боже, Игнаций, я просто любовался закатом!
-Уверяю тебя, от того, что ты забрался на метр выше закат красивее не станет. А вот сверзнуться оттуда можно запросто.
-На всё воля Создателя,- рассмеялся он и спрыгнул ко мне, подняв тучу пыли.
-Да, и его воля - раньше времени забирать к себе дураков, даже если они Святые.

-Ладно, ладно,- ответил он, отряхтвая монашеский дорожный плащ.- Пошли уже в деревню.

-Не пойдём. Нам не рады, да и делать там особо нечего. Заночуем в поле и пойдём дальше. Через пару дней дойдём до Радонева - в городе наверняка найдётся работа.
-Пойдём. Мы должны там быть.Я…-он запнулся.- Я чувствую.
-Чувствуешь как Святой или как…

-Как Святой. Не знаю. Не понимаю пока. Просто пойдём.

Он уже шёл быстрым лёгким шагом и я смиренно шёл за ним. Предчувствиями Святого нельзя пренебрегать, ибо через них в мир приходит воля Его. Хотя как же бесит иногда быть нянькой!

-Ночевать нам негде,- на всякий случай напомнил я.
-Ночлег будет, вот увидишь.
Ну, и то легче.

Моего подопечного Святого звали Эрин. Совсем молодой парнишка, который рано обнаружил в себе дарования избранника Всевышнего и был отдан заботливыми родственниками, страшно радыми, что одним претендентом на наследство стало меньше, в руки Церкви, не менее радой, что одним Святым стало больше. Мальчишка, как это всегда бывает с чужими детьми, вырос страшно быстро, и, получив нужное образование, был отправлен в мир оттачивать навыки на обывателях. В сопровождающие к нему был поставлен ваш покорный слуга, который с гораздо большим удовольствием проводил бы время в молитвах и проповедях среди любимой паствы. Назначение это было скорее наказанием за некий проступок, но я пытался честно исполнять свой долг. Святой же…

Святым всё равно. Иногда мне кажется, что им, и Эрину в частности, вообще всё равно. Они всегда и со всеми неизменно доброжелательны и идти со мной ему так же легко и приятно, как и с кем угодно другим. Это и приятно…И не очень. Я привязался к мальчишке и иногда даже вижу в нём кого-то вроде сына, благо по возрасту он подходит, и не всегда приятно видеть, что он относится с такими вот любовью и уважением ко всем встречным. Но он Святой и его не переделать, так что я принимаю его таким, какой есть.

Закат погас и мир утонул в тёмно-синих последних лучах зашедшего солнца, медленно переходящих в черноту. Эрин уверенно вошёл в опустевшую деревушку и зашёл в первый же, довольно бедный даже для этих мест двор, и громко постучал во входную дверь. Затем ещё раз. Никто не открыл, хотя в окошках горел свет.

-Затаились,- подмигнул мне Святой через плечо и шагнул прямо в закрытую дверь.

Ничто не может остановить Святого. Уж не знаю, с чем это связано, но такими уж сделал их Создатель. Двери сами распахиваются перед ними, стены, при необходимости, рушатся, а цепи рвутся. Святые должны выполнять волю Создателя, не ограниченные ни в чём. Есть история, что один из них смог даже выбраться из пасти Левиафана, великого Кита, проглотившего Святого вместе с кораблём, на котором тот плыл. Правда, по поводу судьбы корабля и команды история умалчивает.

Представляю, какой эффект произвело появление Эрина внутри. Когда все запоры открываются и дверь распахивается настежь, и заходит человек. Это…мощно.

Я прикрыл рукою глаза от слишком яркого после ночного мрака света и вошёл следом. Ещё одна способность Святого - в его присутствии огонь горит ярче, чистым белым светом. Если Святой этого конечно же хочет. Эрин, большой любитель театральности, этого хотел.

В доме, кроме нас, было двоё. Бабка, которой явно столетняя, забилась в дальний угол. Лохматый детина сидел на лавке, на которой только что спал. Правая нога его была неловко подвёрнута. Он бестолково хлопал глазами, явно не понимая, что происходит.

Эрин встал перед парнем на колени, так, чтобы их глаза оказались на одном уровне, и почти ласково протянул руки к его вискам. Едва он прикоснулся к голове парня, как тот страшно закричал, но когда Святой заговорил, то его Голос будто вытеснил крик. Знаменитый Голос Святого - ещё одна способность, отличающая их от простых смертных. Говорят, в этот момент сам Всевышний говорит устами Святого, и ангелы Его внимают ему.
-Утешься, дитя.- пророкотал Голосом Эрин.- Я вижу Свет в твоей душе и изгоняю Тьму, что гнездится в тебе и вокруг тебя. Ты прощён, прости и ты меня.

Эрин отпустил голову парня и тот упал на пол, мокрый от пота. Нога его, как я заметил, стала нормальной. Гриц-Хромой больше не хромой, понял я. Святой сделал своё дело.

Бабка опомнилась и кинулась Эрину в ноги, но тот поднял её, приобнял за плечи и, зевнув, пробормотал уж своим голосом:

-Не надо, мать. Не пустите ли переночевать?
-Оставайся, сынок, оставайся хоть на веки вечные,- запричитала бабка.

Эрин в ответ кивнул, стащил плащ, сапоги и завалился на печь спать. Тут же захрапел. Гриц неуверенно делал свои первые шаги новой ногой, бабка, имени которой так никто и не спросил, заливалась слезами, глядя на него, а я же изготовился ко сну и улёгся на свободную лавку. Свет свечи и горящего очага снова стал тускло-жёлтым…

На следующее утро я проснулся довольно поздно, Эрин же продолжал похрапывать на печи. Благодарные хозяева уже успели накрыть на стол и благополучно куда-то ушли. Ну, известно куда -хвастать. Так и есть, не успел я расправиться с завтраком, как в дверь неуверенно постучал первый проситель.

Лично мне просители напоминают крыс. Им всегда нет числа, едва только в воздухе запахнет халявой, которую, как они почему-то думают, воплощают в себе Святые. При этом они искренне верят, что Святой, как джин из бутылки, просто обязан выполнить все их желания, и то, что чаще всего эти желания даже близко не стоят с праведностью и любовью к ближнему своему в частности, их нисколько не смущает. Да, большинство из них жалуются на то, что у них коровки не доятся, курочки не несутся и свинки не жиреют. Они думают, что это Создатель осерчал на них за что-то, а такая мелочь, как заботиться о животных, их совершенно не волнует. Однажды Эрин в одной небольшой деревеньке собрал всех таких и начал рассказывать про то, что Создатель любит трудолюбивых и вообще, пора бы им взять хоть какую-то часть жизни в свои руки. Это была одна из самых провальных его проповедей. Народ тут же заявил, что он никакой не Святой, а обыкновенный шарлатан. Кто-то залепил в лицо Эрину гнилым помидором, а мне в спину - тухлым яйцом. В тот день мы едва унесли ноги, под обескураженные всхлипы Эрина. Его очень интересовало, зачем они вообще принесли гнилые овощи и протухшие яйца, после того, как он уже явил несколько чудес. С тех пор он относится к просителям с большой опаской.

В этот раз просителем оказалась худая баба с хитрющим лицом и живой курицей в руках, которую она хотела подарить лично Святому. Я сказал ей, что кур мы не берём, а Святой сейчас молится и мешать ему нельзя. Баба пыталась прошмыгнуть в дом, но моя достаточно тучная фигура занимала весь дверной проём и она ушла заглядывать в окна. К счастью, через них едва ли можно было что-то рассмотреть.

Эрин встал через час, когда я уже покончил с большей частью завтрака и отогнал ещё троих просителей. Уныло пошарившись по пустым тарелкам, он одел сапоги и умылся.
-Приходили уже?- спросил Святой.

-А то как же. Четверо.
-Что принесли?

-Курицу живую, но я не взял, и пару яблок.
-И где они?
-Были страшно вкусны. Уверен, Создатель пошлёт добрым людям большой урожай.

Эрин хмыкнул, но ничего не ответил. Зато нашёл где-то краюху хлеба и съел её, запивая остатками молока. Не пропадёт, шельма!

Не успели мы облачиться в парадные, хоть и изрядно потрёпанные, плащи странствующих монахов, как ввалилась бабка- хозяйка, за которой по пятам шествовало сонмище её односельчан алчными глазами и воодушевлёнными лицами. Уж с хозяйкой-то они войдут! Толстый священник не сможет им больше помешать. Эрин подобрал ноги.
-Ану все прочь!- возопил я.- Святому необходим покой!

Народ зароптал, явно разочарованный, но стал понемногу высасываться обратно на улицу. Три особо наглые бабки попытались остаться, состроив богобоязненно-жалобные рожи, но я был непреклонен и выставил их вон.

С такими вот бабками тяжелее всего. Если деды ещё как-то скромничают, то эти прут напролом. Чаще всего, добившись аудиенции у Святого, они начинают перечислять свои многочисленные, по большей части выдуманные болезни, иногда приводят своих внуков, счастливых обладателей всё таких же выдуманных бабками болезней, или рассказывают о своих уже взрослых детях, которые по понятным причинам с бабками своими в такие авантюры пускаются редко.

С ними невозможно разговаривать. Святой вы, или сам Создатель, они всё равно лучше вас знают, что происходит ними, с вами, что вы можете, чего вы не можете, и что вы должны делать прямо сейчас. И если вы попытаетесь вежливо объяснить им, что у них нет каменной лихорадки, что им плохо лишь от того, что они стары, вы натолкнётесь на стену иногда вежливого, а иногда и не очень непонимания и даже откровенного пренебрежения вашими талантами и умственными способностями в частности. К сожалению, от старости не лечат даже Святые. Да и сами они страдают от неё не меньше простых смертных, если конечно доживают. Видите ли, не смотря на все свои способности, Святые оказываются в душе совершенными детьми и от того часто попадают в разного рода переплёты, из которых выбираются не вегда. Те немногие, кто действительно умирает своей смертью, обычно оказываются достаточно мудрыми, чтобы вовремя залечь в каком-то монастыре и не выходить оттуда до конца дней своих. Там, в постах, молитвах, связанные священными обетами, они коротают свой век, сочиняя неподъёмные богословские труды. Судя по тому, какое редкостное занудство они пишут, к старости бедолаги окончательно выживают из ума.

Но я отвлёкся.

Тем временем под нашим временным убежищем собралась едва ли не вся деревня. Они всё настойчивей стучали в двери,в окна и требовали подать им Святого, сервированного зеленью и с яблоком во рту. Шутка.
-Я живыми не дамся,- пробормотал Эрин.

Не смотря на то, что проповедовать истины от Создателя ему на роду написано, парень трусил выступать перед публикой, особенно после того инцидента с помидором. Нужно было брать дело в свои руки. Как всегда, впрочем.

Я вышел за дверь. Толпа алчно вдохнула и устремилась ко мне, как волна прилива. Рассмотрев, что я - тот самые болван, который с ними говорил вчера, и который Святым никак не является, толпа разочарованно выдохнула и чуть отхлынула.

-Дети мои,- начал я,- Святой пока никого не принимает и не примет.- Толпа издаёт разочарованно-разгневанный вой.- Однако сегодня ровно в полдень он выступит перед вами у церкви. Затем у вас будет возможность пообщаться.

Народ снова загудел, но расходиться не стал. Да что им, заняться больше нечем, что ли? Какая-то баба спросила, лечит ли Святой гнойные чиряки. Я быстро ответил, что не лечит, но она начала объяснять, где они именно находятся и кажется даже собралась показать. От греха подальше я снова скрылся в нашем убежище, заодно забаррикадировал дверь. Дикий у нас всё таки народ.

Эрин стоял у грязного окошка, побледневший, следил за происходящим. Он улыбнулся мне ободряюще, но было видно, что ему не по себе.

-Хорошо выступил.- сказал он.
-Как мог.Ты уже должен научиться сам и отшивать.
-Тогда зачем мне понадобится папаша-ворчун?- он подмигнул, а я отправился обшаривать горшки в поисках чего-то съестного. Увы, если там что-то и было, то Эрин уже всё нашёл и приговорил. Времени не теряет. Ну, понятно, чья школа.

Оставшееся время до полудня я провёл, напевая тихонько псалмы, и поглядывая за Эрином. Ему нужно было время, чтобы собраться с духом. Всё было бы куда проще, если бы он выдал сброду на площади какой-нибудь небольшой чудесный фокус, но увы, дарования Святого нужно использовать только там, где это угодно Создателю, а никак не для развлечения толпы и завоевания людского уважения.

Ровно в полдень, собравшись с силами, мы вышли на улицу. Народ, словно ошалевший, и не собирался расходиться. Эрин помахал рукой и попытался сказать что-то приветственное, но затих, видя, что его приветствия никому не нужны. Им,видите ли, чудеса подавай, а Святого они воспринимали не иначе, как заартачившийся рог изобилия. Того и гляди перевернут вверх тормашками и начнут трясти, чтоб богатства и исцеления посыпались. Жадные, невежественные люди.

В окружении деревенских, мы двинулись к церкви. Я как мог пытался закрыть собой Святого от жадных глаз и не менее жадных рук, но едва ли преуспел. Всякий считал своим долгом прикоснуться хоть как краю одежды Святого, а то и урвать кусочек. Власти в деревне как таковой особо не было, кроме сборщика податей, наведывающегося не чаще двух раз в год, так что стражников, готовых окружить Святого кордоном, как это делается в более-менее крупных городах увы не было. Пятиминутный путь к церкви растянулся на добрые полчаса.

Наконец, мы добрались, и Эрин взобрался на крыльцо церкви и приосанился. Я почтительно остановился на ступень ниже.

-Дети мои!- начал Эрин, пытаясь перекричать гомон толпы.- Я пришёл сюда для того, чтобы молиться вместе с вами о чистоте наших душ. Я пришёл сюда, чтобы напомнить вам о важности веры в нашей жизни, о том, что зло всегда рядом и только чистая душа…

Дальше его голос окончательно потонул в гомоне. Собравшиеся решительно соглашались с тем, что он говорил, но пора уже было переходить к делу.

Тут в дело вступил я. Большим трудом мне удалось привести первые ряды в подобие очереди к Эрину. Каждого, кто подходил к нему, Святой осенял знаменем, окуривал лампадкой и давал некий совет, который должен помочь ему в дальнейшей жизни. Всё это было не более, чем показухой и любой шарлатан, хоть немного смыслящий в обмане, был способен повторить даже лучше, чем Эрин. Видите ли, обыватель хочет шоу и он получает его. Что же кается реальной деятельности Святого, то всё сводилось к тому, чтобы заглянуть человеку в глаза, а следовательно - и в душу. Тут уж прошу меня извинить, но я слабо понимаю, что происходит дальше. Думаю, в некоторых душах есть что-то вроде…записи, руководства к действию для Святого. Тот, прочитав запись, принимает меры в соответствии с ней. Должен сказать,записей таких не так уж и много. Иногда мы проходим через несколько десятков деревень и месяцев, прежде чем находим хоть какое-то дело. При чём, дела зачастую плёвые. То мелкого беса изгнать, и то, не из самого просителя, а из его жены, которая увы не смогла прийти. Или вылечить какую хворь. Или даже посоветовать не идти на какую-то встречу. Мелочи, честно говоря, но судьбы людские меняются, а мир становится чище и светлей.

Казалось бы, такой без сомнения достойный труд должен неплохо оплачиваться… Казалось бы, но нет. Обычно обыватель не в состоянии сразу оценить последствия вмешательства Святого в свою судьбу, а если и в состоянии, то не обладает достаточными богатствами, чтобы оплатить Святому и его сопровождающему гостиницу, ужин и шампанское в постель. Это опять одна из моих дурацких шуток, мы не ищем роскоши.

А между тем жить на что-то нужно. Благородные отцы церкви, кутаясь в шелка и бархат, ссылаются на место в Святом Писании, в котором говорится, что Святые будут жить среди людей и есть из их рук, так что оказывать спонсорскую помощь отказываются. Напротив, они ещё и дерут десятину в казну церкви за право признания Святого Святым. Некоторым кажется это несколько кощунственным, но когда раздаётся звон монет - кого заботит мораль?

Вот так мы и живём. Ходим по городам и деревням, творим мелкие чудеса, впечатляем тех, кто должен расстаться с денежками и идём дальше. Ну, точнее, это всё делают Святые, а мы, сопровождающие, просто храним их и наставляем помаленьку.

Я заметил, что Эрин побледнел и стал пошатываться. И снова пришлось вмешаться. Святые - добрые, наивные ребята,готовые работать до последнего просителя, но не способные на это. Поток просителей всегда бесконечен, а вот силы Святого - отнюдь. И если паренёк перенапряжётся - то может бухнуться в обморок, а то и хуже чего. Известны случаи, когда Святые от перегрузки ломались и их разум валился с ног, как загнанная лошадь. И никогда уже не вставал. Говорят, для ухода за такими даже устроен специальный монастырь, где сопроводители, не углядевшие за своими Святыми, коротают остаток своих дней, ухаживая за пускающими слюни и делающими под себя дебилами, уже не способными на чудеса и не исполняющими более волю Создателя.

Не сразу, но мне удалось внушить людям, что Святой примет оставшихся завтра. Они было повозмущались, но посмотрев на Эрина, севшего на ступеньку и тяжело уронившего голову на руки, сжалились и таки разошлись. В конце подошёл местный священник и потребовал с вороватым лицом, чтобы мы поделились выручкой, прикрываясь реконструкцией своей церкви, но я конечно прогнал его взашей. Он не удивился, но ушёл.

Я подобрал со ступеньки нашу мисочку для податей. Потряс.
-Не густо сегодня?- спросил Эрин, не поднимая головы.
-Да.- ответил я.- дюжина медяков. На масло для лампадки больше потратили.

-У них больше нет, Гнаций. Подати в этом году ещё больше увеличились. Местный граф живёт на широкую ногу.

Отношения Святых и знати - отдельная тема. Святые очень удивляются, когда пытаешься им объяснить, что некоторые люди лучше других, потому они живут в роскоши и безделье, облачённые властью над теми другими, худшими, которые должны жить в бедности. Это одно из самых больших упущений Создателя в конструкции Святых, как мне кажется. Для них все равны. И если даже король погрязнет в пороках, пусть даже мелких и простительных для особы с такой высокой должностью, первый же Святой при первой же встречи в глаза ему заявит, что такое этот самый король и куда ему засунуть свои титулы и богатства. Не так грубо конечно, но когда за вами таскается Святой с кислой миной на роже и взывает к вашей праведности, припугивая посмертным адом, при этом полностью игнорируя правила этикета - это по меньшей мере раздражает. В узких кругах ходит история про одного то ли короля, то ли богатого герцога, которому настолько нравились бесхитростные упрёки Святого, что он даже держал одного из них около себя постоянно. Правда, в конце концов он подхватил срамную болезнь и от неё скончался, так что по меньшей мере частично Святой был прав, о чём он и напомнил всем собравшимся на похоронах этого достойного господина, в результате чего едва не лишился головы по велению страдающей по мужу вдовы. К счастью, она не приказала казнить болтуна на месте, а отцы церкви таки решились вмешаться и спасти собрата.

По этому поводу некоторые горячие головы даже берутся оспаривать власть знати, но не находят одобрения церкви, отцы которой тоже не дураки отказываться от власти собственной, так что разговоры по этому поводу либо никогда не выходят на свет, либо пресекаются на корню как измена.

Что же касается Святых, то на них в этом плане махнули рукой. Перевоспитать в них то, что заложено Создателем, всё равно невозможно, так что пусть просто держатся вдали от богатых гостиных.

-Ладно,- ответил я,- Возрадуемся же тому, что подал нам Создатель руками детей своих.
-Мне снова пришлось солгать. Я сказал одному парню, что его умершая мать на небесах, вместе с Создателем.
-А разве это не так?
-НО Я ЖЕ НЕ ЗНАЮ!

Я вздохнул. В голосе Эрина было столько горя, что я не стал его ругать, хотя этот разговор у нас был уже не раз.
-Пойми,- сказал я,- кроме всего прочего, твой долг- ещё и давать людям надежду.

-Но что, если его мать не была праведной? Что, если она не заслужила рай? Тогда этот парень будет грешить, как она, и тоже туда не попадёт, а всё потому что я ему солгал.
-А что ты предлагаешь? Сказать ему, что она в аду?
-Это та же ложь, только наоборот! Тогда он мог подумать, что рай недостижим, если она была праведна. Нужно было сказать правду. Сказать, что мне неизвестно, где она и что с ней. Что Святые не могут этого знать.
-Ну, начнём с того, что ты опорочил бы всех тех, кто во спасение заблудших бессчетное количество раз…предполагал, где находятся их души и объявлял об этом. При чём, вероятней всего он бы тебе не поверил. Подумал бы, что ты скрываешь от него правду. А раз скрываешь, то она наверняка в аду. И тут ты правильно сказал. Если она была праведна, то он бы предположил, что рай недостижим. И утратил бы веру. А вместе с ним, возможно, и ещё многие. Готов ли ты обречь их души только ради того, чтобы избежать маленькой лжи?
-Правда всегда лучше.

Эрин полностью отказался от аргументов и заговорил тезисами, так что я победно улыбнулся и не стал продолжать выигранный спор. Он же насупился и поплёлся в наше временное убежище у бывшего хромого. Я собрал инвентарь и пошёл за ним.

Как ни странно, там я встретил местного священника, с аппетитом доедающего куриную ножку. Эрин, добрая душа, уже обсуждал с ним что-то. Я, разумеется,подсел к ним.

-…И как туда добраться?-спросил Эрин.
-Идите к церкви, как пройдёте дом с зелёными воротами, то поворачивайте влево и идите по дорожке.- отвечал священник.- Она не заметная, идёт через бор, но днём не заблудитесь. Аккурат в её дом и упрётесь.
-Это к кому мы идём?- вмешался я.
-К местной ведьме.- ответил Эрин.- Отец Тим говорит - она донимает деревенских.

Отец Тим - так вот, как его зовут - подобострастно закивал.

-А отец Тим уже сказал, что у неё побывал инквизитор и ничего не нашёл?- сказал я.
-Сказал. Но мало ли, вдруг она его…-Эрин замялся, а затем подмигнул и сказал,- околдовала?
-Если ведьма настолько сильна, что сбивает с толку инквизиторов, то нам там делать тем более нечего.

-Я - Святой. Создатель защитит меня от зла.
-Это конечно хорошо,- согласился я,- но кто защитит меня?
-Можешь постоять в отдалении.- Эрин как-то сник.- Я должен пойти туда, Гнаций.
-В смысле - это опять твои штучки тебя зовут туда?
-Нет.

Он как-то жалобно посмотрел мне в глаза и тут же уткнулся в пустую тарелку, стоявшую перед ним.И я всё понял.

Даже Святой может согрешить. Иногда выхода действительно нет. По доброй воле они никогда не стремятся так поступать, даже крохотный грешок причиняет им муки. Но если всё же делают что-то против совести-то должны непременно это искупить. Иначе будут терзать себя бесконечно.

Вот и Эрин решил победить «злую ведьму».Знает же, что та небось и порчу слабенькую не наведёт, раз инквизиция ещё не превратила её в кучу обугленных головешек, а всё же надеется совершить подвиг во имя искупления. Глупо, но легче переубедить упрямого осла, чем кающегося Святого.

-Может, завтра сходим?- попытался я выторговать себе хоть вечер покоя.

-Нет, прямо сейчас, пошли.- Эрин был непреклонен. Свой покой он ценил явно выше моего. Нужно будет запомнить на будущее.

До дома с зелёными воротами мы дошли с отцом Тимом. Дальше с нами он идти отказался, сославшись на срочные дела в приходе. Ну, не больно-то и хотелось.

Он уже почти скрылся за поворотом, когда я окликнул его.
-Отец Тим! А что ведьма сделала-то?
-Она всех околдовывает!- крикнул он в ответ и скрылся. Стало не намного понятней.
-Что значит всех околдовывает?- спросил я у Эрина.
-Не знаю. Может,в лягушат превращает?
-Очень смешно.

Мы пошли дальше. Прямо перед нами начинался сосновый лес.
-А бабка-то и правда живёт в лесу,- сказал я.- Травки небось собирает разные. Может, это и всё ведьмовство?
-Может.- согласился Эрин.

На душе стало куда легче.

Тропка в лесу была едва различима и то и дело терялась. Очевидно, ходили здесь не часто. Что кстати странно-обычно ведьмы очень популярны, не смотря на дурную славу. В том числе и лже-ведьмы. Народ просто обожает всякие привороты, порчи и сглазы. Очень уж заманчиво в одно мгновение переменить свою жизнь помощью тёмной магии. И ладно, если магия-фальшивка и не происходит ничего. Хуже, когда она настоящая. Для человека такое зачастую заканчивается плачевно.

Уже через полчаса мы вышли к какому-то дому. Вопреки ожиданиям, он был самым лучшим в деревне. Добротный, двухэтажный, с большими застеклёнными окнами, он наверняка принадлежал местному старосте, а не ведьме. Впрочем, выглядел он скорее подзаброшенным - трава во дворе доходила едва не до пояса, но кое-где была протоптана.На качелях с мечтательным видом сидела в одной длинной клетчатой рубашке девочка лет четырнадцати с золотыми волосами и белой кожей. Я отметил про себя, что она уже настоящая красавица и попытался представить её взрослой, но не смог.

Мы подошли к калитке, ведущей во двор. Девочка смотрела прямо перед собой огромными глазами без всякого выражения, вроде как в задумчивости, затем перевела свой невидящий взгляд на нас. Она моргнула, замечая нас, встрепенулась и встала с качелей, чуть взмахнув изящными, длинными ножками. Я поймал себя на мысли, что любуюсь ею. Нет, без всякой похоти, разумеется, любуюсь, как прекрасным цветком или бегом оленя.

Я думал, что девочка подойдёт к нам, но вместо этого она пошла к дому, запахиваясь в рубашку.
-Девочка!- позвал я её,- Не могла бы ты подойти?

Она развернулась медленно, как во сне и опять посмотрела на меня своими невероятными глазищами. Мне вдруг подумалось на мгновение, что она куда старше, чем кажется, но когда она заговорила, я вернулся к мысли, что ей не больше пятнадцати лет.
-Мне папа не разрешает разговаривать с чужими.- ответила девочка. Голосок у неё был тонкий, нежный, вполне ей подходящий.
-Я священник, видишь?- я показал ей узоры на сутане.

-Ладно,- ответила она и медленно подошла, остановившись, впрочем, на безопасном расстоянии.

-Скажи, девочка, а дальше, за этим, есть ещё дома?
-Есть. Вы ведьму ищете?
-Да. Она дальше живёт?
-Ага. Она страшная. Не ходите к ней.
-Думаю, мы как-то справимся,- я подмигнул ей и посмотрел на Эрина,- Справимся,а?

Эрин мне ничего не ответил. Он стоял, застывший, как статуя, и во все глаза пялился на девочку, словно бы поражённый. Был бы он человеком, я бы подумал, что он влюбился,хах! Я легонько толкнул его в плечо, но он даже не обратил внимания. Странно.
-Так как, говоришь, туда пройти?- я опять повернулся к девочке.

-Вон тама она живёт,- девочка показала длинным изящным пальчиком куда-то влево от двора, где тропинка была едва-едва видна. Затем она развернулась, потеряв к нам всякий интерес, и пошла к дому. Я ещё раз окинул взглядом её ножки и увидел несколько огромных, уже пожелтевших синяков. Сердце сжалось от жалости. Очевидно, её отец любитель распускать руки. Странно было думать, что кто-то может причинять боль такому нежному созданию. Впрочем, внешность бывает обманчива. Тем не менее, я твёрдо пообещал себе поговорить при случае с её отцом.

Тропинка становилась всё хуже и я твёрдо уверился, что мы идём не туда. Сосновый лес закончился и началась рощица из молодых берёзок со стволами, не толще запястья человека, но насаженных густо-густо. Дважды приходилось продираться сквозь них. К тому же, дорога наша шла под уклон и под сапогами начало хлюпать.
-На болоте живёт эта старуха, что ли?- спросил я Эрина, который от дома странной девочки не проронил ни слова.
-А?- он посмотрел на меня осоловевшими глазами,словно спросонья,- Старуха? Нет никакой старухи,Гнаций. Это девочка. За ней нас послали.

-Что-о? Так это она ведьма? И ты молчал?
-Она не ведьма. А молчал… Мне нужно было подумать. Я никогда не видел таких, как она. Даже не знал, что такие сущеутвуют.
-В смысле? Какие?
-Видишь ли, друг мой…у неё нет души.
-Как это возможно? Она что, какая-то нежить?
-Нет, эманаций нежити тоже нет. Я не знаю, что она такое. Она не поддаётся моему дару, словно бы вообще не существует. Я даже не представляю, как это может быть.

-И что мы теперь будем делать?- спросил я,- Нужно оповестить церковь! Донести в инквизицию!
-Думаю, пока рано. Нужно разобраться. Завтра утром опять пойдём к ней и поговорим. Нужно идти назад. Уже поздно.

Действительно, уже вечерело. Мы направились обратно. Шли в молчании, думали, верно, об одном и том же. С чем мы встретились?

К дому девочки вышли уже затемно. Дом её стоял загадочной глыбой, ни в одном окне не было света. Только качели чуть раскачивались на ветру, тихо поскрипывая. Было жутко.

Когда добрались до нашего временного пристанища у бывшего хромого, то отужинали на скорую руку и легли спать.

Я долго ворочался, вспоминая девочку. Её загадка не давала мне покоя. Что она такое?
Когда я наконец уснул, то мне снова снился её дом с раскачивающимися качелями. Только теперь ветра не было. Качели раскачивались всё сильнее и сильнее, словно на них кто-то сидел, слышался звонкий девичий смех, но никого не было. Вдруг качели резко остановились. Теперь на качелях сидел отец Тим с каким-то посеревшим лицом.

-Слушай меня, Гнаций,- заговорил он вдруг Голосом Святого,- Вы должны защитить девочку. Любой ценой. Создатель полагается на вас.

Я проснулся от крика петуха за окном.

Эрин, бледный, сосредоточенный, сидел на скамье, вполуха выслушивая запоздавшие благодарности хозяев. Гриц сидел смущённый, как потом выяснилось, по случаю своего исцеления он вхламину нажрался и теперь ему было стыдно перед почтенным Святым. Парень опасался, видимо, что стал недостоин дара исцеления и что Эрин вернёт ему хромоту назад. Эрин был настолько взбудоражен «ведьмой»,что даже упустил возможность его пожурить.

Бабка же валялась у ног Святого, истово молилась и билась лбом об пол, не знаю, зачем они это делают. Скука, в общем, всё как всегда.

Я встал, умылся и ненавязчиво напомнил, что Святому пора бы уже отзавтракать. Старуха засуетилась и быстро накрыла на стол, что Создатель послал. А послал он вкуснейшие вареники с малиной, мёд и молоко. Примечательно, что не у всякого князя удаётся откушать так вкусно, пусть и не изыскано. Всё таки добрый у нас народ бывает подчас! Понятно, почему бабка полночи грохотала горшками.

Эрин, молодой человек обычно весьма хорошего аппетита, слишком переживал, чтобы есть. Немного поковырявшись в миске с варениками, он всё же выпил кружку молока и скупо попросив прощения, ушёл от стола. Не смотря на мои заверения в том, что всё очень вкусно, хозяйка конечно сильно расстроилась. Очень жаль. Ну, зато мне больше досталось.

Сразу отправиться к странной девочке не удалось. Наше убежище снова осадили просители. Я хотел разогнать их всех, сказать, чтобы приходили завтра, но Эрин с сожалением отказался. Он, видите ли, пообещал, что примет нуждающихся сегодня. Я ответил, что это я сказал, и что это вообще не было обещанием, но Святой был непреклонен. Я иногда спрашиваю себя, не задумывались ли Святые Создателем изначально как ослы, а не люди?

И снова начался долгий, скучный день. Эрин принимал просителей у церкви, я следил за сбором средств, соблюдением очерёдности и зевал. Просители шли один за другим, как заведённые. Эрин снова и снова качал головой, отказывая им. Нет, я не могу исцелить вашу корову. Нет, я не могу вернуть умершую бабушку. Нет,я не могу подарить вам мельницу. Нет, я не могу влюбить в вас жену соседа, а вашу отправить ему. Честно, хоть бы что-то новое придумали, всегда просят одно и то же!

Всё переменилось, когда явилась она. Девочка вдруг словно из-под земли выросла посреди очереди. Она выглядела как нельзя трогательно. Волосы убраны в две косички, платьице в горошек, словно у куколки, что дарят детям дворян, сшито точно по ней, на изящных, словно точёных ножках - белые чулочки и башмачки. В руках корзинка, а в ней толи грибы, толи какие-то ягоды. Я не рассмотрел, просто предположил.

Я оглянулся и понял, что Эрин тоже её уже увидел. Он весь побледнел, мешки под глазами налились синевой, а губы потемнели. Я ещё никогда не видел его таким напражённым!

Деревенские тоже заметили девочку и некоторые тут же оставили очередь и отошли в сторону в ожидании зрелища. Было видно, что её опасаются, но верят всё же в победу добра в лице Святого. Это обнадёживало, но не слишком сильно.

Шаг за шагом очередь двигалась вперёд. В конец никто не становился и вскоре за девочкой никого не осталось - люди образовывали естественным образом круг, в котором осталось начало очереди, девочка, Эрин и я. Все, кто были перед ней, спешили высказаться и уходили. Наконец, очередь дошла до девочки, и в круге мы остались втроём.

Она стояла прямо перед Эрином, глядя на него своими невероятными глазами. Лицо её не выражало ничего. Эрин заметно нервничал. Я стал рядом, готовый в любой момент закрыть его собой.
-Будь благословенна, дитя,- начал Эрин, как начинал обычно, осеняя её святым знаменем и окуривая лампадкой,- Чем я могу тебе помочь?

Она улыбнулась едва заметно, одними губами, а потом заговорила, тихо-тихо и как-то мечтательно:
-Ты мне скажи.

Глаза Эрина сузились. Он весь напрягся, на лбу проступила морщина, которой я никогда не видел у него раньше. Он словно пытался в ней взглядом дыру пробурить – и в первый раз в жизни не мог. Наконец, он заговорил. То был Голос Святого, но какой-то не такой. Более мощный, словно он вложил в него ещё всю свою силу.
-ОТКРОЙ…СВОИ…СЕКРЕТЫ.

Это было действительно мощно. Я ощутил, как от его слов во мне завибрировали кости. В уши словно налили раскалённого свинца, а голова мгновенно разболелась. Я увидел, что многие люди вокруг попадали с ног. На кривой башенке церкви и на площади около неё глухо звякнули колокола. Казалось, даже земля дрогнула, а хрупкие небеса вокруг вот-вот расколются.

И только на девочку рокот Голоса Святого никак не повлиял. Оглушённый, я видел, как она смеётся, но не слышал, от того, что после Эрина мне заложило уши.

Наконец, сквозь звон в собственных ушах, я услышал её смех. Она смеялась легко, весело, беззаботно. Отсмеявшись, посмотрела лукаво на Эрина и сказала:
-Больно надо!

А потом развернулась на каблуках, и просто убежала. Никто не посмел её остановить.

Эрин сидел на верхней ступеньке церкви, уронив голову на руки, точь-в-точь как вчера. Деревенские смотрели на него со смешанным разочарованием и восхищением. Смею надеяться, восхищения было больше, хотя с просьбами больше никто не решился подойти. Мощь, которую продемонстрировал Эрин, поразила даже меня, а силу такие люди всегда уважают, во всяком случае, пока воспоминания о ней ещё свежи.

Я подошёл к нему и положил руку на плечё.
-Как ты?- спросил я.
-Я даже не представляю, что она такое. Я её не чувствую. Мне говорили, против истинной мощи Голоса не может устоять ни одно живое существо.
-Знаешь, малыш… Может, она и не совсем живая. Какая-то она…
-Кукольная, да?
-Да. Может, это всё таки какое-то ведьмовство?
-Не думаю. Какое ведьмовство устоит против такого?
-Очень могущественное, я полагаю.Наверное, пора звать инквизиторов.

Эрин резко встал.
-Нет! Я справлюь сам. Вечером пойдём к ней и со всем разберёмся. Мне нужно…отдохнуть.

Мы вернулись к Грицу и Эрин тут же завалился спать, я же, отобедав, вернулся в деревню. Оказалось, мы подпортили селянам ярмарочный день, так что он начался только после обеда - не везти же крестьянам из окрестных хуторов продукты назад. Я занялся пополнением наших припасов на скудную выручку, что досталась нам. Там же я повстречал и отца Тима. Он был очень любезен, но всё же попросил, чтобы мы со Святым как можно скорее оставили деревню, потому что селяне, мол, волнуются. Не менее любезно я ответил ему, что мы уйдём, когда посчитают нужным Создатель и Святой в его лице.
-Конечно, конечно,- согласился отец Тим,- только лучше бы вам больше собраний не проводить.
-Нет ничего проще, брат мой,- ответил я. Действительно, собраниями мы тут уже наелись - сегодняшний улов был даже хуже вчерашнего,- Но не откажите мне в выполнении одной просьбы.
-Всё, что в моих силах,- благодушно закивал отец Тим.
-Не могли бы вы написать аббатство святого Лаура, отцу Рейну?
-И что же ему написать?
-Напишите, что отец Гнаций просит его прислать отца Иза в вашу деревню как можно скорее.
-Позвольте узнать, для чего же?
-Отец Из – один из казначеев церкви. Он сможет заняться реконструкцией местного храма. Напишите, что он нужен для поддержания церкви в этом месте, и что дела скверные. Пусть сначала приедет, а потом узнает, в чём дело.
-О, благодарю вас, отец Гнаций! Наша деревня в долгу перед вами!
-О, милейший, не стоит благодарностей.- отвечал я.

На том мы отцом Тимом простились и пошли каждый своей дорогой. Отец Из на самом деле глава ударной группы местного отделения инквизиции. К сожалению, сказать об этом отцу Тиму я не мог. К инквизиторам во все времена относятся недоброжелательно, так что назавтра половина деревенских могла бы легко удариться в бега. Включая девчёнку, кем или чем она бы не была. Этого нельзя было допустить. Нельзя было раньше времени поднимать панику, да и Эрин был против, чтобы я привлекал кого-то ещё. А между тем - дело серьёзное и я не хочу быть болваном, который даже не потрудился обеспечить защиту вверенного ему Святого. Если сосредоточится, Эрин конечно узнает о моей лжи, но думаю, сейчас ему не до меня.

Сам я отправить письмо не мог, потому как в этой захудалой деревеньке даже не было почтового отделения, а ехать в соседнюю долго, посылать не кого - ненадёжно. Если конечно это не жадный священник, искренне верящий, что сможет запустить лапу в карман церкви. С чувством выполненного долга я отправился обратно.

В пути я встретил Эрина. Он был сильно обеспокоен и сказал, что нам нужно торопиться. Я не понял, к чему такая спешность, но спорить конечно не тал, только отдал Эрину мешок с припасами.

До дома девочки мы добрались чуть не бегом. Эрин боялся, что там что-то случилось, но застали мы там почти идиллическую картину. Окно на первом этаже было открыто, девочка сидела на подоконнике всё в том же платьеце, чулочках и башмачках, но без корзинки. В руке у неё была тарелка с какой-то едой.

У окна, спиной к нам, стоял какой-то молодой черноволосый парниша и что-то взволнованно говорил девочке. Та, казалось, совсем его не слушала, а водила пальчиком по тарелке. Затем улыбнулась лукаво, провела пальчиком по тарелке, а затем вытерла его о волосы парня. Тот даже не попытался уклониться. Тогда она повторила это ещё раз. И ещё раз. Парень стоял, не шевелясь, и только тяжело дышал.

Девочка увидела нас и разом потеряла интерес к испачканному пареньку.
-Проваливай,- бросила она ему настолько грубо, насколько позволял её голосок.
-Но Косса, я…-начал отвечать он, но девочка прервала его:
-Я сказала вали! И не приходи больше.

Парень развернулся и увидел нас. Его крестьянская мордаха исказилась ненавистью - он тут же обвинил нас в том, что его прогнали.
-Убью,- прошипел он. Эрин попытался было что-то ему сказать, но тот оттолкнул его и бросился прочь. Эх, молодо-зелено.
-Что вам здесь надо?- спросила девочка, сердито нахмурившись.
-Я должен узнать, что ты такое и кто тебя сделал.- ответил Эрин.
-Мамочка и папочка, слыхал про такое?
-Тогда я должен с ними поговорить.
-Их нет.
-А когда будут?
-Никогда.

Разговор явно зашёл в тупик. Чёрт, мы ведь даже не удосужились спросить у деревенщин её имя! Вроде бы, парень, который только что убежал, называл её Косса?
-Послушай меня, дитя. Я-Святой. И я здесь для того,чтобы защитить тебя.
-Врёшь. Ты меня даже не видишь. Ты хочешь меня убить.
-Похоже, ты меня тоже не видишь.
-А что тогда?
-Я чувствую, что здесь свершится великое зло. И оно уже рядом.
-Меня ему не взять.
-Почему?
-Я особенный,- девочка почему-то говорила о себе в мужском лице.
-И что же в тебе такого особенного?
-Ты скажи.

Нет,с ней положительно невозможно было разговаривать! Наверное, так они бы с Эрином ни до чего и не договорились, если бы не произошло нечто.

За нашими спинами раздался рык, словно рычал какой-то огромный дикий зверь. Обернувшись, мы увидели всё того же парня. Но что-то с ним было не так. В первый момент я подумал, что у него изо рта хлынула кровь, но для крови это было слишком чёрным. Парень издал ещё один рык и я содрогнулся от омерзения. Рта в привычном, человеческом, понимании у него уже не было. То, что было вместо него, напомнило мне скорее цветок из плоти, утыканный клыками. Когда чудовище рычало, из центра этого цветка текла густая чёрная жижа.

Одним движением оно вырвало калитку и бросило её за спину - калитка подлетела на высоту в десяток метров и зависло на ветвях ближайшей сосны. Затем чудовище буквально упало на четвереньки и понеслось на нас с нечеловеческой скоростью. Я застыл на месте, испуганный, не в силах пошевелиться.

Зато не растерялся Эрин. Он сделал шаг на встречу чудовищу, и выставил перед собой руку. Ослепительный луч света вырвался из его ладони и ударил в лицо чудовищу. Оно кувыркнулось через спину и упало на землю. Левой половины головы у него как не бывало. И всё же оно ещё дышало.

Эрин подошёл к нему и упал на колени рядом. Плечи его содрогались от рыданий.
-О, прости меня, прости,- шептал он.

Я подошёл и встал у него за спиной. Чудовище умирало, но уже не было вполне чудовищем. «Лепестки» цветка-рта всё ещё подрагивали, из ужасной раны на голове всё ещё текла чёрная жижа, но уцелевший правый глаз смотрел вполне с человеческой болью и из его уголка текли слёзы. Та злая сила, превратившая парня в монстра, оставила его умирать в изменённом теле одного. Прошла ещё минута, и бедный парень умер.

Эрин продолжал рыдать. Я приобнял его за плечи, и он прислонился к моей груди.
-Это он из-за нас,Гнаций,-сказал Святой, когда рыдания его стихли,- он любил её и ревновал к нам, ненавидел нас. И демон воспользовался его слабостью и захватил. А я его ууубииил!
-Это вина не наша, но демона, ты же знаешь. И парня, допустившего слабость и пошедшего на сделку с Тьмой.
-Я же видел, что он страдает и не помог.

Эрин рывком поднялся на ноги и посмотрел на девочку красными, заплаканными глазами. Должен сказать, даже она растеряла часть своей самоуверенности и смотрела на изуродованное тело с оттенком жалости.
-Видишь?- воскликнул Эрин,- Тьма уже здесь. И она не успокоится, пока не получит тебя. Я убил парня, но демон сбежал. И он вернётся за тобой.
-Что я могла сделать?
-Не мучить несчастного.
-Он сам приходил. Я говорила ему, чтобы не лез.
-Мы всегда в ответе за тех, кто нас любит.
-Я этого не хотела.

Девочка покачала головой. Она искренне скорбела о бедном парне. Во всяком случае, мне так показалось.
-Что теперь с ним будет?- спросила она,- Он попадёт в ад из-за демона?
-Его будет судить Создатель,- ответил Эрин.

За нашей спиной раздалось вежливое покашливание - кто-то пытался привлечь наше внимание и привлёк. Мы повернулись и я был готов к худшему. Думаю, это и было худшее.

За проёмом вырванной калитки стояло то, что я с первого взгляда принял за человека. Мужчина в чёрном костюме был худ. Чёрный галстук поверх чёрной рубашки тесно обхватывал тощую шею, чёрные брюки обтягивали ноги так, что я видел его коленки. Чёрная козлиная бородка на скуластом, вытянутом лице, чёрные глаза без радужки и белка, над широкополой чёрной шляпой возвышались чёрные же козлиные рога. Тварь улыбалась…Мерзостно.
-Простите, что прерываю вас, господа, но у вас тут есть кое-что моё,- сказал он. У него тоже был Голос, но на Голос Святого он был похож, как пепел на снег. От его Голоса у меня тут же разболелась голова, глаза словно накалились, а уши захотелось отрезать. В горле пересохло, и жажду эту, как мне показалось, утолит разве хороший бочёнок вина.
-Здесь нет ничего твоего, демон.- ответил Эрин Голосом Святого,- всё здесь принадлежит Создателю.

Голос Святого на мгновение разогнал наваждение, но стоило только демону заговорить вновь, как оно вернулусь, да ещё и усилилось. Я едва ли мог себя контролировать.
-Ошибаешься, мальчишка. Насколько я вижу, тут ему принадлежишь только ты. Подойди ко мне, дитя,- обратился демон к девочке.
-Не дождёшься,- сказала та и рассмеялась. От её смеха демон…недовольно хлестнул хвостом себя по ноге. Хвост тот, с шипами на конце, мог бы принадлежать дракону.
-Ладно,- усмехнулся демон и улыбнулся ещё гаже,- тогда ты, старик. Иди ко мне.

Я не мог сопротивляться я шёл к нему всё быстрее, под конец едва не бежал, упал на колени у ног демона. Лапой,мало похожей на человеческую, он провёл по моему горлу. Оно словно лишилось всей влаги до последней капли и наполнилось песком из пустыни. Как же я хотел пить! Создатель, в тот момент я отдал бы душу той твари за глоток вина, но не воды. Та моя провинноть, в наказание за которую меня послали опекать Святого, была забыта- я снова хотел окунуться в порок с головой, и пить, пить, ПИТЬ!!!

-Гнаций, нет!- ревел Голосом Святого Эрин, но мне было всё равно. Смех демона, возвышавшегося надо мною и над моей жизнью подобно горе, подобно богу, заглушал всё, а в мыслях была только жажда, и ничего больше.

-Я поменяю,- сказал демон,- поменяю старика на девчёнку. Или ты отдашь мне её, или старик отправится в ад прямо сейчас. Это я могу тебе обещать.

Когтистая лапа сомкнулась вокруг моего горла, а я заглядывал в глаза демона в надежде, что он даст мне выпить. Тот же смотре на Эрина, но в его чёрных глазах не отражалось ничего.
-Я – слуга Создателя, и нет твоей власти надо мною, Падший,- сказал кто-то.

Демон отдёрнул от меня лапу, которая выглядела, словно обожжённая. Он смотрел на меня с удивлением и я понял, кто сказал это. Это был я.
-Проваливай,- сказал Эрин,- ты здесь бессилен.
-Вы не устоите против Тёмного Легиона, черви,-сказал демон, но голос его был теперь просто голосом. Мерзким…но не более того. Его одежда вздыбилась, закрутилась вихрем и он исчез.

Я встал и подошёл к Эрину и девочке. Ноги едва держали меня.
-Он ушёл?- спросила девочка.
-Да,- ответил Эрин,- но не надолго. Нужно бежать. К церкви. Только там я смогу защитить вас.

Мы бежали со всех ног. Тут даже я пожалел о всех тех куриных ножках, что мне довелось поглотить. Эрин бежал рядом со мной и подталкивал меня в спину. Девочка чуть вырвалась вперёд, но постоянно останавливалась, дожидаясь нас. Эрин вдруг остановился.
-Поздно,- сказал он,- они идут.

Словно в ответ ему, из чащи впереди нас послышался рык.
-Станьте ближе ко мне и ни в коем случае не выходите из круга,- сказал Эрин.

Я только хотел спросить, что за круг, как вокруг нас на земле загорелась трава. Идеальный круг,метра полтора в диаметре, очертили язычки белого пламени.

Посреди тьмы словно из теней соткался чёрный демон в круглой шляпе, с которым мы говорили у дома девочки. Насколько я понял, то был их главарь, имени своего он так и не назвал.
-Круг Диомеда?- спросил он, с иронией и, как мне показалось, азартом,- Давно я не видел его. Помнится, у самого Диомеда языки пламени были выше…в разы выше. Сколько ты надеешься продержать его, мальчик?
-Я выдержу только, сколько нужно.
-Хах! Что ж, успехов,- демон, довольный собой и…состязанием, вновь растворился во тьме.

Вокруг нас закружились тени. Временами из тьмы выступало то щупальце, то копыто, то морда, мало напоминающая, человеческое лицо. Однажды из мрака показалась бычья голова с огромным рогами. Следом за ней появилась рука, похожая на человеческую, но гораздо большая и с девятью пальцами. Она потянулась ко мне, но когда пальцы оказались над пламенем круга, созданного Святым, они начали скукоживаться, обгорать и осыпались пеплом. Рука и бычья голова, которые, как я думаю, были частью одного монстра, втянулись назад во мрак.
-Гнаций,- прошептал мне Эрин на ухо,- послушай меня. Я долго не удержу круг. Помощи ждать неоткуда. Сейчас я сниму его и попытаюсь убить столько тварей, сколько смогу. Ты должен довести девочку до церкви. Святая земля защитит вас. Не ждите меня, бегите со всех ног.

Я подтянул Эрина к себе и зашептал на ухо ему.
-Я написал письмо отцу Рейну. Скоро тут будет отец Из со своей братией. Они этих демонов в два счёту по ветру развеют!

Эрин покачал головой.
-Они могут добираться ещё долго.
-А может, и нет!
-Ладно. Я попробую связаться с отцом Изом.

Эрин закрыл глаза и нахмурился. Пламя круга вокруг нас опасно присело, превратившись буквально в искры. Сразу с нескольких сторон на нас бросились демоны, но ни один из них не смог пересечь круг - Эрин снова открыл глаза, и пламя полыхнуло пуще прежнего, сжигая нечистых. Демоны сгинули, лишь только у моих ног осталась лежать огромная оторванная змеиная голова, которая ещё несколько раз щёлкнула пастью, прежде чем сгореть.
-Отец Из в паре часов пути,- сказал Эрин,- с ним восемь братьев-инквизиторов. Им нужно было в Варден по делам, ехали вместе, теперь все едут к нам.

Девять инквизиторов! Ха! Даже один - это серьёзная сила, а уж вдевятером они размажут демонов в пух и прах!

Казалось, демоны тоже зашевелились, почувствовав, что инквизиторское возмездие уже идёт за ними. Из тьмы раздались неясные вопли, а затем я буквально ощутил, что их стало меньше, намного меньше. Как же это было прекрасно!

Затем всё вообще затихло. Вокруг нашего маленького огненного круга стояла самая обычная ночь. Ни звука.

В круг света вступил человек. Это был Гриц, бывший хромой. Теперь он опять прихрамывал, из-под лохматых волос его текла тонкая струйка крови, в руках, висящих, словно обессилевших, он держал топор. Лицо его было перепуганным до невозможности. Он тихо хныкал.

Гриц был очень высок, но фигура, что соткалась из теней рядом с ним, была ещё выше. Тварь с козлиными рогами в шляпе приобняла его за плечи. От этого якобы дружеского жеста Грица передёрнуло, но вырваться он не посмел.
-Иди же, сын мой,- сказал демон,- Иди и принеси мне их головы.

Демон чмокнул Грица в ухо и толкнул через языки пламени круга. Тот просто переступил их и застыл перед нами, крепко сжимая в руках топор.
-Не надо,- прошептал Эрин. На Голос Святого сил у него уже не осталось.
-Я д-должен,- ответил Гриц,- иначе он всех убьёт. Вообще всех.Всю деревню. Тех, кто ещё жив.

Мы вздрогнули от ужаса. Озаботившись своим спаением, мы совсем не подумали о том, что там, за последним холмом, демоны истребляют целую деревню ни в чём не повинных жителей. Истребляют, или же подчиняют себе.

Гриц застыл с топором, но в глазах его засветилась мрачная решимость. Его вынудили выбирать между тремя незнакомцами и всеми, кого он знал и любил. Выбор практически очевиден, не правда ли?
-Не надо,- ещё раз повторил Эрин надтреснутым голосом.
-Глупо,- сказала девочка,- которая до этого просто стояла с безучастным видом и молчала, наблюдая за происходящим.
-Я должен,- сказал Гриц, окончательно собравшись с силами и занёс топор, целя в меня - очевидно, со старика ему начать было проще.
-Нет,- ответил Эрин и, резко шагнув вперёд, прижал руку к груди Грица.

Пламя круга погасло окончательно, но тут же вздыбилось, как мне показалось, до небес. Гриц закричал и рванулся в сторону, но оторваться от Эрина не смог. На глазах он стремительно старел, плоть его сморщивалась, волосы седели и опадали. Затем Эрин легонько толкнул его, и то, что всего лишь секунду назад было молодым здоровым парнем, упало плашмя на землю и рассыпалось горсткой праха.

Эрин повернулся ко мне. В его глазах плескался чистый свет…и океан боли.

Пламя утихло, стало не выше колен, за его стеной стоял демон в чёрном и аплодировал.
-Ха! Святой убил человека! Святой! Убил! Человека! Невинного! Кто же ты теперь?

Эрин ударил лучом света поверх круга прямо в демона. Тот вздрогнул, стал маревом и свет прошёл сквозь него, не причинив вреда.
-И как оно, тратить украденную силу?- спросил демон, страшно довольный собой,- Приятно? Чувствуешь себя сильным?
-Это был мой долг,- ответил Эрин и отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Демон, оскалившись, исчез,и мы остались одни.

Эрин сидел на траве, скрестив ноги на воточный манер. Он старался не подать виду, но и так было понятно, что ему невероятно тяжело. Святой, не способный соглать, убил человека! Неслыханно! Что будет, когда об этом узнают люди? Что будет, когда об этом узнают отцы церкви? Страшно подумать. Это способно навсегда подорвать доверие к Святым. То, что инквизиция делает походя, вовсе не предназначено для рук Святых. Эрин, разумеется всё это понимал, и всё же сотворил ради девочки, которая даже неизвестно кто. Почему?

Сама же девочка сидела на земле, ещё более бледная в свете огня круга, и со скучающим видом рассматривала свои коленки. Казалось, ей и дела не было до того, что происходило вокруг.

Я подошёл к ней и поднял над землёй, схватив за воротник платья. Она оказалась совсем лёгкой. В её глазах мелькнуло удивление, но тут же скрылось за недовольством.
-Что ты такое?- закричал я ей в лицо,- Отвечай!
-Отпусти!- сказала она, сердито нахмурив мордашку.
-Отпусти её,- сказал Эрин. Голос его был бесцветен, мёртв. Я не мог не повиноваться.

Девочка стала на ноги, поправила воротничок и отвернулась.
-Ради тебя я только что убил человека,- сказал Эрин,- и,судя по всему, целую деревню впридачу. Впрочем, и ради нас Гнацием тоже. А ты даже не скажешь, что ты такое?

Девочка развернулась и уставилась на Эрина, собираясь ответить что-то резкое, но в последний момент чуть смягчилась.
-Я не что. Я кто. Я это я. И всё.

Опять повисла тишина. Получается, у неё просто нет названия? Или что? Что это значит?
-Имя-то хоть у тебя есть?- спросил Эрин.
-Можешь называть меня Косса,- ответила девочка, вздёрнув носик, словно бы сообщив нам предмет своей величайшей гордости.

-Меня зовут Эрин, я Святой, а это-Гнаций, мой сопровождающий.
-Да знаю я,- ответила Косса, дёрнув плечиком- Я с самого начала читаю.
-Что читаешь?- не понял Эрин.
-Ничего, забей.

Должен сказать, разговаривала девочка очень странно, как нездешняя, но расспросить подробней мы не успели. Над лесом, со стороны деревни полыхнула молния, затем раздался рёв, несколько взрывов.
-Это инквизиторы!- сказал я,- Они пришли за нами!
-Спокойно,- ответил Эрин с улыбкой,- да, это их магия, но позволим же им одержать победу, а потом будем радоваться.

В ответ я только фыркнул. Ну, что может остановить девятерых инквизиторов?

Следующий час, кажется, шёл целую вечность. Битва в деревне то стихала, то снова набирал обороты. Я всматривался в вспышки взрывов, пытаясь определить, как всё идёт, но конечно не мог. Наконец, всё стихло. Вскоре показалась конная фигура, в которой я с радостью узнал инквизитора.

Когда он подъехал и пламя осветило лицо его, я увидел, что это не отец Из, а один из его братьев, отец Аред. Я несколько раз видел его и вроде даже знакомился, но близко не общался. То был мужчина лет сорока с суровым лицом, взгляд которого выдавал в нём человека, повидавшего многое. О нём говорили, как об хорошем воине.
-Доброй ночи, братья!-сказал он
-Доброй ночи и тебе, брат мой,- ответил я,- как прошла битва?
-Битва вышла славной, хоть и очень тяжёлой. Мы потеряли троих братьев, ещё четверо, включая отца Иза ранены. Но демоны уничтожены. Бояться нечего.
-Мои поздравления по поводу победы и соболезнования по поводу погибших, брат мой,- ответил я.
-Это тяжкая утрата для всех нас,- вздохнул отец Аред,- идёмте же, отец Из хочет переговорить с вами.
-Есть и более тяжкая утрата, чем смерти братьев, не правда ли,отец Аред,- спросил Эрин,до этого молчавший.
-О чём ты,брат?- ответил отец Аред,нахмурившись.
-О том, что восемь братьев инквизиторов погибли в эту ночь, и эта утрата ужасна, но их души сейчас по крайней мере с Создателем. Один же продал своих братьев и своего Создателя, и душа его навеки проклята, и это куда ужасней.
-Да как ты смеешь, мальчишка…-начал отец Аред, но Эрин перебил его:
-Покажи свою левую руку, бывший мой брат.

Лицо отца Ареда исказилось невероятной ненавистью и он показал нам левую руку, которую до этого прятал в широком рукаве плаща. Вместо обычной человеческой ладони у него была клешня.
-Он пообещал мне демоничество!- воскликнул Аред,никакой больше не отец,- Я буду жить вечно, а твой труп будут грызть черви, получай!

Из его клешни начали вылетать какие-то насекомые, звеня крыльями, но защитный круг облететь они никак не могли и все сгорали в его пламени. Аред оскалился.
-Ты не можешь причинить нам вред, безумец,- грустно произнёс Эрин,- А я не могу спасти твою душу. Прости. Зато я могу спасти от тебя этот мир. Прощай.

Аред кричал, сгорая, размахивал рукой и клешнёй, пытаясь сбить с себя ослепляющее, белое пламя. Из последних сил он выкрикивал угрозы и проклятия в наш адрес, пока не обратился в прах.
-Порча давно охватила его,- сказал Эрин,- и я вижу невинных, которых он сжёг совсем недавно. Теперь он получил то, что хотел. Он стал демоном и навсегда останется в аду, чтобы страдать. Мне жаль.

Эрин упал на колени, а защитный круг наконец потух. Силы его иссякли - и собственные, и украденные у Грица. Он был не просто бледный - он аж посинел и явно находился как никогда близко к смерти. Я подхватил его падающего, и прижал к себе. Душа моя разрывалась на части в предвкушении ужасной потери.
-Вот и всё,- проскрежетал голос демона в шляпе над моим ухом,- мальчишка переоценил свои способности и теперь умрёт.
-Создатель не допустит этого!- ответил я.

Демон рассмеялся.
-Неужели ты действительно веришь в какого-то там Создателя, глупый старик? -он фыркнул,- Нет никакого всемогущего невидимки, следящего за нами. Нет никакого непобедимого, абсолютно справедливого существа, которое вмешается в критический момент и всех спасёт.

Теперь рассмеялась девочка.
-Это ты глуп, демон. У этого мира есть Создатель и он сейчас наблюдает за нами. А ты создан им только для того, чтобы проиграть.

Уверенность демона как рукою сняло. Он смотрел на девочку, словно пытаясь развеять завесу тайны, окутавшую её. И, как и Святой, не мог!
-Ты не можешь этого знать, девчёнка!- завопил демон, и я услышал в его голосе, до этого спокойном и уравновешенном…страх.
-Я знаю, придурок. Он мой друг и он специально отправил меня в этот мир, чтобы я посмотрела. И я так же показывала ему свой мир, только он не понял ничего. Он всем здесь правит. Смотри.

С небес в землю ударили столбы из белого пламени. Они били вокруг нас, по всему лесу. Мифические существа, прекрасные люди с белыми крыльями и в рыцарских доспехах появлялись повсюду.Лес был освещён ярче, чем днём. Демоны, твари искажения пытались бежать, но не могли. Могучие сиящие фигуры ангелов с огненными клинками в руках настигали их и нещадно уничтожали.

Дата добавления: 2015-08-28