Очень трогательный рассказ Джеймса Тобака о Роберте и об их совместной работе над фильмом Любовный треугольник:

Очень трогательный рассказ Джеймса Тобака о Роберте и об их совместной работе над фильмом "Любовный треугольник":

Одно довольно причудливое воспоминание со съемок моего фильма «Специалист по съему» навсегда останется в моей памяти. Однажды утром я проходил мимо гримерной, и заметил РДМ, кинозвезду, уставившегося на себя в зеркало. Его рот был широко раскрыт. Вдруг, он разразился смехом. Затем он развернулся и увидел, что я смотрю на него.
«Я только что сделал открытие», - сказал он с откровенностью 4-летнего мальчугана, - «У меня огромный рот».
«Без шуток», - сказал я.
«Вот. Смотри»
И правда, у него был пещерообразный рот, подобный печально известному рту Джо Браунаhttp://www.nndb.com/people/905/000091632/joeebrown02...
- «Даже не знал, что у меня такой огромный рот», - добавил Роберт, продолжая кривляться аж завывая от хохота.

Что беспокоило меня по поводу этого эпизода, так это то, что я никак не использовал в «Специалисте по съему» это выдающееся оральное "открытие". Мне дали такой соблазнительный намек, а я его проигнорировал. И я пообещал себе, что если – когда – я снова буду снимать Роберта, я больше не проявлю подобную небрежность.

После этого время от времени я мог видеть Роберта – обычно случайно, часто с нечетким соглашением «скоро» поработать вместе снова. Вполне возможно, что это «скоро» не наступит никогда (…), переживал я, смотря новости по CNN как-то поздно ночью в 1996 году (…)
Внезапно в мое сознание ворвался образ хрупкой, явно напуганной фигуры, закованной в наручники и одетой в тюремную одежду. А пустые слова о нем вернули мне живость, проворность: самый свободный дух был загнал в угол, его остановили.

Надеюсь, это не прозвучит слишком жестоко, но моя первая мысль была: если он выдержит весь этот кошмар, в конце концов, он станет таким великолепным актером, каким он раньше не был, его страдания смоют его смазливость, богатство его обворожительной души вдохновят его и без того многогранный талант. Не слишком жестоко, т.к. моя вторая мысль: если Роберту удастся выздороветь, ему понадобится режиссер, готовый рискнуть поработать с ним, застраховать его, объявить всему миру «Он вернулся!» И я знал, что хотел быть тем самым, кто совершит эту попытку.

Итак, пока Роберт был в реабилитационной клинике, я подыскивал роль, тему и историю достойную возродившегося артиста. Двуличность казалась идеальной темой. Роберт вел по меньшей мере 2, а, возможно, и 3 жизни одновременно. А сексуальная двуличность казалась идеальной формой обмана для такого от природы сексуального актера. Деньги (или их нехватка) также должны были стать определяющим фактором. Бюджет в 1 млн. долларов казался реалистичным, что в свою очередь означало съемки в одном помещении и (..) включало всего три персонажа - современная версия классического любовного треугольника: парень и две девушки. В фильме наблюдалось единство времени, места и действия.

Эта идея вдохновляла, и я включился в работу. Я уединился в однокомнатном пляжном коттедже во Флориде на 4 дня и написал «Любовный треугольник». В субботу утром, когда я закончил сценарий, мне стало известно, что Роберт вышел из клиники, чтобы выступать в Saturday Night Live в качестве ведущего. Я прилетел в Нью-Йорк и пошел прямо на «афта-пати» вечеринки журнала Maxim. Там была большая и шумная толпа. Укрывшись от всех, за угловым столиком сидел Роберт, его голова покоилась на плече матери, глаза были закрыты.

«Ты готов?» - спросил я.
«Определенно», - ответил он еще до того, как открыл глаза. – «Все, что хочешь. Я сделаю. Ты дал мне мой первый прорыв, и я никогда этого не забуду. А сейчас», - добавил он с улыбкой, - «уже получив мое согласие, не хочешь ли рассказать мне, о чем фильм?
«Конечно», - сказал я, - «О двуличности».
«Нечто, о чем ни я, ни ты не знаем абсолютно ничего», - сказал он. – «Как называется?»
«Любовный треугольник (Две девушки и парень)»
«Кто девушки?» - хотелось ему знать.
«Мы их найдем».
«Когда приступаем?»
«Как только закончишь курс лечения»
«Один месяц. Ты случаем сценарий с собой не прихватил?»
«Разумеется» - я развернул сверток из газеты New York Post, достал сценарий и подал ему. – «Кстати, ты отлично выглядишь».
«И чувствую себя отлично. Я готов сыграть свою самую лучшую роль».
«Знаю, что готов. Потому я и здесь».
«Чтобы воспользоваться моим страданием и необузданным талантом».
«Если не я, то кто? Если не сейчас, то когда?»
Роберт засмеялся: «Ну и какого х*ра мы так долго ждали?»
«Потому что мы оба самовредители».
«Разве это не глупо? Думаешь хорошо всегда быть таким?»

(..) Когда нас сковала тревога, лучшее, что я мог сделать, так это пожать плечами и ответить: «Просто давай используем это в фильме».

«Сделаем его отличным и таким образом спасемся»- сказал Роберт. – «Кстати, у тебя есть деньги на этот фильм?»

«Угу», - А это было, грубо говоря, не правдой. – «Сейчас их нет в моем кармане», - признал я, - «Но дня через 2 они будут».

НА САМОМ ЖЕ ДЕЛЕ, Я ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЛ как заманить деньги к себе в карман в течение 2-х дней, не знал, удастся ли мне это вообще. Но, к счастью мне повезло. Продюсер Эдвард Р. Прессмэн, с которым мы вместе выросли, согласился не только продюссировать, но и финансировать фильм.

Материально-техническое обеспечение тоже быстро сформировалось. Я нанял Барри Марковица, замечательного молодого оператора, который снял для меня «Большой взрыв» и «Брошенный клинок». Продюсеры нашли великолепный чердак по соседству с Манхеттэнским TriBeCa, который и был единственным местом съемок нашего фильма. Мне все еще нужны были 2 актрисы (…) Директор по кастингу, Джорджана Уокен (жена Кристофера), в течение 2 дней прослушивала 24 актрисыв Санта Монике в отеле «Шангрила», расположенном недалеко от клиники Роберта, чтобы он тоже мог принимать участие. Хизер Грэм (высокая страстная блондинка) с Наташей Грегсон Вагнер (невысокая остроумная брюнетка) показались поистине идеальным вариантом.

Я подозревал, что имея только трех актеров, всего неделю на репетиции и 11 дней, за которые предполагалось закончить съемки, сулило фильму больший успех, нежели обычный срок работы в 40 дней. Без смены декораций, новых актеров каждый день или двух управленцев на съемочной площадке, всю энергию можно было направить на сам фильм. В сущности, мы были в ловушке – ничего лишнего, только работа.

СЪЕМКИ НАЧАЛИСЬ В конце января на улице Леонарда, д. 79 в 7 утра. Я приехал на съемочную площадку в 6:30, за несколько минут до приезда Роберта.

«Ты помнишь», - спросил его я, - «во время съемок «Специалиста по съему» ты на протяжении нескольких часов истерично хохотал, когда понял, какой огромный у тебя рот?»

Роберт опять едва не лопнул от смеха.
«А то, как ты демонстрировал его всем и каждому на площадке, включая несколько человек, которые нашли такое поведение более, чем слегка эксцентричным?»

Роберт продолжил хохотать.
«Знаешь, зачем я тебе об этом напомнил?»

Он помотал головой.

«Вот и я не знаю».

Он снова засмеялся. Я не лгал. Я не понимал, с какой целью я вспомнил его большой рот, но уж точно не просто для того, чтобы помочь Роберту и себе расслабиться.

Съемка сцены перед зеркалом:
Есть сцена, в которой Роберт поет «Ты не знаешь меня» самому себе, глядя в зеркало, видит, как Хизер выходит из-за колонны, тем самым давая ему понять, что она втайне от него ожидала его в его же квартире. Ритм был утрачен, действия показывали, что работа – после непрерывной череды отличных кадров – стала идти через силу.

Я отвел Роберта в сторону. «Послушай», - сказал я. – «Мне нравится этот текст, в противном случае его бы ни было на этой странице. Но если, произнося его, ты чувствуешь себя не в своей тарелке, выброси его. Попробуй «выехать» на своем. То, что не получится, мы вырежем. Все, что получится, используем».

Роберт стал необычайно серьезным. «Ну, если ты это серьезно. Я поделюсь с тобой парочкой довольно странных и интересных идей», - сказал он.

Долго ждать мне не пришлось. На следующий день мы должны были снимать первую важную драматическую сцену. Роберт, запутавшийся «в паутине лжи и обмана», должен был «отсчитывать» себя перед зеркалом, дать самому себе «еще один шанс», чтобы прекратить разрушать то, что ему дорого. Я наблюдал за тем, как он произносил свои реплики и был уже готов крикнуть «снято», когда увидел, что его губы стали подрагивать, что его глаза вот-вот наполнятся слезами, а его рот растянулся до предела: так он переходил к грубой и гротескной пародии на "You Don't Know Me" (название песни). Голос, глаза, искажение лицевых мышц, вкупе с огромной черной дырой его рта – все это передавало безумие героя. Передав всю накопившуюся ярость и отчаяние героя, он обессилел. Затем он исчез на несколько минут и вернулся уже готовый к съемкам новой сцены.
«Такова была твоя задумка?» - спросил Роберт.
«Нет, пока ты не сыграл», - сказал я.
«Клево».

СЪЕМКА ШЛА удивительно хорошо, но кое-что ввергало в меня неподдельный ужас: казалось, мне не под силу сделать - один эпизод. Почти в самом конце фильма Роберт и зрители узнают, что обе девушки тоже были ему не верны. В перспективе эта сцена была богата на эмоциональные, драматические моменты, а сценарий этого не передавал.
Поначалу я планировал переписать эту сцену еще до начала репетиций; затем - переписать ее до начала съемок, в конце концов - предпринять попытку за день до съемки самого эпизода. К сожалению, все три попытки потерпели неудачу.

«Знаешь»,- сказал Роберт в то утро, - «cцена, которую мы должны были снимать сегодня совершенно не вписывается в фильм».
«Не могу с тобой не согласиться».
«И что я по-твоему должен сделать?»
«Напиши ее».
«Всю сцену? Целиком?»
«Конечно. Выручи меня».
«Где и когда ты хочешь, чтобы я это сделал?» - спросил он.
«Прямо здесь и сейчас. Я устрою для всех ранний обед. Посмотрю, как далеко ты продвинулся, и потом, возможно, помогу».
С одной стороны, этот план заставил Роберта растеряться, но, в то же время, стимулировал его к действию. Я подошел к Хизер и Наташе. «Мы прервемся ненадолго, чтобы переработать эту сцену».
«Хорошо», - сказала Хизер, вздохнув с облегчением, - «Я не думаю, что она достойна остального фильма».
«Я тоже так считаю», - сказала Наташа.
«Отлично», - сказал я, - «Теперь все мы знаем, что: а) у нас серьезные проблемы, б) ни у кого нет решения».

Отрывок, который Роберт написал примерно 20 минут спустя, был не столько сценой, сколько (возможно, бесстыдным) оправданием двуличного поведения его героя, что само по себе было неплохо, пока оно как бы настраивало на полное "уничтожение" обеих девушек, которых в свою очередь после разоблачения своей двуличности, должны были бы "уровняться" с Робертом.
«Что думаешь?» - спросил он.
«Отлично. Просто потрясающе….»
Роберт ждал.
«…звучит». Я искал глазами Хизер и Наташу. «Я покажу это девушкам».
Читая реплики Роберта (оскорбления, ругательства), Хизер заметно покраснела. «Я бы ни за что не дала бы ему выйти сухим из воды», - настаивала она.
«Ну и не надо», - сказал я.
«Что ты хочешь, чтобы я сказала?»
«А что бы ТЫ сказала?» - ответил я.
Она успокоилась, затем улыбнулась в предвкушении. Наташа подслушивала, ждала. «И ты можешь присоединиться со своими предложениями до тех пор, пока», - я посмотрел на обеих, - «мы не установим, что вы тоже двуличны». Обе казались очень довольными.

20 дублей, много импровизации и 200 съемочных минут спустя сцена была снята. Это доказывало, что самая трудная, и, разумеется, самая волнующая сцена фильма была готова к монтажу.

Довольно гладко прошли все 11 съемочных дней, ЗА ОДНИМ ТОЛЬКО ИСКЛЮЧЕНИЕМ: так как «Любовный треугольник» изначально задумывался не иначе, как фильм о последствиях сексуальной двуличности, очевидным было, что эротическая сцена, объединяющая всех героев должна занимать центральное место. Где она должна состояться стало понятно еще в процессе написания сценария. Однако, что именно должно происходить стало ясно только в процессе активной работы актеров, как на съемочной площадке, так и за ее пределами. (:DDDDDD)

Я не знал, что Хизер задумала затащить Роберта в спальню, быстро довести до оргазма, затем исчезнуть; что Роберт задумал удержать Хизер, возбудить ее, довести до оргазма (и убедить ее остаться); и что Наташа, ее не было в закрытой спальне, могла бы отреагировать на происходящее по-разному: слушать, но не вмешиваться, открыть дверь и смотреть, но не принимать участия, присоединиться, но только к Роберту или Хизер, или к обоим. Любовный треугольник.

Зная о выдающихся «оральных» особенностях Роберта (возвращаемся к Большому Рту), мысль о том, что он мог бы использовать свой рот для того, чтобы доставить кому-то удовольствие казалась очень привлекательной. Хизер, дочь агента ФБР, являла собой классический образ эдакой «бунтарки». Натура Наташи прослеживалась менее отчетливо, и я не мог бы утверждать, что она пригодится для этой сцены. Она могла бы, с другой стороны. И пригодилась.

«Я буду сидеть под дверью на лестнице», - сказала она мне в день съемки сцены.
«И что будешь делать?»
«Не то, что ты хочешь, чтобы я делала», - сказала она, смеясь.
«А что по-твоему я хочу от тебя?»
«Я ЗНАЮ, чего ты от меня хочешь. Но мне кажется, что мне лучше просто слушать и ждать, переживать массу мучительных эмоций, таких как неприятие происходящего, гнев, возбуждение, отчаяние».
«Хорошо. Тогда именно это ты и должна сделать».

Эротическая сцена между Робертом и Хизер казалась настолько спонтанной, насколько это вообще могли передать какие-либо актеры. Только мы с Барри Марковицем присутствовали там в течение часа, по окончании которого Роберт и Хизер вместе покатились от смеха, как бы говоря: «Было весело!»

Разумеется, Рейтинговую таблицу Кинематографического общества Америки (MPAA) – этого претендента на трон «Защитника Американских Родителей» - пришлось успокоить. Так как рейтинг NC-17 (http://en.wikipedia.org/wiki/List_of_NC-17_rated_films) был несправедливым – он помешал рекламе фильма, его активному продвижению в массы - я мог бы заставить, и попытался заставить, урезать эротическую сцену, дабы обеспечить фильму рейтинг R. В ответ на просьбу, глава «таблицы» сказал, что эротическая сцена в фильме была «самой беспрецедентной за всю историю кино». Как бы ни хотел взвалить всю вину за это на себя, боюсь, что даже если это правда, дело не в чрезмерной откровенности «Любовного треугольника», все это не более, чем результат исторического страха перед настоящим сексом в американском кино.

Недавний рецидив Роберта уже после выхода «Любовного треугольника» это напоминание о безжалостно низкой, подлой власти зависимости. Тюрьма, несомненно, опустошит его; если результатом его пребывания там станет его полное выздоровление, надеюсь, оно произойдет не ценой угасания его бьющего через край таланта, который сделал его таким удивительным артистом и человеком.

*КОНЕЦ*

Дата добавления: 2015-08-28