Я сажаю Эмми на Гермеса и вручаю ей вожжи.
Я указываю на горный гребень, с которого только што спустились Ястребы.
— Вон видишь? Давай-ка отправляйся туда на вершину. И оставайся там, ради бога, на этот раз.
— Но я хочу сражатца! — кричит она. — Ты должна разрешить мне остаться и бороться!
— Какбы не так! Хей-яяя!
Я хлопаю Гермеса по крупу, и он снимаетца с места, словно стрела. Он убережет её от опасностей.
На верху, на сосновом холме сражение окончено. Все стихло. Только двенадцать Тонтонов либо лежат мертвыми, либо сбежали.
На земле лежит Пинч, он не шевелитца. Из его груди торчит стрела. Вряд ли он уже поднимитца.
Неро зовет. Он пикирует вниз. Я поднимаю руку и он усаживаетца на неё. Я приглаживаю его перья, мягко целую его голову, вдыхаю запах его запыленных перьев.
— Черт возьми, Неро, — говорю я. — Как же ты вовремя. Знаешь, когда появитца.
Он, Неро, возбужденно каркает. Как будто што-то происходит, он не собираетца это пропустить. Он машет крыльями на меня, каркает и летит наблюдать побоище сверху.
Я пускаюсь бежать. Направляясь в самую гущу борьбы. Ястребы, налетчики с западной дороги и мои друзья против Тонтонов. Возбуждение подстегивает меня и ускоряет мои ноги.
Пока бегу, вынимаю стрелу из колчана и заряжаю арбалет. Через секунду я уже прицеливаюсь в черную мантию, первую што попадает в поле моего зрения.
Айк оттеснен на край сражения, у него тесак в одной руке и шипованая цепь в другой. Иза его спины Томмо стреляет из рогатки.
Айк довольно ухмыляетца, когда видит меня.
— Вот, што я называю дракой! — орёт залихватцки он.
Я пробираюсь в середину схватки. Один момент и мы с Джеком бьемся спина к спине. Затем я и Лью. А после я и Эш.
— Смотри! — кричит Эш. — Пинч! Он уходит!
Я замечаю его. Он сумел вытащить стрелу из груди. Он взбираетца на своего большого белого жеребца, медленно, преодолевая, наверняка, нестерпимую боль.
— Схватить его! — кричу я в пылу битвы.
Я бегу к нему со всех ног. Как раз, когда он, наконец, усаживаетца в седле, я стреляю своей последней стрелой. Она попадает в его искалеченную ногу и Пинч вскрикивает.
Он пытаетца вырвать стрелу, одновременно нащупывая поводья. Лошадь встает надыбы. Она ржет и пританцовывает, пытаясь скинуть всадника.
Я бросаюсь к нему. Хватаю за ногу в прутьях. Он пинает меня по подбородку и я отлетая, падаю на землю. Удар о твердь вышиб весь воздух из меня.
Когда я заставляю себя поднятца на ноги, он уноситца прочь. В направлении к Шаманам. Я оглядываюсь по сторонам. Судорожно ища лошадь.
Затем я вижу, как ко мне скачет Эш. На черном мустанге, которого мы позаимствовали в стойлах Пинча. Жеребец мчитца словно ветер.
— Быстрее! — кричу я. — Он уходит! Разреши мне взять Титана!
Он сразу же спрыгивает. А я забираюсь ему на спину.
— Подожди! — говорит она, держа вожжи. — Мы побеждаем, Саба. Ты получила Лью обратно. Отпусти его.
— Ни за что, — говорю я.
— Какое это имеет значение?
— Для меня имеет, — говорю я. — Отпусти, Эш.
— Тогда я пойду с тобой, — говорит она.
— Это мое сражение, — говорю я. — Не говори остальным, куда я ушла. Пообещай мне, Эш.
— Хорошо, если это то, што ты хочешь.
Она отпускает вожжи. Отходит.
Я разворачиваю Титана.
— Вот! Саба! Держи! — Эш бросает мне наполовину полный колчан. Я его ловлю. — Удачи!
— Я вернусь. Хейяяя!
Я ударяю в бока Титану.
И мы мчимся по равнине, прямиком к острым красным скалам — Шаманам.
Титан хороший скакун. Сильный и ретивый. Он может ощутить мою ярость. Она и в нем горит.
Неро летит над нами, чуть впереди. Он разведывает дорогу.
Перед нами высятца Шаманы. Вблизи они выглядят еще страньше.
По отвесным высоким сторонам видны глубокие рытвины. Острые каменные копья. Словно зубцы, прижимающиеся друг к другу. Я начинаю видеть трещины и расселены. Несколько тонких деревьевцев цепляютца корнями за красную глину.
Я вижу Пинча. Он исчезает в расщелине в скалах. Я веду Титана через расщелину. Мы идем по узкой дорожке, которая змеитца меж скалами. Тут же я вижу следы, оставленные жеребцом Пинча.
Здесь мрачно. Будто в глубоком каньоне.
И тихо. Такая тяжелая тишина висит, такое чувство, будто камни задержали дыхание.
Но всё время раздаетца какой-то звук, даже в тишине есть што услышать. Впереди, нервное лошадиное ржание. Перебирание копыт. Есть всегда какой-то запах. Вот оно. Легчайшее дуновение. Кислый, сладкий, гнилой. Запах Пинча.
Затем, эхо.
Я останавливаю Титана. Жду, пока эхо сойдет на нет. Звук падающих камней. Слабый, щелкающий звук, наподобие того, как Пинч приволакивает свою ногу.
Я соскакиваю с Титана.
— Жди здесь, — шепчу я.
Парочка Шаманов не таких острых, как остальные, я вижу зазор между ними и начинаю карабкатца.
Сухая земля осыпаетца под ногами. Я двигаюсь осторожно, стараясь не производить шума. Неро спускаетца, штобы поглядеть чё это я делаю. Он скачет и перелетает с камня на камень, всегда находясь чуть впереди меня, я прикладываю палец к губам, штобы он знал, что нельзя ни каркать, ни вопить.
Я взбираюсь на вершину. Ищу глазами Пинча. Я на верхушке плоского Шамана. Вижу темные следы его ног. Он не мог далеко уйти. Ему не фигово больно.
Я снимаю свой лук со спины. Вставляю стрелу, натягиваю тетиву. Веду прицел вдоль следов. Они исчезают у края моего плоского Шамана.
Я отправляю Неро в воздух. Почти сразу же он начинает кружить. Он нашел Пинча. Походу он на ближайшем Шамане. Он идет прямо вверх, как зубчатый кратер вулкана.
Он должно быть по ту сторону.
Между Шаманами небольшая впадина. Может быть, в две ступни длиной. Только узкий камень, а затем узкий уступ уходит влево исчезает за углом.
Он может находитца прямо за углом. У него огнестрел. Но он изувечен. Он слаб. Может даже умирает.
Дьявола не так уж легко убить.
Я гляжу на Неро, все еще кружащего в воздухе. Он, похоже, довольно спокоен. Я перепрыгиваю и легко приземляюсь. Я на Шамане с Пинчем.
У меня перехватывает горло. Я прижимаюсь спиной к скале. Затем я начинаю медленно продвигатца вдоль уступа. Шаг за шагом, огибая угол.
Быть наготове.
Я двигаюсь медленно. Ступаю вперед с правой ноги. Я не издаю ни звука. У меня будет только один шанс, если я застану его врасплох.
Быть наготове.
Выступ начинает расширяться. Все шире. И шире. Я заворачиваю за угол.
Сейчас.
Я двигаюсь стремительно. Мой лук заряжен.
Я сразу же понимаю што к чему.
Я на широком выступе на стороне Шаманов. Пинч сидит на камне, вытянув ногу.
Он поднимает голову, взрагивает. Он тянетца за своим огнестрелом.
Я отправляю в полет свою стрелу. Она попадает ему в руку.
Он вскрикивает, но огнестрел из рук не выпускает.
Нет времени перезаряжать мой арбалет.
Я бросаюсь не него. Сбивая его со скалы.
Каким-то образом ему удалось не выронить свой огнестрел. Он пытаетца двинуть меня в подбородок. Мы боремся, и я выбиваю огнестрел у него из руки.
Он ударяет кулаком мне под подбородком. И чуть продвигаетца вперед.
Я не могу дышать. Он сдавливает мое горло. Я хватаю его руку своими руками. Пытаясь оттолкнуть их. Я отбиваюсь и извиваюсь.
Но он сильнее, чем я себе представляла.
Смрад его дыхания и вонь его пота заполняют мои ноздри.
— На этот раз не сбежишь, — говорит он.
Я хватаюсь за его одежды. А затем я вцепляюсь в его обожженное лицо.
Он орет словно ужаленный и откатываетца от меня.
Я ныряю за своим луком. Колчан я уронила, когда прыгнула на Пинча и мои стрелы лежали разбросанными повсюду. Я иза всех сил стараюсь карабкатца коленками и руками, штобы дотянутца хотя бы до одной.
Но Пинч на ногах. Держит свой огнестел обеими руками. Целясь прямо в меня.
Я стремительно убегаю от него так далеко, как только могу. Прижимаюсь к скале.
Пинч ковыляет ко мне. Его лицо кровоточит в тех местах, где я его поцарапала. Он выглядит просто ужасно. Окровавленная и обгоревшая плоть с остатками золотой краски.
Што-то острое колет мне руку. Я што-то сжимаю в руке. Небольшой осколок зеркала с мантии Пинча. Должно быть, я сорвала его.
Неожиданно на него падает луч света. И зеркальце испускает солнечного зайчика.
Пинч вскидывает руку. Закрывает глаза.
Это шанс. У меня появилась возможность.
Я снова ослепляю его зеркалом. Затем я двигаюсь. Быстро. Бесшумно.
Он целит огнестел туда, где думает, нахожусь я.
Я двигаюсь. Вспышка зеркала. Движение.
Он размахивает своим огнестрелом.
— Стой смирно! — вопит он.
Я ослепляю его зеркалом. Перемещаюсь.
Он стреляет.
Я ныряю.
Выстрелы так и сыплютца. Рикошетят об скалы, повсюду усыпая собой красный песок.
Когда эхо сходит на нет, а пыль оседает, я вижу Пинча.
Он стоит всего в нескольких шагах от края уступа. Он выглядит удивленным. Кровь хлынула из его шеи. Её распорола арбалетная стрела. Он дотрагиваетца до своей шеи. Смотрит на свои влажные окровавленные пальцы, как будто не может поверить тому, што видит. Затем он прижимает руку к ране.
— Но я есть Король, — говорит он.
— Не фига ты никакой ни Король, — отвечаю я.
— Они говорили, што ты Ангел Смерти, — говорит он. Он делает шаг ко мне, кровь стекает с его пальцев. — Я не верил им.
Вдруг на него обрушиваетца Неро, клюет и хлопает крыльями. Пинч размахивает руками. Он покачиваетца и делает шаг назад, в воздух, вникуда.
Я спешу к краю.
Он лежит, распластавшись на спине. Руки, ноги по сторонам, глаза широко распахнуты.
Свисает, проткнутый острой скалой Шаманов.
Неро пикирует вниз и усаживаетца мне на плечо.
По идее, я должна што-то чувствовать. Радость или триумф или... хоть што-то. Но я не чувствую. Я ничего не чувствую.
Между острыми зубьями Шаманов завывает ветер.
Надо мной кричат птицы. Я смотрю в небо. Над моей головой уже кружат стервятники.
— Надо бы валить отсюдава, — говорю я.
* * *
Когда я на Титане подъезжаю к месту боя. Всё уже закончено.
Я выискиваю глазами Лью. Он сидит на земле чуть вдалеке и выглядит изможденным. Когда он замечает меня, то поднимает руку. Джек с Эш помогают с несколькими ранеными Ястребами. По счастью, похоже, што ничего такого, штобы представляло опасность. Но мы потеряли двух Ястребов и одного из налетчиков. Они были перекинуты через спины своих лошадей и накрепко привязаны, штобы их можно было отвезти обратно во Мрачные деревья, где будут преданы погребальному костру.
Эмми едет верхом на Гермесе. Она спрыгивает вниз, подбегает к Лью и бросаетца ему в объятья.
Все остальные крутятца вокруг, собирая оружия и занимаясь еще чем-нибудь полезным. Айк склоняетца над мертвым Тонтоном, штобы обыскать того на предмет чего-нибудь полезного. Томмо стоит в сторонке, наблюдая за ним.
Краем глаза я улавливаю движение. Тонтон. Лежащий на земле, не далеко от Айка с Томмо. Он приподнимаетца на одном локте. Он поднимает огнестрел. Прицеливаетца.
— Айк! — кричу я.
Он выпрямляетца. Он поворачиваетца.
Я резким поворотом ремня вокруг своего тела выхватываю арбалет иза спины. Выхватываю из колчана стрелу, заряжаю, стреляю.
Все происходит в мгновение ока. Тонтон стреляет, в тот миг, когда Томмо бросаетца на Айка и они боа валятца на землю.
Моя стрела вонзаетца в Тонтона.
— Айк! — вскрикиваю я. — Томмо!
Я стремглав подлетаю к ним. Мы с Джеком одновременно оказываемся рядом с Айком и Томмо.
Томмо лежит сверху на Айке. Я тащу его к себе на руки. Он лежит не живой, не мертвый. Глаза закрыты.
— Нет! — всхлипываю я, тряся его. — Нет, Томмо!
Вздрогнув, он приходит в себя. Его красивые карие глаза пристально смотрят на меня, как в тумане. Я обнимаю его и крепко прижимаю к груди.
Джек перекатывает Айка. Он присаживаетца рядом с Айком на колени и щупает его шею.
— Черт возьми, Айк, дружище, — говорит он тихо.
Он смотрит на меня, и всё понимаю без слов.
— Айк? — вопрошает Томмо. — Где Айк? Я хочу видеть Айка!
Я крепко его еще крепче, когда он пытаетца вырватца, высвободитца из моих рук. Я не хочу, штобы он видел. Я не хочу, штобы он знал.
Я чувствую, што он смотрит на Айка. Его тело неподвижно. Я отпускаю мальчика. Он встает. Он подходит к Айку, садитца на землю рядом с ним и берет того за руку.
— Нет, — произносит он. — Не оставляй меня, Айк. Только не ты.
Огромная капля слезы скатываетца по его щеке. Он раскачиваетца взад-вперед, прижимая руку Айка к своему сердечку. Повторяя одно и то же, снова и снова.
«Не оставляй меня, не оставляй меня, не оставляй меня».
Мы собираем погребальный костер в середине побоища. Один добротный, под стать воину. Мы кладем на него Айка.
Джек говорит несколько слов. Добрых слов. О дружбе. И о других вещах тоже, но в основном о дружбе. Затем мы: я, Джек и Эш поджигаем костер.
Мы стоим молча. Все мы, все Ястребы и налетчики с западной дороги. Мы наблюдаем за тем, как пламя лижет древесину, охватывает одежду Айка и сам он начинает гореть.
Томмо стоит чуть в стороне. Он никому не даетца прикоснутца к себе. Никому не позволяет утешить себя.
Лью обнимает одной рукой Эмми. Она плачет.
Бесстрашный, добрый, веселый Айк. Большой человек с большим сердцем. И раскатистым смехом. Я думаю о Молли Пратт, о самом главном существе в его жизни. Она все еще ждет его. Он хотел познакомить её с Томмо. Он знал, што мог стать отличным семьянином.
И я тоже реву.
Когда мы отпускаем Айка обратно к звездам.
* * *
Я жму ему руку. Крид. Тощий, всклокоченные волосы, весь в татуировках. Босоногий предводитель налетчиков с западной дороги. Новые друзья и союзники Маив.
— Спасибо, — говорю я. — Мы бы без тебя не справились.
Он отвешивает мне низкий поклон и целует руку.
— Мы повеселились на всю катушку, — говорит он.
Он запрыгивает на своего скакуна и одаривает белозубой улыбкой.
— Дай мне знать в следующий раз, если захочешь ввязатца в драку, — говорит он.
Он ударяет свою животину по бокам и вместе с остальными налетчиками, крича «гип-гип-гип» скачет прочь с равнины.
— Уверена, што не хочешь пойти с нами? — спрашивает Маив. — У нас всегда найдетца местечко для еще одного.
— Уверена, — отвечаю я.
— Это славно, што ты решила приютить мальчонку, — говорит она.
Она смотрит на Томмо, который помогает снаряжать лошадей, готовясь пуститца в путь.
— Джек говорит, што Айк бы этого хотел. И он будет отличной компанией для Эмми. Слушай, Маив, — говорю я, — я не знаю, как отблагодарить тебя. Ни один бы из нас здесь не стоял, если бы не ты.
— Я должна была послушать Джека, — говорит она. — С самого начала пойти с вами. Но, как я уже говорила, лучше поздно, чем никогда.
Она залезает в седло и кивает на Неро. Он примостился на плече у Эмми, где она от всей души потирает ему клюв.
— Ты должна птичку свою благодарить, — говорит она. — Он у тебя што-то. Если он тебе надоест, буду рада приютить его у себя.
— И не мечтай, — говорю я.
Я поворачиваюсь к Эш. Она улыбаетца. Я чувствую, как у меня новорачиваютца слезы. Я протягиваю ей руки, и мы крепко обнимаемся.
— Спасибо тебе, — шепчу я.
Она ничего не говорит. Мы стоим так какое-то время. Потом она отступает.
— Не влезай в передряги, — наставляю я.
— Сделаю всё возможное.
Лью помогает ей и она забираетца в седло, усаживаясь за Маив. С ними остаютца три лошади для нас, она хочет забрать их обратно в Мрачные деревья.
Лью поднимает свою руку. Маив протягивает свою и пожимает его ладонь.
— Спасибо, — благодарит он. — За это и... за помощь Сабе и Эмми. Может быть, как-нибудь свидимся.
— Как знать, — говорит Маив.
Они смотрят друг на друга.
— Моя рука, она мне еще понадобитца, — говорит она.
Он все еще держит её руку. Он медленно отпускает её ладонь и отходит назад.
— Прощайте, — говорит Эш.
— Свидимся, — говорит Маив.
Они разворачивают кобыл и скачут, штобы присоеденитца к остальным Ястребам, ожидавших их на хребте. Когда они добираютца до вершины, то останавливаютца и оглядываютца. Затем, Маив на прощание поднимает свою лошадь на дыбы, и они исчезают из виду.
Лью, все еще смотрит им вслед.
— Она еще совсем девчонка, — говорю я. — Ты как считаешь? Лью?
— А?
— Маив, — говорю я. — Совсем еще девчонка.
— А, — говорит он. — Ага, есть такое. Она кажетца милой.
Он садитца на лошадь Ястребов, готовый тронутца в путь.
— Маив, милая? — бормочу я. — Милая.
— Итак, — говорит Лью, — куда едем?
— А што скажешь насчет Междуручья? — спрашиваю я. — Там так красиво, Лью, ты глазам своим не поверишь.
— Ни в коем случае. — Лью качает головой. — Это дорога назад. Как я понимаю это в прошлом. Мы и так достатошно жили в прошлом вместе с Па. Мы должны двигатца дальше, не так ли?
— Так, — говорю я.
— Думаю, мы должны идти на запад, — говорит он. — К Большой Воде. Там богатые земли. Говорят, што там воздух пахнет медом.
— Кто тебе это сказал? — спрашиваю я.
Он пожимает плечами.
— Не помню.
— Я просто хочу, штобы все мы были вместе, — говорю я. — Где-то подальше отсюдова. Где-то в безопасном месте. Большая Вода. Мне нравитца, как это звучит. Как считаешь, Эм?
— Мне нравитца, — говорит она.
— Томмо? — спрашиваю я.
Он кивает.
— Тогда двигаем на запад, — говорит Лью. — Нет смысла ждать. Давайте выдвигатца.
— Погодите, — говорю я. Я оглядываюсь по сторонам. — А куда Джек-то делся? Его кто-нибудь видел?
Томмо тычет пальцем.
— Вон там! — говорит он.
Джек уезжает.
Через равнину на своем белом скакуне. Они направляютца на восток.
Меня охватывает гнев. Паника. Кровь бежит по венам как бешеная.
— О, нет, никуда ты не уедешь, — говорю я.
Я прыгаю Гермесу на спину, бью пятками ему в бока и мы мчимся, обгоняя ветер. Неро летит над нами.
— Саба! — кричит Эмми. — Скажи ему, штобы шел с нами!
Я успеваю догнать его как раз у Шаманов. Он оборачиваетца, когда слышит, как мы приближаемся. Останавливаетца. Ждет.
Я обезжаю его, останавливаюсь перед ним и спрыгиваю на землю. Я иду и хватаю его коня под узды. Кровь стучит в висках, дыхание прерывисто. Сердце колотитца в груди.
— Слазь, — говорю я, глядя на него.
— Не слезу, если ты собираешься прикончить меня, — острит он.
— Я сказала... слазь!
— Ладно, ладно, — говорит он, стаскивая себя с седла. — Вот... я внизу.
Неро каркает, когда усаживаетца на соседний куст.
— Я как погляжу, ты и подкреплением озаботилась, — говорит он.
— Чё это ты удумал? — спрашиваю я. — Свалить, вот так. Сбежать, ни тебе... пока... ну бывай... или увидимся, вообще ничего. Просто... взял и ушел.
Он хмуритца.
— Я вернусь.
Я все еще иду. Я пристально смотрю на него.
— Што? — спрашиваю я.
— Я вернусь, — повторяет он. — Но сначала мне нужно разобратца с одним дельцем.
— Дельцем? — спрашиваю я. — Чё еще за дельце? Я думала, ты был вором.
— О! Очаровательно! Я такого никогда не говорил. Есть... пару вещей, с которыми я должен разобратца. У Айка был кое-кто, кто его ждал. Она ждет уже очень долго. Она должна знать што же произошло.
— Ты имеешь в виду Молли? — спрашиваю я.
— Тебе о ней известно?
— Айк мне рассказал.
— Но после таво, как я повидаюсь с ней, я вернусь. Таков план.
— Потому што… потому што я спасла тебе жизнь, — говорю я. — Три... нет, два раза. От огня, затем от адовых червей. А ты как-то сказал, што если спасешь кого-то два раза...
— Это называетца правило трех, — говорит он, — нет правила двух. Мне ли не знать, ведь я его придумал.
— Я так и знала!
— Слушай, — говорит он. — Два раза, три... не в этом дело. Я не поэтому вернусь.
— Не поэтому?
— Нет. Дело в тебе. В тебе.
Он делает пару шагов ко мне.
— Ты у меня в крови, Саба, — говорит он. — В голове. Ты моё дыхание, ты полностью завладела мной... Боже, помоги мне, ты повсюду. Ты завладела мной с первой минуты, как я тебя увидел.
Моё сердце словно замирает. Я не смею вздохнуть. Сердечный камень жжет мне кожу.
— Помница, когда мы впервые встретились, — говорит он, — ты, кажетца, тогда сказала... што ты тогда сказал мне?
— Я сказала, што... ты не в моём вкусе, — напоминаю я.
— Ты всё еще... так думаешь?
Я смотрю на Джека. В его странные серебристые глаза, в которых отражаетца лунный свет и они тут же становятца стальными, на его крючковатый нос, на впадинку над его верхней губой. И я отвечаю:
— Што до этого, то... я... так не думаю.
Он одарил меня своей кривоватой улыбкой.
— Иди сюда, — говорит он.
— Нет, — говорю я. — Сам иди сюда.
Он подходит ближе. От него пахнет шалфеем, летним небом и нечто таким, что присуще только ему. Он него пахнет Джеком.
— А теперь што? — спрашивает он.
— А теперь, — говорю я, — ты целуешь меня.
Он обнимает меня и крепко прижимает к себе. Он целует мои губы, глаза, лицо, губы. И я целую его. Я вдыхаю его словно воздух. Пью его словно воду.
Наконец, он остраняетца, держит меня на расстоянии вытянутой руки.
— Я должен идти, — говорит он.
— Ты мог бы уйти позже, — говорю я. — Мы могли бы пойти вместе, когда...
— Нет, — говорит он. — Я должен отправлятца в путь немедля.
Он начинает садитца обратно, продолжая говорить и всё это время глядеть на меня.
— Но как ты меня найдешь? — спрашиваю я. — Нас не будет здесь. Мы даже не знаем куда двинемся.
— Вы отправляетесь на запад, — говорит он, — к Большой воде. Говорят, воздух там пахнет медом.
Он залезает в седло.
— Подожди. Возьми это. — Я подбегаю к нему, шаря в поисках сердечного камня. Он наклоняетца. Я одеваю его ему через голову на шею.
— Это... это поможет тебе отыскать меня, — говорю я.
— Мне не нужен камень, штобы разыскать тебя, — говорит он. — Я найду тебя, где бы ты ни была.
Он вновь меня целует, пока у меня не начинает кружитца голова. Пока мои ноги не подкашиваютца.
— Так што, доскорого, — говорит он.
Он прикасетца кончиками пальцев к шляпе и чутка наклоняет голову, затем разворачивает Аякса и скачет прочь, затягивая песню.
—Я бросил всё, бродил по свету,
Мечтая позабыть девицу эту.
О сколько поцелуев я даровал,
Но слаще губ её я не знавал.
О, Энни бессердечная,
Мучение мне вечное.
— Саба!
Это выкрикивает Лью. Он, Эмми и Томмо подъезжают ко мне.
— Ты в порядке? — спрашивает Лью.
Я киваю.
— Ты не попросила его остатца? — спрашивает Эмми.
— Он должен был куда-то ехать, — говорю я.
Я залезаю на спину Гермесу. Неро опускаетца мне на плечо.
— А мы увидимся с ним снова? — спрашивает Эмми.
— Когда-нибудь, — говорю я.
— Скоро? — спрашивает Томмо.
— Надеюсь, — говорю я.
Мы поворачиваем наших лошадей на запад.
— Ой! Чуть не забыла! — Эмми вынимает из своего кармана рогатку Лью и протягивает ему. — Я берегла её для тебя, — говорит она.
Он ерошит ей волосы.
— Спасибо. Я научу тебя, как ей пользоватца.
— Это не понадобится, — сказала я. — Она хороший стрелок.
— Да ну, кто бы мог подумать?! — удивляетца Лью. — Наверное, мне надо подумать, чему бы другому обучить тебя, Эм.
— А может, я и сама чему научу тебя, — говорит Эмми. — Ты много не знаешь. Ты только думаешь, што всё знаешь, но это не так.
Лью мотает головой.
— Я определенно долго отсутствовал, — говорит он. — Вижу надо за тебя братца, Эмми. О беседе со старшими и как улучшить таким образом...
Я чуть еду позади. Я слушаю, как они болтают, а Лью их смешит. Он всегда так делает.
Мы вновь вместе.
Лью едет первый, всегда первый, а я следую позади него.
И это нормально.
Это правильно.
Всё так, как должно быть.
Лью оборачиваетца. Улыбаясь.
— Эй, — говорит он, — почему ты плетешься сзади? Я понятия не имею, куда идти. Выходи вперед и указывай путь.
И я так и делаю.
Прим переводчика:- геол. эрозионный или эоловый столб; «шаман», геол. земляная пирамида, «монах», «брат»
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |