– Чубарый Безголового Всадника, – кивнул Фандорин. – Но откуда ты-то его знаешь? Тебя ведь у Змеиного Каньона не было?
Маса удивился.
– Про всадника без головы ничего сказать не могу, но на этой лошади скакал главарь разбойников, которые напали на наш поезд.
Верно! У коня та же стать, та же посадка головы.
– А вот и саван нашего п-привидения.
Эраст Петрович подобрал с земли длинное пончо, под плечи которого было подложено нечто вроде несложного деревянного крепления с обручем, а спереди в ткани прорезано отверстие для лица. Если надеть обруч на лоб, получался огромный безголовый силуэт. Посмотришь издалека, да ещё ночью или на рассвете – напугаешься.
Однако времени на дедукцию не было.
Нужно разыскать девушку, а потом ещё понять, как выбираться из этого тупика наружу. Сумели же бандиты просочиться через гору!
– Куда теперь, господин? – спросил Маса. – Слышите, они перестали стрелять. Нам лучше поторопиться.
– Туда, – показал Фандорин на чёрный зев бывшего рудника.
Больше всё равно было некуда.
Под землёй
Помощника он оставил у входа. Когда из ущелья покажутся преследователи, пара выстрелов из винтовки на время поумерит их пыл.
Насколько запущенным и грязным был барак, настолько опрятно и ухоженно выглядела пещера, вырубленная в толще горы.
Фандорин с удивлением оглядел деревянную обшивку стен, посыпанный свежими опилками пол, масляные лампы на крюках. По углам помещения было несколько закрытых отсеков с гладко струганными стенами и настоящими дверями.
Скорее всего, здесь живёт главарь, отдельно от своих головорезов, подумал Эраст Петрович и вдруг заметил, что дверь комнаты, расположенной в самой дальней части подземелья, заперта снаружи на засов.
– Настя! Вы здесь? – позвал он, отодвигая металлический брус.
– Да, да! Кто это? – донёсся с той стороны нежный девичий голос.
Фандорин рванул створку, одновременно вынимая из кармана электрический фонарь, чтоб осветить темницу. Только это была отнюдь не темница.
В довольно просторной комнате горела керосиновая лампа с матерчатым абажуром. На полу лежало несколько бизоньих шкур. Был здесь и шкаф с зеркалом, и довольно приличный стол, и пара кресел. Сама пленница сидела не на груде гнилой соломы, а на большой железной кровати, среди мягких подушек.
Вид у похищенной Насти был не сказать, чтобы сильно исстрадавшийся.
Правда, спасителю она обрадовалась. Вскочила с ложа, ликующе взвизгнула, даже бросилась Эрасту Петровичу на шею и звонко его расцеловала.
– Вы ц-целы? – на всякий случай спросил он, хоть и так было видно, что девушка пребывает в отменном здравии. – Тогда скорее. Нужно уходить. С минуты на минуту здесь появятся бандиты.
Будто в подтверждение этих слов от входа донёсся выстрел, потом ещё один. Маса выругался по-японски – должно быть, промазал.
В ответ загрохотали другие выстрелы, многочисленные, но приглушённые толстыми стенами.
– Куда же мы пойдём?
Красавица не трогалась с места, ласково глядя на озабоченное лицо Эраста Петровича.
– Здесь где-то должен быть ход. Вы не з-знаете?
Настя дёрнула плечиком.
– В глубине пещеры я видела какую-то галерею. Но только я туда не полезу. Там, наверно, грязно. Летучие мыши, ещё какая-нибудь гадость.
Он ошеломлённо смотрел на неё.
– Но мы не сможем долго их удерживать! У моего помощника мало п-патронов!
– Так не удерживайте. Убегайте. Но меня увольте.
– Почему?!
Скривив хорошенькое личико, Настя протянула:
– Опять к товарищам коммунарам? Ну их. Здесь веселее. И кавалеры поинтересней.
Она сладко потянулась, очень похожая сейчас на разнежившуюся кошку.
Вот они, плоды социалистического воспитания, подумал Эраст Петрович с содроганием. Только теперь он заметил, что на столе стоит бутылка вина, ваза с фруктами, коробка шоколадных конфет.
– Конечно, мальчики грубоваты, – задумчиво продолжила раскрепощённая девица. – Но это ничего. Их можно выдрессировать. Умная женщина, оказавшаяся одна среди мужчин, всегда сумеет хорошо устроиться. Если не потеряет присутствия духа. Смотрите, что мне подарили! – Она вытянула из-под платья золотой самородок на цепочке. – Это вам не кружевное бельё от Кузьмы Кузьмича.
Снова ударил выстрел.
– Господин! У меня осталось три патрона! – крикнул Маса. – Если девушка не может идти, берите её на руки и бежим!
– Ещё минута! – громко ответил ему Эраст Петрович. – …Однако, Настя, что с вами будет д-дальше? Вы об этом подумали?
– Конечно. – Девушка очаровательно улыбнулась. – Накоплю побольше подарков вроде этого. Тут есть два-три очень милых молодых человека. Выберу какого-нибудь одного, посимпатичнее. И сбегу с ним. В жизни столько всего интересного!
Эраст Петрович смотрел на расчётливую красотку с отвращением. Ай да сон Веры Павловны. Далеко же упало яблоко от прекраснодушной яблони. Ради того чтобы спасти эту хищную стервочку, потрачено столько усилий, лишились жизни несколько человек, в том числе бедняга Скотт, так и не добравшийся до благословенных мест, где люди ходят по улицам без кобуры на поясе.
Средневековый самурай разрубил бы распутницу надвое и счёл бы, что совершил благое дело. Фандорин же ограничился тем, что сделал шаг назад.
Настя поняла его движение неправильно.
– Но я переменю план, если вы пообещаете взять меня с собой, – проворковала она, – С таким человеком, как вы, я пойду на край света. Даже полезу в подземелье с летучими мышами.
– Нет уж, оставайтесь. – Он запнулся. – Желаю вам… интересной жизни, сударыня.
Маса уже нетерпеливо сопел за дверью.
– Где барышня? – спросил он. – Её придётся нести на руках.
– Не п-придётся. Мы уходим одни.
Фандорин быстро двинулся вглубь пещеры, где, по словам Насти, должна была находиться галерея. Но слова, прозвучавшие за спиной, заставили его остановиться.
– Это хорошо, господин. Потому что нести двоих – слишком тяжело даже для такого выносливого человека, как вы.
Японец стоял, прислонившись к стене и держа раненую конечность на весу. Он был очень бледен и слегка пошатывался.
– Мне жаль, господин, но я совсем не чувствую ногу. Прошу позволения опереться на ваше плечо.
Вернувшись, Эраст Петрович обхватил Масу за талию, и, полуковыляя-полупрыгая, они устремились в тёмные недра рудника.
Недлинный, тускло освещённый коридор привёл к шахте, уходившей вертикально вниз. Туда спускалась крепкая деревянная лестница с перекладинами. Вдоль неё были протянуты два каната, закреплённые на шкиве. Подъёмное устройство, оставшееся с прежних времён?
Маса повеселел.
– Очень хорошо, господин. Я смогу передвигаться сам. Он пролез между двумя перекладинами, оказался под лестницей и повис на руках. Потом быстро-быстро, по-обезьяньи цепляясь, заскользил вниз. Эраст Петрович, спускавшийся обычным образом, то есть при помощи ног и спиной вперёд, сразу же отстал.
Лестница закончилась площадкой из досок, под которой начинался новый пролёт.
Темно не было. На стене колодца, с равными промежутками, были подвешены масляные лампы, дававшие неяркий, но ровный свет.
Спустившись ещё на несколько ярусов, Фандорин остановился и прислушался к звукам, доносившимся сверху. Судя по гулкому эху, бандиты уже проникли в верхнюю пещеру.
– Господин, спускайтесь скорее! – донеслось снизу. – Здесь так красиво!
В каком смысле? Эраст Петрович заглянул в люк, но ничего кроме уходящих вниз перекладин не увидел.
Продолжил спуск и ещё через три пролёта наконец ступил на каменный пол.
Маса стоял на одной ноге, светя во все стороны снятой с крюка лампой.
– Смотрите, смотрите! – всё повторял он.
Довольно просторная камера, судя по свежим следам от кирок, была вырублена в скале совсем недавно. Но внимание Фандорина привлекли не рубцы на камне и не груды сколотой породы.
По всей высоте одной из кварцевых стен, празднично посверкивая, поднимался диковинный кустообразный узор – будто кто-то выложил из фольги неопалимую купину.
Вдоль стен были сложены штабелем ящики – одни высокие, другие плоские.
Маса снял крышку с плоского и радостно воскликнул:
– Динамит! Много!
Он сунул в карманы пару шашек, не забыл прихватить и фитили, довольно приговаривая:
– Это хорошо, это нам пригодится.
Фандорин наклонился над одним из высоких ящиков, незаколоченным. Там был не динамит, а холщовые мешочки – небольшие, но удивительно тяжёлые.
Лестница наверху угрожающе загрохотала – по ней спускались люди, много.
– Сколько патронов осталось в вашем маленьком пистолете, господин? – спросил Маса.
Откинув барабан, Эраст Петрович пересчитал:
– Только три.
– Этого нам не хватит. У меня оружия совсем нет. А драться я могу, только если ко мне близко подойдут. Давайте скорей искать ход, господин. Если он тут есть.
Достав фонарик, Фандорин закрутился на месте, светя во все стороны. Посередине была выдолблена яма, но неглубокая. Вдоль трёх стен кучами свалены куски кварца. Четвёртая стена снова замерцала магическим блеском, но сейчас было не до красот.
– Ну-ка ещё раз в тот угол! – сказал японец, хватая господина за локоть.
Эраст Петрович посветил в указанном направлении и увидел то, чего не разглядел с первого раза: за грудой камней чернело что-то прямоугольное.
Дыра? Лаз?
Так или иначе, нужно было проверить.
Обнявшись, помощники маршала заковыляли в угол. Холщовый мешочек Фандорин сунул за пазуху – для последующего изучения.
В узком проходе было темно, не помог и фонарь – в луче лишь танцевали пылинки. Но зачем-то ведь этот путь пробили?
Они двинулись вперёд, причём Масу пришлось нести на спине – так получалось быстрее. Японец очень страдал из-за того, что господину приходится утруждаться, и все просил прощения за свою глупую оплошность. Стыдно бывалому мужчине тридцати четырёх лет от роду подставлять ногу под кусок свинца! Это невозможно понять и простить. Такой человек, как Фандорин-доно, вынужден таскать на плечах своего никчёмного вассала, которого по-хорошему следовало бы бросить, чтоб он подорвался динамитом вместе с подлыми американскими разбойниками.
– Заткнись, – буркнул Эраст Петрович. – Надоел.
Он втянул носом воздух. Сквозняк, честное слово сквозняк!
Ещё через сотню шагов впереди забрезжил слабый свет. Фандорин перевёл дух.
– Вот отсюда они и п-произвели вылазку. Давай-ка свой динамит.
Шашки с зажжёнными фитилями они оставили внутри тоннеля, сами же поспешно отхромали подальше.
Взрыв грохнул неплохой, но всё-таки недостаточно мощный. Ход не завалило полностью, лишь присыпало камнями.
Что ж, преследователям придётся повозиться, разбирая завал. А за это время нужно добраться до места, где остались лошади.
На месте, где войско правопорядка подверглось постыдному разгрому, валялись палки и селестианские шляпы. Лошадей на тропе не было. Наверное, испугались выстрелов или поддались всеобщей панике.
Значит, придётся спускаться в долину на своих двоих. То есть, на троих.
Хоть время было и дорого, но пришлось на несколько минут задержаться, чтобы снять жгут и на время восстановить кровообращение в раненой ноге.
Маса стиснул зубы и не издал ни звука, когда чувствительность восстановилась. Кость, кажется, задета не была, но рана Фандорину не понравилась: стоило ослабить перевязку, и кровь заструилась с прежней силой.
Делать нечего – снова затянул. Начали спускаться.
Поначалу довольно быстро, потому что Маса смог идти сам, но вскоре нога опять онемела, и Эраст Петрович потащил его на себе.
Нужно было успеть в русскую деревню раньше, чем догонят бандиты.
Вряд ли все они остались в тоннеле разбирать завал, там больше, чем двоим, не развернуться. Прочие наверняка поспешат выбраться наверх, к корралю, и сядут на лошадей.
В любом случае, из долины они беглецов не выпустят. После того, как раскрыта тайна рудника – ни за что на свете.
Пойдут по следу, они это умеют. А в «герстале» всего три пули.
Обливаясь потом, Фандорин вынес помощника к подножию горы. Оставалось миновать луг, речку, а оттуда до «Луча света» уже рукой подать.
Там Масе окажут помощь. Там лошади.
Но что проку от лошадей, спросил себя Эраст Петрович.
Ускакать, бросив соотечественников на растерзание Чёрным Платкам? Невозможно. А чем их защитишь, когда у этих идиотов никакого оружия нет?
Цель горного марша-броска, казавшаяся такой спасительной, померкла, ещё не будучи достигнутой.
В общине «Луч света» их, как любят шутить американцы, ожидали две новости, хорошая и плохая.
Хорошая состояла в том, что ответственности за защиту безоружных людей Фандорину на себя брать не пришлось. Защищать было некого. Как прежде селестианцы, коммунары, всё до последнего, сбежали из селения, побросав скарб. В загоне блеяли овцы, истерично кудахтали куры, не ко времени надрывался петух. Правда, собаки не лаяли – их взяли с собой. И кошек.
Это, конечно, было трогательно, но всех гужевых животных коммунары тоже прихватили, в том числе рыжую лошадь и Масиного пони – в этом заключалась новость плохая. Естественно: Фандорин с помощником были сочтены убитыми или, по крайней мере, взятыми в плен.
Похоже, конец, подумал Эраст Петрович. До выхода из долины нам точно не дохромать. А если и успеем, догонят в Бутылочном Горле. Уж там-то наверняка…
Однако благородный муж не предаётся отчаянию ни в какой ситуации, ибо Деяние никогда не бывает бессмысленным.
– Господин, у меня хорошее предложение, – сказал Маса. – Оставьте мне свой маленький пистолет и бегите. Глупо погибать двоим, если один может спастись. Вы вернётесь сюда с оружием и, может быть, с подмогой. Как следует за меня отомстите, и мне на том свете будет приятно.
– Зато мне на этом будет неприятно.
Во дворе валялась опрокинутая тачка. Всё-таки средство передвижения.
Подняв протестующего слугу, Эраст Петрович посадил его в кузов и покатил – сначала шагом, потом, разогнавшись, бегом.
– На этой тачке возили навоз, – пожаловался камердинер. – Господин, я не хочу умирать перемазанным в коровьем дерьме.
– Ну так не умирай.
Странная, должно быть, картина, если посмотреть откуда-нибудь сверху, подумал Фандорин. Человек в приличном, хоть и немножко пыльном костюме катит через поле тачку, в которой сидит японский ковбой. Где-то сзади, стремительно приближаясь, несутся всадники. Всё это похоже на нелепую, но занятную мальчишескую игру.
Он споткнулся о камень и упал. Тачка опрокинулась, Маса рухнул в пыль.
Тяжело дыша, Эраст Петрович кинулся к нему.
Японец лежал без сознания. У чёртовой тачки отлетело колесо.
Теперь уж точно всё.
Погони пока было не видно, а неподалёку, за кустами, журчал ручей. Вот за это спасибо. Можно попить, привести себя в порядок. Да и Масу немного отчистить, раз он так привередлив.
Утолив жажду, вымывшись и как следует намочив платок, Эраст Петрович шёл назад к Масе, чтобы перетащить его в тень, как вдруг услышал стук копыт.
Удивительно, но, судя по звуку, лошадь была одна и двигалась не резво, шагом.
Взявшись за рукоятку «герсталя», Фандорин обернулся и увидел, как из кустов, потряхивая гривой, выходит серая кобылка Пегги. За ней, держа руки в карманах, появился насвистывающий Уошингтон Рид.
– Иду узнать, чем там у вас закончилось, – жизнерадостно сообщил он. – Сидел у входа в Бутылочное Горло, переживал. Вдруг русские бегут, толпой. Спасайтесь, кричат, бандиты. Всех переубивают. Я говорю, а Безголовый? Они мне: нет никакого Безголового. За нами гонятся Чёрные Платки. И дальше побежали. Я кричу: а где Мел Скотт и мистер Фэндорин? Китаец где? «Убили, всех убили!» И только пыль столбом. Вот мы с Пегги и пошли посмотреть, раз Безголового нет. Интересно же.
Болтать Рид болтал, но в ситуации разобрался сразу, без объяснений.
Помог усадить бесчувственного Масу в седло, прикрутил к лошадиной шее арканом и только потом спросил:
– А Скотта точно грохнули?
– Точно. С минуты на м-минуту они будут здесь.
Негр шепнул что-то на ухо лошади, легонько шлёпнул её по крупу, и Пегги, некрасиво выбрасывая ноги, порысила вперёд, но при этом так ровно, что Маса почти не раскачивался в седле.
– Не остановится, пока не добежит до салуна, – сказал Рид. – Кто-нибудь позовёт дока. Все знают, что это ваш китаец.
– Он японец.
На это Уош философски заметил:
– Моего прадедушку белые люди привезли из Сенегамбии. Ну и что же, кто-нибудь когда-нибудь звал меня «сенегамбцем»? Мы для вас тут все «негры», и это ещё в лучшем случае. С другой стороны, если вы приплывёте в Африку, вас тоже вряд ли станут называть «русским». Я слышал, африканцы всех белых называют «пятколицыми». Если вежливо – «ладонелицыми».
Эраст Петрович оглянулся в сторону гор.
– Мистер Рид, не могли бы мы идти побыстрее?
Уош беспечно дёрнул плечами, поправляя лямку карабина.
– Зачем? Вон оно, ущелье. Рукой подать.
– В ущелье нам и вовсе будет н-некуда укрыться!
Но чернокожий и не подумал прибавить шагу, а чувство собственного достоинства не позволило Фандорину настаивать.
Ну, и допрыгались, докрасовались друг перед другом.
Не успели пройти по Бутылочному Горлу и пятисот шагов, как сзади донёсся топот множества копыт, крики, гиканье.
Оглянувшись, Эраст Петрович увидел столб пыли, в котором чернели силуэты всадников.
Бежать было бессмысленно. Он достал «герсталь» и укрылся за большим камнем – не для того, чтоб спрятаться, а чтобы преследователи приблизились на дистанцию револьверного выстрела.
Рядом пристроился Рид. Он и в этой ситуации не утратил благодушия. Снял с плеча карабин, проверил мушку, передёрнул затвор.
– Не стреляйте, пока не подъедут вплотную, – предупредил Фандорин. – Иначе я с моим оружием вам не п-помощник.
– А зачем мне помощник?
Уош прицелился и выстрелил.
Первый из конных рухнул вместе с конём, но тут же поднялся и нырнул за выступ скалы.
– Ч-чёрт бы вас побрал! Вы промазали!
Карабин снова рыкнул.
Ещё один из крутящихся в пыли верховых завалился с лошадью – и опять спрятался, судя по резвости, даже не раненый.
Остальные исчезли из поля зрения – рассредоточились и укрылись от пуль.
– Вы снова попали в к-коня! – обругал незадачливого стрелка Фандорин.
Негр ответил:
– Не в людей же мне стрелять? Может, я его убью, а он человек приличный. Или покалечу, а у него семья. И потом, вы-то уедете, а мне тут оставаться. – Он нажал на спуск ещё два раза, теперь даже и не целясь. – Ничего. Больше не сунутся. Им тоже жить охота.
И действительно. Хоть с того конца палили и густо, но пули уходили вверх. Очевидно, бандиты так и не поняли, откуда по ним стреляют – эхо спутало.
– Можно потихоньку трогаться дальше.
Пригнувшись, Уош выскользнул из-за камня. Фандорин последовал за ним.
За поворотом они распрямились и пошли в полный рост. Выстрелы не стали реже, но уже не оглушали.
– Ну как, успокоились? – спросил Рид, проявив неожиданную проницательность. Эраст Петрович, в самом деле, лишь теперь поверил, что выберется из Долины Мечты живым. – Тогда рассказывайте, что там у вас произошло.
Выслушав, сглотнул слюну и странно глухим голосом попросил:
– Покажите мешочек, который вы оттуда захватили.
Высыпал на ладонь маленькие жёлто-серые комочки и крупицы, лизнул одну, попробовал на язык. Лицо Уоша всё заходило морщинами.
– Это то, что я д-думаю?
– Золото! – выдохнул Рид. – На камешек вроде этого можно пить и гулять целый месяц в лучших заведениях Круктауна! И много там ящиков?
Подумав, Эраст Петрович сказал:
– Штук тридцать. Примерно вот таких.
– И во всю стену зерновые вкрапления? От пола до потолка? Ствол книзу расширяется?
– Да.
– А пустой породы сколько?
– …Полагаю, с десяток г-груд, каждая мне по пояс.
Рид прикинул что-то, хлопнул себя по бедру.
– Это невероятно! Такого содержания не было даже в Игл-крике, где я однажды за день наковырял шесть фунтов! – Он плюнул на один из самородков, потёр пальцем. – А какая чистота! Будь я проклят, если меньше 950-ой пробы! Уж я в таких вещах толк знаю!
Подводим итоги
– …Ваш старатель при помощи плевка произвёл довольно точный анализ, – сдержанно улыбаясь, перешёл к главному эксперт. – Лабораторное исследование образцов показало, что это золото 959-ой пробы, то есть относящееся к категории «весьма высокопробное». Самородки извлечены из жильной минеральной породы и по химическому составу идентичны золотой руде, добывавшейся на рудниках Оуэна в Чёрных Горах.
– Это были богатейшие рудники на всём Среднем Западе – пока не иссякли! – с энтузиазмом воскликнул полковник Стар. – Но ради бога, доктор Фобб, продолжайте!
Эксперт поправил очки, заглянул в блокнот с записями.
– Как вам известно, золото в копях Оуэна не иссякло. Просто, когда выработка достигла глубины в тысячу футов, производство перестало быть прибыльным, и добычу прекратили. Вероятней всего, рассматриваемые образцы руды взяты из другого языка той же самой жилы, выходящего на поверхность в ином месте.
Доктор Фобб, штатный специалист-рудоисследователь в компании Стара, откашлялся и с особым нажимом произнёс, кивая на Эраста Петровича:
– Если руководствоваться показаниями очевидца, мощность жилы никак не меньше 8-10 футов, а глубина её залегания составляет не более 100 футов. Это означает, что можно уйти вглубь на сотни футов, сохраняя высокий коэффициент рентабельности. По самой осторожной, я бы сказал, сверхконсервативной оценке, месторождение способно дать порядка 10 тонн металла…
Маврикий Христофорович несолидно присвистнул, и геолог поспешил уточнить:
– Но более точный прогноз – прогноз, за который я смогу нести ответственность, удастся сделать, лишь когда я возьму пробы и произведу замеры на месте. Однако вы, мистер Стар, сказали, что это пока невозможно?
– Пока – нет. Но вскоре вы сможете переехать туда вместе со всеми своими сотрудниками.
Беседа происходила в сплитстоунской гостинице «Грейт-вестерн», которую разумный эгоист снял целиком, заменив прислугу на собственную. Предмет обсуждения требовал полнейшей секретности. Ещё прошлым утром, получив от Фандорина телеграмму из двух слов «Срочно приезжайте», полковник бросил все дела и примчался на своей чудо-карете из Круктауна. Безошибочный нюх, благодаря которому русский иммигрант стал американским магнатом, подсказал Стару: произошло нечто из ряда вон выходящее.
Уже через пять минут после первого разговора с Эрастом Петровичем по телеграфу из главной конторы был вытребован доктор Фобб. Вечером того же дня содержимое холщового мешочка легло на стол походной лаборатории. К утру отчёт эксперта был готов.
– Благодарю вас, доктор. Отдохните, вы провели бессонную ночь, – отпустил геолога полковник.
Он тоже всю ночь не спал, но усталым не выглядел. Глаза сияли лихорадочным блеском, движения были энергичны и порывисты.
– Что ж, Эраст Петрович, подводим итоги? – потирая руки, сказал миллионер, когда они остались вдвоём. – Проведённое вами расследование выявило причину таинственных событий в Дрим-вэлли. Обосновавшаяся в горах шайка обнаружила в старом руднике богатые залежи золота, требующие промышленной добычи. Все последующие действия бандитов преследовали одну-единственную цель: прибрать месторождение к рукам. Полагаю, что легенда про налётчиков, никогда не снимающих с лиц чёрных платков, разработана специально – для острастки. Оба нападения на железную дорогу тоже выглядят, как демонстрация: наделать побольше шума, нагнать страху. Согласны?
– П-пожалуй. Им нужно освободить долину от посторонних. Это раз. И второе – сбить цену на «проклятое место». Тогда можно будет легальным образом выкупить Дрим-вэлли у Каллигана по дешёвке, а затем приступить к промышленной разработке жилы. Чёрные Платки бесследно исчезнут, в них отпадёт необходимость. Зато появятся законные владельцы, в высшей степени респектабельные джентльмены. Интересно бы узнать, кто именно… – Эраст Петрович усмехнулся. – Изобретательные господа, ничего не скажешь. Робких коммунаров запугивали разбойниками, а на бесстрашных селестианцев напустили Безголового Всадника. Психологи!
– Ещё какие! – воскликнул полковник. – Смотрите, они ведь своего добились. Долина опустела, никто им больше не мешает. Шуму и сплетен столько, что за неё никто теперь и десяти долларов не даст. Каллиган остался без арендной платы. Теперь он будет рад избавиться от этой обузы. Если бы не вы, их план отлично сработал бы. Вы блестяще выполнили свою работу.
– Но к-коммунары лишились всего, чем владели.
Маврикий Христофорович благодушно улыбнулся.
– О них не беспокойтесь. Я уже подыскал для наших идеалистов отличный участок в Монтане. Оформлю на них права собственности, обеспечу всем необходимым, выдам подъёмные… Забудут Дрим-вэлли, как страшный сон.
Ход мыслей разумного эгоиста был ясен.
– П-понятно… – Фандорин с неудовольствием посмотрел на пыльный рукав своего сюртука – без Масы почистить одежду было некому. – Вам они теперь в долине тоже ни к чему. Что будете делать с Чёрными Платками? Без горной артиллерии их из гнезда не вышибить. Это неприступная крепость.
Полковник небрежно покривился.
– Ерунда. Поговорю с губернатором. Понадобится артиллерия – будет. Для того мы, граждане, и платим налоги, чтобы государство всей своей мощью защищало нашу собственность.
– _Нашу!_
На лице Стара появилась ликующая улыбка.
– Всю ночь торговался с Корком Каллиганом. Говорю ему: «Теперь Дрим-вэлли никому не нужна. Но я все равно готов её купить». Он мне в ответ: «Я свою цену назвал: сто тысяч». Тут я, признаться, дал маху. Нужно было закричать: «С бандитами, с привидениями?! Какие сто тысяч? Держи пятьсот долларов и ещё скажи спасибо». Глядишь, тысяч за шесть-семь и сторговались бы. Но я сглупил. «Окей. Сто так сто». Вы не поверите! Старый пройдоха сначала притих, глазами заморгал. А потом вдруг говорит: «Я передумал. Дешевле, чем за четыреста не отдам». – Полковник захохотал. – Каков наглец, а?
– Не думал, что ему до такой степени жалко расставаться с дочерью, – заметил на это Эраст Петрович.
Пропустив эти слова мимо ушей, Стар возбуждённо закончил:
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |