Пятьдесят оттенков свободы 18 страница

— Мистер Грей, добро пожаловать, — говорит очень привлекательная длинноногая блондинка в узких черных атласных брючках, такой же по цвету блузке без рукавов и с маленьким красным галстуком-«бабочкой». Она демонстрирует широкую ослепительную улыбку, показывая идеальные белые зубы, обрамленные алыми, как и галстук, губами. — Макс возьмет ваше пальто.

Молодой человек, одетый во все черное, к счастью не атласное, улыбается, предлагая взять мое пальто. У него теплые, располагающие глаза. Я единственная в пальто — Кристиан настоял, чтобы я взяла его у Миа, чтобы прикрыться сзади, — поэтому Максу приходится заниматься только мной.

— Красивое пальто, — говорит он, пристально глядя на меня.

Кристиан ощетинивается и пригвождает Макса убийственным взглядом. Тот краснеет и быстро вручает Кристиану номерок.

— Позвольте, я провожу вас к вашему столику.

Мисс Атласные Брючки хлопает ресницами, встряхивает своими длинными белокурыми волосами и плавной походкой идет через фойе. Я сжимаю пальцы на руке Кристиана, и он вопросительно смотрит на меня, затем ухмыляется. Мы следуем за мисс Атласные Брючки в бар.

Свет приглушен, стены черные, мебель темно-красная. По бокам у стен — кабинки, а посредине — большой бар в форме подковы. Тут многолюдно, учитывая, что сейчас не сезон, но не слишком — просто богатые жители Аспена пришли приятно провести субботний вечер. Дресс-код не строгий, и я впервые чувствую себя чересчур разодетой или… э… раздетой, точно не знаю. Пол и стены вибрируют от музыки, пульсирующей с танцпола за баром, и огни кружатся и вспыхивают. В моем слегка одурманенном состоянии все это смахивает на эпилептический кошмар.

Атласные Брючки ведет нас к угловой кабинке. Она рядом с баром, и из нее легко попасть на танцпол. Определенно лучшие места.

— Сейчас кто-нибудь подойдет, чтобы принять ваш заказ. — Она ослепляет нас улыбкой на пару сотен ватт и, еще разок взмахнув ресницами в сторону моего мужа, уплывает туда, откуда пришла. Миа уже приплясывает на месте, так ей не терпится пойти потанцевать. Итан проявляет благородство.

— Шампанского? — спрашивает Кристиан, когда они, держась за руки, направляются к танцполу. Итан вскидывает большие пальцы, а Миа с энтузиазмом кивает.

Кейт с Элиотом усаживаются на мягкие бархатные сиденья, рука об руку. Они выглядят такими счастливыми, их лица мягко светятся в бликах, отражающихся от хрустальных подставок на низком столике. Кристиан жестом предлагает мне сесть, и я устраиваюсь рядом с Кейт. Он садится рядом со мной и беспокойно оглядывает зал.

— Покажи мне свое кольцо. — Повышаю голос, чтобы перекричать музыку. К тому времени, как уходить, точно охрипну. Кейт ослепительно улыбается мне и протягивает руку. Кольцо изящное, один большой солитер в изысканной оправе, с крошечными бриллиантами по обе стороны. Похоже на викторианское ретро.

— Какая красота!

Она восторженно кивает и кладет руку на бедро Элиота. Он наклоняется и целует ее.

— Найдите кроватку! — кричу я.

Элиот ухмыляется.

Молодая женщина с короткими темными волосами и озорной улыбкой в уже знакомых сексуальных атласных брючках — по-видимому, здешняя униформа — подходит, чтобы принять наш заказ.

— Что будете пить? — спрашивает Кристиан.

— Ты же не собираешься и за это платить, — ворчит Элиот.

— Элиот, не начинай, — мягко отзывается Кристиан.

Несмотря на возражения Кейт, Элиота и Итана, Кристиан заплатил за наш обед в ресторане. Он просто отмахнулся от них и не захотел даже слышать, что платить будет кто-то еще. Я с нежностью смотрю на него. Командир.

Элиот открывает рот, чтобы что-то сказать, но, подумав, закрывает.

— Я буду пиво, — говорит он.

— Кейт? — спрашивает Кристиан.

— Еще шампанского, пожалуйста. «Кристаль» восхитителен. Но я уверена, Итан предпочтет пиво.

Она ласково — да, ласково — улыбается Кристиану. Моя подруга буквально светится от счастья. Я чувствую, как оно исходит от нее, и это такое удовольствие — купаться в ее радости.

— Ана?

— Шампанское, пожалуйста.

— Бутылку «Кристаль», три перони, бутылку охлажденной минеральной воды, шесть бокалов, — говорит Кристиан в своей обычной властной, строгой манере.

И это так сексуально.

— Спасибо, сэр. Сейчас принесу. — Мисс Атласные Брючки Номер Два адресует ему милую улыбку, но, по крайней мере, не хлопает ресницами, хотя щеки ее слегка краснеют.

Я решительно качаю головой. Он мой, подруга.

— Что? — спрашивает меня Кристиан.

— Она не похлопала ресницами. — Я усмехаюсь.

— О. А должна была? — осведомляется он весело.

— Все женщины обычно хлопают, — иронически отвечаю я.

Он улыбается.

— Миссис Грей, неужели вы ревнуете?

— Ни капельки. — Я надуваю губы. И в этот момент сознаю, что начинаю терпеть женщин, пожирающих моего мужа жадными взглядами. Почти. Кристиан берет меня за руку и целует костяшки пальцев.

— У вас нет причин ревновать, миссис Грей, — бормочет он у моего уха, его дыхание щекочет меня.

— Знаю.

— Вот и хорошо.

Официантка возвращается, и минуту спустя я уже потягиваю шампанское.

— Вот. — Кристиан вручает мне стакан воды. — Выпей это.

Я хмурюсь и скорее вижу, чем слышу его вздох.

— Три бокала белого вина за обедом и два шампанского после клубничного дайкири и двух бокалов фраскати за ланчем. Пей. Быстро, Ана.

Откуда он знает про коктейли днем? Я сердито насупливаюсь. Но вообще-то он прав. Взяв стакан воды, выпиваю его залпом, дабы показать свой протест против того, что мне снова указывают. Вытираю рот тыльной стороной ладони.

— Умница, — усмехается он. — Тебя уже однажды вырвало на меня. Не желаю повторять этот опыт.

— Не знаю, на что ты жалуешься. Ты же переспал со мной после этого.

Он улыбается, и его глаза смягчаются.

— Да.

Итан и Миа возвращаются.

— Итан пока больше не хочет. Идемте, девочки, покажем класс. Растрясем жирок, сожжем калории от шоколадного мусса.

Кейт тут же поднимается.

— Ты идешь? — спрашивает она Элиота.

— Дай мне полюбоваться на тебя, — отвечает он. И я вынуждена быстро отвести глаза, краснея от взгляда, которым он на нее смотрит. Я встаю, и она улыбается.

— Собираюсь сжечь немного калорий, — говорю я и, наклонившись, шепчу на ухо Кристиану: — Ты тоже можешь полюбоваться на меня.

— Не наклоняйся, — рычит он.

— Хорошо. — Я резко выпрямляюсь. Ух ты! Голова кружится, и я хватаюсь за плечо Кристиана, когда комната слегка наклоняется и покачивается.

— Может, тебе стоит выпить еще воды? — бормочет Кристиан с явным предостережением в голосе.

— Все в порядке. Просто эти сиденья низкие, а каблуки у меня высокие.

Кейт берет меня за руку, и, сделав глубокий вдох и ничуточки не качаясь, я иду следом за ней и Миа на танцпол.

Пульсирует музыка, техноритм с бухающей басовой темой. На танцполе мало народу, а значит, у нас есть пространство. Микс электризующий — и молодежь, и люди постарше, все одинаково дергаются под музыку. Танцую я плохо. По сути дела, начала танцевать только после знакомства с Кристианом. Кейт обнимает меня.

— Я так счастлива! — кричит она, пытаясь перекрыть музыку, и начинает танцевать.

Миа — в своей стихии. Улыбаясь нам обеим, расходится вовсю. Места на танцполе ей явно мало. Я оглядываюсь на наш столик. Мужчины наблюдают за нами. Начинаю двигаться. Ритм пульсирует. Я закрываю глаза и отдаюсь танцу.

Открыв глаза, обнаруживаю, что танцпол заполняется. Кейт, Миа и я вынуждены сдвинуться поближе друг к другу. И, к своему удивлению, обнаруживаю, что на самом деле получаю удовольствие. Добавляю энтузиазма. Кейт одобрительно вскидывает большие пальцы, и я широко улыбаюсь ей.

Снова закрываю глаза. Почему я не делала этого первые двадцать лет жизни? Танцам я предпочитала чтение. Во времена Джейн Остин такой музыки не было, а Томас Гарди… хм-м-м, он бы чувствовал себя виноватым из-за того, что не танцевал со своей первой женой. От этой мысли я хихикаю.

Это все Кристиан. Он дал мне уверенность и смелость в движениях.

Неожиданно мне на бедра ложатся две ладони. Я улыбаюсь. Кристиан присоединился ко мне. Я изгибаюсь, и его руки скользят на мои ягодицы, тискают и возвращаются на бедра.

Я открываю глаза. Миа в ужасе таращится на меня. Неужели все так плохо? Я кладу руки поверх ладоней Кристиана. Они волосатые. Черт! Это не его руки. Я разворачиваюсь — надо мной возвышается здоровенный блондин, зубов у которого, кажется, даже больше, чем полагается. А еще он похотливо ухмыляется, демонстрируя челюсти.

— Убери от меня руки! — кричу я сквозь грохочущую музыку, вне себя от злости.

— Да ладно тебе, киска, мы же просто веселимся. — Он улыбается, вскидывая свои обезьяньи лапы, голубые глаза блестят в пульсирующих ультрафиолетовых огнях.

Даже не успев сообразить, что делаю, наотмашь бью его по лицу.

Ой! Черт… моя рука. Как больно!

— Отойди от меня! — ору я. Он изумленно таращится на меня, держась за щеку. Я сую другую свою руку ему под нос, растопырив пальцы, чтобы показать кольцо.

— Я замужем, придурок!

Он довольно надменно пожимает плечами и нерешительно смущенно улыбается.

Я лихорадочно озираюсь. Миа справа от меня, сверлит белокурого великана убийственным взглядом. Кейт увлеченно танцует, ничего не замечая вокруг. Кристиана за столиком нет. Ой, надеюсь, он ушел в туалет. Я отступаю на позицию, которую хорошо знаю. А, черт. Кристиан обнимает меня за талию и притягивает к себе.

— Убери свои грязные лапы от моей жены, — говорит он. Не кричит, но почему-то его слышно, несмотря на грохот музыки.

О господи!

— Она и сама может постоять за себя! — кричит Белобрысый Великан. Он убирает руку от щеки, куда я ударила его, и Кристиан выбрасывает кулак вперед. Я как будто наблюдаю за этим в замедленной съемке. Идеально рассчитанный удар в подбородок с такой скоростью и такой силы, что блондин не успевает отреагировать и валится на пол, как мешок с дерьмом.

О черт!

— Кристиан, нет! — в панике кричу я, вставая перед ним, чтобы удержать. Господи, он же его убьет. — Я уже приложилась! — перекрикиваю я музыку.

Кристиан на меня не смотрит. Он сверлит противника таким убийственно злобным взглядом, какого я еще никогда у него не видела. Впрочем, быть может — один раз, после того, как Джек Хайд приставал ко мне.

Другие танцующие отходят назад, как рябь на воде, расчищая пространство вокруг нас, держась на безопасном расстоянии. Блондин поднимается на ноги, и тут к нам присоединяется Элиот.

Ой-ой! Кейт со мной, смотрит на всех нас, разинув рот.

Элиот хватает Кристиана за руку, Итан тоже возникает рядом.

— Успокойся, ладно? Я не хотел никого обидеть. — Белобрысый вскидывает руки, признавая поражение, и торопливо ретируется. Кристиан взглядом провожает его с танцпола. На меня он не смотрит.

Музыка сменяется с лирической на танцевальную, в техноритме. Элиот бросает взгляд на меня, потом на брата и, отпустив Кристиана, притягивает Кейт к себе. Они танцуют. Я обнимаю Кристиана руками за шею, пока он наконец не встречается со мной глазами, которые все еще сверкают свирепо и мрачно. Вот он, тот самый драчливый подросток. Боже мой.

Он внимательно вглядывается в мое лицо.

— Ты в порядке?

— Да. — Я потираю ладонь, пытаясь унять жжение, и кладу руки ему на грудь. Руку дергает. Я никогда раньше никого не била. Что на меня нашло? Прикосновение — не самое страшное преступление против человечества, ведь так?

И все же в глубине души я понимаю, почему ударила блондина. Я инстинктивно знала, как отреагирует Кристиан, увидев, что меня лапает какой-то незнакомец. Знала, что он потеряет свое драгоценное самообладание. И мысль, что какое-то ничтожество может вывести из себя моего мужа… меня взбесила. Ужасно взбесила.

— Хочешь присесть? — спрашивает Кристиан под грохот музыки.

Вернись ко мне, пожалуйста!

— Нет. Потанцуй со мной.

Он смотрит на меня бесстрастно, ничего не говоря.

«Прикоснись ко мне», — поет женщина.

— Потанцуй со мной. — Он все еще зол. — Потанцуй, Кристиан. Пожалуйста. — Я беру его за руки. Кристиан бросает сердитый взгляд вслед парню, но я начинаю двигаться, обвиваясь вокруг него.

Толпа танцующих снова окружает нас, хотя теперь в радиусе двух футов — запретная зона.

— Ты ударила его? — спрашивает Кристиан, стоя как вкопанный. Я беру за руки.

— Разумеется. Думала, это ты, но у него руки волосатые. Пожалуйста, потанцуй со мной.

Кристиан смотрит на меня — и огонь в его глазах медленно меняется, перерождается во что-то другое, что-то более темное, более знойное. Он хватает меня за запястья и рывком притягивает к себе, пригвождая руки за своей спиной.

— Хочешь потанцевать? Давай потанцуем, — рычит мне в ухо и прижимается ко мне. Захваченная в плен, я вынуждена подчиниться.

Ого! Кристиан умеет двигаться, двигаться по-настоящему. Он держит меня крепко, не отпуская, но пальцы на моих запястьях постепенно расслабляются. Мои ладони пробираются вверх по его рукам, по бугрящимся под пиджаком мышцам, поднимаются к плечам. Он прижимает меня к себе, и я повторяю его движения.

В какой-то момент он хватает меня за руку и кружит сначала в одну сторону, потом в другую, и я понимаю, что Кристиан вернулся. Я улыбаюсь. Он тоже.

Мы танцуем вместе, и это так здорово, так весело. Либо позабыв, либо подавив гнев, он виртуозно кружит меня на нашем маленьком пространстве танцпола, ни на мгновение не отпуская. С ним я легкая и грациозная. С ним я сексуальная, потому что таков он сам. Он дает мне почувствовать себя любимой, потому что, при всех своих оттенках, хранит в себе море нерастраченной любви. Наблюдая за ним таким, веселящимся, можно подумать, что это самый беззаботный человек на свете. Но я же знаю, что любовь Кристиана омрачена проблемами гиперопеки и контроля, хотя от этого люблю его не меньше.

Я совсем запыхалась. Одна песня плавно переходит в другую.

— Посидим? — выдыхаю я.

— Конечно. — Он уводит меня с танцпола.

— Я такая горячая и потная, — шепчу я, когда мы возвращаемся за столик.

Он притягивает меня в свои объятия.

— Я люблю, когда ты горячая и потная. Хотя предпочитаю тебя такую наедине, — мурлычет он, и сладострастная улыбка приподнимает уголки его губ.

Такое чувство, будто инцидента на танцполе никогда и не было. Я немного удивляюсь, что нас не вышвырнули. Оглядываю бар. Никто на нас не смотрит, а здоровяка-блондина нигде не видно. Может, он ушел, или, может, его вышвырнули. Кейт с Элиотом ведут себя на танцполе до неприличия раскрепощенно, Итан с Миа — чуть сдержаннее. Отпиваю шампанского.

— Вот. — Кристиан ставит передо мной еще один стакан с водой и внимательно смотрит. Выражение лица выжидающее. Оно говорит: «Выпей. Выпей сейчас же».

Делаю, как сказано. Кроме того, я ужасно хочу пить.

Он вынимает бутылку перони из ведерка со льдом, ставит ее на стол и делает затяжной глоток.

— А если бы здесь была пресса? — спрашиваю я.

Кристиан сразу же понимает, что я имею в виду наш маленький инцидент.

— У меня дорогие адвокаты, — холодно отзывается он, воплощенная надменность.

Я хмурюсь.

— Но ты не выше закона, Кристиан. И я действительно контролировала ситуацию.

Его глаза покрываются ледяной коркой.

— Никто не смеет трогать то, что принадлежит мне, — говорит он с пугающей категоричностью, словно я не понимаю очевидного.

Ничего себе. Я делаю еще глоток шампанского и чувствую, что с меня довольно. Музыка слишком громкая, стучит в висках, голова и ноги гудят, и меня слегка подташнивает.

— Пошли. Я хочу отвезти тебя домой, — говорит он и хватает меня за руку. К нам подходят Кейт и Элиот.

— Вы уходите? — спрашивает Кейт с надеждой в голосе.

— Да, — отвечает Кристиан.

— Хорошо, мы с вами.

Пока ждем возле гардеробной Кристиана, Кейт расспрашивает меня:

— Что там, с тем парнем на танцполе?

— Он меня лапал.

— Я только и увидела, как ты влепила ему пощечину.

Пожимаю плечами.

— Ну, я же знала, что Кристиан рассвирепеет, а это могло испортить ваш вечер. — Я еще не до конца разобралась в своем отношении к поступку Кристиана. Меня беспокоит, что могло быть хуже.

— Наш вечер. А он довольно вспыльчивый, да? — сухо добавляет Кейт, глядя на Кристиана, забирающего в гардеробной пальто.

Я фыркаю и улыбаюсь.

— Что есть, то есть.

— Думаю, ты хорошо с ним справилась.

— Справилась? — Я хмурюсь. Справилась с Кристианом?

— Я здесь. — Он уже держит пальто наготове.

— Проснись, Ана. — Кристиан легонько трясет меня. Мы приехали домой. Я неохотно открываю глаза и, пошатываясь, выхожу из мини-вэна. Кейт и Элиот исчезли, а Тейлор терпеливо ждет рядом с машиной.

— Тебя отнести? — спрашивает Кристиан.

Качаю головой.

— Я привезу мисс Грей и мистера Кавана, — говорит Тейлор.

Кристиан кивает и ведет меня к передней двери. Ноги гудят, и я едва ковыляю следом за ним. У двери он наклоняется, хватает меня за лодыжку и осторожно снимает вначале одну босоножку, потом вторую. Ах, какое облегчение! Он выпрямляется и с нежностью, держа в руке мою обувь, смотрит на меня.

— Лучше? — спрашивает он.

Я киваю.

— А я так мечтал, как твои ноги в них будут обвивать меня за шею, — бормочет он, с тоской глядя на босоножки. Качает головой и, снова взяв меня за руку, ведет через темный дом, потом — вверх по лестнице, в нашу спальню.

— Ты совсем без сил, да? — мягко спрашивает Кристиан, глядя на меня.

Я киваю. Он начинает расстегивать пояс пальто.

— Я сама, — бормочу я, делая неуверенную попытку отказаться от его помощи.

— Позволь мне.

Вздыхаю. Я понятия не имела, что так устала.

— Это высота. Ты к ней не привыкла. И спиртное, разумеется.

Он усмехается, снимает с меня пальто и бросает на стул. Взяв за руку, ведет в ванную. Зачем мы туда идем?

— Сядь, — велит он.

Я сажусь на стул и закрываю глаза. Слышу, как он возится с пузырьками на трельяже. Я слишком устала, чтоб открыть глаза и посмотреть, что он делает. Секунду спустя он отводит мою голову назад, и я удивленно открываю глаза.

— Глаза закрыты, — командует Кристиан. Господи, ватный диск! Он мягко вытирает мой правый глаз. Я сижу потрясенная, пока он методично удаляет макияж.

— А вот и женщина, на которой я женился, — говорит он через минуту.

— Тебе не нравится макияж?

— Нравится, нравится, но я предпочитаю то, что под ним. — Он целует меня в лоб. — Вот, выпей. — Он кладет в мою ладонь пару таблеток адвила и вручает стакан воды.

Я недовольно надуваю губы.

— Выпей.

Закатываю глаза, но подчиняюсь.

— Хорошо. Тебе нужна минутка уединения? — сардонически интересуется он.

Я фыркаю.

— Вы сама скромность, мистер Грей. Да, мне надо пописать.

Он смеется.

— Ждешь, чтобы я ушел?

Я хихикаю.

— А ты хочешь остаться?

Он склоняет голову набок. Улыбается.

— Ах ты, извращенный сукин сын. Прочь. Я не хочу, чтобы ты смотрел, как я писаю. Это уж слишком. — Я встаю и взмахом руки выпроваживаю его.

Когда я появляюсь из ванной, он уже переоделся в пижамные штаны. Хм-м-м… Кристиан в пижаме. Зачарованная, смотрю на его живот, мускулы, полоску волос. Это отвлекает. Он подходит ко мне.

— Любуешься видом? — насмешливо спрашивает он.

— Всегда.

— Думаю, вы слегка пьяны, миссис Грей.

— Думаю, в кои-то веки вынуждена с вами согласиться, мистер Грей.

— Давай помогу тебе снять этот лоскуток, который почему-то называют платьем. Ей-богу, его следует продавать с предупреждением «Опасно для здоровья». — Он поворачивает меня и расстегивает единственную пуговицу на шее.

— Ты был так зол, — бормочу я.

— Да.

— На меня?

— Нет. Не на тебя. — Он целует меня в плечо. — В кои-то веки.

Я улыбаюсь. Не злится на меня. Это прогресс.

— Приятное разнообразие.

— Точно. — Он целует другое мое плечо, затем стаскивает платье вниз по моему телу и на пол. Вместе с платьем снимает и трусики, оставляя меня обнаженной. Берет за руку.

— Шагай, — командует он, и я выступаю из платья, держась за его руку для равновесия.

Он подбирает платье и трусики и бросает их на стул к пальто Миа.

— Руки вверх, — мягко приказывает Кристиан. Надевает на меня свою майку и тянет вниз, прикрывая мою наготу. Ко сну готова.

Он привлекает меня в свои объятия и целует; мое мятное дыхание смешивается с его.

— Как бы ни хотелось мне заняться с вами любовью, миссис Грей, вы слишком много выпили, вы на высоте почти восьми тысяч футов, и вы плохо спали прошлой ночью. Идем. Забирайся в постель. — Он откидывает покрывало, и я ложусь. Накрывает меня и снова целует в лоб.

— Закрывай глаза. Когда я приду, ты уже должна спать. — Это угроза, это приказ… это Кристиан.

— Не уходи, — молю я.

— Мне надо сделать несколько звонков, Ана.

— Сегодня же суббота. Уже поздно. Пожалуйста.

Он ерошит волосы.

— Ана, если лягу сейчас с тобой в постель, ты совсем не отдохнешь. Спи. — Он непреклонен.

Я закрываю глаза, и его губы касаются моего лба.

— Спокойной ночи, детка, — выдыхает он.

Образы прошедшего дня мелькают передо мной:

Кристиан несет меня на плече в самолете. Его волнение — понравится ли мне дом. Мы занимаемся любовью. Ванна. Его реакция на мое платье. Инцидент со здоровяком — блондином — у меня еще побаливают пальцы. И Кристиан, укладывающий меня в постель.

Кто бы мог подумать? Я широко улыбаюсь, в голове проносится слово «прогресс», и я засыпаю.

Глава 15

Мне слишком тепло. Как всегда, когда Кристиан обнимает меня во сне. Его голова — на моем плече, и он мягко дышит мне в шею, ноги переплетены с моими, рука обвивает талию. Понимаю, что если полностью проснусь, разбужу и его тоже, а он мало спал. Мысленно перебираю события вчерашнего вечера. Я слишком много выпила — даже слишком много. Удивительно, что Кристиан не остановил. Я улыбаюсь, вспоминая, как он укладывал меня в постель. Это было мило, действительно мило и неожиданно. Наспех провожу ревизию. Желудок? Отлично. Голова? На удивление хорошо, но в тумане. Ладонь все еще красная после вчерашнего. Интересно, рассеянно думаю я, у Кристиана болела ладонь, когда он шлепал меня. Я ерзаю, и он просыпается.

— Что случилось? — Сонные серые глаза вглядываются в мои.

— Ничего. Доброе утро. — Пропускаю его волосы сквозь пальцы здоровой руки.

— Миссис Грей, вы чудесно выглядите этим утром, — говорит он, целуя меня в щеку, и я вспыхиваю изнутри.

— Спасибо за то, что позаботился обо мне вчера вечером.

— Мне нравится заботиться о тебе. Это то, что я хочу делать, — тихо отзывается он, но глаза выдают его: в их серых глубинах вспыхивает триумф. Он как будто выиграл первенство по бейсболу или Суперкубок.

Ох, мои Пятьдесят Оттенков!

— Ты даешь мне почувствовать себя нежно любимой.

— Это потому, что ты нежно любима, — шепчет он, и мое сердце сжимается.

Он стискивает мою руку. И я морщусь. Он тут же отпускает меня, встревоженный.

— Болит рука? — Глаза затягиваются льдом, а голос звенит от гнева.

— Ладонь. Я дала ему пощечину.

— Негодяй!

Я думала, мы покончили с этим вчера вечером.

— Мне невыносимо, что он к тебе прикасался.

— Он не сделал ничего плохого, просто вел себя развязно. Кристиан, со мной все в порядке. Ладонь немножко красная, вот и все. Ты же знаешь, как это бывает? — улыбаюсь я, и он веселеет.

— Да, миссис Грей, мне это хорошо знакомо. — Его губы насмешливо дергаются. — И я могу освежить это ощущение сию же минуту, если вы желаете.

— Ой, поберегите свою чешущуюся ладошку, мистер Грей.

Я глажу его лицо покрасневшей рукой, пальцами лаская волосы на висках. Мягко тяну за короткие волоски. Это его отвлекает, и он берет мою руку и нежно целует ладонь. Чудесным образом боль проходит.

— Почему ты вчера не сказала, что болит?

— Ну… я вчера как-то не чувствовала боли. И сейчас все в порядке.

Его глаза смягчаются, только губы подрагивают.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем заслуживаю.

— Крепкая вы женщина, миссис Грей.

— И вам не мешало бы это помнить, мистер Грей.

— О, в самом деле? — Он внезапно перекатывается на меня, вжимая в матрас, держа мои руки над головой. И с нежностью взирает на меня. — Готов побороться с вами с любое время, миссис Грей. В сущности, подчинить тебя в постели — вот моя фантазия. — Он целует меня в шею.

Что?

— Я думала, ты постоянно это делаешь. — Я ахаю, когда он легонько закусывает мочку уха.

— Но мне бы хотелось сопротивления, — бормочет он, тычась носом в мою скулу.

Сопротивления? Я затихаю. Он останавливается, отпускает мои руки и приподнимается на локтях.

— Хочешь, чтобы я боролась с тобой? Здесь? — шепчу я, пытаясь скрыть удивление. Ладно — шок. Он кивает, глаза непроницаемые, но настороженные — оценивает мою реакцию.

— Сейчас?

Он пожимает плечами, и я вижу, как эта мысль проносится в его голове. Улыбается мне своей застенчивой улыбкой и снова медленно кивает.

Он напряжен, лежит на мне сверху, и я чувствую нарастающее давление на мою разбуженную и уже ждущую плоть. Что это будет? Драка? Борьба? Сделает ли он мне больно? Моя внутренняя богиня качает головой: никогда. Она облачается в свою каратистскую форму и разминается. Клод был бы доволен.

— Ты это имел в виду, когда говорил, что в постель надо ложиться злым?

Он снова кивает, глаза по-прежнему настороженные.

Так, Пятьдесят Оттенков хотят побороться.

— Не кусай губу, — предостерегает он.

Я послушно отпускаю губу.

— Думаю, я по сравнению с вами в невыгодном положении, мистер Грей. — Я хлопаю ресницами и провокационно ерзаю под ним. Это может быть забавно.

— В невыгодном?

— Вы ведь уже заполучили меня туда, куда хотели?

Он ухмыляется и вновь вжимается в меня.

— Справедливо подмечено, миссис Грей, — шепчет он и быстро целует меня в губы. Потом резко перекатывается вместе со мной так, что я оказываюсь на нем сверху.

Хватаю его руки и прижимаю у него над головой, не обращая внимания на ноющую боль в ладони. Волосы падают, накрывая нас каштановым шатром, и я трясу головой так, чтобы пряди щекотали ему лицо. Он отдергивает лицо, но не пытается меня остановить.

— Значит, тебе хочется грубой игры? — Я трусь о него низом живота.

Кристиан открывает рот и резко втягивает воздух.

— Да, — шипит он, и я отпускаю.

— Подожди. — Я протягиваю руку за стаканом воды рядом с кроватью, где он сам его и оставил. Вода холодная и пузырящаяся — слишком холодная для комнаты. Интересно, когда же Кристиан лег.

Пока делаю большой глоток, Кристиан рисует пальцами круги на моем бедре, оставляя после себя покалывающую кожу, потом обхватывает и стискивает мою голую попу.

Следуя примеру из его впечатляющего репертуара, я наклоняюсь и целую его, вливая чистую прохладную воду ему в рот.

Он пьет.

— Очень вкусно, миссис Грей. — Расплывается в мальчишеской игривой улыбке.

Поставив стакан на прикроватную тумбочку, я убираю его руки на место.

— Значит, я должна изображать нежелание? — усмехаюсь я.

— Да.

— Актриса из меня не ахти.

Он ухмыляется.

— Постарайся.

Я наклоняюсь и целомудренно целую его.

— Ладно, попробую, — шепчу я и прохожусь зубами по подбородку, чувствуя под губами и языком колючую щетину.

Кристиан глухо ворчит — получается довольно сексуально — и бросает меня на кровать рядом с собой. Я удивленно вскрикиваю — и вот он уже на мне сверху; я начинаю вырываться, а он пытается поймать мои руки. Я упираюсь ладонями в грудь и с силой толкаю, пытаясь отпихнуть, тогда как он стремится раздвинуть мои ноги коленом.

Продолжаю толкать его в грудь — ого, какой тяжелый! — но он не останавливается, как когда-то. Ему это нравится! Пытается поймать мои запястья и наконец завладевает одним, несмотря на мои храбрые попытки вывернуть руку. В плен попала ушибленная рука, поэтому я уступаю ее ему, но другой хватаю его за волосы и силой тяну.

— А-а! — Он рывком высвобождает голову и смотрит на меня дикими горящими глазами.

— Дикарка, — шепчет он, голос пронизан сладострастным восторгом.

В ответ на это единственное произнесенное шепотом слово мое либидо прорывается наружу. Я перестаю играть и снова силюсь вырвать руку. В то же время пытаюсь сцепить лодыжки и стараюсь сбросить его с себя. Он слишком тяжелый. Уф! Это так утомительно и так возбуждает.

Кристиан завладевает другой моей рукой. Теперь он держит оба моих запястья в своей левой руке, а правая неспешно — почти оскорбительно медленно — путешествует вниз по моему телу, по пути поглаживая и пощупывая, потом сжимает сосок.

Я вскрикиваю в ответ, удовольствие коротко, резко и жарко выстреливает от соска к паху. Предпринимаю еще одну бесплодную попытку сбросить Кристиана, но он уже всем телом на мне.

Пытается поцеловать меня, но я отдергиваю голову в сторону. Его нахальная рука тут же перемещается от края майки вверх к подбородку, удерживая меня на месте. Он проводит зубами по моей скуле, повторяя то, что я только что делала с ним.

— Давай же, детка, сопротивляйся, — хрипит он.

Дата добавления: 2015-08-27