Машина уезжала, постепенно набирая скорость. Ромеро ещё долго смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Лишь только когда улёгся последний след пыли, он встрепенулся и пошел в дом. Внутри пахло кровью и табаком. Две мертвые девушки лежали на диване, свесив головы вниз, практически касаясь золотистыми волосами пола, напоминая смятых бумажных куколок. Их губы, под размазанной алой помадой, приобрели серо-фиолетовый оттенок, а, навсегда остекленевшие, глаза удивленно смотрели в потолок. Ромеро поморщился, разглядывая раздавленные чёрные окурки в пластиковом стаканчике и сел на табурет, возле стола, соображая, как же ему убрать весь этот бардак, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Он встал и направился к комоду, где в верхнем ящике хранилась его рабочая одежда, и вытащил на свет видавший виды резиновый фартук, наподобие как у мясников в лавках, и пару плотных резиновых перчаток.
- "Этих двух оттащу в крематорий" - подумал он, одеваясь. - "Оставшихся трёх закопаю в склепе. Там их уж точно никто не обнаружит". С этими словами он брезгливо стащил девчонок с загаженного дивана на пол и достал два огромных чёрных пакета, предназначенных для вывоза отходов. Засунув девчонок в них, он широкими размахами обмотал тела скотчем, секунду полюбовался на проделанную работу и вышел на улицу, поглядывая по сторонам. Погода начала портиться, неся с севера набрякшие дождём серые тучи, на улице становилось темнее, и ветер тревожно перешептывался в кронах деревьев, сгоняя птиц с насиженных мест. Ромеро сбегал к пристройке возле дома и вывез оттуда двухколёсную тачку для мусора. Затем выволок девчонок и сложил их в ней, закидав сверху сухими ветками, пакетами, бутылками и прочими отбросами. Ветер швырнул в лицо мелкую дождевую пыль. Ромеро потащил тачку по дорожке, вглубь кладбища, где среди деревьев виднелось серое пошарпанное здание с огромной трубой, таращащейся в небо круглым остывшим жерлом. Кирпичи, кое-где, потрескались от времени и осыпались, зелёный мох в изобилии покрывал основание трубы и рубероидовую крышу. Ржавчина сожрала крепления, пожухлые листья горстями лежали в водостоках, перегнивая год за годом, разнося аромат прелости вперемешку с ароматом перегоревших отходов. Ромеро подкатил тачку к двери, снял огромный заржавленный замок и потащил шлюх внутрь, к огромной железной печи, щерившейся из темноты холодной глоткой стальной решётки. Бросив трупы на пол, Ромеро повернул газовый вентиль и с помощью электро- зажигалки развел огонь. Пламя с гулом устремилось по трубам вверх, накаляя сталь. Решетчатая пасть приобрела малиновый отблеск и стала выглядеть еще зловеще. Могильщик, с лёгкостью, подхватил одно из тел и, отперев решётку, швырнул тело прямо в полыхающую преисподнюю. Огонь торжествующе взревел, принимая пищу. Целлофан начал плавиться и обретать форму женского силуэта. Ромеро видел, как шипит и пенится прядь золотых волос, как начинает пузыриться кожа. Затем закинул в печь еще одно тело и захлопнул жадную пасть решеткой, а затем дополнительной заслонкой и пошел к выходу, вспомнив, что у него ещё три тела в склепе. На улице вовсю поливал мелкий дождь, который тут же промочил Ромеро. Могильщик спустился в склеп, закрывая за собой дверь. Трупы лежали на своих местах, ожидая своего часа. Ромеро вспомнил ночные приключения и смутился от своих собственных воспоминаний. Теперь он спокойно не сможет точно походить мимо этого злосчастного сооружения. В голове всплыл тихий голос его недавнего случайного любовника, его наглые, но, по своему, манящие глаза и такие тёплые руки, и дурманящие поцелуи. "Какого хрена я вообще об этом думаю!" - вспыхнул он до корней волос, открывая крышку тяжеленого саркофага - "Хотя, он совершенно другой...он странный...но...такой тёплый...черт!" Ромеро смутился окончательно так, что чуть сам не упал в открывшийся зияющий провал. Быстро скинув туда девчонок, он захлопнул крышку и выскочил на улицу, пытаясь избавиться от стыдливо- щемящего чувства в груди. Подняв взгляд в небо, он позволил дождю освежить лицо и снова побрёл к крематорию, из трубы которого шёл, едва видимый, белёсый дым. "Дамочки готовы"- подумал он и скользнул внутрь, за жалобно поскрипывающую дверь. Огонь уже практически потух, собрав все, что ему дали, лишь красные угольки перемигивались внутри. Ромеро принёс белую фарфоровую урночку и, дождавшись, когда последний красноватый отблеск погаснет, совком выгреб золу и ссыпал её туда. Недалеко от крематория находилась специальная стена, с выемками. Ромеро поставил туда урну, сорвал красную дикую розу с могилы и положил к пеплу шлюх, тем самым отдавая им своеобразную дань. Затем он закрыл крематорий, захватил тележку и, проходя мимо склепа, закинул внутрь букет роз, не забывая о тех дамах, которые накормили его и Сэта прошлой ночью. Сэт.... Это имя навсегда отпечаталось в памяти Ромеро. Как первого партнера, как загадочного сородича и как идеала красоты. Молодой вампир, кинув тележку во дворе, заскочил в дом и сел на испорченный диван, потирая виски. Его взгляд уцепился за недопитую бутылку виски. Ромеро тут же подхватил её и сделал большой глоток прямо из горла. Внутри мгновенно потеплело и голова начала проясняться. Что ж, что было - прошло. Мимолётно- манящее влечение. Сэт не вернётся. Такие как он, не приходят обратно. Ромеро тяжело вздохнул и снова приник бутылке, стараясь заглушить смертельную навалившуюся тоску, сжавшую своей холодной лапой стенающую душу. Не вернётся …никогда больше, не вернётся. Вампир глухо рыкнул и вышел под дождь, смотря вверх, на льющиеся с неба струи. Дождь может быть холодным, дождь может быть тёплым, но дождь не может быть солёным. Ромеро удивленно провел рукой по лицу и, зашипев от накатившей злобы, ринулся в дом, с грохотом захлопнув за собой дверь.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |