--------------------------------
<*> Alea (лат.) - "игра в кости".
<**> Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 295.
Соответственно, противопоставляя меновые договоры рисковым (алеаторным), Е. Годэмэ считал особенностью последних то, что в подобном случае "предоставление, обещанное одной из сторон, зависит, в смысле своего существования или размера, от неизвестного события, неизвестность которого не позволяет при заключении договора определить шансы выигрыша или потери" <*>.
--------------------------------
<*> Годэмэ Е. Общая теория обязательств. М., 1948. С. 32.
В свою очередь, Р. Саватье, сопоставляя меновой договор с рисковым (алеаторным), усматривал различие между ними в том, что "в меновых договорах предоставляют и обещают предоставить те вещи, которые уже существуют либо достоверно будут существовать... В рисковых договорах, наоборот, обещают предоставить шанс, вероятность. Неизвестная заранее возможность реализации этой вероятности и составляет предмет договора" (Саватье Р. Теория обязательств. М., 1972. С. 223).
Как подчеркивал К.П. Победоносцев, "отличие таких (рисковых) договоров состоит в том, что в них цель и намерения стороны достижения конечных результатов договора, материальная ценность его поставлены в зависимость от события совершенно независимого или случайного, или только вероятного, так что при заключении его совершенно неизвестно, которая сторона в результате выиграет, получит выгоду" <*>.
--------------------------------
<*> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Третья часть. Договорные обязательства. СПб., 1896. С. 341.
По своей конструкции алеаторные договоры - разновидность условных сделок. Как и иную условную сделку, алеаторную отличает то, что возникновение прав и обязанностей поставлено в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит ли оно. При этом к алеаторным договорам, подобно другим условным сделкам, должен применяться п. 3 ст. 157 ГК. Имеется в виду, в частности, что в случаях, когда наступлению условия (обстоятельства, с которым связано признание участника выигравшим) недобросовестно воспрепятствовала сторона, которой наступление условия невыгодно (в этой роли может выступать в рассматриваемом случае организатор игр или пари), условие все же признается наступившим. И напротив, если наступлению условия недобросовестно содействовала сторона, для которой наступление условия является выгодным (в такой роли может выступать участник игр и пари), условие признается ненаступившим.
Вместе с тем существует весьма важная специфика алеаторных договоров, включая и игры, и пари: в зависимости от наступления или ненаступления предусмотренного обстоятельства выигрывает одна сторона и одновременно проигрывает другая. Все дело в том, какая из них окажется в том или ином положении.
Отличную от изложенной точку зрения высказывал В.И. Серебровский, полагавший невозможным отнесение алеаторных договоров к числу условных. Он обращал при этом внимание, ссылаясь на работы некоторых французских авторов <*> на то, что "в условном договоре от наступления неизвестного события зависит существование самого договора. При "алеаторном" же договоре существование самого договора несомненно; от наступления неизвестного события зависит только, какая из сторон выиграет и какая проиграет" <**>. Между тем, на наш взгляд, помимо прочего, сведение "условности" к одному лишь "существованию договора" означает ограничение действия ст. 157 ГК, с чем согласиться было бы трудно.
--------------------------------
<*> Имелись в виду: Colin et Сapitant "Cours de droit civil", II, 1924. P. 659; Rostaingri "Mannel des assurances", 1924. P. 18, 659; Wahl "Precis de droit commercial", 1922. P. 483.
<**> Серебровский В.И. Избранные труды. М., 1997. С. 339 - 340.
Условный характер договора об играх и пари выражается в том, что права одной стороны и обязанности другой, связанные с выплатой выигрыша, предполагают для своего возникновения, помимо заключения договора, наличие и еще одного юридического факта - наступления указанного в договоре обстоятельства. Все же это не означает, что "договор о проведении игр или пари сам по себе не порождает никаких обязательственных отношений между сторонами" <*>. Речь может идти лишь о характере возникшего обязательства. Так, еще до наступления обстоятельства, которое можно считать победой в играх и пари, у участника существует право на участие в розыгрыше. При этом соответствующее право как таковое может быть самостоятельным предметом отношений сторон. Продавая, к примеру, свой лотерейный билет другому лицу, участник тем самым отчуждает возникшее непосредственно из договора право на участие в розыгрыше, а если розыгрыш завершился, притом удачно для участника, - право на получение выигрыша <**>.
--------------------------------
<*> Гражданское право: Учебник / Под ред. В.В. Залесского, М.М. Рассолова. М., 2002. С. 628. См. также: Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Т. 2. М., 2003. С. 825.
<**> По этой причине может вызывать некоторые сомнения утверждение: "Договор о проведении игр и пари сам по себе не порождает никаких обязательственных отношений между сторонами... Ведь обязательство - это правоотношение, опосредствующее товарное перемещение материальных благ одного лица к другому. А непосредственно после заключения договора ни о каком перемещении "материальных благ не может быть и речи" (Гражданское право: Учебник / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. Т. 2. М., 2003. С. 825 (автор - И.Д. Елисеев).
В подтверждение такого рода сомнений можно сослаться на предварительный договор, который сам по себе не способен породить обязанность перемещения материальных благ. Но это, однако, не исключает его договорной природы.
Комментаторы проекта Гражданского уложения России особо выделяли в конструкции алеаторного (рискового) договора то, что "по обыкновенному двустороннему договору обе стороны принимают на себя обязательства относительно друг друга, так что каждая из сторон становится одновременно и должником, и верителем. При заключении договора, основанного на случае, стороны также обмениваются равноценностями (эквивалентами), так как обе дают одна другой обещание что-либо дать или сделать; но при этом права и обязанности одной стороны не уравновешиваются правами и обязанностями другой стороны. При рисковом договоре одна сторона может сделаться исключительно верителем, другая - исключительно должником; если же и при подобном договоре на долю каждой из сторон выпадают и права, и обязанности, то распределение между сторонами как тех, так и других зависит не от соглашения сторон, как при обыкновенных двусторонних договорах, а от наступления или ненаступления условленного случайного обстоятельства, т.е. от случая. Нельзя сказать, чтобы и при обыкновенных двусторонних договорах действие случая совсем исключалось, но случай здесь получает иное значение" <*>.
--------------------------------
<*> Гражданское уложение. Кн. V. Обязательства. Т. 5. С объяснениями. СПб., 1899. С. 231 - 232.
Договоры об играх и пари являются лишь одним из видов рисковых (алеаторных) договоров. Статья 1964 Французского гражданского кодекса, открывающая раздел XII ("О рисковых (алеаторных) договорах"), именует рисковым договором "двустороннее соглашение, последствия которого в отношении как выгод, так и потерь зависят для всех сторон или для нескольких сторон от неизвестного события". Приведенное определение дополняется указанием на то, что к числу алеаторных относятся, помимо договоров об играх и пари, договоры страхования, морского займа и пожизненной ренты. При этом в соответствующем разделе в отдельные главы выделен наряду с "играми и пари" лишь договор пожизненной ренты.
Для сравнения можно указать и на Гражданский кодекс Луизианы. В состоящей из трех статей главе, названной "Алеаторные договоры", в первой же из них приводится определение одноименного договора, которое совпадает с содержащимся во Французском гражданском кодексе, с тем, однако, что две оставшиеся статьи этой главы включают лишь нормы, которые относятся к играм и пари.
Игры и пари в римском праве. Алеаторные (рисковые) договоры (среди них игры) появились едва ли не с момента зарождения римского права.
Общий правовой режим игр в Риме существенно отличался от того, который распространялся на другие договоры. Как подчеркивал в этой связи Ю. Барон, "вообще игры запрещены, но дозволяется игра на угощение <*>; игра на деньги дозволена лишь в области ludi virtutis causa (борьба, военные игры). Из них Юстиниан признал дозволенными только пять определенных игр и то с тем, чтобы ставить не больше одного солида <**>. Всякий другой долг от игры ничтожен, а уплаченное можно потребовать назад в течение пятидесяти лет" <***>.
--------------------------------
<*> Об обычае богатых римлян устраивать пиры, на которых организовывались игры, в том числе в кости, см. комментарий, приведенный в книге "Памятники римскому праву. Законы XII таблиц. Институции Гая. Дигесты Юстиниана" (М., 1997. С. 343).
<**> Солид - золотая монета (см.: Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М., 1986. С. 715).
<***> Барон Ю. Система римского гражданского права. Вып. 3. Кн. IV. Обязательственное право. СПб., 1910. С. 31.
Таким образом, само требование выигрыша оказывалось по общему правилу лишенным правовой защиты. Более того, на протяжении достаточно длительного периода времени игры (их организация и участие в них) были признаны при определенных условиях уголовно наказуемым деянием <*>. Обоснованием этому служило само отношение общества к играм. Так, Г. Дернбург, имея в виду прежде всего понимание игр в Риме, указывал: "Игра представляет собой противоположность серьезным занятиям, приносящим пользу культурной жизни всего общества. Она не только совершенно бесполезна, но часто вызывает даже положительный вред, так как при игре без удержу подрывается благосостояние отдельных личностей, а иногда и целого круга лиц" <**>.
--------------------------------
<*> Как указывал Г. Дернбург, "все сделки, заключенные ради игры на деньги или на денежные ценности, считались в Риме ничтожными и были даже наказуемыми, по крайней мере до Юстиниана" (Дернбург Г. Пандекты. Обязательственное право. М., 1900. С. 341).
<**> Дернбург Г. Указ. соч. С. 341.
Пари, подобно играм, были также известны Риму. Однако отношение общества к пари складывалось по-иному. Г. Дернбург раскрывал смысл пари в Риме таким образом: "Пари встречается при столкновении противоположных мнений; его цель - подкрепление своих мнений, равно как и разрешение спора" <*>. Тем самым было исключено огульное осуждение пари как такового. Ограничения в защите пари осуществлялись главным образом лишь в случаях, при которых они могли прикрывать собой имевшие в действительности место игры. По этой причине исключалась возможность судебной защиты лишь пари, носящих притворный характер. С целью избежать подобные "безнравственные пари" отрицалась возможность их заключения на особенно большую сумму <**>.
--------------------------------
<*> Там же.
<**> Вот что писал по этому поводу Б. Виндшейд, также имея в виду римское право: "В договоре игры или пари каждая из сторон обещает что-либо другой под условием, как раз противоположным тому условию, под которым она со своей стороны принимает от другого контрагента обещание что-нибудь дать, так что в результате одна только сторона что-либо получает, следовательно, выигрывает, а другая проигрывает. Но тот и другой договор существенно отличаются друг от друга. При договоре пари выигрыш или проигрыш ставятся сторонами в зависимость от правильности или неправильности приводимых ими друг перед другом доводов, причем смысл заключенного договора состоит в принятии на себя каждой стороной штрафа на случай, если она окажется неправой, и назначении штрафа с противника, оказавшегося неправым. Напротив, в договоре игры выигрыш или проигрыш обусловливаются или исходом деятельности, предпринятой сторонами для препровождения времени сообща (игра в тесном смысле), или существованием или несуществованием, наступлением или ненаступлением какого-либо другого факта, который употребляется сторонами исключительно для разрешения вопроса о выигрыше или проигрыше. Из всего этого вытекает, что договор пари дозволителен, если под ним не скрывается игра, но он запрещается, если содержание его безнравственно или причиной его является злой умысел. Договор же игры дозволителен, лишь когда он держится в пределах общественной забавы, т.е. когда мотив его - усиление и оживление деятельности, предпринятой с целью препровождения времени (а не возбуждение риска или желание выиграть), или когда мотив его, хотя и возбуждение риска, но ставки умеренны, сообразно с имущественными отношениями играющих" (Виндшейд Б. Об обязательствах по римскому праву. СПб., 1875. С. 411 - 414).
В Дигестах Юстиниана, которыми были подведены определенным образом итоги развития римского права, содержался отдельный Титул (XI) "Об игроках в азартные игры". Особенность Дигест Юстиниана в этой части составляло прежде всего то, что в ней явно проявлялось и, более того, усиливалось негативное отношение к самим играм, их участникам и в еще большей степени - к устроителям игр. В соответствующем месте Дигест приводились на этот счет слова претора: "Если тот, у кого, как будет заявлено, ведется игра в кости, будет кем-либо избит или потерпит иной ущерб или что-либо во время игры будет у него похищено, - я не дам иска... Если игроки совершат между собой грабеж, то им будет отказано в иске о силой похищенном имуществе: во всяком случае (претор) запретил защищать устроителя игры, а не игроков, хотя и они представляются недостойными... Также следует заметить, что устроитель игры, побитый или потерпевший ущерб, не защищается иском нигде и никогда, поэтому кража, совершенная в доме во время игры, остается безнаказанной, даже если совершивший кражу не был игроком" <*>. Особо были выделены последствия понуждения к игре. На этот случай также содержалась ссылка на слова претора: "Тому, кто в связи с игрой допустит насилие, я определю наказание, сообразное с делом. Это разъяснение относится к тому, кто принуждает к игре, так что он или карается штрафом, или приговаривается к работе в каменоломнях или к содержанию в оковах" <**>.
--------------------------------
<*> Дигесты Юстиниана. Т. II. Кн. XI. Титул V. М., 2002. С. 587 - 589.
<**> Там же. С. 589.
Приведя решения Сената, запрещавшие игры на деньги, кроме особых случаев - когда речь шла о пяти видах состязаний (метание копья, метание дротика, бега, прыжки и борьба), Павел, чьи слова воспроизводятся в том же месте Дигест, счел необходимым разъяснить, что и такого рода состязания всегда должны совершаться исключительно ради доблести. Особый режим для подобных состязаний, опять же опиравшийся на тот их признак, что они совершаются непременно ради доблести, распространялся не только на игры, но и на пари по поводу игр. Как указывал Марциан, ссылаясь на закон Тиция - Публиция и Корнелиевый закон, признавались недопустимыми лишь такие игры, в которых состязания совершались не ради доблести, т.е. за пределами указанных пяти их видов. Соответствующий Титул включил также указание на допустимость игр между членами семьи во время пира, если предметом игр служило то, что было выставлено на стол в виде угощения. Наконец, завершался Титул комментариями Павла, которыми предусматривалось на случай проигрыша рабом или сыном семейства предоставление отцу или господину иска об обратном требовании <*>.
--------------------------------
<*> См. там же.
Иностранное законодательство об играх и пари. Римское право оказало значительное влияние на последующее развитие института игр и пари в различных странах.
Формулируя генеральную линию развития правового регулирования игр и пари, комментаторы проекта Гражданского уложения Российской империи сочли необходимым обратить внимание на то, что законодательство одних стран полностью запрещало игры и пари, в то время как в других - только их ограничивало <*>.
--------------------------------
<*> См.: Гражданское уложение. Кн. V. Обязательства. Т. 5. С объяснениями. С. 236 и сл.
Это выразилось прежде всего в том, что гражданские кодексы большинства стран предусмотрели в различных формах недопустимость обращаться в суд с требованиями, связанными с играми и пари.
Так, во Французском гражданском кодексе в главе "Об игре и пари" первая из трех ее статей (ст. 1965) предусматривает, что закон не предоставляет никакого иска о взыскании долга, который возник из игры, или о платеже пари. Правда, следующая за приведенной ст. 1966 устанавливает определенные из этого правила исключения. Имеется в виду, что на игры, требующие ловкости и физических упражнений (упражнение с оружием, бег, скачки и бега, игра в мяч и другие игры такого же рода), правила ст. 1965, подобно тому, как это имело место в римском праве, не должны распространяться, если только суду не покажется чрезмерной истребуемая в конкретном случае сумма. Последняя статья все той же главы (ст. 1967) исключает право проигравшей стороны требовать обратно добровольно ею уплаченное, если только выигравшая сторона не допустила обман или мошенничество.
В Германском гражданском уложении (ГГУ) разд. 19 кн. 2 "Обязательственное право" (первоначальное наименование раздела - "Игры, пари" заменено теперь иным - "Несовершенные обязательства" <*>) начинается с § 762. В нем содержатся два правила. Первое из них предусматривает, что из игры или пари обязательство не возникает, вследствие чего-то, что было предоставлено на основании игры либо пари, не может быть истребовано обратно. Второе правило распространяет первое и на случаи, когда будет достигнуто соглашение, по которому проигравшая сторона с целью исполнения возникшего долга из игры (пари) примет на себя соответствующее обязательство перед выигравшей стороной (тем самым такое соглашение оказывается лишенным правовой силы). Особо (§ 763) выделены "договоры о лотерее или розыгрыше". Соответственно, предусмотрено, что в виде исключения из § 762 договор о лотерее или розыгрыше все же должен исполняться, если только на проведение игры и пари было выдано государством разрешение. Из указанной главы теперь исключен третий по счету - § 764 ("Сделка на разницу"). В нем такого рода сделки, смысл которых сводился к выплате выигравшей стороне разницы между обозначенной в договоре ценой поставленного товара или переданных ценных бумаг и биржевой и рыночной ценой, в момент поставки должны были рассматриваться как игры.
--------------------------------
<*> Определяя характер соответствующей нормы, Л. Жюллио де ла Морандьер подчеркивал, что "правило о возражении из игры, которое проигравшая сторона вправе выдвинуть против требования выигравшей стороны, носит императивный характер. Поэтому суд вправе сослаться на него по своей инициативе, а сторона вправе выдвинуть его в любой, в том числе и в кассационной стадии процесса" (Жюллио де ла Морандьер Л. Гражданское право Франции. Т. 3. М., 1961. С. 331 - 332).
Швейцарский обязательственный закон (ШОЗ) содержит такую же общую норму, в силу которой из игры и пари требования не возникают (ст. 513). Эта же норма распространена на авансы и займы, заведомо предоставленные для целей игры или пари, а также на дифференцированные рынки и прочие срочные рынки, на которых обращаются товары или ценные бумаги, включенные в биржевую котировку, в случаях, когда этим рынкам были присущи свойства игры или пари. Сущность правовой природы отношений, возникающих из игр и пари, выражает ст. 514 ШОЗ, в соответствии с которой никто не может предъявить к исполнению признание долга или ордерный вексель, подписанные участником игры или пари, даже если он передал третьему лицу ценную бумагу, в которой зафиксировано его обязательство; при этом сохраняют свою силу права, предоставляемые ценными бумагами добросовестным третьим лицам; добровольные платежи производятся повторно только в случае, если правильному исполнению игры или пари воспрепятствовали обстоятельства непреодолимой силы, действия другой стороны или если эта сторона провинилась в совершении противоправных махинаций) <*>.
--------------------------------
<*> Статья 515 Швейцарского обязательственного закона дополнена в соответствии с Федеральным законом об азартных играх и игорных домах от 18 декабря 1998 г., в силу которого "из азартных игр в игорных домах возникает право требования в той степени, в какой эти игры проводились в игорном доме, имеющем лицензию, выданную компетентным государственным органом".
Гражданский кодекс Квебека (имеется в виду его ст. 2629) признает договоры игр и пари действительными лишь тогда, когда это прямо разрешено законом. В самом Кодексе названы в числе защищаемых правом упражнения и игры, которые требуют от участников только ловкости либо физической подготовки, при условии к тому же, что ставки не являются чрезмерными. Учитываются при этом сложившиеся обстоятельства, а также финансовое состояние участников (имеется в виду, естественно, что все это относится к проигравшей стороне).
Английское право, которое регулировало игры и пари, начиная еще с Законов 1710, 1835, 1845 и 1892 гг., занимало и продолжает в основном занимать позицию, близкую к приведенным нормам законодательства большинства других стран. Как отмечал, в частности, Э. Дженкс, "все договоры, направленные на игру или пари, ничтожны и недействительны... Не допускается предъявление иска или присуждение по иску, направленному на взыскание денежной суммы или ценностей, выигранных по пари или ранее депонированных у третьего лица в ожидании события, служащего предметом пари" <*>. Считая соответствующие сделки (сделки об играх и пари) недействительными, английское право отграничивает их от сделок противоправных <**>.
--------------------------------
<*> Дженкс Э. Свод английского гражданского права. Общая часть. Обязательственное право. М., 1940. С. 202.
<**> Это дало основания судье в решении по одному из дел (Hyams v. Stuart King) указать применительно к пари: "Договор пари не противоправен оттого, что заключенный в известном месте, при известных обстоятельствах, он противоречит акту парламента и что заключившие его стороны, обладавшие правом на судебную защиту по общему праву, утратили право на защиту в силу закона, признавшего этот договор ничтожным или основанным на противоправном встречном удовлетворении. Конечно, нет ничего противоправного в уплате или в получении денег по проигранному пари. Одно дело - отказ в поддержке законом лица, по неразумию державшего пари; совершенно другое дело - запрещение проигравшему сдержать свое слово" (Самонд и Вильямс. Основы договорного права. М., 1955. С. 425).
В 2005 г. в Англии был принят Закон об играх <*>, сохранивший в определенных границах действие указанных четырех одноименных актов. Новый Закон, насчитывающий более трехсот статей, отвел едва ли не основное место лицензированию соответствующего вида деятельности. При этом в качестве самостоятельных объектов лицензирования названы наряду с играми (азартными играми) также пари и лотереи. Применительно к Закону смысл игр состоит в наделении участников равными шансами на получение выигрыша. Результат может определяться с учетом их условий итогами проведенного соревнования (состязания), наступлением или, напротив, ненаступлением возможного, заранее установленного обстоятельства либо тем, что составляющее предмет пари обстоятельство оказалось правдой или, напротив, неправдой. Применительно к лотерее выделена в качестве ее непременного условия оплата участия в ней. Особое внимание уделено сопоставлению "пересекающихся понятий" - пари и игр, лотереи и игр, лотереи и пари. Особый режим установлен для некоммерческих образований, занимающихся играми и пари. В этой связи указано на их отличие, которое выражается в том, что они создаются для осуществления благотворительных целей, участия или поддержки спортивной, атлетической или культурной деятельности, направленной на достижение других целей, не связанных с извлечением прибыли. Установлено различие в правовом режиме отдельных видов казино с учетом проведенной в Законе их четырехчленной классификации; имеются в виду "региональные казино", "крупные казино", "небольшие казино" и не достигающие по размеру минимума, установленного от подлежащих лицензированию казино.
--------------------------------
<*> Gambling act 2005 (Public General act. 2005. Chapter 19).
Непосредственными целями лицензирования игр и пари названы гарантия превращения азартных игр в источник совершения преступления или нарушения общественного порядка, либо создания условий для наступления подобных последствий, обеспечение проведения самих игр честным и открытым образом, а также особых форм защиты тех, кто не достиг шестнадцати лет - детей, а также юношей, к числу которых относятся лица в возрасте от шестнадцати до восемнадцати лет.
Правовое регулирование игр и пари в США осуществляется федеральными законами и законами штатов. К числу первых относятся, в частности, "антилотерейные законы". Одним из них запрещены среди прочего использование почты для рекламы лотерей, а также продажи лотерейных билетов. Весьма строгие ограничения установлены, например, Законом об игровых судах (Gambling Ship Act), предназначенных для создания на их борту одного или более "игровых предприятий". Неодинаковой степени ограничения для игр и пари введены в рамках законодательства отдельных штатов. Так, Конституция Калифорнии содержит общий запрет выдачи законодательными органами штата разрешений на проведение лотерей и продажу лотерейных билетов (исключение составляют игры бинго, конные бега, проводимые самим штатом, лотереи, по условиям которых не менее 90% выручки будут направлены на благотворительные цели). На законодательные органы Калифорнии возлагается обязанность запрещения на территории штата деятельности казино типа тех, которые существуют теперь в Неваде и Нью-Джерси. В самой Неваде, с учетом того, что территория этого штата представляла собой пустыню, малонаселенную и бедную полезными ископаемыми, после многолетних споров <*> законодательные органы штата установили особый, свободный режим для создания казино в двух городах - Лас-Вегас и Рино. Это способствовало резкому подъему экономики штата <**>.
--------------------------------
<*> См.: Short History of Gaming and Regulitory Coutrol in Nevada Gaming Law. The Authoritative guide to Nevada Gaming Law. Zionel Sawyer and Collins. Las Vegas and Reno, Nevada. Third Edition, 2000. С. 1 - 28.
<**> Так, уже в 1998 г. отчисления доходов от игровой индустрии достигли свыше 8 млрд. дол., что составило в бюджете штата более половины его годового дохода. При этом около 75% полученных доходов приходилось на долю публичных игровых компаний. Именно с ними связывались надежды на "золотой век" Невады в будущем (там же. С. 3 - 27).
Правовое регулирование игр и пари в России. В отличие от современного ему законодательства большинства стран Свод законов гражданских (т. Х ч. 1), действовавший вплоть до Октябрьской революции, не включал специальных норм, регулирующих отношения, которые возникали непосредственно между сторонами договора, имевшего своим предметом игры и (или) пари. Упоминание об играх содержалось главным образом в двух статьях Свода, непосредственно затрагивавших отношения между одной из сторон такого договора и третьим лицом, которые возникали по поводу займа, предоставляемого последним в непосредственной связи с играми и пари. Одна из этих статей (ст. 2014) предусматривала необходимость признания судом ничтожными займов "по игре или для игры" при условии, что такой заем имел место с ведома займодавца. Другая (ст. 2019), отправляясь от нормы, содержавшейся в ст. 2014, устанавливала: "Заем, учиненный хотя и для игры, но при отсутствии сведений об этом у займодавца, сохраняет полностью свою силу" <*>.
--------------------------------
<*> Ссылаясь на практику Сената, в частности на решение N 969 за 1869 г., В.И. Синайский подчеркивал: "Заем для игры недействителен... в том случае, когда он совершен с ведома займодавца (ст. 2019) по игре, т.е. когда обе стороны участвовали в игре, так что одна требует с другой деньги в качестве проигрыша" (Синайский В.И. Русское гражданское уложение. Вып. II. Обязательственное, семейное и гражданское право. Киев, 1915. С. 151).
Обе приведенные в Своде нормы были определены авторами комментария к проекту Гражданского уложения как такие, которые "игнорируют возникающие из какой бы то ни было игры требования, идет ли дело о взыскании проигрыша или о возврате его, в случае, если он уже был уплачен" <*>.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |