- Они знали, на что идут, - бросил Крок и буквально силой затолкал Андропова в свой автомобиль, - ты сейчас не о них должен думать, - намекая на шифровку, сказал он и завел ламборджини.
Автомобиль резко сорвался с места и полетел по дороге.
- Куда мы так мчимся? – спросил математик, картинка за окном которого слилась в одно смазанное пятно.
- Правительственные войска сейчас же перекроют все дороги, и мы уже ничего не сможем сделать, просто не успеем, - пояснил Крок и вдавил педаль газа в пол. Машина резко свернула на одну из оживленных улиц. По левой стороне уже двигалась вереница военной техники. Спорт кар, в котором ехал Андропов, пролетел рядом с ними и скрылся за поворотом. Он судорожно продолжал дописывать оставшиеся нерасшифрованными фрагменты.
Его сосед резко вывернул руль вправо, дабы автомобиль вписался в поворот.
- Платон я надеюсь, ты теперь понимаешь, что долго задерживаться в Новой Москве тебе нельзя. Тебя будут искать, откроют охоту, - сказал он в попытке завязать разговор.
- Я знаю, - не отрываясь от работы, произнес юноша.
- И?.. – выжидательно спросил Крок. Платон сделал минутную паузу, видимо он был занят каким-то крайне важным расчетом, но потом он все-таки ответил.
- Я еще не думал. Пока поживу у Верховцевых.
- Ну, можешь… - но Крок не успел договорить, потому что Платон прервал его.
- Я все!
- Уже?
- Да.
Платон сохранил расшифровку в рабочей панели и отложил ее в сторону.
Эпизод 12
Борт 20/17 – Сафин.
Орбита Земли, орбитальная крепость «Стрела», июль 2356 года.
Все произошедшее в Ново Московском Ботаническом саду имени Тереньтева еще около недели крутили по телевидению, каждый день, озвучивая все новые и новые версии произошедшего.
Основной версией был, конечно, террористический акт со стороны одной из военно-экстремистских группировок, название которой умалчивалось. Говорилось лишь то, что террористы, или как их еще называли «пираты», рассчитывали совершить теракт в заполненном людьми ботаническом саду, но своевременная эвакуация и слаженная работа государственных сил правопорядка привела к минимальным потерям. Погибшими указывались 15 человек - работники и обслуживающий персонал Ботанического сада. Среди гражданских - жертв нет. О жертвах среди террористов не говорилось.
Новость о столь дерзком теракте на фоне русско-китайского конфликта мгновенно стала одной из самых главных новостей мира. Ее крутили по телевидению Земли, Луны, даже на Хэйхэ и то все знали о том, что произошло.
Платон с интересом каждое утро смотрел телевизор, ожидая услышать, что же еще наврут журналисты по данной теме. Каждый выпуск новостей сопровождался некими сенсационными подробностями типа «Камеры внутреннего наблюдения заметили неизвестных личностей с полными карманами взрывчатки» и прочий тому подобный бред видео фальсификации.
Некоторые вещи говорились действительно правдивые. После того как Платон и Крок покинули зону боевых действий в центральной оранжерее начался истинный ад. Десантно-штурмовые корветы открыли огонь из главного калибра, перепахав тем самым три гектара плодородной земли засаженной самыми диковинными растениями. Ущерб, нанесенный ботаническому саду, рассчитывался в миллиардах.
Платон не болел звездной болезнью, но его удивлял тот факт, что в новостях ни кто не упоминал о присутствии сына главы одной из самых крупных корпораций мира в самом пекле, ведь наверняка камеры внутреннего наблюдения засекли его. Хотя, скорее всего правительство скрывало всю правду от народа, иначе пришлось бы говорить о контрразведке, чьей «крышей» и являлся ботанический сад.
Варя Гумилева, не знавшая о том, что вся заварушка в центре Новой Москвы произошла по вине ее парня, так же как и все остальные верила в каждое слово сказанное диктором новостей. Но верила она в это не долго, пока новость о теракте на Луне полностью не затмила куда более страшная новость.
***
- Ра-а-а-а-вняйсь! – голос командующего, усиленный микрофонными модулями в десятки раз, разлетелся над плацем. Пятьсот человек разом повернули головы направо. Настолько это движение было отточенным, что даже казалось каким-то роботизированным.
- Сми-и-и-и-рна! – скомандовал генерал. Все 500 человек вернулись в нормальное положение и теперь уже смотрели перед собой.
- Подъем флагов начать!
Утро выдалось на редкость приятным. По голубому небу, по такому как в старых фильмах, плыли пушистые молочно белые облака. Даже не смотря на столь невыгодное расположение кадетского летного училища имени Чкалова – Петропавловск-Камчатский. Точнее не сам Петропавловск, а его пригород.
Кадетское летное училище было открыто здесь еще в 2107 году, и как не трудно подсчитать в следующем году ему исполнялось двести лет.
Ветер вольно гулял по плацу, от чего глаза у кадетов немного слезились. По флагштокам, находящимся в стороне, под звуки гимна России, оставшимся неизменным вот уже несколько сотен лет, ползли два флага – государственный трехцветный флаг России и голубой флаг Военно-космических сил с присущим ему гербом.
На задних рядах отделения шестого курса завиднелось некоторое движение.
- Ванек, не пались, - прошипел один кадет, дергая другого за рукав формы. Ванек вдруг в мгновение ока вынул из ушей микро наушники, которые и заметить-то было сложно.
- Я что опять пел во время гимна? – с некоторой опаской уточнил он у соседа.
- Нет, - опять прошипел тот, видимо опасаясь, что им может здорово влететь за нарушение дисциплины, но, слава богу, все в этот момент слушали исполнение гимна и внимательно наблюдали за подъемом флагов.
- Кураторам групп к приему рапортов приготовиться, - скомандовал генерал, как только флаг космофлота, поднимавшийся чуть с опозданием, занял свое место.
Старшие групп тут же начали докладывать обо всех присутствующих и отсутствующих по тем или иным причинам.
Вся эта процедура была обязательной подобно чистке зубов или банному дню в субботу, и длилась в среднем 15 минут. За все это время вкрай оборзевший Ванек сумел прослушать несколько песен. Стоять по стойке «смирно» во время сдачи рапортов получалось мало у кого, а у Вани так душа и во все в пляс просилась, но он ограничивался обычным переминанием с ноги на ногу.
После первой песни рапорты начали сдавать кураторы групп – офицеры, носившие звания капитан-лейтенантов.
- Ванек, - опять зашипел сосед, - нас сейчас точно заметут. Тебя угребут и меня за одним.
Слова соседа, как ни странно не оказали на Ваню нужного воздействия, он все также продолжал слегка покачиваться в такт тому рок концерту, который гремел в его ушах. Сосед протянул одну руку к юноше и вырвал из его уха наушник и как раз вовремя, потому что спустя секунду генерал, стоявший за трибуной рявкнул:
- Вольно!
Затем он что-то еще сказал не вполне разумное, по крайней мере, так казалось Ване в левом ухе, которого до сих пор оставался один наушник. За такое дерзкое нарушение дисциплины его могли попросту выгнать с позором, под барабанную дробь, но ему было, похоже, сейчас не до таких отрицательных мыслей.
- Смирно, равнение на начальника корпуса! – вновь прозвучало со стороны трибуны. Ванек спрятал второй наушник, потому что обычно, на сдаче рапортов и заканчивалось утро Петропавловских кадетов, а тут происходило нечто из ряда вон выходящее. По-видимому, не один Ванек в этот момент навострил уши и прищурил глаза, все остальные также с усилием смотрели на происходящее впереди.
Из неприметной серой дверки в сопровождении двух доселе незнакомых Ване человек вышел начальник Петропавловского Военно-космического летного училища контр-адмирал Матвеев. Даже издалека было видно, что выглядит начальник корпуса довольно потрепано. Не выспался что ли, хотя как тут выспишься, когда время на дворе такое, что в любой момент тревога и «по машинам».
- Здравствуйте, товарищи кадеты! – голос контр-адмирала эхом разлетелся над всей немалой территорией корпуса.
- Здравия желаем, товарищ контр-адмирал! – в раз проорали пятьсот глоток. Но усиленный модулями голос начальника корпуса все равно прозвучал громче. Контр-адмирал Матвеев слегка помялся за трибуной. Новость, которую он хотел озвучить, если не причиняла ему душевную боль, то, как минимум, оставляла после себя крайний дискомфорт.
- Командование, - он сделал паузу, - Военно-космических сил России, - вновь пауза и глубокий вдох, - предоставляет вам уникальную возможность отличиться. Ввиду приказа главнокомандующего, сегодня в течение 24 часов произойдет мобилизация войск и их последующая переброска на орбиту Земли в район боевой орбитальной крепости С-760 еще иначе именуемой - «Стрела». Мобилизации подлежат 150 единиц живой силы и 100 единиц боевой техники. Кадетам, имеющим на своем счету два и более боевых вылетов сделать три шага вперед.
Каждый кадет Петропавловского училища знал количество свих боевых вылетов, потому что эта колонка в личном деле была святой для всех. У кого-то на счету было лишь один или два вылета, кто-то же имел по восемь, а то и по десять вылетов, в связи, с чем курсы с 8 по 9 в полном составе приблизились на три шага к трибуне. Среди 7 и 6 курсов появилось смятение. Лишь не многие на этих курсах могли похвастаться двумя боевыми вылетами. Про младшие же курсы речь не шла совсем, им и боевые истребители пока разрешалось пилотировать если не в тренировочном боксе, то под соколиным взглядом преподавателя.
Большая часть шестого и небольшая часть седьмого курсов остались неподвижно стоять на плацу, в то время как кучка кадетов сделала три шага вперед, встав в одну линию со старшекурсниками. Среди них оказался Ванек и его сосед, вечно одергивавший его на построениях.
- Я уверен, что все здесь присутствующие в курсе положения дел в мире, а значит и в курсе Русско-китайского конфликта, - контр-адмирал замер словно хотел отдышаться, - я думаю, не стоит объяснять, что задание, на которое отправляются наши кадеты, крайне ответственное и опасное, в связи, с чем я готов сообщить, что три вылета в зоне конфликта будут засчитаны учащимся 6-8 курсов как экзамены по летной подготовке, три и более вооруженных стычек с противником также засчитаются этим курсам как экзамен по огневой подготовке. Выпускному курсу для сдачи экзаменов нужно иметь на счету 4 вылета и 4 боестолкновения.
«Про экзамены это он видимо просто так сказал, чтобы дух у кадетов поднять. Война не прогулка и не учение на тренировочном комплексе», - подумал Ваня.
- Удачи вам, товарищи кадеты! – сказал контр-адмирал Матвеев и отошел от трибуны.
Вскоре всех остальных распустили с плаца, с оставшимися кадетами был особый разговор. На военном космодроме, находившемся в десяти километрах от комплексов училища, уже стоял авианосец «Кондор». На нем и прибыл эскадр-капитан Ануфриев, привезший приказ.
Он объяснил всем, что кадетов для участия в боевых действиях было решено мобилизовать в виду некомплекта летчиков истребителей. Каждый из присутствующих в тот момент на плацу понимал, что некомплект это еще мягко сказано. Российская армия находится в плачевном состоянии, если они берут на службу кадетов с числом боевых вылетов чуть больше двух. «Ваш кадетский корпус славится великолепными пилотами, ассами своего дела. Чего стоит только один Самохвалов или летчик истребитель Перенейко», - громко для поднятия духа бойцов говорил Ануфриев.
- Что, правда, то, правда, - тихо произнес в тот момент Ваня.
Настрой был у него крайне боевой и положительный. В такие моменты всегда, кажется, что ты можешь на своем истребителе в одиночку порубить всю вражескую армию. Каждый мальчишка Петропавловского кадетского корпуса мечтает о настоящих боевых схватках, мечтает лицом к лицу столкнуться с противником. Разве не для этого они вот уже несколько лет технично тренируются на полигонах, в залах, и на прочих площадках.
Авианосец «Кондор» отходил через пятнадцать минут, это говорило о том, что возле транспортного монорельса нужно быть через десять минут, а значит, на сборы остается не больше семи минут.
Ваня вернулся в свою комнату в жилом корпусе 6 курса. Он открыл дверь, отсканировав сетчатку глаза, и, зайдя в комнату, сразу же плюхнулся на кровать. Следом зашел его сосед по строю, кадет все утро дергавший Ваню за рукав, и тоже повалился на кровать. Вопроса о том «что с собой взять» не стояло, каждый боец знал, что ему будет нужнее всего, поэтому хотелось больше времени провести в училище.
Пока Ваня лежал на кровати, весь его боевой оптимизм начал куда-то улетучиваться. Юноша взял свое кадетское удостоверение личности. Гибкая прозрачная пластинка, после прикосновения к ассоциативной зоне будто бы оживала, покрываясь буквами. В углу удостоверения была фотография, рядом с которой значилось: Сафин Иван Геннадьевич 26.03.2338, - затем шли некоторые личные данные, такие как показатели здоровья и достижения.
В графе достижения указывались количество часов проведенных в истребителе, общая успеваемость. Последним пунктом в этой графе было «Боевые вылеты». В секции этого пункта у Сафина стояла красная цифра 3, что означало троекратное столкновение с реальными боевыми единицами противника.
- Ванек, - послышался звонкий голос соседа по комнате, - ты чего скис? Боишься что ли?
- Вот смотрю на тебя, Май, и думаю, откуда в тебе столько оптимизма, граничащего с дуростью? – бросил Ваня, откинувшись на подушку.
- А что? Мы же с тобой только этого и хотели, разве не так?
- Да так все, - подтвердил Ваня, помнивший, как они вместе со своим другом с самого детства грезили о космических битвах, - только я вот подумал нам с тобой, не рановато ли еще?
- Не понял вопроса, разъясни, - потребовал Май.
- Разъясняю, - Ванек сел на кровати сложив ноги в позе лотоса и опершись спиной на стену, - давай не будем себя обманывать, - начал он, - наши с тобой боевые вылеты – фуфло чистой воды. Из всех трех можно по праву в «боевые» засчитать только один.
Ваня остановился. Тот вылет он очень хорошо помнил. Тогда они учащиеся 6-го курса разбавляли своими истребителями бывалых бойцов береговой охраны. Ну «бывалые» и поставили молодежь в ночь, так сказать патрулировать водное пространство России в Беринговом море. Кто же мог предполагать, что именно на смену, в которой стояли кадеты, выпадет ЧП.
Китайский подводный авианосец должен был пройти от Забытых островов до бывшего Японского архипелага, который вот уже около двух веков являлся Китайской вотчиной, и провезти в Китай более тысячи единиц боевой техники. Вся эта операция делалась под самым носом у пограничников России. Но кто же знал, что молодые и расчетливые кадеты будут прозванивать территорию патрулирования с помощью сонарных пенетраторов. Умные ракеты в мгновение ока рассекретили подводный авианосец.
Тогда Ванек был удивлен, увидев, как прямо из воды, подобно лягушкам, начали выскакивать один за другим боевые корветы класса «Ишим». Авианосец, используя специальные модули, выплевывал корветы, которые, вылетев из воды, включали маневровые дюзы и поднимались в воздух. В том бою со стороны кадетов не было потерь, враг же лишился шести высококлассных машин. Две, из которых были сбиты Сафиным. Одного накрыл град из главного калибра, превративший корвет в решето, другой был сбит, точно пущенной, ракетой. Однако результат Вани был не лучшим. Лучшим был результат – 3 вражеских корвета – приписанный истребителю борт номер 20/18 – Петров. Май в ту ночь отличился больше других и сколько бы Ваня не говорил своей совести о том, что Май его друг и завидовать ему нечего, совесть все равно продолжала завидовать.
Да и вообще по жизни Петров всегда был на шаг впереди Вани. В любых соревнованиях главная гонка это Сафин – Петров, кто быстрее, кто выше, кто сильнее?
- Ванек, ты что паришься из-за того что первые два боевых мы с тобой просто сидели и наблюдали как работают профессионалы? – спросил Петров и многозначительно почесал макушку. Ванек снял с шеи старый отцовский медальон, который тот подарил своему сыну в день поступления в летное училище. Отец говорил, что когда станет «совсем трудно», нужно прикоснуться к нему и ответ найдется сам собой. Медальон был как обычно холодный, юноша покрутил его в руках в поисках ответа.
- Май, пойми, нас отправляют не на учения, не на тренировки. Нас отправляют в реальный бой. Не сегодня, завтра китайцы войдут в наше космическое пространство, что тогда? – спросил в ответ Сафин.
- Знаешь, мой дед всегда говорил если тебе суждено умереть в бою, то так оно и будет. Если же нет, то ты выкарабкаешься из любой, даже самой безнадежной ситуации, - привел довод сосед, - да и к тому же нам-то с тобой чего бояться, у нас лучший балл за пилотирование на всем курсе. Это вон Аргентинцу есть чего бояться. У него-то три боевых - это вообще чистой воды случайности. И в истребителе он как мышь в клетке – ни «Б» ни «М» ни кукареку.
- Да, у Аргентинца положение, та еще задница, - улыбнулся Ваня, - он в первом же бою обделается.
Май посмотрел на часы, которые кстати после того боя над Баренцевым морем получил от майора пограничной службы Корева.
Время как-никак поджимало, и друзья решили не тянуть со сборами.
Через пару минут, все те, кто как-либо был причастен к мобилизации войск Петропавловского летного училища, собрались в транспортном боксе, который кадеты называли «вокзалом», потому что в этот бокс приходили вагоны монорельса, идущие к космодрому и обратно.
Сейчас же на монорельсе вместо одного привычного вагона стояло четыре. В один такой вагон монорельса помещался целый курс, а это около 50 человек. Всего же на вокзале собралось около двухсот человек: бойцы, командиры, обслуживающий персонал.
В первый вагон монорельса разместили кадетов шестого и седьмого курса, так как их по общим меркам было меньше всего, хотя 7 курс был почти всем своим составом. Ванек покрутил головой в поисках однокурсников. Тех, кто попал на мобилизацию с 6 курса, оказалось совсем немного. Помимо Мая Петрова, который и так уже сидел рядом в обнимку со своим рюкзаком, в вагоне монорельса сидело еще 7 человек с курса.
Монорельс сорвался с места и на дикой скорости понесся вперед. Первые секунды всех вжало в сиденья, но затем обстановка нормализовалась. Вагон монорельса пролетел по плазменному рельсу, ведущему к распределителю. На распределителе же уже были оборудованы мехи, грузившие на авианосец контейнеры со всевозможным техническим оборудованием. Прибывшие туда вагоны монорельса были также погружены мехом во чрево «Кондора».
- Все нормально? – спросил Май, увидев с каким убитым выражением лица Ванек, смотрит на свой медальон.
- Угу, - пробурчал тот. Вагон монорельса закрепился в гигантском техническом лифте и медленно пополз вверх. Конечной остановкой был какой-то непонятный, но довольно широкий зал, заполненный контейнерами с номерными знаками.
Ванек еще там, на плацу, сделал один вывод: народу мобилизовали больше чем техники – это значит, что истребители будут не у всех. Такой вывод ему не понравился. Уж очень сильно он привык к своей боевой машине, где каждый винтик был подогнан под пилота. Кадеты высыпали из всех трех вагонов на площадку перед техническим лифтом.
- Кадеты, стройся! – скомандовал один из бойцов, судя по пагонам – капитан. Не прошло и десяти секунд как вдоль стены выстроились все сто пятьдесят человек.
- В четыре колонны за направляющим, шагом марш! – опять гаркнул капитан.
Хоть Сафин и Петров, принадлежащие к шестому курсу оказались в самом конце и не видели, кто именно направляющий и куда движется вся колонна, но они увидели остальных бойцов с шестого курса. Их было не много, от силы человек десять. Но все лица были знакомыми.
Всех мобилизованных поместили на смотровом мостике. Места там было предостаточно, всюду шныряли служащие авианосца в синей с черным форме космофлота.
- Ванек, - Май привычно дернул его за рукав, - как ты думаешь, нам выдадут такую же форму?
Ваня посмотрел оценивающим взглядом на всех тех, кто подобно муравьям сновал туда-сюда.
- Упаси господь, - рассмеялся он, - это же обслуживающий персонал! А нам по уставу полагаются комбинезоны пилотов с бортовым номером машины.
- Ах, да! Точно! – хлопнул себя по лбу Май.
Мест для сидения на мостике оказалось мало, поэтому все, кто как мог, расположились на своих рюкзаках.
После команды «разойдись». Все разбрелись по разным углам.
Сам мостик представлял собой зал с высоким потолком и гигантским смотровым окном во всю двадцатиметровую высоту и сто пятидесятиметровую длину стены. Мостик был чем-то вроде главного холла – вестибюль. Выполненный в голубоватых тонах космофлота, он выглядел довольно приятно.
Мысли о возможных военных действиях отошли от сознания Вани, и он слегка расслабился.
После того как авианосец «Кондор» поднялся над космодромом и дал импульс на маршевые двигатели ребята с шестого курса решили поделиться друг с другом мыслями и идеями на счет предстоящего задания.
Больше всего страху, как и предсказывал, Май, было у Аргентинца.
- Пацаны, - начал, было, он, когда Кондор прорезал нижние слои атмосферы, - вот вам не страшно?
Все тут же замотали головами и наперебой заговорили «нет», «да вообще что-то ни как» и тому подобное.
- А вот мне страшно, - по лицу Аргентинца было видно, что не ровен час он обделается, - мы же с вами еще шестой курс всего лишь. Это понятно там восьмой или девятый у них уже и боевых вылетов то немерено.
- Да это понятно все! Ты только в штаны не наложи, когда китайские корветы увидишь, - сострил кто-то из шестикурсников. Все дружно засмеялись.
Когда групповой смех немного затих, голос подал паренек, который был на половину китайцем, на половину русским. В Петропавловске-Камчатском таких полукровок было много. Вот и он Генка Ка, непонятно как попал в летное училище имени Чкалова.
- Парни, я хоть и не боюсь как Аргентина, - начал он, все снова слегка засмеялись, как только речь зашла про Аргентинца, - ну, ладно, ладно хватит, - приостановил он всех, - я вот что подумал. Война ведь не учения могут быть и жертвы.
После этих слов ребята немного поникли. Генка задел одну из самых душещипательных тем. На шестом курсе многим уже исполнялось 18 лет, а помирать в таком возрасте никому не хотелось. Преподаватель летной подготовки Карл Павлович говорил, что если в истребитель происходит попадание из плазменного орудия широкого действия, то в кабине пилота начинается истинный ад, человека сидящего за штурвалом просто сплавляет с обшивкой его истребителя. Испытать подобное не хотел ни кто.
- А у меня ведь на гражданке девчонка осталась, - сказал Генка, будто точно знал, что его корвет собьют одним из первых. Он достал из кармашка своего рюкзака фотографию, обычную на бумаге, и пустил ее по кругу. Обойдя всех, фотка остановилась у Мая.
- Симпатичная, - оценивающе сказал он, - у меня тоже в Петропавловске живет девчонка.
- Марта?! – тут же радостно уточнил Ванек.
- Ага, - кивнул Май и вернул фотографию Генке. А тот тут же спросил:
- Что за Марта?
Ваня рассмеялся.
- Тут такая история была, - начал рассказывать он, - в общем, наш Май только в корпусе такой белый и пушистый отличник, видели бы вы, что он на гражданке выделывал… Вот видел из вас кто-нибудь кино новое, недавно вышло… это… ну как его? А, да точно… «Один день в Новой Москве».
Однокурсники покачали головами.
- Мда, тяжеловато будет объяснить. Короче, на каникулы мы решили у Петровых, ну, у родителей Мая остаться. Мне-то до дому пришлось бы на другой конец страны лететь, а так мы у его родителей остались. Какие каникулы у нас были – зашибись! – Ванек мечтательно закатил глаза.
- Ну, Ванька не томи, рассказывай, что дальше-то было? – подал голос Гришка Родионов, знакомый Вани.
- Ну, там такая история была. Это суббота была? – спросил Ванек, повернувшись к другу.
- Ага, - ответил Май, ожидая, что вывернет Сафин.
- Ну, так вот в субботу мы как нормальные пацаны пошли в один из местных клубов. Точнее даже не пошли, меня потащил этот обормот, - рассмеялся Ванек и хлопнул Петрова по плечу.
- Сам ты обормот, ты тогда еще весь день меня умолял сходить куда-нибудь.
Однокурсники засмеялись, а Ванек залился краской.
- Короче вернемся к сердцу вопроса. Мы тогда с Маем пошли в клуб не помню, как он назывался, но факт в том, что в клуб нас не пустили.
- Ну, правильно! – расхохотался Гришка, - ваши-то рожи не один фейсконтроль не продут!
- Да ну тебя, - махнул рукой Ванек, - вот нас в клуб не пустили и мы решили немного по парку пройтись. Вот гуляем по парку, а на дворе уже ночь, темно, луна, звезды, и вдруг слышим три женских, ну то есть девичьих голоса. Они вроде как на помощь звали.
Май изобразил коронный жест персонажа древних как мир комиксов про супермена.
- Ну да, примерно так и было, - продолжал Ванек, - ну вот мы, короче, продираемся через кусты, а там кучка пьяных гопников. Ну, что еще сказать, девчонкам страшно, гопникам весело, а мы будущие офицеры.
- Ага, благороднейшие из благороднейших, - улыбнулся Аргентинец.
- Точно, подметил. Ну, так вот, мы так тихонько подходим к ним и говорим, типа «Э-э-э, уважаемые. Обижать даму это нонсенс». А они нам: «Вася, ты кто такой-то?». По-видимому, они всех кого не знают, называют Вася. Я говорю: «Я не Вася, я Ваня» - и как жахнул одному из них, ну, тому, что спрашивал. Я ему ровненько между глаз впентерил. Их короче человек шесть или семь было, а нас-то двое всего, но мы-то в «тельняшках». Короче отделали мы тех гопников как малышню, - сказал Ванек и важно закинул руки за голову. Он знал, что на самом-то деле драка была ужасная. У половины тех пьяных ребят были ножи-бабочки или заточки, в связи, с чем двух друзей они чуть было не покрошили на винегрет. Судя по улыбке Петрова, он тоже это помнил, но чтобы не ломать авторитет, молчал.
- Ну, вот мы этих гопников умотали. Они разбежались все. Только там один остался самый типа смелый, - произнес Ванек и попросил Мая встать, - я ему короче, в голову с ботинка бью, а он…
В этот момент Ванек нанес Петрову удар в голову, тот молниеносно уклонился и короткой подсечкой сбил его с ног. Ваня с грохотом повалился на пол. Парни дружно засмеялись.
- Отставить драки, - резко скомандовал проходивший мимо, офицер. Сафин мгновенно поднялся на ноги.
- Что у вас тут происходит? – спросил он. Май глянул на погоны своего собеседника и произнес.
- Товарищ старший лейтенант, у нас тут просто дружеский спарринг.
Однокурсники тут же подавили смешок. Лейтенант тоже улыбнулся.
- Знаю, я ваши дружеские бои. Чтоб такого больше не было, - скомандовал он и важно удалился. Ванек сел на свой рюкзак и продолжил рассказ.
- Ну, мы вдвоем его все-таки отделали. Потом смотрим, а там девушки остались. Трое. Ну, мы как истинные джентльмены подошли, помогли. Скажу одно – их благодарности не было предела. Я это понял, когда утром проснулся, в абсолютно чужой квартире, а одежду пришлось собирать по всему полу. Как мне потом уже рассказали, мы отправились сначала в клуб, потом из клуба Май ушел с одной, а я с двумя. Вот эту одну и звали Марта, - Ванек улыбнулся, так, как это делают взрослые дочитавшие детям сказку на ночь.
- Май и Марта, - покрутил на языке два имени Генка, - прям весна, какая-то.
Ребята дружно засмеялись.
Они еще примерно около часа разговаривали на всякие отвлеченные темы, пока голос эскадр-капитана Ануфриева не заставил всех в мгновение ока подскочить на своих местах.
После построения всех бойцов на мостике, Ануфриев начал.
- Все, чьи имена и фамилии будут сейчас названы, должны сделать два шага из строя, - эскадр-капитан извлек из кармана гибкий инфомонитор и начал читать по порядку, - Звено И-345-КА…
Ванек вздохнул, процедура распределения обещала быть достаточно длительной, поэтому он уставился в обзорное окно.
Авианосец «Кондор» уже давно покинул пределы родной каждому из присутствующих здесь кадетов планеты Земля. За стеклом толщиной больше метра, перед авианосцем распростерся глухой мрак космоса с мелкими точками звезд, где-то сбившихся в кучку, где-то висевших поодиночке. Большим голубым шаром впереди светилась луна. Несмотря на то, что она была в шести часах пути, выглядела Луна достаточно великолепно. Сейчас не верилось, что какие-то двести лет назад она была желтым безжизненным шаром.
На гигантских обзорных экранах была Земля, оставшаяся позади. Судя по данным, отображавшимся на главном мониторе мостика, через пару минут авианосец «Кондор» должен достигнуть точки смены траектории, и уже тогда гигантский голубой диск Земли можно будет увидеть в левую часть обзорного окна.
Ванек внимательно следил за таймером, неумолимо отсчитывавшим секунды. Но насладиться великолепным зрелищем смены траектории гигантского авианосца, ему было не суждено, потому что эскадр-капитан Ануфриев громко произнес:
- Борт 20/17 Иван Сафин.
Ваня мгновенно опомнился и вышел вперед.
- Борт 20/18 Май Петров.
Рядом вышагнул еще один кадет. Подобный расклад означал, что во время битвы они, Ваня и Май, будут находиться, крылом к крылу, в одном звене. Так же с ними в одно звено попал и борт 20/20 Генка Ка.
Ванек только сейчас заметил, что рядом с эскадр-капитаном стоят еще несколько личностей. После того как Ануфриев начал озвучивать набор нового звена, из группы непонятных доселе личностей вышел высокий светловолосый мужчина лет тридцати – тридцати пяти.
- Звено Р-512-ИО, равняйсь! – громко скомандовал он, так чтобы слышно было сделавшим шаг вперед, - смирно! За мной шагом марш.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 27 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |