Все вокруг проявили явную заинтересованность в этом вопросе.
— Ведь вы постоянно заняты, — пояснила Джил.
Джей-Ти не любил комплименты и не стремился к тому, чтобы быть в центре всеобщего внимания, а потому решил проигнорировать досужливую участливость экскурсантов.
— Эбо и Дикси уже сделали большую часть работы утром, — пояснил он как ни в чем не бывало. — А я сидел и болтал по телефону. Итак! Собирайте вещи. Пора двигаться.
Перехватив недоуменный взгляд Джил, заставшей его за втиранием солнцезащитного лосьона, Марк, не дожидаясь вопросов, начал оправдываться:
— Готов поклясться, речные гиды сплошь и рядом зарабатывают рак кожи.
Но выглядело все это столь непривлекательно, что Джил с трудом удавалось сохранять терпение.
— Профессиональный риск, полагаю, — буркнула она.
— И медицинская страховка у них наверняка не бог весть какая, — продолжал Марк, — если вообще она есть.
— Сэм! — крикнула Джил. — Не тяни собаку за хвост!
Почуяв запах спрея от насекомых, она повернулась к мужу и увидела, что тот старательно смазывает им руки. Но ведь, если верить Джею-Ти, на Колорадо нет москитов. Какого черта?..
Митчелл, тоже орошенный спреем, присоединился к Джил и Марку.
— Господи Боже мой! — воскликнул он с усмешкой.
Джил вежливо поинтересовалась, что, собственно, имеется в виду.
— Собака! В первый же день! Если написать об этом рассказ, никто не поверит. Не хочу показаться жестоким, но неужели я единственный, кому не кажется абсолютно недопустимым и неприемлемым оставить собаку здесь?
Джил была ошеломлена.
— Такой пес наверняка не пропадет, — продолжал Митчелл. — Мы оставим ему побольше еды. Ну а вечером здесь высадится кто-нибудь еще. Они тоже его покормят. Зачем усложнять себе жизнь в пути?
Джил задумалась, стоит ли уже на второй день объяснять Митчеллу, как он действительно жесток. Хорошенько подумав, она предпочла сохранить гармонию и не вступать с ним в препирательства.
— Это все из-за Лениной аллергии? Но мы же на свежем воздухе, а не в комнате, — как можно спокойнее сказала она. — И потом, я присмотрю, чтобы мальчики не подпускали собаку к Лене.
— Вовсе не обязательно, — возразил Митчелл, хотя по его тону было заметно, что он тем не менее рассматривает такую возможность. — Просто я потратил шесть тысяч баксов, и мне бы не хотелось прерывать поездку на второй день.
«Я потратила двенадцать, — подумала Джил, — и заплатила не за то, чтобы провести две недели в обществе Митчелла».
Джей-Ти велел рассаживаться по местам. Он объявил, что пес покуда останется с ним. На плоту Дикси могут собраться те, кто не переносит собак. Путешественники неторопливо зашагали к плоту — за исключением Марка.
— Ты что-нибудь с собой взяла? — шепотом спросил он у жены.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… отруби, чернослив или что-нибудь такое.
— Нет, Марк. Ты же ничего мне не говорил об этом.
— Ладно. Я всего лишь спросил.
Глава 11
День второй. С шестнадцатой по двадцатую милю
В первых строках разработанного списка Джеем-Ти свода рекомендаций, озаглавленного им как «Лучшие способы заводить друзей», предписывалось следующее: «Разбейте лагерь как можно ближе к порогу, чтобы начать новый день с хорошенькой встряски». В полном соответствии с этим правилом три плота, едва успев отойти поутру от берега, заскользили по «языку» порога Хаус-Рока, зеленая и гладкая как шелк водная поверхность которого прямо на глазах превращалась в вихрь белой пены.
— С добрым утром! — воскликнул Джей-Ти, когда плот окатила первая ледяная волна. — Держите пса!
Он налег на весло, и плот запрыгал среди увенчанных белыми гребешками волн, вздымавшихся со всех сторон. Джил, сидевшая на носу, пригнулась и схватила пса за ошейник. Марк улюлюкал и свистел, как ковбой, а Руфь и Ллойд зябко вздрагивали и смеялись. Волны становились все выше, и Джей-Ти, не противясь им, лишь слегка корректировал движение плота.
Но когда на плот обрушилась столь мощная волна, что он круто накренился, Джил пошатнулась и выпустила пса. Точно морской котик, тот покатился по плоту и свалился в воду.
К этому моменту последние гребни волн остались уже позади. Джей-Ти вскочил на скамью. Собаку затягивало в небольшой водоворот — спасательный жилет был слишком велик, и его точно тряпку мотало по поверхности воды, — среди бурунов торчал лишь собачий нос.
— Пес за бортом! — крикнул Джей-Ти.
Эбо, изящно проведший свой плот через центральный участок порога, уверенно направился к злосчастному водовороту. Достигнув его, он наклонился, ухватил пса за спасательный жилет и вытащил из воды.
Джей-Ти был просто поражен столь мастерски исполненным маневром.
Эбо повел свой плот параллельным курсом с Джеем-Ти.
— Вот треклятый пес, — беззлобно выругался он, когда Эбо передал ему собаку. — Сидеть! Всю жизнь мечтал угодить в миксер?
— Так мы его и назовем, — подхватил Сэм. — Эй, Миксер! Ко мне!
Дикси, на чей безупречный спуск никто не обратил внимания, подплыла к ним.
— Видите? Я же говорила. От собаки нужно избавиться.
— Спасибо. По крайней мере хоть кто-то со мной согласен, — тут же оживился Митчелл.
— Эй, Миксер. Ко мне! — пытаясь настоять на своем, крикнул Сэм.
— Вы дали ему имя и считаете, что проблема решена? — стараясь быть рассудительной, заметила Дикси. — О чем вы вообще думаете? Я не шучу, Джей-Ти. Собака испортит нам всю поездку.
— Мы от него избавимся при первой же возможности, — заверил ее Джей-Ти. — Да, мы дали ему имя, ну и что тут такого? Это исключительно ради детей, — добавил он, хотя Дикси уже не слушала.
Миновав Хаус-Рок, три плота (с Миксером, притулившимся в ногах у Джил) спокойно поплыли дальше. Путешественники следовали вдоль Мраморного каньона, представлявшего собой ущелье глубиной две тысячи футов. Там и сям из расщелин скал, поросших оранжевыми цветами, ручейками стекала вода. Какое-то время, пока кругом царила тень, пассажиры пребывали в самом блаженном состоянии, но вскоре слепящий золотистый свет залил реку и сразу же наступила жара.
Сидя на корме головного плота, Руфь Френкель подняла лицо к солнцу. Нежданный гость ее позабавил: она уже давно усвоила, что приключения в каньоне подстерегают на каждом шагу. И если такая нечаянная радость материализуется в образе дружелюбного бродячего пса — это не худший вариант.
Лицо уже горело румянцем; Руфь поправила шляпу и взглянула на мужа. Тот зорко смотрел вперед. За два дня, проведенных на реке, на подбородке Ллойда появилась белая щетина, губы потрескались и пересохли. «Слава Богу, мы все-таки поехали, — подумала Руфь. — Как ужасно было бы сидеть в Эванстоне и бояться, что Ллойд вот-вот разучится дышать».
Она обрадовалась, когда Джей-Ти решил организовать привал и небольшой пикник. У Руфь слегка кружилась голова; разволновавшись, она вспомнила, что выпила утром всего пол-литра воды, и с укором напомнила себе, что ей, как опытной путешественнице, надлежало бы лучше следить за собой. Она поспешно восполнила этот дефицит, прежде чем сойти на берег. Песок был горячий, воздух звенел от стрекота насекомых. От сухости у Руфи защекотало в носу, а когда она высморкалась — пошла кровь. Пока гиды готовили ленч, она забрела в воду почти по пояс и присела, чтобы помочиться.
— Не заходи слишком глубоко, Руфи, — предостерег ее Ллойд.
Руфь улыбнулась. Он уже довольно давно не обращался к жене столь трогательным образом.
Тем временем пес путался у всех под ногами в поисках упавших кусочков. Должно быть, он что-то учуял, потому что внезапно начал рыть песок, расшвыривая его во все стороны, в том числе и на стол, где стояла огромная миска с салатом.
— Прогоните его! — взвизгнула Дикси. — Пошел вон, придурок!
Эбо ухватил Миксера за повязанный на шее платок.
— Теперь все в песке! — драматически объявила Дикси.
Эбо согласился с тем, что Миксер придурок. Джей-Ти сплюнул песок, после того как отведал салат.
— Надеюсь, нам не предложат это есть? — осторожно осведомился Митчелл, заглядывая в миску.
— Что там такое? — спросил Ллойд жену.
— Ничего, — со вздохом ответила та. — Просто собака немного разыгралась.
— Какая собака? В каньон не пускают собак.
— Привяжи пса, — приказал Джей-Ти, вытирая губы. — Черт возьми…
Путешественники наблюдали, как Эбо, пропустив под ошейник кусок веревки, оттащил Миксера на берег и привязал к плоту Джея-Ти. Пес некоторое время дергался на привязи и скулил, а потом грустно улегся на влажный песок, опустив морду на лапы.
Гиды попытались избавить салат от песка, а путешественники — не терять присутствия духа. Сэм подошел к Миксеру.
— Оставь его в покое! — крикнул Марк. — Он наказан.
Сэм печально взглянул на отца.
— Позвони-ка егерям еще разок, — посоветовала Дикси.
— Не сейчас, — ответил Джей-Ти.
— Почему?
— Потому что я руководитель группы и сам решаю, когда им позвонить. А прямо сейчас я хочу поесть.
Не дождавшись путешественников, Джей-Ти вопреки заведенному обычаю первым подошел к столу и, взяв хлеб и порцию салата, принялся есть в одиночестве.
Руфь, которой в качестве жены и матери не раз доводилось сталкиваться с проблемами кулинарного толка, попыталась извлечь из ситуации хоть какую-то пользу. В конце концов, немного песка никому не повредит. Она жестом подозвала Ллойда, и пожилая чета приблизилась к столу. Краем глаза Руфь видела, что Джей-Ти сидит на берегу один, и ей захотелось его обнять. Но, разумеется, она не стала этого делать — столь явное сочувствие только смутило бы ее мужчину. Вместо этого Руфь ободряюще помахала гиду, и тот мрачно кивнул в ответ.
Руфь и Ллойд устроились у воды, на плоском камне, вдававшемся в реку. С противоположного берега на них уставилась огромная синяя цапля.
Ллойд расположился на самой вершине камня. Руфь протянула ему сандвич, стараясь найти опору понадежнее, — ей было нелегко сохранять равновесие, особенно на камнях и песке. Она ухватилась за камень и уже собиралась поставить на него ногу, как вдруг ее внимание привлекла какая-то яркая вспышка. Руфь посмотрела вверх, Ллойд тоже. В тот же миг они увидели мелькнувшую в воздухе «тарелочку», потом услышали возглас Сэма… Руфь обернулась и успела заметить бегущего Миксера — но было уже слишком поздно.
В следующее мгновение она лежала на песке, ногами в воде, тщетно пытаясь вздохнуть.
— Руфи? — обратился к ней Ллойд, глядя прямо в глаза.
Руфь не знала, плакать или смеяться. Ощутив во рту солоноватый привкус и увидев кровь, она поняла, что ударилась о камень и разбила губу. Ее глаза внезапно наполнились слезами, она сплюнула и попыталась встать. Почувствовав головокружение, Руфь чуть не упала, но ее тут же подхватили чьи-то руки, оттащили от кромки воды и уложили на сухое место. Болел язык, к тому же она обнаружила, что сломан зуб.
Она услышала низкий и негромкий голос Джея-Ти, принесшего ей воды. Он, поддерживая голову пострадавшей, приложил бутылку к ее губам. Руфь глотнула и сплюнула, потом еще раз. Рядом появилась Дикси с аптечкой, и Руфь почувствовала, как кто-то прикасается к ее правой ноге. Она приподнялась, опираясь на локти, и увидела длинную рану на голени.
— Ллойд? — в испуге позвала она.
— Я здесь, Руфи, — откликнулся муж, и Руфь увидела обеспокоенное лицо Ллойда в ореоле солнечного света.
— Нужно ее уложить, — сказал Джей-Ти, и Ллойд, поддерживая плечи жены, помог ей лечь на песок. Руфь чувствовала, как ногу обмывают водой, но не могла определить — холодной или горячей.
— Что случилось? — спросила Дикси.
— Я передала Ллойду сандвич, — попыталась объяснить произошедшее с ней Руфь, — а потом вдруг упала.
— У тебя рот в крови, — заметил Ллойд. — Принесите мою аптечку. Надо наложить шов на губу.
— Сначала давайте приведем в порядок ногу, — довольно решительно предложила Дикси.
Ллойд выпрямился.
— Я лучше знаю, что делать, милочка!
— Мы, конечно, наложим шов на губу, — поспешил заявить Джей-Ти. — Эбо, принеси аптечку мистера Френкеля.
Эбо мрачно кивнул и отошел.
— Все будет в порядке, Руфи, — стараясь не выдавать своего волнения, повторял Ллойд.
Руфь неизменно строго корила себя, если кто-нибудь из членов семьи получал травму. Она считала, что в каждом случае виновата ее безалаберность. И сейчас случилось то же самое. Нужно было не спускать глаз с собаки. Такая неприятность — и на второй же день!
— Я такая невнимательная, — покаянно призналась она.
— Каким образом собака отвязалась? — поинтересовалась Дикси.
— Откуда она вообще взялась, вот что самое главное! — воскликнул Ллойд. — Что делает собака в Большом каньоне?
Все переглянулись.
— Джей-Ти нашел ее вчера вечером, — напомнила Руфь, поглаживая руку мужа. — Помнишь? В кустах.
— А у нас найдется еще немного бинта? — спросил Джей-Ти.
Сэм коснулся плеча Руфи.
— Простите.
— И меня, — добавил Мэтью.
— Это вы отвязали собаку? — поинтересовался Марк.
— Это Сэм, — внес ясность в ситуацию Мэтью.
Да, именно Сэм освободил Миксера.
Джей-Ти продолжал рыться в аптечке.
— Кто ее укладывал? У нас обычно не возникает проблем с бинтом. Посмотри в других сумках, — обратился он к Дикси. — Как вы себя чувствуете, Руфь?
— Все в порядке.
— Вот попей.
Ллойд поднес к губам жены бутылку, и Руфь отпила несколько глотков, по-прежнему ощущая во рту кровь. Ей не хотелось привлекать к себе всеобщее внимание, особенно из-за травмы. В любом случае рана перестала кровоточить и скоро заживет. Не стоит беспокоиться. Все только впустую тратят время, стоя над ней, тогда как могли бы радоваться жизни, поглощая ленч.
Она села, заслонила глаза от солнца и взглянула на окровавленный бинт, которым Джей-Ти обмотал ее ногу.
— Дайте-ка посмотреть…
Джей-Ти снял повязку, и Руфь увидела рваную рану. Сплошное мясо. Внезапно хлынула кровь, и Джей-Ти снова зажал рану. Руфь доводилось лечить множество порезов и ссадин, а потому она уверила себя в том, что повреждения часто выглядят опаснее, чем есть на самом деле. Ну да, много крови — но сейчас ногу промоют, перевяжут и все будет в порядке.
Она обязана держаться.
Иначе кто позаботится о Ллойде?
Глава 12
День второй. Двадцатая миля
Перебинтовав Руфи ногу, проглотив остаток сандвича и убедившись, что пес привязан, Джей-Ти постарался втолковать Сэму и Мэтью, как это важно — следовать правилам, установленным руководителем группы. Затем он снова позвонил смотрителям заповедника. Но на сей раз ему еще определеннее дали понять, что он идиот, а не профессиональный гид, призванный заботиться о здоровье и безопасности туристов.
— Что сказал егерь? — поинтересовался Митчелл, когда Джей-Ти завершил разговор.
— Заявил, что у него и без нас полно дел.
Митчелл кивнул и ненадолго задумался.
— Что же, — наконец сказал он, — видимо, придется смириться.
— Мудрое решение.
— А вы устали, Джей-Ти.
— Ничуть.
Хотя он действительно устал.
— Не беспокойтесь, — покровительственным тоном заверил его Митчелл и слегка тронул за плечо. — Вместе мы справимся.
Джей-Ти взглянул на него. Огромные темные очки совершенно заслоняли глаза Митчелла, но в его голосе прозвучала столь неподдельная озабоченность, что гид удивился.
— Спасибо, Митчелл, — сказал он, стараясь, чтобы в голосе прозвучала признательность. — Надеюсь, вы хорошо поели?
— Это было нечто. Да, вы знаете свое дело.
Джей-Ти заставил себя улыбнуться. И хотя комплименты, произносимые с глазу на глаз, он еще способен был принять, но все равно смущался.
— Лучше смажьте-ка нос лосьоном, — посоветовал он. — А то он у вас уже покраснел.
Выбранное для привала место находилось в устье бокового каньона, поэтому, вымыв посуду, Эбо и Дикси повели свои группы именно туда. Джей-Ти остался на хозяйстве — в основном чтобы присматривать за Руфью, пристроенной им на некое подобие больничной койки, сооруженной из спальников и сумок. Мимо проплыла вереница каяков — Джей-Ти ответил на приветствия гребцов, а потом прилег прямо на песок. Он надвинул шляпу на лицо, надеясь, что сумеет отключиться на несколько минут, но его мысли неотступно кружились вокруг собаки. До «Ранчо призрака» пять дней пути — там, вероятно, он сможет уговорить кого-нибудь вывести собаку из каньона. Но даже если на ранчо действительно найдется какой-нибудь жалостливый турист, разумно ли тащить собаку куда-то по такой жаре? Псу понадобится вода — то есть восемь — десять фунтов дополнительно к весу рюкзака. А вообще Джей-Ти подозревал, что туристы, странствующие по тропам, протоптанным мулами, скорее всего откажут: мулы и собаки плохо ладят, повстречавшись на узком горном карнизе.
Вскоре послышались голоса. Привстав, он увидел, что группа возвращается с экскурсии. Джей-Ти выругал себя за необоснованное беспокойство. Собака — это не проблема. Если потребуется, пса будут постоянно держать на привязи. Ни у кого не случится анафилактического шока.
— Впереди нас ждет «Ревущая двадцатка», — объявил Джей-Ти, когда путешественники наполнили бутылки водой. — Поэтому покрепче пристегнитесь — вас будет болтать и трясти. Держите наготове ведра для вычерпывания воды — и будьте уверены, вы промокнете до нитки.
— Я не против! — отозвался Сэм.
— Вот и молодец, — демонстративно одобрил выскочку Джей-Ти. — Ну, занимайте места. Рассаживайтесь как утром.
Пока путешественники готовились, Джей-Ти обвязал еще одной веревкой спасательный жилет, надетый на пса. Сэм и Мэтью брызгали водой друг другу в лицо, Джил мазала нос лосьоном, Марк смачивал рубашку. Митчелл и Лена первыми заняли места на плоту Дикси. Эми и Сьюзен торопливо перекладывали вещи. Эвелин пошла вдоль берега, надеясь найти какое-нибудь максимально уединенное место и справить нужду. Руфь ковыляла к плоту, за ней шагал Ллойд и что-то искал в карманах.
Ну а Питер Крамер все гадал над тем, как же все-таки Дикси выглядит без одежды.
Глава 13
День второй. «Ревущая двадцатка»
Сидя впереди на плоту Эбо, Питер практически не имел возможности любоваться Дикси. Дело в том, что ее плот шел позади и молодой человек не мог слишком часто оборачиваться хотя бы потому, что именно он задавал темп гребцам. Посреди «Двадцатки» Эбо велел «сушить весла» и достал казу[2]. Видимо, игрой на столь экзотическом инструменте он хотел создать соответствующее настроение. Дикси проплыла мимо, неотразимо прекрасная — спасательный жилет туго застегнут поверх красной клетчатой рубашки, на голове потрепанная соломенная шляпа, из-под которой игриво выглядывали две косички.
От картин, порождаемых не в меру разыгравшимся воображением, у Питера кружилась голова и очень хотелось курить.
Когда минувшей осенью, после шести лет, проведенных вместе, его девушка решила разорвать отношения, Питер воспринял эти слова точно гром среди ясного неба. Девушка не только охладела к нему, но и полюбила другого — какого-то страхового агента, разъезжавшего на «мерседесе» и снимавшего дом с видом на озеро. Трудно было представить страхового агента в роли донжуана? Разве такое возможно?
Питеру это казалось невероятным. Как один человек может разлюбить, а другой — остаться в неведении? Слова «бесчувственное бревно», точно рекламный слоган, звучали в его снах каждую ночь. Отчего он игнорировал появление несомненно настораживавших признаков? Отпуск, проведенный «мисс Огайо» с подругами прошлым летом, поздние возвращения из книжного клуба, макияж, который она накладывала, отправляясь в тренажерный зал. Выяснилось, что там они с агентом и познакомились. Как банально, как пошло. Наверное, она не сумела настроить радио на нужную волну, и тут на помощь пришел некий Джон Д. Рокфеллер. А теперь эти двое поженились и живут на тихой улочке, где, судя по количеству пластмассовых игрушек, валяющихся во дворах, люди только и делают, что рожают, система водоснабжения сдабривается препаратами, стимулирующими процесс деторождения.
Но неужели он собирается тратить в поездке время на размышления о «мисс Огайо» и новоявленном Джоне Д. Рокфеллере?
Эбо убрал казу в карман.
— Внимание, гребцы, приближается порог Джорджи! Держитесь правой стороны и следуйте за Питером. Питер, очнись!
Питер покрепче схватил весло. Плот несло к порогу, а впереди маячила Дикси.
— Вот так, — пробормотал Эбо. — Хорошо, хорошо…
Их плот скользил к темнеющему разветвлению «языка».
— Внимание… вперед! — перешел на крик Эбо, когда скорость начала возрастать. — Гребите! Гребите! Вперед!
Питер изо всех сил налег на весло, наклонившись к воде; плот ухнул вниз, налетев на первую волну.
— Правее! — завопил Эбо.
Питер начал отгребать назад — это было все равно что жать на тормоза. Но плот стоял на месте, а он все греб и греб, при этом весла его и Сэма постоянно соударялись.
— Направо, Сэм! — кричал Эбо. — Правый поворот! Ты сидишь справа, Сэм, — значит, греби назад! Посмотри на Питера! Ну же, правый поворот, круто вправо!
Но плот уже накренялся влево, с двух сторон его захлестывали волны, особенно доставалось правому борту. Тогда Питер, действуя по наитию, погрузил весло глубоко в воду и сделал мощный гребок, вкладывая в него весь свой вес, сто восемьдесят шесть фунтов, и до предела напрягая мышцы. Он чувствовал себя викингом, Посейдоном, Нептуном, владыкой морей. Питер промок до пояса, но его старания все же увенчались успехом. Плот начал разворачиваться, и, сойдя с порога под оптимальным углом, они чудесным образом миновали огромный, торчащий из воды камень у левого берега.
— Вперед!
Дружно взмахивая веслами, они вышли из бурлящего потока и присоединились к остальным.
— Стоп!
Питер застыл с веслом в воздухе, когда их плот легонько столкнулся с плотом Джея-Ти.
— Все целы? — спросил тот.
Дикси, смеясь, разворачивала плот.
— Меня потащило влево! Видели, как я чуть не врезалась в камень?
— Конечно, но мне хотелось закрыть глаза, детка, — признался Эбо.
«А мне нет», — подумал Питер.
— Митчелл, в следующий раз понадежнее спрячьте камеру, — посоветовал Джей-Ти.
— Было круто! — восхитился Сэм. — Надеюсь, мы однажды перевернемся.
Эбо хищно улыбнулся:
— Давай-ка кое-что повторим, Сэм. Ты сидишь справа. Если я говорю «правый поворот», ты гребешь вперед или назад?
— Назад? — предположил Сэм.
— Надо же, какой ты умный, — усмехнулся Мэтью.
— Просто смотри на Питера и делай как он, — продолжал Эбо. — Кстати, Питер, ты молодец. По крайней мере нам было не скучно.
Но Питер не слушал. В десяти футах от него Дикси наносила на губы гигиеническую помаду. Закончив, она убрала тюбик в карман шортов. Питер облизнул губы. Они пересохли. Уместно ли попросить у нее помаду?
«Ты просто дурак, — подумал он. — В твоем кармане лежит точно такая же помада».
Эта мысль удручала Питера весь день.
Глава 14
День второй. С двадцать пятой по тридцатую милю
После полудня они преодолели несколько порогов, следовавших друг за другом с такими незначительными промежутками, что едва удавалось глотнуть воды. В стенах ущелья зияли разверстые пасти огромных пещер, а однажды они заметили самку горного барана с детенышем.
Эми, сидевшая на корме плота Эбо, сожалела, что фотоаппарат упакован в самых недрах ее багажа. Ей бы очень хотелось сфотографировать малыша. А заодно съесть батончик мюсли. Сахар в крови понизился, и у Эми слегка кружилась голова. Неудивительно — ведь она ничего не ела за ленчем. Не только из-за песка в салате — просто в животе у нее вдруг что-то стянулось. Это началось утром, сразу после завтрака. Боль? Нет. Вдруг она ощутила, как свело живот, а к шее прилила кровь; ей казалось, будто она надувает большой воздушный шарик. Эми не помнила, бывало ли такое с ней раньше или нет. Она боялась, что ее состояние может ухудшиться, но боль прекратилась сама собой — так же внезапно, как и началась.
Возможно, газы, решила Эми. Но спазмы повторились — несколько раз за утро, — поэтому к полудню девушка утратила аппетит, а теперь, ближе к вечеру, расплачивалась за голодовку.
Когда плоты вышли на спокойную воду, она открыла сумку и нашла «Ментос».
Пока они безмятежно плыли меж отвесных стен каньона, Эбо достал сборник индейских преданий и начал читать. Эми могла слушать это более или менее внимательно лишь несколько минут; было так жарко, что ее мысли разбредались в разные стороны. Вот она — плывет по Колорадо в компании абсолютно посторонних людей, совершенно ничего о ней не знающих. В их представлении она может быть кем угодно — президентом школы, лучшим оратором, победителем научного конкурса. Возможно, прошлой весной она играла главную роль в школьном спектакле. Или получила первое место на конкурсе певцов. Никто не знает.
Кроме матери, конечно. Эми огляделась: Сьюзен с жадным вниманием слушала Эбо. Мать страшно ей докучала, хотя Эми и предвидела, что так оно и будет. Просто они слишком много времени проводят вместе. «На каком плоту поплывем?» «Где поставим палатку?» «Давай посидим». Неужели так будет продолжаться до последнего дня поездки?
Честно говоря, Эми подумывала однажды вечером отойти в сторонку и поставить свою палатку поодаль. Так, чтобы казалось, будто она одна под звездами, совсем одна, и никто не будет загонять ее в спальник. Эми хотелось сидеть одной и допоздна писать в дневнике, чтобы мать не лежала рядом и не спрашивала, о чем она пишет.
О чем бы она писала тогда? О школе. О друзьях и врагах. Об ужасных вечеринках, куда она пыталась ходить минувшей осенью. Мать настаивала, чтобы Эми развлекалась, но в итоге всегда случались безобразные сцены, о которых она пыталась забыть: девушки снимали блузки, парни обливали друг друга пивом, потом приезжала полиция и все разбегались в темноту, а оставшиеся утверждали, что они трезвы, но тем не менее платили штраф. Лишь однажды Эми напилась сама — на Хеллоуин.
Лучше было бы туда не ходить. Ей-богу.
Если бы мать имела хоть какое-то представление о том, что творится на вечеринках, она бы ни за что не стала отправлять туда Эми, но дочь не желала ей рассказывать, так как опасалась ненароком подставить остальных. Там были хорошо известные в школе ребята, с влиятельными родителями, и если мать начнет названивать, Эми будут изводить еще сильнее. Поэтому она научилась лгать — говорила, что ходит на вечеринки, и мать радовалась, в то время как на самом деле девушка просто сидела в кафе и возвращалась за полночь.
— Как все прошло? — спрашивала Сьюзен, откладывая книгу.
— Хорошо.
— Расскажи.
— Я слишком устала, — отвечала Эми.
Она была уже достаточно взрослой, чтобы оценить всю иронию данной ситуации: она лжет матери, что ходит на вечеринки, тогда как остальные врут, отрицая свое в них участие. И усиленное поглощение какао в кафе вовсе не способствовало потере веса.
С плота Дикси донесся взрыв хохота, и Эми пришла в себя. Вытянув шею, она принялась рассматривать стены ущелья. Высоко над ней две располагавшиеся рядом пещеры походили на пустые глазницы. Вот о чем еще Эми хотелось написать в дневнике — о путешествии, о том, где ей довелось побывать и на что это было похоже. Об оранжевых, розовых, серых, зеленых скалах. И о том, как она страдает, потому что из-за нее плот перегружен. И как ей нравятся гиды, особенно Джей-Ти и Эбо, и Руфь, не утратившая спокойствия, даже когда упала и повредила ногу. А еще Эми занимало то, почему каждый раз, когда она что-то говорит Питеру, он смотрит сквозь нее, как будто ее вообще нет. Собственно, это и неудивительно — ведь одинокий мужчина под тридцатник не может иметь ничего общего с такой девушкой, как она.
Эми хотелось обо всем этом написать.
Чтобы мать не заглядывала через плечо.
Впереди река делала очередной поворот. Эбо убрал книжку, так как уже отчетливо слышался рев порога.
— Последний порог на сегодня, — объявил Эбо. — Берите весла и за работу. Хватит зевать по сторонам, Сэм.
— А что я?..
— Что ты должен сделать, если я скажу «правый поворот»?
— Грести назад.
— Правильно, — ответил Эбо спокойно. — Таким же голосом он читал сказки — как будто пороги и не представляли собой причину для беспокойства. — А теперь — вперед.
Они преодолели этот последний порог как настоящие профи. Спокойствие Эбо передалось остальным и как будто даже самому плоту, прошедшему посередине потока на хорошей скорости; при этом Эми всего лишь слегка забрызгало колени.
Когда убрали со стола, а Джей-Ти заново перевязал ногу Руфи, нашел гидрокортизон, необходимый для залечивания экземы, изводящей Лену, тайленол для Марка, затем наложил компресс на опухшие лодыжки Эми. И вот после всего этого Дикси достала гитару. Она уже успела выкупаться — ее влажные волосы были гладко зачесаны назад, а вокруг бедер повязан саронг. При гаснущем закатном свете она села на песок и принялась настраивать гитару. В репертуар Дикси входил фолк шестидесятых годов — старая добрая музыка на все времена. В его извечной популярности она убедилась за те пять лет, что проработала гидом.
Постепенно начали собираться путешественники. Марк, как выяснилось, обладал приятным баритоном и отличной памятью — он всегда мог вспомнить нужную строчку, когда все остальные сдавались. Сьюзен подпевала без слов. Эми сидела напротив, обхватив колени руками. Путешественников по-прежнему овевало горячим воздухом, но вскоре над скалами взошла луна и залила берег ясным белом светом.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |