Когда Барни закончил свой рассказ, Мак-Аллен снова уставился на фотографии, потряс головой и перевел взгляд на посетителя.
— Если не возражаете, — произнес он, часто мигая за толстыми стеклами очков, — мне хотелось бы немного подумать.
— Разумеется, доктор, — с изысканной любезностью откликнулся Барни. Мак-Аллен откинулся на спинку стула, снял с носа очки и прикрыл глаза. Барни окинул взглядом интерьер. Обстановка в доме была именно такова, как он и предполагал — старая, почтенная, порядком обветшавшая. Единственным, более-менее, новым предметом в кабинете был радиофонограф. Стены кабинета и той части гостиной, что была видна через маленькую арку, были от пола до потолка уставлены набитыми до отказа книжными стеллажами. В дальнем конце гостиной расположилась довольно любопытная коллекция часов всевозможных типов и размеров, по большей части — старинных, среди которых можно было увидеть несколько металлических модернистских творений. Бреши в стройных рядах могли означать, что Фредерикс уже начал потихоньку избавляться от наименее ценных экземпляров в интересах своего хозяина. Наконец Мак-Аллен откашлялся, открыл глаза и водворил очки на место.
— Мистер Чард, — торжественно поинтересовался он, — вы имеете какое-нибудь отношение к науке?
— Нет.
— Тогда, — продолжал Мак-Аллен, — позвольте предложить вам вопрос: каков ваш интерес во всем этом? Возможно, вы захотите объяснить, зачем вы пошли на столь значительные расходы, если хотите всего лишь вмешаться в мои личные дела-Барни одолевали сомнения.
— Доктор, — сказал он, — неразгаданная загадка — это сущее мучение. По счастливой случайности у меня имеются финансовые возможности для утоления любопытства, когда оно заходит так далеко, как в данном случае.
Мак-Аллен кивнул.
— Любопытство — это понятно. И это ваш единственный мотив?
Барни подарил потенциального клиента самой обезоруживающей из своих улыбок:
— Откровенно говоря, нет. Я уже говорил, что я — бизнесмен…
— Ну и..? — хмуро откликнулся Мак-Аллен.
— Не поймите меня неправильно. Первое, что пришло мне в голову — это неоспоримый факт, что людей, желающих перемещаться вашим образом, миллионы. Однако расследование прояснило для меня еще кое-что.
— Что именно?
— Главным образом то, что, по-видимому, у вас имеются достаточно серьезные причины все эти годы держать свое изобретение в секрете, так что вы даже предпочли пожертвовать своим финансовым положением и поставили на себе крест и как на ученом, и как на человеке.
— Мне представляется, — мягко возразил Мак-Аллен, — что я не ставил на себе никаких крестов, ни как на ученом, ни как на человеке.
— Да, конечно, но с точки зрения общества вы сделали и то, и другое.
Мак-Аллен улыбнулся:
— Ваша стратегия была убедительна, но только до сего момента. Очень хорошо, мистер Чард. Теперь вы ясно понимаете, что ни при каких обстоятельствах я не соглашусь на коммерциализацию моего… ну да, моего телепортатора материи!
Барни кивнул.
— Конечно.
— И вы по-прежнему заинтересованы иметь со мной дело?
— Очень.
Мак-Аллен помолчал немного, в задумчивости покусывая нижнюю губу.
— Очень хорошо, — повторил он. — Вы говорили о моем пристрастии к рыбной ловле. Возможно, вы согласитесь составить мне компанию в небольшой рыбалке?
— Сейчас? — спросил Барни.
— Да, сейчас. Полагаю, вы понимаете, что я имею в виду… Вижу, что понимаете. Тогда, если позволите, я покину вас на несколько минут…
Барни не мог сказать точно, что он ожидал увидеть. Его мозг будоражило видение тщательно замаскированного бункера где-нибудь на задворках дома Мак-Аллена — этакое подземелье с массивными стенами, где титанической мощности генераторы приводят в действие рычащий телепортатор материи… и, возможно, нечто вроде водолазного колокола из пластика — в качестве непосредственного инструмента телепортации.
На самом деле все было совершенно иначе. Мак-Аллен вскоре вернулся, переодевшись в свой, уже знакомый Чарду, выходной костюм, очевидно, действительно намеревался удить рыбу. Барни прошел за старым физиком в гостиную и увидел, как тот открыл в стене компактный, но прочный сейф. Прямо за дверцей сейфа в стену была вмонтирована открытая панель управления.
Всматриваясь в нее поверх очков, Мак-Аллен аккуратно набрал какие-то данные на двух одинаковых маленьких дисках, затем захлопнул и запер сейф.
— Теперь, если вы последуете за мной, мистер Чард…
Он пересек комнату, открыл дверь и вышел. Барни последовал за ним в маленькую комнату с грубой обстановкой и крашеными деревянными стенами. Единственное окно было плотно занавешено, в комнате царил полумрак.
— Вот мы и приехали, — объявил Мак-Аллен.
Понадобилось несколько секунд, чтобы до Барни дошел смысл его слов. Затем, ощущая зловещее покалывание в голове, Барни заметил, что стоит гораздо дальше от стены, чем было раньше. Он оглянулся и обнаружил, что позади него нет никакой двери, ни открытой, ни закрытой.
Не без труда он сложил трясущиеся губы в кривую ухмылку.
— Так вот как работает ваш телепортатор материи!
— Ну, — глубокомысленно заметил Мак-Аллен, — конечно, это никакой не телепортатор. Я назвал свой прибор «Трубой Мак-Аллена». Даже любой дилетант должен понимать, что невозможно разобрать живой организм в одной точке пространства, собрать его в другой и ожидать при этом, что жизнь не оборвется. А ведь существуют и другие трудности…
— Где мы? — спросил Барни. — На Майорке?
— Нет. Мы не покидали родной континент, просто переместились в другой штат. Можете выглянуть в окно и убедиться.
Мак-Аллен отвернулся к встроенному шкафу, и Барни отодвинул занавески на окне. Снаружи виднелся покатый склон, покрытый некошеной травой, пожелтевшей под летним солнцем. Склон круто спускался к тихой озерной бухточке, окаймленной темными стволами сосен. Поблизости не было ни души, но вглубь озера вели невысокие деревянные мостки. У дальнего конца мостков тихо поскрипывала на привязи старая весельная лодка. И было совершенно очевидно, что полдень здесь давно прошел, ибо день угасал, плавно перетекая в вечер.
Барни повернулся, ожидая поймать на себе мягкий, изучающий взгляд Мак-Аллена, и увидел, как старик вытащил на стол коробочку со снастями и складную удочку.
— Ваше открытие обеспокоило меня гораздо больше, чем вы можете предположить, — извиняющимся тоном заметил Мак-Аллен. Его губы попытались изобразить тень улыбки. — В таких случаях я не знаю утехи лучше, чем ненадолго забросить крючок. Мне нужно кое-что спокойно обдумать. Пойдемте к мосткам. Там в садке должно было остаться немного наживки.
Когда некоторое время спустя они вернулись в лачугу, вид у Мак-Аллена был задумчив и грустен. Он поставил на плиту кофейник в маленькой кухоньке, затем быстро почистил и спрятал снасти. Барни сидел за столом, курил, наблюдал за ним, но не пытался завязать разговор.
Мак-Аллен налил кофе, придвинул поближе сахар и сухое молоко и уселся напротив Барни. Внезапно он спросил:
— Ну что, молодой человек, не хотите поделиться своими догадками по поводу, почему мне приходится держать в секрете свое чудо-юдо?
— Да, — ответил Барни, — точнее, у меня были подозрения, но только когда это произошло на самом деле, — он слабо махнул рукой в направлении стены, из которой они, по-видимому, шагнули на свет божий, — я пришел к определенным выводам.
— Да? — глаза Мак-Аллена внезапно сузились. — Каким же?
— Таким, что вы изобрели нечто совершенное.
— Совершенное? — эхом откликнулся Мак-Аллен. — Хм, продолжайте.
— Эта штуковина жрет не слишком много энергии, верно?
— Верно, — сухо сказал Мак-Аллен, — если вы имеете в виду ту энергию, за которую платят.
— Вот-вот. «Трубу Мак-Аллена» можно растянуть до любой точки Земли?
— Думаю, да.
— И вы финансировали постройку этой установки самостоятельно. Она сравнительно дешева. Если вдруг произойдет утечка информации, и кто-то сварганит машинку, подобную вашей, еще неизвестно, кто материализуется в вашем доме? Да еще в любое время, верно? И с какими намерениями?
— Это, — кивнул Мак-Аллен, — основная часть проблемы.
Барни нервно смял сигарету, зажег новую и выпустил тонкую струйку дыма.
— В сложившихся обстоятельствах, — заметил он, — вызывает сожаление тот факт, что вы не в состоянии дать задний ход, то есть закрыть эту штуковину обратно, ведь так?
Мак-Аллен немного помолчал.
— Итак, об этом вы догадались тоже, — сказал он наконец. — Так в чем я ошибся?
— Этого я не знаю, — сказал Барни, — но вы делали все возможное, чтобы мир не узнал о «Трубе Мак-Аллена». В то же время она у вас работает, и кто-то, рано или поздно, заметит, как это сделал я, что происходит нечто необъяснимое. Это всего лишь вопрос времени. И, похоже, ваши надежды на эту штуковину не оправдываются.
Мак-Аллен угрюмо кивнул.
— Именно так, — сказал он. — Именно так, мистер Чард. Не то, чтобы совсем не оправдываются, однако…
Он сделал паузу.
— Когда я впервые запустил аппарат, — сказал он, — то направлял его всего на две точки пространства. Обе расположены в моих личных владениях. Это большая удача, что так случилось.
— Эта лачужка и то место на Майорке?
— Да. Главная операционная станция «Трубы» надежно спрятана в моем доме в Калифорнии. Однако пришлось установить кое-какие контрольные устройства во всех точках выхода, чтобы можно было вернуться обратно. Сами понимаете, нелегко было бы сохранить их тайну где-нибудь в общественном месте… М-да. Я не догадывался об установке этих устройств, пока не сравнил результаты реальной эксплуатации «Трубы» с теоретическими расчетами. Обнаружился один неучтенный фактор. Короче говоря, выяснилось, что я не могу, выражаясь вашим языком, закрыть «Трубу» обратно. Это неминуемо приведет к необычайно разрушительным последствиям в трех различных точках земного шара.
— Взрывы? — предположил Барни.
— Ну-у, — с сомнением протянул Мак-Аллен, — скорее, направленные вовнутрь взрывы, так будет точнее. Более точного термина в нашем языке не существует, и я предпочел бы, чтобы он там и не появился, по крайней мере, до тех пор, пока я жив. Теперь вам понятна дилемма, перед которой я оказался поставлен? Если я попрошу о помощи, мне придется объявить о существовании «Трубы». Как только станет известно о ее существовании, моя разработка может быть продублирована. Как вы правильно заметили, мою «штуковину» не слишком трудно воспроизвести. И даже если бы удалось решить все нынешние проблемы, «Труба Мак-Аллена» все равно останется слишком опасной игрушкой, чтобы позволить ей распространиться в современном мире.
— Думаете, возникшие проблемы можно решить?
— О да, — Мак-Аллен размашисто снял очки и помассировал верхние веки. — Это действительно лишь вопрос времени. Поначалу я думал, что смогу все уладить в три-четыре года. К сожалению, я сильно недооценил расходы по некоторым необходимым экспериментам. Поэтому все так сильно затянулось.
— Понятно. Я все думал, — признался Барни, — почему такой человек как вы, у которого в голове вертятся такие ошеломительные идеи, проводит столько драгоценного времени за рыбалкой.
Мак-Аллен невесело ухмыльнулся:
— Вынужденная праздность. Все эти заморочки выводили меня из себя, мистер Чард. Мне приходилось продвигаться в своем деле, экономя буквально на всем, а значит — чрезвычайно медленно.
— Если бы не недостаток средств, как скоро можно наладить дело?
— За год, может быть, за два. — Мак-Аллен пожал плечами. — Трудно сказать совершенно точно, но не больше двух лет.
— И сколько для этого потребуется?
Мак-Аллен задумался.
— Боюсь, миллион — это нижний предел. Скорее всего, понадобится около полутора миллионов.
— Доктор, — твердо сказал Барни, — я хочу сделать вам одно выгодное предложение.
Мак-Аллен посмотрел на него внимательно.
— Вы хотите профинансировать мои эксперименты, мистер Чард?
— В обмен, — ответил Барни, — на некоторое возмещение моих затрат.
— Какое возмещение? — лицо Мак-Аллена приобрело настороженное выражение.
— Вследствие вашей отставки, — ответил Барни, — я потерял кругленькую сумму. Это был первый чувствительный удар в моей жизни, а я не люблю, когда мне больно. Я хочу получить свои деньги назад. Мы знаем, что это нельзя сделать при помощи «Трубы Мак-Аллена». Она не сделает наш мир лучше и безопаснее для Барни Чарда. Однако «Труба» в этом смысле ничем не лучше разума, который ее создал. Я знаю одну компанию, которая может стать лучшей в мире в сфере тонкой электроники — они занимаются особыми видами связи — если вы станете ее научно-техническим консультантом. Я могу хоть завтра купить контрольный пакет этой компании, доктор. А вы получите свои полтора миллиона в течение примерно того времени, которое вам необходимо, чтобы запереть вашего монстра и исключить его из достижений цивилизации. Три года вашего технического руководства фирмой — и мы в расчете. Ну, как, по рукам?
Лицо Мак-Аллена медленно налилось краской:
— Я, разумеется, думал о том, чтобы заняться коммерческим использованием своего изобретения, мне нужны деньги. Но вам не кажется, что вы кое-что упускаете?
— Что именно?
— Я пошел на значительные жертвы, — ответил Мак-Аллен, — чтобы все принимали меня за свихнувшегося фанатика. Это было мучительно, более того, крайне неприятно, но необходимо, чтобы никто не предпринимал попыток слишком скрупулезно изучить ту область прикладной физики, которой я занимался в последнее время. Если станет известно, что я снова взялся за крупный проект…
Барни покачал головой:
— Никаких проблем, доктор. Мы привлечем какого-нибудь талантливого имитатора со стороны для выполнения наших поручений, а скрыть какие-либо нити, ведущие к вам лично, будет несложно. У меня такие вещи всегда получались превосходно.
Мак-Аллен глубокомысленно нахмурился.
— Понимаю. Но мне придется… Не получится ли так, что работы будет слишком много, и я…
— Нет, — ответил Барни. — Я гарантирую вам наличие свободного времени на решение ваших персональных проблем.
Он улыбнулся.
— Учитывая все то, что вы мне рассказали, доктор, хотелось бы услышать, что одну из ваших проблем я только что решил!
Мак-Аллен коротко усмехнулся:
— Очень хорошо. Э-э… и когда я могу получить чек, мистер Чард?
Солнце садилось за меленькое озеро, когда Барни задернул занавески на окне лачужки. Доктор Мак-Аллен наполовину скрылся во встроенном шкафу, настраивая пару переключателей замаскированного возвратного устройства.
— Поехали, — неожиданно сказал он.
В метре от стены возникло туманное видение другой стены с открытой в ней дверью.
Барни с сомнением заметил:
— Разве мы вышли отсюда?
Мак-Аллен посмотрел на него устало и печально:
— В качестве выхода все выглядит несколько иначе. Однако «Труба» все еще открыта, смотрите, я сейчас покажу.
Он подошел поближе к призрачной двери и словно погрузился в нее. Барни последовал за ним, затаив дыхание. И вновь прохождение «Трубы» не вызвало у него никаких чувственных реакций. Как только он, покинув царство теней, поставил ногу на твердь, гостиная в доме на Сладком пляже тотчас обрела внезапное и вполне несомненное существование.
— Немного странно выглядит на первый раз, верно? — заметил Мак-Аллен.
Барни вновь обрел способность дышать.
— Если бы «Трубу» изобрел я, — честно признался он, — у меня, наверное, никогда не хватило бы духу попробовать.
Мак-Аллен ухмыльнулся.
— Сказать по правде, мне пришлось немало выпить, прежде чем я смог сделать это впервые. Однако переход абсолютно безопасен, если вы знаете, что делаете.
Что, как почувствовал Барни, не слишком успокаивает. Он оглянулся. Дверь, через которую они вошли, была той же самой, через которую они вышли. Однако за нею теперь виднелась часть холла дома на Сладком пляже.
— Пусть это не вводит вас в заблуждение, — сказал Мак-Аллен, проследив за его взглядом. — Если попытаетесь войти в холл, то вновь окажетесь в кабине. Световые лучи, проходящие сквозь «Трубу», можно преломлять как в одну, так и в другую сторону.
Он закрыл дверь на замок и положил ключ в карман.
— Обычно я держу ее запертой. У меня не часто бывают гости, но если кто-нибудь из них придет, когда дверь открыта, это может вызвать неприятные последствия.
— А что находится с другого конца? — спросил Барни. — Дверь появилась в лачужке после того, как вы повернули какие-то переключатели. Что происходит сейчас? Предположим, кто-то проникнет в лачужку и захочет в ней покопаться, дверь по-прежнему там?
Мак-Аллен покачал головой.
— Нет, если этот кто-то не проникнет в нее в последующие полминуты.
Он ненадолго задумался.
— Скажем так: «Труба» постоянно нацелена на две исходные точки, однако ее действие на другом конце обычно распространяется не более чем на полкилометра в окружности. Для практических целей такое положение дел недопустимо. Если я хочу пройти по «Трубе», то фокусирую ее на точке выхода, надеюсь, это понятно? Очень хорошо. Она остается сфокусированной в течение от одной до полутора минут, в зависимости от того, как я ее настрою; затем снова расширяется…
Он кивнул на запертую дверь.
— …в лачужке, которая только что исчезла. Пройдите по тому месту, где она находилась, и не заметите ничего необычного. Теперь все понятно?
Барни с сомнением взглянул на профессора.
— А если бы дверь была открыта здесь, и кто-нибудь попытался пройти к выходу, после того как он расширился…
— Ну, — сказал Мак-Аллен, подходя к звонку на стене и нажимая на кнопку, — это я и имел в виду, говоря, что это может вызвать неприятные последствия. Этот кто-нибудь тоже расширится, с катастрофическими для себя результатами. Возможно, вам полезно будет выпить, мистер Чард? Мне, например, это просто необходимо.
Стаканы, принесенные Фредериксом, оказались наполнены дешевым бурбоном, но Барни оказал выпивке самый радушный прием. В факте, вставшем вдруг перед ним с такой определенностью, присутствовала какая-то тошнотворная привлекательность: он заполучит эту «Трубу». Это чудовищное устройство было почти у него в руках. Он завоевал безоговорочное доверие Мак-Аллена, и только неосторожность могла вновь возбудить подозрительность наивного старикана, а Барни отнюдь не собирался проявлять неосторожность. Только не нужно спешить. Он сыграет ту скромную роль, что выбрал сам, памятуя, что Мак-Аллен тяготится своей тайной двенадцать лет, не доверяя ее никому, кроме Фредерикса. Рассказав Барни так много, Мак-Аллен захочет рассказать еще больше. Сейчас нужно только чуточку подтолкнуть, чтобы профессор разоткровенничался.
Но Барни не стал его подталкивать. Вместо этого он осторожно напомнил, что их могут подслушивать, и Мак-Аллен неохотно умолк. Тем не менее, оставался один важный вопрос, ответ на который подскажет ему, как следует поступить с Мак-Алленом в дальнейшем.
Прежде чем его задать, Барни подождал, пока сможет твердо стоять на ногах, чтобы при случае быстро смотать отсюда удочки. Пухлые щеки Мак-Аллена пылали от двух осушенных залпом стаканов виски с содовой. В нескольких неуклюжих фразах он выразил благодарность Барни за щедрую помощь, благодаря которой работа над «Трубой» сможет быть завершена.
— Меня несколько беспокоит лишь одна вещь, доктор, — откровенно признался Барни.
Взгляд Мак-Аллена затуманился:
— Какая же, мистер Чард?
— Ну… вы сейчас, я полагаю, находитесь в добром здравии, — улыбнулся Барни. — Но, предположим, с вами что-то случится до того, как вам удастся закрыть свою «Трубу».
Он наклонил голову в сторону запертой двери. Печальное выражение Мак-Аллена улетучилось как по волшебству. Он игриво ткнул Барни пальцем в живот:
— Молодой человек, можете не волноваться. Я, разумеется, предусмотрел такую возможность, и, будьте уверены, веду подробнейшие записи своих разработок. Кроме того, я оставил точнейшие инструкции в банковском сейфе… Но поговорим об этом завтра. Что-нибудь еще? Если честно, у меня был на примете один человек, но теперь мы с вами сможем устроить все гораздо лучше. Понимаете, теперь это стало до смешного просто.
Барни откашлялся.
— Другой физик в качестве помощника?
— Мне подойдет любой толковый физик, — решительно заявил Мак-Аллен. — Видите ли, вопрос лишь в том, насколько на него можно положиться.
— Мы поговорим об этом завтра или… — Барни подмигнул профессору, — чуть позже.
С выражением отстраненного удивления Барни смотрел на человека, который только что подписал себе смертный приговор, себе и своему старому слуге. Впервые в довольно пестрой карьере Барни вопрос об умышленном убийстве не только возник в ходе операции, но и в мгновение ока стал ее неотъемлемой частью. А Мак-Аллена заменит Фрэнк Элби, с его честолюбием и жадностью. Элби очень способен, к тому же его можно будет контролировать. Мак-Аллена же не проконтролируешь. Его можно только обмануть и, если понадобится, убить.
А убить профессора необходимо. Если Мак-Аллену позволить дожить до того времени, когда сможет отключить «Трубу», он ее просто выключит, а потом уничтожит само устройство и все свои записи. Его не разубедишь в том, что «Труба» представляет серьезную угрозу. Да и Фредериксу, этому любителю подслушивать за дверью, придется упокоиться навеки, дабы обеспечить Барни безраздельное владение «Трубой».
А что, если Мак-Аллена оставить в живых? Нет, решил Барни, это невозможно. Он сделал ставку в новой игре, крупной игре, невероятной, поразительной игре, принимая во внимание открывающиеся возможности «Трубы». Это означает для него новый интерес к жизни. Не в его правилах отказываться от таких шансов. Что же касается участи профессора, то его смерть — всего лишь суровая необходимость. Крайне неприглядная необходимость, но Мак-Аллен, который сладко бормотал что-то, пока они следовали коротким коридором ко входной двери, уже начал казаться Барни нереальным — этаким маленьким, пухлым, болтливым, растворяющимся в воздухе призраком.
В дверях компаньоны обменялись последними словами. Мгновение спустя Барни уже не мог бы их повторить. Правда, он мимолетно отметил, что у маленького призрака удивительно твердое рукопожатие. Затем биржевой спекулянт направился по цементной дорожке на улицу. На Калифорнию тем временем, наконец, опустился вечер, несколько домов через улицу отбрасывали на холмы смутные тени, в окнах горел свет. Барни вдруг понял, что чувствует себя удивительно усталым и подавленным. Он расслышал, как в нескольких шагах позади него Мак-Аллен закрыл дверь своего дома. Внезапно и дорожка, и сад, и улица, и дома, и холмы — все исчезло для Барни Чарда в ярчайшей беззвучной вспышке белого света.
Он пролежал с открытыми глазами несколько секунд, прежде чем смог полностью осознать этот факт. Он лежал на спине, глядя на балки низко нависающего потолка незнакомой комнаты. Свет был искусственным, приглушенным, точно на улице ночью. Внезапно его память прорезала яркая вспышка. «Меня пробросили!» — было первое, что пришло ему в голову. — «Перехитрили. Провели. И кто…»
Затем все это ушло прочь под действием краткого, интенсивного всплеска радости по поводу того, что он все же жив и, по-видимому, не пострадал. Барни резко повернулся набок, обнаружил, что лежит на кровати, и огляделся.
Комната была низенькой и широкой. Что-то неуловимо странное…
Он быстро составил в уме подробное досье о ней. Стены красного дерева, мексиканские коврики на полу, книжные шкафы, камин, стулья, письменный стол с пишущей машинкой и настольной лампой. Напротив, у стены, стояли высокие напольные часы с блестящим металлическим диском вместо циферблата. Они издавали мягкий, тяжелый стук, похожий на биение сердца какого-нибудь исполинского животного. Это была точная копия тех часов, что он видел в гостиной Мак-Аллена. Комната, конечно, принадлежала профессору. Почти роскошная по сравнению с его испанским домом, но несшая его несомненный отпечаток. Внезапно Барни понял, что в ней необычно — отсутствие окон. Имелась дверь, по крайней мере, вытянув шею направо до отказа, он мог ее видеть. Она была полуоткрыта, за ней просматривался примерно метр узкого прохода, освещенного в той же ненавязчивой манере. Оттуда не доносилось ни звука.
Он здесь один? Так что же все-таки произошло? Он явно находился не в доме Мак-Аллена и не в рыболовной хижине на озере. «Труба», должно быть, как-то захватила его своим раструбом перед домом Мак-Аллена и перенесла в дом на Майорке. Возможно также, что он находится в запертом укрытии, которое Мак-Аллен построил под домом на Сладком пляже.
Во всем этом были неприятны две вещи. Исследования Барни охватывали собой далеко не все секреты Мак-Аллена. А еще то, что старик не клюнул на щедрые посулы. Во всяком случае, не настолько, чтобы им поверить.
Досада на себя за то, что Мак-Аллен облапошил его, на мгновение переполнила Барни. Он соскочил с кровати. Его пиджак был аккуратно повешен на спинку стула, обувь стояла рядом с кроватью. Во всем остальном он был полностью одет. Содержимое карманов осталось нетронутым: бумажник, портсигар, зажигалка, даже револьвер были на месте, последний оказался даже заряженным, что вызвало у Барни подобие шока. Он переложил револьвер в карман брюк. Единственное, что исчезло, это наручные часы.
Он вновь осмотрел комнату, затем бросил взгляд на полуоткрытую дверь. Мак-Аллен не мог не заметить револьвер. Однако он не забрал его или, по крайней мере, не разрядил, что при других обстоятельствах могло бы напугать Барни. Что бы это могло означать? Крадучись, он подошел к двери, на несколько секунд прислушался, убедился, что ничего не слышит, и прошел дальше. Менее чем через две минуты он вернулся в комнату, чувствуя, как в душе поднимается паника. Он обнаружил ванную, маленькую кухню и кладовую, точнее, целый склад, по площади в два раза превышающий все остальное помещение, вместе взятое, и он был битком набит всевозможными упаковками, в нем имелась даже морозильная камера. Поскольку в коробках преимущественно еда, подумал Барни, а в помещении прекрасная вентиляция и автономно подается энергия, значит, Мак-Аллен соорудил себе превосходное убежище. В нем с определенным комфортом можно жить годами, не выходя на поверхность.
С точки зрения Барни, в устройстве убежища была только одна существенная странность, сильно его встревожившая. Нигде не было ни окна, ни двери.
«Труба Мак-Аллена», конечно, могла с успехом заменить эти традиционные приспособления. Но если «Труба» являлась единственным входом и выходом, тогда это означало, что Мак-Аллен дополнительно к убежищу обзавелся превосходной тюремной камерой, чье местонахождение могло быть в нескольких сотнях метров под землей. Предприятие, конечно, стоившее кучу денег, но во всем остальном вполне осуществимое.
Он почувствовал, как учащается его дыхание, и приказал себе расслабиться. Где бы он ни находился, продлится это недолго. Мак-Аллен вскоре должен вступить с ним в контакт. И тогда…
Взгляд Барни уперся в письменный стол на противоположном конце комнаты — на столешнице лежали его наручные часы. Он подошел, поднял их и обнаружил под ними узкий белый конверт, адресованный ему.
Мгновение он непонимающе смотрел на конверт. Затем слегка трясущимися руками оторвал краешек и вынул лист с напечатанным на нем текстом.
Письмо было напечатано на личном бланке Оливера Б. Мак-Аллена.
Дорогой мистер Чард!
Несчастливое стечение обстоятельств в сочетании с некоторыми чертами вашего характера заставили меня причинить вам ряд серьезных неудобств.
Позвольте объяснить: информация, переданная вам мной относительно «Трубы Мак-Аллена» и моего текущего положения, не вполне соответствует действительности. Мое изобретение отнюдь не является тем строптивым инструментом, каким я его описал, а именно, его можно «закрыть» в любое время и без каких-либо сопутствующих трудностей. Далее, решение сокрыть существование «Трубы» было принято вовсе не мною одним. Долгие годы мы — то есть мистер Фредерикс, обладающий дипломом инженера и в значительной мере ответственный за конструктивное воплощение «Трубы» — и я являемся членами ассоциации, о которой, боюсь, я не могу рассказать вам слишком подробно. Зато я могу вам открыть, что, помимо прочих вещей, эта ассоциация охраняет от праздного любопытства не только мое детище, но и еще некоторые опасные плоды человеческой науки и намерена продолжать это делать до тех пор, пока более стабильные времена не позволят их обнародовать без опасений.
Охранять новшества, подобные «Трубе», от попадания в безответственные руки — в наши дни задача не из легких, однако в нашем распоряжении множество различных и весьма эффективных средств. В данном случае, вы случайно оказались вовлечены в ситуацию, специально разработанную для того, чтобы отвлечь активное внимание другого человека, некого умного и беспринципного индивида, который стал проявлять в последнее время повышенный и в высшей степени нежелательный интерес к тому квазипубличному фиаско, которое якобы потерпел мой «телепортатор материи» несколько лет назад. Шансы на то, что кому-то другому станет известно о некоторых темпоральных несообразностях, кои были сфальсифицированы для привлечения внимания этого индивида, казались мизерными и не заслуживающими внимания. Тем не менее, произошло неожиданное: заинтересовались вы, мистер Чард. Стремительность, с которой вы провели свое предварительное расследование, свидетельствует о недюжинной смышлености и силе воображения, свойственной вашему мышлению, с чем вас можно искренне поздравить.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |