Электронная публикация: http://socioline.ru 12 страница

Удовольствие от работы качественными методами и методом участву­ющего наблюдения в частности трудно передать словами тем, кто сам его никогда не испытывал. В этом смысле оно сродни ощущению родитель- ства. Те, кто не познал счастья быть родителями, часто видят в этом лишь тяжелую обязанность, сплошь и рядом ограничивающую права личности (родителей). Тогда данное эссе можно было бы сравнить с книгой по ухо­ду за младенцами, где название глав соответствуют возникающим пробле­мам, и от чтения оглавления уже начинает портиться настроение (поэтому я и не стал давать главам названия!). Мое эссе — не агитация за счастье. Это текст для посвященных, для тех, кому не надо объяснять удовлетворе­ние от профессии антрополога/социолога.

Для тех, кто под впечатлением вышеописанных сложностей сомневает­ся в том, что быть антропологом/ социологом это большое удовольствие, у меня припасен один сильный аргумент. Этот аргумент весьма практиче­ского свойства. Я многократно говорил о том, что социолог-феноменолог или этнометодолог вынужден работать в ситуациях постоянного ощуще­ния раздвоения личности, ощущая себя одновременно и исследователем, и объектом исследования. Этот факт дает одно огромное преимущество в случае, если социолог его осознает. Оказавшись в сложной жизненной ситуации, ученый, обладающий способностью к «рефлексивному раздво­ению личности», может посмотреть на возникшую проблему со стороны. Он получает возможность интерпретировать происходящее в социологиче­ских категориях. Тем самым из участника банальной бытовой сцены он превращается в стороннего наблюдателя и — одновременно — объект на­блюдения. Могу сказать по опыту — это моментально снимает персональ­ную, в том числе эмоциональную, вовлеченность в происходящее. И тогда многое становится понятно; что-то выглядит смешным, а что-то вовсе не само собой разумеющимся, но требующим размышлений, а не эмоций^[95].

Другой важной идеей этого текста является мысль об индивидуальной ответственности социолога, в первую очередь перед собой. Я неод­нократно подчеркивал, что в нашей профессии ни для одной проблемы нет универсального решения. Есть только возможные базовые подходы к реше­нию. Социолог всегда выбирает из них, модифицируя избранный вариант под контекст конкретного исследования и ситуации. Поэтому исследова­тель, поступая так или иначе, всегда вынужден брать на себя ответствен­ность за свои действия^[96]. Я выше говорил о том, что занятие социологией дает ощущения свободы. Мой тезис об ответственности социолога — про­должение этой идеи. Ответственность — обратная сторона свободы: свобо­ды знать, свободы выбирать, свободы действовать. Я сам еще только учусь пользоваться свободой и ответственностью, которые дает мне моя профес­сия. Надеюсь, мои размышления по поводу того, как это лучше делать, ока­жутся полезными и моим коллегам.

Литература

АбелъсХ. (1999) Интеракция, идентификация, презентация. Введение в интерпретативную социологию / Перевод с нем. языка и общая ред.: Н. А. Головин, В. В. Козловский. СПб.: «Алетейя».

Бергер П., Лукман Т. (1995) Социальное конструирование реально­сти. М.: Медиум.

Вебер М. (1990) Основные социологические понятия. Избранные про­изведения. М.: Прогресс.

Гирц К. (1997) «Насыщенное описание»: в поисках интерпретативной концепции культуры / / Антология культуры. Т. 1. Интерпретация куль­туры. СПб.: Университетская книга. С. 171-202.

Гофман И. (2000) Представление себя другим в повседневной жизни. М.: Канон-Пресс-Ц, Кучково поле.

Готлиб А. (2002) Введение в социологическое исследование: качес­твенный и количественный подходы. Методология. Исследовательские практики: Учебное пособие. Самара: «Самарский Университет».

Ионин Л. (1996) Социология культуры. М.: Логос.

Ковалев Е., Штейнберг И. (1999) Качественные методы в полевых со­циологических исследованиях. М.: Логос.

Здравомыслова (1993) Парадигмы западной социологии обществен­ных движений. СПб.: «Наука».

Мид М. (1998) Культура и мир детства. М.

Рубел П., Чегринец М. (1998) Исследовательские стратегии в совре­менной американской культурной антропологии: от «описания» к «пись­му» / / Журнал социологии и социальной антропологии. № 2. С. 85-101.

Семенова В. (1998). Качественные методы: введение в гуманистиче­скую социологию. М.: Добросвет.

Силвермен Д., Филипсон М., Филмер П., Уольи Д. (1978) Новые на­правления в социальной теории. М.: Прогресс.

After Writing Culture (1997): Epistemology and Praxis in Contemporary Anthropology (Asa Monographs, No 34) / / Ed. by Allison James, Jenny Hockey, Andrew Dawson, Jennifer Lorna Hockey. Routledge.

Blumer H. (1954) What is wrong with social theory? //American Sociological Review. Vol. 19. P. 3-10.

Brednikova O., Pachenkov O. (2002) Migrants-«Caucasians» in St. Petersburg: life in tension / / Anthropology & archeology of Eurasia [Armonk] Vol. 41. No. 2. Fall 2002. P. 43-89.

Emerson /?., Fretz R., Shaw L. (1995) Writing ethnographic fieldnotes. The University of Chicago Press. Chicago, London.

Garfinkel E. (1967) Studies in Ethnometodology. Englwood Cliffs, N.J.: Prentice Hall.

Goffman E. (1974) Frame analysis: An essay on the organization of experience. Harvard University Press. Cambridge, Mass.

Silverman D. (1986) Qualitative Methodology and Sociology. Aldershot: Gower.

Writing Culture. (1986) The Poetics and Politics of Ethnography / Ed. by James Clifford and George E. Marcus. University of California Press.

Авторы

Богданова Елена, кандидат социологических наук, научный со­трудник Центра независимых социологических исследований (ЦНСИ), Санкт-Петербург; e-mail: [e-mail]

Бредникова Ольга, научный сотрудник ЦНСИ, Санкт-Петербург; e-mail: [e-mail]

Воронков Виктор, директор ЦНСИ, Санкт-Петербург; e-mail: viktorO [e-mail]

Вышемирская Инна, сотрудник общественной организации «ЮЛА», Калининград; в 1998-2002 гг. — научный сотрудник ЦНСИ, Санкт-Пе­тербург; e-mail: [e-mail]

Костерина Ирина, ведущий специалист НИЦ «Регион», Ульяновск, e-mail: [e-mail]

Кудрявцева Мария, научный сотрудник ЦНСИ, Санкт-Петербург, аспирантка этнологического факультета Университета имени Гумболь­дта (Берлин) e-mail; [e-mail]

Кулясова Антонина, кандидат экономических наук, научный сотруд­ник ЦНСИ, Санкт-Петербург, e-mail: [e-mail]

Олимпиева Ирина, кандидат экономических наук, научный сотруд­ник ЦНСИ, Санкт-Петербург; e-mail: [e-mail]

Паченков Олег, кандидат социологических наук, зам. директора ЦНСИ, Санкт-Петербург; e-mail: [e-mail]

Ткач Ольга, кандидат социологических наук, научный сотрудник ЦНСИ, Санкт-Петербург; e-mail: [e-mail]

Чикадзе Елена, научный сотрудник ЦНСИ, Санкт-Петербург; e-mail: [e-mail]

СОДЕРЖАНИЕ

Виктор Воронков

РАЗМЫШЛЕНИЯ О ПОЛЕВОМ ИССЛЕДОВАНИИ.

ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ............................................. 5

Бредникова Ольга

«ЧИСТОТА ОПАСНОСТИ»: FIELD-ФОБИИ В ПРАКТИКЕ КАЧЕСТВЕННОГО СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ...... 17

Елена Чикадзе

ПОЛЕ, КОТОРОЕ ВСЕГДА С ТОБОЙ (ЗАМЕТКИ ДИЛЕТАНТА) 36

Мария Кудрявцева

«ВЫ КОГДА-НИБУДЬ ПОПРОШАЙНИЧАЛИ? —

ДА, ОДНАЖДЫ...»................................................ 46

Ирина Олимпиева

СТАТЬ БЕЗДОМНЫМ В АМЕРИКЕ................... 65

Ирина Костерина

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ИЛИ ПОСТОРОННИМ В...:

ПУТЕМ КАСТАНЕДЫ.......................................... 78

Инна Вьшемирская

КОГДА ПОЛЕ ТРУДНОДОСТУПНО: ЛЮДИ,

ЖИВУЩИЕ С ВИЧ/СПИДОМ.............................. 90

Елена Богданова, Ольга Ткач

НАЗАД В «ПОЛЕ»: ОПЫТ ИССЛЕДОВАНИЯ

ДЕРЕВЕНСКОГО СООБЩЕСТВА..................... 102

Антонина Кулясова

ИСКУШЕНИЕ ПОЛЕМ....................................... 114

Олег Паченков

НЕСОВЕРШЕННАЯ ИНСТРУКЦИЯ ДЛЯ УЧАСТВУЮЩЕГО НАБЛЮДАТЕЛЯ............................................................................... 118

АВТОРЫ.............................................................. 142

Сборник статей

Главный редактор издательства И. А. Савкин Дизайн обложки И. Н. Граве Корректор Л. И. Семёнова Оригинал-макет О. Ю. Марусова

ИД №04372 от 26.03.2001 г. Издательство «Алетейя», 192171, Санкт-Петербург, ул. Бабушкина, д. 53. Тел./факс: [phone] E-mail: [e-mail] (отдел реализации), [e-mail] (редакция) www.aletheia.spb.ru

Фирменные магазины «Историческая книга»:

Москва, м. «Китай-город», Старосадский пер., 9. Тёл. [phone] Санкт-Петербург, м. «Чернышевская», ул. Чайковского, 55. Тел. [phone]

Книги издательства «Алетейя» в Москве можно приобрести в следующих магазинах: «Библио-Глобус», ул. Мясницкая, 6. www.biblio-globus.ru Дом книги «Москва», ул. Тверская, 8. Тел. [phone] Магазин «Русское зарубежье», ул. Нижняя Радищевская, 2. Тел. [phone] Магазин «Гилея», Нахимовский пр., д. 56/26. Тел. [phone] Магазин «Фаланстер», Малый Гнездниковский пер., 12/27. Тел. [phone] Магазин издательства «Совпадение». Тел. [phone]

Подписано в печать 25.06.2009. Формат 60x88 1/16. Усл. печ. л. 9,25. Печать офсетная. Тираж 1000 экз. Заказ № 3899

Отпечатано с готовых диапозитивов

в ГУП «Типография «Наука» 199034, Санкт-Петербург, 9 линия, 12

2 Зак 3899

¹ Хотя возможно «развернуть» ситуацию и рассматривать самого себя как ино­го по отношению к исследуемым. Такая перспектива ныне эктивно дискутируется в антропологии и социологии в рамках так называемого подхода автоэтнографии. См.например: Richardson, 2002; Spry, 2001.

3 Зак. 3899

прочего, посредством печатной дискуссии. Не могу не поделиться впечатлениями от работы в новой библиотеке Лондонской школы экономики. Ее помещение уди­вительно напоминает гигантскую фабрику из футуристических фильмов: огром­ная винтовая лестница, уходящая бесконечно вниз и бесконечно вверх, ведущая к таким же бесконечным рядам книжных полок. Странные чувства возникают там. Иногда кажется, что в этой глубокой библиотечной тишине должны ходить люди в белых халатах с бесстрастными лицами. Такое огромное количество книг не просто пугает, но подавляет. Первая эйфория от доступности любой литературы быстро сменяется чувством безысходности и безнадежности от того, что все уже сказано. И сказано не один раз. Целой жизни мало для прочтения хотя бы малой части этих книг. Возникает острое желание вырваться на волю, где протекает «на­стоящая» жизнь.

4 Зак 3899

¹ Время проведения эксперимента — 30 декабря 2001 года. Эквивалент полу­ченной суммы — приблизительно 15 долларов.

ronment for homeless families and individuals» — из документов Community Action

Division under the City of San Antonio's Department of Community Initiatives, San- Antonio, Texas. Мое пребывание в Dwyer Center (Сан-Антонио, Техас) было свя­

зано с прохождением практики в рамках программы JFDP (ACTR/ACIE) в 1999- 2000 гг. В проект я была включена благодаря поддержке доктора Ричарда Джон­сона (Университет Канзаса) и доктора Рейза Рамоса (Университет Сан-Антонио). Девять записанных интервью, наблюдения и впечатления послужили основанием для полевого отчета, в котором описано мое пребывание в Dwyer.

5 Зак 3899

^! Слабым, но все же утешением, были мои искренние признания, что Андрей — один из самых важных и интересных информантов в этом «поле», без помощи и поддержки которого было бы очень трудно. "Несмотря на постоянные тусовки в других компаниях, я старалась почти каждый день встречаться или созванивать­ся с ним, а за его искренность платила тем же.

7 Зак. 3899

8 Зак. 3899

¹ Экопоселения представляют собой сообщества людей, проживающих в сель­ской местности и ведущих альтернативный образ жизни, «дружественный окру­жающей среде». Они стали создаваться на Западе в 1960-1970-е гг. и в России — в конце 1980-х — начале 1990-х гг. по инициативе глубинных экологов. Глубинная экология (deep ecology) — направление философско-этической мысли, в котором человек рассматривается в ряду других живых существ как равный и не более зна­чимый. Это направление противоположно антропоцентризму.

^[1] Впрочем, я не разделяю представлений о жестких границах между социаль­ными науками. Имея явные различия в своем генезисе, социология и социальная антропология (этнология) сегодня, на мой взгляд, представляют единую науку с одним и тем же объектом исследования и применяемыми методами. Антропологи­ческий поворот в социологии 1970-х годов заставил по-иному взглянуть на мето­дологию, а проявившийся интерес антропологов к собственному обществу сделал границу между этими науками прозрачной и маркированной лишь институцио­нальными рамками.

^[2] На русском языке я рекомендовал бы начинающему исследователю следу­ющие книги: Штейнберг ИШанин ТКовалев Е., Левинсон А. Качественные методы. Полевые социологические исследования / Под ред. И. Штейнберга. СПб.: Алетейя, 2009; Ильин В. И. Драматургия качественного полевого исследования. СПб.: Интерсоцис, 2006; Полевая кухня: как провести исследование / Под ред. Н. Гончаровой. Ульяновск, 2004.

^[3] Не ставя здесь задачи полемизировать с «количественниками», я хочу отме­тить одну опасную тенденцию в среде собственно антропологов. Наиболее нагляд­но она проявилась в работе Валерия Тишкова (Тишков, 2001:26). Автор, оправ­дывая свое неучастие в полевой работе в Чечне, пытается обосновать валидность «делегированного интервью» как эффективного метода исследования. Тишков использовал для анализа интервью, взятые у информантов «партнерами», «обла­дающими достаточными образованием и наблюдательностью». Таким образом, исследователь между своим жизненным миром и жизненным миром информанта водружает еще один фильтр (жизненный мир посредника). Какие артефакты воз­никают при интерпретации полученных результатов, понять невозможно. Как тут не вспомнить «верандных» социологов (этнологов) Малиновского: «Антрополог должен покинуть свой удобный шезлонг на веранде миссионерского дома, прави­тельственной станции или бунгало плантатора, где, вооружившись карандашом и записной книжкой, а временами и виски с содовой, он привык собирать показания своих информаторов, записывать их фольклорные рассказы, заполняя листы бу­маги текстами, продиктованными дикарями. Он должен отправиться в деревни и видеть туземцев за работой на огородах, на берегу моря, в джунглях; он должен плавать вместе с ними к далеким песчаным отмелям и к чужим племенам, наблю­дать за ними во время рыбной ловли, торговли и ритуальных морских экспедиций. Информация должна поступать к нему во всем ее многоцветий в ходе его собствен­ных наблюдений за туземной жизнью, а не выжиматься по каплям — с помощью разговорных трюков — из неохотно отвечающих ему информаторов, которые избе­гают трудностей наблюдения в некомфортных полевых условиях. Сидя в кресле на веранде местной администрации и потягивая виски с содовой, эти исследователи опрашивают пригнанных полицейскими из соседней деревни запуганных абориге­нов (Малиновский 1998:143).

^[4] У российских социологов также существует этический кодекс. Он был при­нят в 1987 году на собрании Советской социологической ассоциации (подтвержден Российским обществом социологов в 1991 году). Собственный этический кодекс приняла в 1999 году Санкт-Петербургская ассоциация социологов (СПАС).

^[5] См., например, статью Марии Кудрявцевой в этом сборнике.

^[6] В обязательных правилах антропологических и социологических исследова­ний — «не выкидывать слова из песни» и не подвергать «редакции» слова инфор­мантов.

^[7] В данной ситуации эти сферы можно рассматривать как публичную и приват­ную.

^[8] См., например, статью О.Паченкова (Паченков, 2002).

^[9] Классическое исследование Ирвинга Гофмана «Представление себя другим в повседневной жизни» целиком выстроено на метафоре (Гофман, 2000). О роли и значении метафоры в социальном исследовании см. работу Маасена и Вейнгарта (1996:11-16).

^[10] Текст как конечный продукт научного труда является безусловным показа­телем результативности ученого. Только при условии существования текстов возможно существование научного сообщества, воспроизводящегося, в числе

^[11] «Вдали от городов. Жизнь восточноевропейского села. Деревенские жизнен­ные миры в России, Эстонии и Болгарии». Совместный проект с университетом Магдебурга. Поддержан Deutsche Forschungsgesellschaft. 2002-2005 гг.

^[12] Если основной метод исследования — интервью, то тогда исправить положе­ние (в короткий промежуток интервьюирования), как правило, невозможно. Но и полевое исследование, основанное на наблюдении, на длительном проживании в поле, не всегда дает такую возможность. Если «поле» не столь компактно и не велико, как в приведенном примере (деревня насчитывала 300 жителей), то нала­дить отношения может быть проблематично.

^[13] «Между интеграцией и переселением: месхетинские турки». Международ­ный проект Европейского Центра по делам меньшинств, 2004-2006. Поддержан фондом Фольксваген.

^[14] См.: Чикадзе Е. Туалет как маркер социальной среды, или еще немного об отправлении естественных потребностей / / Беспредельная социология: Пере­загрузка / Под ред. Н. Нартовой, О. Паченкова, М. Соколова, Е. Чикадзе. СПб.: ЦНСИ, 2006. С. 37-45.

^[15] Это почти немыслимо для жизни в таком небольшом поселке, поскольку в ту­рецком сообществе засватанная невеста, девица на выданье и замужняя женщина обязана ходить в платке, и чем меньше поселение, чем традиционнее окружение, тем строже контроль.

^[16] Исследование я проводила с социологом Дмитрием Лебедевым.

^[17] Речь идет о книжке «Благотворительность как социо-культурный феномен», написанной по результатам одноименного проекта (Фомин Э. А., Чикадзе Е. 3. Благотворительность как социо-культурный феномен. СПб.: Издательство Черны­шева, 1999). В ней легко прочитывается подчас восторженное отношение авторов к информантам и некоторая их идеализация. Однако мне все равно не стыдно за эту работу: сама тема, особенно в тот период нашей истории, на мой взгляд, в ка­кой-то мере нас оправдывала.

^[18] В свое время, когда мы приехали в станицу, этот хор встречал нас у клуба хлебом и солью (в буквальном смысле), песнями и накрытыми столами.

^[19] Буравой М. Публичная социология прав человека. / / Журнал социологии и социальной антропологии. Том X. № 4.С. 27-44.

^[20] «Если хочешь быть публичным, тебе нет места в социологии. Если ты хочешь быть социологом, то будь социологом, и работай в условиях кризиса внимания, дефицита публики и публичности» (Публичная социология, 2007:13).

^[21] Термин «thick deskription» — «плотное» или «насыщенное описание» — вклю­чает в себя тщательное описание структур общественных кодов, посредством ко­торых могут быть адекватно, т. е. «насыщенно», описаны и объяснены явления об­щественной жизни, поведение индивидов в контексте культуры, внутри которого они проистекают (Гирц, 1997: 171-203).

^[22] Австрийский социолог Роланд Гиртлер называет такую форму интервью «сво­бодными или эро-эпическими разговорами» (freie oder «ero-epische» Gesprache). Он считает, что при участвующем неструктурированном типе наблюдения термин «интервью» для обозначения метода сбора информации вообще не подходит, по­скольку подразумевает иерархическое распределение ролей на спрашивающего и спрашиваемого (Girtler, 2001:147).

^[23] Когда я начала работать по проекту и стала рассказывать о нем своим друзь­ям, многие брезгливо морщились, не понимали, кого вообще может интересовать такая тема; некоторые рассказывали страшные истории о мафии нищих, убийствах и проч. Приходилось слышать: «Бросай это дело, а то потом не отмоешься».

^[24] Качество потребляемого алкоголя является социальным маркером во многих социальных средах и мои информанты также неоднократно обращали мое внима­ние, что они пьют исключительно водку, а не «красную шапочку», некую хими­ческую жидкость, которую употребляют совсем опустившиеся люди, т. е. кто-то другой, но не они.

^[25] Я очень признательна свои друзьям и коллегам за поддержку в эксперименте: Ольге Бредниковой, Артему Герасимову и Андрею Ханжину.

^[26] Обывательское недоверие к людям другой социальной группы постепенно сменилось установкой «верить, но осторожно»: я максимально внимательно вы­слушиваю, что мне рассказывают, вношу в дневник даже самые невероятные исто­рии, чтобы затем понять, что хотели передать этой невероятной историей.

^[27] Обида с довольно наивным основанием: «Я к нему так хорошо отношусь, а он ко мне так относиться не хочет!»

^[28] Границы во взаимоотношениях — это и самооборона исследующего, посколь­ку информанты могут манипулировать им, использовать и обманывать его. Если воспринимать все лично, то это довольно болезненный опыт. Скорее, нужно смот­реть, что стоит за таким отношением.

^[29] «...innovative transitional learning center that aims to provide a supportive envi­

^[30] Мистер К. рассказал мне, что только 11 постояльцев из 125 имели временную работу, остальные существовали на самые разные социальные пособия — по инва­лидности, по многодетности, как ветераны войны, учащиеся и т. д.

^[31] Перечитывая сейчас некоторые из них, я как будто снова оказываюсь в своей продезинфицированной комнате в Dwyer, с тусклым светом и гудящим кондицио­нером, примостившись на кровати с лэптопом на коленках.

^[32]«Only laws and generalizations are scientific facts, and field work consists only and exclusively in the interpretation of the chaotic social reality, in subordinating it to general rules». Цит. no: Geertz, 1988: 81.

^[33] Из шести белых постояльцев Dwyer я ухитрилась проинтервьюировать чет­верых.

^[34] Для обитателей Dwyer посещение администрации возможно только по при­глашению своего case-worker либо в каком-то экстренном случае. Это не означает, что есть официальный запрет, скорее, некоторая негласная норма. Как правило, вновь прибывшие также не заходят на территорию администрации самовольно, а ждут в lobby area, когда их пригласят на собеседование.

^[35] Проблема взаимодействия дискурсов наркомании и наркотизации подробно рассматривалась в книге «Тринадцатый шаг. Опыт анализа антинаркотических ре­гиональных социальных политик» / Под ред. Е. Омельченко. Ульяновск. 2002.

^[36] Молодые люди идентифицируют себя как некую группу благодаря схожим стилевым предпочтениям в одежде, прическе, музыке и проч. Кроме того, сущест­вует определенный возрастной «порог» — люди более старшего возраста крайне редко идентифицируются как «свои», и от них требуется гораздо больше усилий, чтобы получить высокий статус в компании.

^[37] Речь идет об исследовании «Бытовое, но не «нормальное»: употребление наркотиков и молодежные культурные практики в современной России» (Грант ESRC), которое было проведено в 2002-2003 гг. социологами НИЦ «Регион» (Уль­яновск) при участии Хилари Пилкингтон (Центр изучения России и Восточной Европы, Бирмингемский университет) в трех регионах России. Суть его состояла в объяснении феномена нормализации (обытовления) наркотических практик в контексте молодежной культуры. Подробнее о российской специфике прочтения нормализации см.: Герои нашего времени. Социологические очерки / Под ред. Е. Омельченко. Ульяновск: Издательство Государственного научного учреждения «Средневолжский научный центр». 2000.

^[38] На момент проведения исследования мне было 25 лет, а моим коллегам 21 и 23, в то время как нашим информантам в основном было по 15-17 лет. Однако мы выглядели еще и моложе своих лет, что безусловно облегчало установление кон­такта и включение в компанию.

^[39] См., например: Bailey С. A. A guide to field research. California: Pine Forge Press. 1996; Becker H. S. Outsiders: Studies in the sociology of deviance. New York, 1973; Burgess R. G. Sponsors, gatekeepers, members, and friends: Access in educational set­tings // W. B. Shaffir and R. A. Stebbing (Eds.) Experiencing fieldwork: An inside view of qualitative research. New York: St. Martin's Press, 1991; Liebow E. Tell them who I am: The lives of homeless women. New York: The Free Press, 1994; Wax R. Do­ing Fieldwork: Warnings and Advice. Chicago: University of Chicago Press, 1971.

^[40] Долгое время я общалась и идентифицировала себя с так называемой суб­культурной молодежью, частично разделяющей идеалы и практики хиппи, частич­но — музыкантов и рокеров.

^[41] Вопрос «легенды» был еще одной трудностью при знакомстве с информанта­ми: выкладывать начистоту цель моего исследования я не могла. Это сразу же на­строило бы их против меня, т. к. интерес к наркотическим практикам однозначно интерпретируется ими как желание взрослых контролировать досуговые практики молодежи. Поэтому я решила говорить больше о своем интересе к изучению мо­лодежных компаний, в то эремя как нарративы о наркотиках всплывали бы сами собой, без дополнительного стимулирования с моей стороны.

^[42] Безусловно, презентация информантами своего круга общения — интерес­нейший исследовательский материал, но на тот момент я представляла свою зада­чу как полное включение в тусовку, чтобы самой иметь возможность наблюдать и понимать практики группы.

^[43] К сожалению, сегодня условия поддержки фондами исследований крайне ред­ко предоставляют время и средства для проведения полноценного полевого иссле­дования «по всем правилам».

^[44] Фраза из моего дневника, написанная в порыве отчаяния.

^[45] Проанализировав рассказы Андрея, Наташи и Кати о своих друзьях, я пришла к выводу, что понятие «компания» весьма неоднозначно. Когда я просила расска­зать о «своей компании», мои информанты надолго задумывались и приходили к выводу, что ее как таковой у них нет. По рассказам я поняла, что встречи с друзь­ями происходят эпизодически (примерно один-два раза в месяц), стихийно, а сам состав тусовки колеблется от пяти-семи человек, составляющих костяк компании, до 20 человек, десять из которых обычно являются «сменными», случайными пер­сонажами. Таким образом, эти компании представляли собой полузакрытые сооб­щества, связанные общими практиками или местом жительства/учебы, границы которых размыты, но в то же время поддерживаются благодаря контролю за «вхо­дом» и «выходом», идентификации новых людей как «своих» и «не-своих».

^[46] Наташа называла такие наши прогулки «искать молодежь», т. е. не бесцельно слоняться по городу, а посещать определенные места, где собираются некоторые из ее знакомых.

^[47] Это, на мой взгляд, самая лучшая (и правдивая!) легенда, которую может использовать исследователь.

^[48] Как это часто бывает в субкультурных компаниях, основной костяк тусов­ки составляют мальчики, которые являются носителями локальной культуры и главными акторами и инициаторами групповых практик, в то время как девочки составляют периферию тусовки — от них не требуется активного участия в об­щих практиках. Поэтому иногда я заставала на площади одну или двух скучающих девочек, которых не интересовали «мальчишеские забавы», например, догонялки на роликах или шуточные драки.

^[49] Разделение молодежи на «продвинутую» и «нормальную» заимствовано мной у X. Пилкингтон. Эта типология появилась в результате ее исследований культуры современной российской молодежи. Подробнее стилевые характеристики обеих групп рассмотрены в книге Pilkington Н., Omel'chenko Е., Flynn М., Bludina U., Starkova Е. Looking West. Cultural globalization and Russian Youth cultures. The Pennsylvania State University Press / University Park, Pennsylvania, USA, 2002.

^[50] В течении долгого времени я испытывала страх и сильный дискомфорт от мыс­ли, что все мои субъективные переживания и ощущения, фиксируемые в дневни­ке, станут доступными для других. Я не знала, как будет использоваться дневник, будет ли его кто-то читать, кроме меня. По моему глубокому убеждению, исследо­вательский дневник является очень личным документом, распоряжаться которым может только сам исследователь. Только в этой ситуации он будет фиксировать в нем максимально возможные подробности поля, не опасаясь критики, осуждения и проч.

Дата добавления: 2015-08-28