заступиться за нее пред ее госпожою. Истощивши множество слов, она, наконец,
присоединила одно страшное заклятье, надеясь при посредстве его более всего убедить ее.
Заклятие было такого рода: не презри моего прошения, чтобы и Христос не презрел тебя в
день судный. Сказав это, она удалилась. Но женщина, которую рабыня просила, будучи
озабочена какими-то не терпящими отлагательства делами, обыкновенно
встречающимися в домашней жизни, забыла (о ее просьбе). Потом в самый полдень вдруг
пришло ей на память то страшное заклятие. Она весьма встревожилась, отправилась
немедленно, с полным усердием ходатайствовала, и дело устроила. В ту же ночь она
вдруг увидала отверстые небеса и самого Христа; впрочем
видела настолько, насколько возможно женщине видеть. И именно потому она
удостоилась такого видения, что всецело обратила внимание на это заклятие, – потому,
что убоялась его. Я рассказал об этом для того, чтобы мы не пренебрегали заклятиями,
особенно когда кто-либо умоляет нас о делах добрых, о милостыни, о человеколюбии. Но
вот сидят нищие, лишенные ног, и смотрят, когда ты проходишь мимо их. Так как они не
в состоянии идти за тобою, то надеются удержать тебя страхом заклятия, как бы
некоторого рода удочкою, и, простирая к тебе руки, заклинают подать один или два
обола; а ты, несмотря на то, что тебя заклинают твоим Господом, проходишь мимо. Когда
тебя заклинают твоими очами, отсутствующим мужем, сыном или дочерью, – ты тотчас
уступаешь, твое сердце приходит в сильное движение, согревается; а когда заклинают
тебя Господом, – проходишь мимо. Я знал многих (женщин), которые, услышавши имя
Христа, проходили мимо; но, когда подходящие к ним хвалили их красоту, они
смягчались, таяли от удовольствия и протягивали руку. Таким образом, они сами
заставляли несчастных нищих решаться на это смеха достойное дело. Так как они,
употребляя сильные и скорбные выражения, не трогали их души, то должны были
прибегнуть к такому средству, чрез которое могли доставить им особенное удовольствие.
Таким образом, великое наше нечестие принудило и убогого, и томимого голодом
говорить, когда он просит милостыни, похвальные речи нашей красоте.
И, о, если бы только это! Но, что еще несноснее, это заставило бедных сделаться
фиглярами, срамословцами и шутами. Когда нищий, потрясая и
повертывая в руках чашечки, стаканчики, или ковшички, звенит ими, или, имея свирель,
играет на ней срамные и сладострастные песни и припевает голосом, между тем его
обступает толпа, и подают ему, кто – кусок хлеба, кто – обол, кто – что-нибудь другое,
держат его долго и забавляются нм, как мужчины, так женщины, – то что может быть
несноснее этого? Не достойно ли это горьких слез? Конечно, это мелочи, – они и
считаются за мелочи; но они порождают в наших нравах великие пороки. Ведь всякое
постыдное слово, всякая соблазнительная песнь расслабляет сердце и растлевает самую
душу. Нищего, который призывает Бога и испрашивает вам бесчисленных благ, вы не
удостаиваете и слова; а кто вместо этого представляет какие-нибудь ребячества, на того
вы глядите с удивлением. Но я скажу вам то, что мне пришло теперь на мысль сказать
вам. Что же это такое? Когда ты подвергнешься бедности, или болезни, тогда не от иного
кого, а именно от нищих, скитающихся по переулкам, научишься благодарить Владыку.
Всю жизнь свою проводя в нищенстве, они не богохульствуют, не досадуют, не ропщут,
но всегда говорят о своей бедности с благодарением, называя Бога великим и
человеколюбивым. Истаивающи от голода называет Бога человеколюбивым; а ты, живя в
достатке, если не присвоишь себе того, что принадлежит всем, называешь Его жестоким!
Насколько же (нищий) превосходнее тебя! Как он осудит нас тогда! Бог определил, чтобы
нищие были во всем мире – общими для нас учителями и утешением в несчастии. Может
быть, ты претерпел что-нибудь такое, чего бы не хотел? Но этого нельзя сравнить с тем,
что терпит он. Ты лишился глаза? А он обоих. Ты страдаешь от продолжительной
болезни? А он одержим болезнью неисцелимою. Ты лишился детей? А он – и
собственного телесного здоровья. Ты потерпел великий убыток? Но ты не дошел еще до
того, чтобы нуждаться в других. Поэтому благодари Бога. Ты видишь, что они, находясь в
самой крайней бедности, просят у всех, но получают от немногих. Когда ты молишься до
изнеможения и не получаешь просимого, то подумай, сколько раз ты слышал, как просил
у тебя нищий, и ты не внимал ему, между тем он не досадовал, не оскорбил тебя. Ты
поступал так по жестокосердию; но Бог по человеколюбию делает и то, что не внемлет
тебе. Итак, если ты не считаешь себя заслуживающим порицания за то, что по
жестокосердию не внимаешь подобному тебе рабу, то можешь ли порицать Владыку,
когда Он не внимает рабу Своему по человеколюбию? Видишь ли, какое неравенство,
какая несправедливость?
4. Будем постоянно размышлять об этом, – о низших, о тех, которых постигло большее,
нежели нас, несчастие, – и в этом будем находить побуждение благодарить Бога. В жизни
весьма много таких поучительных примеров. Бдительный и внимательный человек
многому может научиться, взирая тоже на молитвенные дома. В самом деле, в церквах и
при гробницах мученических для того сидят в преддверии нищие, чтобы мы, глядя на них,
получали великую пользу. Именно, подумай, что мы, когда входим в земные царские
чертоги, не можем видеть ничего подобного, – отовсюду выходят тебе навстречу мужи
важные, знаменитые, богатые и разумные; а в чертогах поистине царских, то есть, в
церкви и молитвенных домах, устроенных над гробами мучеников – бесноватые, убогие,
нищие, старые, слепые и увечные. Для чего же это? Для того, чтобы ты, глядя на них,
научался, во-первых, тому, что, если входишь (во храм) с некоторою надменностью, ты
должен, при виде их, оставить надменность, привести в сокрушение свое сердце и тогда
уже входить и слушать то, что читают, – потому что молящиеся с гордостью не может
быть услышан, – далее тому, что ты, увидев старца, не должен гордиться молодостью, –
потому что и эти старики были молоды, – еще тому, что ты, когда слишком тщеславишься
воинским званием и властью, предоставленною тебе от царя, должен подумать, что и в
числе их есть люди, которые некогда были знатными при дворах царей, наконец, тому,
что ты, когда надеешься на телесное здоровье, должен, обратив на них внимание, смирить
свою гордость. Таким образом, постоянно приходя сюда, здоровый не будет много
мечтать о своем здоровье, а больной получить немалое утешение. Впрочем не для того
только они садятся здесь, но и для того, чтобы ты становился милосерднее и преклонялся
на милость, еще для того, чтобы ты благоговел пред человеколюбием Божиим, – потому
что если Бог не гнушается ими, но поставил их в преддверии дома Своего, то тем более
ты (не должен гнушаться ими), – наконец для того, чтобы ты не слишком гордился
великолепными чертогами земными. Итак, не стыдись, когда нищий зовет тебя по имени,
и не отталкивай его, когда он подойдет к тебе и обнимет твои колени, ведь они в
некотором смысле достойные удивления собаки царских чертогов. Я назвал их собаками
не потому, чтобы хотел унизить их, – нет, – наоборот, чтобы воздать им великую
похвалу. Они стерегут дворец Царя небесного; поэтому питай их; этим можешь воздать
честь самому Царю. Там, то есть, в земных чертогах царских, все – гордость; здесь все –
смиренномудрие. От самых уже преддверий ты вполне узнаешь, что все человеческое
ничтожно; от сидящих там ты научаешься, что богатством нельзя благоугодить Богу. Их
сидение и собрание служит некоторого рода назиданием для всего человеческого рода,
громогласно вещая, что дела человеческие – ничто, что они – тень и дым. Если бы
богатство было добро, то Бог не посадил бы нищих в преддверии Своего дома. А если Он
и богатых допускает сюда, то не удивляйся, потому что не для того допускает их, чтобы
они оставались богатыми, но чтобы отложили гордость. Послушай, что говорит им
Христос: "Не можете служить Богу и маммоне" (Mф.6:24); и еще: "Иисус же сказал
ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство
Небесное"; и еще говорит им Христос: "удобнее верблюду пройти сквозь игольные
уши, нежели богатому войти в Царство Божие" (Mф.19:23–24). Он для того
принимает здесь богатых, чтобы они слышали слова эти, чтобы возлюбили богатство
вечное, чтобы возжелали благ небесных. И что удивительного в том, что Бог не почитает
нищих недостойными сидеть в Своих преддвериях? Он не считает их недостойными
того, чтобы они были призваны к Его духовной трапезе и соделались причастниками
вечери Его; напротив хромой и увечный, одетый в рубище, грязный и неопрятный старик,
вместе с красивым юношею, даже с облеченным в багряницу и имеющим на главе своей
диадему, приступает приобщиться к трапезе и удостаивается духовной вечери, – те и
другие сподобляются одного и того же, и нет никакого различия.
5. Таким образом, Христос не считает их недостойными того, чтобы они были призваны к
Его трапезе вместе с царем, – и они и он призываются вместе, – а ты, может быть,
считаешь унизительным для себя, если другие увидят, что ты подаешь нищим, или
говоришь с ними? О, какое высокомерие, какая надменность! Смотри, чтобы нам не
претерпеть того же, что никогда претерпел богач. Он тоже не хотел и взглянуть на Лазаря
и не давал ему ни пристанища, ни крова, и Лазарь лежал вне его дома, за воротами, и не
удостаивался от него ни одного слова. Но смотри, как он, когда имел крайнюю нужду в
его помощи, тоже не получил ее. Если мы стыдимся тех, кого не стыдится Христос, то
стыдимся Христа, стыдясь друзей Его. Пусть наполнится трапеза твоя хромыми,
увечными; Христос приходит в лице их, а не в лице богатых. Ты, может быть, смеешься,
слыша это. Поэтому, чтобы ты не подумал, что это мои слова, послушай, что говорит сам
Христос, и не смейся, а трепещи. "Когда делаешь обед или ужин", – говорит Он, – "не
зови друзей твоих, ни братьев твоих, ни родственников твоих, ни соседей богатых,
чтобы и они тебя когда не позвали, и не получил ты воздаяния. Но, когда делаешь
пир, зови нищих, увечных, хромых, слепых, и блажен будешь, что они не могут
воздать тебе, ибо воздастся тебе в воскресение праведных" (Лук. 14:12–14). Здесь и
славы больше, если ты любишь ее. В самом деле, от первых и зависть, и ненависть, и
пересуды, и злословие, и большое опасение, как бы не случилось чего-нибудь
неприличного; при том, если званные будут важнее тебя, ты стоишь перед ними, как раб
пред господином, опасаясь с их стороны укоризн и злословия. А со стороны последних
ничего такого не бывает; но что бы ты ни подал им, они все принимают с удовольствием,
и за все – великая благодарность, громкая слава и глубокое уважение. Все, которые
узнают об этом, не столько хвалят тех (кто угощает знатных), сколько этих (кто угощает
бедных). Если не веришь этому ты, богач, созывающей вождей и правителей, то сделай
опыт, созови бедных, наполни ими трапезу, – и увидишь, не все ли будут хвалить тебя, не
все ли будут тебя любить, не все ли будут считать тебя за отца. От тех угощений нет
никакой пользы, а за эти уготовано небо и небесные блага, – коих и да сподобимся все мы,
благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу со
Святым Духом слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
ТОЛКОВАНИЕ НА 2-е ПОСЛАНИЕ К ФЕССАЛОНИКИЙЦАМ
ВВЕДЕНИЕ. БЕСЕДА 1
1. Сказав в первом послании, что "день и ночь молимся о том, чтобы видеть вас", и
что, "не терпя более, мы остались в Афинах одни, и я послал Тимофея" (1 Фес.3:10,
1–2), (апостол) во всех этих (местах) выражает (пред фессалоникийцами) свое желание,
которое он имел – придти к ним. Но так как, вероятно, он еще не имел возможности
отправиться к ним и восполнить недостатки их веры, то по этой причине присовокупил
это второе послание, желая посланиями заменить для них недостаток своего личного
присутствия. А что он не ходил к ним, об этом можно догадываться из того, что он в
(этом) послании к ним говорит: "Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего
Иисуса Христа" (2 Фес. 2:1). Между тем в первом послании он им говорил, что "О
временах же и сроках нет нужды писать к вам, братия" (1 Фес.5:1). Итак, если бы он
был у них, то не имел бы надобности писать. Но так как исследование (этого вопроса)
обращало на себя особенное внимание, то он и прибавил (к первому) это послание,
подобно тому, как он говорит и в послании к Тимофею, что иные "отступили от истины,
говоря, что воскресение уже было, и разрушают в некоторых веру". (2 Тим.2: 18).
Это они делали с тою целью, чтобы верующие, не ожидая в будущем ничего великого или
светлого, отказались от своих подвигов.
Так как эта надежда укрепляла их и не позволяла изнемогать им (в борьбе) с настоящим,
то диавол, желая исхитить у них этот якорь, – здесь он, не будучи в состоянии уверить их
в том, что будущее ложно, пошел к цели другим путем, – и воздвигнув некоторых
злонамеренных людей, покушался обольстить легковерных тем, что будто все эти великие
и светлые (надежды) уже исполнились. Итак, прежде эти люди говорили, что было уже
воскресение мертвых, а теперь они утверждали, что уже приближается суд и пришествие
Христово, чтобы таким образом и на самого Христа взвести обвинение во лжи и, доказав,
что в будущем нет ни воздаяния, ни суда, ни наказания, ни мучений для тех, которые
творили зло, одних соделать еще более дерзкими, а других повергнуть в уныние. Но, что
хуже всего, одни из них покушались только возвещать слова, будто бы сказанные Павлом,
а другие даже выдумывали подложные послания, будто бы им написанные. Потому,
преграждая им всякий путь, (апостол) говорит: "не спешить колебаться умом и
смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, как бы нами посланного" (2 Фес.
2:2). "Ниже духом", – говорит, указывая этим на лжепророков. Но откуда узнаем это,
спросит кто-либо? Из того, что прибавлено ниже; для того (апостол) и присовокупил:
"Приветствие моею рукою, Павловою, что служит знаком во всяком послании; пишу
я так: 18 благодать Господа нашего Иисуса Христа со всеми вами. Аминь" (2 Фес.3:
17,18). Он не то говорит, что слова эти служат признаком, – вероятно, и другие могли –
подражать ему в этом, – но то, что я пишу приветствие моею собственною рукою, как это
и теперь у нас бывает: по подписи можно узнать того, кто посылает письмо. (В этом
послании апостол) утешает (фессалоникийцев), которые были очень угнетаемы
бедствиями, с одной стороны, похваляя их за настоящее (подвиги), с другой – обращая (их
внимание) на будущее, на наказание и награды праведных, уготованные им. По этому
поводу он довольно ясно и подробно рассматривает этот вопрос, не открывая впрочем
самого времени, хотя и указывает на признак этого времени – на антихриста. Душа
немощная преимущественно тогда убеждается, когда не только услышит о чем-либо, но
еще узнает нечто более. Так и Христос имел об этом великое попечение, когда, сев на
горе, с точностью изложил ученикам своим все, что касалось кончины (мира). Для чего?
Для того, чтобы не нашли для себя места те, которые вводят антихристов и лжехристов. И
Он тоже указал на много признаков, и в числе их на важнейший, сказав: когда
проповедано будет между всеми народами евангелие (Mф. 24:14), и на другой – чтобы
не обольщались относительно Его пришествия: "как молния", – сказал Он, придет (Mф.
24:27), которая не скрывается в каком-либо углу, но сияет повсюду. Не будет нужды в
вестнике (Его пришествия), – так оно будет блистательно, – подобно тому, как и молния
не имеет нужды, чтобы кто-либо возвестил об ее появлении. Он сказал также в другом
месте и об антихристе, когда говорил: "Я пришел во имя Отца Моего, и не принимаете
Меня; а если иной придет во имя свое, его примете" (Иоан. 5:43).
Он сказал также, что признаком этого времени будут служить непрерывные и
невыразимые бедствия, и что должен придти Илия. Итак, фессалоникийцы недоумевали
тогда относительно этого предмета, между тем их недоумение доставило нам пользу. Не
только им, но и нам это полезно, чтобы отстать от детских сказок и болтовни старух.
Разве вы не слыхали часто, еще в детстве, как некоторые много рассказывали об имени
антихриста и о том, что он преклонит свои колени? Диавол старался посеять эти вымыслы
в наши еще незрелые умы для того, чтобы это лжеучение росло вместе с нами и чтобы
потом ему легче было обольстить нас. Не забыл бы сказать об этом Павел, говоря об
антихристе, если бы это было полезно. Поэтому не будем заниматься исследованием
этого. Он (антихрист) придет не так, не преклоняя колени, но "противящийся и
превозносящийся выше всего, называемого Богом или святынею, так что в храме
Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога" (2 Фес.2:4). Подобно тому, как диавол
пал от гордости, так и тот, кто будет орудием его, будет напитан гордостью.
2. Поэтому, умоляю вас, постараемся все удаляться от этой страсти, чтобы нам не
подпасть одинаковому с ним осуждению, чтобы не подвергнуться одинаковому с ним
наказанию, чтобы не соделаться причастниками его мучений. "Не [должен быть]",–
говорит, – " из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с
диаволом". (Тим.3:6). Следовательно, возгордившийся несет равное с диаволом
наказание. Начало гордости, сказано, незнание Господа (Сир.10:14); начало греха –
гордость, первое побуждение и движение ко злу; впрочем, может быть, и корень, и
основание. Начало может означать или первое побуждение ко злу, или – основание его.
Так, воздержание от непристойных зрелищ может быть названо началом целомудрия, т.
е. первоначальным побуждением. Но если мы назовем началом целомудрия пост, то здесь
начало будет означать основание или опору. В таком смысле и гордость есть начало греха.
С нее и начинается всякий грех и в ней находит свою опору. Сколько бы мы ни совершили
добрых дел, этот порок не позволяет им укрепиться в нас и неразлучно с нами пребывать,
но, подобно какому-либо корню, препятствует им оставаться в нас непоколебимыми. Это
видно из следующего. Смотри, сколько (добрых дел) творил фарисей; между тем это не
принесло ему ни малейшей пользы, потому что он не отсек корня, который и разрушил
все. От гордости происходить презрите к бедным, страсть к деньгам, властолюбие и
славолюбие. Гордый человек расположен мстить за обиды. Гордый не может равнодушно
переносить обиды ни от высших, ни от низших; а кто не переносит спокойно обиды, тот
не в состоянии переносить и несчастие. Вот каким образом гордость есть начало греха. Но
как началом гордости может быть незнание Бога? Очень просто. Кто знает Бога так, как
нужно знать, кто знает, до какой степени Сын Божий смирил Себя, тот не превозносится, а
кто не знает этого, тот превозносится. Гордость ведет к надменности. Скажи мне: отчего
враждующие на Церковь Божию говорят, что они знают Бога? Не от гордости ли? Видишь
ли, в какую пропасть ввергло их незнание Бога? Если Бог любит дух сокрушенный, то
напротив Он противится гордым, а смиренным дарует благодать. Итак, нет зла равного
гордости. Она превращаете человека в демона, наглого, богохульствующего,
клятвопреступника; она возбуждает в нем жажду убийства. Человек надменный
постоянно сокрушается скорбью, постоянно досадует, постоянно сетует. Ничто не может
утолить его страсти. Если бы даже он видел, что царь униженно преклоняется и
благоговеет пред ним, то и тогда не удовлетворился бы этим, но еще более воспламенился
бы. Подобно тому, как сребролюбцы, чем больше приобретают, тем большего желают, так
и гордые: чем большею пользуются честью, тем больше домогаются ее. Страсть их
постепенно возрастаете, – а это действительно (есть страсть), – страсть же не знает
предела, но прекращается только тогда, когда убьете того, кто одержим ею. Разве не
видишь, что преданные пьянству постоянно сгорают от жажды? Страсть не есть
естественная потребность, но в некотором роде все извращающая болезнь. Разве не
видишь, что люди, одержимые так называемым волчьим голодом, постоянно голодают?
Это страсть, как утверждают врачи, преступившая естественные пределы. Подобным
образом и люди, неумеренно любознательные и любопытные, сколько бы они ни
узнавали, не останавливаются ни на чем; это у них страсть, не имеющая границ. Опять
те, которые находят наслаждение в любодеянии, не умеют положить конца своим
пожеланиям: "Блуднику сладок всякий хлеб; он не перестанет, доколе не умрет"
(Сир.23:23). Это тоже страсть. Впрочем, хотя страсти и составляют некоторого рода недуг,
однако они не неизлечимы; напротив они способны к уврачеванию и даже больше, нежели
телесные недуги. Если только мы захотим, то можем потушить их. Как же можно
потушить гордость? Нужно для этого познать Бога. Если она происходит от незнания
Бога, то когда познаем Его, от нас удалится всякая гордость. Подумай о геенне, подумай о
тех, которые гораздо лучше тебя, подумай о том, насколько ты виновен пред Богом. Если
подумаешь об этом, то скоро укротишь свой разум, скоро смиришь его. Но ты не можешь
этого сделать? Ты очень слаб? Подумай о настоящем, о природе самого человека, о том,
как ничтожен человек. Когда увидишь человека мертвого, которого несут чрез площадь,
его осиротевших детей, провожающих его, плачущую вдову, рыдающих слуг и скорбных
друзей, то размысли при этом о ничтожестве всего настоящего, о том, что оно ничем не
отличается от тени и сновидения. Но ты не хочешь этого (сделать)? Подумай о людях,
владевших великими богатствами, которые совершенно разорились во время войны.
Посмотри на домы великих и знаменитых людей, теперь обращенные в развалины.
Подумай, как сильны были эти люди, а теперь исчезла и память об них. Каждый день,
если захочешь, ты можешь находить подобные примеры: смену правителей, отобрание в
казну имущества богатых. "Многие из властелинов сидели на земле, тот же, о ком не
думали, носил венец" (Сир.11:5). Не каждый ли день случается подобное? Не походит ли
судьба наша на колесо? Прочти об этом, если хочешь, и наши сочинения, и то, что
написано у языческих писателей, – ведь и их сочинения полны такого рода примеров –
если по гордости презираешь наши. Если ты уважаешь одни только произведения
философов, то приступи к ним, – и они тебя научат, рассказывая о несчастьях, которые
постигли древних, – и поэты, и ораторы, и софисты, и вообще все писатели. Везде, если
хочешь, найдешь такого рода примеры. Если же не хочешь заняться всем этим, то
размысли о собственной природе нашей, об ее происхождении и конце, ее ожидающем.
Подумай, что значишь ты в то время, когда спишь? Не может ли в это время умертвить
тебя самое малое животное? Со многими часто даже случалось, что небольшое животное,
упавши с кровли, лишало их зрения, или было причиною другого несчастья. Что же? Разве
ты не ниже всех животных? Что скажешь против этого? То, что ты наделен разумом? Но
вот у тебя и разума нет, потому что гордость – признак неразумия. Отчего же ты после
этого превозносишься, скажи мне? Может быть – здоровым состоянием своего тела? Но в
этом отношении преимущество остается на стороне бессловесных. Это свойство находим
и у воров, и у убийц, и у грабящих могилы. Благоразумием ли своим? Но гордость
несвойственна благоразумию, напротив чрез нее ты лишаешь себя права носить
название благоразумного. Поэтому обуздаем наши помыслы, будем скромны,
смиренномудры, кротки. Таких особенно ублажает Христос, говоря: "блаженны нищие
духом" (Mф.5:3); и опять, взывая, говорит: "научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен
сердцем" (11:29). Для того и умыл Он ноги своим ученикам, чтобы показать нам
пример смиренномудрия. Постараемся из всего этого извлечь для себя пользу, чтобы мы
могли получить блага, обещанные любящим Его, благодатью и человеколюбием
(Господа нашего Иисуса Христа, Которому слава во веки. Аминь).
БЕСЕДА 2
"Павел и Силуан и Тимофей – Фессалоникийской церкви в Боге Отце нашем и Господе
Иисусе Христе: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа" (2
Фес. 1:1–2).
1. Большая часть людей все делает и предпринимает с тою целью, чтобы заслужить себе
расположение и начальников, и тех, которые знатнее их, – и они высоко ценят это
(расположение) и считают себя счастливыми, когда достигают того, чего желают. Но если
так важно заслужить расположение подобных себе людей, то, что же значит снискать
благодать у Бога? Поэтому-то (апостол) всегда в начале своих посланий полагает (такого
рода благожелания) и молится об этом, зная, что где есть благодать Божия, там не может
иметь места никакое несчастье, но как бы ни были велики наши бедствия, все они
прекратятся. И чтобы научить вас этому (приведу следующее): Иосиф находился в
рабстве, был молод, неопытен и простосердечен, – и вдруг вручено ему было управление
домом, и он давал отчет в этом египетскому вельможе. А вы знаете, какой это
вспыльчивый и несговорчивый народ; при том, так как к этому еще присоединялась
власть и могущество, то и гнев его, возбуждаемый сознанием своего могущества,
становился еще сильнее. Это видно даже из того, как он поступил впоследствии. (Иосиф)
пострадал вследствие обвинения госпожи, – хотя вероятнее было то предположение, что
подвергся насилию не тот, кто имел в руках одежду, но тот, у кого она отнята. Поэтому
следовало сказать к ней: если бы ты возвысила голос, то он убежал бы и, сознавая свою
виновность, не дожидался бы прихода господина. Но он (египтянин) ничего этого не взял
во внимание, напротив; безрассудно увлекшись гневом, бросил (Иосифа) в темницу. Так
безрассуден был этот человек. Хотя он имел возможность из других обстоятельств
выводить заключение о благонамеренности и рассудительности этого человека, однако по
своему крайнему неблагоразумию он ничего этого не принял в соображение. Итак, тот,
кто находился во власти столь злого господина, кому вверено было управление целым
домом, кто был пришельцем, одиноким и неопытным, после того, как Бог обильно излил
на него свою благодать, – перенес все искушения так, как будто они ничего не значили: и
клевету госпожи, и опасность смерти, и темничное заключение, и, наконец, приблизился к
царскому престолу. Итак, видел этот блаженный (Павел), какое значение имеет благодать
Божия, и потому молит о ниспослании ее на них. Впрочем, он имеет здесь в виду еще и
нечто другое. Именно, желая расположить их в пользу того, о чем намеревался писать в
послании, – чтобы они, если бы даже он обличал и укорял их, не отступили от него, – с
этою целью, прежде всего, приводит им на память благодать Божию, и таким образом
смягчает их сердце, чтобы они, если бы даже испытали какое-либо огорчение, вспомнив о
благодати Божией, которою спасены от больших зол, не пришли в уныние, подвергаясь
меньшим, но в ней находили для себя утешение. Подобно тому и в другом послании он
пишет: "Ибо если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертью Сына Его, то
тем более, примирившись, спасемся жизнью Его" (Рим.5: 10)."Благодать вам и мир
от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа. Всегда по справедливости мы
должны благодарить Бога за вас, братия, потому что возрастает вера ваша, (ст. 2– 3).
Заметь избыток смирения! Сказав: "мы должны благодарить Бога за вас" дает им
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |