Репетируем мы до позднего вечера. Все песни, которые у нас есть, да еще по несколько раз. В итоге, совершенно измотанные, мы сидим в кабинете Шаповалова. Он удовлетворенно курит, смотря на нас с Юлькой.
- Вы молодцы, девочки, у вас все получится, я знаю, - протягивает он.
- Дай Бог, - обессилено мычу я, закрыв глаза.
- Пойдемте, я отведу вас в кафе, вы наверняка проголодались.
- Если за ваш счет, то пойдемте, - у Волковой еще остались силы для юмора.
Завидую даже ей.
В итоге мы едем в какую-то кафешку. Ваня уж раскошелился, заказал нам по шикарному ужину и бутылку вина. Юлька довольно заулыбалась, я тоже не смогла сдержать улыбки. Мы выпили за нас, потом за Ваню, за любовь, как следует. В общем, остались довольными. Сытыми и немного подвыпившими. Ну, сегодня можно.
- Куда теперь собираетесь? – Спрашивает он нас.
- Я домой, - тихо отвечаю я, ковыряясь в тарелке.
- Я тоже, - протягивает Юлька, смотря куда-то в сторону.
- Ну и замечательно! Надеюсь, что спать вы будете хорошо, - улыбается Шаповалов.
- В смысле?
- Ну, я имею ввиду, что сон крепкий будет! Пойдемте, я вас довезу…
Как благородно, аж челюсть сводит. Я улыбаюсь ему, и мы идем в машину. Выпивший Ваня за рулем – это мило. Даже очень!
Мы приезжаем домой спустя полчаса. Медленно поднимаемся на верх в квартиру, сил уже ни на что нет. Теперь бы только спать. Никто из нас с Юлькой по привычке даже не ставит чайник, мы слишком устали и хотим спать. Девчонка сразу же проходит в комнату и откидывается на кровать. Я же, заметив это, решаю все-таки спать в другой комнате, поэтому иду к Юльке и забираю постельное белье для себя.
- Куда ты? – Тихо спрашивает она с закрытыми глазами.
- Спать.
- Ты тут не останешься?
- Нет, - сухо отвечаю я.
- Почему? – Не может угомониться она.
- Потому что…
- Я не буду к тебе лезть, обещаю. – Говорит Юля и встает с кровати.
- Нет, я, пожалуй, все же посплю одна…
- Так хочешь? – Спрашивает она, заглядывая в мои глаза.
Теперь я вижу ее неподдельную грусть или она просто устала.
- Да, - на автомате выдыхаю я и ухожу, почему-то в надежде, что она меня позовет еще раз.
Но она не позвала, а я так и пошла спать в другую комнату. Там совсем холодно и темно. Мне всегда холодно спать одной. Наверное, с того времени все и пошло. Так холодно было спать в одиночестве, так хотелось тепла, которого парой так не хватало.
Все пошло именно с того времени…
- 29 -
Осуществляются наши самые смелые мечты! Может, пора исполняться и несмелым?
С. Лец
"Ты тоже это чувствовала?"
Я все ворочалась и никак не могла уснуть. Время почти два часа ночи, а я еще не сплю. Так устала, так вымоталась за день, а уснуть не могу. Наверное, это все из-за Юльки, которая почему-то не выходит у меня из головы. Мысли о ней прочно засели где-то глубоко и теперь не дают мне спать, не дают думать ни о чем. Глаза уже начинают болеть оттого, как сильно я их сжимаю, наивно полагая, что от этого я быстрее засну. Вот ничего подобного. Неожиданно я слышу чьи-то шаги. Наверное, это Юлька встала, чтобы попить воды. Такое часто случалось раньше, но все мои размышления прерывают ее шаги, ведущие в мою комнату. Она и правда заходит сюда. Приоткрыв один глаз, в кромешной темноте, я все же различаю ее силуэт, стоящий у двери.
- Лен…, - тихо зовет она меня, - ты спишь?
Интересно, что ей нужно в такой поздний час? Я снова смыкаю глаза, стараясь притвориться спящей. Ничего не хочется сейчас. Ничего.
- Ленок, - снова говорит она мое имя.
Я не отзываюсь, все так же молча лежу.
Но вместо того, чтобы уйти, Волкова тихо подходит к моей кровати и садится на корточки передо мной. С того момента я долго и упорно проклинала свою руку, лежащую не под одеялом. Девчонка мягко, почти невесомо прикоснулась кончиками пальцев к моей руке. Я едва сдержала себя, чтобы не дернуться. Затем, она молча провела пальчиками вдоль моей руки, отчего по всему телу у меня забегали мурашки. Про себя я взмолилась, что Юлька ушла отсюда, потому что терпеть это было невыносимо. Слава Богу, что девчонка долго не засиживалась и в скором времени удалилась сама. Теперь я облегченно вздохнула…
Утром меня разбудил запах насыщенного кофе, бесстыдно пробивающегося в нос. Сладко потянувшись на кровати, я решила, что пора бы и вставать, даже не смотря на то, что я так люблю понежиться под одеялом. Я, шаркая ногами по полу, не спеша прошла на кухню, где уже сидела Юлька. Я молча села за стол, устало облокотившись на стену. Девчонка тут же подскочила со стула и подошла к плите.
- Доброе утро, кофе будешь?
- Доброе, - улыбнулась я, - не откажусь.
- Как спалось? – Почему-то спросила она, не поворачиваясь.
- Отлично, - так же отлично вру я ей.
Не знаю зачем, но вру.
- А мне сегодня почему-то не спалось, - говорит Юлька и подает мне мой кофе, - я еще завтрак приготовила, ты же будешь?
- И завтрак? – Удивляюсь я, - с чего такой праздник? Да еще и мне?
- А просто так нельзя?
- Можно, наверное, никогда не знаешь, что у тебя на уме там.
- Брось, - как-то нехотя протянула Волкова, - так завтракать ты будешь?
- Буду, - киваю я, поднося ко рту чашку кофе.
Очень мило с ее стороны, но как-то странно. Странно, но мило. Ничего уж не поделаешь, в этом вся Юлька.
В следующие полчаса мы завтракали, о чем-то разговаривали. Как выяснилось, сегодня у нас свободный день на свои планы, только вечером, на пару часов мы все же должны заскочить к Ване, есть какой-то разговор.
Весь день мы провели в городе, ходя по каким-то магазинам, да и просто гуляя, а к вечеру, как и полагалось, мы поехали к Ване, чтобы узнать, о чем он там хотел с нами поговорить? Он, как обычно, сидел за своим столом, перебирая какие-то бумаги, во рту спокойно покоилась тлеющая сигарета. Услышав открывающуюся дверь, он поднял голову и одарил нас улыбкой. С чего бы вдруг он такой улыбчивый сегодня?
- Привет, Вань, - кинула в его сторону Юлька, садясь на наш излюбленный диван.
- Привет, - поздоровалась я, садясь рядом с девчонкой.
- Здравствуйте, девочки, - медленно сказал он, разжевывая каждую букву, - ну, как у вас дела?
- Нормально, ведь день по Москве шатались, - пропела счастливая Волкова, глядя на Ваню.
- Ясно, знаете, зачем я вас позвал?
- Понятия не имеем.
- Чтобы напомнить, что скоро у вас концерт.
- Ты шутишь? – Тупо усмехнулась я, - а сказать по телефону нельзя было? Ваня…
- Я шучу, - расплылся он в какой-то пьянящей улыбке, - хотя и не без этого. Завтра у вас репетиция, приезжайте сразу, как проснетесь, но не позже двух, договорились?
- Хорошо, - кивает Юлька.
- Кстати завтра с вами буду не я, а Лена, она вам все объяснит лучше, чем я, как и что нужно делать.
Мы глупо захихикали.
Так, за какими-то бессмысленными разговорами и бесконечными чашками кофе и чая, мы просидели у Вани до полуночи. Только тогда, когда сил на какие-либо слова уже не осталось, он вроде бы очнулся от своего амплуа и предложил довести нас до дома.
Мы ехали в машине и молчали, слушая, как негромко играет радио. За окном мелькала ночная Москва, вот такие виды из окна я и любила. Пожалуй, мало что мне нравилось, это либо была ночная, такая красивая Москва, либо очередная ночь, очередной вид из окна небоскреба. Это я любила… Мои мысли прервала знакомая до боли мелодия, но первые секунды я не могла понять, что за песня играет? Ваня, услышав ее, тоже обернулся к нам с каким-то каменным лицом, в его глазах стоял ужас, волнение и неописуемая радость. Я даже испугалась, увидев его, потому что никогда не видела столь смешанных чувств и эмоций. Юлька, сидящая рядом, мертвой хваткой вцепилась в мою руку. До тех пор я еще не понимала, что происходит, но как только начались слова, я едва не задохнулась от собственных эмоций. Они были примерно такие же, как и у Вани. Сердце с ужасной скоростью забилась, кровь отчаянно приливала к лицу, а коленки предательски дрожали. Это было что-то неописуемое. Что-то вроде эйфории, даже лучше или хуже. Что-то неопределенное то, что никогда я не испытывала. По радио впервые играла наша песня. Господи, это же и есть те самые строки из «Я сошла с ума», которые въелись мне в голову. Но сейчас, чувствуя что-то странное внутри себя, я не помнила не одного слова. Юля все еще крепко держала меня за руку и громко, прерывисто дышала. Не знаю, что чувствовала она, Ваня, но все мы на эти несколько минут сошли с ума. Как только песня закончилась, Шаповалов резко затормозил у обочины и обернулся к нам. На секунду, совсем на сотую долю секунды, мне показалось, что в его глазах стояли слезы. Значило бы это то, что мы уже в бою? Значило бы это то, что уже нас не остановить, что это и есть начало? Начало того пути, который не сможет пройти каждый. Пути только для нас. Значило бы это то, что с тех пор, с того самого времени, когда в машине мы услышали эту песню, мы должны были идти рука об руку, сцепляя пальцы в замок, сжимая затылки друг друга во время очередного поцелуя? На ту же сотую долю секунды мне показалось, что я задыхаюсь. Я едва сдерживала себя, чтобы не заплакать, только предательские слезы все равно блестели в глазах. Такие же настоящие, искренние, вызванные этой минутной эйфорией, как и у Вани. Все почему-то молчали, хотя, наверное, трудно было сказать что-то подходящее. Это наверняка должны были бы быть слова, которые заденут сердце или слова похвалы. Но, наверное, лучше молчать. Радио замолкло. Молчало все. И только в голове крутились слова из песни, почему-то крутились все фразы, движения под музыку. Внезапно я почувствовала, как Юля дрожащими губами рассеяно поцеловала меня в висок. Это было выше всяких слов. Ваня несмело протянул нам свою руку, а мы тут же обхватили ее своими руками. Не хватало только Кипер, наших музыкантов и противной риохи. Но я, кажется, совсем забыла об этом…
Мы снова тронулись с места, молча всю дорогу, пока машина мягко не затормозила у нашего дома.
Вяло, хотя скорей, рассеянно улыбнувшись, мы попрощались с Ваней, и вышли из машины. Он еще стоял у подъезда, провожая нас взглядом, пока мы не скрылись за дверью.
- Ты где спать будешь? – Спросила Юлька у меня, едва мы зашли в квартиру.
- Не знаю, - устало выдохнула я.
Сейчас мои мысли занимали совсем другие проблемы и темы.
- Не хочешь, конец, вернуться к нам в комнату? – Спокойно поинтересовалась девчонка, помогая снять мне куртку.
- А что?
- Мне без тебя одиноко, что ли…
- Юль…
- Нет, правда, извини мне, но возвращайся уже, - она с надеждой берет мою руку и смотрит мне в глаза.
- Ладно, - сдаюсь я, - пошли.
Юлька, к моему удивлению, вела себя совсем тихо и робко, лежала от меня на расстоянии вытянутой руки и даже не смотрела в мою сторону. Мне это показалось даже странным. Я лежала спиной к ней, но она даже не подвинулась ко мне, не обняла. Да что это с ней? Я не хочу ничего с ней такого, но мне куда более приятно, когда Волкова обнимает меня, тем более, что я уже начинаю замерзать.
- Юль, ты спишь?
- Неа, - отзывается она еле слышно.
- Я замерзла, - так же тихо шепчу в ответ я.
- Подожди, сейчас я принесу тебе одеяло, - тут же реагирует Волкова.
- Какое одеяло? Не надо…
- А что тогда?
- Обними меня! – Говорю я, закатывая глаза.
Что это с ней?
Юлька робко подползла ко мне и несмело обняла, прижавшись ближе ко мне.
- Что с тобой? – Через минут пять полной тишины, спрашиваю я ее.
Мне и правда интересно, что происходит.
- Ничего, знаешь, я все переосмыслила…
- Что, все?
- Ты так и не научилась, не перебивать меня…
- Извини, - рассеяно улыбаюсь я, но она не видит этого.
- Ты права на счет нашей дружбы, и я слишком дорожу ей, чтобы рушить ее. Извини меня за все, больше такого не повторится.
- Даже если скажет Ваня? – Иронично бросаю я.
Не верю ей почему-то.
- Нет, я имею в виду вне сцены.
- Ясно, - протягиваю я и беру за руку девчонку, - ты в машине сегодня чувствовала то же самое?
- Наверное, - тихо говорит она где-то в области уха.
- Это так странно, да..?
- Очень, я такое чувствовала впервые.
- Я тоже…
- Спокойно ночи, Ленок.
- Спокойно ночи…, - шепчу в ответ я, сильнее сжимая ее руки в своих.
Так мы и засыпаем.
- 30 -
Слава — это лишний кусок сахара в стакане чая.
Михаил Барышников
"Только бы не влюбиться в тебя..."
Мы еще раз глубоко вздохнули и вышли на сцену. В глаза тут же ударил яркий свет, точно тебя опрашивали на каком-то допросе. Такое странное чувство и что пугает меня, так это то, что то самое чувство невозможно передать словами. Коленки так дрожат, сердце бешено стучит, руки становятся влажными от волнения. Как и говорил нам Ваня: "Натягиваем улыбки, беремся за руки и помним, что у вас безумная любовь - все просто". Для него всегда все было просто. Просто: взять и полюбить девушку, взять и поцеловать ее. Все просто, Ваня! Ты как всегда прав. Я любила его, правда, но он считал, что воплотить его сумасшедшие идеи в жизнь так легко. А Юлька и не парится, ну или делает вид, что ее это не волнует. В таком случае я считала бы ее великой актрисой. И все равно я не узнаю, что у нее на уме, в этом вся Волкова. Никогда не знаешь, что она выкинет в следущую секунду. Ну, а сейчас мне оставалось наблюдать лишь за ее безразличием ко всему происходящему, точнее к этим идеям Вани. Ей пофиг. Она хотела быть звездой - она ей стала. Ей все равно. А мне нет. Почему-то, но мне не все равно, я все еще не могу смириться с этой мыслью, что мы играем влюбленных в друг друга девочек-нимфеточек. Девочек-нимфеточек, как сказала бы Кипер, а Ваня удовлетворенно ухмыльнулся бы в ответ, прожигая глазами наши смазливые лица. Я просто дура! Давно мне пора выбить эти идиотские мысли, которые засели так прочно в моей голове, словно скапки. Неожиданно я чувствую тепло. Это Юлька взяла меня за руку. Все идет, как надо - по сценарию Вани. И он радостно наблюдает за этим, с глупой улыбкой на лице. Ну, что же, Ванечка, радуйся!
К реальному времени меня возвращает лишь начавшаяся фонограмма. Теперь стоит всего лишь вспоминать зазубренные движения, взгляды, когда и что нужно делать. Все это было настолько отрепетировано, каждый наш шаг, каждый взмах руки, каждый присев, что становилось противно. Но, наверное, так нужно было делать. Наверное, Ване и Лене виднее. Трясущимися от страха руками я подношу микрофон к губам и открываю рот, будто пою. Я даже не обращаю на эту фальшь внимание. На меня смотрят десятки глаз, все внимание обращено ко мне, от этого такой страх внутри и такая эйфория. Наконец, я отрываю свой взгляд от всех этих зрителей и внимательно смотрю на Юльку, всеми своими движениями показывая, как мы любим друг друга. Жаль, что все эти людишки даже не представляют, что между нами ничего нет, а вся эта показуха иногда вызывает даже ненависть друг к другу. Только сейчас намного все страшнее, чем было тогда на репетициях, сейчас все не так смело, не так откровенно. Но хоть так.
Как только заканчиваются слова первого куплета, я падаю на колени, допевая последнее. Ваня говорил, что так нужно падать. Именно так, садясь на колени. Сгибаться, чтобы создавалось впечатление, что поем мы в живую. Как только я встала, ноги слегка подкосились, сердце начало стучать еще быстрее, чем было, как только мы вышли на сцену. Юлька подходит ко мне и обнимает, теперь я чувствую, что и ее потряхивает от страха, хотя это вполне естественно. Она обнимает меня, а я так же несмело обнимаю ее. В голове путаются мысли от происходящего. Боковым зрением я вижу удивленные, какие-то растерянные лица этих людей. Тех, которые смотрят на нас и не понимают, что будет дальше. А дальше…
Дальше будет просто наша фишка, за счет которой, наверняка, Ваня и хочет выехать. А почему бы и нет? Многие бы купились на эту дешевую выскочку. Такую же дешевую, как и все гостиничные номера, в которых мы раньше спали. И как выяснилось позднее, Ваня поставил на карту правильную вещь, которая выиграла. Идеи сумасшедших ведь побеждают чаще, достаточно только придумать очередной бред, на который бы купились миллионы людей. А Шаповалов и придумал. Только те люди, которые с полнейшим непониманием смотрели на нас, еще не догадывались, что произойдет в следующую секунду…
Ее влажные, полные волнения и трепета губы, прильнули к моим губам, не давая им ни единой секунды на раздумье. Я закрыла глаза и посильнее прижалась к Юльке, чтобы не упасть, чтобы мне не было страшно одной. Мне даже трудно было представить, что сейчас творится на лицах этих людей, пристально наблюдавших за нами, что думают эти девочки, такие же как и мы, глядя на нас? Что? В одну секунду мне показалось, что нас засмеют, что нас не поймут и просто опозорят. Ведь мы – две никому не знакомые малолетки, вышли на эту сцену и посмели петь об однополой любви, что никто и никогда не делал раньше, по крайней мере публично. Самое страшное – быть не понятным, ничего не может быть хуже. И в тот самый момент, когда закончился проигрыш, и Юлькины губы оставили в полном одиночестве мои губы, мне было страшно смотреть на этих девочек. Страшно, потому что я так боялась, искренне боялась увидеть в их глазах непонимание, презрение, злость. Но едва я окинула их взглядом, я поняла, что они до сих пор находились в растерянности, на секунду растерялась и я. А потом, мы с Волковой просто увидели их глупые улыбки на лицах, кто-то даже захлопал нам. Наверное, это значило то, что все можно понять.
Песня закончилась, но эти несколько минут показались мне бесконечными часами. В голове прокрутились все репетиции, все слова Лены и Вани, все наставления. Все. В конце нашего выступления бурный всплеск эмоций. Как это круто, когда ты видишь эту отдачу, когда ты ее чувствуешь. Такими – счастливыми и измотанными морально, мы ушли со сцены.
С радостными физиономиями, мы выбежали к Ване и Лене, ждавших нас за кулисами. Они радостно подбежали к нам и крепко обняли. Еще бы, им, наверное, тоже жутко приятно было лицезреть наше первое выступление. Надеюсь, что скоро о нас заговорят, мне даже не так важно плохо или хорошо, главное, чтобы говорили.
- Девчонки, ну, вы вообще молодцы, - радостно воскликнула Кипер, все еще обнимая нас, - меня тут всю трусило, пока вы пели, но все было отлично! Юлечка, ты молодец, что инициативу в свою руку берешь.
- Ну, как вы и говорили, - улыбалась девчонка, - спасибо вам.
- Да, спасибо огромное, - вторила я ей, - без вас у нас бы ничего этого не было.
- Все еще впереди, - сдержано проговорил Шаповалов, смотря в свой мобильный.
- Что там?
- Да ничего, Борис обещал позвонить, - отмахнулся он, - ну, что, девчонки? Предлагаю отпраздновать такое событие!
- Я только за, - сразу же откликнулась я, - только где?
- Ко мне домой поедем, никто не против?
- Нет, конечно!
Было решено ехать к Ване, а у него всегда круто, хотя мы были у него с Юлькой всего пару раз. По пути к нам присоединился и Ленчик, который наблюдал за нами из зрительного зала. С его стороны в нашу сторону обрушались тысячи комплиментов, отчего я ужасно смутилась, но все-таки безумно была рада нашему удавшемуся выступлению. Ведь первый раз заинтересовать этих девочек, мальчиков, это так важно, по крайней мере, для меня. Ленчик сказал, что мы отлично все сыграли, только немного зажимались в себе, но там же прикрыл это нашим страхом.
Мы ехали на Ваниной машине. Он сидела за рулем, рядом сидела Кипер, а сзади я, Юлька и Ленчик. Мы почти не разговаривали, в салоне играла тихая музыка, все мы, наверное, думали о своем. Мы с Волковой, уставшие, но такие счастливые, молча смотрели в окно, наблюдая за пейзажем. Ленчик рассказывал что-то Ване и Лене, которые с пониманием слушали его и изредка, перебивая, отвечали ему. Я все еще помнила глаза этих девочек и мальчиков, таких же, как и мы, помню эту дрожь в коленах, яркий свет, бьющий в лицо, влажные и трепетные губы Юльки, ее теплые руки, ее строптивый затылок, наши юбочки, натянутые до груди, белые носочки, эти эмоции… они незабываемы.
К Ване мы приехали около одиннадцати, но перед этим заехали в супермаркет, купив с собой продуктов. Дома у него было, как всегда тихо и уютно. Мы быстро приготовили какие-то закуски и принесли все в зал, накрыв на стол. Ленчик тем временем открыл шампанское и разлил его по бокалам.
- За Тату, - предложил тост Шаповалов.
- За Тату, - поддержали его мы.
Неожиданно у него зазвонил телефон, он в полной неясности взял трубку и сухо проронил:
- Я слушаю.
Наверняка он просто не хотел, чтобы его кто-либо беспокоил.
- Ваня, здравствуй, это Борис.
- А, Боря, это ты, привет, - заметно расслабился Шаповалов.
- Ну, как девочки выступили? – Поинтересовался тот.
- Хорошо, я бы даже сказал для первого рада просто отлично.
- Это хорошо, - довольно протянул он, - хорошо.
- Да-а-а.
- Что теперь думаешь делать?
- Сейчас клип выйдет по MTV, это должно подорвать общественность.
- Я бы тоже на это взглянул, - заметил Ренский.
- Я перешлю тебе его завтра, он уже готов.
- Буду ждать, до связи, Иван.
- Давай, - улыбнулся непонятно чему он и скинул трубку.
Мы все молча смотрели на Ваню и тоже улыбались, ожидая от него хоть какого-нибудь небольшого отчета.
- Ну, что смотрите? – Усмехнулся он, - Борис спрашивал, как девочки выступили, поинтересовался, что мы собираемся дальше делать. В прочем, как обычно, нужно вообще было бы встретиться с ним, ну это потом. А сейчас, давайте уже отдохнем?
- Давайте отдохнем, - засмеялся заливистым смехом Ленчик, наполняя очередной раз бокалы.
Мы снова выпили, Ваня включил негромко музыку, стали о чем-то разговаривать. Вроде бы Шаповалов делился своими идеями, но с каждым очередным выпитым бокалом, мысли становились все непонятней. Мы с Юлькой пили в меру, поэтому слушать споры Ленчика и Вани было так смешно. Лена что-то время от времени вставляла в их разговоры, смеясь так же, как и мы. В комнате горели лишь пару настенных ламп, отчего создавалось такое романтическое настроение. Мы с Юлькой давно сидели внизу, на подушках, остальные же расположились на диване. У Вани, нужно заметить, утонченный вкус, мне с каждый минутой нравится тут больше и больше. Неожиданно всю эту гармонию прервал звонок в дверь. Ваня, нахмурившись, задумался и только через минуты две, когда звонок повторился несколько раз, встал с дивана и пошел открывать дверь. Тут же послышался какой-то шум, мужские и женские голоса. Через минуту, он вернулся в компании каких-то людей. Мы все удивленно смотрели на них, лишь Кипер почему-то улыбалась.
- Привет, - первая нарушила молчания она.
- Привет, Ленка, - поздоровались с ней ребята.
- Это мои друзья, - представил их Ваня и вновь сел на диван.
За ним стояли трое мужчин и двое женщин. Они, открыв большой шкаф, достали много подушек и разбросали их по полу. Видимо, что здесь они не первый раз. Только тусклый ночник, отливавший апельсиновым цветом, освещал силуэты этих людей. Они достали несколько бутылок вина и поставили на пол. Кто-то из них смотрел на нас с Юлей, видимо, заметив это, Ваня снова заговорил:
- Это девочки мои, - на этих словах «гости», округлив глаза, тупо посмотрели на него, - они у меня в группе поют.
- В группе? Ваня, ты не рассказывал нам об этом, - с улыбкой заметил чернявый паренек, - что это ты?
- Забудьте на время, потом сами все узнаете.
- Любишь ты интриговать, Шаповалов, - какой-то вязкой, как смола, непонятной речью, сказала женщина, сидевшая в самом углу. – А что же реклама твоя?
- Реклама подождет, - ответил тот, как отрезал, на этом разговор и закончился.
После все нашли общий язык и снова начались бесконечные разговоры, темы который могли меняться в считанные секунды. Парой, я даже не могла уловить суть о чем говорят, потому что все еще думала о прошлом разговоре, желая вставить что-то умное. Но умное, обычно, говорил Ваня, все подолгу молчали, ожидая, пока он подумает и скажет что-то, что вызовет новый приступ смеха или ярых обсуждений. А после, когда все подустали, а половина бутылок с вином оказались пусты, тот самый чернявый парень, достал гитару и стал наигрывать какую-то мелодию. Ваня немедленно выключил музыку, до сих пор игравшую в комнате, и одобряюще улыбнулся.
- Ну, спойте чего-нибудь, - подбодрил Шаповалов гостей.
- А чего тебе, Вань? – Протянула Светловолосая женщина, сидящая с чернявым.
- На свой вкус давайте. Лен, Юль, не принесете еще немного винограда?
- Конечно, - кивнула я и повернулась к Юльке, - сходишь со мной?
Она молча встала, взяла меня за руку и повела на кухню. Холодильник после наших покупок был завален, мы кое как нашли виноград и принялись мыть его.
- Круто у Вани, - протянула я, оборачиваясь к девчонке, - мне здесь очень нравится, квартира у него ютная и атмосфера такая…
- Какая такая? – Улыбнулась Волкова и подошла ко мне, - мне тут тоже нравится, я вообще довольна сегодняшним днем.
- Романтическая атмосфера, особенно в зале. Все так круто, просто нереально, держи виноград, - я отдала ей в руки большую тарелку и мы снова вернулись ко всем.
В зале уже стоял какой-то странный запах чего-то непонятного. Я толком не могла понять, что это. Мы поставили виноград на стол и сели на свои подушки. Почти все люди, довольно щурясь, что-то курили. В этом дурмане почти ничего не видно, только непонятный запах бьет в нос. Я обернулась к Юльке:
- Что это они курят? – Спросила я у нее.
- Понятия не имею, - пожала плечами она, - даже молчат и почти не разговаривают.
- Да уж, странно, - усмехаюсь я, откидываясь полностью.
Юлька ложится рядом, мы молча лежим с закрытыми глазами. Через несколько минут снова оживают разговоры, они из-за чего-то смеются, какая-то девушка начинает петь. Меня начинает жутко клонить в сон, но мне слишком нравится то время и место, где мы сейчас, поэтому я открываю глаза и упираюсь спиной в шкаф. Юлька умиротворенно обнимает мои колени, а я глажу ее по волосам. Она тоже устала за этот день, я ее понимаю.
Неожиданно к нам подсаживается Ваня, он с улыбкой смотрит на лежащую Юлю и берет ее за руку.
- Лен, у тебя руки холодные, - мычит она, не открывая глаза.
- Это не я, а Ваня, - смеюсь я, поглядывая на Шаповалова.
- Вставай, Юль, - говорит он, уже поднимая ее, - чего ты грустная?
- Я устала просто, сегодня был сложный день.
- Я понимаю, но всем так весело, вам с Леной скучно?
- Мне нет, - тут же говорю я, - а Юлек просто устала.
- Давайте я посижу с вами, - улыбается он, прижимая к себе Юлю.
Ну вот, Юльку у меня отобрал, но я лишь улыбаюсь. Ванька Волкову же любит, как папа с ней нянчится, что-то говорит ей все, а она смеется, иногда я понимаю о чем речь и смеюсь с ними.
Ваня улыбается и смотрит то на меня, то на Юльку каким-то туманным взглядом, затем берет очередную сигарету и курит. Потом пьет много вина, мы пьем немного с ним. Все о чем-то разговаривают, Ленчик, кажется, заснул.
И все еще горят апельсиновые ночники, все еще романтическая остановка…
Так бы не сойти с ума…
Только не сойти бы с ума…
Только бы не влюбиться в тебя...
- 31 -
В ту непонятную, смутную и скомканную, словно ненужный лист, ночь, мы оторвались по полной. Я тихонько дремала, откинувшись на подушки, но все еще в пол уха слышала, о чем говорят Ваня и Юля, слышала песни гостей. Вскоре, Шаповалов куда-то ушел, вместе с ним, похоже, и Волкова. Я тогда слишком хотела спать, не было сил посмотреть, где они, хотя это и не важно.
Наверное, тот день еще надолго отложился у меня в голове. Первое наше выступление, я даже не могу объяснить почему это так важно. Да что там объяснить? Не могу понять. Знаю, что это важно, но не понимаю почему. Наверное, все-таки, первое представление о нас, кто мы такие? Две девочки-нимфеточки, в длинных белых носках и клетчатых юбках, девочки, целующиеся без стеснения. Откуда мы вообще взялись? Кто позвал нас на эту сцену и зачем мы открыто, говорим о своей любви друг к другу. Да, пожалуй, это был главный вопрос – зачем мы говорим о своей любви, зачем показываем ее всем? Нам ведь не нужна была поддержка этих девочек, неуверенно улыбавшимся нам, нам было это совсем не важно. Это скорее мы поддерживали таких, как они. Показывали им то, чего они боятся. Почему-то. Наверное, из-за общих «норм», из-за приевшихся стандартов. Боятся они осуждения, и мы с Юлькой боялись тогда на концерте. И потом боялись, пока нам не привили чувство «наплевать». Наплевать, не на все, конечно, но нужно жить проще. Потом Ленчик, Ваня и Лена постоянно напоминали нам об этом. Жить проще – думать о себе, делать все для себя, забивать на мнение, эпатировать публику, плеваться от глупостей, хамить назойливым журналистам, нагло ухмыляться, провоцировать публику. Все это было. Всего лишь нужно было жить, как хотелось.
«Живи, как захочется, пока все не кончится…»
Утро получилось совсем одинокое, но к моей радости обошлось без головной боли. В зале спали «музыканты», Кипер расположилась рядом с Ленчиком на диване, но Вани и Юли я не заметила. Странно, где бы они могли быть? Еще немного повалявшись на подушках, я решила позавтракать и ехать домой, потому что ждать, пока проснуться остальные – не лучший выход. В холодильнике, слава Богу, еще осталось то, что можно пожевать. На ходу закидываю себе в рот пару бутербродов и запиваю их соком. Все же мне интересно, где Юля? Я осторожно прохожу ко второй комнате, где в прошлый раз спали мы с девчонкой, и приоткрываю дверь. Ну, а где они еще могут быть? На широкой кровати спят Ваня и Юля, смиренно посапывая. Чего они тут вдвоем? Неужели вчера так и не вернулись? Я закрываю дверь и, собравшись, ухожу, напоследок оставив записку, что уехала домой.
Проснулась я оттого, что кто-то настойчиво хлопнул входной дверью. Юлька, наверное, пришла. Я каким-то чудесным образом, придя домой, заснула.
- Лен, ты дома? – Раздалось из коридора.
- Да, я в комнате, - крикнула в ответ я.
Волкова через несколько мгновений появилась в дверях. Заметив меня, она улыбнулась и подошла ко мне, быстро чмокнув в уголок губ.
- Юль, чего от тебя Ваниным парфюмом так пахнет?
- Ну, я ведь была у него, - удивленно ответила она, присев рядом.
- Ну да, я понимаю, но…, - я замялась, - обычно от тебя никогда так не пахло…
- Что ты хочешь этим сказать? – Нахмурилась она и пристально посмотрела мне в глаза.
Мне стало не по себе. Что-то заводило меня с новой силой. Наверное, Ванькин парфюм. Чего я к нему прицепилась? Вообще что-то странно все это, или я просто схожу с ума. Наверное.
- Ничего…
Повисло напряженное молчание.
- Юль, а ты чего сегодня с Ваней спала? – Неловко спросила я, прикрыв глаза.
Это было лучшее решение, не хочу смотреть на нее. Мне просто стыдно задавать такие вопросы.
- Лен, с тобой все нормально? Мы просто заснули в той комнате, пока болтали, ты чего?
- Ничего, просто раньше ты меня так не оставляла.
- Ты что меня к Ване ревнуешь? – Залилась смехом Волкова, - Катина, что, серьезно?
- Юль, ты дура! – Пробубнила я и отвернулась. – Между прочим ты знаешь, что мне всегда холодно одной.
- Лен, я тебя не понимаю! Чего ты хочешь? Что случилось? Холодно тебе? Оденься теплее, ты все равно меня близко не подпускаешь. Я знаю, как тебя согреть и знаю, как ты реагируешь на это. Но я не о том, что ты так к Ване прицепилась? Я всего лишь заснула с ним в его комнате.
- Просто вы вчера так мило беседовали…
- И что? Он наш продюсер, второй папа, о чем ты вообще? Что за бред, все, я не хочу об этом говорить!
- А чего ты тогда так заводишься?
- Глупые вопросы потому что, ты пытаешься меня в чем-то обвинить!?
- Извини, я, наверное, и правда перегнула палку. Просто очень расстроилась утром, не увидев тебя рядом. Извини, - я снова повернулась к Юльке и обняла ее коленки.
- Ты у меня такая глупая, - все же улыбнулась кончиками губ девчонка.
- Совсем глупая, - согласилась я.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |