Название: Парадокс одиночки

Название: Парадокс одиночки

Автор: |Chaos Theory|

Фандом: Tokio Hotel

Категория: slash

Жанр: RPS, AU, romance, angst, humor (a little bit)

Рейтинг: NC-17

Персонажи: Том/Билл, Билл/Том ОЖП, ОМП

Статус: Закончено

Размер: 19 страниц, midi (9 627 слов)

Предупреждения:

1. Рассказ писался на конкурс «Master fear», поэтому согласно условиям имеет место описание фобии, в данном случае, интимофобии – боязни длительных близких и эмоциональных отношений. Однако достоверность и обоснованность данных не является истиной в последней инстанции, поскольку автор не имеет никакого отношения к психологии и психиатрии.

2. В тексте присутствует описание сексуальной сцены с участием лиц одного пола, соответствующее заявленному рейтингу.

3. При чтении стоит обратить внимание на указание точного времени, представив, что данные отображаются на электронных часах.

1.

Пятница не задалась с утра. Во-первых, Билл не услышал звонка будильника и встал на пятнадцать минут позже положенного. Во-вторых, закончилась зубная паста, и пришлось вскрывать тюбик и соскабливать со стенок остатки. В-третьих, кофе убежал, а варить новый времени не оставалось. Апофеозом стал подозрительный чих, который издал стартёр при попытке злого как чёрт и голодно парня завести старый добрый «Фольксваген Поло». После знакового чиха автомобиль не издал ни звука и к призывам его совести остался глух.

Билл взвыл, выскочил из машины и обречённо пнул бывшего верного коня по колесу.

-Что ж за день-то!

В магазине надо было быть к восьми, на часах минутная стрелка как раз доползла до семи минут восьмого. Придётся ехать на метро, а он не очень любил этот способ передвижения, особенно в час пик. Но выхода не было. Билл вздохнул, запер машину и только сделал шаг в сторону виднеющейся вдалеке синей буквы «У», как за спиной раздалось:

- Вас подвезти?

Билл обернулся. У бордюра стоял тёмно-серый фургон, урча мотором, а к приоткрытой пассажирской дверце наклонился молодой мужчина, который, очевидно, и обратился с вопросом. Билл задумался. По его внутреннему – неизвестно на чём основанному – убеждению, маньяком тот быть не мог. Маньяки по утрам не ловили жертв, наоборот, они чинно завтракали, почитывая газетку, потом целовали в щёку жену, ерошили на прощание вихры любимого сынишки и ответственно следовали к месту службы. Вот вечером по дороге с работы – самая охота, а с утра все были просто людьми, сонными и расслабленными. Так что предложение, с одной стороны, стоило принять. Но с другой – с чего вдруг такая забота?

- Я в центр еду, а вы наверняка опаздываете. Садитесь, - будто угадав причину сомнений Билла, приветливо сказал мужчина.

Молодой человек решился и, благодарно кивнув, уселся на сидение и пристегнулся.

- Мне на Мариенплац. В книжный.

- Отлично, мне примерно туда же, в «Красную камелию», так что без проблем.

- Билл, - решил представиться незадачливая жертва строптивого автомобиля.

- Томас, - улыбнулся в ответ водитель и нажал на газ.

Пока они отъезжали от бордюра и выворачивали на третью полосу, Билл внимательно разглядывал неожиданного спасителя. Тот вблизи выглядел почти его ровесником, особенно с этими длинными черными брейдами, рассыпавшимися по широким плечам, – может, немногим старше двадцати пяти, симпатичный, уверенный в себе, судя по тому, как небрежно держал руль одной рукой, вторую расслабленно устроив на подлокотнике. Билл почему-то долго не мог оторвать взгляд от сильных, но длинных и довольно изящных, особенно для мужских, пальцев. Была у него эта тяга к внимательному разглядыванию именно кистей рук, слабость даже, порой доходящая до абсурда: если не нравились руки, он мог вообще не общаться с человеком, не говоря уже о близких отношениях. Если судить по открывающейся взору картине, с Томасом они могли бы даже подружиться.

Поймав себя на том, что слишком увлёкся разглядыванием попутчика, Билл кашлянул и заметил:

- Романтично, с раннего утра за букетом. У девушки день рождения?

- Нет, - мужчина усмехнулся, - девушки у меня нет, а в «Камелию» еду по рабочей необходимости – если опоздаю, то завянет Астрид Графин. Чувствуете, как пахнет?

Только сейчас Билл обратил внимание на необычный для салона автомобиля аромат – нежный и пряный, но слишком сладкий.

- Да, а… вот эта самая Астрид как выглядит?

- Это роза, только цвет необычный: тёмно-бордовый, да и запах – только карамель душить. Хотя девушкам нравится.

- Да вы специалист, - улыбнулся Билл.

- Люблю цветы. Знаете, они не врут и не предают, чутко реагируют на отношение. Если нет души – вянут, что бы не предпринимали.

- Так вы флорист! Странно, обычно этим занимаются… - Билл замялся.

- Женщины, да? Зато представьте, как выгоден для бизнеса хозяин-мужчина салона цветов, который к тому же и букеты составляет. Беспроигрышный вариант!

- Да, но цветы покупают мужчины.

- А кто лучше мужчины может понять, что нужно женщине? – Том хитро подмигнул.

- Сдаюсь, хотя женщин вообще не понять.

Том хмыкнул и чуть кивнул, соглашаясь.

- А вы? Впрочем, подождите, консультант в Хагендюбель, угадал?

- Да, в отделе детской литературы, - Билл издал короткий смешок. – А у нас есть общее, не находите? Вы помогаете любящим сердцам обрести друг друга, а я предоставляю развлечения для результатов этой любви.

Томас несколько натянуто рассмеялся, однако Билл окончательно расслабился, и остаток пути прошёл за непринуждённым разговором на общие темы, правда, вещал в основном Билл. Том предпочёл слушать, изредка вставляя скупые комментарии.

Аккуратно припарковавшись у магазина, хозяин машины произнёс:

- Спасибо за приятно проведённое время. Удачного вам дня.

- Вам спасибо, что подбросили. Не люблю метро, надеюсь, что моя железка не приказала долго жить, - Билл вышел и направился ко входу, но потом подумал о чём-то и обернулся: - И вам удачного дня. Позаботьтесь об Астрид.

- Обязательно.

Билл кивнул и скрылся за стеклянными дверями. На часах было две минуты девятого.

Томас стукнулся лбом о руль, усмехнулся и продолжил путь в салон цветов. На этого парня он обратил внимание ещё весной, когда тот, часто перебирая ногами, пытался преодолеть невесть откуда взявшуюся в начале марта наледь, но не удержался и грохнулся с высоты своего немаленького роста, проехавшись на пятой точке аккурат до собственного автомобиля. Однако не разозлился, как сделал бы почти каждый на его месте, а принялся хохотать, угнувшись лицом в колени. Потом Томас ещё не раз цеплялся взглядом за высокую нескладную фигуру, а сегодня решил помочь, себе. Билл оказался приятным собеседником, немного примирив с окружающим миром Тома, проснувшегося утром с не самым летним настроением и вынужденного тащиться ни свет ни заря к поставщику, затем снова домой, поскольку забыл мобильник, без которого чувствовал себя не в своей тарелке, и только после этого ехать в салон, рискуя загубить необходимые для работы цветы.

Влетевший в раздевалку Билл быстро переоделся в униформу и вышел в торговый зал, где пока не было посетителей. Занимаясь раскладкой новых книг, он почему-то постоянно возвращался мыслями к утреннему происшествию. Однако заботила его вовсе не проблема с автомобилем, а личность нечаянного попутчика. Причину молодой человек не понимал. Безусловно, тот его выручил, да и поездка оказалась весьма приятной, от чего настроение, испорченное было вредным фольксвагеном, взметнулось чуть ли не до небес. Однако особенного ничего не произошло: стандартный разговор ни о чём, точно такой же мог состояться с водителем такси, за исключением знакомства и упоминания профессиональной деятельности. Решив не страдать ерундой – всё равно продолжения не намечалось, - Билл выкинул из головы все мысли о новом знакомом и, позвонив в сервисный центр и договорившись о ремонте, приступил к работе.

День прошёл совершенно обычно.

2.

В четверг Билла, как самого невозмущающегося, командировали в обед всем коллективом в кондитерскую.

Как ни удивительно, но у витрины обнаружился Томас, сосредоточено изучающий представленный ассортимент выпечки.

- Возьмите вон те, с сыром, - предложил Билл.

Том вздрогнул, обернулся и, опознав нарушителя личного пространства, улыбнулся и протянул руку:

- Добрый день. Спасибо, никак не мог выбрать.

Билл пожал его ладонь, снова невольно отметив форму пальцев.

- Пожалуйста.

- Может, присоединитесь ко мне за кофе?

Слова вырвались неожиданно для самого Томаса. К его счастью, молодой человек вежливо отказался:

- С удовольствием бы, но нет. Меня ждут в магазине. Может, вечером?

- Ничего не имею против, – продолжал устраивать себе сюрпризы Том.

- Хорошо, буду примерно к восьми.

- Прекрасно. До встречи, - Томас оплатил покупку и, подхватив пакет с выпечкой и бумажный стаканчик, вышел.

Билл же принялся перечислять симпатичной девушке-продавщице названия заказанных коллегами булочек.

***

Вернувшись на работу, Томас повесил табличку «Закрыто» на дверь магазина и, разместив на прилавке слойки и кофе, приступил к незамысловатому обеду. Несмотря на странность желания снова поболтать с тем парнем, в целом инициативу можно было признать своевременной: Тому было скучно, а подобное состояние всегда действовало на него не лучшим образом. Билл же, судя по готовности общаться с практически незнакомым человеком, прекрасно подходил на роль развлечения.

На самом деле Том легко заводил новые знакомства, как и легко их заканчивал. У него была уйма приятелей, с которыми можно было встретиться и неплохо провести время в баре или погонять мяч на выходных. Ему ничего не стоило очаровать девушку, пригласив её в театр или ресторан, и – при обоюдном желании – закончить вечер у неё дома к взаимному удовольствию. С парнями ещё проще: не приходилось изображать из себя галантного кавалера, а можно было сразу заявить о намерениях просто развлечься без обязательств. Впрочем, на большее, чем две-три встречи, терпения у Тома не хватало. Как только он чувствовал, что человек начинает занимать в его жизни слишком много места, пытаясь проникнуть за маску всеобщего любимца и души компании, либо сам он начинал ощущать потребность в дальнейших отношениях, сразу прерывал все контакты, порой без объяснения причин разрыва. Ему не нужны были, более того – страшили до ужаса, проблемы, связанные с желанием поселиться вместе, «принимая активное участие в жизни друг друга, делясь горестями и радостями», как заявила одна из его пассий на третьем, кажется, свидании (к слову, на этой фразе и закончившемуся). Он не хотел зависеть от другого человека, испытывать потребность в постоянном общении с ним и ждать, когда его, Томаса, бросят, чтобы потом зализывать душевные раны. Он не любил испытывать приступы иррационального страха, не стремился стать как все. Нет привязанности – нет проблем. Таков был его девиз.

И Том прекрасно бы чувствовал себя, не меняя привычек, если бы около года назад не начал, если так можно выразиться в его случае, встречаться с Дитером. Они познакомились на выставке современной фотографии, сблизившись на почве сходного взгляда на некоторые представленные работы, пару раз пообщались в интимной обстановке, не виделись около месяца, а затем вновь случайно пересеклись – и новый виток.

После полугода подобных «витков», Дитер в одном из телефонных разговоров вдруг предложил пожить вместе, поскольку лично ему надоела неопределённость, а «ты устраиваешь по всем параметрам» и «так будет только лучше».

Том буквально впал в ступор. Руки дрожали, сердце чуть ли не выскакивало из груди, перед глазами плыло, а мозг отказывался признавать, что «лучше» - это когда утро начинается с борьбы за ванную комнату, замечаниями о неподобающем внешнем виде и необходимостью топтаться в прихожей, пытаясь не запутаться в ботинках. Что вечера нужно планировать, согласуя действия с другим человеком, что разговоры перед сном с расставленными по всей квартире растениями в замысловатых вазонах надо заменить на любезности с пресловутой второй половиной, что… В общем, фантазия у Тома была весьма развита, и картина вырисовывалась в высшей степени неприглядная. Причем глубоко в душе он признавал, что на самом деле всё может оказаться совершенно не так, но ничего поделать с собой не мог. Не хотел. С трудом разлепив неслушающиеся губы, Том тогда прохрипел в трубку: «Да пошёл ты!», и тут же отбросил кусок пластика в сторону, будто тот был ядовитой гадюкой.

Когда он более-менее успокоился, глубоко и ровно дыша и проговаривая про себя, что всё в норме, от Дитера пришло сообщение: «Голову полечи, придурок».

То ли неожиданно сильная собственная реакция на, в общем-то, простое заявление поразила Тома, то ли у него тогда случилось некоторое помутнение рассудка, но он действительно обратился к психиатру.

Доктор Гёльднер оказался весьма настойчивым, выудил из Тома уйму, казалось бы ничего не значащих, сведений и предположил наличие страха перед длительными близкими отношениями и боязни эмоциональной зависимости от другого человека.

Том никогда бы не подумал, что развод родителей мог оказать на него, шестилетнего карапуза, столь сильное влияние. Мама долгое время была не совсем адекватной, много плакала, выливала на малыша потоки слов о своей несчастной судьбе. Потом, успокоившись, перенесла всё внимание на сына, а Том переживал и старался сделать всё возможное, чтобы не расстраивать любимую мамочку. Правда, лет через шесть у него появился отчим, оказавшийся весьма достойным человеком, и материнский надзор практически сошёл на нет. Однако в результате Том стал бояться разочаровать кого-либо, особенно девушек, которые после того, как ему исполнилось пятнадцать, стали липнуть к воспитанному обаятельному парню. Первого раза Том страшился как огня, но тут ему повезло. Эрика была чуть старше, опытнее и, несмотря на дрожащие руки, бешено колотящееся сердце и панику в глазах новоприобретённого кавалера, результат получился более чем удачный. Через месяц Эрика бросила восторженного мелкого поклонника, предпочтя ему близкого друга Тома. Юноша тут же оборвал все отношения с предателем и долго мучился, переживая первую - и последнюю – серьёзную влюблённость.

Этот эпизод почти стёрся из памяти Тома, но доктор заставил его воспроизвести весь спектр испытанных тогда эмоций. Казалось бы, обычное дело, но… В совокупности с потрясением в шестилетнем возрасте результат воздействия оказался слишком силён. Том сначала подсознательно, а затем и вполне отдавая отчёт в своих действиях, стал избегать ситуаций, когда подобное могло повториться. Он не привязывался, менял девушек, а после пары забойных вечеринок во время учёбы в университете и юношей, как перчатки. И при малейшем намёке на что-то большее – бросал первым. К двадцати шести годам Томас научился виртуозно избегать неприятных ситуаций и почти забыл о собственных страхах, превратив их в интуитивные ощущения скорого окончания очередного романа. Друзей у него также не было, лишь приятели, которым, по сути, не было до него самого никакого дела. Люди для Тома стали своеобразным средством достичь строго определённой цели: развеять скуку, получить физическую разрядку, завязать нужное знакомство. Не более.

Герр Гёльднер предложил методику преодоления страхов, основанную на том, чтобы наметить в пугающей ситуации положительные моменты и, не заостряя внимание на негативных представлениях, закрепить именно плюсы, возвращаясь к ним каждый раз, когда начинал зарождаться иррациональный страх, используя приятное как некий якорь. Безусловно, можно было выписать препараты, позволяющие нейтрализовать симптомы паники, но доктор в данном конкретном случае видел больший потенциал именно в немедикаментозных способах лечения. Однако важным фактором являлось искреннее желание самого Тома избавиться от своего страха. В противном случае могло произойти замещение одной боязни другой, что было совершенно неприемлемо.

Но желания у Тома не было. Его устраивал подобный образ жизни. Уяснив, что здоровью ничего не угрожает, а состояние его не перешло в стадию невроза, молодой человек успокоился и с легким сердцем прекратил посещение сеансов психоанализа. Теперь у него появился ещё один повод для отваживания надоедливых личностей – подтверждённая медицинским заключением фобия. Неприятный инцидент с Дитером закончился весьма полезным опытом.

Жизнь Томаса Вальберга вернулась в привычную колею.

3.

Ровно в восемь вечера Том зашёл в кондитерскую, выцепил взглядом стоящего у высокого столика темноволосого парня и направился к нему.

- Вечер добрый.

- Приветствую. Не возражаете, я сделал заказ на двоих?

- Нет конечно, благодарю.

Вскоре девушка за прилавком подала Биллу знак, что заказ готов, и тот забрал две чашечки кофе, кивнув Томасу на тарелку с пирожными.

Закончив расставлять на столике импровизированный ужин, Билл отсалютовал расположившемуся напротив молодому мужчине чашкой:

- Может, на брудершафт?

- Лучше сразу перейдем на «ты» и не будем шокировать окружающих, - натянуто улыбнулся Том.

- Согласен, отличный выбор.

Дальше вечер пошёл по накатанной. Билл рассказал о прошедшем дне, о том, как одна маленькая покупательница ни в какую не хотела брать книжку про Муфту, Полботинка и Моховую бороду без картинок, но совместными с её мамой усилиями удалось убедить девчушку, что главное содержание, а не картинка.

- Детям нравятся иллюстрации, - заметил на это Том.

- Да, но тогда не остаётся свободы воображению! А вдруг, нарисованный художником герой ей бы не понравился?

- Прочла бы другую книжку.

Билл замер, не донеся пирожное до рта.

- Так вот просто?

- Да, а что? Ты так не делал?

- Нет, я всегда дочитываю до последней страницы. Из принципа.

Тому стало смешно. Этот парень будил в нём просто-таки невероятные чувства. С ним было весело. Его эмоции заполняли близлежащее пространство, как сносящая всё на своем пути лавина, краем цепляющая и самого Томаса, от чего он, обычно довольно закрытый в общении, позволял себе искренний смех и язвительные подколки, всё больше убеждаясь в правильности выбора времяпровождения сегодняшним вечером.

- Ты, наверное, все тома в своем отделе освоил?

- Нет, конечно, - Билл смутился и отставил чашку, сцепив пальцы в замок. – У нас же и учебники есть, и серьезные, почти взрослые книги или, наоборот, развивающие для самых маленьких. Я сказки люблю. Там же совсем не то написано, что часто думают.

- Вот как? – Томас удивлённо поднял брови. – Шифр?

- Нет, - молодой человек прыснул в кулак, откашлялся и, чуть пожевав в задумчивости нижнюю губу, выдал: - Ну вот «Золушка», например. О чём?

- О том, что каждой трудолюбивой и честной девушке может достаться принц.

- Нет. О том, что без связей во дворец никому пробраться не светит, да и принцы достаются тем, кто завел верные знакомства и пустил пыль в глаза.

Том хмыкнул.

- Ты так каждую сказку можешь перекрутить?

- Почти. «Бременских музыкантов» сложно в чём-то заподозрить. Зато «Храбрый, - Билл показал жестом кавычки, - портняжка» и «Кот в сапогах» - о пользе вранья, учат, что правда до хорошего не доводит. «Снежная королева» тоже…

- О вранье? Или ты скажешь, что если бы Андерсен писал её сейчас, то Королева не стала бы мучиться с похищением, а подождала, пока Каю не исполнится лет восемнадцать и привязала бы его к себе безо всяких осколков зеркала?

- Нет, - Билл расхохотался, - но твоя версия тоже хороша. Я думаю, что ей на самом деле никто не был нужен. Она поддалась минутной слабости, а затем выдала мальчику задание, заведомо обречённое на провал: наверняка там пары льдинок не хватало. Может быть, она подсознательно так сделала, ждала, пока Каю надоест и он сам сбежит. А она снова будет одна, как привыкла.

Томас насторожился. Странноватая трактовка образа Королевы наводила на мысли о схожести жизненной позиции Билла с его собственной. А с виду по парню и не скажешь. Решив не провоцировать дальнейшие откровения, Том поспешил перевести разговор:

- Как твоя машина поживает?

- А! – Билл отмахнулся. – Блок электроники полетел. Но повезло, были свободные механики и с понедельника я снова на колёсах.

- Давно у тебя этот раритет? – с готовностью подхватил новую тему Том.

- Приобрёл года три назад по случаю, - поддержал начинание парень.

Разговор плавно сместился на обсуждение преимуществ и недостатков новинок автомобильного рынка. Вечер получился неожиданно приятным, и расстались молодые люди почти друзьями, однако не условившись о следующей встрече и не обменявшись контактами.

4.

В один из пасмурных осенних дней Том прогуливался с тележкой по супермаркету и заполнял её, сверяясь со списком в руке. Снимая с полки три пакета апельсинового сока, он почувствовал удар по бедру и услышал тихое:

- Извините…

- Ничего, - Том обернулся.

- Странно, почему мы раньше здесь не встречались? – Билл вытянул руку: - Привет.

- Я-то тебя видел, но ты всегда такой сосредоточенный был, правда, до этого дня не пытался наставить мне синяков, - Том погрузил пакеты и пожал протянутую ладонь. - Привет.

- Белая обезьяна, не иначе.

- Что?

- «Не думайте о белой обезьяне», - занудным голосом процитировал Билл. – Только в нашем случае надо не присматриваться к людям.

- Возможно, - Томас двинулся дальше вдоль стеллажей. Всё же, парень был странный. Непосредственный и, видимо, непуганый. Забавный.

Билл пошёл рядом, периодически отвлекаясь на бессистемное закидывание в тележку съестного. На подступах к кассе он вдруг предложил:

- Слушай, а ты вечером свободен? Мы с парнями собрались в боулинг, шары погонять. Не хочешь добавиться?

Том несколько удивился, но решил, что очередной дождливый вечер в обнимку с бокалом «Баллантайнс» за просмотром какого-нибудь идиотического ток-шоу, вполне можно заменить на поход в боулинг.

- Идёт. Где и во сколько?

Билл сгрузил свой нехитрый провиант на кассовый терминал.

- Где ты меня подобрал первый раз. В семь. Так, подожди, - он принялся похлопывать себя по карманам, затем выпросил у кассирши ручку и, что-то нацарапав на обратной стороне чека, протянул его Тому со словами: - Если что – звони, - молодой человек подхватил свой пакет и, махнув на прощание рукой, направился к выходу.

Томас глянул на клочок бумаги у себя в руке, пожал плечами и засунул его в карман, принимаясь выкладывать покупки из тележки на транспортёр.

***

Когда они добрались до развлекательного центра, друзья Билла, оказавшиеся довольно колоритными личностями, были уже на месте. Особенно поражал воображение высоченный Юрген с удивительно интеллигентным лицом, в очках и абсолютно лысый, который умудрялся весь вечер сыпать сомнительного типа шуточками, при этом не вызывая желания его за это убить. На его фоне щуплый Алекс – обладатель хитрющего взгляда, озорной улыбки и пугающего количества колец в ушах – почти терялся. Совершенно спокойно отреагировав на появление нового лица в их компании, парни поприветствовали Томаса в той же манере, что и старого приятеля: от души хлопнув по плечу и сразу потащив в сторону заказанной дорожки.

Распределились на две команды, причем Томас попал в пару к шустрому Алексу, который активно общался с компанией молоденьких девушек на соседнем треке.

Билл оказался неплохим игроком, как и Юрген, а вот Том постоянно упускал шар в гаттер, однако несколько раз чудом выбивал страйк. Алекс, когда отвлекался от очаровывания дам, стабильно сбивал по шесть кеглей.

В результате победила дружба: вторая команда набрала больше очков, зато первой удалось переманить к себе девушек.

Вечер закончился ожидаемо. Билл с Алексом отправились провожать, как выяснилось, Монику и Карлу, а Томас, галантно отказавшись от роли сопровождающего и перепоручив смешливую рыженькую Илзе любителю опасного юмора, со спокойной душой вернулся домой и полночи пересматривал комедии Чарли Чаплина. Давно ему не удавалось так отлично провести время. Определённо, новая игрушка стоила внимания.

5.

Как ни удивительно, но за последующие дни молодые люди успели встретиться ещё несколько раз, причём инициатива исходила не только от Билла, который мог неожиданно - и ни разу не смутившись планами визави - предложить куда-то сходить, но и Том пару раз звал книжника в бар после работы, выпить пива и поболтать. Тот напоминал Вальбергу процесс составления букетов: и занят, и забываешь сразу, как отложил в сторону.

Говорить Билл мог не переставая, на самые различные темы. От Томаса требовалось только подавать наводящие реплики и внимать. При этом Билл не касался личности второго участника разговора, не пытался выспросить какие-либо факты жизни, как и не рассказывал особо много о себе. Помимо того, что он работает в детском отделе книжного магазина, ездит на старом «Поло», и в приятелях у него такие же забавные ребята, Томас за это время выяснил о Билле только то, что пить тот мог долго, не пьянея, но потом градусы ударяли по организму сразу все, и его жутко тянуло в сон.

В одну из таких встреч разговор как-то сам собой скатился на обсуждение присутствующих в пабе девушек, плавно сместившееся на прекрасных дам вообще. Билл удивлялся обширности познаний Томаса в данном вопросе, а особенно – масштабам его опыта. В результате тот выдал свой главный козырь: неспособность поддерживать долгие отношения по объективной и уважительной причине, заодно предупредив, что и с друзьями примерно та же ситуация. Билл же на информацию отреагировал философски: «Бывает, у каждого свои тараканы в голове. Ты, главное, если что – заранее предупреди, чтоб я планы подкорректировал».

И всё. Ни насмешки, ни увещеваний в ошибочности нежелания пересмотреть свои предпочтения и расставить иначе жизненные приоритеты. После тоста «за братьев нашего мозга меньших», предложенного тем же Биллом, молодые люди продолжили успешно убивать вечер.

Том с каждым днём всё чаще и чаще ловил себя на мысли, что ему комфортно с Биллом и, что самое главное, хочется продолжать общаться. С ним было легко, и внутренний таймер, запускающий программу отстыковки, у Тома упорно не срабатывал. Возможно потому, что интерес был больше исследовательский: Томасу впервые попалась столь противоречивая личность. К тому же сам Билл не настаивал на более плотном знакомстве, ограничиваясь внезапными звонками с конкретными предложениями. Вальберг немного удивлялся, но в целом его такое положение дел более чем устраивало: дёргаться от каждого звонка, обозначенного именем «Билл», и ежедневно заниматься самовнушением не являлось его любимым занятием. Да и девушки им, судя по всему, нравились разного типа, так что и в качестве конкурента Билл не проходил. Томас впервые задумался о том, что именно такого друга ему не хватало.

А может, и не только друга. Но про это «может» Том предпочитал не думать. В конце концов, привязываются же люди к белым мышам, любимым диванам и мурчащим котам. Тем более что глаза у Билла в моменты эмоционального подъёма до разительного напоминали кошачьи.

***

В начале октября Билл влетел в «Красную камелию» но, увидев вместо Томаса упаковывающую в ярко-оранжевую бумагу белые розы девушку, несколько притормозил и, нацепив на лицо самую обворожительную улыбку и облокотившись боком о прилавок, заявил:

- Очаровательная фройляйн, могу я попросить вас посоветовать мне великолепный букет для прекрасной дамы?

Из подсобки послышался голос Тома:

- Ты перегрелся? Или опаздываешь на свидание?

Билл подмигнул девушке и прокричал:

- А вы, оказывается, врун, герр Томас! - затем наклонился и прошептал цветочнице: - Правда, соберите мне букет, у коллеги день рождения, на вас надеется весь наш коллектив.

В торговый зал вышел Том, вытирая перепачканные в земле руки.

- Что за обвинения с утра пораньше?

- А кто мне заливал, что для бизнеса выгодно, когда за конторкой стоит мужчина с упаковочной лентой наперевес?

- Так кто-то мне сказал, что приманивать надо по-другому. И кстати, судя по твоей реакции, совершенно верный был совет. Лина, - он улыбнулся к еле сдерживающей смех сотруднице, - не обращай на этот цирк внимания. Билл, тебе с доставкой или сам вручишь?

- Спасибо, что познакомил нас. Лина, очень приятно. А вручать будет управляющий. Это для Стеф.

Томас припомнил невысокую пухленькую блондинку, которая однажды помогла ему разыскать среди стеллажей занятого сортировкой книг друга.

- Ясно. Ты снова подрабатываешь курьером.

- На самом деле я по собственной инициативе. И вообще-то, к тебе. Завтра у меня выходной, прогуляемся на луг Терезы. Погода располагает, да и вообще, не стоит пропускать такое мероприятие. У парней полный завал, а одному идти глупо, - он снова подмигнул девушке. – Да и Лина, думаю, будет не против избавиться от твоего надзора на денёк.

Отлично. Билл как всегда предпочёл поставить перед фактом, практически не давая возможности отказаться – это выглядело бы невежливо и… завала на работе у Тома не было.

- Прекрати отвлекать мою сотрудницу. Ладно, свожу тебя, а то без присмотра заснёшь где-нибудь на скамейке, а меня совесть потом замучает.

- У тебя её нет, но спасибо за заботу. Предлагаю завтра, часов в одиннадцать утра. Народу меньше будет, надеюсь.

Том кивнул:

- Вряд ли, но идёт.

Билл забрал шикарный букет, врученный ему окончательно развеселившейся Линой, расплатился и, бросив: «До завтра!», вышел.

- Забавный у вас друг, Том, - заметила девушка, глядя на закрывшуюся за парнем дверь. – И симпатичный.

- И здорово умеет убеждать, - Том хлопнул ладонями по столешнице. – Итак, тогда завтра тебе…

6.

Ровно без пятнадцати одиннадцать мобильный Билла разразился криками Эла Барра.

- Я выезжаю, ты как, готов? – бодро вопросил Томас.

- Ты с ума сошёл? Приехать на Виисн на машине?! А как же знаменитое баварское пиво?

- Тогда я около твоего дома машину оставлю, а потом рванём на У-бане. Хотя мне в три надо заказ забирать.

- Идёт. А за заказом такси возьмёшь.

- Выходи уже.

Билл нажал на кнопку отбоя и задумался. Брать или не брать зонт – вот в чём вопрос. Вроде бы дождя не обещали, но промокнуть в случае пролёта метеорологов с датой прогноза тоже не хотелось. А с зонтом таскаться по парку, да ещё с кружкой в руках – не лучший вариант. Плюнув на сомнения, Билл решительно стянул волосы в хвост на затылке, влез в тяжелые ботинки, прихватил кепку и вышел из квартиры. Начало октября пока радовало теплом, так что ждать лучше на улице.

Минут через пять показался фургон Тома, и Билл замахал руками, указывая на место для парковки.

- Привет, давно стоишь? – Том выбрался из автомобиля и пожал протянутую руку.

- Нет, как раз место тебе занять успел. Отгонял желающих пристроить колёса.

- Уважаю, молоток, спасибо, - парень хлопнул друга по плечу. – Ну что? Готов?

- Ещё спрашиваешь. Пошли.

Молодые люди направились к станции метрополитена, благо в такой час народу в поездах было мало и добраться до нужной станции – несмотря на фестиваль и неизбежный наплыв туристов - можно было без проблем.

По прибытии на луг Терезы, не сговариваясь, парни направились к павильону Фишер-Врони, взяли по кружке пива, налитого из настоящей дубовой бочки, и уселись на открытом воздухе, прихватив также по нанизанной на палочку форели.

- А все-таки хорошо, - довольно вытянул ноги под столик Билл после пары первых глотков.

- Пиво посреди дня. Ещё б в понедельник пришли, - Том не менее довольно улыбался вопреки словам.

- А ты что-то имеешь против посетителей, которые в понедельник приходят?

- Нет, как раз нет. Просто не люблю демонстративности, - Том слегка повернул голову в сторону Билла: какова будет реакция?

- Понятно. А мы с Юргеном ходили, неплохо время провели, кстати. Пиво к тому же классное, - тот не менее заинтересованно глянул в ответ.

- Это точно. А вы с ним?..

- Да давно уже, когда учились в универе, - Том на этих словах как-то странно глянул на приятеля, и Билл тут же добавил: - Главное, чтобы человек был хороший, а остальное – лишь фасад.

Томас хмыкнул и больше ничего не спрашивал.

Спустя пару минут и доеденных рыбок Билл предложил:

- Потом ещё над в Мюнхнер Кнёделе зайти.

- Ты упьёшься.

- И что? Тебе меня не тащить. Посижу на лавочке, посмотрю на народ. Все лучше, чем дома торчать.

Том усмехнулся.

- Ты собирался развлекаться по широкой программе.

- Точно. По кружке паулайнера – и на колесо обозрения!

Всё же посетив упомянутую палатку, парни направились к аттракциону. Купили билеты, благо наплыв посетителей все ещё не достиг максимума, и рванули на посадку. Передавая билеты контролёру, Билл что-то ей прошептал, та нахмурилась, но он снова что-то произнёс, добавляя веса словам энергичной жестикуляцией. Почтенная фрау улыбнулась и махнула на него рукой.

- Пошли, чего стоишь? Вон в ту кабинку, - Билл решительно шагнул внутрь хлипкой на вид конструкции.

Том последовал за ним, тут же закрыв цепочку, впрочем, никто и не стремился к ним добавиться.

Колесо равнодушно продолжало свой ход, тяжело поднимая желающих осмотреть город с высоты почти пятидесяти метров. В верхней точке оно вдруг дрогнуло и остановилось.

- Знаешь, никогда не целовался на первом свидании на вершине колеса обозрения, - задумчиво протянул Билл.

- А у нас свидание?

- Чёрт, нет, сбил весь настрой. Ну… хочешь, я тебе букет подарю? – на последних словах парень постарался добавить голосу отчаяния, будто решалась его судьба.

- Из кактусов, чтоб наверняка, - иронично предложил Томас, невольно откинувшись немного назад.

- О! А это мысль!

Такого энтузиазма на свои слова Том не ожидал, а потому слегка насторожился. Припомнив небольшую заминку друга перед посадкой в кабину, он сложил два и два и решил воспользоваться тем, что предлагают: как раз при положительном исходе будет чем заняться вечерами. Вопреки своим страхам к абсолютному одиночеству Томас не стремился, наоборот, ему нужна была уверенность, что он может получить всё, что захочет.

- На сколько ты с ней договорился?

- Заметил, да? На пять минут, не бойся, - отмахнулся парень и принялся наслаждаться открывающимся с высоты видом.

- С чего бы? Давай, иди сюда, будем мечту воплощать.

Билл замер. Он удивлённо посмотрел на, как думал до этого момента, приятеля и не смог сразу выдать остроумный и язвительный ответ. А потом уже не хотелось. В конце концов, случая может больше не представиться, а обстановка и впрямь располагает. Было тепло, тихо, лишь чуть поскрипывало на ветру крепление кабины, кроны деревьев представлялись золотистым ковром, создавая иллюзию полной изоляции, и казалось, что вокруг никого нет, кроме них двоих. Том улыбнулся и первым потянулся к застывшему от неожиданности парню, осторожно погладил по щеке и, не давая опомниться, поцеловал.

Оторвались они друг от друга, только когда колесо дёрнулось и началось неспешное движение вниз.

Билл задумчиво посмотрел на Тома и вынес вердикт:

- Здорово, надо повторить!

- На второй круг не поеду, давай разнообразить отношения. Предлагаю в следующий раз прогуляться в кино.

- Банально.

- Зато пользы больше.

Парни выбрались из кабины и, как ни в чём не бывало, продолжили разговор на твердой земле.

- Это в каком же смысле?

- В том, что тебя надо вытаскивать из мира сказок. Ужасы, бессмысленный боевик?

- Да ну их. Может, на комедию лучше?

- Я думал, у тебя и так веселье каждый день.

Билл пожал плечами.

- К хорошему привыкаешь быстро, и оно потом кажется обыденным и скучным, не знал?

- Комедия, уговорил.

Молодые люди добрели до скамейки и, не сговариваясь, уселись на неё, принявшись наблюдать за посетителями парка. Кто-то просто прогуливался, мамаши и, что характерно, папы стойко выдерживали натиск юных и откровенно мелких отпрысков, рассекающих на велосипедах или размахивающих шариками.

Пожилые парочки чинно следовали по аллее, порою неодобрительно поглядывая на носящихся на скейтах и роликах подростков. Впрочем, ролики давно стали всеобщим увлечением. Проводив взглядами бодрую бабушку, ловко лавирующую между прохожими на ярко-оранжевых коньках, парни синхронно одобрительно присвистнули. Было как-то уютно сидеть рядом, смотреть на окружающих и молчать.

Две проходящие мимо серьезные малышки обсуждали преимущество совочков над грабельками в процессе раскопок песка.

- Зато грабельками можно сделать пограничную полосу, - внес дельное предложение Билл.

Девочки обернулись и заулыбались в ответ.

- А нам не надо, мы клад ищем!

- Тогда надо металлоискатель брать.

Подружки захихикали над чудным взрослым и убежали догонять родителей.

- Додумался, что девочкам предложить, – хмыкнул Томас.

- Да ладно. Знаешь, книги о принцессах иногда выбирают мальчишки, а девочки могут и детскую энциклопедию техники взять.

- А, ну тогда не спорю со специалистом, - Том решил, что на сегодня хватит экспериментов. – Мне пора, надо заказ забрать. Тебя подвезти?

- Нет, я ещё посижу. До завтра. Не забудь, ты мне поход в кино обещал.

- Склерозом не страдаю, - Том поднялся с лавочки и махнул рукой: – Пока, я позвоню.

Билл посмотрел вслед удаляющемуся парню и, когда тот скрылся за поворотом, вытянул руки вдоль спинки лавочки и запрокинул голову, уставившись в ярко-голубое небо, по которому плыли причудливой формы облака. Склерозом-то Том не страдает, но недавно поведанная информация заставляла задуматься. Билл не имел привычки обманывать, а уж себя-то тем более. Том ему нравился, по-настоящему нравился и, что хуже всего, далеко не как друг. Ещё и поцелуй этот. Странно, что Том вообще сам предложил, да ещё не выглядел напуганным. Впрочем, ему и не с чего, ни о какой симпатии речь у них ни разу не заходила, а видимая непринуждённость в общении была лишь результатом схожих предпочтений в способах времяпровождения. Интересно, получится ли вывести отношения на новый уровень? Билл подумал, что стоит быть осторожнее в своих высказываниях, дабы не спугнуть Томаса напором, и сдерживать по возможности свои порывы. Сложно, зато в результате может получиться нечто феерическое. Впрочем, Биллу совершенно не нужно было абсолютно всё внимание Тома: он и сам был одиночкой. Если бы он верил в судьбу, то предположил, что провидение вмешалось в ход жизни двоих парней, столкнув и привязав их друг к другу – идеально подходящих по темпераменту и образу мышления, не стремящихся переделать партнёра под себя, не требующих подчинения и не желающих расставаться со свободой.

Биллу никогда и ни с кем не было так хорошо, просто по-человечески, даже безо всякого сексуального подтекста, а уж если и его добавить, то…

Молодой человек встал и, вручив чуть не въехавшей в него девчонке на велосипеде ярко-красный кленовый лист, зашагал к выходу из парка.

7.

В кино они так и не выбрались. Однако за последующие два месяца молодые люди успели пару раз пообедать вместе, совершить пробег на велосипедах по вечернему Мюнхену с обязательными поцелуями до потери ориентации в пространстве в тёмных переулках, провести почти час на обзорной башне в Олимпийском парке, не столько восхищаясь панорамой города, сколько наблюдая друг за другом и украдкой ловя еле заметные ласки.

Томас начал беспокоиться. Нет, он не впадал в панику при звонке Билла, не дрожал от ужаса, встречаясь с ним, но некое чувство неправильности происходящего начало завладевать сознанием. Всё было удивительно замечательно, что - по мнению и предыдущему опыту (большей частью воображаемому) Томаса – обязательно должно привести к полному разочарованию, боли и ненужным переживаниям. Ему начинало казаться, что время бездарно утекает сквозь пальцы, что он слишком сильно завяз в отношениях и что Билла вокруг него слишком много, хотя объективно было наоборот: в перерывах между свиданиями они не общались. Том одновременно и желал сильнее привязаться к занятному, но скрытному парню, и хотел перестать думать о нём. Долго такое положение дел продолжаться не могло. Ежевечерние сеансы разговоров с самим собой на тему «тебе же самому этого хочется» теряли эффективность. Том сорвался.

На приглашение Билла посетить ретроспективу фильмов начала прошлого века он ответил резким отказом, сославшись на мифические «важные дела». Билл посочувствовал – и самоустранился. В последующие дни они с Томом не виделись. Тот не позвонил ни разу, а Билл, понимая, что первый шаг с его стороны может лишь разрушить намечающиеся отношения – хотя о каких «отношениях» может идти речь? – так же не делал попыток напомнить о себе.

Вальберг в первое время ощущал невероятную лёгкость – будто камень с души упал. Оказалось, что привязанность была не настолько сильной. Во всяком случае желания снова увидеть Билла не возникало. Ровно до того момента, как тот попался ему на глаза сам, когда Том обычным маршрутом следовал в «Камелию». Захотелось снова окликнуть его и потащить в ближайшую кофейню, отогреваться – уж очень замёрзшим выглядел высокий худой парень, зябко кутающийся в слишком лёгкую для конца осени куртку. Тогда Том был вынужден резко свернуть на обочину, пережидая приступ паники. Его трясло, сердце бухало так, что закладывало уши, и кроме неровного глухого стука ничего не было слышно, дыхание срывалось и казалось, что лёгкие сейчас разорвёт. Он старался дышать ровнее и медленнее, убеждая себя, что всё в порядке, один порыв ничего не значит. К тому же Билл даже не оглянулся на явно знакомый ему фургон, то есть с его стороны угрозы нет. Просидев так несколько минут и всё же взяв себя в руки, Том повернул ключ зажигания, развернулся и поехал обратно, домой. Ему нужно было подумать.

К вечеру он пришёл к выводу, что совсем исключить повторения подобного не удастся, если только не перебраться в другой город, чего Томасу совершенно не хотелось. Каждый раз терять день, чтобы прийти в себя после очередного приступа тоже не представлялось удачным. И если быть откровенным, совсем исключать Билла из своей жизни у него не было желания. Наверное, настал тот самый случай, когда стоило попытаться перебороть страх и изменить свои привычки. Точнее, одну – отстранять насовсем тех, кто кажется ближе всего.

Приняв решение, Томас для начала постарался убедить себя, что не стоит видеть в Билле человека, стремящегося любой ценой привязать его к себе. Это удалось почти без труда, благо сам объект ничего о планах на свой счёт не знал и разочаровать, соответственно, не мог. Вспомнив прошлое общение и проанализировав развитие их отношений, Том обнаружил, что Билл придерживался, судя по всему, схожих взглядов и можно было попробовать начать всё сначала, но ограничить общение минимумом, необходимым для комфортного существования его, Томаса, в первую очередь. По сути, Том собрался завести себе домашнего – точнее, выездного – любимца, с которым было бы удобно расслабляться, но при этом не нужно было за ним ухаживать и менять привычный уклад жизни. Удобно, и никаких обязательств.

Самовнушение дало неплохой результат, и фантазия Томаса преподнесла ему удивительно мирную и привлекательную картину возможного будущего. Дело осталось за малым: поставить в известность о новом статусе интересующее лицо.

8.

Наступил декабрь, в этом году отметившийся типичными для Мюнхена холодами и слякотью, чуть прихваченными оледенением дорогами и промозглым ветром.

В субботу Билл проснулся очень поздно и, выпив две кружки кофе под новую книгу, решил провести день с пользой, а именно: навести в квартире относительный порядок – близилось Рождество – и запастись продуктами. С похода в супермаркет он и решил начать, однако уже почти на выходе из дома его остановил звонок сотового. Оказалось, что Том не то чтобы прекратил с ним контакты, а всего лишь «был занят, не представляешь, как преддверие Рождества способствует желанию приобрести цветы» и теперь решил всё же сводить его на обещанную чёрт знает когда комедию. Билл пропустил бесполезные объяснения мимо ушей, ответив сухим: «Встретимся через час около остановки». Хозяйственные дела отменялись. Впрочем, не особо-то и хотелось тратить на это заслуженный выходной. Намечалось кое-что поинтереснее.

Том прибыл вовремя, но Билла на месте встречи не оказалось. Прождав минут пять, Том позвонил ему, услышав в ответ невнятное бурчание, перешедшее в раздражённое:

- Слушай, я задержусь ещё, если хочешь – поднимайся ко мне. Дом четырнадцать, квартира тридцать шесть, код четыре-шесть-девять-семь. Дверь в квартиру не заперта.

Билл прервал вызов.

Том пожал плечами и направился по указанному маршруту.

***

Дверь действительно оказалась открытой, а сам хозяин квартиры обнаружился в ванной, сосредоточенно промывающим неглубокую, но длинную царапину на предплечье, едва заметную на фоне украшающей его сложной чернильной вязи.

Тому стало неуютно. Он не боялся вида крови, но мелькнувшее на задворках сознания желание помочь и самому обработать порез породило пока лёгкое чувство дискомфорта. Похоже, что, несмотря на подготовку, при прямом контакте самоконтроль начинал отказывать. Том постарался убедить себя, что всё идёт по плану, а лишние эмоции не более чем естественное стремление поскорее отделаться от причины задержки запланированного похода в кино: Билл действовал уж слишком неторопливо. Вытерев влажные ладони о джинсы и глубоко вдохнув, Том кашлянул, привлекая к себе внимание.

- А, привет ещё раз. Неудачная попытка выпить сока, - Билл кивнул на руку. - Я сейчас пластырь налеплю, осколки выкину – и пойдем, - он отложил окровавленный ватный диск и принялся вскрывать упаковку с пластырями.

- Красивая татуировка, - ни к чему заметил Томас.

- Да, память о бурной юности. Можешь пока экскурсию по квартире устроить, смотреть нечего, но всё какое-то занятие.

- Давай я лучше с осколками разберусь, быстрее выйдет. Где у тебя тут?..

- Под мойкой на кухне. Спасибо.

Том вышел, подмел с пола стекло, выкинул его в ведро и вышел в коридор. Билл стоял там, прислонившись к стене, и вид у него был то ли злой, то ли растерянный, то ли отчаянный, а может, всё сразу.

- Я тут подумал, может, не пойдем никуда. У меня неплохая подборка фильмов, попкорн организовать тоже не проблема. Или… - он замолчал, продолжая неотрывно смотреть Тому в глаза.

«Или» того устраивало больше. В конце концов, он стремился именно к приятным для обеих сторон действиям, ведущим к определённому логическому завершению и не требующим проявления каких-то ненужных эмоций. Немного странным было то, что предложение исходило от Билла, который не был похож на человека, не заморачивающегося причинами своих поступков, тем более что объективно предпосылок к подобному скорому переходу к горизонтальному знакомству не было. Впрочем, паника окончательно отступила: Том был в привычной для себя ситуации, стоящий напротив молодой парень был чрезвычайно привлекателен, и почему бы не пропустить несколько пунктов плана и не перейти сразу к основному?

Том решительно прижал Билла к себе, целуя и запуская пальцы в растрепавшиеся волосы. Тот немедленно ответил и, вцепившись в воротник рубашки, потянул Томаса в сторону комнаты, оказавшейся спальней.

Быстро, едва ли заботясь об эстетичности зрелища, избавившись от одежды, молодые люди переместились на кровать. Билл, не отрывая взгляда от тёмных, обрамлённых длинными ресницами глаз нависшего над ним Тома, медленно, чуть надавливая, провел пальцами по его губам, слегка задев тонкое серебряное кольцо в нижней, обхватил сзади за шею и, притянув к себе, длинно лизнул скулу, прикусив напоследок мочку уха.

Том еле слышно застонал и ухватил парня зубами за нижнюю губу, потянул на себя, заставляя приоткрыть рот. Проскользнул языком внутрь, с силой провел по нёбу, огладил чужой язык и втянул его в свой рот, прикусив посередине. Билл вцепился в плечо Томаса, невесомо поглаживая большим пальцем выступающую ключицу, и перехватил инициативу, целуя глубоко и жадно, лаская напряжённую спину, прослеживая движение перекатывающихся под кожей тугих мышц. Потянул за косы, заставив Тома запрокинуть голову, и прикусил подбородок; чуть согнул и развёл ноги, приподнимаясь, и вжался возбужденным членом в чужой, не менее напряжённый. Том рвано выдохнул и усмехнулся: в этой игре можно было прекрасно вести обоим. Провёл ладонью по шее парня, слегка надавив на кадык, перешёл на грудь, потянул за кольцо в соске, от чего Билл глухо застонал ему в рот и сжал пальцы, наверняка оставив на спине синяк. Томас чуть отстранился и одним движением лизнул его шею, прикусил плечо и провел кончиками пальцев по животу, спускаясь к паху; легко царапнул короткими ногтями по внутренней стороне бедра и надавил на колено, принуждая Билла раздвинуть ноги ещё шире. Тот подчинился и, извернувшись, зашарил рукой под подушкой, через несколько секунд выуживая из-под неё тюбик и несколько квадратиков из фольги.

Томас сел на пятки и окинул взглядом предложенное, взяв необходимое. Потом, уже поглаживая раскинутые ноги Билла, завороженно наблюдал за тем, как тот, не отрывая от него взгляда, медленно, по одному, втягивает в рот свои пальцы, облизывая и посасывая, а затем приподнимается на локте и проводит ими по его груди, оставляя влажный след. Билл завёл руку Тому за спину, с нажимом скользнул костяшками пальцев по позвоночнику и грубо сжал ягодицу. Томас улыбнулся, опрокинул парня обратно на подушку и сразу же запустил руку ему между ног, чуть сжал мошонку, надавливая на чувствительное место сразу за нею, и, слегка помассировав сжатое кольцо мышц, ввёл один палец. Билл зашипел сквозь зубы - вторжение оказалось более неприятным, чем он ожидал - и непроизвольно дёрнулся, заехав коленом Тому по уху, за что сразу же получил болезненный укус в щиколотку и почти сразу второй палец внутри. Решив отвлечься, он притянул Тома к себе, заставив упереться одной рукой в матрас, и принялся увлечённо гладить по спине и ниже, сжимая и царапая, а затем ритмично, в такт движениям растягивающей его руки, начал скользить ладонью по пояснице, проходясь средним пальцем между ягодиц. В одно из касаний он чуть надавил на вход и, не встретив ожидаемого сильного сопротивления мышц, проскользнул внутрь. Билл удовлетворенно застонал от усилившихся ощущений и услышал весёлый голос Тома:

- Не надеялся?

Билл заулыбался и хрипло выдохнул:

- Хотел.

- Подождёшь, - охладил его пыл Томас и, закинув ноги парня на плечи, решительно толкнулся внутрь.

Билл снова застонал и притянул Тома к себе, умудрившись сложиться почти пополам, от чего всё чувствовалось острее, и глубоко поцеловал, принимаясь вылизывать его рот, заглушая стоны, свои и его.

Потом они лежали рядом, восстанавливая дыхание и пытаясь разобраться в ощущениях. Результат обоих более чем удовлетворил, а потому Билл, припомнив обещание Тома, буквально перетёк со спины на бок, тут же переворачивая расслабленного Томаса на живот и потираясь о него всем телом.

- Думаю, я достаточно подождал.

Том попробовал дёрнуться, но добился лишь того, что Билл немного сдвинулся, чтобы, устроив колено между его ног, сместить правую в сторону и вверх, плотно прижавшись бедром к бедру.

- Чёрт…

Тому осталось только уткнуться лбом в подушку и неровно дышать, реагируя на касания языка Билла, который принялся вылизывать его ягодицы, переходя на спину, надавливая и прикусывая каждый позвонок, одновременно лаская и готовя ко второму раунду. Раздалось характерное шуршание разрываемой упаковки, и Билл, больно укусив Томаса в основание шеи, переплел свои пальцы с его, прижимая руки парня к кровати. Том зашипел и выдохнул сквозь зубы:

- Ты…

- …предпочитаю, чтобы партнёр был надёжно зафиксирован, - шепнул ему на ухо Билл и вошёл сразу на всю длину, тут же подавшись назад и снова вперёд, задавая неспешный ритм.

Томас лишь тихо выдыхал, когда ощущения были слишком сильными, принимая условия и позволяя себе наслаждаться выдержкой и упорством, с которыми Билл, казалось, стремился довести его до полной потери сознания. В конце концов, не выдержав, Том вцепился зубами в запястье удерживающей его руки и коротко рыкнул, вынудив Билла сбиться с медленного темпа, полностью отдавшись процессу.

И вновь последовали прерывистое дыхание, шорох простыней, стоны и выжигающее разум удовольствие.

***

Утром Билл проснулся в одиночестве.

Он несколько заторможенно побрился и принял горячий душ, потянулся было за полотенцем, но вместо этого облокотился ладонями о раковину и, стерев конденсат с висящего над нею зеркала, вгляделся в своё отражение. У парня в зеркале были усталые глаза и неестественно широкая улыбка.

- Ну что, Каулиц, получил, чего хотел. Понравилось? Понра-а-авилось, - он наклонился вперёд и упёрся лбом во влажное стекло. - Так что радуйся жизни. А об остальном тебя честно предупреждали, кстати. Да и зачем лишние проблемы?

Билл наконец-то дотянулся до полотенца и вышел из ванной, начиная новый день.

Проведённый эксперимент показал, что физической близости от Тома добиться проще некуда, но на большее рассчитывать не стоит. Впрочем, Биллу стало легче – полученная разрядка позволила мыслить более чётко, не отвлекаясь на посторонние вещи.

Занимаясь запланированными вчера делами и попутно анализируя положение, он пришёл к выводу, что они вполне могут неплохо общаться, главное, не особо сильно лезть в душу, не требовать «жить вместе» - Биллу и самому этого было совершенно не нужно – и плыть по течению.

9.

Следующие две недели пролетели быстро. Парни встречались чуть ли не каждый день, словно, дорвавшись, старались успеть как можно больше. Том, правда, убедился, что слишком радикально измениться не сможет. Мысль о том, чтобы сосредоточиться только на одном человеке, всё ещё вызывала вполне ожидаемую реакцию: его начинало потряхивать, в голове шумело, и воображение снова подкидывало варианты будущего, не особо блещущие приятными моментами. Том, вспоминая рекомендации герра Гёльднера, сосредотачивался на настоящем моменте, игнорируя особенно нелепые фантазии, и постепенно брал себя в руки. Пока эта тактика помогала.

Том даже решился попробовать перебираться к Биллу на выходные, в качестве успокоительного для подсознания внушив, что таким образом в остальные дни они будут совершенно независимы друг от друга и принцип удобства без обязательств сохранится.

Однако оптимистическим планам не суждено было сбыться. Двадцать третьего декабря Томас, набрав номер Билла, услышал в трубке лишь уведомление о том, что абонент находится вне зоны действия сети. Постаравшись не обращать внимания на вопивший о «втором разе на те же грабли» внутренний голос, Том почти спокойно отправился к Каулицу на работу, где у доброй девушки Стефани выяснил, что Билл ушёл в давно запланированный отпуск и уехал на праздники к родителям в Берлин.

- А разве он тебе не сказал? – удивлённо посмотрела на Томаса девушка. – Вы же…

- Прости, точно, говорил, просто я как-то не обратил внимания и дату не запомнил. Спасибо, что помогла, - тот резко развернулся и поспешил покинуть магазин.

- Пожалуйста, - растерянно проговорила ему в спину Стеф.

Вопреки, казалось бы, должному возникнуть облегчению в результате исчезновения порождающего тревогу объекта, Томас чувствовал злость и разочарование. Разочарование из-за того, что снова ошибся в человеке, и злость на него же, посмевшего молча исчезнуть. Подобное было свойственно больше самому Томасу, но никак не довольно ответственному молодому человеку. Прокручивая в голове последний с Биллом разговор, когда тот, взъерошенный и расслабленный, разливая по кружкам свежесваренный кофе с шоколадной крошкой, как обычно пересказывал очередную прочитанную книгу, Том вспомнил: что-то похожее на предупреждение – и как раз в духе Каулица – всё же было. Прозвучало, правда, это примерно так: «…и по возвращении всё повторялось заново: иные воспоминания – кстати, меня около месяца не будет – и команда летит обратно, и снова домой, потому что…». Стоило признать факт – Билл его предупредил. По-прежнему напрягал выключенный телефон, но Том усиленно убеждал себя, что прошёл всего один день, да и мало ли что случается, и вообще, сдался ему этот Билл... А ещё Тому впервые стало неприятно осознать, что они, несмотря на достаточно близкие отношения, по сути остались чужими людьми, мало что знающими друг о друге. Во всяком случае о живущих в Берлине родителях парня Том услышал первый раз, да и о своей семье никогда не рассказывал.

Билл действительно позвонил на следующий день, спокойно поздравил с праздником, пообещал не надоедать с сообщениями, чтобы Томас смог от него наконец-то отдохнуть, и распрощался. Сам Вальберг так и не смог заставить себя сказать что-то кроме ответных пожеланий, передать привет родителям и поблагодарить за заботу.

***

За последующие дни они созвонились лишь один раз, в канун Нового года.

А затем Билл вернулся, первым предложил встретиться, и всё продолжилось с той же точки, на которой прервалось в декабре. Как каждый провёл этот месяц, никто из них не рассказал и другого не спрашивал.

Том всё-таки внёс свое предложение о переходе в режим выходного дня, но оказалось, что подобная периодичность не устраивает Билла, который не желал жить по расписанию и предпочитал действовать по обстоятельствам. В результате решили оставить всё как есть, за исключением того, что Томас мог иногда остаться на день-два у Билла, неизменно уверяющего, что позволяет это исключительно в корыстных целях экономии бензина и предоставления отдыха своему старенькому автомобилю. Как ни странно, но подобная тактика действовала на Тома самым положительным образом. В самом деле, получалось, что он всего лишь в гостях и всегда есть возможность просто вернуться домой.

Однако на первых порах не обошлось без накладок.

Спустя примерно месяц довольно плотного общения, Том снова начал ощущать пока ещё лёгкий мандраж, и приходилось подолгу медитировать над телефонной трубкой, выравнивая дыхание и проговаривая мантру собственного сочинения: «Таких, как он, полно, просто этот свободен, а тебе скучно. Хочешь же. Так давай, бери». И только после того, как он чувствовал, что окончательно убедился в отсутствии сильной симпатии к парню, номер которого даже не был занесён в список быстрого набора, Том мог начать вызов. Надо отдать должное Биллу, который в эти дни ни разу не пытался первым внести предложение, более того, дважды вежливо просил перенести время свидания, поскольку не имел возможности разделаться с делами в кратчайшие сроки.

Ещё через некоторое время Том в очередной раз стал жертвой собственной буйной фантазии, явившей картину почти семейного утреннего чаепития в компании, естественно, Билла, читающего газету. Вальберг прекрасно понимал, что такого быть не может хотя бы потому, что чай тот практически не пил, тем более по утрам, да и газетами вроде бы не интересовался. Но организм Тома не поддержал, заставив вновь испытать все прелести ощущения подступающего страха. И снова уговоры, правильное дыхание, рациональные мысли. Придя в себя, Томас вызвонил одну из бывших подружек и напросился в гости. На следующий день ему было немного неловко, но никакой вины перед Биллом - кстати, ничем не выдавшим интереса к причине, по которой у него образовался свободный вечер, - Вальберг не почувствовал, а потому совершенно успокоился. Подобные сеансы отвлечения он провёл еще не раз.

Билл, со своей стороны, так же мог пропасть на несколько дней, честно предупредив, что звонить ему не стоит, а потом как ни в чём не бывало заявиться в «Красную камелию», вручить Лине, оказавшейся любительницей забавных деревянных фигурок, очередной плод фантазии неизвестного резчика и пригласить Тома на посещение какой-нибудь выставки, обязательно затягивающееся до утра, а то и на несколько дней.

Как оказалось, у обоих периодически возникала потребность на время прекратить общение, и тогда они могли по несколько недель вообще не поддерживать контакт. Возможно, Биллу не хватало эмоций, которых сдержанный Том не мог выдавать, а самому Тому всё ещё была необходима иллюзия отсутствия привязанности.

Как-то после одного из таких перерывов Билл решил немного прояснить ситуацию. Восстановив дыхание после очередного примирения, он серьёзно посмотрел на почти провалившегося в сон Томаса и, легко касаясь губами его виска, прошептал:

- А всё-таки хорошо, что ты меня тогда подвёз.

- М? – по спине пробежал холодок. Неужели, началось? Том повернулся, собираясь выбраться из кровати и сбежать домой до того, как накроет первой волной паники. Он так и не смог воплотить свой план по привыканию к постоянным отношениям, и при намёке на нечто большее, чем взаимовыручка и выгодное сотрудничество, его всё так же потряхивало.

Билл спокойно продолжил:

- Удобно. Вот представь: настроение есть, а позвать некого. Или есть, но тогда начнётся извечное: «Я к тебе перееду, будет проще». А зачем? Согласен?

- Ну, да, наверное, - Томас замер. Это вот что? Билл к нему относится как к предмету? Впрочем, сам он так же размышлял, но Билл… Том всё же выбрался из постели и начал одеваться.

- Решил уйти? Ночь за окном. Оставайся, мне ты не мешаешь, а тащиться по тёмным улицам – сомнительное удовольствие, - Билл перевернулся на другой бок и, потянувшись, добавил: - Спи давай, завтра я тебя разбужу пораньше.

- Не стоит, я пойду, - Том быстро влез в джинсы и уже из прихожей крикнул: - Дверь захлопну. Пока!

- Счастливо, - еле слышно донеслось в ответ.

Томас суетливо собрал разбросанные в пылу страсти по коридору предметы гардероба, выбрался на лестничную площадку и обессиленно сполз по двери, привалившись к ней спиной.

Браво! Его уделали собственным же оружием. Никаких сентиментальностей. Точный расчёт и эгоизм. Тома затрясло. Идиот! Кошечка? Домашняя? Чёрта с два! Змей! Самый натуральный. А главное, сам-то? «Ничего не значит, просто развлечение». Аутотренинг, мать его!

С трудом справившись с накатывающей дурнотой, Томас на полусогнутых ногах потащился вниз по лестнице. Нет, ну каково? К дьяволу, забыть и забить. Точно. Только так.

Томас побрёл к припаркованному у обочины фургону. Домой. Подумать и решить. В конце концов, ничего страшного. Справится. И потом, что он так среагировал? Вполне себе логичное умозаключение. Сам же того и хотел.

Том повернул ключ в замке зажигания, руки тряслись, но ехать было надо. Он глубоко вздохнул, успокаивая бешено колотящееся сердце, и аккуратно вывернул руль, отъезжая с места парковки. Итак: дорога, светофоры, три… нет, четыре, и – дом. Там всё родное, своё, спать - утром разберётся.

Дальнейшее Вальберг помнил смутно, но утром он проснулся в собственной постели, солнце радостно запускало лучи в незашторенное окно, а голова была на удивление ясной.

Дата добавления: 2015-08-28