Глава 38.. 47 страница

Его звали Мартын, он оказался председателем колхоза. Деревня называлась Цахкошат. Мартын привел нас домой, и мы впервые испытали на себе кавказское гостеприимство. Жена хозяина согрела воды, чтобы мы могли согреть и вымыть ноги. Это было очень кстати, поскольку наши ноги были мокрые от снега, еще не растаявшего после бури. Домочадцы побросали свои дела, и вся жизнь дома завертелась вокруг нас, как будто мы были давно ожидаемыми и желанными гостями. Накрыли стол, который оказался абсолютно вегетарианским — с обилием зелени, неподражаемым деревенским сыром, с тонким, как газетный лист, лавашем и прочими неизвестными нам вкусностями. Перед нами поставили по полной тарелке мацони, Мартын открыл бутылку знаменитого армянского коньяка, были приглашены несколько соседей, и начались тосты. Отказаться от выпивки в этой ситуации было невозможно, и нам пришлось немного пострадать. Боже мой, за кого мы только не пили, разве только не за мою бабушку, блуждающую где-то в тупиках метрополитена.

Я был поражен, насколько это деревенское застолье отличалось от городского мира, в котором я вырос. Можно прожить всю жизнь в многоэтажном доме, не зная имен собственных соседей по площадке. Здесь же мы попали на праздник, устроенный в нашу честь совершенно незнакомыми нам людьми. Мартын сказал, что корни кавказского гостеприимства лежат в том пастушеском образе жизни, который веками вели горцы. Кочуя со стадом, пастухи месяцами не видели посторонних людей, и гостя принимали как бога.

После нескончаемого застолья наши рюкзаки были нагружены вкуснейшими вещами домашнего изготовления, платить за которые нам не разрешили. Семья Мартына и гости вышли за ворота и долго махали нам вслед.

Если бы мы только знали, что через восемь лет, после армяно-азербайджанской войны, от Цахкошата не останется камня на камне!

Глава 25

Есть ли какая-то разница между просветленным человеком и обычным?

По пути назад я спросил Тошу, что он думает о практике дзенского коана.

Он ответил:

— Коаны работают только на японском языке и созданы для дальневосточного менталитета. На работу с коаном может уйти много лет, для этого нужно быть монахом, иметь посвящение и наставника. Та парадоксальность, изысканность и кажущаяся легкость, которые привлекают западного человека, не имеют ничего общего с подлинной работой над коаном. На самом деле — это очень тяжелый труд.

Есть история о дзенском монахе, которому была дана современная версия древнего коана. Старый коан звучит так: «Останови взбесившегося несущегося на тебя коня». Монаху был дан такой вариант: «Останови скорый поезд, идущий из Токио». В течение десяти лет он медитировал на этом коане и наконец в один прекрасный день пришел на железнодорожные пути и бросился под этот самый поезд.

— Он погиб?

— Раздавило, как муху.

Сказать на это мне было нечего, и мы продолжали шагать молча. Через какое-то время Тоша возобновил разговор.

— Тебе не нужно больше никаких специальных техник или методов. Того, что я вам уже дал, вполне достаточно. Теперь все дело за практикой. Имей в виду, что самая изощренная техника не будет работать, если связь с потоком нарушена. С другой стороны, поток входит в тело по своей воле и ни в каких практиках и техниках не нуждается. Это нам нужны костыли для того, чтобы восстановить утраченную связь.

Я спросил:

— Так не лучше ли забыть все, чему ты нас учил?

— Это было бы неплохо, — согласился Тоша. — Только я сомневаюсь, что вы сумеете это сделать, все-таки нагрузил я вас изрядно. Практика — это игра, которая ускоряет наш рост. Когда вырастаешь, отбрасываешь ее, как ребенок отбрасывает игрушки, в которые уже наигрался.

Мы практикуем для того, чтобы научиться жить, а не наоборот. Я хотел бы довести вас до той точки, когда вы сможете просто жить и радоваться всему, что с вами происходит. Тогда моя работа будет сделана, и можно будет забыть обо всех техниках и практиках. Жизнь сама по себе вполне самодостаточна.

Поразмыслив некоторое время, я спросил:

— Так что же мы будем делать, если перестанем заниматься? Просто жить, и все?

— А разве этого недостаточно? — спросил Тоша в ответ.

— Не знаю, — искренне признался я. — В жизни надо что-то делать.

— Перед тем как что-то делать, разве не нужно сначала научиться жить?

— Но разве мы уже не живем? Чему тут учиться?

— Жить-то мы живем, но довольны ли мы своей жизнью? Если да, то никаких вопросов нет. Живи дальше и радуйся, что еще нужно? Если же нет, что бывает чаще, то делай садхану. Между прочим, просто плыть с потоком, ничего особенно при этом не делая, — это самая сложная вещь и наивысшая из практик.

— Что препятствует этому течению?

— Нарушение законов потока.

— Что это за законы?

— По-моему, ты их уже знаешь. Попробуй сформулировать сам, — предложил Тоша.

— Не хвататься за поток, — сказал я наобум.

— Близко, но это не самое главное.

— Ну, тогда, значит, делать то, ради чего поток дан. Поскольку он не предназначен исключительно для нашей личной реализации, то нужно передавать его другим и расти вместе с ними, так?

Тоша кивнул:

— Короче — передавай поток дальше. Что еще?

— Не использовать его для своих личных целей.

— Это подразумевается первым законом. Если ты замыкаешь поток на себя, он дальше не идет. Какое второе правило?

Дата добавления: 2015-08-28