Не обращая внимания на протянутую руку, Джей с трудом поднялась на ноги. Снег, попавший за воротник, растаял и холодил кожу, что совсем не охладило ее темперамента.
— Какая же ты бесчувственная скотина! — Она сорвала с себя шапку и стряхнула снег.
— Извини. — Он задыхался от хохота. — Извини, мне и в голову не могло прийти, что ты боишься лошадей.
— Я не боюсь лошадей, — сказала Джей, уже немного успокаиваясь. — Это не лошадь, это какой-то слон. Он собирался прикончить меня!
— Кто? Старик Джонни?! Он хотел сказать тебе, как он рад. Он нежный, как новорожденный ягненок. Просто он увидел тулуп старого приятеля. — Люк потрепал коня по морде. — Что, Джонни, не забыл старого друга Зейна? Ты учуял запах морковки, который он тебе приносил?
Конь благодарно заржал. Подошла еще лошадь и просунула морду между ними.
— Ну, хватит попрошайничать! Сначала работа, удовольствия потом!
Он подвел лошадей к низким, плоским саням и ловко впряг их. Придерживая лошадей, он крикнул Джей:
— Прыгай!
Тяжелая одежда мешала, поэтому Джей не прыгнула, а неловко вскарабкалась в сани. Перекрикивая тарахтение трактора, въехавшего на другой конец двора, Люк спросил:
— Что ж ты вожжи не бросила?
— Я боялась, что он убежит.
— Соври поубедительней, О'Брайен!
— Я адвокат, а не ковбой! — взорвалась она. — И вообще, последний раз я встретилась с лошадью год назад на ярмарке. Знакомство было не из приятных. И хватит смеяться надо мной!
— Я просто опять представил себе ту картинку. Большинство женщин, впервые испытав на себе внимание породистого бельгийца вроде Джонни, упали бы в обморок! Или пустились бы наутек, решив, что Джонни хочет их раздеть и…
— Я не испугалась. — Джей возмутилась замечанию Люка. — И к чему сексуальные домыслы? К тому же женщины не храбрей и не трусливей мужчин. Не так уж страшны нам и бешеные кони, и идиоты-приятели, такие, как муж Птахи, например.
— Разве мы не закончили разговор о Паркере? — нахмурившись, спросил Люк и остановил лошадей возле стога сена. Привязав их, он достал вилы и споро заработал ими, забрасывая сено в сани.
— Какой разговор? О трех словах магического заклинания от приставаний идиотов?
— Можно поговорить и о них, если ты хочешь.
Люк вскинул на вилы сразу четыре кипы сена и мягко опустил их позади Джей. Не удивительно, что у него такие мускулистые плечи! — подумала Джей, восхищенно рассматривая ловкую фигуру Люка.
— Так открой мне эти три слова!
— Ты сама их знаешь лучше меня! — Он зашвырнул последнюю кипу. — Сказала бы Паркеру, он сразу бы от тебя отстал! Я — жена Люка, вот, что надо было говорить!
— Вот что… — протянула она. За весь прошлый год она ни разу не произнесла ничего подобного. По крайней мере, вслух.
Из ноздрей лошадей валил пар, комья снега вылетали из-под копыт. От сена веяло летом, сенокосом, уборкой хлеба в ее родной Айове. Захотелось сменить тему разговора.
— Люк, почему ты не пользуешься трактором?
— Джеффу и Дейлу он нужнее. Они возят сено из тех больших стогов, которые мы видели вчера на подъезде к ранчо. Они отвечают за коров на южном пастбище.
Люк выпрыгнул из саней, чтобы открыть ворота. Сани въехали во двор, и Люк снова закрыл ворота.
— Зейн говорил, что шум трактора пугает телок. Я, правда, думаю, что ему просто больше нравилось ездить на лошадях. Но после его смерти я решил оставить Хондо и Джонни. — Люк пожал плечами, как бы говоря, что сам не понимает, почему так поступил.
— Уверена, твоему дяде понравилось бы, что ты поддержал традицию.
— Нет, он скорее всего сказал бы: «Дружище Серж, ты становишься сентиментальным».
Джей уловила в голосе Люка глубокую любовь к дяде. Ей захотелось спросить, почему он сказал «Серж», но неизвестно откуда появившиеся перед санями коровы отвлекли ее внимание. Коровы размычались, а две бросились прямо на сани.
— Люк, мы что, окружены? — спросила Джей.
— Они голодны. — Люк привязал вожжи к бортику саней. — О'кей, ребята, стойте, как стоите, — пробормотал он, видимо лошадям.
Схватив кипу сена, он размотал проволоку и бросил сено на снег. Лошади мирно переступали с ноги на ногу, не обращая на коров внимания, чего нельзя было сказать о Джей. Она до ужаса боялась коров, тем более что некоторые из них приблизились к саням и начали вытягивать сено прямо из-под нее. Хотелось надеяться, что коровы не перепутают ее с сеном…
На дальнем конце пастбища Люк снова остановил лошадей. Он взял коловорот и вылез из саней. В три прыжка Люк оказался возле больших ив, вставил коловорот в лед и звонкий хруст бьющегося льда прорезал морозный воздух. Сделав несколько отверстий, довольный Люк пробормотал:
— Пейте, леди. — Он имел в виду, конечно, коров.
Люк прыгнул в сани, дернул поводья, лошади напряглись в упряжке и тронулись с места рывком. Джей, не ожидавшая такой прыти, опрокинулась на спину и в обнимку с кипой сена вылетела из саней. Не успев еще подняться, Джей увидела, что к ней подходят коровы, и страх опять сковал ей ноги. Она закрыла глаза, но тут почувствовала, как сильные руки выдернули ее из-под рассыпавшейся копны и устроили в санях.
— Эта порция великовата для них, Джей, — сказал Люк.
— Сам виноват, — ответила Джей и добавила, что стала удивительно неуклюжа в тулупе.
— Кто спорит, — весело отозвался Люк. — Без одежды ты проворней.
Джей сделала вид, что не поняла, на что он намекает.
— Допустим, — сказала она. — Зачем тебе было нужно тащить меня с собой? Я же ничего не смыслю в животных. Ты что, хотел, чтобы я почувствовала себя полной дурой?
— Ты сама поехала, никто тебя не заставлял.
— Вряд ли тебе удастся заставить меня сделать хоть что-то не по моей воле. Мне просто надо лучше узнать сельское хозяйство. Ведь это почти единственное занятие в Колорадо. Знания пригодятся в адвокатской практике.
— Приятно сознавать, что я тебе хоть на что-то сгожусь.
— Можно мне попробовать править лошадьми? — спросила она, когда они уже возвращались.
— Конечно. Только не дергай попусту. Хондо и Джонни знают дорогу домой. Держи вожжи вот так… — Он передал их ей в руки. — Не натягивай крепко.
Джей подвинулась к центру, поэтому Люку пришлось сесть на край.
— Отлично, — хитро прошептала Джей.
Балансируя на расставленных ногах и не утруждая себя тем, чтобы держаться, Люк улыбнулся покровительственной улыбкой. Любой, кто так улыбается, заслуживает достойной кары. Джей ослабила вожжи. Сани наехали на бугорок и слегка накренились, она вцепилась одной рукой в бортик, а другой ударила Люка в солнечное сплетение. Люк тотчас слетел с саней. Джей стегнула коней.
— Вперед! Пошли! Домой, Хондо, домой, Джонни!
Лошади перешли на рысь, пробежали немного, но затем стали. Джей вылетела из саней, от неожиданности выпустив вожжи. Но раньше, чем она коснулась земли, ее подхватил Люк. Они оказались в кювете. Снежная подушка смягчила падение.
Сани и лошади исчезали вдали. Джей, отряхиваясь, отпихивала Люка.
— Ты, большой дурачок, отпусти меня, лошади убежали!
Люк отодвинулся, но бедром удержал ее на месте.
— Они прибегут к амбару и подождут там, пока кто-нибудь о них не позаботится.
— Да ну их вовсе, — сказала Джей. Она не любила проигрывать.
— Ладно, забудем, — согласился Люк.
Под горящим мужским взглядом Джей забыла, что лежит на снегу. У нее вскипала кровь от его холодных как лед губ. Он пах кофе и мятой. Люк подложил ладонь ей под голову, а его другая рука проникла ей под одежду. И сразу на тепло его руки отозвалось теплом у нее внизу живота, а грудь заныла в ожидании ласки. Она с удовольствием ответила на его поцелуй. Люк просунул ногу между ее бедер, и она неосознанно сжала ее.
Его лицо было совсем близко, дыхание теплой волной омыло ей лицо.
— Ты сводишь меня с ума.
— Я свожу тебя с ума? — эхом повторила Джей. — Я в чужой нелепой одежде целую чужого, не понимающего меня мужчину, с которым хотела бы развестись. Люк, мы же на сельской дороге среди бела дня чуть ли не занимаемся любовью, а если кто-нибудь проедет мимо? Мы оба ненормальные…
— Мы сошли с ума, — подтвердил он, приближая к ней лицо.
— Абсолютно, — прошептала Джей уже почти в губы Люка, которые тотчас прижались к ее губам. Она на секунду прервала поцелуй. Во время их короткого брака он научился доставлять ей наслаждение уже одними поцелуями. Он целовал ее до тех пор, пока трепет не охватил ее тело, пока желание не стало уже необоримым. Пальцы разминали затвердевшие, напряженные соски. Снег покрывал землю, температура понизилась градусов до ста по Фаренгейту, но Джей жаждала сорвать с себя одежду и ощутить всем телом обнаженную горячую кожу Люка. Люк оторвал себя от ее губ и хрипло сказал:
— У тебя ледяное лицо. — Страстное желание смешалось в его глазах с раскаянием. — Если мы не остановимся, я стащу с тебя одежду и пойду до конца. И ни один доктор не поймет, как нам удалось обморозить такие места…
Почти ослепшие и оглушенные собственными чувствами, они выбрались на дорогу.
— Ты виноват, — немного погодя сказала Джей. — Зачем ты меня поцеловал? Я не хочу тебя хотеть.
— Зачем ты вернула мне поцелуй?
Она и сама знала, что не следовало этого делать.
— Я не люблю тебя, не обижайся, ты для меня только объект для секса, — убежденно заявила она.
— Окажи милость, не напоминай мне об этом каждый час. И прекрати говорить о постели, а то я не ручаюсь за себя.
Джей сосредоточенно мерила шагами снег.
— Мой приезд был ошибкой, — говорила она то ли себе, то ли Люку. — Мы только навредим друг другу Мы уже ломаем друг друга. Мы несовместимы. У нас разные цели, нам не по пути, и наш брак не склеить! — Джей высвободила руку, которую Люк не хотел выпускать. — Лучшее, что я могу сделать, так это позвонить Бартону, чтобы он приехал и забрал меня домой.
— Нет, О'Брайен. У нас с тобой сделка. — Он посмотрел Джей прямо в глаза. — Я не адвокат. Но разве устный договор не так же обязателен, как письменный?
Джей встретила его тревожный взгляд. Юридическая неточность в речи Люка сейчас тревожила ее меньше всего. Ей хотелось бежать и хотелось найти темный теплый уголок в амбаре, где они могли бы заняться любовью. Она хотела его, как никогда. Грудь наполнилась холодным сухим воздухом. Неужели Бартон прав? Она останется и за короткий промежуток времени, назначенный Люком, во всем сама разберется.
— Я остаюсь, — сказала она. — Но полагаю, что мы будем держаться как можно дальше друг от друга.
Люк кивнул и дотронулся до ее щеки тыльной стороной ладони.
— Это хуже всего, ведь между нами только постельные воспоминания. Чтобы все изменить, нам необходимо проводить как можно больше времени вместе. Я хочу, чтобы ты буквально приклеилась ко мне на все время, не занятое сном. К концу трех недель это станет невыносимо, и мы с радостью расстанемся.
Возможно, к концу трех недель это станет невыносимым, думала Джей, наблюдая за Люком, когда они ехали в город.
Сейчас он выглядел очень даже неплохо, сексуально. И она мысленно снимала с него все, начиная с поношенных ботинок и кончая широкополой шляпой, включая потертые облегающие джинсы и меховую куртку на широких плечах.
Она смотрела на волевой подбородок. С ее места почти незаметно было ямочки под уже появившейся щетиной. Он забыл сегодня утром бритвенный станок на умывальнике. Пока она принимала душ, знакомый запах его пены для бритья кружил ей голову, витая по ванной комнате.
Люк почувствовал взгляд и потер подбородок.
— Что, я плохо выбрился? — он не повернул головы, внимательно глядя на дорогу. Снегоочиститель оставил на ней слой льда, по которому стелилась легкая поземка.
Она отвела взгляд от его лица и всмотрелась в лобовое стекло.
— Что это там за животные? Похоже, лоси. Сколько их! Целая сотня!
— Они зимуют здесь каждый год у горы Сантинель.
— Ваша семья давно здесь осела? — спросила она у Люка.
— Семья матери. Очень давно. Первый Стерлинг объявился в этих краях в конце тысяча восьмисотого года. Он был младшим сыном английского аристократа. Знаешь закон о майорате? Так вот, старшему досталось наследство, а ему пришлось самому зарабатывать состояние. В эти края приезжали многие знатные англичане, думая заняться скотоводством, но обычно не выдерживали и возвращались домой. Но Стерлинг оказался крепким парнем. Он остался, потом женился на дочери партнера. Когда я родился, огромное ранчо принадлежало Зейну и моей матери. У нее было сорок пять процентов, у Зейна соответственно пятьдесят пять. Оба завещали мне свою долю.
— А твой отец тоже из этих мест?
— Нет, он потомственный военный, закончил военную академию. Мама познакомилась с ним, когда училась в колледже.
— А дядя так и не женился?
— Почему? У него была жена. Подруга мамы по колледжу. Но его жена проводила больше времени на востоке страны, чем на ранчо. Когда она приезжала, сразу начинала уговаривать Зейна уехать. Твердила про работу в фирме ее отца, о том, что надо продолжить семейный бизнес. Она не понимала, что Зейн нашел в жизни на ранчо. Они прожили вместе чуть больше года и развелись. Зейн не упрекал ее, винил во всем себя. Не стоило ему жениться на женщине, рожденной и выросшей не на ранчо.
— Ты тоже не здесь родился.
Он коротко засмеялся.
— Это была мамина ошибка, но я ее исправил. Я проводил на ранчо каждое лето. А когда со мной произошли неприятности в Европе, мои старики отправили меня сюда на два последних года учебы. — Люк грустно улыбнулся. — Зейн так загрузил меня работой, что на глупости времени не осталось. Мудрый ворчун… — Он вдруг посерьезнел. — Ранчо единственное место, откуда мне не хотелось быть изгнанным.
— И ты никогда больше отсюда не уезжал?
— Ненадолго. О'Брайен, смотри скорее, какие птицы!
Наверное, с десяток крупных птиц сидело на ветках куста и склевывало с них что-то невидимое на расстоянии. И сами птицы были едва различимы. Джей ничего не заметила бы, не обрати Люк на них внимания.
В городе они расстались, договорившись встретиться через час в кафе, указанном Люком. Джей предстояло бродить в одиночестве, она пошла по главной улице, лениво рассматривая витрины магазинов, иногда заходила внутрь и быстро выходила, не желая ни с кем разговаривать. Когда час почти истек, Джей перебралась через снежную кучу посреди улицы и увидела, что Люк уже поджидает ее у дверей кафе.
Дразнящие запахи и теплый воздух окружили их, как только они вошли. У стойки, тянущейся по всей длине кафе, на высоких табуретах восседало несколько мужчин. Они, как по команде, обернулись на вошедших и поприветствовали Люка, внимательно разглядывая Джей. Высокая стройная женщина в голубых джинсах и рубашке из красной шотландки, с белокурыми волосами, короной уложенными на голове, поставила пару белых кружек на стойку перед свободными табуретами. От кружек поднимался соблазнительный пар.
Люк повесил пальто Джей и свою куртку на деревянную вешалку у дверей и сел на табурет. Джей пристроилась рядом.
— Сюзан, — обратился к блондинке Люк. — Познакомься с Джей О'Брайен. О'Брайен, это Сюзан Куртис. Сюзан готовит лучшие пироги в Колорадо.
Джей вежливо поздоровалась, а Сюзан улыбнулась, показав безукоризненные зубы. Джей отметила, что блондинка умело пользуется косметикой. Еще она заметила свое отражение в зеркальной стене за спиной Сюзан — красное, съежившееся от холода лицо ее не обрадовало. Джей быстрым движением поправила свои коротенькие волосы и поняла, что шапка примяла их безнадежно.
— Только в Колорадо? — спросила Сюзан, растягивая слова на ковбойский манер. Ее голубые глаза ласкали Люка. — А в прошлый приезд ты говорил охотникам, что лучшие в мире.
— Ага, но ты так нос задрала, так заважничала, что все почувствовали неловкость, а городской совет взял с меня слово больше не говорить тебе ничего подобного.
Джей пила обжигающий кофе и думала, понимают ли Люк и Сюзан, какую они несут чушь? А также о том, что эта женщина вовсе не дежурно улыбается женатому мужчине.
Люк повернулся к Джей.
— Поездка в город была бы неполной без пирога у Сюзан. Какой ты хочешь? — он указал ей на дощечку, стоявшую на подставочке.
Джей прочитала меню.
— С банановым кремом.
— Извините, закончились. — Женщина, казалось, нисколько не огорчилась. Выдержав паузу, она поставила перед Люком тарелку с огромным куском пирога, украшенного кремом, из которого торчали ломтики бананов.
Джей тут же переменила заказ на яблочный пирог. Сюзан шлепнула тарелку и перед ней.
— Как вам нравится Северный Парк, миссис Ремингтон, меньше, чем Денвер?
— Отчего ж? — выдавила Джей.
Значит, Сюзан Куртис знает, кто она. И, судя по тону, знание не очень-то ее вдохновляет. А Люк еще клялся, что не спал ни с кем… Может, конечно, он спал с ней еще до того, как женился. Зачем он посвятил ее в подробности их брака? А уж, с какой симпатией он смотрит на эту блондиночку! А Сюзан так откровенно с ним флиртует! Не удивительно, что мужчины, сидевшие за стойкой, ушли.
Как только дверь за посетителями закрылась, Сюзан оперлась о стойку прямо перед Люком:
— Слушай, Эд был здесь утром, матерился. Жаловался, что Птаха, мол, убежала. Злой как черт.
— Вызвала бы полицию, если он тебе мешал.
— Он будет ее искать, Люк.
Люк пожал плечами и откусил хороший кусок пирога.
— Он кричал, что когда найдет ее, кое-кому плохо будет.
Опыт работы подсказывал Джей, что чем меньше людей знает, где Птаха, тем лучше для Птахи.
— Люк прав. Пирог восхитителен. Вы давно здесь живете, Сюзан? — небрежно спросила Джей.
— Три года.
— Наверное, вы хорошие друзья с Люком?
— Мы не спим, если вы это имеете в виду.
Люк поперхнулся пирогом.
— Я не имела это в виду, но интересно, что вас заставило так ответить? Любовные приключения моего мужа до свадьбы меня не интересуют, — солгала Джей. — Люк ведь не того сорта, чтобы изменять.
Джей не знала причину своей уверенности, но готова была держать пари на пятилетний оклад, что дело обстоит именно так. Она покраснела, ибо заметила, что Люк наблюдает за ней — не прямо, а в зеркале на стене. Нежно улыбнувшись ему тоже в зеркале, она занялась пирогом. Сюзан подлила кофе в чашки.
— Поскольку у нас такой доверительный разговор, миссис Ремингтон…
— Джей! Или, если хотите, О'Брайен.
— Так вот, миссис Ремингтон, Люк — дьявольски привлекательный мужчина, и он нашел себе дьявольски привлекательную женщину.
— Сюзан, займись своим делом, — сказал Люк спокойно.
— Мои друзья тоже мое дело. Мы с Люком, миссис Ремингтон, очень хорошие друзья. Но не любовники, никогда ими не были и, думаю, никогда ими не будем. Вы хотите еще что-нибудь узнать?
Джей отрицательно покачала головой, но Сюзан уже нельзя было остановить.
— А я бы хотела покувыркаться с Люком в сене. Я не боюсь проиграть фригидной высокомерной городской леди, которая думает, что слишком хороша для него!
Джей осторожно поставила чашку на стол, чтобы не выплеснуть ее содержимое в прекрасные голубые глаза осуждающей ее женщины.
— Я подожду в машине, Люк.
Остановившись у двери, чтобы надеть пальто, Джей обернулась к Сюзан.
— Не стоит беспокоиться, миссис Куртис, так как, говоря вашими словами, покувыркавшись в сене со мной, Люк никогда не удовлетворится вторым сортом. Вам будет чрезвычайно трудно осчастливить его!
И она громко хлопнула дверью. Люк вышел за ней.
— За каким чертом ты это устроила? — прорычал он, втискиваясь в пикап.
Джей пристегнула ремень безопасности и резко надвинула на глаза шапку.
— Ты меня спрашиваешь? Сам обсудил наш брак со всем Колорадо!
— Черт возьми, О'Брайен! — Люк сжал руль. — Надо же было мне как-то объяснить парням, почему я исчез с ярмарки. Я сказал, что женился. А потом вернулся домой. Один. Мне задавали вопросы, и я ответил, что мы расстались, потому что я не нашел работы в твоем чертовом городе! Должен же я был что-то говорить!
— Этим что-то была «фригидная высокомерная городская жена, которая думает, что слишком хороша для тебя»?! — От холода у нее снова потек нос.
— Я сказал только, что мы расстались. Сюзан предпочла интерпретировать по-своему. Мне-то что до того?
Джей чихнула.
Подул слабый ветер. Люк миновал небольшой сугроб у края дороги. Тишина царила в машине. Наконец Люк проговорил:
— Вы стоили друг друга.
— Уверена, что Сюзан — восхитительное существо. У меня идея. Когда я вернусь в Денвер к Бартону, вы с Сюзан приедете к нам, и мы сыграем две свадьбы в один день.
Когда через два дня, встретившись с укоризненным взглядом Бартона на фотографии, Джей вновь проиграла в воображении сцену в кафе, она решила, что вела себя, как ревнивая злая гарпия, но и Сюзан была не лучше и вела себя, как склочная, любопытная дрянь.
Занимаясь самокопанием, Джей не сразу обратила внимание на голоса, доносившиеся снизу. Близкий к истерике голос Птахи сменили непристойности, выкрикиваемые грубым мужским голосом.
Джей вскочила на ноги. Вернулся муж Птахи?!
Прыгая через ступеньки, Джей вслушивалась в голос Люка. Она остановилась, не зная, как поступить. Троим на кухне вряд ли понравится ее вмешательство. Пронзительный крик Птахи заставил ее замереть. Голос Люка донесся уже отчетливей, и Джей, к своему ужасу, услышала:
— Убери это, Паркер, или ты горько пожалеешь.
Что убери? Джей сняла туфли и через кабинет Люка на цыпочках подошла к входной двери. Она прислушивалась, стараясь понять, насколько серьезна ситуация в кухне. Может, лучше позвонить в полицию. Но если Люк держит ситуацию под контролем, ему вряд ли понравится чья-то помощь.
Джей осторожно выглянула из-за угла. Эд стоял к ней спиной и омерзительно смеялся. В десяти шагах от него стоял Люк, облокотившись о холодильник и сунув руки в карманы. Он казался сторонним наблюдателем. Однако не ему обманывать Джей! Даже с такого расстояния она видела, как напряжены его мускулы. Он выжидает. Вот только что?
Джей отыскала глазами Птаху. Та сидела на полу рядом с Эдом, прикрывая руками живот. Красное пятно величиной с мужскую ладонь горело на ее щеке. Огромные глаза с ужасом взирали на мужа. Джей перевела взгляд на Паркера и только тогда заметила, как при свете лампы блеснул нож у него в руке. Паркер угрожал ножом Люку.
Кровь ударила в голову Джей. Она быстро вернулась в кабинет. Звонить в полицию уже поздно, это она понимала. Что делать? Джей лихорадочно оглядывала комнату, ища хоть какое-нибудь оружие. Мысли метались в голове. Быстрее! Кто знает, как долго еще Паркер выдержит презрительный взгляд Люка? Страх охватил ее, она снова осмотрелась. Ни дробовика, ничего! Джей схватила единственный подходящий предмет и, крадучись, направилась к кухне.
— А когда я позабочусь о тебе, Ремингтон, — донеслось до нее, — я займусь тем сладким ротиком, твоей женой. Ты, значит, поимел Птаху, теперь карусель крутится в другую сторону.
Паркер замахнулся ногой на тяжело дышащую Птаху, и та рухнула на пол.
При виде ножа, предназначенного для него, Люк даже не вздрогнул. Лишь легкое подергивание в уголке губ показало Джей, как он взбешен. Она набрала побольше воздуха в легкие, мысленно произнесла молитву о том, чтобы пол не скрипнул, и бесшумно вошла в кухню.
Птаха рыдала, загородившись руками. Она не видела Джей. Люк посмотрел сквозь нее, как будто ее нет.
— Моя жена, — скучающим голосом сказал он, — полная идиотка. Не трать попусту силы.
Джей едва не споткнулась. Да как он смеет?! Однако через мгновение она все поняла. Ведь это же Люк Паркера отвлекает, чтобы тот не заметил, как она крадется сзади!
Пряча свое оружие за спиной, она подошла к Паркеру так близко, что почувствовала сильный запах алкоголя. А он недурно подзаправился, прежде чем ввалиться в чужой дом! Ее сердце забилось так громко, что она побоялась, как бы Паркер не услышал.
В следующий момент она изо всей силы ударила Эда по руке… радиотелефоном, пронзительно вопя:
— Бросай нож!
В другой руке она сжимала подставку от оленьих рогов.
Люк захлопнул двери.
— Не пойму, почему ты так раздражен?
Шериф только что вышел, забрав мрачного Эда Паркера. Птаху уложили в постель. Джей все еще не могла прийти в себя.
— Я не раздражен, — Его взгляд угрожал пригвоздить Джей к дивану. — Я взбешен! До тебя что, не дошло, что один из нас мог погибнуть по твоей милости?!
— Погибнуть?! Да я же спасла тебя! Все, на что ты был способен в тот момент, — это бессмысленно гоготать, подпирая холодильник, когда Паркер пер на тебя с ножом. Да ты и бровью не повел, когда он бил Птаху! — Джей знала, что не права, но и Люк не прав.
— Будь уверена, — процедил Люк, — Птаха предпочла бы удар по ребрам ножу между ними.
— Много ты сделал, чтобы не допустить этого! Я видела, как Паркер собирается прикончить вас обоих, а ты стоишь как истукан. Что я должна была делать? Может, извиниться, сославшись на необходимость готовить обед, и вежливо попросить удалиться вместе с ножом в другую комнату?
— Ив был рядом. А я пришел в кухню не для войны. Я хотел отвлечь Паркера от Птахи. До него сразу дошло, что ударить меня не шутка.
— Откуда мне было знать, что ты позвал шерифа? Ты же не дал мне знак убраться!
— Я тебе абсолютно ясно дал понять, что ты ведешь себя как идиотка, что тебе не надо тратить силы понапрасну.
— А как я могла понять, что ты сказал это мне?
— Значит, мне следовало спросить, какого черта ты там крадешься с телефоном позади пьяного кретина?
— А у меня было другое оружие? Только телефон и подставка для оленьих рогов. И эффект внезапности.
— Тебя не убедишь. Ты вообразила себя этаким техасским рейнджером, который внезапно появляется и всех спасает? Ты сейчас мысленно сдуваешь дым со своего шестизарядного револьвера. Но так и не поняла, что из-за тебя кто-нибудь мог пострадать! А если бы Паркер не бросил нож?!
— Но ведь он его бросил! — перебила Джей. — Я этого ожидала, когда врезала ему по руке телефоном.
— Держи он нож правильно, он бы выдержал удар, несмотря на количество выпитого. Если бы он бросился на тебя, мне было бы чертовски трудно тебя защитить. А сцепись мы с Паркером за нож, еще неизвестно, как повела бы себя Птаха.
— Но ведь ничего не произошло! Что ты заладил одно и то же!
Люк подошел к дивану, на котором сидела Джей, рывком поставил ее на ноги и, не дав ей увернуться, впился в губы крепким собственническим поцелуем.
Она вцепилась ему в волосы, пытаясь высвободиться, но он, не отрывая губ, понес ее через кабинет и осторожно положил на стол. Закинул ноги Джей на свои бедра, а руки запустил под ее толстый свитер.
Горячая волна захлестнула их обоих. Чувственный жар заставлял трепетать ее тело, кружил как в водовороте, теснее и теснее прижимая ее к Люку. Вскоре она не могла уже определить, где кончается ее тело и начинается мускулистое, напряженное, твердое как камень тело Люка.
От него слегка пахло мылом и дезодорантом, и сильно — мужчиной. Люк нашел застежку бюстгальтера, расстегнул и по-хозяйски предъявил права на ее груди. Тело Джей выгнулось, голова запрокинулась, открыв пульсирующую жилку. Люк немедленно воспользовался этим и припал к ней губами.
Она почувствовала, как его ладони тяжело, со страстным желанием накрыли ее груди, как большие пальцы начали описывать круги вокруг сосков. Джей подумала, что сходит с ума, прижалась к его рукам, и он продолжал ласкать ее соски. Ногти Джей впились Люку в плечи… Она вздрогнула. Но тут все кончилось: Люк неожиданно пришел в себя. Он высвободил руки из-под свитера и отступил на шаг.
— Гони меня вон! — хрипло сказал он.
Джей хотелось избить его. Все ее тело трепетало от желания, но ей еще достало гордости не умолять его.
Он хотел преподать ей урок. Но будь она проклята, если начнет зубрить его уроки! Оттолкнув Люка, она спрыгнула со стола и тотчас шлепнулась на пол, споткнувшись о его рыжий ботинок. Не обращая внимания на сопротивление, Люк поднял ее на ноги. Взглянув ей в глаза, он второй раз, с тех пор как ушел шериф, грязно выругался. Джей отшатнулась от темноты, которую она увидела вдруг в сузившихся зрачках Люка.
— Нет, О'Брайен! Нет… — Он нежно начал поглаживать ее нижнюю губу. — Не надо дуться. Я совсем не хотел ударить тебя. Черт меня дери, как я испугался, когда ты вальсировала по кухне с этой оленьей подставкой и телефоном! У меня перед глазами было только, как Паркер вонзает в тебя нож. — Он прокашлялся. — Разве я не имел права поцеловать тебя без разрешения?
Джей закрыла ему ладонью рот.
— Прекрати качать права. Не хочешь меня, так не бойся в этом признаться. Не оскорбляй россказнями о насильственных поцелуях. Что за двусмысленная просьба выгнать тебя вон, когда мы оба знаем, что я уже хотела стащить с тебя джинсы? Ой! — Джей отдернула руку. — Ты что, кусаешься?
— Ты сводишь меня с ума.
— Ах, так? — протянула она развязно. — Я не убирала с тобой сено, и задница у меня крепкая не потому, что я носилась за тобой в джинсах, чтобы от меня разило потом… И я не подхожу тебе, ковбой.
— «Задница», «разило потом»? — Он задыхался от хохота. Потом его смех угас, и он покачал головой. — И все же мы отличная пара. Когда ты показываешь зубки, я думаю, что более сексуальной женщины не может быть. Физическое влечение. Бессмысленно пытаться его анализировать. Это просто сводит меня с ума. Антоний и Клеопатра, Елена и Парис были абсолютно несовместимы, ничего общего. А какие разгорались страсти! Это все из-за гормонов, они ослепляют людей.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |