Книга предоставлена группой в контакте “Ольга Горовая и другие авторы журнала САМИЗДАТ”://vk.com/olgagorovai 1 страница

antique

Неизв._d80bb619c53b94c5

Книга предоставлена группой в контакте “Ольга Горовая и другие авторы журнала САМИЗДАТ”://vk.com/olgagorovai

(Ксения Авдашкина)

Николаец Вика:

Дыханье последней любви

На создание вдохновила песня Кипелова – Дыханьем последней любви. Они были знакомы с первого класса. Еще в школе полюбили друг друга и начали встречаться. О них ходили слухи, на них клеветали, а все потому что завидовали. Камила была веселой, милой и невозможно красивой. Игнат был душой компании, серьезный когда надо и грешно прекрасен. Они были великолепно красивой парой. В академии они пожинились, и начали жить счастливо, наслаждаясь друг другом. Их любовь казалось выдержит все. Но часто судьба преподносит нам неприятные сюрпризы. Сможет ли она простить его за предательство их чувства. Сможет ли он смирится и принять ее любовь такой какая она есть?

Пролог

Год назад.

В палате хирургического центра МПС находилось двое любящих друг друга людей.

Молодой мужчина с атлетическим телосложением, немного длинными блондинистыми волосами, собранными в хвостик, красивыми зелеными глазами. И с лицом когда-то очень привлекательным даже смазливым немного, теперь всю правую сторону, которого покрывало большое количество ран, где-то даже просто была вырвана кожа. Правая сторона была перевязана специальной повязкой. Мужчина лежал в больничной койке и с ненавистью взирал на стоящую возле окна девушку. Его жену.

Девушке на вид было 26-27 лет. Маленькая, миниатюрная брюнетка с пронзительно карими глазами, бледной кожей. Кукла, прекрасная кукла. Ее красотой восхищались многие, а любил ее настоящую лишь он. Ее муж. Девушка казалось сейчас просто свалиться со своих двадцатисантиметровых каблуков кожаных сапог, но она лишь оперлась на подоконник, смотря в окно, на парк больницы-центра, боясь посмотреть мужу в глаза и увидеть там туже ненависть, что увидела, стоило зайти в палату.

Камилла стояла и вспоминала самые счастливые воспоминания их жизни.

Вот она идет в первый класс. Милая девочка и веселыми бантиками на голове, а рядом идет серьезный мальчик и несет ее портфель с книгами, потому что, девочкам это делать не положено.

Они всегда сидели за одной партой, как не пытались рассадить их учителя. Стояли друг за дура горой. Мальчик всегда провожал ее домой, благо жили они в одном дворе. Вместе учили уроки, гуляли, а потом и прогуливали уроки в старшей школе.

Их первый поцелуй в девятом классе после сдачи экзамена по химии.

Первое свидание. Потом второе, третье.

Признание в любви во время прогулки по парку под дождем, выпускной, первая проведенная вместе ночь. Страсть, что сжигала обоих.

Совместное поступление в Мед академию. Радость совместной жизни.

Первая ревность, когда увидела, как одногруппници смотрят на ее парня.

Первая ссора из-за теперь уже его ревности.

Примирение и его предложение выйти замуж.

Счастье от понимания, что теперь стала Его женой, что принадлежишь ему по праву и закону, перед Богом и людьми.

Первые успехи на работе, его радость за нее.

Много счастья было в их жизни. Каждый день был праздником. Каждое воскресенье муж проводил только с ней. Выключал все телефоны, забывал обо всем, так же как и она. Любил ее, лелеял. Она благоволила перед ним, восхищалась им. Благодарила Бога за то, что тот дал ей узнать его любовь.

И вот теперь после ночи страха за его жизнь, он ненавидит ее. Только почему не говорит.

Вспомнила, как позвонил инспектор ДПС и сказал, что ее муж попал в аварию. Как удержалась на ногах, не знает и сама.

Больница, суматоха. К нему не пускают. Вспомнила, что здесь работает бывшая сокурсница. Попросила помочь.

Облегчение, когда Нила сказала, что все в порядке. Живой. Только лицо изувечено. Господи, сейчас все исправить можно, да и неважно ей есть шрамы, нет шрамов. Игнат от этого не изменился. Он все тот же. Ее Игнашка. Любимый муж.

Только когда зашла в палату и увидела его злые глаза, горящие ненавистью, поняла, что он изменился. За какие-то три часа ее муж умер, а на его месте оказался какой-то другой человек.

Она смотрела на него. Видела искореженное лицо под повязкой и все равно любила, даже еще больше чем раньше. И чувствовала боль за него. Ощущая, как болит его правая сторона лица. Как будто это она в той машине была, а не он.

Не хочу видеть тебя, – зло сказал Игнат, даже не глядя на нее, а просто смотря в одну точку на стене, – Пошла вон отсюда – заорал он.

Я вся вздрогнула от воспоминаний. Сутки прошли. Сейчас вся наша жизнь пронеслась пред глазами.

Игнат, прошу тебя. Не отталкивай меня, пожалуйста – почувствовала, как слезы потекли по щекам. Села на колени возле его кровати, уткнулась лбом в колени, – Любимый, пожалуйста. Скажи мне что случилось, что я сделала не так? – от моих слов он дернулся.

Я сказал, уйди!

Никуда я не уйду, пока не объяснишь, что происходит! – вскочила на ноги, упрямо уставилась в такие любимые мной глаза, – Я люблю тебя, и мне больно от того, что с тобой произошло, но мы все переживем, слышишь! Все преодолеем, только вместе!

Ненавижу тебя, слышишь. Тебя и твою любовь гребаную ненавижу, – заорал он. А мне как будто нож в сердце всадили. От его слов стало плохо. В глазах потемнело.

За что? – тихо прохрипела я. Горло от боли сдавило спазмом.

За то, что сделала со мной твоя любовь, – прошептали любимые губы.

Ничего не понимая, вышла в коридор больницы. Попросила медсестру дать мне воды. И еще валокордина или валерьянки. Тихо сползая по стене, спрашивала, за что он так со мной. Что моя любовь ему сделала. Почему еще вчера он всю ночь доказывал, что сильней него меня никто любить не сможет, а сейчас кричит, что ненавидит.

Глава 1

Камилла

месяцев назад.

Выйдя из душа, замерла, не зная, куда себя деть. Пустая квартира давила на меня своей тишиной. Не слышно шума работающего телевизора в гостиной, на кухне ничего не готовится, в кабинете даже свет не горит. Лишь в нашей спальне сиротливо горит ночник.

Я, как и была голая прошла в спальню, забралась под одеяло, зажмурилась, стараясь не плакать.

Два месяца. Чертовы два месяца, в этой долбаной квартире нет ничего хорошего. Тот уют, что был когда-то, куда-то исчез вместе с Игнатом. Нет, все чисто и убрано, но просто нет ощущения, что это наш с ним дом, который мы так любили и берегли.

Сегодня Игнату сделали третью пластическую операцию. После двух смогли скрепить пострадавшие мышцы, а сегодня должны были убрать часть ороговевшей кожи. Еще столько предстоит ему пережить. Но он ведь справится. Не “мы”, а “он”, эта мысль все время маячила в голове, разрывая сердце и душу на части.

Игнат со мной не разговаривает. Я прихожу к нему каждый день после работы, приношу еду, ту что он любит. И ухожу. Пытаюсь заговорить, но каждый раз натыкаюсь на злой взгляд, просто ухожу.

Тяжело осознавать, что человек, с которым ты провел бок о бок почти всю жизнь, которого любишь, тебя ненавидит, тем более, если ненавидит за то, что любишь его. Не знаю, что не так с моей любовью и отношением к нему. Я ведь не жалею его, зная, что подобного он терпеть не может. Может дело в том, что он проявил слабость, но это не его вина.

Я не привыкла спать одна, без него. Свет включенным оставляю. Мне страшно. Так хочется почувствовать его руки у себя на талии, услышать жаркий шепот, почувствовать поцелуй, ощутить его в себе. Быть с ним одним целым. Хочу просто услышать его голос, немного хрипловатый, но такой любимый.

Хочу услышать его “люблю тебя”, но очень боюсь, что вместо этих слов буду слышать лишь злую тишину и видеть ненавистный взгляд.

Каждый день надеюсь прийти и увидеть его улыбку, радость в глазах, любовь, страсть, нежность.

Я знаю, что после таких травм люди сильно меняются, но ведь не так сильно. В сознание забралась противная мысль, что такой он только со мной. Но быстро отмела ее. Он мой муж, любимый мужчина. И я так просто не сдамся.

Зазвонил мобильный. Номер не определен.

Да.

Добрый вечер, это Камилла Вадимовна? – спросил мужской голос.

Да, это я, – сердце ухнуло в пятки. Неужели что-то не так с Игнатом.

Меня зовут Геннадий Петрович Меншиков. Я представитель фармацевтической компании ” Эвалар”. Сейчас в Германии проводят исследования ишемической болезни сердца, мы предполагаем, что Вы можете помочь в исследованиях. Я читал вашу кандидатскую и очень доволен ей. Мое начальство тоже. Ваши знания и предположения достаточно обоснованы и могут иметь практическое доказательство. Мы хотим, что бы вы приняли участие в нашем исследовании. Пока дистанционно, пока можете ознакомиться с материалами, а затем приступить к работе. Виза и проживание мы обеспечим, контракт на 7 месяцев.

Мужчина замолчал, а я не знала, что сказать. Я не уеду это точно, но исследование слишком заманчивая идея. Выход пришел неожиданно.

Геннадий Петрович, у меня сейчас муж находится в больнице в тяжелом состоянии. И уехать я не смогу. Но если Ваши наниматели будут не против, то я согласна курировать проект, только дистанционно. Есть же скайп и интернет. Мы сможем общаться, и я смогу руководить.

Да, я в курсе проблем Вашего мужа и все понимаю. Мои начальники предвидели это и заранее согласны. Если вы не против, контракт я привезу на подпись вам завтра, как и материалы исследования.

Хорошо. Тогда где-то в 12 можете подъехать ко мне на работу.

Договорились. Спокойной ночи.

Спокойной ночи, – сказала я и положила рубку.

Новый проект даст возможность забыться работой, я не хочу каждый день проводить, так как делала эти два месяца. Так нельзя. Я буду бороться за нас, но раскиснуть себе в хандре тоже не позволю.

месяцев назад.

Входя в палату, и не надеялась увидеть там кого-то кроме моего мужа. Однако открыв дверь в шоке, замерла. Если ненависть Игната, еще могла терпеть, то измену пережить просто не способна.

На кровати лежало два тела находящиеся в процессе раздевания. Игнат и какая-то молоденькая медсестра, сидящая на нем верхом в лифчике и трусах. Блондинка.

Сердце сжало тески боли. Ноги приросли к полу, стали неподвижными. Больно было так, что не передать словами. Стало противно, невыносимо смотреть на целующуюся парочку.

Кашлянула. Они застыли. Блондиночка с визгом подпрыгнула и слезла с моего мужа, быстро схватила свою одежду и выбежала из палаты. Игнат спокойно лежал и с чувством превосходства и злости смотрел на меня.

Спокойно подошла к нему и залепила пощечину. Рука от удара заболела. Игнат схватил меня за руку и повалил на себя. Начала вырываться, когда он оказался сверху. Было больно и противно смотреть на него. На миг почудилась боль в его глазах, но лишь почудилась. Он, ничего не говоря, начал целовать мою шею, хотя поцелуем это вряд ли назовешь, скорее он ее кусал.

Застонала от боли, и после этого его поцелуи стали нежными, как будто просящими прощения за причиненную боль. Стало так хорошо, престала вырываться. Прижалась всем телом к нему, руки запутались в прядях его волос. Вдохнула любимый замах своего мужа. Простонала. Потянула на себя и поцеловала его губы. Сначала медленно и неторопливо. Но Игнат быстро забрал всякую инициативу. Нас поглотила страсть и желание наших тел, которые за три месяца изголодались друг по другу.

Спустя два часа, когда все было кончено, пришло осознание содеянного. Он просто использовал мое тело для своих неудовлетворенных потребностей. Стало противно от самой себя. Значит, я теперь гожусь лишь для замены кого-то. Господи как больно. Встала начала одеваться. Игнат, молча, смотрел. И снова ненависть во взгляде.

Одевшись, стояла возле окна в палате и думала, что ему сказать. Может мне все показалось? Может, скажи я сейчас, что люблю, его не смотря ни на что, он скажет мне тоже в ответ. А если нет, если попросит уйти? Решила спросить, от его ответа зависит наша дальнейшая жизнь.

Игнат – повернулась к нему лицом, посмотрела в глаза – Я люблю тебя. Прошу скажи мне, что с нами случилось, объясни, как так вышло, что моей любви, моего тела, моей страсти тебе не хватило, – не выдержала, заревела и закричала – Объясни мне, наконец, почему сейчас смотришь на меня как на врага народа. Скажи мне твою мать, почему ненавидишь меня! Что я сделала?

Он долго молчал, просто смотрел мне в глаза, что-то пытаясь там найти.

Уйди, – одно слово, один взгляд ненависти и моя жизнь рухнула. Захотелось пойти и тихо умереть где-то в темном уголке. Так тошно и больно стало. Медленно вышла из палаты. Как доехала, домой не помню. Знаю, что всю ночь рыдала в подушку, а когда сил плакать не осталось, решила сбежать...

Утром позвонила Геннадию Петровичу и сказала, что согласна поехать. В Штутберг для исследования. Его радости не было предела. Улетаю завтра.

Родителям позвонила и сказала, что и как есть на самом деле. Весь день старалась не думать об Игнате, что с ним и с кем он. Собрав вещи для поездки, упаковала оставшиеся вещи в коробки и попросила родителей забрать к себе. В этот дом я больше не вернусь никогда.

Сейчас сидя в зале ожидании посадки на свой рейс прощалась с Нилой. Ей сейчас и так нелегко, а тут я еще, но и, не попрощавшись, не могу.

Ты уверена, что стоит уезжать? – в очередной раз спросила подруга, – Сколько бы ты не говорила, что сможешь вынести, все это ты уверена? – хорошо, что мы говорили по телефону, так бы точно рыдали.

Я уверена, что не смогу остаться здесь. Хочу, что бы он был счастлив и если для Игната счастье мое отсутствие в его жизни я это сделаю. Я слишком сильно его люблю. Но и терпеть такую боль не в состоянии. Не смогу больше знать, что с ним все в порядке, и что люблю до невозможности, знать, что... что он меня за это ненавидит. Я приеду через семь месяцев и мы увидимся, наверное останусь здесь, только решу все с жильем и работой, – диспетчер объявил посадку, – Нила, благодарна тебе за все, очень. И прошу, присмотри за ним ладно.

Куда ж я денусь, – ответила она и повесила трубку.

Уже сидя в салоне самолета, слыша шум двигателей, по щеке прокатилась слеза. Я все смогу. Смогу забыть его и построить свою жизнь без него... счастливой.

Глава 2

Игнат

Год назад

Пару секунд назад на меня неслась машина по встречке, момент и чувствую обжигающую боль на лице. Мгновенье и вижу лица людей, кто-то что-то говорит, но я ничего не слышу. Только представляю лицо Камиллы, цепляюсь, за него пытаясь не кричать от боли.

Больница. Операция. Мое отражение в зеркале. Когда увидел, что от правой стороны лица почти ничего не осталось, испугался, так как никогда. Испугался не своего внешнего вида, а того что она может увидеть меня таким. Слабым, беспомощным и увечным. Глупо конечно думать, что с таким лицом Камилла будет со мной, но я надеялся. Ведь она моя жена, и ее люблю.

Когда очнулся в следующий раз, увидел возле себя заплаканную, уставшую и осунувшуюся Камиллу. Хотя куда уж худее и так почти ветром сдувает, сколько раз говорил, что есть нужно нормально, а она только целовала в ответ и говорила, что она не я и есть, постоянно не хочет. О, да. Я поесть люблю, много всего вкусного и не полезного, приготовленного только моей женой.

Моя куколка открыла глаза и с ужасом уставилась на меня. А мне от этого взгляда хреново стало, лучше бы вообще не приходила тогда, раз вздумала меня жалеть. Жена начала плакать и что-то говорить, а я и не слышал ничего. Не мог понять, почему она так смотрит на меня, с жалостью и еще с чем-то, что я понять не мог.

Не хочу видеть тебя, пошла вон, – сказал я и увидел, как она вздрогнула от этих слов, лицо перекосило от боли и похоже обиды на меня. Встала и ушла, а я остался лежать в больничной палате и думать, как сделать, так что бы жизнь моей куколки не испортилась благодаря моему присутствию в ней.

По всему выходило, что никак. Я видел свое когда-то красивое лицо, а теперь это было, что-то с кусками кожи и порванных мышц и сам ненавидел свою внешность. Я теперь увечный, который будет пугать окружающих своими шрамами, и в первую очередь я буду пугать Камиллу.

Знаю свою жену как себя и точно могу сказать, что из-за своей долбаной доброты она меня не бросит, будет жалеть. Как же он бедненький один останется, родители то мои давно умерли, а она одна и была у меня.

Камилла хотела детей. Очень. И я хотел. Мы крепко стояли на ногах, моя зарплата позволяла завести детей и что бы и Камилла не работала, но она на такое не согласна, сидеть дома в смысле, ей нужно работать. И я мог ее понять, это ее призвание лечить людей. Я-то в мед поступил только из-за Камиллы, что бы рядом быть всегда. Ревновал ко всем жутко. Вот и выучился. Только моя работа мне столько удовольствия не приносит как ей. Я делаю это на автомате, потому что так надо, надо соответствовать жене, надо быть самым лучшим, что бы она меня любила. А сейчас с такими дефектами я сомневаюсь, что смогу быть ей хорошей парой. И если ей так хочется детей, то боюсь представить, что мои дети будут стесняться своего отца или боятся из-за шрамов. Сам врач и прекрасно понимаю, что можно пластику сделать, но она мало чем поможет. Так что без вариантов, моей куколке нужен кто-то более подходящий, да и сомневаюсь я, что такого меня она сможет долго терпеть возле себя.

Она у меня красавица. Маленькая, миниатюрная брюнетка с пронзительно карими глазами, бледной кожей. Кукла, прекрасная кукла. Моя куколка. Когда она улыбается, весь мир становится для меня не важным, только она, ее радость, ее счастье имеют для меня значение.

А если я хочу чтобы она была счастлива надо исчезнуть из ее жизни.

месяцев назад.

Три проклятых месяца я пытался отдалиться от нее, а в итоге лишь мучил ее, и себя. Ненавижу себя за то, что сейчас на мне прыгала какая-то медсестра, я прекрасно помнил клятвы, которые мы дали, когда женились. Нашу свадьбу вообще можно назвать неординарной. Первое, у нас не было гостей, только два свидетеля. Второе, мы попросили вместо Мендельсона сыграть свадебный марш Вагнера, по моей просьбе. Просто под эту мелодию мы впервые поцеловались. Ну и третье мы изменили наши клятвы. Мы клялись любить друг друга и обещали не изменять, а если вдруг поймем, что любим кого-то другого сразу на развод. Не хотели предавать изменой, то прекрасное, что было между нами.

Сейчас буквально через минуту должна прийти Камилла, а на мне эта медсестра, имя которой я не помню. Камилла не простит мне измены, я это знал. Поэтому именно это делаю, изменяю своей жене.

После стольких операций шрамы мало изменились, да курс еще не закончен, но я теперь урод. На меня все смотрят с жалостью. Все, но только не Камилла.

За эти три месяца начал ненавидеть себя, за то, что не могу быть с ней, ее за то, что по-прежнему любит меня, ее чертову любовь за то, что в один прекрасный день могу ее потерять. Больше всего ненавидел себя за то, что делаю ей больно.

Все эти три месяца она приходила каждый день, приносила все вкусности, что я люблю. Смотрела на меня и пыталась поговорить, а я лишь молчал на все задаваемые вопросы и зло смотрел.

Бесила эта ее манера, быть доброй ко всем. Даже на людей, которые делали ей больно, она не злилась, и на меня она не злилась. Хоть раз взяла бы и накричала, побила меня, а нет. Правда теперь разговаривать и не пытается уже, просто принесет еду, посидит немного, а затем уходит домой.

Я так соскучился по дому. По моей куколке ругающей меня, что оставлял телек в гостиной работать, а сам в кабинете торчу. Я соскучился по ее телу, теплу, по ее ласкам, по ее стонам. По всей ней.

На протяжение всех этих месяцев боролся с собой, что бы не прижать ее к себе и не зацеловать до смерти, но я должен был уйти из ее жизни.

Услышал покашливание. Посмотрел на Камиллу и захотел застрелиться. Такой мою куколку еще никогда не видел. Сломленную, раздавленную, столько боли не способен выдержать никто, но моя... нет уже не моя любимая, выдержит. Она сильная, она справится. Уговаривал я себя, что бы прямо сейчас не упасть на колени и не молить о прощении.

Почувствовал удар, щека загорела. Глупая, небось, ушибла руку. То, что было дальше, лишь заставляло меня ненавидеть себя еще больше. Это было наше последнее занятие любовью. Я как представил, что она сейчас уйдет, забудет меня, встретит другого и будет с ним, меня брала ярость.

Я делал ей больно, я это знаю.

Камиллка стояла возле окна и смотрела на меня.

Игнат, – посмотрела в глаза – Я люблю тебя. Прошу скажи мне, что с нами случилось, объясни, как так вышло, что моей любви, моего тела, моей страсти тебе не хватило, – не выдержала, заревела и закричала – Объясни мне, наконец, почему сейчас смотришь на меня как на врага народа. Скажи мне твою мать, почему ненавидишь меня! Что я сделала?

А что я мог сказать? Что такой увечный как я ей не пара, я знаю, что она бы сказала, что это не правда. Но я не хочу, что бы все сочувствовали моей жене и детям из-за того, что у них муж и отец урод со шрамами. Так будет лучше, для нее. А я как-то все это переживу.

Уйди, – сказал я. И она ушла. Моя любовь только что ушла от меня навсегда я это знал. От злости саданул кулаком по стене и закричал, от боли, что появилась там, где всегда была Камилла. Так будет лучше, убеждал я себя. Она забудет меня и будет счастлива с другим и дети у них будут обязательно. Куколка достойна самого лучшего, а я ей этого дать не могу. От бессилия опять начал бить стену кулаком, пока не сбил костяшки в мясо.

Не мог спать всю ночь. Вспоминал, как жил с ней. Как мы мечтали о детях.

Почему-то вспомнил, как понял, что она для меня весь мир, что люблю ее до безумия. А все ревность. Это был девятый класс, к нам пришел новенький и по причине незнания сел на мое место, я тогда опоздал, а Камиллка по доброте не знала, как сказать, что сидит не одна, поэтому улыбалась ему и пыталась намекнуть, что место занято, а парень был камикадзе. Я когда это увидел, еле удержался от желания скрутить незадачливого поклонника в бараний рог, тогда вдруг пришло осознание, что хочу чтобы ее улыбка была только для меня, но дурак не понимал, что она меня уже тогда любила.

Вспомнил нашу свадьбу. Ее до невозможности красивую в простом белом платье в пол. Она вся светилась от счастья, сияла, аж глаза прикрыть хотелось, но она была счастлива из-за меня, так что я был счастлив не меньше. В ЗАГСе она шла под Вагнера, я думал, что сума сойду, если сейчас же не прижму к себе и не скажу, что люблю ее безумно, жить без нее не смогу.

Помнил все ее улыбки, что были для меня. Сейчас эти воспоминания резали по сердцу не хуже ножа. Заслужил, но за то, у меня были хоть эти воспоминания, а остальное не важно. Я всегда буду знать, что где-то там есть она, живая, здоровая и счастливая. А я постараюсь забыть ее, что бы не было соблазна найти и не отпускать от себя больше ни на шаг.

Через два дня.

В палату влетела Нила она была очень рассерженная. После смерти брата, она изменилась, стала жестче что-ли, но это и понятно, хотя для тех, кого она любит, она все та же. И я, похоже, не один из этой теплой компании.

Ты придурок кон****й, ясно тебе, – Орала рыжая бестия, – Тебя кастрировать мало придурок. Ты понимаешь, что делаешь. Я тебя сейчас т убить за Камиллу готова! Но не могу, обещала присмотреть за тобой идиотом. Ей обещала. И пока ты лупаешь на меня своими тупыми баньками, я тебе скажу. Она уехала, бросила все и уехала в Германию.

Я был в шоке. Камилла не могла бросить работу, друзей, родителей здесь и уехать. Не могла.

Из-за тебя, – она подлетела ко мне и отвесила нехилый подзатыльник, – Ты скотина! Не понимаю, за что она тебя любит, вот не понимаю. Дебил дебилом же. Вот ты мне скажи, нахрена ты это все учудил а?? Ты же сейчас хуже умирающего лебедя выглядишь, страдаешь без нее! Вот нафига ты это сделал? Любишь ведь, только не надо мне врать, я-то вижу, что любишь.

Во первых, это не твое дело, во вторых, не люблю! Чувства прошли, я не хотел ее мучить, – сказал я и отвернулся.

А костяшки у тебя тоже из-за остывших чувств, сбиты да? Знаешь, не хочешь говорить, ну и хрен с тобой. Только когда поймешь, что сделал ошибку не прибегай просить помощи, не помогу, как бы, не желала Камилле счастья.

Нила развернулась и ушла, хлопнув дверью, а начал собирать вещи, меня завтра выписывают. Пока собирался, думал, что не могла куколка уехать, бросить здесь всю свою жизнь. Она ведь любила здесь все и меня любила. Вдруг пришла мысль, а может и любила, но не так сильно как тебе казалось, потому и уехала!? Стало горько и больно.

В любом случае я постараюсь ее забыть...

Открыл квартиру. В коридоре на обувной полке стояла только моя обувь. В шкафу только моя одежда. Не разуваясь, побежал в спальню. Та же картина. Только мои вещи, нет ни одной Камиллиной, даже косметики. Всякий милые безделушки остались на месте, заметил, что нет трех рамок с фотками, ее родителей с нами, фотки с академии с Нилой, и нашего фото со свадьбы.

Прошел в гостиную. Здесь все было по-прежнему, но в тоже время как-то не так. Этот дом теперь стал пустым. Как будто умер.

Сел на диван на столике обнаружил фотографию, что раньше стояла у нас в спальне, мы улыбающиеся стоим около ЗАГСа. Рядом с фото конверт, там записка лишь с тремя словами ” Прости и прощай ” Камилла.

Уехала, она действительно бросила все, собрала вещи и уехала! Бросила меня тут, и уехал в эту чертову Германию. Ярость заполнила все мое существо, размахнулся и нахрен швырнул эту фотографию в стену.

Когда уже сидел в осколках от рамки с бутылкой виски и смотрел, на чертову фотографию злился на нее и на себя. Последней мыслью перед отключкой была:

Она предала меня. Все-таки уехала, оставила одного, не любила меня. А значит я теперь абсолютно свободный мужчина.

Глава 3

Камилла

Перелет я перенесла плохо и это мягко сказано. Все время полета меня тошнило, голова кружилась. Хорошо, что лететь всего лишь четыре с половиной часов.

Сейчас стоя в зале аэропорта, искала своего встречающего. А вот и он. Гришаня, молодой человек, нет мужчина под тридцать лет, с красивыми голубыми глазами на угловатом бледном лице, блондин, с не хилым телосложением, ростом чуть выше меня. Вообще его зовут Ганс, и дальше я фиг выговорю. Он мой зам по проекту. В принципе этот месяц я общалась только с ним через скайп, неплохой специалист, свое дело знает. Вот только мое имя он как-то странно произносит. Кстати знает русский, говорит правда со смешным акцентом. Я-то немецкий еще со школы знаю, нравится этот язык.

Гришаня стоял в толпе встречающих с букетом больших белых ромашек и призывно махал мне рукой. Улыбнулась. Забавный он все-таки. Здесь никто не знает, почему я резко согласилась приехать и курировать проект лично, но это к лучшему. Здесь начнется моя новая жизнь... без Него, без Нас. Только моя жизнь. Почему то только сейчас пришло осознание, что я далеко от своего дома, одна, без близких людей к которым могу обратиться за помощью и поддержкой. Совершенно одна. Накатила тоска и грусть. Может зря я уехала? промелькнула мысль. Нет, все правильно. Я бы не смогла быть в одном городе с Игнатом, да что там, в стране, и не иметь возможности сказать, как люблю его, или узнавать о его новых победах в походах на лево. Да какая уже разница? Я тут, а он там и делает, что хочет и с кем хочет.

Перед глазами живо стала картина Игната и той медсестры. Опять затошнило и стало нестерпимо больно и противно от самой себя. Дура, ты ему осточертела и не нужна, а ты глупая продолжаешь на что-то надеяться. Я на развод так и не подала. Хотела, но не смогла решиться. Как там говорится? Надежда умирает последней, вот и у меня тоже так. Все еще надеюсь, а на что сама не знаю. От невеселых мыслей отвлек голос со смешным акцентом.

Камэла! Здавствуте, как долетели? Вы, что-то бледная! – от его произношения моего имени стало смешно, – Это вам!

Спасибо, Гриша, – взяла ромашки. Красивые кстати, – Нормально долетела, только меня, похоже, укачало.

О, это плохо. Вы нам нужна здоровая. Ну, что сейчас заберем ваш багаж и поедем смотреть ваш новый дом. Сегодня и завтра Вас повожу я, а потом Вам выделят водителя с машиной. Завтра вы можете погулять по городу, я все покажу, можем поехать по магазинам. Все же место новое и вещей вы взяли не так уж много, а покупать много что надо будет. Я на сегодня заказал вам ужин из ресторана.

Гриша спасибо конечно за ужин, да и за беспокойство. Но первое условие, ко мне нужно на “ты”, а во вторых я не маленькая, сама разберусь.

Что ты, мне в удовольствие помочь ва... тебе обустроится на новом месте, – улыбнулся он. От этого мужчины шла какая-то уверенность, что все будет хорошо, что на него можно положится.

Квартира, теперь моя, находилась не далеко от нашей лаборатории, как сказал Гриша ушедший около часа назад домой. Квартира находилась в пятиэтажном доме постройки двадцатых годов прошлого века, была большой и просторной. Три комнаты, меблированы. Теплые, уютные бежевые и желтые цвета преобладали, кухня по последнему слову техники, чистый и ухоженный туалет и ванна. Хозяева, что сдали эту квартиру, хорошо за ней следили. В спальне большая двуспальная кровать, шкаф-купе, комод, зеркало. Кабинет, с красивым дубовым столом и кожаным креслом, три книжный шкафа с книгами. Гостиная удобная очень. Угловой диван, кремовый ковер на полу, что-то типа стенки и плазма с dvd.

Разложила вещи, поужинала. Легла спать. Долго не могла заснуть, разница во времени в два часа не особо ощутимая, но здесь четыре, а у нас шесть, все же есть.

Лежала и не могла уснуть, все ворочалась и думала, думала, что буду делать завтра, как мне продержаться здесь еще семь месяцев, как не сорваться и не махнуть домой, прийти к Игнату сказать, что все прощу, только пусть скажет, что любит меня.

Дата добавления: 2015-08-28