Книга предоставлена группой в контакте Ольга Горовая и другие авторы журнала САМИЗДАТ 1 страница

Книга предоставлена группой в контакте "Ольга Горовая и другие авторы журнала САМИЗДАТ"

http://vk.com/olgagorovai

(Ксения Авдашкина)

Загустин Ольга:

Верю-не-верю

http://samlib.ru/z/zagustin_o/werju-ne-werju.shtml

Она - одна на миллион. Она - редкая ошибка природы. Но даже она имеет право на счастье. Только путь к счастью будет похож на карточную забаву "верю-не-верю"

Лера еще в детстве узнает, что неизлечимо больна. Не смертельно. Но даже несмертельная болезнь может сильно испортить жизнь и украсть надежду на счастливое будущее. Только и у счастья есть свои козыри. И оно появляется не всегда оттуда, откуда его ждешь, или приходит, когда его уже совсем не ждешь

Отрывок:

Вот так болезнь подкралась незаметно. Никто её не ждал и тем более не звал. Мне было тринадцать лет, когда появились первые симптомы. Сначала не обращала на них внимания. Затем делала вид, что ничего странного не происходит, по-детски наивно полагая и надеясь, что игнорируя проблему, она пройдёт сама собой. А через какое-то время нездоровые изменения начали замечать окружающие, и от этого стало ещё больнее. Именно в этот момент понимаешь, что всё гораздо серьёзнее, чем может показаться на первый взгляд. Что ничего не пройдёт само собой, а будет только ещё хуже. Вот так, в тринадцать лет, жизнь может сделать крутой вираж и понестись по наклонной. Куда? Почему? Почему это происходит именно со мной? И как теперь изменится моя жизнь? Да и будет ли она у меня вообще... эта жизнь? Много вопросов и ни одного ответа. Так началась моя история и моя игра в "верю-не-верю".

ВЕРЮ - НЕ - ВЕРЮ.

П Р О Л О Г

Я снова поймала на себе тревожный изучающий взгляд. Немного поёжившись от ощущения дискомфорта, молчаливо стянула с кухонного стола "Следопыта" и уже собралась покинуть своё укромное местечко в глубине углового диванчика, как вдруг услышала:

-Подожди, мне надо с тобой серьёзно поговорить! - властный голос мамы, появившейся в дверях кухни, не предвещал ничего хорошего.

Видимо почитать спокойно сегодня уже не удастся. Потупив глаза долу, я тут же прокрутила в голове все свои последние "прегрешения", но ничего особенного в голову так и не пришло. Ну, музыку слушала... немного громче, чем обычно. Но у соседей такие крики стояли, что своими децибелами перекрыли звуковой фон во всём дворе. Мою "Фабиан" никто и не слышал, а если и слышал, то явно должен был предпочесть француженку местным алкоголикам. Что ещё? В магазин не сходила! Блин... как я могла забыть? Ну и ладно. С кем не бывает? Тем более, что усиленно готовлюсь к экзаменам... под музыку?... М-да... неувязка.

Мама, нервно потирая руки, прошла к столу и села напротив. Неприятный холодок пробежал по спине от чувства непонимания и затаившегося страха. Я впервые вижу её такой хмурой и раздражённой.

-Валерия! Объясни мне, что с тобой происходит последнее время?!

-Ничего не происходит! - ответила я с дрожью в голосе. Всё-таки не часто на меня родители вот так сердито смотрят и, тем более, повышают голос.

-А я вижу, что-то происходит! - разжав сцепленные в замке пальцы, мама нервно ударила ладонью по столу так, что пустая чайная чашка, которую я забыла поставить в мойку, отозвалась в ушах противным звоном. Я вздрогнула от неожиданности.

-Покажи мне свои руки!

Дрожащими руками выложила уставшую от времени книгу на стол, забыв проложить памятку между пожелтевшими страницами, и всё так же, ничего не понимая, протянула ей ладони. Но маме ладони не интересны. Она вытянула мои руки и стала тщательно рассматривать сгибы рук, уделяя большое внимание естественному голубоватому подкожному рисунку. И по её недовольному лицу поняла, что она не нашла того, что искала.

-Лера, скажи мне честно! Ты колешься?!

-Мам, ты чего?! Да кто тебе такое сказал?! - тут же выдернула из крепкого захвата свои руки, а у самой горький ком мгновенно подкатил к горлу, сдавливая его, сжимая, но не давая выплеснуться обидным слезам.

"Как моя мама могла додуматься до такого?! Неужели кто-то так зло пошутил, а она тут же поверила?!"

-Мне и говорить не нужно! Я сама всё прекрасно вижу! У тебя из рук всё валится! Взгляд странный! Боже! Моя дочь наркоманка? Признайся мне честно!

-Я... не... наркоманка! - попыталась ответить я, как можно убедительнее. - Просто... устала немного. Вот экзамены сдам и на каникулы к тёте Оле поеду. Ты ведь отпустишь? Мам, ну честно! А там море, солнце. Мне витамины нужны, а не "доза"! Пожалуйста, поверь мне и успокойся. Вот зачем мне губить свою жизнь? У меня на неё очень большие планы. И как ты только до такого додумалась?! Я и наркоманка? Хочешь я тебе таблицу умножения наизусть расскажу или билет какой-нибудь из выученных к экзамену? Разве наркоманка сможет зубрить каждый день? Я... просто... устала! Плюс экзамены на носу. Волнуюсь, между прочим.

-Доча... - мамино лицо заметно расслабилось, удовлетворённое моими объяснениями. - Прости. Наверно я себя накрутила. На работе то одна расскажет, как кого-то из детей знакомых насильно на иглу посадили, то другая. Прямо национальное бедствие какое-то. А ты последнее время сама на себя не похожа. Вот я и... испугалась.

Словно почувствовав, как напряжение, возникшее между его любимыми женщинами, спало, на кухню зашёл молчаливый отец - образец спокойствия и размеренности в нашем доме. Вскользь прошёлся взглядом по мне, подольше задержался на потёртой обложке выбранной мной книги, а затем уже поднял глаза на маму.

-Милая, мы чай сегодня пить будем? - и, не дожидаясь активных действий со стороны жены, направился к буфету.

-Ладно, вы тут чаёвничайте, а я пошла спать.

Непонятный и неприятный разговор всё же оставил тяжёлый осадок в душе. Кажется, что усталость навалилась мешками мокрого песка на плечи и не желает отпускать свою жертву.

Наконец, выбравшись из-за стола и вернув в руки ценную находку моей дневной вылазки в глубину нашего древнего книжного шкафа, я поспешила в свою комнату. Конечно же, мне было обидно... очень обидно. Самый близкий и родной мне человек усомнился во мне. А я ведь даже повода не давала! До сих пор в голове не укладывается, как она могла обо мне такое подумать?!

Вот только... я и правда последнее время странно себя чувствую. И насчёт усталости не обманывала. Остановившись напротив зеркала, невольно пригладила волосы, заплетённые в две толстые косы, спускающиеся до поясницы. Высокая тёмно-русая девушка, с едва прорисовывающимися формами под тонким домашним халатиком, смотрела на меня из сумрачного отражения странным грустным взглядом из под приспущенных век. Определённо не красавица. Но и не уродина. Обычная, одним словом. Лёгкая полнота слегка раздражает. Нет, я далеко не толстушка, но и худышкой меня трудно назвать. А как бы хотелось быть похожей на Наташку из нашего класса! Глухой стук выдернул меня из девичьих мечтаний. Даже сначала не поняла, откуда раздался так близко посторонний звук. И только опустив к полу глаза, заметила "Следопыта", печально лежащего у моих ног. Да... определённо мама права, последнее время у меня всё "валится из рук".

***

Вот так болезнь подкралась незаметно. Никто её не ждал и тем более не звал. Мне было тринадцать лет, когда появились первые симптомы. Сначала не обращала на них внимания. Затем делала вид, что ничего странного не происходит, по-детски наивно полагая, что игнорируя проблему, она пройдёт сама собой. А через какое-то время нездоровые изменения начали замечать окружающие, и от этого стало ещё больнее. Именно в этот момент понимаешь, что всё гораздо серьёзнее, чем может показаться на первый взгляд. Что ничего не пройдёт само собой, а будет только ещё хуже. Вот так, в тринадцать лет, жизнь может сделать крутой вираж и понестись по наклонной. Куда? Почему? Почему это происходит именно со мной? И как теперь изменится моя жизнь? Да и будет ли она у меня вообще... эта жизнь? Много вопросов и ни одного ответа.

Так началась моя история и моя игра в "верю-не-верю".

ГЛАВА 1 "Больничные страсти"

-Завтра у нас приём у профессора Лисовского. К нему очень тяжело попасть. Но мой хороший знакомый рассказал ему о тебе, и он очень заинтересовался нашим случаем. - Мама подошла к большому настенному календарю в китайских мотивах и ткнула указательным пальцем в пятнадцатое сентября, обведенное красным фломастером. Большая цифра - девяносто семь, красующаяся в правом верхнем углу календаря в рисованных ветвях цветущей сакуры тут же вызывала горькую оскомину.

-Может, хватит уже? Я устала от бесконечных больниц, анализов, белых халатов. Может, дадите мне спокойно умереть... дома?!

Поджав ноги к груди и обхватив колени руками, я сидела на своём излюбленном месте, словно нахохлившийся воробей и наблюдала, как мама готовит ужин. К сожалению даже в этом я ей помочь не могла, чувствуя в руках разливающуюся предательскую слабость.

-Лера, солнышко!

Она резко развернулась в мою сторону, и мне стало стыдно за пророненные слова когда на меня с немым упрёком посмотрели родные увлажнившиеся глаза.

-Ну что ты такое говоришь?! Мы обязательно выясним, что с тобой! Вот увидишь!

-А разве мы ещё не выяснили? - со злой обречённостью, уже который раз выплескиваю своё плохое настроение на терпеливую, даже слишком терпеливую последнее время, маму. - Какой там был по счёту последний и, якобы, окончательный диагноз или... лучше сказать приговор?

-Он был... неокончательным и неточным. На МРТ, который ты прошла в прошлом месяце, он не подтвердился. Я консультировалась с твоим лечащим врачом, в общем, он снова разводит руками.

-Лечащий? - Я притворно сморщилась. - Как можно быть лечащим, если не знаешь, как и, самое главное, от чего лечить?

Отложив в сторону кухонный нож и пучок петрушки, мама устало села на мягкую табуретку напротив. А я виновато потупила глаза. Даже не знаю, кому сейчас больнее и страшнее. Мне, которая готова смириться со своей незавидной участью, или родителям, которые наблюдают, как день ото дня угасает их единственный ребёнок? За прошедший год они и так постарели лет на десять вперёд.

***

-Да с Вас, милое дитя, докторскую можно смело писать. Такой редкий случай и в таком юном возрасте!

Чудаковатый пожилой мужчина в больших добротных очках и с высокой залысиной на лбу, чем-то внешне похожий на Эйнштейна, образ которого прочно увековечил в сознании большой портрет гениального ученого в кабинете физики, наконец, закончил осмотр и разрешил мне одеться.

-Вот вам направление. Завтра же девочку положим в моё отделение. Сначала полное обследование. А затем уже назначим лечение. Уникальный случай! - бубнит себе под нос почтенный профессор, увлечённо заполняя документы на госпитализацию. - Уникальный! Одна на миллион! За мою практику это только второй такой случай.

Наблюдая за вдохновлённым профессором, я не очень-то радовалась и, уж тем более, не разделяла его энтузиазма. Наверное, любой человек, в тот или иной момент жизни, хочет быть особенным. Но у меня от его слов, появилось только одно, совершенно противоположное желание. Я хотела быть как все. А моя уникальность давала на ближайшее время мне только одно преимущество - стать чьей-то личной подопытной мышкой.

***

-Ой, девчонки! Что я вам сейчас расскажу! - шебутная Галина вихрем ворвалась в двери нашей шестиместной палаты. - Я тут с одним мужчиной познакомилась. Владимиром зовут! На вид весь такой положительный. - она театрально плюхнулась на свою больничную койку и мечтательно закатила глаза.

-Ага! Знаем здесь мы этих положительных. Больной поди? - отозвалась со своей кровати Наталья Андреевна, оторвавшись от очередного кроссворда.

-Ну и что что больной! А мы, здоровые что ли? Ну ведь скучно же! Процедуры, обход, опять процедуры, обед, тихий час... блин надоела эта жизнь по расписанию! Да и сколько этой жизни нормальной осталось?

На минуту в палате воцарилось неловкое молчание. У каждой своя беда, приведшая нас в больничные стены. Но Галине не повезло больше всех. Девушке всего двадцать три, а в перспективе... инвалидность, паралич и никаких надежд на выздоровление. По сравнению с ней, у меня, можно сказать, детский насморк.

Дверь приоткрылась, и в палату заглянула старшая медсестра Карина, всегда подтянутая, опрятная женщина лет сорока. За глаза её все называют "адмирал в юбке". По слухам у неё даже врачи "по струнке ходят".

-А ну быстро все по койкам! - сказала она тихим, но приказным тоном, оглядываясь в коридор. - Сегодня обход сам Лисовский делает. Так что, лежим тихо и ждём!

Ее цепкий взгляд прошёлся по палате, задержался на столе, затем оценил внешний вид прикроватных тумбочек.

-Свиридова, что у тебя бутерброды делают на тумбочке? С ума сошла?! Мне только тараканов здесь не хватает! И у нас для этого столовая есть. А где Соколова? - замечает серьёзная медсестра пустующую кровать у самого окна.

-А к ней муж приехал. Наверное, в главный холл спустилась.

-Ы.... - по сжавшимся кулакам старшей сестры было понятно, что сегодня для нас будет не самый удачный день. - И когда, наконец, пациенты и их родственники начнут придерживаться графика посещений?! Не больница, а дурдом, какой то! Ну, Соколова! - сквозь зубы прошипела медсестра и, увидев кого-то в коридоре, поспешила удалиться.

Отложив в тумбочку учебник по биологии, я стала снимать с себя удобный спортивный костюм.

У профессора был индивидуальный любимый "пунктик", который все его пациенты должны были прилежно придерживаться - во время осмотров, никакой посторонней одежды, кроме пижамы или сорочки. И как хорошая пациентка, чтящая негласные законы уважаемого врача, я послушно облачилась в пижаму.

Двадцать минут спустя широкая дверь женской палаты впустила в себя не менее широкую процессию во главе с профессором. Его окружали знакомые нам врачи неврологического отделения, а позади них толпились "белоснежные халаты", слишком молодые, чтобы быть врачами, но своими сосредоточенными лицами создавали чересчур заинтересованный вид, увлёкшись игрой в серьёзных врачей. Студенты! В принципе, появление профессора в отделении уже само по себе подразумевало не простой обход. На то он и профессор, чтобы учить подрастающее поколение врачей, а мы, пациенты, - хорошее наглядное пособие... такое живое пособие.

Моя кровать самая первая от входа, поэтому обход всегда начинается с меня.

-Пациентка, Валерия Ставицкая, четырнадцать лет, поступила к нам с жалобами на быструю утомляемость... была диагностирована доброкачественная опухоль... после проведённой месяц назад операции, наблюдается в нашем отделении... проводится следующее лечение... - я практически не вслушиваюсь в слова, что зачитывает лечащий врач.

Сухие строчки анамнеза, которые я слышала не один десяток раз, уже никогда не изменяться, они стали неотъемлемой частью моей жизни, изменив её однажды навсегда. - Окончательный диагноз... Аутоиммунное заболевание... На сегодняшний день состояние удовлетворительное.

Лечащий врач передал историю болезни профессору, чтобы тот ознакомился с данными последних анализов.

-Ну и как себя чувствует наша уникальная пациентка? - прозвучал в практически идеальной тишине мягкий старческий голос.

Профессор присел на край кровати и тёплой рукой обхватил тонкое запястье, отсчитывая пульс.

-Спасибо, Павел Андреевич, хорошо. Только вы ошибаетесь, профессор! Я не уникальная, а бракованная. - ответила я, стараясь сохранить уверенный тон в голосе.

Даже после полуторагодовалого общения с представителями почётной профессии, когда, казалось бы, привыкаешь ко всему, мне, ещё практически ребёнку, было не очень уютно находиться под пристальным вниманием более десятка пар глаз, половина из которых была мне совершенно незнакома.

-Хорошо говоришь? Сейчас проверим. Лежи пока.

Ну вот! Всё как всегда. Сначала лежи, потом встань, потом...

-Лерочка, теперь можешь встать. Закрой глаза... присядь... пройдись...

"Прямо Собачка Павлова" - тут же пронеслось у меня в голове.

-Сними верх пижамы, пожалуйста.

А вот теперь подошла очередь самой интересной части программы!

Отрешившись от того, что происходит вокруг, стянула с себя тонкую разрисованную в мелкий голубой цветочек рубашку. Послеоперационный рубец ещё слишком чувствителен и не позволяет пока одевать бюстгальтер, поэтому я предстаю с совершенно обнажённой и, не смотря на мой юный возраст, вполне сформировавшейся грудью под изучающими взглядами незнакомых мне людей. Моя единственная скромная защита - это толстые косы, которые я перекинула вперёд, прикрывая грудь.

Возможно, будущие медработники, думали, что я скромно опущу глазки, покраснев от смущения. Ещё бы! Молоденькая девчонка, ещё даже ни разу, ни кем не целованная, раздевается перед группой молодых людей, которые сами-то недавно школу закончили. Но они явно ошиблись. В одно мгновение прямым открытым взглядом я стёрла появившиеся на некоторых лицах лёгкие улыбочки. Мне-то точно нечего стыдиться. Я не выбирала себе жизнь в больничных стенах. Это коварная судьба сделала выбор за меня, наградив, вместо первого поцелуя с симпатичным парнем, холодной стальной лаской хирургического скальпеля.

Не знаю, что именно они увидели в моих глазах, но теперь уже на их лицах показалось смущение, а глаза виновато опустились в собственные конспекты. Моё же чувство стыда захоронено уже давно, ещё в первые месяцы болезни, когда в поисках диагноза меня раздевали, щупали, осматривали десятки различных врачей и специалистов.

И всё-таки, я отвернула голову. Так как меньше всего хотела внести неловкость и смуту в образовательный процесс.

Нужно отдать должное, Павлу Андреевичу. Прежде чем приводить на обход студентов он, как порядочный человек, попросил у меня устное разрешение на их присутствие. Хороший и чуткий врач прекрасно понимал, как тяжело для совсем молоденькой девушки, которая совсем ещё недавно считала себя ребёнком, переступить этот порог стеснения. Одно дело быть наедине с людьми, которые уже доказали своё беспристрастное и исключительно профессиональное к тебе отношение, и совершенно другое, быть наглядным пособием для абсолютно незнакомых и, тем более, таких молодых парней и девушек, которые может еще и врачами-то никогда не станут!

Но он получил моё согласие. Да и не могло быть по-другому! О каком стыде может идти речь, когда на кону стоят другие жизни, когда малейшее промедление равняется смерти? Надеюсь, что старания профессора не пройдут даром, и студенты хорошо усвоят полученные знания. Возможно, кто-нибудь из них, так же как профессор для меня пять месяцев назад, поставит точный диагноз для другого человека, потерявшего надежду, только потому, что запомнит сегодня клинические симптомы редкой болезни.

Согрев руками стетоскоп (даже в такой мелочи пожилой мужчина заботлив к пациентам), он прослушал тёплым инструментом удары моего потревоженного сердца, осмотрел послеоперационный шов и, что-то хмыкнув себе под нос, разрешил одеться.

-Какие-нибудь пожелания будут, Лерочка? - по-отечески погладив меня по голове, спросил добрый доктор.

-Вы знаете моё желание, Павел Андреевич. Отпустите меня домой. Пожалуйста.

-Ну... этого я пока сделать не могу, милое дитя. Вот полежишь ещё немного, подлечишься, а там видно будет.

Процессия в белых халатах отошла к следующей кровати, практически стоя ко мне спиной. Пока дежурный врач готовился представить следующую историю болезни, профессор тихонько давал краткие замечания для необходимых анализов и лекарственных препаратов под диктовку другому коллеге.

-А она ничего! - услышала я вдруг шёпот стоящего позади всех молодого мужчины.

Темноволосая голова слегка наклонилась в сторону рядом стоящего блондина. И только сейчас я поняла, что до этого момента все студенты были для меня одной сплошной массой. Я не запомнила ни одного лица, ни одной пары глаз, даже цвет волос, кажется, слился однотонным пятном. Да что там говорить, я даже не вспомню точное соотношение парней и девушек в этой группе. А сейчас, как будто пелена спала с глаз.

-Дурак? Она же ребёнок ещё совсем! - ответил приятный мягкий голос, и его обладатель сразу же привлёк к себе моё вниманием.

Высокий светловолосый парень привораживал какой-то особой утончённостью. Длинная шея плавно перетекала в широкие плечи. Прямой длинный халат скрывал очертания фигуры, но, кажется, что у неё не было никаких изъянов. Длинные бледные пальцы, играющие шариковой ручкой, только подчёркивали и гармонично завершали его природный аристократичный образ.

-А так сразу и не скажешь, что малолетка. - Чуть выше ростом, второй парень заметно отличался от друга шириной плеч, и от него так и веяло какой-то дикой силой.

"Медик-качок" - позабавила меня промелькнувшая мысль.

-А ну ка, тихо там, или выгоню из палаты и не только из палаты! - раздался сердитый, порядком удививший меня голос профессора. Оказывается, он может быть и не совсем милым старичком, когда требуется. Это открытие меня даже обрадовало. У такого педагога ученики вряд ли пропустят ценные знания. И уже представила, как после обхода отделения он будет устраивать своим студентам "краш-тест" по усвоенному материалу.

"Павел Андреевич, вон тот тёмненький "медик-качок" заслуживает особого внимания" - скрестила пальцы на руках и направила мысль в направлении пожилого врача. "Кто знает, может мысли и правда материальны?"

Дверь палаты открылась и в неё тихо, словно мышка, прошмыгнула счастливая Тамара. И как раз вовремя. Врачи заканчивали записи в истории болезни Галины, и она следующая, кто должна проходить плановый осмотр.

Осторожно, стараясь громко не скрипеть маленькой дверкой прикроватной тумбочки, я достала из её недр самое ценное, то, что вызывало у меня робкий благоговейный трепет - новую книгу, и устроилась, полусидя на кровати. Если мама приходила в больницу с пищей для моего многострадального больного тела, то на папу была возложена миссия моего духовного насыщения.

Проведя рукой по позолоченной обложке, я невольно улыбнулась, уже предвкушая, как меня затянет завораживающая яркая история французской красавицы. И тут же улыбнулась ещё шире, когда представила своего отца, стоящего у прилавка и перебирающего книги в отделе женских любовных романов. А то, что всё именно так и было, у меня не возникало никаких сомнений. Отцу, с его природной гордостью, легче перечитать весь книжный магазин в поисках разыскиваемого шедевра, чем просто спросить его наличие осведомлённого продавца. Надеюсь, что заказанная мной книга об "Анжелике" нашлась сразу, и ему не пришлось пересматривать все полки сразу в нескольких магазинах.

Что-то неуловимое отвлекло меня от любования цветной обложкой. Резко подняв глаза, я вдруг встретилась взглядом с высоким студентом, который, вместо того чтобы слушать учителя и запоминать его слова, с нескрываемым интересом рассматривали мою, сгорбившуюся над книгой, фигуру. Виноватая смущённая улыбка пробежала на красивом лице высокого блондина, как если бы я его застала за чем-то неприличным.

Вдруг кто-то толкнул его в бок, привлекая внимание и тем самым быстро разрывая нашу воздушную связь. Откинувшаяся слегка назад фигура показала сначала тёмные пряди волос, а потом и их обладателя - того самого темноволосого парня, что ранее перешёптывался с блондином. Он тоже удостоил меня вскользь колючим взглядом из-под широких бровей, забавно приподнятых по внешним краям.

-Ну что же, выздоравливайте, милые барышни! - оторвал меня от книги мягкий голос профессора. - Не будем вам больше мешать. Выздоравливайте!

"Белоснежная" процессия тронулась на выход из палаты. Самыми последними выходили двое уже "знакомых" мне индивида. Замешкавшись в дверях, темноволосый парень, стал что-то активно искать в своём больничном халате, а когда нашёл, его лицо невероятно преобразилось мягкой завораживающей улыбкой. Хотя нужно признать, он и так был довольно симпатичным.

Я даже не успела ничего понять, когда он в два больших шага оказался у моей койки и, присев передо мной на корточки, ласково произнёс:

-Выздоравливай, конфетка!

Так же быстро, как и оказался у моей постели, он присоединился к ожидающему в дверях высокому блондину. Шуршащий звук на открытой странице на секунду отвлёк мой взгляд от парней. И я заметила оранжевую блестящую обёртку, каким-то невероятным образом оказавшуюся внутри книги. На закладке посередине распахнутых страниц лежала апельсиновая карамелька. А когда я подняла глаза, чтобы поблагодарить за столь неожиданное и необычное пожелание здоровья, молодых людей в дверях уже не было.

Глава 2 "Окунуться в туман"

-Да пойдём же! Чего ты боишься?

Галина схватила меня за руку и, не обращая внимания на мои сдержанные протесты и неуверенное сопротивление, тащила за собой по больничному коридору в сторону противоположного крыла.

-Я не боюсь... Просто, неудобно как-то.

-А чего не удобного? Они же сами пригласили.

-Ну да. Пригласили тебя, а ты меня зачем-то за собой в придачу тащишь. Нет, Галя. Извини, но я никуда не пойду.

Я попыталась вытащить руку из её крепкого захвата, но цепкие руки и не подумали легко сдаться, так же как и их хозяйка.

-Подумаешь, сходим, развеемся. Ну чего ты, как старая бабка в палате всё время сидишь? Уткнёшься вечно в свои книжки, так не заметишь, как и жизнь мимо пройдёт. Ты же ещё совсем молоденькая девчонка! И вообще! Чего я тебя уговариваю?! Для неё же стараюсь, а она кочевряжится.

-Ага, как же? Для меня?!

Прищурив глаза, я тут же состроила недоверчивую гримасу.

-Лучше признайся, что одной стыдно по мужским палатам разгуливать, вот ты меня за собой и тянешь, за компанию.

Галина выпустила мою руку и с притворным возмущением выдала:

-Лера, тебе на самом деле всего четырнадцать? В метрике ничего не напутали? Как по мне, так тебе все двадцать четыре, или того больше. И в кого ты такая умная?

-Предки постарались. И мне уже скоро пятнадцать исполнится!

Сдвинув подведённые брови домиком, Галя, в просящем жесте, поднесла к груди сцепленные руки:

-Лерочка, ну пожалуйста. Пойдём вместе, а? Мне и правда, неловко одной. Но и от скуки уже хоть на стенку лезь. Да и тебе развеется, не помешает. Ты не подумай ничего плохого. Во-первых, время ещё совсем детское. Во-вторых, тебе самой не интересно? Посидим, поболтаем, чай попьём.

-А у нас в палате, чем тебе чай не нравится?

-Да при чем здесь чай? Там - мужчины! У них же столько нерастраченной галантности накопилось! На кого им её ещё здесь изливать? На медсестёр? Которые им каждое утро витамины в зад колют? А тут мы - молодые, красивые. И они себя мужиками почувствуют, а не подушкой для уколов, и нам приятно. - Она снова схватила меня за руку и повела за собой.

-Ну и потом, я уже пообещала, что приду не одна. - пробубнила молодая девушка себе под нос.

Во мне боролись сразу несколько чувств. С одной стороны, природная застенчивость и робость перед незнакомыми людьми, с другой стороны, моё просыпающееся женское любопытство.

Не каждый же день меня приглашают в мужское общество. Тем более, что весь мой опыт общения с противоположным полом состоял из коротких перепалок с одноклассниками. И уж точно незрелых мальчишек с задиристым характером никак нельзя было назвать галантными мужчинами, умеющими красиво ухаживать за девушками.

В голове тут же стали всплывать образы из уже прочитанных женских романов, где отважные герои стоят на коленях перед прекрасными дамами, поют им серенады и слагают только для них нежные строчки любовных признаний.

Дата добавления: 2015-08-28