Методологические программы исследования языка и культуры в структурализме

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОГРАММЫ ИССЛЕДОВАНИЯ ЯЗЫКА И КУЛЬТУРЫ В СТРУКТУРАЛИЗМЕ

Фердинанд де Соссюр, Леви-Стросс, Фуко, Лакан, Р.Барт. 50-60 гг. 20 в. Критика экзистенциализма (критика идеи здесь-бытия и обреченности на свобод, обвинение к невосприимчивости к результатам исследования в науках о языке), эмпиризма. Иные решения старых философских проблем, касающихся человеческого субъекта или Я (с предпосланными ему свободой, ответственностью, властью переделывать историю) и исторического развитая (с заранее известным смыслом). Замысел структуралистов был связан с изменением курса исследовательской мысли: не субъект (я, сознание или дух) и его хваленая способность к свободе, самоопределению, самотрансценденции и творчеству, а безличные структуры, глубоко подсознательные и всеопределяющие, оказались в центре внимания. Эти мыслители задались целью сделать “научным” гуманитарное знание.

Основа:

1) методология структурного анализа, применявшаяся с 20-х в лингвистике и литературоведении.

2) взятая из психоанализа идея бессознательного, которое рассматривается как универсальный регулятор человеческого поведения.

Влияние неопозитивизма и раннего постпозитивизма (проблемы логики науки и метаязыка науки). Антитеза экзистенциализму и отчасти феноменологии. Исследование отношений, а не сущностей.

Основные принципы.

Структурализм признает существование в самой социальной системе (а не только в символических системах, языке, мифах и так далее) объективных структур, не зависящих от сознания и воли субъектов, и способных стимулировать или сдерживать их действия и стремления.

Суть структуралистской революции - приложение к социальному миру реляционного принципа мышления, характерного для современных физики и математики, идентифицирующего реальность с взаимосвязями, а не с субстанциями.

– Мир человека – совокупность знаковых систем и культурных текстов. Рассмотрение жизни общества и человека сквозь призму языка, знака. Структурная лингвистика (Соссюра) обнаружила сложные фонологические и синтаксические механизмы языка как структуры, внутри которой формируется возможность мыслить. Этнолингвистика Сепира и Уорфа показала, как и в какой мере наше видение мира зависит от употребляемого нами языка.

- Творчество – символотворчество. Существование универсальных правил образования символов.

- Примат отношений над элементами (сущностями) в системе. Интересуют не бытие, а отношение, не субъект, а структура.

- Рассмотрение общества и культуры как устойчивой структуры.

- Уверенность в наличии универсальных бессознательных неизменных психических структур, определяющих механизм реакции человека на мир. Задача: считка символических культурных форм как кодов этих бессознательных структур. К примеру, Лакан показывал, как бессознательные структуры психики проявляются в языке.

- Эти универсальные структуры проявляются во всех сферах жизни общества и во всех формах культуры. Отсюда главный методологический принцип структурализма – принцип синхронии: анализ конкретных форм культуры на различных ее уровнях в один и тот же исторический период на одной территории выявляет одни и те же психические и ментальные структуры общества. К примеру, Леви-Стросс пытался выявить эти структуры через анализ мифов.

- Методологический принцип синхронии конкретизируется в методе, получившем название структурный анализ. Он заключается в сравнении различных синхронно существующих знаковых систем. В сравниваемых знаковых системах выделяются сходные черты: общие выразительные средства, однотипная информация, ориентация на одинаковые коммуникативные ситуации и т.д.. Далее выделяют основополагающие бинарные оппозиции (центр-периферия, верх-низ и т.д.), производят их анализ с целью выявления правил преобразования внутри и между оппозициями. Далее проводится их проверка на любых знаковых системах с целью выявления глубинных структур психики. Далее - раскрытие механизмов, преобразующих внешние воздействия в индивидуальные представления (концепты), а затем в знаки и символы.

- Развитие общества и человека рассматривают как следствие постоянной перепроверки представлений о мире, в результате которой меняется способ комбинации структур психики.

Несмотря на значительные успехи в работе с конкретными группами культурных текстов, структурализм не разрешил главную свою задачу – познание научным способом глубинных структур человеческой психики. Тем не менее структурализм оказал огромное влияние на развитие семиотики культуры, систематизацию культурных текстов, анализ генетических процессов в культуре. В 70-80 гг. превращение структурализма в постструктурализм, главное внимание которого обращено уже не на структуру, а на контекст: анализ текстов с точки зрения уникальной ситуации их создания и использования.

Таким образом, перед лицом всевластных и вездесущих структур (психологических, экономических, эпистемологических, социальных) рассуждения о субъекте, сознании, свободном духе, творящем историю, становятся насмешкой или надувательством. Структурализм как философия вырос на осознании научных достижений (в лингвистике, экономике, психоанализе), которые он использовал для редукции свободы к “административно организованному” миру, к разного рода обусловленностям, препятствиям (самим же человеком, добавим мы, и созданным) на пути творческой инициативы.

Леви-Стросс. Исследовал мифологию и сделал вывод о присутствии в мифе позитивной логики в форме структур, опосредующих основные жизненные противоречия. Разрыв между мыслью о предметах и самими предметами заполняется магическим мышлением, что обеспечивает слитность чувственного и рационального – «сверхрационализм» (спор с Леви-Брюлем).

Ранний Барт ищет структрно-семиотические закономерности в «языках» различных феноменов культуры (массовые коммуникации, мода, этикет, литература и др.), выявляет общие закономерности их порождения и функционирования. Формулирует «семиологический парадокс» - общество, переводя вещи в знаки, пытается придать элементам означения «рациональную» природу. Таким образом, вещи превращаются в смысл и наоборот. Б. интересуют коннотативные (дополнительные) значения, возникающие в процессе коммуникации. Именно коннотации и позволяют обществу дистанцироваться от других культур. Исследуя массовые коммуникации, Б. приходит к выводу, что для массы характерна фетишизация языка, а само массовое сознание, в силу наделения слова реальностью вещи, становится пристанищем разнообразных мифов. С другой стороны, вещи начинают претендовать на наделенность смыслом (товарный фетишизм).

Рассматривают смысл текста вне его связи с миром.

Установки структурализма: допущение предположительной регулярности и системности в объекте, методика членения и монтажа материала, акцент на понятии структуры, поиск закономерностей трансформации системы. Недостатки: 1) структурализм изначально нацелен на установление самой общей картины происходящего, тогда как тщательный анализ единичных деталей требует других подходов; 2) ограниченность структуралистской методологии проявляется в парадоксе «последней структуры»: рано или поздно анализ достигает уровня, требующего полного обновления аппарата теории, перехода на своеобразный теоретический метаязык, введения новых категорий.

ФИЛОСОФИЯ ПОСТМОДЕРНИЗМА: ОСНОВНЫЕ ИДЕИ

Постмодернизм – тип современного постнеклассического философствования. Представители: Бодрийяр, Делёз, Деррида, Джеймисон, Гваттари, Кристева, Лиотар. Становление постмодернизма в 50-80-е годы ХХ века определялись как явными трудностями рационализма, исчерпанностью традиционных и «модернистских» идей, форм и способов творчества, так и теми открытыми проявлениями кризисных явлений в европейской и североамериканской культурах, которые выявили молодежные и студенческие волнения конца 60-х годов. П. пытается сформировать категориальный аппарат, пригодный для описания неравновесных, нелинейных, самоорганизующихся, аструктурных, хаотичных систем, которые стали предметом специальных интересов науки (синергетика) и в целом характеризуют, по мнению постмодернистов, современную ситуацию в культуре.

П. позиционирует себя как постфилософию, т.е. подчеркивает отказ от традиционных проблем, категориального аппарата и ценностных приоритетов предшествующей философии. В частности, П. отказывается от онтологии=метафизики, от гносеологии как автономного раздела философии. В П. отрицается противопоставление субъекта и объекта и вообще всякое противопоставление (бинарность): центр-периферия, внутреннее-внешнее, мужское-женское и т.д..

Одна из ведущих идей П. – радикальный плюрализм точек зрения. Поэтому П. предстает как «веер» объяснительных схем и методологий.

Реальность в П. воспринимается как хаотичная, нестабильная, фрагментированная, создаваемая с помощью языка (знаковых систем) и существующая как система знаков и символов.

В гносеологии – принципиальный релятивизм.

Переосмысление феномена детерминизма. Нелинейный детерминизм. Акцент на случайности и самопроизвольности изменений (а не на давлении внешней необходимой причины как в детерминизме). Отказ от идеи внешней причины находит выражение в идеях «смерти Автора», «смерти Бога», отказ от идеи Отца в П. психоанализе (Анти-Эдип). Линейность не отвергается полностью, а рассматривается как частный случай нелинейного мира. Нелинейный детерминизм опирается на следующие идеи:

- процесс развития мыслится не в качестве преемственно-последовательного перехода от одной стадии к другой, а как непредсказуемая смена состояний системы, каждое из которых не является следствием по отношению к предшествующей системе, ни причиной по отношению к последующей (идея ветвления событийных серий, концепция «слов-бумажника»).

- отказ от идеи прогресса или регресса, а также идеи эволюции системы («пустой знак», «тело без органов» как исходное состояние предметности).

- трансформация – результат самоорганизации, а не действия внешней причины.

- объекты – открытые системы – интертекстуальность, ризома, складка.

- возможность невозможного, абсурда, нонсенса.

Для характеристики видения мира в П. часто используется метафора игры (игры в кости).

Методология философии постмодерна связана с постструктурализмом, проявляющим интерес к способам порождения и конструирования социокультурной реальности, в частности, посредством языковых практик. За различными дискурсами (образами говорения и письма) открывается фоно- и логоцентризм западной культуры, приоритет мужского начала и стремление к власти. Философия в таких условиях приобретает черты литературной игры, не привязанной к каким-либо идеям, установкам или авторитетам. Адекватными средствами творчества признаются импровизация, симуляция, провокация, ирония, коллаж, имитация и т.п. Вся совокупность культурного наследия представляет собой материал для творчества. При этом традиционно принятые критерии субъективного и объективного, реального и воображаемого, великого и ничтожного и т.п. утрачивают свой авторитет. В творческий процесс вовлекается материал, который всегда считался несущественным, не имеющим значения, который изгонялся и вытеснялся. Так, например, читая Платона, Ж. Деррида обращает внимание не на смысл его повествования, а на присутствие в тексте метафоры света, которую впоследствии связывает с насильственным характером метафизики. Ж. Делез, изучая работы Ф.Ницше, обнаруживает в качестве одной из центральных тем болезнь автора. При этом постмодернистские авторы не стремятся создать новые универсальные концепции, не претендуют на целостность, полноту и глубину описания реальности. Скорее, они скользят по поверхности, где всякий всплеск значим сам по себе, без его сведения к предполагаемым невидимым истокам. Постмодернизм в философии является не только опытом новых смыслов, но и новым эстетическим опытом, ощущением, отражающим современное состояние культуры и общества.

Ту критику логоцентризма, которая является отличительной чертой постмодернизма, Лиотар начал на материале искусства, используя фрейдистское понятие либидо, что даже давало основания говорить о его «либидинальной эстетике». Логоцентризм Лиотар связывал с властью в культуре речи, слова. Ей он противопоставляет глаз, фигуративность, чувственность.

В основу культуры в «Анти-Эдипе» положено либидозное начало — желание. Оно не есть фантазм, оно подобно производящей машине. Машина-желание имеет со своим объектом отношения как с еще одной «присоединенной машиной». «Объективное бытие желания есть Реальное в самом себе». Продукт взаимодействия оказывается изъя- [223] тым из производства, его остаток тут же отдается «блуждающему кочевому субъекту». Работа машины-желания покрывает все поле культуры, она не связана только с индивидом, а выходит на социальное и экономическое. Указывая на несостоятельность применения традиционного и лакановского психоанализа, Делез и Гваттари писали, что «нехватка» (manque) образуется не желанием, а определенными явлениями в культуре, «треугольник» же эдипова комплекса, сам постоянно разрываемый извне историко-политической ситуацией, не «позволяет ансамблю ситуации свестись к семейному комплексу и в нем интерьеризироваться». Неверно называть желание и означающим: знак не производит фантазмов, «он является пространством реального и положением желания в реальности». Все это названо идеализмом, порождающим «постельную концепцию бессознательного» и тянущим за собой «теологический кортеж, недостаточность бытия, виновность, означение»38.

Деятельность машины-желания в реальности рассматривается как сложная и осуществляющаяся путем ряда пассивных синтезов, как самопроизводство бессознательного. Существуют «машины-органы» и «машины-источники энергии», охватывающие все — и природное, и техническое, и социальное, и собственно человеческое. Они действуют двояко: одни образуют поток (flux), а другие его прерывают, разрезают, порождая новый поток, что обеспечивает, по мнению авторов концепции, процесс производства производства. В современной культуре этот процесс особенно ярко выражен. В ней переплетения и пересечения столь сложны, что Делез и Гваттари предлагают рассматривать ее как мутовку корней растения — ризому. Образ подчеркивает и интертекстуальность современной культуры: при пересечении один корешок становится продолжением другого, линейное выделение одного из них становится невозможным. Ризоме противопоставляется образ культуры прошлого как дерева, прямой ствол которого несет четко выделенные ветви. Однако такое развитие культуры в дальнейшем, по мнению обоих философов, невозможно. На смену приходит ризома.

Производительная мощь желания как бы сжимает жизнь. Крайности этого процесса порождают властный характер ряда установлений, ограничивающих свободу творчества. Указывается, что желание имеет как бы два полюса: расистский, расовый, параноидально-сегрегационный и шизо-номадический. Между этими полюсами такое множество неуловимых тончайших переходов, что бессознательное как бы колеблется между своей «реакционной нагрузкой и революционной потенциальностью».

[224] Этическая установка Делеза и Гваттари состоит в том, чтобы наметить, какие пути могут снять возникающие в обществе ограничения творческого начала в науке, искусстве, социальной и личной жизни. Философы, художники, писатели считают своим долгом сказать «нет» структурам, блокирующим творчество. Это действие названо активно-реактивным; загнанные в угол могут только реагировать. Не следует и просто противостоять системе. Следует находить линии обхода жесткой стратификации, линии ускользания, бегства (lignes de fuite), как находит их вода в прохудившейся трубе. Это возможно даже малыми действиями, которые способны разрушить «жесткую сегментарность». Лучше всего это делает современное искусство, обращенное к иррационально-бессознательной сфере, с его ироничностью, снятием одной за другой масок, извлечением из хаоса таких образований, какие даже в страшном сне не могли увидеть Аристотель или Гораций. Искусство не просто продукт желающей машины, оно само есть машина-желание, которая способна взрывать сложившиеся структуры.

«Сама деконструкция, — пишет исследователь и переводчик Деррида, — есть такое отношение к инаковости, в рамках которого последняя не поглощается, не снимается (в гегелевском смысле), но остается сама собой, абсолютно иной по отношению к субъекту деконструкции...»42

Работа с понятием фоноцентризма и его властного характера приводит Делеза к рассмотрению роли языка при встрече с Другим — языком, культурой. С проблемой Другого работал не один философ. У Деррида речь идет о том, что национальный язык связан с тем, что обозначается как этноцентризм. Помня, что вызывает центризм как властная сила, мы видим, что речь идет о вытеснении национальных меньшинств на обочины культуры, уничтожении их языков, апартеиде (в выступлениях против которого Деррида принимал активное участие). Проблема для современной мировой культуры действительно серьезная. Возможно, что Деррида, выросший в Северной Африке, оказался особенно восприимчивым к этой проблеме, богатую пищу для размышлений, несомненно, давало и его знакомство с США. Напомним, что деконструкция при встрече с инаковостью полагала необходимым, чтобы та оставалась «сама собой», абсолютно иной по отношению к субъекту деконструкции. «деконструкция не есть ни анализ, ни критика...

Дата добавления: 2015-08-28