Деньги в моем кошельке бывали редко, школу я ненавидел, но в чем был хорош, так это в языках. Они давались мне очень легко. Еще с детства я с зачатками того, что в будущем перерастет в чувство

Сияющие глаза

Деньги в моем кошельке бывали редко, школу я ненавидел, но в чем был хорош, так это в языках. Они давались мне очень легко. Еще с детства я с зачатками того, что в будущем перерастет в чувство превосходства на лингвистической почве, смотрел на своих однолеток, которые с бараньим упорством зубрили заданные на дом десять новых слов, воспринимая каждое как кирпич, как литую бетонную плиту. У меня было не так. В каждом слове я различал сотни цветов, каждая буква, каждый корень и суффикс протягивали сотни нитей к другим словам, весь язык был для меня паутиной, предельно простой для паука, который ее соткал.

Я рано заметил свой талант, и, стоит отдать мне должное, направил его в нужное русло. Олимпиады, выигранные летние стажировки в Европе, путешествия и новые знакомства - все это подвело меня к тому, что к концу заключительного года в средней школе я владел несколькими языками и твердой уверенностью в получении высшего образования за границей.

Я учился в престижной гимназии, родители большинства моих одноклассников не бедствовали, а преподавательский состав был очень силен. Среди своих одноклассников я нигде особо не блистал, ни в классе, ни за его пределами. Единственное место моего перманентного успеха - это кабинет английского языка. Мой учитель утратил надежду научить меня чему-либо новому еще в девятом классе, и мне позволялось просто сидеть и бездельничать, пока он пытается передать частицы знания моим обеспеченным, но скудоумным одноклассникам.

В один день я зашел в аудиторию, по обыкновения закинул вещи на заднюю парту, ожидая очередную пару праздного разглядывания опостылевших стен и схем, объясняющих деткам разницу между Present и Past Indefinite, как в кабинет зашел наш учитель и объявил, что ему нужно уехать по делам, и что сегодня с нами будет заниматься высококвалифицированный преподаватель. При этих словах он с каким-то злорадством посмотрел в мою сторону, но я не придал этому особого значения.

Через несколько минут после его исчезновения, в кабинет зашла она. Новый преподаватель. Пышноволосая гармония запахов, цветов и форм на длинных стройных ногах. Давно разговоры в аудитории не смолкали с такой скоростью. Ее появление просто накрыло нас сачком для бабочек и бесповоротно отвлекло от вещей, которые приковывали наше внимание до этого.

Я не был исключением. Так вышло, что к своим 17 годам я до сих пор не познал женщины. Я неплох собой, а моя легкая надменность, которая возникла вследствие осознания своего чувства превосходства на языковом поле, иногда притягивала ко мне девушек. Но все всегда шло не так, как мне хотелось. Одна подружка однажды поцеловала меня в губы, но поцелуй был настолько мокрый, что меня чуть не вывернуло в ответ. Со второй своей девушкой я зашел еще дальше, но меня смутила та легкость, с которой мы передвигались по этапам наших отношений. Словом, я не боялся женщин. Но я их и не знал.

Одарив нас всех ослепительной улыбкой, новая преподавательница представилась и заняла пару минут речью о том, кто она и чего от нас ждет. Никогда история о получении высшего образования и профессиональных навыков не вызывала у моих одноклассников такого интереса, как сейчас. Потом преподавательница познакомилась с каждым из нас, а когда очередь дошла до меня, то по ее оценивающему взгляду я сразу определил, что она осведомлена о том, кто я такой.

Затем преподавательница начала общаться с группой, тем самым определяя уровень знания языка моих одноклассниками. Я в этом участия не принимал, желая сохранять свой козырь настолько долго, насколько это будет возможно. Закончив общение и сложив свое мнение, она дала группе задание, какие-то письменные темы, что-то в этом духе. Мне трудно было вслушиваться в ее слова, потому что каждое движение ее губ я повторял в своем воображении, только она была ближе ко мне, а ее руки гуляли по моему телу. По натянувшейся ткани моих брюк я понял, что мое естество вовсе не против таких мыслей, и это открытие меня крайне смутило, когда я услышал свою фамилию и просьбу подойти.

Попытавшись скрыть свое возбуждение, я медленно, всем своим видом показывая безразличие, поднялся и зашагал по направлению к учительскому столу, сопровождаемый яростными взглядами мужской половины моих одноклассников.

Улыбнувшись мне, она предложила мне сесть напротив. Я сел. Нас разделял стол, но даже отсюда я мог чувствовать ее невероятно приятный запах. Пару секунд мы молчали и смотрели друг на друга. Затем она попросила меня представиться. Разумеется, на английском языке.

Я назвал свое имя. Она повторила свое. Я сказал, что я его помню. Она спросила, а помню ли я то, где она получила образование, где стажировалась и кто был ее научным руководителем. Я повторил и это. Она сказала, что у меня хорошая память. Я ответил, что у нее хорошее произношение. Она заметила, что обычно ученики не говорят таких вещей своим преподавателям. Я промолчал.

Она спросила, что меня интересует, кроме языков. Я ответил: "Музыка и литература." "Литература? Поэзия, драматургия или проза?" - поинтересовалась она. "Все из этого - литература." - Ответил я.

Она слегка отклонилась назад и попросила рассказать о последней вещи, которую я прочитал. Я начал говорить о "Доме кукол", в надежде на то, что она это не читала, и рассчитывая поразить ее описанием подробностей жизни рабынь Третьего Рейха. Но мои ожидания явно не оправдались, более того, она меня раскусила. За ее наигранным шоком я ясно видел то, как она смеется в душе, но проиграть ей я не мог. Я говорил и говорил, изредка бросая взгляды на своих одноклассников, жадно вслушивающихся в наш диалог и не понимавших в нем ни слова. Спиной я мог чувствовать их злобу и зависть. Только сейчас я начал понимать, что я единственный, кто владеет преподавательницей в этом классе. Своим знанием языка я возносил наше с ней общение на тот уровень, который был неподвластен остальным в этой аудитории, тем самым выводя их из игры. Все что им оставалось - это вслушиваться в звуки, которые она даже не могли сложить в слова, и топиться в своем бессилии.

Когда я закончил говорить, она начала рассказывать о том, что последнее прочитала она. Я слушал и, по правде говоря, смутно понимал, что происходит. Рассказ о любовной связи главных персонажей мало интересовал меня, и я лениво следовал за преподавательницей по развитию их отношений, чувствуя скуку, а от этого крепнущее превосходство. Было очевидно, что я заинтересовал ее если не смысловой составляющей, то хотя бы личными оценочными суждениями в своем повествовании. Ей этого сделать не удалось. Я ждал реванша. Чего угодно, но вот только не этого вопроса:

-А у тебя есть девушка?

Признаюсь, ей удалось сбить меня с толку. Запнувшись и непонимающе глядя на нее, я переспросил:

-Э-э-э... Что?

-Девушка. Я рассказываю тебе про отношения но даже не знаю, есть ли у тебя девушка.

-Я.. э-э-э... нет, сейчас у меня нет девушки.

-Почему? Ты ничем не можешь их привлечь, или проблемы личного характера?

-Нет. Я могу их привлечь. Ну, кажется, что могу. То есть, у меня уже были девушки, но сейчас я ни с кем не встречаюсь.

Боже, что я несу. Ей удалось выбить почву из под моих ног. Но преподаватель не должен задавать таких вопросов. Я решил ударить ее же оружием:

-А у Вас есть мужчина?

-Да. - Без тени смущения ответила она. Очевидно, она была готова к этому вопросу.

-Давно вы вместе?

-Нет, почти полгода.

Что говорить дальше, я не знал. Черт, как быстро из самодовольного хозяина положения я превращаюсь в разыгранную фигуру. Нужно было говорить что-то, выкарабкаться наверх, чтобы она не утратила интерес. Я больше не задавал тон беседе. Теперь я старался просто не выйти из игры.

Она смотрела на меня, отчаянно подбиравшего тему для разговора, улыбнулась и задала вопрос, который разбил остатки моей обороны в пух и прах:

-Могу помочь найти тебе девушку.

Здорово. Она сутенер.

-Каким образом?

-Знаешь, что такое эрогенные зоны?

-Ну разумеется. Участки тела, стимуляция которых вызывает сексуальное возбуждение. - Ответ как по учебнику, но я больше даже не пытался сопротивляться тому, куда она ведет разговор. Просто безвольно плыл по течению.

-Как много зон ты знаешь?

-Не много.

-Перечисли их.

Черт, неужели я засмущался. Только бы не прилила кровь к лицу.

-Грудь, губы, бедра. И... - и все, я проиграл.

-И вагина, правильно. "Ножны" по-латыни. Неудивительно, что у тебя нет девушки. Ты даже боишься говорить о них. - Она откинулась в кресле и торжествующе улыбнулась, закинув ногу на ногу.

Какое то время мы молчали. Спиной я чувствовал, как напрягаются мои одноклассники, услышав так знакомое всем "vagina", но меня это слабо волновало.

Еще немного протянув паузу, преподавательница наклонилась ближе и сказала:

-Запястья. Коснись их, когда помогаешь перенести что-либо тяжелое. Виски. Проведи пальцами, убирая выбившуюся прядь волос. Локти. Очень осторожно, но при правильном использовании можно добиться заметного результата. Шея. Уши. Ключицы. Плечи. Запомнил?

-Да.

-Повтори.

Я послушно перечислил все вышеназванное. Она довольно улыбнулась и, помолчав немного, снова задала вопрос.

-Девушки у тебя нет, но отношения ведь у тебя были?

-Да, я ведь уже говорил. С первой моей девушкой мы были весте около четырех месяцев, но все было лишком безжизненным. Со второй - еще меньше, около двух. В этот раз наоборот - от всех этих страстей хотелось свою девушку задушить, и меня больше интересовало то, как поскорее снова стать одиноким.

-Словом, это была не любовь?

-Замуж я их звать явно не собирался.

-Но ты ведь когда-то представлял себе девушку, которую позвал бы замуж?

Теперь от той остроты, на которой наш разговор был минуту назад, мы летели к тошнотворным беседам о любви и чувствах. Я начинал разочаровываться, а значит у меня снова появлялся шанс.

-Нет. Причем не из-за того, что я, как обычно говорят, просто еще не встретил подходящей девушки. Я не вижу смысла в отношениях длиной в жизнь. Особенно когда эти отношения закрепляются документально. Даже если теоретически я бы нашел красотку, и я пообещал нам, что теперь только мы вдвоем, и больше никто нам не нужен, а потом все перестает получаться? И тут весь идеал института брака летит в мусорную корзину. Если люди хотят быть вместе, то они будут вместе и без свадьбы. А если не хотят, то штамп в паспорте их и не спасет.

-А как же дети? Как они будут расти, зная, что их родители не являются мужем и женой?

-Все эти мысли пойдут от того, что еще в детском саду и начальной школе они столкнутся с тем, что отличаются от своих сверстников, в семье которых папа-муж приезжает с работы и целует маму-жену. Но зачем равняться на других? Кажется, вся прелесть в том, что ты можешь иметь ребенка и заключается в удивительном даре - еще в самом начале дать ему совершенно иное понимание вещей, с самых первых его мыслей отучить от страха перед общественным мнением. Вот например Вы со своим молодым человеком уже три месяца. Дело идет к свадьбе? Или Вы просто играетесь? Я прошу прощения за настолько прямые вопросы, но Вы первая начали, а я уже не ребенок, чтобы не мог позволить себе того, что мой собеседник позволяет по отношению ко мне.

Преподавательница слушала мои слова со все растущей улыбкой, а после моей последней фразы и вовсе расхохоталась. Спиной я чувствовал уже не просто зависть, а ненависть своих одноклассников, которые истекали злобой, видя, как я мило болтаю с женщиной, которая, стоило ей зайти в здание гимназии, стала самой желанной персоной за всю историю этого учебного заведения. Тем временем я ждал ответа от своей собеседницы.

-Нет, у нас все достаточно серьезно. Точнее у него. Это все так уморительно. Любая женщина знает, как за одну неделю сделать из уверенного в себе мужчины ребенка, который с высунутым языком будет гоняться за тобой, будет готов прыгнуть ради тебя с моста в реку или взять кредит. Разумеется, попадаются мужчины, которые сопротивляются достаточно долго, но и их в результате можно заставить играть по твоим правилам. А есть еще и такие, у которых уже окаменело все внутри, и они с презрением смотрят на все женские игры. Но какой женщине нужен такой мужчина? - Лукаво улыбнулась преподавательница.

-И каким образом Вы заставляете мужчин "играть по правилам"? - Недоверчиво усмехнулся я.

-Очень просто. Покажу на примере своего молодого человека. Начиналось у нас все достаточно спокойно - он подавал мне знаки внимания, но не о каких чувствах не было и речи, а уж тем более о серьезных намерениях. К слову, он из очень хорошей семьи, прекрасно воспитан и имеет высокий доход. Так вот на первых этапах я изображала из себя восторг этим божеством, давала ему понять, что с нетерпением каждой нашей новой встречи, слушала его, широко распахнув глаза. На одной из наших первых встреч я разогнала события еще пуще - во время одной из наших очаровательных прогулок я неожиданно приблизилась к нему и поцеловала в губы. После этого изобразила жуткое смущение, развернулась и торопливо зашагала прочь, как бы испугавшись своей смелости и наглости. Он, разумеется, догнал меня, и к концу этого свидания глаза у него уже начинали сиять. Потом еще пара прекрасных встреч, которые тоже провоцировала я, и на которых все эти "случайные прикосновения", поцелуи и скромность привели к тому, что он сам подставил конечности под ниточки, за которые я теперь дергаю.

-И что же Вы делали дальше? - Вещи, которые говорила она, казались мне нереальными. Как и все те вещи, которые вызывают у тебя какое-то странное чувство, даже беспокойство, пока ты не признаешь, что это и есть правда.

-Неужели ты сам не знаешь, что женщины делают после этого? - Улыбнулась мне она. - Я просто перестала звонить и начала избегать его. Первые несколько дней он еще держался. Потом сорвался и раздался первый звонок. Потом он предложил встретить меня с работы. Разумеется, я отказала. Потом он назначил свидание. Я ответила, что хочу побыть дома одна, однако сделала все, чтобы он узнал, что на самом деле дома я не была. А потом у моего мужчины внутри все запылало. Наконец-то я помиловала его и позволила встретиться со мной. На самом деле, он бы еще очень нескоро сказал мне, что у него есть ко мне чувства, если бы не эти вечера, которыми он метался в непонимании и первых робких намеках на ревность. Однако этого еще недостаточно. И на его первое признание я ответила тем, что еще не могу дать ответа, что мне нужно время. А потом еще неделя пряток и игнорирования. И уже на следующей встрече он держал меня за руку и умолял улететь с ним в Париж, где у него будет происходить деловая встреча.

-И Вы полетели?

-Разумеется. Но улетела оттуда спустя два дня, и он сорвался за мной, так не доведя свои дела до конца. Теперь мы вместе всего лишь пять месяцев, но он уже начинает говорить мне о свадьбе.

-Чем Вы ему ответите?

-Согласием. Есть моменты, когда лучше сделать по воле мужчины, или же появляется риск, что он все-таки сорвется и станет одним из тех, у кого внутри все окаменело. А он достаточно милый, поэтому зачем пускать все так далеко?

-И Вы, получается, его не любите?

Преподавательница снова рассмеялась и немного подалась вперед, так, что я уловил аромат ее духов. Глядя мне прямо в глаза и мягко улыбаясь, она проникновенно и как будто посвящая меня в какую-то очень важную тайну, доверительно произнесла:

-Главное, что он любит меня.

Наш зрительный контакт после ее слов не прерывался еще несколько мгновений, за которые я явно не сделал ни одного вдоха. Она какое-то время дала продлиться этой сцене, а потом снова откинулась назад и рассмеялась. Я понял, что выглядел совершенным ребенком в этой ситуации, и во мне поднялось негодование, которое, однако, было изрядно разбавлено смущением и даже какой-то грустью. Тем временем она продолжила:

-Поэтому женщина, которая сразу открывается мужчине, которая, стоит появиться чувствам, отдает себя всю, ничего не стоит. Мужчину нужно подкармливать кусочками, приручая к себе, а не давать ему сразу все блюдо. Потому что стоит ему съесть сразу все, то он пресытится и потеряет интерес.

-Получается, искренность нужно отодвигать на второй план, давая место расчетливости?

-Разумеется. Но в твоем возрасте еще можно быть искренним, как раз именно для этого твой возраст и существует.

-И другого выхода нет? Все равно, повзрослев, все станут такими, как Вы?

-Нет, не все. Только те, кто умеет думать головой.

-Тогда лучше не взрослеть, - немного помолчав, ответил я.

-Глупенький, - она улыбнулась ласково и почти с жалостью, - ты все равно рано или поздно повзрослеешь. Никуда от этого не убежишь.

-В таком случае, жаль, что Вы повзрослели, - вдруг сказал я.

Она слегка наклонила голову вбок и внимательно посмотрела мне в глаза. Потом грустно улыбнулась, как будто решила умолчать о том, что я и сам начинал понимать, и ничего не ответила.

Раздался звонок, и за моей спиной раздался грохот отодвигаемых стульев. Мои одноклассники подходили к учительскому столу, заглядывая преподавательнице в глаза и сдавая свои работы. Каждый пытался произвести на нее какое-то впечатление, сказать что-то остроумное, интересное, и все это казалось мне настолько глупым. Вдруг на меня накатила такая тоска, я почувствовал, что сейчас захлебнусь. "Я могу идти?" - спросил я у преподавательницы, которая, улыбаясь, что-то говорила моему однокласснику, и, не ожидая ответа, вышел из аудитории.

У окна стояли три знакомые девушки из параллельного класса, и я знал, что одной из них, Лене, очень нравлюсь. Остановившись на мгновение, я подошел к подругам. Как оказалось, они уже знали о том, что я проболтал с новой красивой преподавательницей весь урок, и сразу начали забрасывать меня вопросами. Я невпопад отвечал, глядя Лене прямо в глаза. Потом очень медленно поднес руку к ее виску и осторожно поправил выбившуюся прядь волос. Подруги сразу замолчали, а щеки самой девушки покрылись румянцем. Я смотрел в ее сияющие глаза и ненавидел себя.

Дата добавления: 2015-08-28