Итак, я уже представился, продолжим знакомство. Признаюсь, я обычный дом в престижном пригороде: два этажа, подвал, чердак и приличный участок вокруг. Так сказать ничего особенного, если не

1 часть

«Снова куплен»

Итак, я уже представился, продолжим знакомство. Признаюсь, я обычный дом в престижном пригороде: два этажа, подвал, чердак и приличный участок вокруг. Так сказать ничего особенного, если не учитывать, что стены мои сделаны из прочного кирпича, а над чердачным помещением возвышается башня цилиндрической формы с высокими окнами, что ориентированы на все четыре стороны света для обзора окрестностей.

Пожалуй, эта башенка и флюгер на её конусообразной крыше, единственное, что осталось от моего первоначального вида. Помню, как мой первый хозяин со своими детьми наблюдал отсюда за звездами. Рамы в этих окнах остались ещё с тех самых времен. До сих пор не могу забыть тепло их пальцев, которыми они водили по стеклам, указывая на созвездия в ночном небе. Какое это было время…

Меня столько раз перестраивали, что я совершенно забыл, как раньше выглядел. Как я говорил, новые жильцы во мне долго не задерживались, но каждые хозяева пытались изменить меня по своему вкусу. Как бы я не сопротивлялся, перепланировок мне избегать не удавалось. В результате, на первом этаже у меня появился гараж с выходом на улицу, в подвале тепловое и газовое оборудование, на первом этаже ванная и санузел, на втором этаже пространство поделили на четыре комнаты и гостиную зону. Только парадный вход с массивной дубовой дверью, что выходит на задний двор, никто из жильцов переделать так и не успел. Не смотря на прекрасное соседство и престижность района, меня вновь и вновь перепродавали, люди просто уставали постоянно тратить деньги на ремонт очередного фасада, окна или помещения, а потому быстро сдавались и покидали мои стены.

Обитатели соседних домов не могли упустить эту закономерность. И вскоре по округе поползли слухи о том, что на моём чердаке живет призрак, который и выживает очередных хозяев. Часто по ночам, проникая в мои помещения, местные подростки собирались и рассказывали жуткие небылицы о моем прошлом, сами себя пугали, реагируя на очередной скрип или шорох, и разбегались с криками прочь. Меня всё это забавляло. Но, похоже, в районе действительно поверили в это мнимое проклятие, наложенное на меня. А желающих приобрести меня в собственность заметно поубавилось.

Наверное, поэтому я так долго пустовал. Вот уже год никто не скрипел моими половицами, не протирал моих окон и не сдувал пыли с перил. Я до того опустился, что каждый раз, провожая недовольного клиента, агент по продаже недвижимости кричал в мой адрес: «Будь ты проклят, старая развалина!»

Да этот и понятно. Никому не хочется потратить на ремонтные работы в несколько раз больше, чем заплатить за саму покупку.

И вот… Меня разбудит скрип тормозов. Возле тротуара остановился огромный черный лимузин. Его дверь распахнулась, и из машины вышел мужчина, одетый с иголочки. Темный строгого покроя костюм, светлая рубашка, темный галстук, модельные остроносые туфли, начищенные до блеска. Его лицо показалось мне знакомым. Но я никак не мог вспомнить, где раньше видел этого седого джентльмена. На вид ему было около 60-ти, но возможно, он был немного моложе.

Мужчина обошел лимузин и открыл другую дверь. Из автомобиля, не спеша, появилась дама. Она выглядела лет на 40-45, но скорее всего, была старше. Просто она следила за собой и боролась с каждой морщинкой. Её фигуру выгодно подчеркивал приталенный темно-синий жакет. Юбка в тон чуть ниже колена. А на голове синяя шляпка с легкой вуалью, из-под которой водопадом на её плечи ниспадали тёмные волнистые волосы. В общем, парочка была с достатком. Сливки общества, так сказать. Но тут из авто пулей вылетел мой агент, и я сразу всё понял. В сопровождении неумолкающего продавца они направились к крыльцу. Пара шла под ручку, а агент был готов нести их на руках. Они же будто и не слышали распинающегося агента. На крыльце захлебываясь похвалами в мой адрес, не замолкая ни на минуту, агент еле попал ключом в замочную скважину. Распахнув дверь, он пропустил вперед покупателей, которые были на какой-то своей волне. Честно говоря, я бы и сам не стал слушать бредни этого лгуна. Лучше один раз увидеть.

– Нет. Вы только посмотрите, посмотрите! Какой дом! Какие возможности для реконструкции! Какой простор для дизайнерской фантазии! – распинался агент. – Если бы у меня были средства. О, я бы не раздумывая, купил этот особняк и обустроил его по своему вкусу.

Умеет же врать. И цента бы не дал за меня. Но супруги, казалось, были где-то далеко. Вместо фраз они обменивались взглядами. И, похоже, тараторящий агент не производил на них никакого впечатления. Наконец, заметив это, агент умолк, но только на секунду.

– Да. Понимаю…– замялся он. – Ну… здесь конечно, надо многое сделать. Кое-что привести в порядок. Пол поправить… там…ну… рамы в окнах поменять…и… Но ведь в целом это не займёт много времени и финансов.

Немного?! Да он обнаглел в своей лжи! Мне нужен капитальный ремонт. От подвала до крыши.

– Ну как? Тебе нравиться, Сантана? – наконец спросил мужчина. Агент замер в ожидании её реакции.

– Да… – нерешительно сказала женщина и добавила задумчиво. – Но здесь столько надо сделать.

– Всё беру на себя, – вдруг оживился её спутник. – Ты только подумай: загородный район, вокруг полно милых соседей, школа в двухстах метрах, город в 30-ти минутах езды на рейсовом автобусе. Поставим здесь телефон.

Сантана задумалась.

– Райский уголок, – убеждал её мужчина. – А о ремонте не беспокойся. Я всё устрою. Найду компанию по ремонту, через месяц дом будет как новый.

«Чего это он так старается?» – подумал я, а потом содрогнулся: «Неужели, мне придется наблюдать за их любовными играми?!»

– Ну что ж, ты меня убедил, – вздохнула Сантана и, улыбнувшись, помолодела лет на десять. Мужчина улыбнулся в ответ, взял в руки её ладонь и поцеловал. После они осмотрели меня вплоть до чердака. И я понял: это мои новые владельцы.

Уже через день у моей ограды остановился фирменный грузовичок. Из кабины и крытого фургона высыпала шумная компания рабочих. Затем они повытаскивали краски, лаки, доски, груду других стройматериалов. Я только удивлялся: «Как это все поместилось в этой маленькой машинке?»

В этот же день снаружи и внутри меня, а так же на лужайке участка, на котором я расположен, начались напряженный работы. Меня сверлили, скребли и красили со всех сторон.

Больше всего я боялся, что будут менять пространство, перестраивать комнаты. Не представляете, как это больно и страшно, когда ломают стены. Из-за этих ощущений очень не люблю, когда меня переделывают. Но на этот раз всё обошлось. Видимо, новых хозяев в этом плане я полностью устроил.

Видимо, хозяева установили сжатые сроки. Работы не прекращались даже ночью, работники сменяли друг друга по часам. От стука, грохота и запахов лака и краски мне иногда становилось дурно. И с ещё не побелённых потолков у меня периодически сыпалась штукатурка.

Надо отметить, что бригада состояла из настоящих мастеров своего дела. Они подняли меня буквально из пепла. И точно в срок я был, как новенький. В каждой комнате разные обои, ковровые покрытия под их цвет, синяя керамическая плитка на стенах и полу в ванной и в туалете. Кухня в ярких тонах: светлые обои с желто-оранжевыми полосками, и напольной плиткой в тон, уложенной в шахматном порядке. Я стал франтом. Всё блистало и сияло новизной. И признаться честно, мне это нравилось. Я был в восторге, как и мои новые владельцы.

– Здесь были волшебники?! – восхищалась Сантана.

– Завтра можно завозить мебель, ковры и прочие мелочи, улыбаясь, сказал её спутник.

– Джордж, а телефон поставили?

– Будет через три дня.

– А плита, Джордж, плита? – спросила она, зайдя на кухню.

– Как ты просила, спецзаказ – электроплита будет доставлена завтра или послезавтра.

– А отопление, горячая и холодная вода, электричество? – волновалась женщина.

– Через неделю всё будет, – пообещал Джордж.

– Замечательно! Как раз к их приезду, – улыбнулась Сантана и обняла его.

«Кого это ещё нелегкая несёт?» – подумал я, слушая их разговор. А они уже оправились осматривать лужайку, дорожки, деревья и баскетбольную площадку, которую соорудили на участке по их заказу. Когда её только начали делать, я подумал: «В их-то возрасте, баскетбол? Занялись бы лучше теннисом или плавали в бассейне».

Прошла неделя. И вот настал день. Когда мне предстояло увидеть тех, кто должен был приехать.

«Наверное, будет шумная вечеринка по поводу новоселья. Приедут родственники и друзья. Какие-нибудь толстые постоянно тараторящие о чем-нибудь тётки, сопливая ребятня и сэры, любящие хватить рюмку-другую», – думал я, приглядываясь к новой обстановке внутри себя.

Весь день, когда мебель заносили и расставляли по местам, я только удивлялся тому, насколько простой она была. Я даже был разочарован. Простенькая кухня: желчный гарнитур с мойкой вдоль одной стены, холодильник, плита в углу. В другой части за перегородкой возле большого окна обеденный стол и мягкие сидения. Гостиная на втором этаже из двух желтых кресел и, дивана им в тон. Часы с маятником для уюта между дверьми первой и второй жилой комнаты. Телевизор на тумбочке напротив дивана. Книжный шкаф в углу. На одной из его полок небольшой музыкальный центр. «Всё недорогое, для семьи среднего достатка. Но не для такой обеспеченной пары!!! Ведь я узнал в Джордже нефтяного магната и известного политика Джорджа Джелайса. Он – миллионер, воротила большого бизнеса. Не ожидал я такой простаты. Ни тебе кожаной мебели, ни дизайнерских безделушек, ни излишеств в сантехнике на первом этаже…

В гараже на первом этаже пара шкафов, маленький диванчик, стиральная машинка и сушилка для белья. Из гаража так же был сделан скрытый ход в подвал к коммуникациям.

В каждой из четырех комнат на втором этаже кровать, платяной шкаф, книжный шкаф с полками, письменный стол, стулья – никаких излишеств. Мне даже стало скучно. Не ожидал я такой простоты.

Только ковры, раскинутые в каждой комнате, такие ярки и разные, веселили меня. В первой от лестницы комнате ковер был яркий и жизнерадостный, с большими цветами на ярком фоне. Во второй комнате на зеленом фоне ворсистого ковра будто бы были раскиданы экзотические фрукты и цветы. В третьей угловой комнате, узкой и продолговатой в отличие от остальных квадратных, ковер был расчерчен диагональной клеткой, в решетке которой в шахматном порядке были размещены разные геометрические предметы. А в четвертой комнате на ярком ковре были вытканы бантики, сердечки и завитки. Так, разглядывая рисунки этих ковров, я и ожидал гостей. Признаться, в этот день обстановка и новая мебель вдруг стали мне нравиться.

Часы на втором этаже пробили девять вечера. Сумерки тихо скользили по моей крыше. Я уже начал дремать. И вот уже знакомый лимузин. Сантана, а за ней с заднего сидения вышел… Мальчик! Точнее подросток лет шестнадцати, потом ещё один чуть помладше, ещё один, наверное, самый младший и девочка лет одиннадцати. Дети?! Во мне что-то оледенело. Были как-то не лучшие времена в моей биографии, не хочу даже вспоминать. Но тогда я подумал о худшем: «Ещё одно притона я не вынесу!!! Лучше разберите меня по кирпичику!» – подумал я, уж и не знаю почему.

Тем временем Сантана завела детей внутрь. Включила свет в прихожей, и я смог разглядеть их. Старший юноша лет 16-ти. Кареглазый, слегка смуглый, кудрявый. Его темные завитки напоминали пушистую шапку. Выражения его лица было какое-то испуганное. Темные пушистые ресницы, густые ровные брови, четкая линия губ, и ровный аккуратный нос. Взор у него был грустный, но живой и теплый. Он был чуть выше среднего роста, плечи широкие, телосложение атлетическое, как у профессионального пловца. Парень ловил взглядом всё, что попадало ему на глаза. Но постоянно поглядывал на Сантану, словно ожидая от неё подвоха. Было видно, что юноша чем-то взволнован. Однако, он сдерживал свои эмоции изо всех сил. Его настроение оттеняла одежда: чёрная рубашка, темные джинсы на кожаном ремне и чёрные строгие туфли, начищенные до блеска.

Средний. Светлокожий, не высокого роста, примерно до плеча старшему. Ему, наверное, пятнадцать или четырнадцать. Фигура спортивная, возможно, серьёзно занимается спортом. Ресницы и брови светлые, губы тонкие, нос прямой. По-детски округлые щеки все покрыты едва заметными веснушками. А светло-русые волосы зачесаны назад и собраны в хвостик на затылке. Этот парень был очень серьёзен и смотрел только на Сантану. Лишь изредка он отводил взгляд в сторону. Его серо-голубые глаза таили что-то в своей глубине. Одет он был просто: серая водолазка, синие джинсы, кроссовки. Руки он почему-то прятал в карманах брюк.

Младший – юркий, бойкий и очень неспокойный пацан лет 14-13ти. Но на вид совсем ещё мальчишка. Коротко стриженный, тёмный, кареглазый. Чуть ниже светловолосого юноши. Пухлые щечки, покрытые румянцем, ровные губы, густые ресницы. Его глаза так и бегали, рассматривая коридор. Всё ему было интересно. Казалось, что он вот-вот подпрыгнет от радости, что стоит тут, в прихожей. Переполняемый эмоциями, он переминался с ноги на ногу. Его как будто абсолютно не интересовала персона Сантаны. Мальчику очень хотелось сорваться с места и осмотреть все помещения разом. Одет он был в поношенную одежду: потертая джинсовая куртка, футболка с потускневшим зловещим рисунком, застиранные джинсы и стоптанные кроссовки.

Девочка лет 11-12ти. Черненькая, низенькая, хрупкая. Её волнистые волосы ниспадали до самого пояса. Внешне она немного напоминала Сантану. Глаза большие с густыми черными ресницами, из-под которых был виден бездонный чёрный омут её взора. Брови дугами. Губки пухленькие алого цвета. Одета она была как маленькая принцесса: тёмно-синее платье с пояском, белые гольфы, туфли из синей лакированной кожи с блестящими застежками. А на голове ободок с большим бантом в тон наряду. Она смотрена на Сантану кротким ангелочком. Но на самом деле ей хотелось, как и младшему из мальчиков, осмотреться. Она то и дело смотрела по сторонам и вздыхала от нетерпения.

Таким вот было моё первое впечатление о прибывших.

– Вот тут вы теперь будете жить, – сказала Сантана, улыбаясь.

– У-ау!!! – воскликнул младший и бросился заглядывать по очереди во все двери.

– Здорово! Сантана, ты золото! – радостно сказала девочка и, повиснув у Сантаны на шее, чмокнула её в щеку. Потом побежала следом за младшим.

– Бабушка, а как же ты? – спросил старший.

«Бабушка… – выдохнул я. – Значит, они родственники».

– Майкл, я тебе потом всё объясню.

– Ба?! А где обещанный лимузин?! – возмущенно произнес младший, отходя от двери ведущей в гараж.

– Мейсон, вспомни: я обещала тебе его на твоё восемнадцатилетние.

– Но бабушка! – нудным голосом заявил Мейсон.

– Ни каких «но»… – покачала головой Сантана, не сдаваясь, потом обняла среднего и добавила. – Вот Кевин же не требует с меня мотоцикл. А я ему тоже обещала.

– А он вообще «сопля зеленая»! – живо заявил Мейсон.

– Кто?! Я?! – выдавил Кевин, сжав кулаки.

– Ну не я же, – важничал Мейсон. А Кевин закипел и бросился на Мейсона.

– Я тебе покажу! Отцовская копия! – крикнул Кевин, замахиваясь на Мейсона.

– Перестаньте! – скомандовал Майкл, стукнув по очереди по затылку сначала Кевина, а потом Мейсона. Те отошли друг от друга, потирая затылки.

– Ребята, не ссорьтесь. Пойдёмте лучше наверх, – предложила Сантана.

Все поднялись на второй этаж. Первым по ступенькам вбежал Мейсон. Он тут же бухнулся на диван, перекувырнувшись через голову, и схватился за пульт телевизора.

– Вот это да! Вот это жизнь! Здорово! – восклицал он, щелкая по каналам.

– Это гостиная, – сказала Сантана, сделав гостеприимный жест рукой.

– Мейсон, подвинься! – радостно сказала девочка, усаживаясь на диван среди многочисленных подушек.

– Джессика, не порти настроение. Забыла?! – спросил Мейсон. подставив кулак к носу сестры.

– Мейсон! – крикнул Майкл, и Мейсон, заполучив от него затрещину, рухнул с дивана на пол. Майкл нагнулся, подавая Мейсону руку. Помогая ему подняться, Майкл шёпотом сказал Мейсону на ухо:

– Хотя бы пока бабушка здесь, претворись хорошим человеком…

– О'Кей… – буркнул Мейсон в ответ, уже поправляя одежду. Сантана наблюдала за происходящим, сопереживая, но не вмешиваясь. Как будто не хотела нарушать не ёю установленные правила.

– Майкл, – позвала внука Сантана и приоткрыла дверь, расположенную почти напротив лестницы.

– Да, бабушка, – отозвался Майкл, а сам не заметно для неё пригрозил кулаком Мейсону.

– Это твоя комната, – улыбнулась Сантана, когда Майкл подошел к ней. Внук осторожно зашел в комнату, включил свет, осмотрелся: стол, стул, кровать, платяной и книжный шкафы.

– Здорово! Классно! – восхитился он, затем подошел к Сантане и поцеловал её в щеку. Следующая комната предназначалась Мейсону. Нехотя, он поднялся с дивана, выключил телевизор. Подошел к двери комнаты.

– Мебели «кот наплакал», – заявил Мейсон, войдя внутрь. – Ба?! Всего одно окно?!

– Ты ведь говорил, что любишь полумрак, – растерянно и удивленно сказала Сантана, стоящая на пороге комнаты.

– Любил, а теперь… – начал было Мейсон, но обернувшись, увидел, как грозно смотрит на него старший брат, стоящий за спиной бабушки, и тут же оборвал фразу на полуслове. Мейсон подошел к Сантане и, поцеловав её в щеку, сказал:

– Всё путём, ба. Это я так… Привычка возникать.

Угловая комната досталась Кевину. Когда он зашел внутрь, я, наконец, увидел, как этот серьезный малый улыбается.

– Бабуля, ты золото! – сказал он, целуя Сантану в щеку. Последняя комната, на мой взгляд, самая уютная была отдана Джессике. Девочка визжала и прыгала посреди комнаты, выражая так свой восторг. Потом подскочила к бабушке и буквально затискала, благодаря её. Сантана улыбалась, радуясь, что угодила детям.

– Что ж обживетесь позже, – сказала Сантана, не выпуская из объятий внучку, – а теперь сядем в гостиной, я кое-что расскажу вам.

Наконец все устроились: Сантана и Джессика сели посреди дивана, Кевин пристроился к бабушке, сев слева от неё. Мейсон бухнулся в одно кресло. Майкл опустился в другое. При этом Мейсон вальяжно развалился в кресле, закинув одну ногу на подлокотник, а Майкл сидел на краю, отперевшись локтями о свои колени, в напряженной позе наклонившись вперед.

– Слушайте внимательно, – попросила Сантана. – Жить вы будете в этом доме одни.

«Вот это поворот…» – удивился я.

– То есть как «одни»? – удивились дети.

– Формально вы живете здесь со мной, – продолжила Сантана. – Но обстоятельства складываются таким образом, что по факту я не могу остаться здесь с вами. Во-первых, мой муж, Джордж, очень ревнивый. Он и согласился-то перевести вас в этот город с условием, что вы будете жить отдельно. Нанять няню для вас не могу, опять-таки из-за Джорджа. Он очень боится за свою репутацию. Скоро выборы в городской совет. Ему не хочется огласки нашей с вами истории.

Майкл глубоко вздохнул.

– Понятно, – сказал Кевин и отвел взгляд в сторону.

– Ребята, я вас очень прошу, будьте осторожны. Пожалуйста, особо не распространяйтесь и не привлекайте внимания, – говорила Сантана убеждающим тоном, смотря то на одного внука, то на другого. – Ведь жить с родителями вы больше не можете. Произвол вашего отца Скотта… подорванная психика вашей матери Дайаны…

– Не говори, так о маме, она уже исправилась, – фыркнул Майкл и от возмущения выпрямился.

– Прости, Майкл, я всё понимаю… но Дайана ещё на лечении, и речь сейчас вообще не об этом... – печально вздохнула Сантана. – Вы уже самостоятельные мальчики. Вас учить ничему не надо. Надеюсь, Вы справитесь. И за сестрой присмотрите. А я буду навещать вас раз в неделю, может, иногда чаще. Продукты будут доставлять два раза в неделю, я договорилась с одним магазином. Буду раз в месяц выдавать вам немного наличности. Телефон у вас есть, если что, звоните… Что же ещё?.. – говорила она волнуясь. ­– Ах, да. Майкл будет за старшего.

– Клёво! – резюмировал Мейсон, а потом добавил. – Но не по поводу последнего…

– Ваш багаж, ваши вещи привезут завтра, а сейчас можете посмотреть те, которые я вам купила в подарок. Они у вас в шкафах. Идите, а ты, Майк, останься, пожалуйста.

– Пока, бабуля! – Джессика чмокнула бабушку в щеку и крепко обняла, а потом пошла к себе в комнату. Младшие братья, попрощавшись с Сантаной, так же разошлись по комнатам. Майкл пересел на диван к бабушке. Она обняла его одной рукой.

– Майкл, милый, я понимаю, всё это для вас так неожиданно, но… Дайана, отказалась переехать с вами, решив, что так будет лучше. Никакие уговоры на неё не подействовали. А потом она сказала, что если не останется, Скотт вас просто так не отпустит… Конечно, вам будет трудно. Но согласись, это лучше, чем оставаться в доме вашего отца. Особенно после того, что случилось.

– Конечно, я всё понимаю, – тяжело вздыхая, согласился Майкл.

– В общем, я надеюсь на тебя, Майкл, – сказала Сантана, легонько тряхнув внука рукой за плечо, и посмотрела ему в глаза.

– Конечно, – вздохнул он в ответ.

– Спасибо, а теперь проводи меня до двери. Мне пора.

У двери Сантана обняла Майкла на прощание, поцеловала в лоб и сказала:

– Ну, оставляйтесь, привыкайте. Если что, сразу звони – номер я положила в верхний ящик твоего стола. Сантана ушла. Майкл закрыл за ней дверь. Притаившись, он слушал, как удаляются её шаги. И только когда они совсем затихли, Майкл тяжело вздохнул и пошёл на второй этаж.

Там он сел на диван и взял в руки пульт от телевизора. Тут же из-за двери своей комнаты выскочил Мейсон. Он уже переоделся в новые вещи из своего платяного шкафа: синие джинсы, белую футболку, синюю джинсовую рубашку и новенькие белые кроссовки.

– Здорово! Вот «подфартило» нам с родственниками! У меня теперь своя собственная комната! И мне не придется больше одеваться в ваши с Кевином обноски! – радовался Мейсон, пританцовывая возле своей двери. Потом он разбежался и перекувырнулся через спинку дивана.

– Вот это жизнь! – Мейсон бухнулся на диван так, что Майкла подбросило.

– Ты умом тронулся? – спросил брат, переключая каналы.

– Майк, он с детства такой! ­– крикнула Джессика, улыбаясь из-за приоткрытой двери своей комнаты.

– Бяка, ты что-то «вякнула» в мой адрес? – выдавил Мейсон.

– Нет, Мейси, я просто констатирую факт, – веселилась Джессика.

«Как странно она его назвала» – подумал я.

– Ах, ты! – крикнул Мейсон и ринулся в сторону сестры. Джессика тут же захлопнула дверь. Но Майкл поймал брата и уронил на диван.

– Ты её защищаешь?! Она же меня оскорбила! – говорил Мейсон, придавленный к дивану своим старшим братом.

– Ты что шуток не понимаешь? – смеялся Майкл.

– Шуток?! Она, она!!! Да она!.. – разошелся Мейсон.

– Заткнись, Мейси! – раздался голос Кевина, который только что подошел к спинке дивана.

– Да пусти уже! – дернулся Мейсон. Майкл освободил его. Тот сразу схватился за пульт управления телевизором и стал переключать каналы. Наконец он остановился на фильме ужасов.

– Чокнулся?! Смотреть такое на ночь! – взвизгнул Майкл, выхватил у брата пульт и, выпрямив руку в сторону так, чтобы Мейсон не мог его достать, переключил канал.

– Отдай! – Мейсон потянулся к пульту. Майкл, придерживая брата свободной рукой, убирал в сторону вытянутую руку и отклонялся так, чтобы Мейсон не мог достать пульт. Тут пульт оказался рядом со средним братом. Кевин улыбнулся и нажал кнопку. На экране появился Рембо. Потом прогремел взрыв, ещё и ещё.

– Ну, вы уже совсем! Что я потом с вами ночью буду делать?! – крикнул Майкл и, вскочив с дивана, выключил телевизор.

– Отдай! – хором закричали братья и бросились отнимать у него пульт. Уронив Майкла на диван, они начали его щекотать.

– Всё! Хва-а-тит! – заливался он, уворачиваясь и прижимая пульт к своей груди. – Хватит!.. Пора спать!.. Эй, слышали, что я сказал?! Помните, я ведь тут за старшего! ЭЙ! Перестаньте!!! Хва-а-тит!!!

Наконец, ему удалось вырваться от тискающих его братьев и скрыться за дверью своей комнаты.

– Майкл, это нечестно! – братья навалились на дверь.

– Спать, я сказал! Идите спать! – ответил он, из всех сил удерживая дверь. Замки в дверях комнат были, но Сантана забыла отдать внукам ключи.

Сопротивление продолжалась несколько минут. Первым сдался Кевин, махнул рукой и ушел к себе. Мейсон ещё немного попыхтел, плюнул и тоже ушел. Как только хлопнула дверь, Майкл на цыпочках отошел от двери в своей комнате и положил пульт на книжный шкаф.

Наконец все легли спать. Воцарилась тишина. Мои новые обитатели уснули. Скоро начал дремать и я. Тишина, дыхание летнего ветерка, мерцание далеких звезд – мирная ночь. И вдруг среди этой безмятежности… душераздирающий крик Майкла!

– НЕ-е-ет! А-а-а!!!

Через минуту в его комнату вбежал Кевин. Наверное, он ещё не спал, потому что единственный услышал этот крик. Майкл сидел на кровати и смотрел на брата широко открытыми глазами.

– Что случилась? – спросил Кевин, стоя на пороге.

– Где он?.. ­– вздрогнул Майк, в его глазах гулял ужас.

– Кто? – удивился Кевин и сел на край кровати рядом с братом.

– Отец…Он был здесь… – испуганно прошептал Майкл, потом тряхнув головой, выдохнул. – Сон…

– Чего тебе приснилось? Ты на весь дом орал, – вздохнул Кевин, положив руку на плечо брата.

– Да так, ерунда…– отмахнулся Майкл, поправляя своё одеяло.

– От ерунды так не кричат. Что тебя так напугало?

– Кей, иди спать, – продолжая поправлять одеяло, буркнул Майкл. – Всё О'Кей.

– Может, ты мне расскажешь? Ты и дома часто кричал во сне. Что тебя мучает?

– Иди спать! – крикнул Майкл, взглянув не брата.

– Не кричи. Остальных разбудишь, – невозмутимо ответил Кевин.

– Кевин, братишка, по-хорошему прошу, – умоляющим тоном сказал Майкл.

– Не уйду, пока не расскажешь, – настаивал Кевин.

– Ну, хорошо. Посмотри за дверью, – сдался Майкл.

Кевин выглянул за дверь. Потом вышел, тихо прошел по второму этажу и заглянул по очереди с начало к Мейсону, потом к сестре. Убедившись, что они спать, Кевин вернулся в комнату Майкла.

– Ну? – спросил Майкл.

– Спят. Ну, я слушаю?– Кевин сел на край кровати рядом с братом. Майк вздохнул и начал рассказывать:

– Это случилось, когда Джесси было несколько месяцев. Да и вы с Мейсоном были маленькие. Мне самому было года три или четыре, точно не помню. Но то, что случилось, я не забуду никогда. В ту ночь я никак не мог уснуть, мне хотелось пить. И я пошёл в комнату родителей. Заглянул – их нет. Слышу – крики на кухне, потопал туда. Остановился перед приоткрытой дверью, а за ней кричит мама. Зашел и увидел, она лежит у ног нашего отца, а тот «под мухой» пинает её. Она вскрикивала от каждого удара и молила его остановиться. Всё её лицо было в крови.

«Сука, храбрая стала?! Я научу тебя уму-разуму!! Тварь!!!» – орал он. А потом отец схватил нож со стола и замахнулся на неё. От ужаса я заорал. Отец резко развернулся и кинул нож в мою сторону. Лезвие задело моё правое плечо и воткнулось в стену позади меня. В глазах у меня потемнело, в сознании помутилось, я почувствовал, как кровоточит моё плечо. Отец будто протрезвел, бросился ко мне, взял меня на руки… Больше я ничего не помню. Я потерял сознание. С тех пор этот случай часто снится мне в кошмарах… А иногда я просто вижу во сне, как он кидает в меня этот нож…

– Так вот откуда у тебя шрам на правом плече, – вздохнул Кевин, а потом почти плача, произнёс. – И даже после этого отец не перестал обращаться с нами как дикарь…

– Это было только начало… – вздохнул Майкл, положив руку на плечо брата.

– Столько раз он бил и наказывал нас не за что…– Кевин обнял Майкла и всхлипнул.

– Не надо, Кей, пожалуйста, не надо, – попросил Майк. Но Кевина уже захлестнула волна воспоминаний.

– Помнишь, как он отлупил тебя только за то, что ты подражал Майклу Джексону¹? Ты всегда веселил нас, когда повторял его движения и пел. У тебя так здорово получалось парадировать его. Так похоже… Сколько тебе тогда было? – тут Кевин выпрямился и посмотрел Майклу в глаза. – Почему отец избил тебя за это?

– Мне тогда было семь. Отец считал, что, подражая ему, я стану «голубым». Сам знаешь, у него реально пунктик по этому поводу… – печально вздохнул Майкл и отвел взгляд в сторону. – Но мне всегда нравилось творчество Майкла Джексона. А ещё он мой теска… и с отцом у него, говорили, проблемы в детстве были… В общем, мне нравилась и до сих пор нравится его музыка и сам Майкл, как артист. Он такой честный и потрясающий на сцене, – тут Майкл посмотрел на брата и улыбнулся так светло и ясно, что Кевин даже на мгновение зажмурился. – Сначала отец просто запретил мне слушать его песни. Я обещал ему, но не смог отказать себе в этом удовольствии. Тем более, что многие говорили, будто у меня это славно выходит. Что-то происходит со мной, когда я слышу эту музыку. Просто не могу остановиться. Вот как-то отец и застал меня дома за танцами под песню «Bad». Ну, и рассвирепел, конечно, мол, ты же обещал. Ты, что не мужик, не держишь своих обещаний и всё в таком роде…

– Ты серьёзно?

– Да, он так орал на меня: «Почему ты танцуешь под музыку этого п***ра?! Тоже хочешь быть таким же?!» А я возьми и скажи ему в ответ: «Папа, он не п***р. Он – король поп-музыки…», – усмехнулся Майк. – Ведь я-то тогда ещё и не знал, что означает это слово, понимал только, что это что-то нехорошее. И не хотел мириться с тем, что отец так называет, так моего любимого артиста. Ну, отец и отвесил мне по первое число…

– Постой, я этого не помню, помню только, как однажды ты танцевал для нас дома. Пришел отец и с криками – «Ты опять?!!» – стукнул тебя по лицу. Ты упал. А он расстегнул ремень и начал бить тебя пряжкой прямо у нас на глазах, – испуганно вспоминал Кевин. – Он бил тебя, пока ты сознание не потерял…

– Ах, тогда…– озарено сказал Майкл и вздохнул. – Тогда мне уже 12-ть было. Первый раз за танцы он «отметелил» меня в семь. Но я и после этого не перестал любить музыку. Потом я просто скрывал от него эти увлечения. Одноклассникам нравилось, как я изображаю Майкла Джексона. Да и вам тоже. Я не мог не порадовать вас хотя бы иногда. А в тот вечер отец просто вернулся домой чуть раньше, чем обычно.

– И за это он избил тебя до потери сознания? – ошарашено спросил Кевин.

– Хорошо, что не убил…– фыркнул Майкл. – У меня на голове осталось пару шрамов от той пряжки. Ладно, хоть под волосами не видно…

– А потом ещё орал, чтобы мы и мама тебе не помогали, – возмутился Кевин. – Так и оставил тебя посреди комнаты. Всего в крови одного на всю ночь.

– Нет, мама потом ночью пришла и обработала мне раны. Она сама мне швы наложила и унесла на кровать, – Майкл дернулся от неприятных воспоминаний. – А утром отец облил меня холодной водой прямо в постели и заставил отмывать полы в гостиной от моей крови. Такая, мол, наука. Чтобы я это на всю жизнь запомнил.

– Но я помню, что когда отца не было дома, ты все равно иногда танцевал и пел для нас, – улыбнулся Кевин, – и на школьной площадке я иногда видел, как ты танцуешь. Получается его наука тебе впрок так и не пошла?

– Получается так…– Майкл улыбнулся и, стесняясь, отвел взгляд в сторону, – и сейчас я иногда пою и танцую, когда меня никто не видит.

– Жаль, что ты это делаешь только когда один, – вздохнул Кевин. – Меня всегда успокаивал твой голос. Я помню, как ты пел нам в чулане, когда после побоев отец запирал нас там. Особенно часто ты пел, когда мы были маленькие.

– А что ещё оставалось, – ответил Майк, пожав плечами. – Ведь Джесс и Мейси маленькие очень темноты боялись. Вот я и отвлекал их, как мог.

– Только теперь я понял, почему он тогда нас с тобой избил, – вздохнул Кевин.

– Когда? Ты про что? – не понял Майкл. И Кевин подробно пояснил, о чем шла речь. А я всё так живо представил.

Когда Кевину исполнилось 11-ть, он в протест отцу и под впечатление от солиста группы Нирвана Курта Кобейна² начал отращивать свои светлые волосы. Кевин отказывался стричься. И отца это очень бесило. Пару раз он пытался подстричь сына силой. Но Кевин так яростно защищался, что отец оставлял попытку, боясь серьёзно его поранить, и что потом за это придется отвечать уже в суде. Вот Кевину уже 12-ть, а волосы у него уже выросли до плеч. Некоторым девчонкам это очень нравилось. А потому Кевин гордился своей прической. Скотт же очень нервничал по этому поводу.

Однажды поздно ночью, когда дети уже спали, отец пришёл в комнату старших братьев с веревками и машинкой для стрижки волос. Кевин проснулся, когда отец схватил его руки и начал связывать веревкой. Кевин истошно заорал и начал сопротивляться. Проснулся Майкл, но не сразу понял, что происходит.

– Отпусти, гад!!! Отпусти!!! – вопил Кевин, отчаянно пытаясь вырваться.

– Что за сыновья у меня?! Все в мамашу! Лучше заткнись, Кей!!! – орал Скотт, связывая сына. – Для твоей же пользы стараюсь!!! Хоть на человека станешь похож! Заткнись!!! – Скотт наотмашь ударил Кевина по лицу, но сын умолк только на мгновение. А потом заорал ещё громче, извиваясь на кровати, как уж на сковородке. В комнату зашла Дайана.

– Что происходит? – испуганно спросила она.

– Хочу привести в порядок причёску сына!!! – крикнул Скотт, уже связывая ноги Кевина, чтобы тот больше не пинался. – А ну, помоги мне!

– Пожалуйста, успокойся, Кей, – тихо попросила Дайана, наклоняясь к ногам сына.

– Мама, пожалуйста! Не надо!!! – взмолился Кевин, продолжая извиваться, и беспомощно заплакал, когда женщина взяла его за лодыжки. – МА-МА!!!

– Тихо сынок. Папа прав, – прошептала Дайана, а по её щеке покатилась слеза. Пока родители возились с Кевином, Майкл ползком добрался до тумбочки, на которой лежала машинка для стрижки, и тихо вынул из машинки батарейки. Потом вернулся в свою постель, спрятал батарейки под подушку и замер на кровати, прижавшись спиной к стене.

– Включи свет! – скомандовал Скотт, и Дайана снова подчинилась. Комнату озарил свет, на мгновение ослепив всех присутствующих. Когда глаза привыкли, Майкл увидел, что Скотт уже повязал Кевина по рукам и ногам, и даже завязал ему рот веревкой, чтобы он не кричал и не кусался. Мальчик лежал на кровати и хрипел, смотря то на отца, то на маму, то на брата. Тут Скотт взял в руки машинку. Увидев это, Кевин протяжно взвыл. Скотт подошёл к кровати перевернул воющего Кевина на живот, склонился над ним и, прижав сына коленом к кровати, взял свободной рукой за волосы. Скотт щёлкнул по кнопке, но машинка не включилась. Скотт выпрямился и постучал машинкой о ладонь. Открыл отделение для батареек и, закипая, прошипел:

– Ма-айк…

Тот вздрогнул.

– Это ты батарейки вытащил?! – крикнул отец и подошёл ближе.

– Нет. Папа, я их не трогал… – испуганно ответил Майкл, прижимаясь к стенке.

– А куда они делись?!! – Скотт крикнул это прямо в лицо сына.

– Не знаю… – прошептал Майкл, зажмурившись.

– Ладно, – выпрямился Скотт и обратился к жене. – Есть батарейки в доме?

– Нет, больше нет, Скотти, – испуганно ответила Дайана.

– Да вы издеваетесь?! – и Скотт выбежал из комнаты, чуть не сбив её с ног. Дайана ушла за ним. Майкл так и сидел на кровати. Кевин лежал и слушал, как отец переворачивает ящики на кухне. Видимо, батареек Скотт не нашёл. Он вернулся с ножницами. Увидев его, Кевин опять завыл. Скотт нагнулся и попытался отстричь у него прядь волос. Кевин начал извиваться, мотать головой.

– Помоги мне!!! – скомандовал Скотт, обращаясь к старшему сыну. – Подержи ему голову!

Майкл, молча, отвернулся.

– Бунт?! – закипел Скотт, не услышав ответа, бросил ножницы на тумбочку, решительно подскочил и, взяв Майкла за грудки, стащил с постели. Бросив сына к кровати Кевина, Скотт крикнул. – Держи ему голову, я сказал! Хочешь, и тебе сейчас шевелюру прорежу?!! – орал Скотт в лицо Майкла и трепал его за волосы. Вдруг Майкл закатил глаза и упал подле кровати Кевина, как подкошенный. – Это ещё что за новости? Эй, Майк? – опешил Скотт и присмирел. Отец нагнулся и проверил его пульс. Майкл был в обмороке. – Слабаки, вашу мать! – ругнулся мужчина и позвал жену. – Дайана!!! Иди сюда!!!

Увидев Майкла на полу, Дайана бросилась к нему.

– Скотти, что ты сделал с ним?! – истошно крикнула Дайана, приподнимая голову Майкла.

– Да ничего я с ним не делал, он сам «отрубился»… – буркнул Скотт и грозно добавил. – Я тебя не за этим позвал. Держи голову Кевина.

Дайана бережно опустила Майкла на пол и поднялась на ноги. Кевин взвыл, словно зверь перед смертью. А Дайана наклонилась к Кевину и тихо прошептала: «Сынок, уступи отцу, пожалуйста… ради Бога, сынок».

Мать была так близко. По её щекам катились крупные капли. Кевин увидел её слёзы и затих. Больше он не сопротивлялся, и помощь Дайаны Скотту не понадобилась. А потому вскоре она вышла из комнаты. Кевин тихо ронял слёзы, пока Скотт неровно обрезал ему прядь за прядью. Лезвия ножниц были плохо наточены, и стричь ими волосы было не просто. Очень скоро Скотт устал и сел на кровати Кевина, не закончив стрижку сына и наполовину. В этот момент очнулся Майкл и стал медленно отползать в сторону.

– Куда пополз? – усмехнулся Скотт, поставив ногу ему на спину. Майкл замер, а отец злобно прошипел. – Посмотри на меня! – Майкл покорно поднял взор. – Развяжешь этого пижона, ­– сказал Скотт, кивнув в сторону Кевина. – А я спать. Устал я с вами. Теперь он сам подстрижётся, я думаю, – произнёс он самодовольно, а потом обратился к Кевину. – А если нет, продолжим, когда батарейки куплю.

Отец ушёл. Майкл аккуратно развязал брата. Когда Майкл расплел все узлы и освободил его от всех веревок, Кевин остался в той же позе, лежал и тихо плакал. Майкл сел на край кровати и положил руку ему на плечо.

– Сильно он изуродовал меня? – спросил Кевин, не меняя позы и продолжая ронять слёзы.

– Обкромсал всю левую сторону… – вздохнул Майкл.

– Вот гад… – всхлипнул Кевин и уткнулся лицом в подушку. Майкл только похлопал его по плечу.

– Спасибо за батарейки, быстро сориентировался, брат, – проговорил Кевин, не поднимаясь с подушки, словно стыдясь чего-то, он прятал взгляд. – Если бы ты не обезвредил машинку, он бы меня, наверное, налысо побрил.

Майкл, ещё немного посидел с ним. Потом выключил свет и лёг в свою постель. Конечно, уснуть они уже не смогли. А потому за завтраком подростки были сонными. И когда младший брат отметил это, отец сказал при всех:

– Да, поди, утешали друг друга всю ночь, кисейные барышни. Вот «п*****сы» у меня растут. Один «танцульки» устраивает. Другой патлы до плеч отпустил. Ладно, хоть младший в меня, мужиком растёт, – тут Скотт обратился к старшим детям. – Ну, ничего, я из вас эту дурь выбью. Только вот надо расселить вас, пока вы не снюхались окончательно.

Майкл, молча, жевал, глядя в сторону. А Кевин посмотрел на отца исподлобья.

– Ты на меня тут «не выбуривай»! Мал ещё так смотреть!!! – крикнул Скотт, стукнув кулаком по столу. Кевин отвел взгляд в сторону.

Уходя в школу, Кевин надел бейсболку, спрятав под неё уцелевшие после ночной экзекуции волосы. У порога отец протянул ему банкноту.

– После школы зайдёшь в парикмахерскую и приведешь в порядок этот кошмар на башке, – ухмылялся Скотт. – И только попробуй не принести мне сдачу…

Кевин, молча, взял купюру и, положив её в карман, вышел вон. После обеда из школы вернулись все дети семьи Джексон. Все, кроме Кевина. Майкл сказал, что после занятий он пошёл стричься. Уже стемнело, а среднего брата всё не было. Вот уже и Скотт вернулся с работы. А его всё нет. Дайана начала обзванивать его друзей. Никто из них Кевина не видел и не знал, где он.

Кевин пропал. Отец заявил об этом в полицию. Поиски продолжались три дня. Никаких следов, никаких вестей. Мать слегла с нервным срывом. Майкл уже думал о худшем. И вот на четвертый день в дверь дома Джексонов позвонили. Дверь открыл глава семьи. На пороге стояли полицейские.

– Доброе, утро сэр. Кевин Джексон ваш сын?

– Да… – насторожился Скотт.

– Мы нашли вашего сына, сэр.

– И где он? Что с ним?! – воскликнул Скотт.

– Всё в порядке, сэр, он с нами в машине. Жив и здоров. Мы сняли его с поезда. Он не с кем не разговаривает. И мы смогли установить его личность только по фото из архивов полиции.

– Где мой сын?! – воскликнул Скотт. Второй полицейский привёл мальчика на крыльцо дома. Отец бросился обнимать сына, со словами: «Где же ты был, сынок?! Мы с мамой чуть с ума не сошли! Слава Богу, жив, здоров!»

Полицейские направились обратно к машине. Кевин проводил их обреченным взглядом. Когда машина скрылась за поворотом, отец грубо втолкнул Кевина в дом. И входная дверь за ними захлопнулась. С порога наотмашь во всю силу своего удара Скотт стукнул сына по лицу. Кевин рухнул на пол, уронив свой школьный рюкзак. Удар был такой силы, что мальчик прокатился по линолеуму от прихожей до дивана в гостиной.

– Вставай! – прошипел Скотт, войдя в гостиную. Кевин, молча, поднялся. Медленно выпрямился, расправив плечи. И тут же получил новый удар только уже справа.

– Вставай! – снова прошипел Скотт. Кевин вновь встал и выпрямился, гордо приподняв подбородок. И вновь удар. Это повторялось до тех пор, пока у Кевина не кончались силы. И в очередной раз он просто не смог подняться.

– Если ты ещё раз уйдёшь из дома, я тебя калекой сделаю! – сказал Скотт, поставив ногу на бедро сына, лежащего на полу. – Ты понимаешь, сопляк, что теперь нашу семью проверками замучают?! Начнется: «Почему это мальчик из дома сбежал. А может, у него проблемы в семье…» – нервно говорил Скотт. – Ты мать чуть в гроб не загнал! Она чуть не умерла от переживаний! Учти, если хоть один инспектор «заявится» к нам, ты у меня в чулан на месяц переедешь. Понял?! – оскалившись, говорил Скотт и вдруг озарёно произнёс. – Постой-ка… – Скотт наклонился и стянул с Кевина бейсболку. Кевин так и не подстригся. – Провокация?!! – заорал Скотт, схватив сына за волосы, и замахнулся, но тут в гостиную вошла Дайана.

– Кевин! Сынок! Вернулся! – она бросилась к нему и закрыла всем телом от закипающего гневом Скотта. – Не трогай его!!!

– Повезло тебе, Кей, сейчас, – фыркнул Скотт и пригрозил сыну. – Но к вечеру, учти, я батарейки куплю…

Скотт ушёл. Мама позвала Майкла, и они вдвоём отнесли Кевина на его кровать. Отец разбил Кевину губу и рассек левую бровь в двух местах. Майкл обрабатывал его раны. А Кевин просил у мамы прощения за то, что так сильно её напугал. Дайана то и дело целовала руки и щёки сына, вновь и вновь повторяя: «Слава Богу, живой».

Возвращения отца с работы Кевин ожидал с особым трепетом, словно осужденный на смерть день своей казни. Но вечером Скотт пришёл пьяный. Завалившись на кровать прямо в одежде, он благополучно уснул, забыв об угрозе сказанной сыну утром. Кевин не верил в то, что так легко отделался, а Скотт храпел на весь дом.

Наконец все легли спать. Хотя Кевин весь день провёл в постели, он ни разу не сомкнул глаз, и сейчас никак не мог успокоиться, чтобы уснуть. Он прислушивался к каждому шороху, вздрагивал от каждого случайного звука. Майкл тоже не спал, слушал, как Кевин ворочается, но молчал.

– Майкл, ты спишь? – наконец, окликнул брата Кевин.

– Нет, – ответил тот.

– Подойди, пожалуйста.

Майкл поднялся и подошёл к кровати брата.

– Майк, мне страшно, – тихо сказал Кевин дрожащим голосом, – вдруг он придёт ночью…

– Не придёт, – успокоил его Майкл, сев на край кровати, – он теперь до утра проспит.

– Знаю, но мне всё равно страшно, – прошептал Кевин, всхлипнув. А Майкл, молча, лёг на кровать рядом с братом и, обняв его, тихо сказал:

– Не бойся, я с тобой.

Кевин уткнулся в его плечо и, глубоко вздохнув, заплакал.

– Майк, я совсем не подумал о маме, – плакал Кевин. – Так хотелось вырваться из этого ада. А когда поймали, молчал до последнего, – тихо говорил он, словно оправдываясь, и всхлипывал. – Стыдно рассказывать про всё это. Потом я просто сочинил историю, что меня похитили и долго не отпускали. Папаша постарался, у меня синяки на запястьях и лодыжках от веревок остались. Представляешь – «прокатило», «копы» поверили, – рассказывал Кевин и вдруг спросил. – Майкл, правда, что мама чуть не умерла из-за того, что я сбежал?

– Нет, конечно. Ей просто было очень плохо, «скорую» вызывали, – тихо ответил Майкл. – Сказали, что у неё был гипертонический кризис…

– Бедная мама, я чуть не убил её! – Кевин горько плакал, прижавшись к брату.

– Тихо, успокойся, – утешал его Майкл, обнимая. И на свою беду, так обнявшись, братья и уснули.

Утром в комнату к старшим сыновьям зашёл Скотт и замер на пороге. Ребята лежали на кровати Кевина, обнявшись. Майкл безмятежно спал на спине, а Кевин прижался к нему, положив голову на его плечо.

– Это ещё что такое?!! – не своим голосом заорал Скотт и разразился трехэтажными ругательствами. От этого крика, пацаны подскочили как ужаленные. И спросонок начали метаться по комнате. Потом остановились и, переглянувшись, испуганно посмотрели на отца. – Это как называется?! Я вас спрашиваю!!! – свирепел отец, расстегивая ремень.

– Папа, не надо… – прошептал Майкл. – Мы ничего такого не делали. Мы просто уснули вдвоём на одной кровати. Просто уснули. Честно…

– А как вас вообще в одну кровать занесло?! – крикнул Скотт, хлопнув ремнём о свою ладонь. Майкл не знал, что ответить, и задумался, взвешивая все «за» и «против» каждого из возможных ответов. Но тут Кевина понесло.

– Чего ты привязался к нам?! Просто вчера я не мог уснуть! И Майк лёг со мной рядом, чтобы меня успокоить! – кричал Кевин.

– Я всё своими глазами видел!!! Вы обнимались!!!

– А хоть бы и так!!! – орал Кевин. – Что я не могу брата обнять?!! Ведь я люблю своего брата! ЛЮБЛЮ!!!

Глаза Скотта постепенно наливались кровью.

– Оставь нас в покое, Скотт!!! – заявил Кевин.

– Как ты меня назвал? – скрепя зубами, процедил Скотт. Майкл тихо сглотнул слюну.

– А ты не слышал, Скотт?!! – грубил Кевин.

– Я эту дурь из вас выбью!!! – взревел Скотт и начал лупцевать сыновей ремнём, гоняясь за ними по комнате. Подростки метались по комнате, уворачиваясь от его ударов. Наконец, Скотт загнал обоих в один угол. И с остервенением размаривая ремнем, бил их без разбора куда попало, не останавливаясь ни на минуту, повторял в гневе: «Всю дурь выбью!!!».

Майкл сидел на корточках, прикрывая руками голову и лицо, и только вздрагивал от каждого полученного удара. А Кевин же то и дело гордо выпрямлялся и кричал: «Я люблю своего брата! Люблю!»

Экзекуция закончилась тем, что отец, бросив ремень, схватил ребят за волосы и поволок к чулану. Открыв дверь ногой, он швырнул обоих в душное помещение. Подростки упали на туки со старыми вещами. Скотт хлопнул дверью так, что задрожали стены.

– Что они сделали, па?! – спросил Мейсон, когда отец запер старших детей в чулане.

– Твои братья сегодня очень меня огорчили. Они, как два грязных гея, спали в одной постели. Это очень плохо, Мейсон, мальчики не должны этого делать, – пояснил отец и, взяв мальчика за плечи, добавил серьёзным тоном. – Мейс, хоть ты меня не подводи…

Кевин медленно протянул руку в сторону и кончиками пальцев в темноте чулана нашёл плечо брата, лежащего рядом.

– Прости, Майкл, – виновато произнёс Кевин. – Я не смог сдержаться. Прости меня…

– Да будет тебе, – тихо ответил тот.

Весь день до вечера Майкл и Кевин просидели в чулане. Периодически Скотт подходит к двери и прислушивался. Если слышал в чулане шёпот, стучал кулаком в дверь и угрожал снова пустить вход ремень. Он не разрешил сыновьям выйти даже к обеду и не позволил Дайане передать им еду. Только перед ужином Скотт открыл дверь чулана и заглянул внутрь.

– Выйдете из чулана только, если сейчас же пойдёте и подстрижетесь. Мама уже ждет вас на кухне… – заявил он и вдруг крикнул. – Оба! Налысо! Ясно?!!

– Папа, у меня ведь шрамы будет видно, – жалобно сказал Майкл.

– Хорошо, – довольно произнёс Скотт. – Пусть она тебе просто кудряшки сострижёт, а то ходишь пушистый, как овца. Но я сказал ОБА!

Кевин молчал, понимая, что отец ждёт его ответа. Он так же понимал, что Майкл сдаётся не из-за слабости характера, а лишь для того, чтобы сгладить конфликт до следующего раза, а потому Кевин тихо сказал:

– Хорошо, папа…

– Не слышу!..

– Хорошо, папа, – отозвался он громче.

Когда Дайана стригла Кевина, он, молча, смотрел в пол и не видел, как она плакала. Она жалела сыновей, но не могла сопротивляться воли мужа. Позже Скотт подселил к ребятам младшего брата. В первую очередь рассчитывая на то, что младший будет за ними шпионить. И очень скоро мужчина понял, что опасения были напрасны. Только вот в памяти Мейсона этот случай засел на столько, что с этих пор он часто подкалывал братьев по этому поводу. Уже через год Кевин опять отрастил волосы. И тогда Скотт решил, что если не будет обращать на это внимание, сын сам скоро решит, что это ему не нужно. Но судя по тому, что сюда Кевин приехал с хвостиком на затылке, теория Скотта не сработала.

– Майкл, а помнишь, как отец избил нас только за то, что мы задержались на школьном празднике? – всхлипывая, продолжал Кевин.

– Хватит, Кевин, хватит! – взмолился Майкл.

– Ну ладно, – Кевин небрежно вытер слёзы, – только не кричи больше, хорошо, Майк. Отец больше никогда не тронет нас, – сказал он и добавил задумчиво. – Одного не пойму, почему мама его терпит…

– Любит.

– Глупо… Не понимаю!

– Вот когда полюбишь, тогда и поймёшь, – ­ улыбнулся Майкл, укладываясь на своей кровати. – Ну, всё, иди спать, Кей. Приятных тебе снов.

– Это тебе приятных снов, – улыбнулся Кевин, выходя из комнаты.

Всю ночь Майкл так и не сомкнул глаз, а Кевин плакал, сидя на своей кровати. Так что выспались только Мейсон и Джессика.

Утром всё семейство собралось на кухне. Майкл пришёл первым и приготовил завтрак: пожалил тосты и яичницу. Кевин появился на кухне с распушенными волосами. И я, наконец, отметил их длину – чуть ниже плеч. Кевин сел за стол и наклонился к стене. На запах еды пришли Мейсон и Джесси. Они встретились у входа на кухню, и некто не смог уступить другому. На кухню они вошли одновременно, буквально протиснувшись в дверной проём. Потом Джесси и Мейсон немного поспорили о том, кто и на каком месте будет сидеть за столом. Наконец, они уселись, тогда Майкл накрывал на стол.

– Чего это вы такие? – спросила Джесси у старших братьев.

– Какие? – зевнул Майкл, поставил перед ней тарелку и глупо улыбнулся.

– Ну, словно варенные, – усмехнулась Джессика.

– Не выспались, – потянулся Кевин, когда Майк поставил другую тарелку перед ним.

– Странно, что опять оба не выспались, – ухмыльнулся Мейсон, уткнувшись в свою тарелку.

– Это наезд, Майк! На что он опять намекает?! – злобно скрипя зубами, сказал Кевин и поднялся с места.

– Остынь… – Майкл привстал со своего места и усадил брата, держа за плечи, со словами. – Что взять с озабоченного придурка. Он истинный сын своего отца.

– Да, я-то сын своего отца, – фыркнул Мейсон, посмотрев на старшего брата. – Я и похож на него… Кевин вылитая мамаша. Бяка похожа на бабушку. А ты, Майкл?! Ты ни на кого из наших родственников не похож! Даже не смахиваешь! Кто тебя подкинул на наши головы?!

Майкл отвернулся и выдохнул.

– Почему ты позволяешь ему говорить такое, Майк?! – возмутилась Джесс.

– Почему «позволяю»? – сказал Майкл, поднялся с места и взял в руки свою тарелку с яичницей. – Я сейчас надену это на его больную голову и, возможно, ему полегчает.

Мейсон зажмурился. Но тут в двери позвонили.

– Твоё счастье… – сказал Майкл Мейсону, поставил тарелку на стол и отправился открывать двери.

Распахнув одну половину входных дверей, Майкл обратился к пришедшим:

– Здравствуйте. Чего Вы хотите?

– Вещи, багаж привезли. Заносить? – спросил мужчина, державший в руках папку.

– Да, пожалуйста, – Майкл пропустил грузчиков в прихожую. И они начали заносить бесчисленные коробки. Майкл с удивленным видом смотрел за ними и, когда, в конце концов, занесли четыре потёртых чемодана, спросил:

– Простите, Вы ничего не попутали?

– Что именно? – спросил мужчина, державший в руках папку.

– Вот эти четыре чемодана наши, а это всё… – Майк показал на груду коробок составленные одна на другую в прихожей. ­– Что это? Это не наше…

– Ты, парень, меня не путай, – проговорил грузчик, державший в руках папку, и посмотрев в неё, сверил записи. – Всё верно. Вот это, – он показал на чемоданы, – багаж. А это, – он показал на коробки, – вещи, купленные с доставкой на дом на этот адрес. Вот с ними ещё конверт, – он подал Майклу конверт, откланялся и, махнув рукой, увёл за собой своих товарищей. Майкл закрыл за ними дверь, повертел конверт перед глазами, прочитал адресатов: «Бабушка Сантана любимым внукам».

– Ребята! – крикнул Майкл, распечатывая послание. – Идите сюда!

И вот вся семья в сборе, Майкл читает вслух бабушкино письмо:

«Дорогие мои, я хочу, чтобы вы не считали себя одинокими в этом городе. Помните: я ваша бабушка. У меня всегда есть время, чтобы выслушать вас и решить все ваши проблемы. Я вас всех очень люблю. Мы так долго не могли быть вместе, и я задолжала вам столько любви и ласки, что вряд ли смогу теперь расплатится с вами.

Это мои подарки для вас. Всё, что я хотела бы подарить вам раньше не ваши дни рождения и каждое Рождество, которое мы провели врозь. На коробках написаны имена. Берите коробки соответствующие вашим именам.

Надеюсь, вы останетесь довольны.

Обожаю вас, люблю и крепко целую.

Ваша бабушка,

Сантана.»

– Имена? Та-ак где тут «Мейсон»? – не дослушав, проговорил Мейсон и стал разглядывать коробки.

– Да, это мой брат,­­ – улыбнулся Майкл, сворачивая письмо.

– Если бы он этого не сделал, я бы решил, что его подменили, – ухмыльнулся Кевин, наблюдая за младшим братом.

– Эй, Кевин! Тут твоя коробка стоит на моей, – брезгливо морщась, сказал Мейсон. Братья переглянулись и засмеялись. Вместе с ними и Джессика.

– Чего ржёте? Давайте подарки делить! – недовольно произнес Мейсон. Разобравшись с коробками, дети размышляли о том, как перенести их содержимое наверх.

– Нет, наша бабушка ничего не соображает! – нервничал Мейсон, суетливо пытаясь поднять одну из своих коробок, потом встал рядом и всплеснул руками. – Ну как такую здоровенную коробку можно занести наверх без потерь? А эту? ­– тут он задумался и сам себе ответил после паузы. – Нет, это невозможно!

– Это не бабушка не соображает, а ты! – посмеялся над ним Майк и обратился ко всем. – Давайте распакуем коробки, и уже их содержимое будем заносить в свои комнаты.

– Верно, Майк! – одобрил мысли старшего брата Кевин и, посмотрев на Мейсона, усмехнулся. – И так просто!

Мейсон показал Кевину язык и отвернулся. И дети преступили к вскрытию коробок с подарками. Мейсон буквально набросился на свои. Открыл одну за другой. Потом с головой залез в одну из них.

– Ух, ты! Чего тут только нет! – восхищался он, а потом выпрямился и недовольно добавил. – Знаю чего… Магнитофона!

Потом заглянул в другую, снова нырнув у неё по пояс, и разочаровано выдохнул, выпрямившись:

– И тут нет…

Кевин сначала отнес в свою комнату свой старый чемодан, поставил его в углу и вернулся к коробкам. Он досконально всё не рассматривал просто доставал вещи и уносил наверх к себе. Там некоторое время решал, куда пристроить очередной бабушки подарок и, находя подходящее место, ставил его или складывал в шкаф.

Джессика, открыв две самые большие коробки, пришла восторг: в одной были многочисленные куклы и всё, что нужно этим фирменным красавицам в их кукольной жизни, во второй – мягкие игрушки. В трех других коробках Джессика нашла одежду, обувь, все возможные заколки, ободки для волос и прочие аксессуары для маленькой модницы. Джесси прыгала на мести всякий раз, доставая из коробки очередную вещь:

– Ура!!! Как давно я мечтала об этом! Спасибо, бабуля!

Майкл же долго стоял в прихожей, сложив руки на груди, и смотрел на свои коробки, потом взял свой потёртый чемодан и ушёл с ним наверх. Придя в комнату, Майкл положил чемодан на кровать, раскрыл и начал доставать из него свои вещи. Старые джинсы, футболки, рубашки заняли лучшие места в гардеробе. Потом Майкл достал из чемодана маленькую бархатную коробочку. Раскрыл её и посмотрел внутрь. В коробочке лежала брошь – маленький букетик из трех цветочков со стеклянными лепестками и листочками. Наверное, раньше это брошка была очень красивой. Теперь же она так потускнела, что уже нельзя было различить, какого цвета были её лепестки. Майкл вынул брошку из коробочки, погладил пальцами, сжал в ладони, приложил к груди. Вздохнул, думая о чем-то своём, потом вернул в коробочку и убрал в верхний ящик своего стола. Только разложив свои старые вещи, Майкл вернулся к своим коробкам. Раскрыл их и начал носить к себе одежду, обувь, тетрадки, книги и прочие вещи.

Наконец коробки опустели. Весёлая семейка собралась на кухне, чтобы передохнуть и выпить чаю. Мейсон без конца хвастал тем, что купила ему «богатенькая бабуля», повторяя через каждую фразу одно и то же: «Жаль, что она так поздно нас нашла». Наконец, он умолк. Пауза затянулась, и тут Майкл очень серьёзно заявил:

– Вот что я вам скажу, ребята. Прежние правила остаются в силе. Мы будем жить так же, как жили дома. Разница только в том, что с нами нет родителей. Ясно? – спросил он и по очереди посмотрел на братьев и сестру, те кивнули, соглашаясь, Майкл улыбнулся и продолжил. – Так, кто дежурил последним?

– Я… – пережевывая бутерброд, произнёс Кевин и поднял вверх правую руку.

– Ну что ж, Мейси, твоя очередь мыть посуду, – улыбнулся Майкл, похлопав младшего брата по плечу.

– И почему бабушка не отправила тебя почтой? Хоть неделю бы пожили спокойно! Без твоих нравоучений и правил… – недовольно ворчал Мейсон. – Зануда!..

– О, и уборку за одним сделаешь, – невозмутимо сказал Майкл.

– И только попробуй ослушаться! – Кевин погрозил Мейсону кулаком.

– Вот ведь парочка: Пижон и Зануда, – пробормотал Мейсон себе под нос, ковыряя вилкой омлет в своей тарелке. – Мало вас отец воспитывал…

– Ты что-то сказал, Мейси? – поинтересовался Майкл.

– Нет, ничего… – буркнул Мейсон.

– Тогда заканчивай мучить омлет. Никто за тебя посуду не вымоет, – сладко улыбнулся Майкл. – Быстрее начнёшь, быстрее закончишь, Мейси.

Долго веселилась Джесси, наблюдая за Мейсоном в переднике и перчатках возле мойки. Майкл стоял рядом и контролировал его работу.

– Не халтурить, – говорил Майкл и, показывая Мейсону жирную тарелку, опускал её обратно в мойку. Мейсон ругался и огрызался, но продолжал усердно мыть посуду. А Кевин уже достал пылесос из шкафа в гараже. Через 15-ть минут Мейсон мотался по дому с пылесосом, а братья же поучали и подгоняли его.

– Вот тут соринка осталась! – кричал Кевин, и Мейсон бежал с пылесосом к нему.

– И здесь! – кричал Майкл, а Мейсон уже тут как тут, орудует пылесосом у ног брата. Наблюдая за этим с дивана, Джесси катилась со смеху. Наконец, мучения Мейсона окончились. Братья помогли ему убрать пылесос и пустые коробки в гараж. Усталые и измотанные ребята отправились к телевизору. Но Майкл, обратив внимание на чемодан Мейсона в коридоре, остановил всех в прихожей.

– Мейсон, чего это ты его здесь бросил? – спросил Майкл, подводя младшего к чемодану.

– Не бросил, а поставил до времени, – улыбнулся Мейсон и, взяв чемодан, вышел с ним вон.

– Куда это он? – удивился Кевин.

– Да ну его, пошли, – фыркнул Майкл.

– Ребята, фильм уже начинается! – крикнула сестра из гостиной на втором этаже.

А Мейсон приволок чемодан на баскетбольную площадку во дворе. Раскрыл, разворошил в нем свои вещи. Затем достал из кармана спички и запалил ими содержимое чемодана.

– Майк!!! – взглянув в окно, испуганно вскрикнул Кевин. Майкл подошёл, посмотрел в окно и на мгновение замер, увидев на площадке костёр, возле которого Мейсон исполнял народный танец аборигенов далекого острова. Майкл бросился на баскетбольную площадку. Кевин и сестра остались наблюдать шоу из окна гостиной.

– Мейсон!!! Что ты тут устроил?!! – почти визжа, закричал Майкл, подбежав к младшему брату на баскетбольной площадке.

– Спокойно… – Мейсон начал пятиться.

– Бабушка ведь просила не привлекать внимания соседей! – не меняя интонации, продолжал Майкл. – Что происходит?!!

– Нечего, просто прощаюсь с прошлым, начинаю новую жизнь, – испугано улыбаясь, пояснил Мейсон. – А значит, это барахло мне больше не понадобиться.

– Зачем же устраивать костёр на площадке?!

– Майк, у каждого свои методы…

– Мейсон!!! – в сердцах Майкл топнул ногой, но вдруг остыл и успокоился, поняв, что эмоции напрасны. – Да ну тебя к чёрту…– тихо сказал он. – Хоть бы подумал о нашей репутации. Что о нас подумают соседи?

– Майкл, скоро…– начал Мейсон.

– Мейсон, скоро в нескольких кварталах не останется ни одного человека, – перебил его Майкл, произнеся фразу скороговоркой, – когда все узнают, что ты будешь жить в этом районе! – тут же Майкл развернулся и ушёл.

– Зануда, – вздохнул Мейсон, а потом пошёл следом.

Постепенно чемодан с вещами догорел дотла. Дым от пепелища исходил ещё несколько часов. Лишь короткий летний дождик окончательно затушил тлеющие остатки. Вооружившись совком и ведром, Мейсон отправился убирать кучу пепла с площадки с криком, ворчанием и нецензурными репликами в адрес братьев. Братья, погоняющие его, отвешивали Мейсону по оплеухе за каждое ругательство в свой адрес.

Наконец, собрав весь пепел в ведро, Мейсон понес его за ограду, где стоял мусорный бак. Вытряхивая содержимое ведра, он увидел в дали компанию ребят примерно его возраста. Заметив Мейсона, они ускорили шаг и, нагнав его у калитки, окружили.

– Ты чей, парень? – спросил рослый пацан, заводила в этой компании мальчишек.

– Я? – испуганно озираясь, переспросил Мейсон.

– Ну, да, ты…– ухмыльнулся рослый, почувствовав, что его боятся.

– Вообще-то я Мейсон Джексон. Я теперь живу вот в этом доме с бабушкой, сестрой и двумя братьями, – четко произнес Мейсон, как на докладе.

– Братья старше?

– Да, – осмелел Мейсон. – Но оба зануды каких свет не видел.

– А ты мне нравишься! – рослый хлопнул Мейсона по плечу. – Сразу видно наш человек, – тут он улыбнулся, и Мейсон увидел, что у парня не хватает одного зуба в ряду верхних зубов. Рослый протянул Мейсону правую руку и представился:

– Джерри, здешний заводила.

– Ну, я уже представился, – сказал Мейсон, пожав ладонь Джерри.

– Хочешь к нам в компанию?

– Я не против. А чем вы занимаетесь?

– Придёшь, сегодня вечером в заброшенный дом в конце улицы, узнаешь. Мы будем там в двенадцать ночи.

На том и расстались. Мейсон не знал, с кем связался. И предупредить его было не кому. Из всей семьи только я знал, чем занимаются эти сорванцы. Одно время они устраивали свои сборища внутри меня. Я слышал их разговоры о разборках с группировками других районов, о проделках, выходках и воровстве. Вдыхал запах от дешёвых сигарет, которые они курили, по одной пуская по кругу. Сколько же бутылок они разбили о мои стены. И угораздило же Мейсона встретиться с этими хулиганами. Не лучшая компания для четырнадцатилетнего подростка. Но я был бессилен что-либо изменить.

Ночью, дождавшись, когда все разойдутся по комнатам, Мейсон выждал, пока все уснут и «слинял» по-тихому к своим новым знакомым. Один летний ветерок, играющий с листвой деревьев, знал, чем ночью занимался младший из братьев Джексонов. Но ветер наотрез отказался мне об этом рассказывать.

Дата добавления: 2015-08-28