Орловский государственный университет

Орловский государственный университет

Социальный факультет

«Социальная работа»

Реферат

на тему:

«Как размышляли о назначении философии Г. Гегель и М. Хайдеггер».

Выполнила студентка

1 курса 11 группы

Суханова Светлана Павловна

Орёл 2012

Оглавление

Введение…………………………………………………………………..3

Глава 1.Философия и её функции……………………………………….4

Глава 2. Гегель о назначении философии………………………………9

Глава 3. Хайдеггер о назначении философии…………………………15

Заключение ……………………………………………………………...24

Список литературы……………………………………………………...29

Введение

Тема данного реферата «Как размышляли о назначении философии Г. Гегель и М. Хайдеггер».

Цель: анализ взглядов Г. Гегеля и М. Хайдеггера о назначении философии.

Задачи:

1. Определить функции философии

2. Рассмотреть взгляды Гегеля на философию

3. Рассмотреть взгляды Хайдеггера на философию

4. Сопоставить взгляды Гегеля и Хайдеггера

Актуальность исследования.

Данная проблема привлекла меня к изучению интересом сравнения различных взглядов на философию в различные времена. Как размышляли философы в 18 и 20 веке и как изменились их приоритеты.

ГЛАВА 1. Философия и её функции.

Зачем нужна философия?

Ответ на этот вопрос заключен в содержании тех функций, которые способна выполнять философия по отношению к человеку, социальной группе, к науке, искусству, другим явлениям социальной действительности. Под «функцией» при этом понимается способ действия, способ проявления активности системы (т.е. системы философского знания), общий тип решаемых этой системой задач.

Сама философия есть мировоззрение, т.е. совокупность взглядов на мир в целом и на отношение человека к этому миру. В одном ряду с философией находятся другие формы мировоззрения: мифологическое, религиозное, художественное, натуралистское, обыденное. Философия отличается от иных форм мировоззрения тем, что относится, прежде всего, к научной сфере общественного сознания (хотя, надо сразу отметить, не только к этой сфере), а внутри нее, в отличие от натуралистской формы (например, фрейдовского мировоззрения, тоже включенного в сферу науки), — имеет специфический категориальный аппарат, опирающийся в своем развитии не на одну какую-либо научную дисциплину, а на все науки, на весь единый совокупный опыт развития человечества.

Сущность философии — в размышлениях над всеобщими проблемами в системе «мир — человек».

Философия выступает в двух ипостасях: 1) как информация о мире в целом и отношении человека к этому миру и 2) как комплекс принципов познания, как всеобщий метод познавательной деятельности. На этом основано разделение большого числа функций философии на две группы: мировоззренческие и методологические.

Мировоззренческие функции философии

На первом месте среди функций философии в соответствии с приоритетной значимостью проблемы человека среди всех остальных проблем философии стоит гуманистическая функция.

Нет на свете, наверное, ни одного человека, который не размышлял бы над вопросом о жизни и смерти, о неминуемости своего конца. Такие размышления нередко действуют угнетающе на человека. Вот что писал по этому поводу известный русский философ Н. А. Бердяев: «Будущее всегда в конце концов приносит смерть, и это не может не вызывать тоски».[1] Тоска, в сущности, всегда есть тоска по вечности, невозможность примириться с временем.

Тоска направлена к высшему миру и сопровождается чувством ничтожества, пустоты, тленности этого мира. Тоска обращена к трансцендентному, вместе с тем она означает неслиянность с ним. Тоска по трансцендентному, по иному, чем этот мир, по переходящему за границы этого мира. Но она говорит об одиночестве перед лицом трансцендентного. «Всю жизнь, - свидетельствует Н.А. Бердяев, — меня сопровождала тоска. Это, впрочем, зависело от периодов жизни, иногда она достигала большей остроты и напряженности, иногда ослаблялась». Философия же «освобождена от тоски и скуки «жизни». Я стал философом..., - пишет он, -чтобы отрешиться от невыразимой тоски обыденной «жизни». Философская мысль всегда освобождала меня от гнетущей тоски «жизни», от ее уродства». И далее, уже обобщая историю развития человеческой мысли, Н.А. Бердяев заключал: «Философия всегда была прорывом из бессмысленного, эмпирического, принуждающего и насилующего нас со всех сторон мира к миру смысла». [2]

Философия, конечно, не дает нам вечности, но она помогает осмыслить эту жизнь, помогает найти ее смысл и укрепить свой дух.

Следующей мировоззренческой функцией философии является социально-аксиологическая функция. Она расчленяется на ряд подфункций, среди которых важнейшими являются конструктивно-ценностная, интерпретаторская и критическая подфункции. Содержание первой из них заключается в разработке представлений о ценностях, таких, как Добро, Справедливость, Правда, Красота; сюда же относится и формирование представлений о социальном (общественном) идеале.

С конструктивно-ценностными задачами философии переплетаются и составляют единство задачи по интерпретации социальной действительности и по критике ее структур, состояний, тех или иных социальных действий.

Одной из функций философии является культурно-воспитательная функция.

Знание философии, в том числе требований к познанию, способствует формированию у человека важных качеств культурной личности: ориентации на истину, правду, доброту. Философия способна оградить человека от поверхностных и узких рамок обыденного типа мышления; она динамизирует теоретические и эмпирические понятия частных наук с целью максимально адекватного отражения противоречивой, изменяющейся сущности явлений.

Одним из показателей высокой культуры мышления является способность субъекта не обходить познавательные противоречия, тем более не пасовать перед ними, а стремиться их разрешить, преодолеть, актуализируя имеющуюся частно - научную информацию, философские категории и проявляя при этом самостоятельность, нестандартность подхода. Диалектически развитое мышление, не допуская формально - логических противоречий, всегда стремится к решению реальных противоречий объекта и на таком пути выявляет свой творческий, антидогматический характер.

Сомнение, критичность и самокритичность не являются антиподом веры или твердости убеждений в правильности чьей-то (или своей) позиции. Наоборот. Философия дает прочное общеметодологическое и гносеологическое основание для последовательного саморазвития сомнения в научную уверенность, для гармоничного сочетания его с верой в преодоление ошибок, заблуждений, в получение более полных, глубоких, объективных истин.

Философия дает людям общий язык, вырабатывает у них единые, общезначимые представления о главных ценностях жизни. Она выступает одним из важных факторов, содействующих устранению «барьеров коммуникации», порождаемых узостью специализации.

Наряду с уже рассмотренными функциями философия имеет еще объяснительно-информационную функцию. Одна из главных задач философии — разработка мировоззрения, соответствующего современному уровню науки, исторической практике и интеллектуальным требованиям человека. В этой функции модифицировано основное назначение специализированного знания: адекватно отражать свой объект, выявлять его существенные элементы, структурные связи, закономерности; накапливать и углублять знания, служить источником достоверной информации. Подобно науке, философия есть сложная динамическая информационная система, созданная для сбора, анализа и переработки информации с целью получения новой информации.

Таковы основные мировоззренческие функции философии: гуманистическая, социально-аксиологическая, культурно-воспитательная и объяснительно - информационная.

Методологические функции философии

Со стороны своего метода философия способна выполнять несколько функций по отношению к науке: эвристическую, координирующую, интегрирующую и логико-гносеологическую.

Существо эвристической функции состоит в содействии приросту научных знаний, в том числе в создании предпосылок для научных открытий. Философский метод, применяемый в единстве с формально - логическим, обеспечивает приращение знаний, конечно, в собственно философской сфере. Результатом этого является экстенсивное и интенсивное изменение системы всеобщих категорий. Новая информация может иметь вид прогноза. Философия не содержит в себе каких-либо запретов на попытки предсказать открытия теоретико-мировоззренческого или общеметодологического характера. Возможно обнаружение новых всеобщих сторон развития, которые будут выражены в формулировании доселе неизвестных основных или неосновных законов диалектики.

Координирующая функция философии. Существо этой функции состоит в координировании методов в процессе научного исследования. На первый взгляд она кажется излишней: если метод содержателен, обусловлен природой объекта, то какая-либо дополнительная координация методов, помимо их координации предметом познания, представляется ненужной и даже вредной. Исследователю достаточно ориентироваться на сам объект, на соответствие метода этому объекту, чтобы иметь важную предпосылку результативного научного поиска. В общем виде данное рассуждение верно. Но в нем не учтен сложный характер связи между методом и объектом, существующий в современной науке, процесс растущей профессионализации ученых, опосредующий связь субъекта (метод — один из его компонентов) и объекта в науке.

Интегрирующая функция философии. Термин «интеграция» (от латинского integratio—восстановление, восполнение) означает объединение в целое каких-либо частей. Он применяется во многих науках и практике и уже утвердился в статусе общенаучного понятия: некоторые из философов полагают, что по своей всеобщности это понятие приблизилось к классу философских категорий.

Логико-гносеологическая функция философии. Она заключается в разработке самого философского метода, его нормативных принципов, а также в логико-гносеологическом обосновании тех или иных понятийных и теоретических структур научного знания.

ГЛАВА 2. Взгляды Г. Гегеля на назначение философии

Георг Вильгельм Фридрих Гегель (1770—1831) основой всего существующего полагает некое безличное духовное начало, которое он называет «абсолютной идеей». По своей природе она — начало деятельное. Ее деятельность может выражаться в мышлении, в самопознании. Однако это не только процесс мышления. Так как дух и понятие составляют сущность вещей, то он является одновременно и реальным развитием, состоящим в том, что дух из самого себя порождает и творит вселенную и в силу этого приходит к самому к себе. Следовательно, развитие понятий — одновременно — и логика, и диалектика, и самопознание. Необходимые формы, порождаемые духом в этой внутренней диалектике, являются категориями действительности. Все ступени, проходимые этим процессом, для Гегеля имеют уже значение не субъективных, но объективных явлений.

Весь мир, развивающийся в диалектической последовательности, есть по сути дела самопроявление абсолютного духа, который постоянно раздваивается и из этой раздвоенности вновь возвращается в себя. Это основная мысль гегелевской системы, механизмом и законом которой является логический закон диалектики. «Абсолютная идея» внутренне противоречива, она движется и изменяется, переходя в свою противоположность.

В процессе своего диалектического саморазвития «идея» Гегеля проходит три основных этапа.

Первый этап — логический, когда она действует в своём «доприродном» бытии, в «стихии чистого мышления» и развивается в форме чистых логических сущностей. На этой ступени «абсолютная идея» выступает как система логических категорий и понятий, как система логики. Эта часть учения Гегеля изложена в его «Науке логики».

На втором этапе «идея» превращается («отчуждается») в природу, которая, по Гегелю, является «инобытием абсолютной идеи». Учение о природе Гегель изложил в «Философии природы».

Высшей, третьей ступенью саморазвития идеи является «абсолютный дух». Эту ступень развития абсолютной идеи Гегель раскрывает в своем сочинении «Философия духа». На этой ступени развития идея, обогащенная всем предшествующим развитием, возвращается к себе и получает необходимую конкретность. Форму конкретизации идея получает в облике субъективного, объективного и, наконец, абсолютного духа.

Субъективный дух — сознание субъекта, не выходящего за грани индивидуального опыта.

Объективный дух — человеческий родовой разум, получивший историческое выражение в организациях общественной жизни, это та реальность, в которую включена личность и которая противостоит ей (государство, право, семья, мораль, политика, общество, экономика и т.п.).

Абсолютный дух — дух свободы, бесконечный, стремящийся познать себя и выразить свою сущность. Он развивается от внешнего и чувственного созерцания к представлению и от него к мышлению в понятиях.

По Гегелю, дух, созерцающий себя в полной свободе, есть искусство; дух, благоговейно представляющий себя, есть религия; дух, мыслящий свою сущность в понятиях и познающий ее, есть философия. У искусства, религии и философии, в конечном счете, одно и то же содержание, разница состоит в форме раскрытия и осознания этого содержания.

Цель Гегеля — показать, что только философия способна понять основные законы функционирования человеческого духа. В свою очередь, само философское осмысление человеческой культуры есть не просто «инвентаризация» уже созданного богатства.

У философии особая миссия. Будучи «квинтэссенцией» культуры, философия доводит человеческую мысль до совершенства, делает ее всесторонней и систематичной. Тем самым, с помощью философии, через нее абсолютный дух завершает свое развитие.

Учение Гегеля и есть, по его мнению, та философская система, которая воплотила все мировые достижения философского духа. В изображении Гегеля все развитие приобретает противоречивый, двоящийся и двойственный смысл.

Оно изображается, во-первых, как вневременный процесс, в котором каждая «последующая» ступень есть не вторичное в смысле времени событие, но лишь более конкретное, по раскрывшемуся в нем предметному содержанию, явление вневременной сущности. И одновременно то же самое развитие изображается у Гегеля в каждой своей стадии как некая идеальная схема действительного исторического процесса. Уже в первом разделе учения Гегеля — в «Логике» — эта «двусмысленность» в трактовке развития достигает величайшей остроты и напряжения. С одной стороны, «Логика» имеет своим предметом изложение «домировой» жизни понятия. Поэтому все «переходы» и «соотношения» категорий даны в ней как переходы и соотношения, осуществляющиеся до всякого времени и вне времени в сфере онтологически истолкованного развития понятия.

С другой стороны, «Логика» в последовательности своего построения и развития должна, по мысли Гегеля, быть образом будущего становления духа, т.е. самосознания человечества в его историческом развитии. В качестве такого прообраза, предваряющего тот порядок и ту связь категорий, которые должны раскрыться на высшей стадии — в философии духа, «Логика» должна вступить в какие-то отношения с реальным процессом действительного развития.

Поэтому чтение и интерпретация «Логики» Гегеля — достаточно трудное занятие. Гегель начинает свою логику с понятия абсолютного («чистого») бытия, лишенного конкретных характеристик, а потому равного своей противоположности, т.е. — ничто. Абсолютная идея оказывается тождеством бытия и ничто, которые образуют понятие становления, как нечто более конкретное, содержательное, как момент перехода в другое состояние «абсолютного беспокойства становления».

В первых же трех понятиях гегелевской логики очевидны особенности ее построения: тезис—антитезис—синтез (принцип триады). Результат становления (синтез) Гегель называет «наличным бытием». Оно присуще реальным предметам. Далее Гегель начинает разрабатывать структуру этого наличного бытия. Оказывается, чтобы предмет существовал и отличался от другого, он должен быть соединением таких противоположностей, как сущность и явление, целое и часть, содержание и форма, необходимое и случайное, качество и количество, возможное и действительное и т.п. Если исчезают эти противоположности, предмет как нечто становится другим. Значит, чтобы познать предмет, нужно рассмотреть его с точки зрения этих категорий. Результаты познания предмета конденсируются в понятии его, которое является концепцией самого предмета. Понятие есть абсолютная творческая мощь, порождающая все наличное.

1.Понятие как внутренняя цель, согласно Гегелю, есть идея, которая выступает в форме жизни, познания и абсолютной идеи. Иначе говоря, все понятия из сферы духа, по Гегелю, переходят в сферу материального и начинают жить самостоятельной жизнью. Абсолютная идея «решается из самой себя свободно отпустить себя в качестве природы»

2. Природа — это дух, или идея, в своем инобытии. Этот общий характер природы и великие формы этого инобытия Гегель рассматривает в «Философии природы». Причем он говорит о том, что, хотя все знания о природе можно вывести из одного понятия «абсолютной идеи», делать этого не стоит, поскольку существуют конкретные естественнонаучные дисциплины. Поэтому необходимо скорректировать все существующее знание (химии, физики, биологии и т.д.), чтобы четче выявить движение «идеи» в этом мире.

В учении Гегеля философия природы менее всего оригинальна. С одной стороны, его натурфилософия по своему принципу является самым крайним панлогицизмом, стремящимся из абсолютного разума вывести общие законы и формы. С другой, Гегель вынужден признать, что в природе остается нечто необъяснимое, аналогичное кантовским «вещам в себе». Гегель выражает это так: природа слишком бессильна, чтобы получать определения понятий; она есть царство случайностей, «природа — это скучное многообразие форм». Для Гегеля природа есть место, где зародится человек, общественная жизнь, где «идея» будет освобождаться от своей, ставшей ненужной, материальной оболочки и с помощью сознания человека опять вернется в свое чистое духовное бытие. Третью главную часть системы Гегеля составляет философия духа. В ней заключены наиболее важные и всеобъемлющие стороны учения.

Учение о субъективном духе, состоящее из антропологии, феноменологии и психологии, посвящено духовному развитию индивида в связи с интеллектуальным развитием всего человеческого рода.

Учение об объективном духе — это взгляды мыслителя на социально-историческую жизнь человечества. Объективный дух здесь выступает как закономерность, стоящая над людьми и проявляющаяся через различные их связи и отношения. Объективный дух в своем саморазвитии проходит три ступени: абстрактное право, мораль, нравственность. Объективный дух наиболее адекватно воплощается в нравственности, которая развивается в формах семьи, гражданского общества и государства. Поскольку государство примиряет все противоречия, оно как закон, порядок есть высшая форма пребывания объективного духа, оно является сферой свободы духа. Всеобщий дух, отдельные определения, содержания которого становятся действительностью в историческом развитии, выраженный целостно, есть абсолютный дух. [3]

По Гегелю, философия имеет тот же предмет, что и религия – Абсолют. Абсолют – Бог – есть всё во всём, но лишь в чистом мышлении он выступает в своей адекватной форме. «Абсолютное знание», т.е. философия, нашедшая свое завершение в системе Гегеля, является поэтому «самопознанием Бога – т.к. он является духом – есть ни что иное, как именно такое самосознание, мышление мышления.

Поскольку саморазвитие предмета философии есть процесс, то и познающее его философское мышление тоже есть процесс - развертывающийся из единого принципа философии метод философской науки. Согласно Гегелю, предмет и метод философии неотделимы друг от друга. Предмет философии как противоречие мышления и бытия, субъекта и объекта развивается, а ее метод последовательно выражает в форме сознательного движения мысли логику развития своего предметного содержания. Поэтому логика развития философского мышления тождественна логике развития всеобщего предмета философии. Согласно Гегелю, это не две, а одна и та же логика. Именно логическое тождество предмета и метода делает философию системой разумного мышления природы вещей – тем единым целым, в котором первоначало шаг за шагом приходит к себе самому в результате развития. Только систематическая форма философии как науки в состоянии раскрыть все скрытое в принципе философии содержание. Философствование без системы никак не может быть научным, подчеркивает Гегель. Любое философское положение имеет свое оправдание исключительно как момент целого. Вне системы оно есть лишь необоснованное предположение или субъективное уверение, т.е. только высказывание личного взгляда и мнения.

Развивающийся процесс конкретного тождества формы и содержания разумного мышления Гегель называет абсолютной идеей, а свою философию, излагающую логику развития абсолютной идеи как субстанции-субъекта всего существующего, – абсолютным идеализмом.[4]

ГЛАВА 3. Взгляды М. Хайдеггера на назначение философии

Предмет мысли Хайдеггера — человек как неопределимое и открытое всему существо, способное вместить в себя Целое. Он говорит, что средневековый тезис «сущность предшествует существованию» — к человеку не приложим. С точностью да наоборот Хайдеггер формулирует основную идею экзистенциализма: «Субстанция человека есть его экзистенция... Человек есть в той мере человека, в какой он экзистирует». Но, разъясняет он, это вовсе не означает, что экзистенция актуализирует эссенцию и тем более, не экзистенцией производится и полагается эссенция.

Экзистировать — значит принадлежать своему существу, значит слышать «зов бытия». Только в ответе на его зов человек выражает то, в чем его существо, и в этом находит источник собственного определения. Это значит, что у человека нет никакой предзаданной ему сущности.

Все определения человека как «духовно-душевно-телесного существа» или как субъекта, над которым «надстраивается» духовность, и он становится личностью, — по Хайдеггеру, ничего не дающие абстракции, лишь затемняющие суть дела и сами нуждающиеся в прояснениях. Человек как живое существо просто «вброшен» в этот мир. Если растения, животные, находясь в мире, всегда остаются таковыми, то человек не всегда становится человеком и не всегда им остается. Индивидуальную сущность ему никто не преподносит — он сам ее создает. Поэтому человек, осознав свое отличие от других, должен создать модель собственного бытия, свой мир, свое мировоззрение. Но сделать это трудно, и, видимо, не каждый способен на это. И вообще, человек стремится отказаться от решения такой задачи. Ему легче жить «как все», он хочет слиться с логикой вещей, жаждет раствориться во всеобщем и забыть свою свободу. Она ему не нужна. Ему невыносим сам акт выбора. Он хочет жить комфортно внутренне, а выбор — всегда дискомфорт.

Не умея и не желая ответить себе на вопросы: откуда, куда и зачем я иду, человек пытается уйти от главного — проблемы абсурда смерти — в повседневность обезличенного человека. Эта жизнь есть «неподлинное» существование. Человек оказывается всего лишь «сторожем бытия», при бытии, тогда как по определению он должен быть «пастырем бытия».

Весь мир человека - общество, государство, история, мораль и т.п. — лишь более утонченные, замаскированные формы абсурда существующего, «неподлинности», «заброшенности» современного человека. «Заброшенность» у Хайдеггера имеет онтологический статус «первоначального» феномена, задающего структуру бытия и структуру сущности человека. Поэтому у Хайдеггера мы не найдем традиционных категорий спекулятивной метафизики. «Страх», «забота», «вина», «тревога», «смерть» — вот проявление существа человека, онтология его существования.

Характерная категория человеческого существования — «забота», выражающая нашу обусловленность внешним. Человек всегда чем-то озабочен, при этом он ориентирован вовне. Погружение в мир заботы есть то, что Хайдеггер назвал «Das Man» (безликое «Оно») — безликость, за которым стоит стремление человека «быть как все». В связи с этим он приводит притчу Гете из второй части «Фауста». Забота создала человека из праха земного и попросила Юпитера вдунуть в него душу. Кому же из них — Земле или Юпитеру — должен принадлежать человек? Призванный рассудить их Сатурн решил: Юпитер получит после смерти человека его душу, Земля — тело, пока же человек жив, он принадлежит миру Заботы.

Хайдеггер хочет вырвать человека из этого мира. Он напоминает, что, как бы комфортно человеку ни жилось, придет время, когда ему не поможет das Man. Единственное, что способно возвратить человеку человеческое, — это осознание собственной смерти.

Первое чувство, возникающее в результате осознания факта собственной смерти, — панический страх. Но страх предметен, имеет конкретную причину, поэтому человек, не выходя из мира заботы, воспринимает факт смерти как потерю чего-то внешнего (друзей, близких, результатов собственного труда), хотя и сам теряется в отношении всего остального, буквально «теряет голову». И только непосредственное касание смерти вызывает эмоцию иного порядка, состояние метафизического ужаса, когда он боится не потерять что-то конкретное, но не быть вообще, боится края бездны, Ничто. «Ужасом приоткрывается Ничто».

Перед лицом «Ничто» ужас лишает нас дара речи. «Тем не менее, благодаря ему и в нем Ничто приоткрывается... Оно впервые ставит наше бытие перед сущим... Ничто есть условие раскрытия сущего как такового для человеческого бытия». Перед «Ничто» человек осознает, что он «вброшен» в мир не по своей воле и не по своей воле уйдет из него. Невозможность «вечного возвращения», о котором говорили древние греки, или «вечного повторения», (Ницше) делает человека совершенно уникальным существом. Переживание факта собственной смерти отличает человека от животного. Именно оно, это переживание, становится для человека основой собственного «жизнестроения».

Поэтому осмысленную жизнь человека Хайдеггер называет «бытие-к-смерти»: человек тогда становится человеком, когда на заднем плане присутствует смерть. Это не значит, что он замирает в бездействии. Просто ощущение собственной уникальности особенно обостряется в присутствии смерти. О ней необходимо помнить. Как только это забывается — человек тут же скатывается к das Man, начинает заниматься массой «ненужных вещей». Однозначно понятая идея «бытие-к-смерти» в духе стоицизма (живя — умирать, умирая — жить) вызвала и вызывает достаточно много критики в адрес Хайдеггера.

Действительно, жить со смертью в голове, быть постоянно на пределе в спокойные для окружающих времена — оборотная сторона обреченности, рано или поздно завершающаяся прерывом, оцепенением, чувством безнадежности своего стояния на пределе. То, что «марафон» со смертью в голове невозможен, Хайдеггер прекрасно понимает — он жизненный реалист. Его «Ничто» скрывает нечто свое — другое, более глубокий смысловой план.

С одной стороны, Хайдеггер как атеист, погружая человека в бездну «Ничто», тем самым как бы говорит, что человек как таковой существует постольку, поскольку у него нет возможности думать о Боге, о Высшей инстанции. В противном случае он потеряет чувство собственной уникальности, ответственности: человек будет надеяться. Но лишь разрыв с надеждой обостряет сознание неповторимости времени жизни и ответственность за себя, свои поступки.

С другой стороны, в «Ничто» Хайдеггера просматривается трансформированная мыслителем идея апофатического (отрицательного) богословия, в котором Бог есть «бездна Ничто». В частности, Мейстер Экхарт настаивал на том, что Абсолют непредставим человеку, с его скромными способностями мыслить возможное по своей человеческой мерке. А потому для ограниченного человеческого сознания Бог и есть «Ничто». Но это «Ничто» как невозможная возможность, или возможная невозможность, что то же самое, означает: то, чего нет, — всегда может быть чем-то. Хайдеггер на всякий случай ссылается на авторитет Гегеля, его тезис в «Науке логики»: «Чистое ничто и чистое бытие суть поэтому одно и то же». Бытие и Ничто взаимопринадлежат друг другу не по причине своей неопределенности, абстрактности, «а потому, что само бытие в своем существе конечно и обнаруживается в трансценденции выдвинутого в Ничто человеческого бытия».

Бытие и Ничто оказываются тождественны благодаря принципиальной открытости, разомкнутости, незавершенности, незаданности человека и его сознания, способного выйти за свои пределы. Трансцендирование — это удел человека, удел неустанного движения за свои границы, отличения от того, что есть и было, постоянное стремление к иному. Так оказывается, что трансцендирование — это самопроектирование человека, когда он осознает свою отличность от мира, не зависит от него и становится causa sui, причиной себя, собственного бытия.

Здесь интересно и другое. Настаивая на тождественности Бытия и Ничто, Хайдеггер тем самым отходит как от недостойного для человека, «исстари идущего» традиционного понимания бытия как «сущего, наиболее общего и всеобъемлющего» уже по своему определению, одновременно противостоящего и включающего в себя человека.

При таком понимании «бытие остается потаенным», неразгаданным, чужим, посторонним человеку, которому уготована роль внешнего, пассивного наблюдателя. В лучшем случае, говорит Хайдеггер, будущая судьба такому мышлению видится в том, что самое главное — «надо повернуться лицом к истине бытия и попытаться найти себя в ней». Практический «выход» такого решения не просто ничтожен, но бесчеловечен. В частности, из, таким образом понятого бытия появилось распространенное понимание «современности» как анонимно-социального задания человеку идти в ногу со временем, т.е. «не отставать от сегодняшнего дня». Но, говорит Хайдеггер, не время и не общество, но только человек «есть само сущее в своей бытийно-исторической основе». Ирония жизни в том, что человек в своем существовании и создает человеческое бытие как систему социальности и одновременно испытывает его воздействие в силу имманентной логики развития этой системы, часто искажающей его человеческую суть. «Быть современным» в этом случае — значит сознательно лишать себя собственной экзистенции, гоняясь за «убегающим зеркалом» современности. И в этих гонках за сиюминутностью «сущего» растворить себя в зыбкой мозаике меняющихся эталонов, моделей, идеалов. [5]

Следует заметить, что размышляя о метафизике, Хайдеггер интерпретирует ее по-своему, и эта интерпретация отличается от традиционного понимания метафизики, которая часто рассматривалась как синоним философии вообще или как синоним философии, игнорирующей диалектику. По его мнению, вся философия Нового времени представляет собой метафизику субъективности. Причем эта метафизика представляет собой подлинный нигилизм. Мыслитель считал, что философия приводит в движение метафизику, но последняя является корнями дерева философии. Хайдеггер считал, что в нашу эпоху прежняя метафизика, ставшая синонимом нигилизма, завершает свою историю. Доказывает это, по его мнению, превращение философии в антропологию. Причем, “сделавшись антропологией, сама философия гибнет от метафизики”. Свидетельством завершения прежней метафизики, полагал Хайдеггер, является провозглашение лозунга “Бог мертв”. Этот лозунг, выдвинутый Ф. Ницше, означал отказ от религии и признание недееспособности веры в Бога, что являлось доказательством разрушения прежних оснований, на которых покоились идеалы и базировались представления о целях жизни. Исчезновение авторитета Бога и церкви с их “учительной миссией” означает, что на место Бога “заступает авторитет совести, авторитет рвущегося сюда же разума... Бегство от мира в сферу чувственного замещается историческим прогрессом. Потусторонняя цель вечного блаженства преобразуется в земное счастье для большинства. Попечение о религиозном культе сменяется созиданием культуры или распространением цивилизации. Творческое начало, что было прежде чертой библейского Бога, отмечает теперь человеческую деятельность. Людское творчество переходит, наконец, в бизнес и гешефт”. После этого наступает стадия разложения культуры. Знамением Нового времени, приведшего к такому состоянию, является нигилизм. Согласно Хайдеггеру, “нигилизм” есть приходящая к господству истина о том, что все прежние цели сущего пошатнулись. Но с изменением прежнего отношения к ведущим ценностям нигилизм достигает полноты, становится свободной и чистой задачей установления новых ценностей”. Нигилистическое отношение к прежним авторитетам и ценностям все же не равно остановке развития человеческой мысли и культуры.

Касаясь философии истории Хайдеггера, надо учитывать, что, по его мнению, “последовательность эпох, вмещаемых бытием, и не случайна, и не может быть вычислена как неизбежная”. Мыслитель считал, что люди не могут ускорить приход грядущего, но они могут увидеть его, только надо научиться спрашивать и вслушиваться в бытие. И тогда новый мир сам придет незаметно. Этот мир будет руководствоваться, по Хайдеггеру, “чутьем”, т. е. подчинением “всех возможных устремлений цельной задаче планирования”, а недочеловечество станет сверхчеловечеством.

Для того чтобы это могло произойти, необходимо пройти долгий путь познания, заблуждений и ошибок. Свою лепту в преодоление этого пути может внести осмысление нигилизма, поразившего европейское сознание. Согласно М. Хайдеггеру, “осмыслить “нигилизм” не значит... носить в голове “обобщающие мысли” о нем и в качестве наблюдателей уклоняться от действительного. Осмысливать “нигилизм” значит, наоборот, стоять внутри того, в чем все деяния и все действительное этой эпохи западной истории имеют свое время и свое пространство, свое основание и свои подосновы, свои пути и цели, свой порядок и свою легитимацию, свою обеспеченность и необеспеченность — одним словом свою “истину””. Этим занимается философия. Но успешно может идти по пути изучения мира посредством прислушивания к нему лишь новая философия, которая не должна быть связана ни с прежней “научной философией”, ни с наукой. В развитии последней Хайдеггер видит тревожный симптом разрастания в ней значения исчисляющего мышления и угасания осмысливающего мышления. Выделение в работе “Отрешенность” (1959) этих двух типов мышления и их анализ составляют основу теории познания общественных явлений М. Хайдеггера. По его мнению, вычисляющее или рассчитывающее мышление планирует и исследует, оно калькулирует возможности, не анализируя последствия их реализации. Этот тип мышления эмпиричен и неспособен “подумать о смысле, царящем во всем, что есть”. Что касается осмысливающего мышления, то оно в своих крайностях отрывается от действительности. Но при наличии и специальной подготовки, и упражнений осмысливающее мышление в состоянии избежать этой крайности и достичь истины бытия. Это, по Хайдеггеру, возможно посредством феноменологии, выступающей в качестве “знания толкования”, или герменевтики.

«Философия ищет, что есть сущее, поскольку оно есть. Философия находится на пути к Бытию сущего, т.е. к сущему в его отношении к Бытию. Аристотель поясняет это, добавляя к имеющемуся в приведенном положении вопросу о τί τὸ ὄν (что есть сущее?), следующее: "Это (именноτί τὸ ὄν) означает: что есть сущность сущего?" Бытие сущего заключается в сущности. Последнюю же, οὐσία, Платон определил как ἰδέα, а Аристотель — как ἐνέργεια.»

«Φιλοσοφία есть самостоятельно выполняемое соответствие, которое говорит, поскольку внимает зову Бытия сущего. Это соответствие прислушивается к голосу Бытия. То, что взывает к нам как голос Бытия, располагает наше соответствие. "Соответствие" означает, следовательно: быть расположенным, être disposé, и именно Бытием сущего. Dis-posé означает здесь буквально следующее: расположенное порознь, проясненное и тем самым оставленное в отношение к тому, что есть. Сущее как таковое располагает речь таким образом, что она настраивается (accorder) на Бытие сущего. Соответствие является настроенным обязательно и всегда, а не лишь иногда и случайно. Оно есть некая настроенность. И только на основе настроенности (disposition) повествование cсоответствия получает свою точность, свою расположенность».

«Именно принятое на себя и проводимое нами соответствие, которое отвечает на зов Бытия сущего, и есть философия. Мы узнаем и знаем, что такое философия, лишь когда испытываем как, каким образом философия существует. Она существует в мелодии соответствия, настраивающееся на голос Бытия сущего».[6]

В целом идеи М. Хайдеггера представляют собой попытку преодолеть недостатки старой философии и найти пути к решению проблем выживания людей. [7]

Заключение

Георг Гегель основой всего существующего полагает некое безличное духовное начало, которое он называет «абсолютной идеей».

Весь мир, развивающийся в диалектической последовательности, есть по сути дела самопроявление абсолютного духа, который постоянно раздваивается и из этой раздвоенности вновь возвращается в себя. Это основная мысль гегелевской системы, механизмом и законом которой является логический закон диалектики. «Абсолютная идея» внутренне противоречива, она движется и изменяется, переходя в свою противоположность.

Учение Гегеля и есть, по его мнению, та философская система, которая воплотила все мировые достижения философского духа. В изображении Гегеля все развитие приобретает противоречивый, двоящийся и двойственный смысл.

По мнению Хайдеггера, бытие можно познать только с помощью философии. Она мыслит о смысле, который делает вещь именно таковой, какая она есть. Истина бытия не связана с ее практическим использованием, как это имеет место в науках. Цель наук - овладение миром, но не понимание смысла. Философия не стремится овладеть бытием, а направлена на постижение его смыслов. Поэтому философское мышление так близко к поэзии и вообще к слову. Постигая смысл бытия, философ самоосуществляется в нем. Ученый при исследовании все время смотрит на мир как бы сквозь "предметные очки". Философски же мыслящий человек повернут к миру лицом, и слушает его зов, постигает его тайны, которые все больше закрывают от нас современные наука и техника.

Проблема познания оказывается у Хайдеггера связанной с проблемой трагичности существования человека. Познавательные (как и всякие иные) способности человека ограничены его существованием, которое в индивидуальном смысле конечно. Трагизм существования проявляется как страх личности перед бесконечностью бытия. Освободить человека от его переживаний способна только философия, ибо она дает надежду на проникновение в тайну бытия.[8]

Хайдеггер, как и Гегель, во французской мысли середины ХХ в. зачастую воспринимается, прежде всего, как «философ смерти» (его знают, главным образом, по экзистенциальной аналитике «Бытия и времени»). Аналогично тому, как гегелевский «дух» был призван растратить себя в области смерти, «распространиться вовне», выстоять в абсолютной разорванности и удержать мертвое, экзистенция у Хайдеггера набрасывает, «проецирует» себя на смерть как на наиболее «собственную» из своих возможностей. Эта возможность более не быть способом Dasein, или, по выражению Хайдеггера, «возможность невозможного», составляет собой основу всех прочих экзистенциальных возможностей. Соотношение с этой радикальной возможностью, со своей стороны, и образует оригинальный способ существования Dasein – бытие-к-смерти, или же набросок (Entwurf, во французском переложении – projet, проект), в котором Dasein призвано блюсти свою конечность – поддерживать эту крайнюю возможность открытой. Гегель пытался описать движение негации как со стороны «сознания», так и со стороны «предмета», стремясь тем самым разрешить в диалектическом синтезе традиционную оппозицию субъекта и объекта.

У Хайдеггера – при всем его решительном отказе от субъект-объектного языка – встречается в чем-то подобная двойственность, которую образует прежде всего игра «собственного» и «несобственного», а также, «личного» и «безличного» в составе самого Dasein. Бытие-к-смерти, представляющее собой чуть ли не «истину» экзистенции в гегелевском смысле, проявляет себя двояким образом: с одной стороны, в заступающей решимости, что требует мобилизации всех собственных ресурсов Dasein, с другой – в элементарном экстазе временения, который осуществляется сам по себе и безучастен к какому-либо собственному решению. При этом основу происходящего «самого-по-себе» темпорализующего экстаза составляет исходное «не-по-себе», или «выдвинутость в ничто», выступающее, в свою очередь, экзистенциальным аналогом гегелевской общеонтологической фигуры изначального смещения и разрыва.

И Гегель, и Хайдеггер, и вслед за ними экзистенц – философия утверждают преимущественно имманентность смерти как собственного и внутреннего. Эта собственность смерти начинает составлять в современности некий телос, включается в телеологическую перспективу: нужно стать уничтожающим, предвосхищая смерть, нужно мимикрировать под смерть, нужно признать ее.[9]

В контексте вопроса о взаимосвязи времени и бытия Хайдеггер рассматривает, в какой степени тезис Гегеля о "времени как истине пространства" может быть интерпретирован в смысле фундаментальной онтологии. Хайдеггер однозначно отвергает всякую возможность сближения своего понимания связи бытия и времени с гегелевским, принимая гегелевскую концепцию времени за наиболее последовательное формулирование "вульгарного опыта времени". Гегель ориентирует свое понимание времени на момент "теперь" как наиболее абстрактную и негативную темпоральную характеристику, однако, не раскрывает его структуры. "Теперь" может быть определено, по Гегелю, лишь в форме чистого отрицания: "ещё не", "уже не". Время снимает эту неопределённую точечность момента "теперь", превращая его в становление. "Самое подходящее выражение для гегелевского понимания времени состоит поэтому в определении времени как отрицания отрицания”. Из такого определения времени следует необходимость истории, т.е. "падения духа в стихию времени", поскольку формальная структура времени и духа тождественна. Дух есть "абсолютная негативность" (в чём Хайдеггер видит формализацию декартовского принципа самосознания), время - абстрактная негативность или самая крайняя форма отчуждения духа от самого себя (при сохранения самотождественности). Как раз такой способ связи духа и времени Хайдеггер считает подчинённым отношению "наличности", т.е. выпадающим из фактической экзистенции. То, что время у Гегеля оказывается лишь абстрактной формой проявления духа, демонстрирует его зависимость от вульгарного понимания времени. [10]

Понятие бытия занимает особое место и в системе философских наук Гегеля, и в проекте научной онтологии Хайдеггера. Так, у Гегеля бытие выступает либо как первое в порядковом смысле и абстрактное начало философской науки (чистое бытие), либо как содержащее в себе всю полноту мыслимых определений завершение этой науки (истинное бытие). У Хайдеггера бытие имеет также и сущностный приоритет, оно первое по рангу. Бытие, не будучи сводимым ни к чему-либо сущему, является здесь собственным предметом философии, посредством которого она отличается в предметном отношении от всех прочих наук. Бытие и есть для Хайдеггера то, что философская наука, т.е. онтология, призвана тематизировать.

Как для Гегеля, так и для Хайдеггера периода фундаментальной онтологии философская работа имеет научный и только научный характер. Для обоих мыслителей философия есть наука. Более того, каждый из них противополагает содержание понятия научности, применимого к философии, содержанию этого понятия, применимого ко всем другим наукам. (Например, в системе Гегеля имеет место противопоставление философии как бесконечной науки всем прочим наукам как конечным).

Хайдеггер отличает философию как трансцендентальную науку о бытии от других наук как позитивных наук о сущем. Иными словами, для обоих мыслителей является значимым различие понятий философской и нефилософской научности или различие философского и нефилософского понятий научности. Особое содержание философского понятия научности в обоих случаях, – по крайней мере, в некоторых моментах – определено местом и содержанием понятия бытия в философских науках.[11]

Список литературы

1. Алексеев П. В, Панин А.В. Философия, 2005г. С. 4-28.

2. Бердяев Н.А «Самопознание». М., 1990. С. 47.

3. Бердяев Н.А. «Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения» // «Философия свободного духа». М., 1994. С. 232—233.

4. Кириленко, Г.Г. Философия. – М.: АСТ: СЛОВО, 2009. – С.151-156

5. Кириленко, Г.Г. Философия. – М.: АСТ: СЛОВО, 2009. – С.184-190

6. Кузнецов, Миронов, Философия ИНФРА-М, 2004. С. 79.

7. Соловьев В. С. «Несколько слов о настоящей задаче философии» // «Сочинения в двух томах». Т. 1. М., 1989. С. 16—17.

8. Яковлев В. П. «К специфике философии» // «Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки». Ростов-на-Дону, 1976. № 1. С. 12—13.

9. http://www.grandars.ru, Философия, Новое время, «Философия Мартина Хайдеггера»

10. http://wklim.ru/content/articles/71/219/, Муравьев А.Н.

11. http://ec-dejavu.ru/p/Philosophy.html М. ХАЙДЕГГЕР, Что это такое — философия?

12. http://sun.tsu.ru/mminfo/000063105/351/image/351-050.pdf, М.Н. Евстропов, «НЕКРОГЕНЕАЛОГИЯ СМЫСЛА: ГЕГЕЛЬ, ХАЙДЕГГЕР, БЛАНШО. СООБЩЕНИЕ I».

13. http://ecsocman.hse.ru/data/083/363/1223/Plotnikov_Absolyutnyj_duh.pdf, Н. Плотников «Абсолютный дух и другое начало. Гегель и Хайдеггер».

14. http://www.sovmu.spbu.ru/main/sno/ontological_soc/o_soc/seminar/patkul_abstracts.pdf, Паткуль Андрей Борисович, «Бытие как предмет научной философии у Гегеля и Хайдеггера»

[1] Бердяев Н.А «Самопознание». М., 1990. С. 47.

[2] Бердяев Н.А. «Я и мир объектов. Опыт философии одиночества и общения» // «Философия свободного духа». М., 1994. С. 232—233.

[3] Кириленко, Г.Г. Философия. – М.: АСТ: СЛОВО, 2009. – С.151-156

[4] http://wklim.ru/content/articles/71/219/, Муравьев А.Н.

[5] Кириленко, Г.Г. Философия. – М.: АСТ: СЛОВО, 2009. – С.184-190

[6] http://ec-dejavu.ru/p/Philosophy.html М. ХАЙДЕГГЕР, Что это такое — философия?

[7] http://www.grandars.ru, Философия, Новое время, «Философия Мартина Хайдеггера»

[8] Кузнецов, Миронов, Философия ИНФРА-М, 2004. С. 79.

[9] http://sun.tsu.ru/mminfo/000063105/351/image/351-050.pdf,

М.Н. Евстропов, НЕКРОГЕНЕАЛОГИЯ СМЫСЛА: ГЕГЕЛЬ, ХАЙДЕГГЕР, БЛАНШО. СООБЩЕНИЕ I

[10] http://ecsocman.hse.ru/data/083/363/1223/Plotnikov_Absolyutnyj_duh.pdf, Н. Плотников

Абсолютный дух и другое начало. Гегель и Хайдеггер.

[11] http://www.sovmu.spbu.ru/main/sno/ontological_soc/o_soc/seminar/patkul_abstracts.pdf, Паткуль Андрей Борисович, Бытие как предмет научной философии у Гегеля и Хайдеггера

Дата добавления: 2015-08-28