Трясущимися руками передала ему мобильник. Пол выбросил его через окно и снова вырулил на дорогу.
— Я не понимаю…
— Где тебе, с куриными мозгами? — Он ухмыльнулся. — Надоело корчить из себя идиота. Ты ведь думала, что я влюблен в тебя, да? А в моей жизни есть только одна женщина, ради которой я готов на все. Тебе интересно, кто? Моника. Великолепная, страстная и горячая. Вулкан, а не женщина. И как это Дмитрий после нее обратил внимание на тебя? Это же небо и земля. Честно говоря, не понимаю его.
— Моника — бывшая жена Димы? — я поразилась.
— На его счастье, он оказался весьма практичен. Нанял частного детектива, а уже потом подал на развод. Да, Моника не отличалась примерным поведением. Но виноват в этом только он сам. Совершенно не уделял ей внимание. На суде он сумел доказать, что это она разрушила брак постоянными изменами. Вместо половины состояния бросил ей жалкие крохи. — Глаза Пола горели лихорадочным огнем. Он вцепился в руль так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Монике пришлось пройти через публичное унижение, когда в суде всплыли фотографии, уличающие ее в измене. Я всегда боготворил ее, и когда она обратила на меня внимание, просто потерял голову от счастья.
— То есть, вы с ней решили заставить Диму раскошелиться, так? Погоди, а ситуация с махинациями, из-за которой он уехал? — я напряженно застыла, ожидая ответа.
— Пустышка, — хохотнул Пол. — Кто, как не Моника, знала об одержимости Дмитрия бабкиными сказками. Мы только ждали подходящего момента, чтобы это использовать. Но, честно говоря, даже не думали, что он настолько влюбится в тебя. Это увеличивает наши шансы во много раз. Теперь ты у нас в руках, посмотрим, как он запоет.
— Почему ты мне это рассказываешь? — внутри похолодело.
Он молчал. Быстро глянул на меня, глаза холодно блеснули, щека дернулась от нервного тика. Тут же отвернулся. Повисшая тишина, как смертный приговор. Мне не выбраться. При любом раскладе. Даже, если Дима отдаст им все. По спине пробежала холодная струйка пота. К глазам подступали слезы. Изо всех сил сдерживала их, не желая показать слабость.
— Пока Дмитрий разберется, что к чему, мы сумеем тебя надежно спрятать. Ну, а потом он получит записочку с дальнейшими инструкциями. Я все это время буду рядом, верный и преданный друг, контролирующий каждый его шаг.
— Ты — чудовище! — ужаснулась я.
Дернулась, попыталась наброситься на него сзади, но тут же вскрикнула от боли, получив удар в висок рукояткой пистолета. В голове заплясали искры. На некоторое время отключилась, а когда снова пришла в себя, обнаружила, что за окном уже не видно построек. Дорога скользила мимо заснеженных деревьев и полей. Стало до слез себя жалко.
— Как же я могла быть такой слепой?! Поверить тебе! Скажи, зачем тебе понадобился этот цирк с брачным контрактом?
— Небольшая проверка. Хотел знать, насколько он тебя ценит.
— Так это ложь, что он меня использует? — несмотря на весь ужас ситуации, на сердце потеплело. Замешательство и ужас от происходящего смешивались с облегчением.
Дима и правда меня любит, но может потерять все…
— Я думал, ты и сама это поняла, — пожал плечами Пол. На его лице застыла циничная гримаса. — Утешай себя мыслью, что мотивом моей лжи была любовь к тебе.
— Куда ты меня везешь? — напряженно спросила я.
— На одну дачку, где ждет пара крепких парней. Сдам тебя им, а сам имитирую похищение из твоей квартиры.
Нужно срочно что-то делать. Я лихорадочно смотрела в окно, на проносящиеся дома. Еще немного, и мы покинем пределы города. Тогда ни одного шанса спастись не останется.
Я глубоко задышала и прижалась лбом к холодному стеклу:
— Останови, пожалуйста, — прошептала я, скривившись, и дотронулась до своего горла. — Мне нужно выйти.
— Хорошая попытка, — покачал головой Пол.
— Пол… — выдавила я, старательно изображая приступ тошноты. Мое тело содрогнулось, словно от желудочных спазмов. Я зажала рот. — Меня сейчас вырвет.
Секундное колебание. Он бросил на меня недоверчивый взгляд. Нацепив на лицо гримасу боли, я согнулась:
— Пол…
Колеса завизжали. Машина, вильнув к обочине, остановилась.
— Без глупостей, — шикнул он, выскакивая на улицу.
Обежав машину, он открыл дверцу с моей стороны. Блеснула металлическая поверхность пистолета. Я вылезла из автомобиля. Новый приступ спазмов, я вцепилась в его руку и согнулась, зажимая рот. На лице Пола застыло удивление, смешанное с брезгливостью. Он растерялся, дуло пистолета качнулось в сторону. Я пнула Пола между ног. Он охнул и, выронив пистолет, ухватился за пах. Я подняла ствол и отскочила, наставляя его на Пола. Руки дрожали, я с трудом удерживала оружие. В голове гудело.
Пол корчился на земле, покрывая меня отборными ругательствами. А я лихорадочно соображала, что делать дальше. Можно убежать, но стоит только Полу прийти в себя, он тут догонит. Сама же я водить не умею. Черт. Или выстрелить в него? При одной этой мысли я едва не выронила пистолет. С отчаянием оглядывалась в поисках спасения. А что, если заставить Пола отвезти меня обратно, угрожая ему оружием? Это показалось наиболее приемлемым. Пол немного отошел и поднял на меня взгляд. В нем промелькнул страх.
— И что, ты выстрелишь? — процедил он и осторожно поднялся, опираясь о машину. — Ты же ничтожество! Где бы ты сейчас была, если бы Дмитрий тебя не подобрал? В грязи валялась, — захлебываясь желчью, выкрикивал Пол.
— Стой на месте! — едва шевелила губами я, медленно отступая. На глаза наворачивались слезы.
— Не глупи, отдай пистолет, — почти ласково произнес он. Выражение глаз плохо сочеталось с тоном, в них застыло ненавидящее выражение.
Он кинулся на меня. Я дернулась. Палец, соскользнув, нажал на спусковой крючок. Руки тряхнуло от отдачи. Уши заложило от громового звука. В воздухе запахло порохом.
— Стерва! — Пол взвыл, хватаясь за простреленное бедро.
— Я предупреждала, — голос дрожал. Я находилась в полуобморочном состоянии, граничащем с истерикой.
Боже мой, я выстрелила в человека! Нельзя паниковать. Так, подумаю об этом потом, когда окажусь в безопасности. Пол выл от боли, зажимая рукой рану. Я заставила себя отвести от него взгляд, обежала машину с другой стороны. Открыла дверцу со стороны водителя, вытащила ключи из замка зажигания и выбросила в чернеющие поодаль кусты. Со всех ног бросилась прочь. Вслед донесся захлебывающийся от ненависти голос Пола:
— Я все равно тебя достану, сука!
Я тряхнула головой, отгоняя новый приступ страха. Сейчас он ничего не сможет сделать. Раненый и безоружный. Пистолет оттягивал руку, отдаваясь болью в плечо. Несмотря на морозный воздух, от которого изо рта вместе с дыханием вырывался пар, руки взмокли от пота. Рукоятка ствола то и дело грозилась выскользнуть. Голову прорезала жуткая мысль. А что, если Пол умрет от потери крови, а меня посадят за убийство? Я же даже не позаботилась избавиться от ствола. Отшвырнула пистолет и с облегчением вздохнула. Так-то лучше…
Тяжело дыша, опустилась на землю. Сил нет, внутри все клокочет, в горле пересохло. Легкие словно обожгло кипятком. Далеко я так не пробегу. Нужно поймать попутку. Я выскочила на дорогу и замахала руками:
— Кто-нибудь, помогите!
Крик в пустоту. Машины, визжа колесами и яростно бибикая, пролетали мимо. Одна, вторая, третья. Дорога опустела. От полной темноты спасали тусклые фонари на высоких столбах вдоль обочины. Меня охватывало отчаяние. На глаза наворачивались слезы, руки опустились. Впереди нарастало неоновое свечение. Машина, приближаясь, сбавляла ход. Попутка остановилась в паре метров от меня. Фары слепили. Щурясь, я подошла ближе и похолодела. Не может быть! Это просто похожая машина.
Стекло, поскрипывая, опустилось. Пол! На перекошенном от злобы лице жуткий оскал.
— Садись в машину, тварь! — яростно прохрипел он.
Я замотала головой. Мысли лихорадочно вертелись в голове. Что делать? За обочиной виднеется заснеженная кромка леса. Что, если побежать туда? Уже напряглась, готовая сорваться с места, как в открытое окошко высунулся ствол пистолета. Откуда? Я же забрала у Пола оружие!
— Беспечная дура! Ты меня плохо знаешь, — презрительно прошипел он. — В твою глупую головенку не приходило, что у меня может быть запасной пистолет и второй комплект ключей? А ты свой выбросила, что ли? Дмитрий на твоем месте не поступил бы так опрометчиво.
Краем глаза уловила приближающиеся по дороге желтоватые огни. Сорвалась с места и понеслась навстречу показавшейся машине. Пронзительный сигнал клаксона слился с визгом тормозящих колес. Боль пронзила тело. Грудь словно вмяло в позвоночник. Пролетели вспышки звезд перед глазами, и я застыла в невесомости. Глухой удар. Падая, звонко стукнулась затылком обо что-то твердое. По телу растеклась свинцовая тяжесть. В голове — гул колоколов. К горлу подкатила волна тошноты. Сознание ускользало. Странно, боли нет. Яркие огни то слепят, то гаснут. Размытое очертание лица склонившегося надо мной мужчины. Звуки истончаются и исчезают совсем. Темнота…
Глава 12
Очнулась я от монотонного звука работающего телевизора. Открыла глаза, рассчитывая, что увижу привычные стены нашей с Димой квартиры, и все произошедшее окажется страшным сном. Скупое убранство больничной палаты. На постели напротив — пожилая женщина, вяжущая носок.
— Очнулась, дочка? Ну, слава Богу.
— Я в больнице? Что со мной?
— Да говорят, авария. Тебя пару часов назад привезли. Сказали, что ты в рубашке родилась. Пара ребер сломано и все. А от такого удара могла и вовсе… — женщина не договорила.
Только сейчас почувствовала тупую ноющую боль в животе. Наверное, она не такая сильная из-за того, что меня накачали чем-то. Все тело вялое, голова плохо соображает. Я все же заставила себя собраться с мыслями.
— Где здесь можно позвонить?
— У дежурной медсестры есть телефон. Только тебе вставать нельзя.
— Я должна позвонить мужу.
По спине пробежал холодок. Пол на свободе. Ему не составит труда отыскать меня здесь, а в таком состоянии я вряд ли что-то смогу сделать. Скорее всего, он не станет похищать меня, а просто убьет, как нежеланную свидетельницу. И Дима все еще в опасности. Неудача со мной может заставить Пола и Монику переключиться на него.
— Мне нужно позвонить…
Я попыталась встать с постели, тут же охнула от резкой боли и упала обратно. Проклятье. Совсем беспомощная. Хотя, в самолетах вроде бы запрещено говорить по мобильникам. Дима все равно не ответит. Что же делать? Тупо уставилась на экран маленького телевизора, стоявшего на тумбочке возле кровати соседки по палате. Там мелькали кадры очередной тупой рекламы йогурта. Потом появилась заставка латиноамериканского сериала. Женщина оживилась, отложила носок и сделала громче. Я поморщилась. Терпеть не могу такие сериалы. Закрыла глаза, погружаясь в собственные мысли. Представляла себе Диму, попивающего сейчас напитки в салоне первого класса. Он ведь ни о чем не подозревает…
— Ну вот, новостями прервали! — раздался недовольный голос соседки.
Открыла глаза и снова взглянула на экран. Там, действительно, передавали экстренный выпуск новостей. Замелькали кадры из аэропорта. Неясное предчувствие заставило сердце бешено заколотиться.
— Прерываем программу телепередач экстренным выпуском. Сегодня в 17.00 в воздухе взорвался самолет, следующий рейсом Ильинск — Нью-Йорк. Стало известно, что выживших в этой трагедии нет. Причину пока не удалось установить.
Показали догорающие обломки самолета, мечущихся по взлетной полосе спасателей и милиционеров. Весь остальной мир перестал существовать. Я задыхалась, горло опалило жаром, словно сама находилась в горящем самолете.
— Дима! Дима-а! Дима… — я кричала до тех пор, пока в палату не вбежали несколько медсестер и врач.
Металась на постели, сжимая руками простыню. По-звериному, нечеловечески выла. Мне было сейчас плевать, как я выгляжу, и что подумают все эти люди. Кто-то резко ударил меня по щеке. Замолчала и посмотрела во встревоженное лицо мужчины-врача. Затряслась. Холодный пот смешивался со слезами. Зубы выстукивали барабанную дробь.
— Что с вами? — участливо спросил врач.
— Мой муж… — я едва узнала собственный голос. — Он летел тем рейсом…
Соседка по комнате охнула и затараторила:
— Господи! Только что передавали. Самолет взорвался. Сказали, никто не выжил.
Медсестры выражали соболезнования, врач уговаривал принять успокоительное. Я почти не понимала их. Словно мы оказались по разные стороны: их мир прежний, уютный и понятный, мой же — страшный и пустой.
С ужасом поняла: не зря я так боялась первого марта. Все произошло именно так, как и предсказывала Димина бабушка. И я — не та женщина, которая могла бы спасти его. Как же больно! Это я во всем виновата. Если бы не я, Дима бы продолжал искать ту самую, единственную, идеальную…
Лучше бы так и подохла в парке, околела, как собака.
Дима… Он вставал перед глазами, как живой. С грустными и полными надежды глазами, с красивой улыбкой, смягчающей суровые черты. Я никогда больше не почувствую его прикосновений, не услышу теплого бархатного голоса. Соседка по палате села рядом и обняла, утешая, как маленькую. Я уткнулась в ее плечо и рыдала, не в силах остановиться. Ну почему я не умерла сегодня? Тогда мы сейчас снова были бы вместе! На небесах…
Смущенное покашливание у двери.
— Простите, мне сказали, что в этой палате находится Людмила Валенская.
Бред… Горячечный бред. Или я с ума сошла! Отпрянула от соседки, устремила округлившиеся глаза на дверь. Тут же заорала, снова перепугав всех присутствующих. Не обращая внимания на дикую боль в сломанных ребрах, соскочила с кровати и бросилась к стоящему на пороге мужчине.
Дима. Живой и здоровый! Он подхватил меня в объятия. Я тут же обмякла, лишившись остатков сил, и он подхватил меня на руки. Прошел по палате и бережно положил на кровать. Я тут же вцепилась в его пиджак, заставив сесть рядом.
— Димочка, как?.. — глотая слезы, лепетала я. — Я чуть с ума не сошла… Как же это?
Дима недоуменно переводил взгляд с меня на присутствующих. Врач, справившись с замешательством, наконец, объяснил ему все.
— Только что показывали репортаж о том, что самолет, на котором вы вроде как летели, разбился.
Глаза Димы расширились. Он судорожно дернул воротник рубашки.
— Так вот, что имела в виду бабушка… Если бы не ты, сейчас я был бы мертв.
— Не понимаю, — счастливо прижалась к нему.
В какой-то момент заметила, что мы с ним остались наедине. Остальные, даже соседка по палате, деликатно вышли.
— Вылет задержали по непонятной причине. Я сидел в самолете, думал о тебе. Что-то мучило меня. Тревога странная. Стал звонить тебе на мобильный, ты не отвечала. Позвонил Полу, с тем же успехом. Совсем потерял голову. Начали объявлять, чтобы пристегнули ремни, а я вдруг непонятно почему бросился к выходу. Заставил их выпустить меня из самолета. Все потеряло значение: обвинение это дурацкое, богатство и положение. Я думал только, что с тобой случилась беда. Поехал в нашу квартиру, тебя не оказалось, отправился в гостиницу, то же самое. Начал обзванивать милицейские участки и больницы. Повезло только на самом последнем номере в списке, как обычно и бывает, — усмехнулся он. — Сказали, что женщину, подходящую по описанию, привезли сюда. Приехал, показал твою фотографию с нашей свадьбы, медсестра тебя узнала, сказала номер палаты.
— Димочка… Я поверить не могу, — прерывисто воскликнула я. — Ведь если бы Пол этого не сделал, ты бы спокойно полетел в том самолете.
— Чего не сделал? — насторожился Дима. — И где он вообще?
Захлебываясь слезами, рассказала ему обо всем, что случилось. На лице мужа последовательно отражался шок, неверие, тревога, сменившиеся яростью.
— Я уничтожу его! — просипел он.
— Дима, пожалуйста, не делай глупостей. Этот человек заслуживает наказания, но пусть не от твоих рук. В конце концов, все закончилось хорошо.
— Как же я мог так ошибаться в нем? — горько воскликнул он.
— Теперь ты знаешь правду. И он не успел сделать ничего непоправимого.
— И Моника тоже в этом замешана, — нахмурился Дима. — Хотя не удивлен. Настоящая змея. Выжидала только удобного случая, чтобы уязвить сильнее. Я немедленно позвоню своим юристам в Нью-Йорке. Пусть прищучат ее по горячим следам.
— Но Пол неизвестно где сейчас. Я боюсь его, Дима, — содрогнулась я.
— Далеко он не убежит. Сама говорила, что он ранен. Кстати, у меня тут возникла идейка.
Он достал мобильник и стал кому-то звонить. Разговор проходил на английском, я едва разобрала пару слов.
— Теперь подождем, — он снова взглянул на меня.
Через полчаса раздался звонок. Снова разговор. Я напряженно ждала, цепляясь за мужа.
— Ну вот, — удовлетворенно улыбнулся он. — Монику мы припугнули, сказав, что ее могут обвинить в соучастии похищения. Сказали, у нас есть свидетель, которому Пол сам все выложил. Пообещали замять это, если она сдаст подельника. Как я и ожидал, Моника сделала это, не задумываясь. Она сказала, Пол ей звонил недавно и сказал, что находится на снятой им даче. Она знает только название поселка. Но это уже дело техники. Я еду в милицию, у меня есть там один знакомый. Росли вместе. Теперь он капитан. Мы возьмем Пола еще тепленьким.
— А как же Моника? Ей так все и сойдет с рук? — недоуменно произнесла я.
— На нее у меня теперь такой компромат, что она вряд ли решится на подобное еще раз… Мила, пойми, — он вздохнул. — Она — мать моего ребенка. Я не могу засадить ее в тюрьму. Но если она снова попытается причинить тебе вред, это меня не остановит.
Я кивнула. Даже ревности не почувствовала. Теперь я твердо знала, что Дима меня любит. Лучшее доказательство — то, что он сейчас сидит рядом со мной, живой и невредимый! Стало плевать даже на Пола и то, получит он по заслугам или нет.
— Димочка…
Прильнула к нему и, заглядывая в глаза, произнесла:
— Когда меня выпишут, мы обязательно должны сходить на могилу твоей бабушки. Я хочу поблагодарить ее…
Он нежно провел ладонью по моей щеке.
— Бабушка говорила, что у меня линия жизни тесно связана с линией сердца. Неудивительно, ведь ты и есть сердце и жизнь моя. Никому больше не позволю разлучить нас…
— Я люблю тебя…
Он прильнул к моим губам, а потом обнял и долго не отпускал. А мне вдруг показалось, что в углу комнаты появилась полупрозрачная фигура старой женщины с горделиво приподнятой головой. Ее такие же, как у Димы, глаза с теплотой смотрели на меня. Она осенила нас благословением, улыбнулась и тут же исчезла. Я даже не удивилась и только крепче прижалась к мужу. Теперь все у нас будет хорошо… И я не боюсь больше сглазить счастье. Что-то подсказывало, что черная полоса навсегда исчезла из моей жизни…
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 52 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |