Хохлаковой, которая утром так смеялась над ним при старце.
"Алексей Федорович, - писала она, - пишу вам от всех секретно, и от
мамаши, и знаю. как это не хорошо. Но я не могу больше жить, если не скажу
вам того, что родилось в моем сердце, а этого никто кроме нас двоих не
должен до времени знать. Но как я вам скажу то, что я так хочу вам сказать?
Бумага, говорят, не краснеет, уверяю вас, что это неправда и что краснеет
она так же точно, как и я теперь вся. Милый Алеша, я вас люблю, люблю еще с
детства, с Москвы, когда вы были совсем не такой, как теперь, и люблю на всю
жизнь. Я вас избрала сердцем моим, чтобы с вами соединиться, а в старости
кончить вместе нашу жизнь. Конечно с тем условием, что вы выйдете из
монастыря. Насчет же лет наших мы подождем, сколько приказано законом. К
тому времени, я непременно выздоровлю, буду ходить и танцевать. Об этом не
может быть слова.
"Видите, как я все обдумала, одного только не могу придумать: что
подумаете вы обо мне, когда прочтете? Я все смеюсь и шалю, я давеча вас
рассердила, но уверяю вас, что сейчас пред тем как взяла перо. я помолилась
на образ богородицы, да и теперь молюсь, и чуть не плачу.
"Мой секрет у вас в руках, завтра как придете не знаю, как и взгляну на
вас. Ах, Алексей Федорович, что если я опять не удержусь, как дура, и
засмеюсь как давеча, на вас глядя? Ведь вы меня примите за скверную
насмешницу и письму моему не поверите. А потому умоляю вас, милый, если у
вас есть сострадание ко мне, когда вы войдете завтра, то не глядите мне
слишком прямо в глаза, потому что я, встретясь с вашими, может быть
непременно вдруг рассмеюсь, а к тому же вы будете в этом длинном платье...
Даже теперь я вся холодею, когда об этом подумаю, а потому как войдете, не
смотрите на меня некоторое время совсем, а смотрите на маменьку или на
окошко...
"Вот я написала вам любовное письмо, боже мой, что я сделала! Алеша, не
презирайте меня, и если я что сделала очень дурное и вас огорчила, то
извините меня. Теперь тайна моей, погибшей навеки может быть, репутации, в
ваших руках.
"Я сегодня непременно буду плакать. До свиданья, до ужасного свиданья.
Lise.
"Р. S. Алеша, только вы непременно, непременно, непременно придите!
Lise".
Алеша прочел с удивлением, прочел два раза, подумал и вдруг тихо,
сладко засмеялся. Он было вздрогнул, смех этот показался ему греховным. Но
мгновение спустя он опять рассмеялся так же тихо и так же счастливо.
Медленно вложил он письмо в конвертик, перекрестился и лег. Смятение души
его вдруг прошло. "Господи, помилуй их всех, давешних, сохрани их несчастных
и бурных, и направь. У тебя пути: ими же веси путями спаси их. Ты любовь, ты
всем пошлешь и радость!" бормотал крестясь, засыпая безмятежным сном, Алеша.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |