Роман Куликов Ежи Тумановский 3 страница

— Мне Лиона найти надо, — пояснил Алексей.

— Он что, тоже вернулся? — неподдельно изумился хозяин гостиницы. — Я помню, как вы уходили. Подумал еще тогда: «Ну, этих-то парней Ей не видать»! А выходит, прибрала-таки Она вас.

— Значит, Лион здесь не появлялся? — нахмурился Алексей.

— Нет, — покачал головой Бульдог. — У меня точно не по­являлся. А ты его вернуть хочешь? Не получится. Раз не смог без Зоны — значит, так и будет с ней рядом, как привязанный, па­стись.

— Мне бы его найти, а там, думаю, и способ его уговорить отыщется. Есть кого поспрашивать?

— Генка с Витьком тут, Прохор, Аль-Сайд должен со дня на день прийти... — Владелец гостиницы задумался, потом пожал плечами: — Пожалуй, всё. Из старой гвардии мало кто остал­ся — либо сгинули, либо ушли отсюда к обычной жизни, к нор­мальным людям.

Кожевников усмехнулся:

— Это ты верно подметил — нормальный человек по доброй воле в Зону не сунется.

— Ага, все мы тут слегка того, — осклабился Бульдог. — И, скажу я тебе, с каждым годом народ все отмороженней сюда идет. Злость и жадность в глазах. И страха перед Ней нет. Мо­лодняк борзый и наглый, иногда приходится самому из-за стойки выбираться, чтобы особо ретивых на место поставить.

— Да неужто?! — с наигранным недоверием воскликнул Алексей.

Бульдог только усмехнулся в ответ. В этот момент из бара до­несся громкий возглас — десяток пьяных глоток нестройно ора­ли «ура».

— Что у тебя за вечеринка? — спросил Алексей, повернув голову в сторону питейного заведения.

— А-а-а, — махнул рукой хозяин «Восходящей луны». — Один приезжий вторую неделю попойки устраивает. Со сталкера­ми общается — для него это экзотика, все равно что на папуасов посмотреть. Все кричит, что в Зону собирается, да никак не со­берется — видно, кишка тонка. Ну, а парням-то что? Угощает — значит, надо пить. Почему бы нет, если на халяву? Да и я не про­тив — он мне выручку отличную делает. Еще пару недель таких, и я смогу выделить из своего скромного бюджета средства на ре­монт «Луны». Давно уж собирался, только с ужесточением мер народа поубавилось, ну и прибыль соответственно.

— Понятно, — кивнул Кожевников. — Давай и я внесу леп­ту в починку скрипучих половиц — выдели мне комнату.

— Для тебя, Алексей Федорович, все самое лучшее. — Бульдог с улыбкой протянул ему ключ. — Проходи, распола­гайся. Я скажу, чтобы тебе ужин в номер принесли. Если, ко­нечно, не хочешь халявной водочки. Она последнюю неделю без меры льется.

— Спасибо, но я, пожалуй, просто поем, — отказался Кожев­ников и отправился в свой номер.

По пути он заглянул в бар. Большинство посетителей сгруди­лись возле дальней стены, где на нескольких столах были расстав­лены запотевшие графины и всяческая снедь. Собравшиеся напе­ребой рассказывали что-то полноватому человеку, который пы­тался придать себе вид заинтересованный и глубокомысленный, но постоянно клевал носом. Что, впрочем, никого не смущало, и рассказчики продолжали засыпать его различными историями о Зоне.

«Турист», — мысленно усмехнулся Кожевников. Видел он та­ких — отсидятся в баре, угостят несколько человек, наслушают­ся историй да через денек-другой, набрав полные сумки «сталкер-ских штучек» и «артефактов», отправляются домой. А уж там не­пременно будут хвастаться своими «похождениями» в Зоне, предъявляя в качестве охотничьих трофеев купленные в этом же баре хвосты слепых псов или щупальца кровососа. Этот, видимо, решил для пущей достоверности подольше с народом пообщаться, чтобы уж совсем крутым сталкером прослыть по возвращении.

В обступившей туриста толпе Алексей заметил несколько зна­комых лиц. Сначала увидел Виктора по-прозвишу Ломик, кото­рый расположился рядом с приезжим и хмурился, недовольно по­сматривая на сидевших за столами. Памятуя слова Бульдога о том, что и второй участник этого тандема — Геннадий — тоже здесь, Алексей поискал взглядом. Не обнаружив его среди актив­ных участников проходившего в баре мероприятия, переключил внимание на ряды выбывших. И оказался прав, найдя Кроки чуть в стороне мирно спящим калачиком на составленных в шеренгу стульях.

Алексей улыбнулся и собрался было уже уйти, когда его взгляд скользнул по пустующему столику в углу и воспоминания стерли улыбку с лица. За этим столиком он, Бриг и Лион отмечали свою последнюю ходку, за ним Степан подарил ему и Сереге тот зло­получный артефакт... Алексей вздохнул, закрыл дверь бара и от­правился в свою комнату. Едва зайдя в номер, он побросал вещи, уселся на кровать и позвонил жене.

Галя ответила почти сразу. Голос у нее был радостный.

— Саша поправился! Леш, он практически здоров! — поч­ти прокричала в трубку жена. — Ты не представляешь, как это здорово! Доктор сказал, что завтра его выпишут! Рука зажила, даже швы стали как будто меньше. Никто не верит, что такое возможно!

— Как, как он сам? — неожиданно разволновался Алек­сей. — Что говорит, что рассказывает?

— Да ничего особенного, — ответила Галя чуть спокойнее. — Сказал, что неожиданно почувствовал жжение в руке, потом ста­ло больно и больше ничего не помнит.

— А собаку? Собаку он помнит? — Для Алексея этот вопрос был крайне важен: ведь если была собака, значит, дело не в ар­тефакте, и значит, он не виноват в том, что случилось.

— Говорит, что в тот момент не видел ее, но за некоторое вре­мя до укуса по двору пробегала бездомная псина. — Галя сдела­ла паузу, а потом негромким, слегка жалостливым голосом спро­сила:— Леш, а может, ты домой вернешься? Ведь это могла быть та собака...

Алексей затруднялся с ответом, потому что всем сердцем он хотел согласиться, но разумом понимал, что, возможно, это лишь временное улучшение здоровья Саши и в любую минуту все мо­жет измениться.

— Я подумаю, Галь. Хорошо? Я в гостинице сейчас. Добрал­ся нормально.

В конце разговора жена попросила его быть осторожным и возвратиться как можно быстрее. Он заверил, что будет предель­но внимательным и постарается избегать опасностей.

Вскоре принесли ужин. Дорога вымотала Алексея, поэтому, перекусив, он решил сразу лечь спать. Но перед тем как забрать­ся под одеяло, подпер на всякий случай дверь столом, платяным шкафом загородил окно, достал из сумки охотничий нож и поло­жил под подушку. Более серьезным оружием он обзаведется толь­ко завтра — Бриг обещал прислать несколько «пушек». Близость Зоны тревожила Алексея, и он чувствовал бы себя гораздо спо­койнее, имея под рукой пару надежных стволов с боекомплектом, но лучше подождать, чем рисковать, путешествуя с оружием.

Максимально обезопасив себя в данных условиях, Алексей ус­нул, едва голова коснулась подушки, — сказалось утомление, на­копившееся за время пути.

Он всегда придерживался мнения, что сны — лишь отраже­ние реальной жизни, которую сознание обыгрывает и превраща­ет в видения, необходимые мозгу для отдыха и разгрузки после бодрствования. Сны посещали его редко, а если и были, то, про­сыпаясь, он почти сразу их забывал. И уж тем более никогда не верил в то, что сны могут быть вещими.

Этой ночью ничего не изменилось — утомленный мозг искал разгрузку в бессвязных видениях. Алексей не мог вспомнить, что ему снилось и от чего он сначала метался по подушке из стороны в сторону, потом вдруг застонал, громко вскрикнул и рывком сел на постели весь мокрый от пота. Единственное, что осталось, — это звучащий в ушах голос Лиона, который с надрывом умолял его: «ЛЕХА, НЕТ! НЕ СТРЕЛЯЙ!»

Сердце бешено стучало в груди. Алексей, широко открыв гла­за, смотрел во тьму, заполнявшую комнату. Немного успокоив­шись, снова опустил голову на подушку.

«Леха, нет! Не стреляй!»

Приснится же всякая глупость! Он потер глаза, зевнул и по­тянулся.

«Не стреляй!»

Не собирался он ни в кого стрелять, и уж тем более в луч­шего друга. Бред! Не в силах больше заснуть, Алексей под­нялся, выпил стакан воды и прошелся по комнате. Тягостное ощущение в груди, оставшееся после сна, не исчезло. А что в действительности может произойти, когда они с Серегой встре­тятся? Как пойдет их разговор и чем закончится? Сейчас он не мог этого даже предположить и... хорошо, что он не верил в ве­щие сны.

Частный дом на окраине города, к которому Геннадий и Виктор привели Леонида, давно потемнел от времени, но все еще был крепок. Старые окна, совсем маленькие, с грязными до полной непрозрачности стеклами. На серых растрескавшихся досках за­бора и ворот видны остатки давно облупившейся синей краски.

Сталкеры постучали в окно. Леонид ожидал услышать скрип открываемой двери и звук шагов, но за воротами вдруг уверенно и громко спросили:

— Кого принесла нелегкая?

Складывалось впечатление, что хозяин давно стоял с той сто­роны под забором и ждал гостей.

— Это мы, дед Ефим, открывай, — спокойно сказал Виктор и подмигнул Леониду. — Свежее мясо тебе притащили.

— Стар я уже свежим мяском баловаться, — пробурчал дед Ефим за воротами, с характерным металлическим звуком отодви­гая засов. — Но если надо...

Створка отошла внутрь, и Геннадий тут же протиснулся в об­разовавшуюся щель. Виктор быстро подтолкнул Мякишева, шмыгнул следом и тут же одним коротким сильным движением за­пер ворота. Роль засова здесь выполняла здоровенная металличе­ская труба, лежащая на железнодорожных костылях, согнутых и вбитых в массивную раму.

За забором обнаружился маленький чистый двор, посыпан­ный крупным желтым песком и отгороженный за домом кирпич­ной стеной с двумя рядами колючей проволоки поверху. В сте­не была видна маленькая железная дверь, судя по мощному за­порному механизму, предназначенная для самого настоящего бункера.

Дед Ефим оказался крепким стариком с аккуратно подстри­женной, темной, с белой проседью бородой и коротким ежиком седых волос. Ростом он был пониже Мякишева, но, похоже, до­статочно крепок, чтобы при необходимости вытолкать всех своих гостей обратно за ворота.

Несколько секунд старик настороженно рассматривал худож­ника в упор, а потом одобрительно хмыкнул, невнятно буркнул: «Заходите», открыл дверь в дом и скрылся в темном проеме.

— Отлично, — шепнул Геннадий художнику. — Раз сразу не прогнал — возьмется. Бывает, посмотрит на человека и даже на порог не пускает.

Вслед за Виктором Леонид шагнул в темную прохладу дома.

После сумрачной прихожей, перекрытой с обеих сторон тя­желыми матерчатыми пологами, они спустились на несколько ступеней и вдруг оказались в просторном светлом помещении, увешанном по периметру большими пучками трав. Теперь стало понятно, что маленькие окошки, заметные со стороны улицы, —не более чем декорация: два настоящих огромных современных окна выходили во двор. Запах сухих трав насыщал воздух чем-то неуловимо приятным, заставляющим делать каждый вдох с удо­вольствием.

Предложив гостям располагаться в легких трубчатых креслах, обтянутых желтой тканью, дед Ефим скрылся за перегородкой и принялся там греметь какой-то посудой.

Виктор тем временем подтянул к себе длинный столик на гну­тых ножках и начал разгружать пакеты, принесенные с собой. Как Геннадий пояснил Леониду ранее, к «обкатчикам» с пустыми ру­ками не ходят — традиция.

Вскоре из-за перегородки появился хозяин, неся в обеих ру­ках поднос с большой глиняной кастрюлькой, в которой томился самодельный травяной чай, стопкой глиняных же пиал и вазочка­ми с вареньем и медом.

Чаепитие удалось на славу. О предстоящих делах не говорили. Обсуждали погоду, последние городские сплетни и новые ограни­чения, которые власти собирались ввести для жителей призонных городов уже со следующего года. Дед Ефим оказался добрейшей души человеком, и некоторая настороженность Леонида, появив­шаяся после тщательного инструктажа Геннадия о том, как себя вести в гостях у строгого старика, растаяла, как кубик льда, слу­чайно попавший в стакан горячего чая.

В какой-то момент разговор вдруг зашел об артефактах — чуд­ных вещах, порожденных аномалиями Зоны.

— Хоть бы один своими глазами увидеть, — мечтательно ска­зал Леонид. — Говорят, кто хоть раз увидал настоящий артефакт, а тем более потрогал его руками, изменится и уже никогда не смо­жет стать прежним. Неужели так и есть?

— Давай попробуем, — лукаво улыбнулся дед Ефим, легко поднялся со своего кресла, одним ловким движением сорвал жел­тую шелковую ткань с небольшой полки, подвешенной в самом темном углу, и взял продолговатый слиток, словно скрученный из толстых полупрозрачных янтарных веревок.

У Мякишева перехватило дыхание:

— Ух ты! Красота-то какая! Это что? Янтарь? Он что, светит­ся изнутри?

— Нет, конечно, — посмеиваясь сказал старик. — Это мед-слеза. Самый настоящий артефакт. Ты не смотри, что во всю ла­донь, — она легче пуха. Вот подержи.

Художник, затаив дыхание, принял из рук деда Ефима желтый, почти невесомый кусок чего-то теплого, лучистого и почти живо­го. Внутри вдруг что-то перевернулось, на душе стало спокойно и радостно. В ушах едва слышным переливом зазвенели легкие се­ребряные колокольчики.

— Вижу, признала она тебя, — одобрительно покивал дед Ефим, забирая артефакт с ладони Леонида. — Только нельзя ее долго в руках держать. Потом расстаться с ней не сможешь.

— Вот это вещь, — восхищенно произнес Мякишев.

— Пора бы уже и к делу перейти, — сказал вдруг старик. — Начнем с простого — покажу тебе обычную сталкерскую куртку. Ломик, примерь, на тебе буду показывать.

Виктор не спеша натянул через голову серо-зеленую свобод­ную куртку, похожую кроем на полевую военную форму.

— Что-то у нее капюшон маловат, — авторитетно заявил ху­дожник.

— Это чем же он тебе не угодил? — удивленно спросил дед Ефим.

— Так я ж видел изображения сталкеров до приезда сюда, — охотно пояснил Леонид. — Капюшон должен быть большим, и носить его надо, низко надвинув на глаза. Тогда человеку не стра­шен радиоактивный дождь, да и узнать его сразу будет трудно.

Первым заржал Геннадий, чуть позже низким басом захохотал Виктор. Дед Ефим вторил им мелким старческим дребезжащим смешком.

— Это как же ты по Зоне пойдешь, если у тебя уши будут тряп­кой занавешены? — отсмеявшись, спросил дед Ефим. — А дождь — кто же ходит под радиоактивным дождем? От него сразу прятаться надо. Погоди-ка. Я, кажется, припоминаю что-то такое. Видел вро­де такую картинку. Там еще нарисован тип с диким таким взглядом из-под капюшона. Будто на гвоздь только что присел.

— Точно, — встрял Виктор. — Плакат же продавали такой. Там дурачок какой-то в капюшоне грозным казаться хотел, а по­лучился похожим на мародера Васю.

Все трое снова загоготали, но кто такой мародер Вася, Мяки­шев выяснить не успел: дед Ефим вдруг нахмурился и быстро оса­дил остальных:

— Ржать в другом месте будете, а здесь нечего! Вот смотри, Леня, это ультразвуковая граната. Ее можно положить в этот кар­ман — очень удобно доставать. Это не граната в привычном смыс­ле слова — скорее многоразовое устройство для генерации уль­тразвука. Работает на топливном элементе. Топливо горит — тол­кает воздух сквозь набор специальных пищалок. Помимо самого ультразвука, пищит и обычным писком, чтоб человеку было слыш­но, действует она еще или уже нет.

— И зачем она нужна?

— Мутантов отпугивать и дезориентировать — они почти все отлично ловят ультразвук.

Прошло три часа. Куртка на Викторе покрылась таким коли­чеством навесного и убранного в многочисленные карманы сна­ряжения, что казалось, будто в психиатрической клинике один из пациентов изображает елочку на Новый год. Под конец этой длин­ной лекции Леониду сказали, что, конечно, все это оборудование одновременно в Зону не берется, после чего разрешили отдохнуть минут двадцать.

Леонид развалился в кресле и лениво обдумывал планы на ве­чер, когда дед Ефим, до этого просто изредка посматривавший на него с любопытством, вдруг спросил:

— Нравится здесь?

— Очень, — искренне ответил художник. — Просто замеча­тельно.

— Ну и прекрасно, — улыбнулся дед Ефим. — Здесь и пе­реночуешь.

— Что? — удивился Мякишев. — Ночевать? Зачем?

— Как это — зачем? — удивился в свою очередь старик. — С утра нам Гена с Витьком помогут заброситься и отвалят. А мы пойдем посмотрим, как там наша старая знакомая.

— Какая знакомая? — растерянно спросил Леонид.

— И правда — Мякиш, — совершенно не в тему засмеялся дед Ефим. — Подходит. Пусть так и будет. А знакомая — это та, навестить которую хотят все, решаются немногие, а возвращают­ся из гостей единицы.

— Слушайте, а может, в другой раз? — слегка струхнул Ле­онид. — Я себе костюма нужного еще не купил...

Виктор с улыбкой поднял с пола старый вещмешок:

— Все, что понадобится, найдешь здесь.

— А оружие?

— Не твоя забота.

— А...

— Леня, ты в Зону пойти хочешь?

— Хочу, — вяло кивнул художник, целиком погружаясь в со­стояние дурных предчувствий.

— Ну и отлично. Начнем с теории, а завтра с утречка можно будет и попрактиковаться.

* * *

После трех часов изучения терминов, тактико-технических ха­рактеристик и общей теории Леонид взмолился о передышке.

— Отдохнешь, — пообещал дед Ефим, — если скажешь, за­чем нужна легкая блокирующая маска, чем она отличается от ма­ски фильтрационного типа, какой препарат следует принять пер­вым при получении ожога от «жгучего пуха» и по каким основ­ным признакам можно определить наличие... м-м-м... ловушки с гравитационным базисом?

— О-о-о! — Художник преувеличенно трагически обмяк на сто­ле. — Слушайте, неужели все, кто ходит в Зону, изучают эту хрень?

— Не все, конечно, — невозмутимо ответил Геннадий. — Большинство не загружает мозг этими глупостями. Видимо, в обычном мире толку от этих чудаков все равно мало — не верну­лись, и пес с ними. А ты, Леня, с нами идешь. Это значит, что мы тебя доставим обратно живым и здоровым. Если немножко напря­жешь извилины сейчас.

— Ну хорошо, хорошо, — со стоном согласился Леонид. — Легкая блокирующая маска служит для сокрытия следов дыхания человека в определенных спектрах... в общем, хищники Зоны ху­же его видят. И хуже слышат, так как маска глушит те частоты в человеческом голосе, которые мутанты на слух различают лучше всего. Дьявол, я уже могу диссертацию по хождению в Зоне на­писать!

— Дальше. — Дед Ефим был непреклонен.

— Фильтрующая маска входит в базовый комплект выжива­ния и обеспечивает...

За десять минут Леонид отчитался по всем заданным вопро­сам.

— Кроме того, — заученно бубнил он, — в некоторых гра­витационных ловушках есть области подсоса и сброса воздуха, ко­торые можно использовать, например, для постановки дымовой завесы и применения ароматических обманок. Корни и стебли растений располагаются вдоль условных линий...

— Достаточно. — Дед Ефим поднялся с места. — Ты зря при­бедняешься: у тебя превосходная память. Словно по написанно­му читаешь. Пойдем, ты заслужил кое-что увидеть.

Они вышли из дома и направились к той самой металлической двери в кирпичной стене.

— Я покажу тебе тех, с кем, возможно, придется встретиться там, — сказал дед Ефим, набирая комбинацию цифр на кодовом замке.

Дверь бесшумно открылась. Из проема пахнуло резким звери­ным запахом. Первым в проем шагнул дед Ефим, за ним скольз­нул Геннадий и поманил за собой Мякишева.

Из темного зарешеченного вольера на людей уставились две пары пронзительных ярко-желтых глаз.

— У меня тут небольшой зверинец, — весело пояснил дед Ефим. — Сейчас посмотрим, кто чаще всего в Зоне досаждает, и пойдем практиковаться в грамотном поведении. Потом походим правильно. Ну а после — баиньки.

Весь следующий день Кожевников провел в поисках информа­ции. Правда, начался он с легкого разочарования — Алексей не смог найти Кроки с Ломиком, которых планировал расспросить о Лионе. Они повезли клиента на «обкатку». Того самого худож­ника, который последнюю пару недель спаивал местных обитате­лей. Алексей про себя улыбнулся — если Кроки и Ломик за что брались, то делали это основательно. Прежде чем тащить нович­ка в Зону, они заставят его пройти «обкатку». И пока идет про­цесс обучения, оба сталкера будут трезвыми и где-нибудь побли­зости. Переговорить с ними придется позже. Пока же следовало забрать снаряжение.

Адрес местного торговца лежал у Алексея в кармане, но он и так прекрасно представлял, куда идти. Бриг не только дал коор­динаты поставщика снаряжения, но и заверил, что это его чело­век, заслуживающий полного доверия.

Искомый дом расположился в обширном частном секторе на другом конце города. Высокий забор из профилированного метал­ла скрывал за собой довольно большой участок. Приближаясь, Алексей видел только плодовые деревья и крышу самого дома. На его стук калитку открыл седой мужчина пенсионного возраста, в резиновых перчатках, перепачканных землей, и с вилами в руках.

— Что вам угодно? — сухо спросил он.

— Здравствуйте, я Кожевников Алексей. Меня...

— Да, да, да! — не дал ему договорить хозяин дома. Улыбнул­ся и сделал приглашающий жест. — Я вас ждал, молодой чело­век. Проходите.

Алексей вошел. Хозяин запер за ним калитку, отставил вилы, стянул перчатки и повел гостя за собой по выложенной мрамор­ной плиткой дорожке. Когда они уже подошли к дому, он неожи­данно развернулся:

— Я не представился! Ива Василий Андреевич.

— Кожевников Алексей, — повторил сталкер, пожимая ему руку.

— Да, конечно. Бриг вас так и описывал, я просто сразу не узнал, простите.

Они вошли в дом.

— Чай, кофе, что-нибудь покрепче?

— Чай, пожалуй.

— Проходите, располагайтесь. Я сейчас. — Ива скрылся на кухне.

Пройдя в комнату, Алексей огляделся. Она была довольно не­плохо обставлена. Среди антиквариата и старинных картин на­шлось место и для современной техники, и для модной мебели.

Василий Андреевич прикатил сервировочный столик с чаем и бутербродами.

— Простите, я еще не завтракал, — словно оправдываясь, произнес хозяин дома, с завидным усердием налегая на еду. — С утра грядки перекапываю...

Алексей из вежливости съел бутерброд, выпил чай и сидел, не­терпеливо постукивая пальцами по столу в ожидании, когда Ива насытится и поведет его куда-нибудь в подвал за снаряжением.

Хозяин дома посмотрел на своего гостя с недоумением, потом лицо его просветлело, и он засмеялся:

— Простите, я не сразу сообразил... — Василий Андреевич откашлялся в кулак. — Посылка для вас еще не готова. Бриг просил собрать самое лучшее, поэтому все тестируется, прове­ряется, но придется подождать'до завтра. Сегодня только инфор­мация.

Алексей разочарованно кивнул:

— Ну что же... понятно... — Получалось, что он зря потра­тил большую часть дня, хотя мог использовать это время на по­иски тех, кто видел Лиона.

Почувствовав его настроение, Ива отставил чашку, приосанил­ся и сказал:

— Напрасно хмуритесь. Пока вы добирались, мне удалось кое-что выяснить по вашему вопросу. — Он поднялся, подошел к сер­ванту, достал из ящика блокнот и вернулся на место. Поправив очки, послюнявил пальцы и пролистал записи. — Сведения раз­личной достоверности. Некоторые данные я отсеял сразу и даже не буду вам зачитывать, но часть выглядит вполне правдоподоб­но. Я позволил себе воссоздать хронологию событий, где и когда видели вашего друга. Знаете, весьма увлекательное занятие. Еще ни разу не доводилось чувствовать себя Шерлоком Холмсом. Вы не против побыть сегодня доктором Ватсоном? — Ива вопроси­тельно взглянул на Алексея поверх очков.

— Не против, — улыбнулся тот.

— Вот и замечательно. Итак, начнем, пожалуй, с этого... Василий Андреевич начал зачитывать свои заметки, подробно

обсуждая с Алексеем каждый отдельный случай. Места, где виде­ли Лиона, они отмечали на карте красным маркером. Для нена­дежных сведений использовали синий. За этим занятием провели несколько часов. Василий Андреевич сходил за еще одной парти­ей бутербродов, которая была уничтожена с не меньшим успехом, чем первая. На улице завечерело, и пришлось включить свет.

Когда аналитическая работа завершилась, Алексей развернул карту и еще раз внимательно просмотрел ее.

— Значит, я не ошибался, и Лион использовал для стоянок наши прежние убежища, — проговорил он.

— Выходит так, друг мой, — подтвердил Ива, видимо окон­чательно вжившись в роль Холмса.

Глаза Алексея довольно блестели. То, что рассказал Василий Андреевич, стало настоящим подарком, сэкономившим ему массу времени.

— Если учесть рассказ Беркута и то, что сообщил Валун, по­лучается, Лион направлялся в сторону Дымных сопок. — Стал­кер провел две тонкие линии на карте. — Маршрутов может быть два. Даже если я не застану Лиона, то на обратном пути он точ­но пройдет через Анютин овраг.

После его слов Ива нахмурился, снял очки и потер переноси­цу. Затем посмотрел Алексею в глаза:

— Молодой человек, я не знал, как вам сказать, учитывая ва­шу ситуацию, но есть в моем блокноте с информацией еще один пункт...

Отчего-то Алексею не понравилось, каким тоном он это про­изнес. Легкий холодок пробежал по позвоночнику.

— Какой пункт?

Василий Андреевич отвел взгляд, закрыл блокнот, отложил в сторону очки и снова посмотрел на гостя:

— Не далее как вчера один из людей Филина, весьма опасно­го и, я бы даже сказал, ненормального типа, рассказал, что они убили некоего сталкера, весьма похожего на вашего друга, возле Анютиного оврага...

Кожевников бросил взгляд на карту.

— Когда?

Ива пожал плечами:

— Последние сведения о Лионе из других источников — двухнедельной давности. Так что будем считать, что имеем интервал в четырнадцать дней. Рассказчик был довольно пьян, ког­да поведал моему человеку эту историю, а сегодня утром вся бан­да во главе с предводителем ушла за Периметр. Так что прове­рить сведения не представлялось возможным. Не хотелось вас огорчать, но...

— Этого не может быть. Сашка, мой сын... еще вчера с ним было все в порядке. — Алексей поискал глазами телефон.

— В прихожей на столике, — догадался о его желании хозя­ин дома.

Сталкер быстрым шагом прошел к аппарату и дрожащими пальцами набрал номер жены.

— Галя, здравствуй. Как Сашка?

Она ответила не сразу, и эта пауза заставила Алексея вспо­теть.

— Галя?!

— Сейчас уже нормально, — наконец сказала она.

— Уже нормально? — К горлу подступил ком, и Алексей с трудом сглотнул. — Что случилось?

— У Саши ночью было алкогольное отравление, — все таким же отрешенно-усталым голосом произнесла жена.

— Что?! — непроизвольно вырвалось у сталкера, но он уже и сам понимал, что произошло. Поэтому только уточнил: — Силь­ное?

— Сначала тошнило и рвало, потом голова болела и живот. Доктор сказал, что, судя по количеству алкоголя в крови, он дол­жен был не меньше бутылки водки выпить.

— Этого не может быть... Если Лион в Зоне, он не станет пить.

В этот момент Галя не выдержала:

— Да мне плевать, что он станет, а что нет! Найди его, Ле­ша! Спаси Сашку! Так больше не должно продолжаться!

Она зарыдала, а у Кожевникова внутри все сжалось внутри от жалости и чувства вины.

— Прекрати! — Он повысил голос. — От истерики никому легче не станет! Я делаю все, что могу! Сейчас уже знаю, где его искать. Мне нужно несколько дней, потом все будет хорошо. Я позвоню по возможности.

Алексей нажал на кнопку сброса звонка и еще некоторое вре­мя стоял возле аппарата, сжимая в руке трубку, из которой до­носились короткие гудки. Потом положил ее на место и вернулся в комнату.

— Все в порядке? — проявил участие Василий Андреевич.

— Не совсем.

— Я слышал, вы сказали, что ваш друг не станет пить в Зоне?

— Да, — неуверенно кивнул Алексей. — Раньше точно не стал бы.

— Так, может, это не он? — задумчиво произнес Ива.

— А кто?

— Есть у мародеров одна привычка — обыскивать трупы...

* * *

Кожевников вернулся в гостиницу в тяжелых раздумьях. Сло­ва Ивы не выходили из головы: «привычка обыскивать трупы». Ива намекал на то, что «цепь судьбы» активировал не Лион, а тот, кто украл у него артефакт. Значит, Сашка связан смертель­ной нитью не с Лионом, а с мародером... Да не может такого быть, чтобы Серегу убили! Наверняка он жив, просто расслабился не­много, выпил на привале. Мало ли, с кем не бывает!

Уснуть никак не удавалось. Алексей промаялся весь остаток ночи, пока не стало светать. Он отодвинул штору и выглянул в щель между стеной и закрывающим окно шкафом. Ночь еще не сдала свои позиции, и рассвет только начинал робко разгонять тьму. Время крепкого сна или вероломства. В Зоне нельзя позво­лить себе первого, зато очень часто встречается второе. Алексей бросил еще один взгляд на переулок, куда выходило окно его но­мера. Ветер поднял с асфальта и закружил обрывки газет. При­паркованный когда-то давным-давно у стены «Москвич-412», много лет назад потерявший колеса, стекла и большинство дета­лей кузова и интерьера, вяло поскрипывал ржавой дверцей. Па­ра бродячих собак деловито и сноровисто швырялись в рассыпав­шемся из переполненных баков мусоре...

Алексей смотрел на все это с невольной тоской. Запустение стало признаком не только граничащих с Зоной населенных пунк­тов, но и большинства городков на постсоветском пространстве.

Самое страшное, что обветшалыми, покинутыми и брошенными на произвол судьбы стали не только улицы и дома, но сами люди. Из их глаз исчез тот огонек веры в светлое будущее, что позво­лял идти вперед, стремиться к лучшему, развиваться... жить. Вме­сто него остался лишь холодный блеск алчности, жажды наживы и безжалостного расчета, необходимого для выживания.

Кожевников вздохнул и уже собрался снова лечь — четыре часа утра не то время, чтобы размышлять о превратностях судь­бы, — как вдруг увидел шагающего по переулку человека. Фигу­ра и походка показались знакомыми. Он пригляделся и узнал Бульдога. Алексей сперва удивился столь ранней прогулке вла­дельца гостиницы, но потом решил, что, собственно, в этом нет ничего особенного. Мало ли какие дела могли быть у Дениса Ва­сильевича Тарыги — от банального обхода владений до деловой встречи. Ведь торговля артефактами всегда считалась незаконной, и никто в здравом уме не афишировал способы, которыми в го­роде, где почти нет нормальной работы, удалось накопить на но­вую машину, квартиру или даже... гостиницу. Но внимание Алек­сея привлекло другое — следом за Бульдогом в предрассветных сумерках пробирались два странных типа в камуфляже, и судя по тому, как они старательно скрывались, преследуя хозяина «Вос­ходящей луны», намерения их вряд ли были добрыми.

Дата добавления: 2015-08-27