Экзистенциальная психотерапия 23 страница

"J было бы сделать еще лишь небольшой шаг, требующий минималь-
аого обобщения, чтобы осознать свою ответственность за стиль отно-
шений с мужчинами в своей жизни. Я полагаю, что терапевту следу-
ют "ухватиться" за такой эпизод и крепко за него держаться. Я открыто
Остановил соответствующую метку и подчеркнул его важность: "До-
рис, я думаю, что произошедшее между вами и мной имеет исключи-
цельное значение, потому что дает важный ключ к некоторым пробле-
мам, существующим между вами и мужчинами в вашей жизни". Если
эациент еще не готов принять интерпретацию, повторите ее позже,
югда появятся дополнительные подтверждающие свидетельства или от-
<ошения между терапевтом и пациентом станут более прочными.
Сознавание собственных чувств - важнейшее средство терапевта для
дентификации вклада пациента в его жизненные трудности. Приме-
ом может послужить случай одной сорокавосьмилетней женщины,
орько жаловавшейся на то. как с ней обращаются ее дети. Они от-
ергали ее мнения, вели себя с ней бесцеремонно и в серьезных си-
уациях адресовали свои замечания отцу. Настроившись на свои чув-
ства к ней, я отметил ноющие нотки ее голоса, побуждавшие меня
ge принимать ее всерьез и обращаться с ней как с ребенком. Я поде-
лился своим ощущением с пациенткой, и это оказалось крайне по-
"дезным для нее, поскольку помогло ей осознать свое инфантильное
доведение во многих других ситуациях. Анализ наблюдаемого "здесь-
Я-сейчас" (ее нытья) был крайне важен для разрешения загадки об-
ращения с нею ее детей. В конце концов, они лишь следовали ее
собственной инструкции, обращаясь с ней именно так, как она про-
рила (невербально - посредством нытья, ссылок на свою слабость и
Ьвоей депрессивной беспомощности).
> Избегание ответственности пациентом воспроизвелось не только в
Ьтношениях пациент-терапевт, но также в общей позиции пациента
По отношению к терапии. Пациент - порой с молчаливого согласия
терапевта - может удобно, пассивно и прочно угнездиться в терапии,
йе ожидая, чтобы что-нибудь произошло, а если и ожидая - то чего-
уо, исходящего от терапевта.
1 Если у терапевта есть ощущение, что пациент возложил на него
тяжелое бремя, и уверенность, что без его собственных усилий ни-
чего полезного в течение сессии не произойдет, - значит, он позво-
?лил пациенту переложить ношу ответственности с собственных плеч
IMB плечи терапевта. В терапии с этим можно работать различными
[способами. Большинство терапевтов предпочитают рефлексию. Они
1могут высказать в порядке комментария: возникает впечатление, что
Пациент стремится все "выгрузить" на терапевта, или что терапевт не
}ощущает активного сотрудничества пациента в терапии. Или терапевт
Может поделиться своим ощущением, что несет весь груз терапии.

Или, наконец, терапевт может счесть, что нет более сильного спо-
соба пробудить вялого пациента к действию, чем просто спросить его:
"Почему вы пришли?"
На подобные терапевтические интервенции пациенты нередко от-
вечают одной из типичных реакций сопротивления, центрирующих-
ся на сюжете: "Я не знаю, что делать", или "Если бы я знал(а), что
мне делать, мне бы не понадобилось приходить сюда", или "Скажи-
те мне, что мне нужно делать". Пациент принимает облик беспомощ-
ности. В действительности, в процессе настаивания на том, что он
не знает, что ему делать, пациент уже получил много явных и скры-
тых напрактяющих указаний от терапевта. Но при этом он не раскры-
вает свои чувства: не может вспомнить свои сны (или слишком уста-
ет, чтобы их записывать, или забывает положить бумагу и карандаш
радом с кроватью); предпочитает обсуждать интеллектуальные пробле-
мы или вовлекать терапевта в бесконечные дискуссии о том, как ра-
ботает терапия. Любому опытному психотерапевту известно, что про-
блема - не в незнании пациента, что ему делать. Все эти гамбиты
отражают одно: отказ пациента принимать ответственность за измене-
ние точно так же, как вне терапии он отказывается принимать ответ-
ственность за жизненные неприятности.
Иллюстрацией к вышесказанному может служить случай с Рут,
пациенткой терапевтической группы. Она избегала ответственности во
всех сферах жизни. Она была отчаянно одинока: не имела близких
подруг, а все ее отношения с мужчинами разрушались, потому что
ее потребность в зависимости оказывалась слишком велика для ее парт-
неров. Более трех лет индивидуальной терапии не дали эффекта.
Индивидуальный терапевт Рут говорил об ощущении "свинцовой
тяжести" от нее в терапии: она не давала никакого материала, кроме
цикличных раздумий о своих проблемах с мужчинами, никаких фан-
тазий, никаких данных по переносу и за три года - ни единого сна.
В отчаянии индивидуальный терапевт рекомендовал ей терапевтичес-
кую группу. Но и в группе Рут воспроизвела свою позицию беспомощ-
ности и пассивности. В течение шести месяцев она не работала в
группе и никак не продвинулась.
На одной встрече, имевшей для нее решающее значение, она при-
нялась оплакивать тот факт, что группа ей не помогает, и заявила,
что у нее есть сомнения: правильная ли это группа и правильная ли
терапия для нее?

Терапевт: Рут, ты делаешь здесь то же самое, что вне группы. Ты
ждешь, чтобы что-то произошло. Как группа может быть полезна
тебе, если ты ее не используешь?

Рут. Я не знаю, что делать. Я прихожу сюда каждую неделю, и
[чего не происходит. Я ничего не получаю от терапии.
Терапевт. Конечно, ты ничего от нее не получаешь. Как может
юизойти что-то, когда ты ничего для этого не делаешь?
Рут: Я сейчас чувствую себя как будто "выключенной". Я не могу
брать мысли, чтобы что-то сказать.
Терапевт: Такое ощущение, что тебе важно никогда не знать, что
азать или сделать.
Рут (плача): Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я делала. Я не хочу
пъ такой всю жизнь. Я ездила за город в этот уик-энд: все осталь-
1ые были на седьмом небе от счастья, все цвело, а я от начала до
знца была совершенно несчастна.
Терапевт: Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что делать, хотя и сама
ЕПЛОХО представляешь, как могла бы лучше работать в группе.
Рут: Если 6 я знала, я бы так и делала.
Терапевт: Наоборот! Ты очень боишься, когда можешь что-то сама
я себя сделать.
Рут (рыдая): И вот я опять в том дерьме. В голове у меня сплош-
я каша. Ты раздражен на меня. Я в этой группе чувствую себя хуже,
не лучше. Я не знаю, что делать.

На этом месте подключилась вся группа. Один из участников выс-
зался в резонанс с Рут, заявив, что находится в такой же ситуа-
и. Двое других выразили свое раздражение по поводу ее вечной
еспомощности. Еще один правильно отметил, что в группе идет
сконечная дискуссия о том, как участвовать в ней более эффектив-
1 (собственно говоря, этому вопросу была посвящена немалая часть
едыдущей сессии). Кто-то сказал: у нее бесчисленное множество
озможностей. Она может говорить о своих слезах, своей печали,
воей травмированности. Или о том, какая жестокая скотина - те-
апевт. Или о своих чувствах по отношению к любому из членов груп-
ы. Она знала, и все знали, что она знает об этих возможностях.
рДочему, - задалась вопросом группа, - ей нужно сохранять позицию
еспомощности и псевдослабоумия?"
Стимулированная таким образом, Рут сказала, что уже три неде-
И, как она решила обсудить в группе свои чувства по отношению к
ругим участникам, но всякий раз отказывалась от этого. Она заяви-
а, что сегодня хочет поговорить о том, почему ни разу не осталась
ить кофе после групповой сессии. Она хотела бы остаться на кофе,
1о не делала этого, опасаясь сближения с Синтией (другой участни-
цей группы), чтобы та-по ее мнению, находящаяся в исключительно
едетвенном состоянии - не начала звонить ей среди ночи с призы-

вом о помощи. Последовало интенсивное взаимодействие с Синти-
ей, вслед за чем Рут открыто выразила свои чувства по поводу еще
двух членов группы, к концу сессии проделав больше работы, чем за
все предшествующие шесть месяцев. В этой иллюстрации важно то.
что стенания Рут "Скажите мне. что делать" являлись утверждением
ухода от ответственности. Когда она получала достаточную стимуля-
цию, то очень хорошо знала, что делать в терапии. Но она не хотела
знать, что делать! Она хотела, чтобы помощь и изменение пришли
извне. Ей было страшно помочь себе, быть своей собственной мате-
рью: это подводило слишком близко к пугающему знанию о том, что
она свободна, ответственна и фундаментально одинока.

Принятие ответственности в групповой терапии

Концепция терапии как социального микрокосма - условий, в
которых пациент не только описывает, но и воспроизводит свою пси-
хопатологию "здесь-и-сейчас" - релевантна всем видам терапии (ин-
дивидуальной, супружеской, семейной, групповой). Особенно она
уместна по отношению к групповой ситуации. Во-первых, большое
число людей - от восьми до десяти, включая терапевта или терапев-
тов - создают условия для активизации большинства конфликтных тем
пациента. В индивидуальной терапии взаимодействие с терапевтом
нередко позволяет пациенту пережить свои конфликты, связанные с
фигурами власти, авторитетом, с родительскими фигурами или их
заместителями. Но в условиях группы взаимодействие пациента со
многими людьми активизирует столько межличностных тем (сиблин-
говое соперничество, гетеросексуальность, гомосексуальность, сопер-
ничество с равными, интимность, самораскрытие, щедрость, отда-
вание и получение и т.д.), что у нас есть все основания рассматривать
групповую терапию как миниатюрную социальную вселенную для
каждого из участников группы.
"Здесь-и-сейчас" малой группы общения обеспечивает оптималь-
ные условия для терапевтической работы, посвященной сознаваник)
ответственности. Один из самых привлекательных аспектов групповой
терапии состоит в том, что все участники "рождаются" одновремен-
но, все начинают в группе на равных. Каждый, видимым для осталь-
ных членов группы и - если терапевт делает свое дело - для себя
образом, постепенно углубляет и отделывает свою нишу, формирует
свое жизненное пространство в группе. Каждый ответственен за по-
зицию в межличностных отношениях, которую вырабатывает для себя
в группе (и, аналогично, в жизни), и за череду случающихся с ним

бытии. Группа имеет много глаз. Каждому ее участнику не обяза-
1ьно принимать в качестве реальности рассказы других участников
том, как они являются жертвой внешних событий и людей. Если
руппа функционирует на уровне "здесь-и-сейчас" (то есть сконцент-
ирована прежде всего на проживании и анализе межличностных от-
ношений), ее члены могут наблюдать, как каждый сам творит свою
Позицию жертвы, - и в конце концов возвращать эти наблюдения тем,
ого они касались.
. Хотя мы, терапевты, нечасто думаем о групповом процессе с этой
Й1ЧКИ зрения, я полагаю, что главная групповая активность, особенно
(ta начальных стадиях терапии, направлена на осознание каждым чле-
Йюм группы персональной ответственности. Почему мы побуждаем
частников быть прямыми и честными в группе (то есть быть самими
обой)? Почему мы поощряем обратную связь? Почему подталкиваем
астников делиться своими впечатлениями и чувствами, связанны-
1 с другими членами группы?
Я полагаю, что групповой терапевт - зачастую сам того не созна-
- стремится провести каждого пациента через следующие этапы:

1. Пациент узнает, как его поведение видят другие. С по-
мощью обратной связи, а позднее - самонаблюдения паци-
ент научается смотреть на себя глазами других.
2. Пациент узнает, какие чувства у других вызывает его
поведение.
3. Пациент узнает, как его поведение формирует мнения
других людей о нем. Участники группы узнают, что на ос-
нове их поведения другие ценят их. недолюбливают, нахо-
дят неприятными, уважают, избегают, используют, боят-
ся и т.д.
4. Пациент узнает, как его поведение влияет на его соб-
ственное мнение о себе. Исходя из информации, собранной
на трех первых этапах, пациенты формируют самооценку;
они выносят суждения относительно своей самоценности и
привлекательности и приходят к пониманию того, как эти
суждения обусловливаются их поведением.

Каждый этап основан на собственном поведении пациента и направ-
1лен на демонстрацию последствий этого поведения. Конечным резуль-
1татом всей последовательности является понимание членом группы
1 своей ответственности за то, как его видят, как с ним обращаются и
1как к нему относятся. Более того, человек ответственен и за то.ка-
1ким образом он сам относится к себе. То, что групповой опыт для

каждого есть микрокосм жизненного опыта - факт очевидный и нс-
опровержимый; моя практика свидетельствует о том, что пациенты нс
испытывают трудностей при распространении картины своих индиви-
дуальных реакций с внутригрупповых условий на жизненные. Паци-
ент, достигший этой точки, встал на путь изменений, и теперь тера-
певт берет курс на активизацию волевого процесса, который я буду
обсуждать в следующей главе.
Терапевтическая группа общения повышает сознавание ответствен-
ности, не только позволяя участникам осознать собственный вклад и
свою неудовлетворительную жизненную ситуацию, но также и акцен-
тируя роль каждого члена группы в групповой ситуации. Основопо-
лагающий принцип состоит в следующем: когда участники принима-
ют ответственность за функционирование группы, они приходят также
к осознанию своей способности (и обязанности) принятия ответствен-
ности во всех сферах жизни.
Эффективная групповая терапия - это такая терапия, когда чле-
ны группы сами являются главными агентами помощи. Вспоминая
успешный опыт групповой терапии, пациенты редко связывают улуч-
шение своего состояния исключительно с терапевтом - с его конк-
ретными комментариями или в целом с отношениями с ним. Обыч-
но они приводят также тот или иной аспект отношений с другими
членами группы: поддержку; конфликт и его разрешение; принятие:
наконец - это происходит часто - опыт полезности другим. Группа,
ориентированная на лидера, не может стимулировать подобные собы-
тия, и зачастую вся надежда и вся помощь рассматриваются ею как
исключительная инициатива лидера. (По моему мнению, такие ли-
дер-центрированные подходы, как гештальт-терапевтические группы
и трансактный анализ, не позволяют полностью использовать тера-
певтический потенциал групповой работы).
В связи с этим важно, чтобы лидер группы сознавал свою задачу
создания социальной системы - системы, в которой группа и ее уча-
стники сами являются агентами изменения. Лидер должен остро чув-
ствовать, где помещается групповая ответственность. Если он с уны-
нием ожидает групповых встреч, а в конце их чувствует себя усталым
и измотанным, - ясно, что в терапевтической культуре этой группы
что-то серьезно не так. Если у лидера есть ощущение, что все зави-
сит от него: если он не будет работать, то ничего не произойдет, а
члены группы напоминают любителей кино, зашедших посмотреть,
какой фильм идет на этой неделе, - значит, участники терапевтичес-
кой группы благополучно переложили тяжесть ответственности на
плечи терапевта.

Как может групповой терапевт способствовать формированию груп-
,1, принимающей ответственность за собственное функционирова-
ие? Во-первых, лидер должен отдавать себе отчет в том. что он, как
равило, является единственным человеком в группе, который на
снове прошлого опыта довольно четко представляет себе, как долж-
а выглядеть хорошая, рабочая групповая встреча, в отличие от "не-
абочей". Лидер должен помочь участникам выработать такое опре-
едение и затем стимулировать их к соответствующим действиям. Здесь
рименим ряд техник. Лидер может использовать проверки процес-
а - время от времени вторгаться в ход встречи, предлагая участни-
JIM оценить, как для них проходила встреча в течение последних при-
мерно тридцати минут. Если сессия тянется мучительно и тяжело,
вдер может предложить всем сравнить ее с предыдущей, динамич-
ой сессией, чтобы участники постепенно научались различать рабо-
Ие и нерабочие встречи. Если все согласны, что сессия получилась
додотворная и эффективная, лидер предлагает участникам зафикси-
овать ее для себя как стандарт, с которым можно сопоставлять пос-
едующие встречи.
Если в ответ на предложение лидера об оценке встречи участник
Отвечает, что он был вовлечен в нее только первые пятнадцать минут,
, затем, после того как Джо или Мэри начали говорить, "отключил-
" на следующие тридцать минут, - лидер может разными способа-
[ поставить вопрос, почему этот участник дал сессии продолжаться
сполезным лично для него образом. Как мог бы этот человек при-
гь ей иное направление? Если лидер, например, проведет голосо-
ние и обнаружит общее согласие по вопросу о бесполезности сес-
ди, он может затем спросить: "Похоже, что все вы так думали.
Почему вы не остановили работу и не перенаправили ее? Почему мне
>едоставлено делать то, что здесь способен сделать каждый?" Разу-
гется, возможно множество вариаций этой техники, в зависимости
стилистических предпочтений терапевта. Важна базовая стратегия,
<стоящая в том, чтобы поощрять пациентов через принятие ответ-
венности за свою терапию принять ответственность за свою жизнь.
Терапия в больших группах. Тот же принцип действует в больших
ерапевтических группах. Задача помощи пациенту в принятии пер-
рнальной ответственности явилась главным стимулом создания тера-
евтической общины. Помещение в психиатрическую больницу все-
было связано с переживанием утраты автономии: пациент лишен
1асти распоряжаться собой и принимать решения, лишен свободы,
риватности и достоинства. Максвелл Джонс (Maxwell Jones) разра-
ботал устройство терапевтической общины как больницы, которая
1корее повышает, чем снижает опыт автономии пациента. Режим

больничной палаты был реорганизован таким образом, что пациен-
ты несли широкую ответственность за свое лечение и свою среду.
Орган управления пациентов имеет право утверждать или отменять
больничные правила поведения, отпуска, решения низшего медицин-
ского персонала, даже выписку и режим приема препаратов.
Синоним принятия ответственности - "управление жизнью". Во
многих терапевтических подходах акцентируется обучение навыкам
управления жизнью. Объединения пациентов в терапевтической об-
щине совместно осуществляют управление жизнью - это "контракт-
ные" группы, в которых рассматривается "контракт" каждого паци-
ента (соглашение, посвященное взятию на себя управления своей
жизнью) и обсуждаются различные вопросы контракта. Затем груп-
па может систематически фокусироваться на обсуждении того, что
каждый из участников может сделать для управления такими конкрет-
ными сферами, как личные финансы, физическое здоровье или со-
циальная среда.

Принятие ответственности
и терапевтический стиль

Активность и пассивность. Стремясь содействовать принятию от-
ветственности, терапевт нередко оказывается перед дилеммой. Слиш-
ком активный терапевт подавляет активность пациента; слишком пас-
сивный внушает ему ощущение бессилия. Эта проблема особенно ярко
выражена в случае использования психоаналитической техники, где
скупость поведенческих проявлений и относительная бездеятельность
аналитика порой питает продолжительную зависимость пациента. Мил-
тон Мазер (Milton Mazer) - аналитик, обеспокоенный такой ситуа-
цией, - указывает, что чрезмерная пассивность терапевта может вос-
препятствовать принятию ответственности пациентом:

"...Пассивность аналитика в то время, когда пациент вы-
ражает свою беспомощность, подтверждает в глазах паци-
ента то, во что он предпочитает верить, а именно, что он
не отвечает за свои действия и потому может просто следо-
вать своим импульсам. Не получая ни единого слова пре-
дупреждения или определения возможных последствий, не
имеет ли он определенных оснований заключить, что не в
силах сам себе помочь, - тем более, что это заключение
оказывается на руку его влечениям?"

? Мазер также предупреждает, что альтернатива - чрезмерная актив-
ность, проявляемая в форме руководства или установления границ, -
роже может помешать принятию ответственности: "Мы далеки от мысли
Советовать аналитику запрещать пациенту тот или иной поступок,
Поскольку это также означало бы, что пациент воспринимается не
>ечающим за себя и сдерживаемым лишь внешней силой - автори-
хж аналитика".
Как удерживать средний курс? Какую позицию содействия может
-лять терапевт? Мазер предлагает терапевту пытаться помочь пациенту
сознать процесс выбора:

"...Это функция аналитика - указать пациенту на то, что
iT находится в процессе решения, предпринимать ли кон-
кретное действие; тем самым он ясно очерчивает ответствен-
ность пациента за свое будущее. Таким образом пациент
получает шанс сделать выбор между невротической вынуж-
выбрать ответственную свободу, то сумеет пробить первую
брешь в своей невротической структуре"".

Иными словами, терапевт концентрируется на усилении сознава-
[я пациентом того факта, что (нравится ему это или нет) он стоит
еред выбором и не может избежать этой свободы.
1 Другие терапевты искали более активные пути стимулировать при-
нятие ответственности. Например, приверженцы трансактного анализа
делают большую ртавку на терапевтический "контракт". Первичные
ессии они посвящают не установлению диагноза (что лишь подчерки-
вает определение отношений пациента и терапевта как отношений
Целителя и исцеляемого), а формированию контракта. Контракт дол-
жен исходить от самого индивида, а не ожиданий других людей (зак-
люченных в эго-состоянии "родителя"), интернализованных в виде
должен" и "следует". Кроме того, контракт должен быть ориентиро-
ван на действие: не "понять себя лучше", а "я хочу сбросить тридцать
унтов" или "я хочу быть способным иметь эрекцию со своей женой
flo крайней мере раз в неделю". Ставя конкретные достижимые цели -
1о.ели, определенные самим пациентом, - и постоянно обращая вни-
мание пациента на взаимосвязь между работой в терапии и этими це-
1Дями, трансактные терапевты стремятся повысить ощущение ответ-
1ственности пациента за его индивидуальное изменение.
1 Активные указания со стороны терапевта, при надлежащем при-
1:менении, могут быть использованы для повышения осознания. Я не
<имею здесь в виду ситуацию, когда терапевт работает вместо пациен-

та, принимая решения и вообще говоря ему, как жить. Однако бы-
вают обстоятельства, когда терапевт может предложить что-то, явля-
ющееся очевидным поведенческим выбором, но никогда не рассмат-
ривавшееся пациентом вследствие ограниченности его поля зрения.
В подобных случаях вопрос "Почему бы нет?" бывает порой полез-
ней, чем вопрос "Почему?" Последует ли пациент совету - не столь
важно; главное в этой процедуре - привлечь внимание пациента к тому
факту, что он не взвешивал очевидные возможности. Далее в тера-
пии можно остановиться на возможности выбора, на мифе об отсут-
ствии выбора и на чувствах, вызываемых конфронтацией со свободой.
Иллюстрацией служит следующая клиническая виньетка.
Джордж - успешный тридцатилетний стоматолог, основная про-
блема которого обусловливалась избеганием ответственности. Преж-
де он был женат, но брак развалился, по сути - из-за его зависимой
позиции по отношению к жене, а конкретно - потому что он "ока-
зался" в связи с другой женщиной. С тех пор усилия Джорджа при-
нять решение относительно второго брака были для него сущей пыт-
кой. Он должен был выбрать одну из нескольких женщин, которые
все были в нем заинтересованы, и всячески старался подвигнуть дру-
гих - своих друзей, своего терапевта и самих женщин - принять ре-
шение за него.
Эпизод, прояснивший для него трудность принятия ответственно-
сти, был связан с визитом к родителям, которых он навещал при-
мерно раз в год. Его отец всегда считался семейным злодеем, и у
Джорджа с ним неизменно были весьма конфликтные и неудовлет-
ворительные для обоих отношения. На протяжении более чем десяти
лет темой их борьбы были автомобили. Когда Джордж приезжал до-
мой, он хотел использовать один из автомобилей семьи, и его отец,
автомеханик, всякий раз возражал, заявляя, что ему самому нужна
эта машина или что она неисправна. Свою мать Джордж описывал как
сильную женщину, контролирующую все аспекты жизни семьи, за
исключением автомобилей - единственной области, где она позво-
ляла своему мужу доминировать.
Джордж ожидал предстоящего визита к родителям со значитель-
ным беспокойством. Он заранее знал, что произойдет: он захочет
пользоваться машиной; отец станет возражать под тем предлогом, что
тормоза или покрышки находятся в плохом состоянии; затем начнет
оскорблять его и спрашивать, почему сын не может быть мужчиной и
арендовать автомобиль. "Что это за семья? - вопрошал Джордж. - Я
вижусь с ними раз в год, а они даже не удосуживаются заехать за мной
в аэропорт".

"Почему не арендовать автомобиль? - спросил я его. - Такая ли
,.э странная мысль? Почему вы никогда не думали об этом? В конце
концов, вы зарабатываете в четыре раза больше своего отца, не же-
наты и не имеете особых расходов. Что для вас несколько лишних
долларов в день?" Джордж, казалось, был ошеломлен моим вопро-
еом. При всей очевидности этой идеи, было ясно, что прежде она
никогда не приходила ему в голову. Теперь он подумал об этом и на
педующий день позвонил семье, чтобы сообщить о своем скором
риезде. Джордж сказал матери, что он мог бы арендовать машину,
в ответ она мгновенно заверила его, что автомобиль теперь в поряд-
ке, отец заедет за ним в аэропорт, они очень ждут встречи с ним и
нечего думать о каких-то еще автомобилях и прочих транспортных
средствах.
Неизбежная сцена в аэропорту состоялась. Отец приветствовал его
словами: "Почему ты не арендовал автомобиль? Посмотри-ка на ту
стойку. Там ты мог бы арендовать машину за восемь девяносто пять".
4ежду ними произошла шумная неприятная ссора. В конце концов
[жордж ринулся к стойке оформления аренды и взял напрокат ма-
1ину, с гневом и чувством собственной правоты надменно отказав-
"ашсь от предложения отца заплатить за нее. Домой они с отцом еха-
1ли на разных машинах. Отец сразу ушел в спальню, а рано утром
этбыл на работу. Поскольку Джордж приехал всего на день, он боль-
ше не увиделся с отцом.
В терапии мы обсуждали этот инцидент очень подробно. Джордж
"считал его типичным примером семейного взаимодействия и оправ-
данием своего нынешнего психического состояния. "Если даже сей-
час это вывело меня из равновесия, представьте, каково было расти
,в такой семье". Джордж считал, что это особенно хорошо объясня-
1ло причину его сомнений по поводу собственной мужественности:
ICTOHT только подумать о модели, которую являл собой отец, и о том,
1насколько невозможно с ним разговаривать.
t Я предложил совершенно иную точку зрения. Насколько серьез-
1 но он пытался поговорить с отцом? Можно понять позицию отца: мать
1 предложила сыну его услуги, не посоветовавшись с ним самим, словно
1 он был семейной прислугой. Отец Джорджа ощущал свое подчинен-
. ное положение, злился и пытался самоутвердиться в единственной
области, где имел класть - в области использования автомобиля. Но
1 что сделал Джордж для того, чтобы поговорить со своим отцом? Раз-
ве он не мог поговорить с ним по телефону, так же, как с матерью?
Что помешало ему просто позвонить отцу и сказать: "Папа, я арен-
дую автомобиль в аэропорту, потому что он будет мне нужен на сле-
дующий день. До десяти меня не будет, но дождись меня, пожалуй-

ста, чтобы мы могли поговорить". Джордж имел вид совершенно
ошеломленный. "Это невозможно!" - воскликнул он. - "Почему?" -
"Я не могу говорить с отцом по телефону. Вы просто не знаете мою
семью, вот что".
Но у Джорджа сохранялось смутное чувство вины по отношению к
отцу - этому седовласому, упрямому старику, выжившему в концен-
трационном лагере и в течение тридцати лет каждый день в шесть утра
уходившему на работу, чтобы его четверо детей закончили колледж и
получили высшее образование. "Напишите ему письмо и расскажите
о своих чувствах", - предложил я. Джордж вновь выказал ошелом-
ленность моим советом, так же, как раздражение моей наивностью.
"Это невозможно!" "Почему?"- спросил я. "Мы не пишем писем.
Я ни разу в жизни не написал отцу письмо". -"Ивы еще жалуетесь,
что отчуждены от него и не в состоянии с ним общаться. Если вы дей-
ствительно хотите с ним общаться, сделайте это. Напишите ему.
Никто вам не помешает. Вам не на кого это свалить".
Этот незамысловатый обмен мнениями в большой мере лишил
Джорджа душевного равновесия, и в тот вечер он с дрожью и слеза-
ми сел сочинять письмо отцу - письмо, которое должно было начи-
наться словами "Дорогой папа", а не "Дорогие мама и папа" или
"Дорогие родители". Судьба захотела устроить так, что в тот же са-
мый вечер дух свободы и ответственности сделал что-то с отцом Джор-
джа: прежде чем сын закончил свое письмо, отец позвонил ему, чтобы
извиниться. Ни разу в жизни до этого отец ему не звонил. Джордж
рассказал отцу о письме, которое он писал, и был так растроган, что
рыдал как ребенок. Достаточно сказать, что отношения между Джор-
джем и отцом с тех пор уже никогда не были прежними и анализ не-
посредственных уверений Джорджа в "невозможности" звонка отцу или
написания ему письма открыл нам богатые перспективы терапии.
Фриц Перлз, гештальт-терапия и принятие ответственности. Что
касается темы ответственности, то никто из сторонников активного
терапевтического стиля не был энергичнее и изобретательнее Фрица
Перлза. Базовая идея, лежащая в основании подхода Перлза, состо-
ит в том, что избегание ответственности должно быть признано и
лишено привлекательности.

Дата добавления: 2015-08-27