Важной особенностью К.ф. является ее антропоцентрический и рациональный характер. Именно человек во всем многообразии его внутренних и внешних связей всегда стоял в центре внимания кит. философов. Многие принципиальные положения кит. философии несут в себе общечеловеческое содержание, не утратив своей актуальности и в наши дни. Это, напр., тезис о том, что высшей ценностью в мире является человек, высказанный впервые великим кит. мыслителем Сюнь-цзы в 3 в. до н.э.; это положение, зафиксированное в древнем памятнике «Шу цзин» («Книга истории», 6—5 вв. до н.э.), о том, что «человек — воплощение наивысшей одухотворенности в мире вещей»; это тезис о единстве, гармонии природы и человека, пронизывающий всю конфуцианскую и даоскую метафизику; это, наконец, тезис о «моральном познании мира» как важнейшем компоненте характеристики человека и его поведения в обществе, о познании как процессе познания «блага», «добра». К.ф. органически сочетала в себе метафизику, этику и социологию. При этом человек, его природная и общественная сущность, его субъективные возможности, его разум, способность познать мир всегда оставались в центре внимания кит. философов. Это была рационалистическая философия, устремленная на поиск достойного человека места в мире, призывавшая бережно относиться к природе, гармонизировать отношения человека и природы.
Рационалистический характер К.ф. наложил заметный отпечаток и на ее онтологию: ее главной темой стал не вопрос об отношении духа и материи, а проблема начал бытия, «начала сущего». В этом смысле К.ф. можно назвать «учением о пределе сущего», о пределе чувственного и рационального познания мира вещей. Не случайно поэтому возникшие в глубокой древности понятия «единое», «путь», «первоначало», «Великий Предел» стали впоследствии центральными категориями онтологических и гносеологических концепций кит. философов различных ориентаций.
К.ф. выработала свой, оригинальный категориальный аппарат, который трудно сводим к понятиям зап. филос. традиции. Строго говоря, К.ф. не знала таких фундаментальных категорий зап. философии, как «материя», «идея», «бытие». Это не значит, что сами проблемы соотношения материального и духовного, бытийного и небытийного не ставились кит. философами. Но рассматривались они в иных понятиях, не совпадавших полностью с понятиями зап. филос. культуры. Так категория «бытие» приобрела в К.ф. значение «наличия», а категория «материя» растворилась в понятии «субстанция». Это обусловило отсутствие в К.ф. четко выраженных материалистических и идеалистических концепций.
Несмотря на то что К.ф. в значительной степени носила умозрительный характер, однако ей было присуще стремление выстроить цельную картину мира, воплощающую в себе единство человека, космоса-природы и общества. Эта системность мышления, превалирование «единого» над отдельным и частным составляла характерную черту К.ф.
Особенностью К.ф. была также ее тесная связь с социальной и политической практикой. Филос. знание в Китае традиционно включало в себя весь комплекс знаний о природе, обществе и человеке, в т.ч. и принципы управления гос-вом. Собственно онтологические и гносеологические концепции приобретали в нем форму моральных и политических конструкций. Нормы социального поведения и общественного устройства выводились из представлений о сущности и структуре мироздания. Это обстоятельство обусловило трудность проведения границы между понятиями «философия» и «общественно-политическая мысль» применительно к Китаю. В то же время содержательная емкость и многофункциональность К.ф., ее последующая «идеологизация» (превращение в официальную доктрину гос-ва) обусловили ее роль общекультурной доминанты в жизни традиционного кит. общества. Философия глубоко проникла в обыденное сознание народа, сформировала стереотипы массового сознания, вызвав тем самым активную обратную связь этого сознания с филос. мыслью.
Проникновение в Китай в кон. 19 в. зап. филос. культуры серьезно поколебало господствующие позиции традиционной К.ф. Перед филос. элитой Китая встал вопрос о необходимости и возможности синтеза философий Китая и Запада. В 1930—1940-е гг. кит. философом Фэн Юланем была предпринята попытка создания «нового конфуцианства» как синтеза классической, конфуцианской философии и логико-аналитической философии Запада. В эти же годы рождается новое направление в К.ф. — «новое современное конфуцианство», которое продолжает существовать и развиваться и в наше время (в основном на Тайване и в США). Проблема же дальнейшего развития К.ф. стала ныне одной из актуальных проблем мировой филос. науки.
Го Можо. Философы Древнего Китая / Пер. с кит. М., 1961; Быков Ф.С. Зарождение политической и философской мысли в Китае. М., 1966; Древнекитайская философия. Собр. текстов: В 2т. М., 1972—1973; Переломов Л.С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая. М., 1981; Васильев Л.С. Проблема генезиса китайской мысли: формирование основ мировоззрения и менталитета. М., 1989; История китайской философии / Пер. с кит. М., 1989; Древнекитайская философия. Эпоха Хань. М., 1990; Рационалистическая традиция и современность. Китай. М., 1993; Китайская философия: Энциклопедический словарь. М., 1994; Китайская философия и современная цивилизация. М., 1997; Legge J. The Chinese Classics. Hong Kong; London, 1861-1872. Vol. I-VIII; Fung Yu-lan. A History of Chinese Philosophy. Princeton, 1953. Vol. 1-2.
В.Ф. Феоктистов
КЛАСС ОБЩЕСТВЕННЫЙ (лат. classis — разряд, сословие, порядок) — понятие, используемое для анализа социальной дифференциации людей.
На разных этапах развития философско-социологического знания и сами классы, и причины деления общества на классы объяснялись по-разному.
В антич. философии исходили преимущественно из природных оснований в образовании классов. Считалось, что каждый человек рождается отличным от остальных по своей природе и поэтому предназначается для совершения определенной работы. Доказывалась вечность и неизбежность классового деления. Так, напр., у Платона идеальное общество разделено на философов, или правителей, стражей, или воинов, земледельцев и ремесленников. Рабы, согласно Платону, не являлись общественным сословием (классом), ибо не принадлежали к свободным гражданам и считались «говорящими орудиями». Аристотель тоже исходит из природных оснований в разделении занятий людей и считает, что по своей природе одни люди свободны, другие — рабы. Однако в отличие от Платона он дифференцирует свободных граждан, исходя из их экономического состояния, а поэтому делит общество на группы: очень зажиточных, крайне неимущих и средних, т.е. таких граждан, которые стоят в середине между очень богатыми и очень бедными. Кроме того, он дает и нравственную характеристику каждого из этих классов.
В Средневековье классовые различия людей всецело объяснялись волей Бога, а поэтому к.-л. особых разработок этого вопроса не производилось.
Философы Нового времени, особенно философы-просветители, обосновывая естественное равенство всех людей, показывали, что сословное деление общества есть результат сложившихся условий социальной среды и воспитания людей. Некоторые мыслители в этот период полагают, что классы в основном отличаются друг от друга политически. К.А. Гельвеций, напр., критикует «дурные» (неразумные) законы общественного устройства, которые делают возможным существование политического бесправия т.н. третьего сословия: буржуа, рабочих, ремесленников и крестьян в отличие от аристократов: дворян и духовенства. Др. мыслители (напр., Г. Мабли) причинуделения общества на классы — богатых и бедных — уже видят в собственности. Согласно взглядам англ. классической политэкономии, принадлежность людей к тому или иному классу определяется их экономическим доходом, т.е. отношениями распределения. Так, А. Смит считает, что во всяком цивилизованном обществе существуют три различных класса, поскольку совокупный общественный продукт состоит из трех частей, каждая из которых соответствует определенному доходу одного из классов. Те, кто живет на ренту, образуют класс землевладельцев, те, кто живет на прибыль с капитала, — капиталисты и те, кто живет на заработную плату, — рабочие.
Марксизм делает «класс» одним из важнейших понятий своей теории общества. При этом считается, что природа любого общественного явления может быть понята лишь на основе классового подхода. В отличие от предшествующих учений о классах, К. Маркс доказывает, что существование классов связано с определенными историческими фазами развития производства. Это значит, что класс — категория историческая, ибо каждой общественно-экономической формации соответствуют свои строго определенные классы (напр., в капиталистической формации основными классами могут быть только буржуа и пролетарии). Это означает также, что классы возникают вместе с появлением общественного разделения труда и частной собственностью. Именно поэтому основные причины возникновения классов, согласно основоположникам марксизма, не могут быть сведены к обману, насилию и особым способностям людей (организационному таланту, уму, хитрости), хотя эти факторы отнюдь не отрицаются. Так, по мнению Ф. Энгельса, образование классов шло двумя путями: 1) выделение внутри общины эксплуататорской верхушки, состоящей из родовой знати; 2) обращение в рабство военнопленных, а затем и соплеменников-должников. Кроме того, Маркс и Энгельс всегда считали, что классы неизбежно исчезнут с установлением диктатуры пролетариата, которая будет знаменовать собой переход к обществу без классов. Принадлежность людей к тому или иному классу — их объективный общественный статус — определяется сложившимися в обществе социально-экономическими отношениями системы производства (отношением к собственности, распределению, обмену и потреблению). Развивая эти положения Маркса, В.И. Ленин дает определение класса, в котором выявляет его сущность в зависимости от места, занимаемого этой большой группой людей в исторически определенной системе общественного производства. С т.зр. Ленина, это место класса определяется, во-первых, отношением к средствам производства; во-вторых, ролью в общественной организации труда; и в-третьих, способом и размером распределения получаемого совокупного продукта общества. На этом основании Ленин подчеркивает неизбежный антагонизм эксплуататоров и эксплуатируемых, поскольку экономически господствующие классы (классы, владеющие собственностью) присваивают себе труд трудящихся (лишенных частной собственности) классов. Современные ученые по-разному оценивают марксистскую теорию классов. Признавая, что эта теория в основных своих принципах верно отражала общественные реалии различий в материальном благосостоянии людей вплоть до нач. 20 в., многие считают, что ныне она утратила свое значение и не может использоваться в объяснении сущности социального неравенства людей. По их мнению, сегодня уже практически невозможно на основе признака собственности отнести тех или иных людей к к.-л. определенному классу из-за произошедшей в зап. обществе диффузии самой собственности. Более того, в современных обществах источником материального благополучия или неблагополучия является уже не столько материальная, сколько интеллектуальная собственность. Универсальная применимость марксистской классовой теории отрицается также потому, что в странах Востока источником благосостояния на протяжении всей истории было не столько наличие собственности, сколько место того или иного человека в бюрократической иерархии, ибо там всегда имели место личная зависимость и внеэкономическое принуждение производителя. Эта теория критикуется и за то, что класс всецело определяется в ней лишь на основе социально-экономических признаков и игнорируется значение психологических, идеологических и прочих духовных его признаков. Последнее критическое утверждение не совсем справедливо, ибо марксисты никогда не отрицали значение нравственных, религиозных и иных культурных особенностей тех или иных классов; однако они подчеркивали производность этих признаков класса от социально-экономических условий его бытия в обществе.
Современная теория класса (особенно в зап. социологии) все в большей мере заменяется т.н. теорией стратификации (П.А. Сорокин, Р. Мертон и др.), где класс или, точнее, «страта» — общественный слой определяется не столько из социально-экономических оснований, сколько из политических, профессиональных и иных особенностей его жизнедеятельности в обществе. При этом подчеркивается, что классовое разделение проистекает не только из контроля (или его отсутствия) за средствами производства, но из политических, культурных и прочих различий, прямо не связанных с собственностью. В связи с этим выделяются такие базовые признаки класса, как статус, уровень доходов, партийная принадлежность, профессия, квалификация, уровень образования и т.п. Несомненно, данные признаки имеют важное значение в анализе социальной дифференциации людей. Вместе с тем было бы неправильным затушевывать социально-экономические различия групп людей (их разное отношение к собственности и разные способы распределения общественного продукта). Нельзя не видеть, что классовое деление общества сохраняется, а кое-где даже и усиливается. Одновременно с этим классовая (социально-экономическая) дифференциация людей, конечно же, должна дополняться стратификационным анализом (определением политической, социальной, культурной иерархии, межпрофессиональными и внутрипрофессиональными различиями людей). Только такое сочетание может дать наиболее полную и адекватную картину класса для характеристики социальной дифференциации людей.
Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов: В 2 т. М.; Л., 1935. Т. 1; Маркс К. Письмо И. Вейдемейеру, 5 марта 1852 // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 28; Энгельс Ф. Анти-Дюринг // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 20; Барбер Б. Структура социальной стратификации и тенденции социальной мобильности // Американская социология. М., 1972; Сорокин П.А. Социальная стратификация и мобильность // Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992; Parkin F. Marxism and Class Theory. London, 1979; Hindess B. Politics and Class Analysis. Oxford, 1987; Crompton R. Class and Stratification. Cambridge, 1993.
B.C. Грехнев
КЛАССИФИКАЦИЯ НАУК — многоступенчатое, разветвленное деление наук, использующее на разных этапах деления разные основания. Все науки обычно делятся на три группы: естественные науки, социальные и гуманитарные науки, формальные науки.
К естественным наукам относятся физика, химия, науки биологического ряда и др. Некоторые естественные науки, как, напр., космология, рассматривают исследуемые ими объекты в развитии и оказываются, т.о., близкими к гуманитарным наукам, а именно к наукам исторического ряда. Др. естественные науки, как, к примеру, география или физическая антропология, формулируют сравнительные оценки и тяготеют к таким социальным наукам, как социология и экономическая наука. Поле естественных наук является, т.о., весьма разнородным. Различия отдельных естественных наук настолько велики, что невозможно выделить какую-то одну из них в качестве парадигмы «естественно-научного познания». Идея неопозитивизма о том, что физика является тем образцом, на который должны ориентироваться все др. науки (исключая формальные), является контрпродуктивной. Физика не способна служить в качестве образца даже для самих естественных наук. Ни космология, ни биология, ни тем более физическая антропология не похожи в своих существенных чертах на физику. Попытка распространить на эти научные дисциплины методологию физики, взятую в сколь-нибудь полном объеме, не может привести к успеху, тем не менее определенное внутреннее единство естественных наук имеется: они стремятся описывать исследуемые ими фрагменты реальности, а не оценивать их; даваемые данными науками описания обычно формулируются в терминах не абсолютных, а сравнительных понятий (временной ряд «раньше—позже—одновременно», пространственные отношения «ближе—дальше», каузальное отношение, отношение «вероятнее, чем» и т.п.).
В число социальных наук входят экономическая наука, социология, политические науки, социальная психология и т.п. Для этих наук характерно, что они не только описывают, но и оценивают, причем очевидным образом тяготеют не к абсолютным, а к сравнительным оценкам, как и вообще к сравнительным понятиям. К гуманитарным наукам относятся науки исторического ряда, лингвистика (индивидуальная), психология и др. Одни из этих наук тяготеют к чистым описаниям (напр., история), другие — сочетают описание с оценкой, причем предпочитают абсолютные оценки (напр., психология). Гуманитарные науки используют, как правило, не сравнительные, а абсолютные категории (временной ряд «было—есть—будет», пространственные характеристики «здесь—там», понятие предопределенности, или судьбы и т.п.). Область социальных и гуманитарных наук еще более разнородна, чем область естественных наук. Идея отыскать научную дисциплину, которая могла бы служить образцом социогуманитарного познания, нереалистична. История, старающаяся избегать оценок и всегда обсуждающая прошлое только с т.зр. настоящего, не может служить образцом для социологии или экономической науки, включающих явные и неявные сравнительные оценки и использующих временной ряд «раньше—одновременно-позже», не предполагающий «настоящего»; политические науки не способны дать каких-то образцов для психологии или лингвистики и т.д. Поиски парадигмальной социальной или гуманитарной дисциплины еще более утопичны, чем поиски «образцовой» естественной науки.
Между собственно социальными и гуманитарными науками лежат науки, которые можно назвать нормативными: этика, эстетика, искусствоведение и т.п. Эти науки формируют, подобно социальным наукам, оценки (и их частный случай — нормы), однако даваемые ими оценки являются, как правило, не сравнительными, а абсолютными. В использовании абсолютных оценок нормативные науки напоминают собственно гуманитарные науки, всегда рассуждающие в координатах абсолютных категорий.
К формальным наукам относятся логика и математика. Их подход к исследуемым объектам настолько абстрактен, что получаемые результаты находят приложение при изучении всех областей реальности.
Приведенная К.н. опирается на две оппозиции: «оценка — описание» и «абсолютные понятия — сравнительные понятия». Все науки сначала делятся на естественные науки, тяготеющие к описанию в системе сравнительных категорий, и социальные и гуманитарные науки, тяготеющие к оценке в системе абсолютных категорий; затем последние подразделяются на социальные, нормативные и гуманитарные науки. Такая классификация не является единственно возможной. Существуют многообразные иные основания деления наук.
Асп Э. Введение в социологию. СПб., 1998; Никифоров А.Л. Философия науки: история и методология. М., 1998; Стёпин B.C. Теоретическое знание. Структура, историческая эволюция. М., 2000.
А.А. Ивин
КЛАССОВАЯ БОРЬБА — столкновение и противодействие интересов классов. О несовпадении интересов различных социальных групп друг с другом, об их конфликтах между собой издавна писали историки и философы. Аристотель, Т. Гоббс, Г.В.Ф. Гегель и др. рассматривали конфликт между социальными группами как закономерное и необходимое явление общественной жизни. Однако само понятие «К.б.» было впервые использовано, вероятно, в трудах фр. историков периода Реставрации (О. Тьерри, Ф. Гизо, О. Минье) и великих утопистов (К.А. Сен-Симона, Ш. Фурье).
Особое значение понятие «К.б.» получило в марксизме. Уже в «Манифесте Коммунистической партии» (1848) К. Маркс и Ф. Энгельс констатировали, что история всех существовавших обществ была историей борьбы классов, т.е. К.б. движет историю, т.к. неизбежно приводит к социальной революции — кульминации К.б. и переходу к новому общественному строю. Определяя К.б. как столкновение антагонистических (непримиримых) интересов классов, марксизм выявляет объективный интерес класса, который соответствует его месту в исторически определенной системе общественного производства. Этот интерес, если он не осознан, делает класс «классом-в-себе», но по мере осознания своего подлинного интереса класс превращается из «класса-в-себе» в «класс-для-себя». Иными словами, осознанный классовый интерес делает людей классово сознательными, поскольку они знают не столько свое место, но также и свой истинный классовый интерес. Именно это имеет в виду Маркс, когда говорит о том, что только К.б. пролетариата за свое освобождение от капитала неизбежно ведет к диктатуре пролетариата, а сама диктатура пролетариата знаменует собой переход к исчезновению классов и К.б. Правда, В.И. Ленин, развивая эти положения Маркса, писал, что установление диктатуры пролетариата не означает прекращения К.б. Он доказывал, что в условиях переходного периода от капитализма к социализму, хотя пролетариат и стал господствующим классом, его К.б., тем не менее, продолжается, но уже в новых формах и новыми средствами. По Ленину, это такие государственные формы К.б., как подавление сопротивления свергнутых эксплуататоров, гражданская война, нейтрализация мелкой буржуазии, использование буржуазных специалистов, воспитание новой дисциплины труда. Т.о., с т.зр. марксистов К.б. имеет место всегда, в любом обществе, где существуют антагонистические классы.
К.б. может быть как стихийной — неосознанное стремление защитить свои права, так и сознательной — целенаправленное движение за свои подлинные интересы. Марксисты полагают, что К.б. ведется в истории в трех основных формах: экономической, политической и идейной (идеологической). Так, экономическая борьба пролетариата — это борьба за улучшение условий продажи своего труда, сокращение рабочего времени, повышение оплаты труда. Эта борьба постепенно перерастает в борьбу политическую — общеклассовую борьбу всех представителей рабочего класса за свои коренные интересы — борьбу за установление диктатуры пролетариата. Идеологическая борьба — это борьба против буржуазной и реформистской идеологии, она призвана внести в широкие массы трудящихся социалистическое сознание. Согласно мнению основоположников марксизма, по мере развития класса К.б. пролетариата развивается от менее развитой экономической формы к более развитым политической и идейной формам.
В отечественной марксистской литературе примерно до сер. 1950-х гг. проводилась идея об усилении К.б. по мере строительства социализма и коммунизма (идея была выдвинута И.В. Сталиным). Позднее (с нач. 1960-х по 1980-е гг.) считалось, что К.б. — это не что иное, как процесс мирного соревнования капиталистической и социалистической систем, в ходе которого решается вопрос о том, «кто кого». В этой связи доказывалось, что борьба двух систем выражает основное противоречие современной эпохи. Считалось, что под влиянием этого противоречия развертывается революционная К.б. трудящихся (в лице трех основных их отрядов: мировой социалистической системы, международного рабочего и национально-освободительного движений) с империализмом.
Оценивая марксистскую теорию К.б. как сверхупрощение, К. Поппер вместе с тем считал, что она пригодна для классического капитализма сер. 19 в. Он полагал, что нельзя сводить любую проблему к подспудному классовому конфликту богатых и бедных. Действительно, такие современные общественные движения, как экологическое, феминистское, борьба за социальные свободы, за ядерное разоружение и т.п., трудно характеризовать только с т.зр. тех или иных классовых интересов, сводить всецело к классовому антагонизму собственников и несобственников средств производства. Однако, соглашаясь с Поппером и др. критиками К.б. в том, что ее значение в истории нельзя никоим образом абсолютизировать, было бы ошибочным вообще исключать ее из арсенала современного социального анализа. Процессы социальной дифференциации в обществе не приостанавливаются, имеет место безработица и маргинализация отдельных групп людей и, следовательно, не исчезают различные объективные интересы разных классовых групп общества, а значит, не могут исчезнуть и конфликты между ними. Вместе с тем современные условия общественной жизни, при которых существуют развитые демократические ин-ты: многопартийность, избирательная, правовая, парламентская, независимая судебная системы, изменяют природу этих конфликтов, обеспечивая их разрешение без революций.
Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии // Соч. Т. 4; Маркс К. Классовая борьба во Франции // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 7; Маркс К. Критика Готской программы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19; Поппер К. Открытое общество и его враги. М., 1992. Т. 2; Dahrendorf R. Class and Class Conflict in Industrial Society. London, 1959.\
B.C. Грехнев
КОВАЛЕВСКИЙ Максим Максимович (1851-1916) -социолог, историк. После окончания юридического факультета Харьковского ун-та в 1872 — научная работа в различных странах Европы. В 1880— 1890-х гг. преподавал в европейских и амер. ун-тах. С 1905 работал в Санкт-Петербургском ун-те и др. высших учебных заведениях, в 1914 избран действительным членом Академии наук.
Методом, способным открыть законы развития общества, К. считает сравнительно-исторический метод, с помощью которого возможно эволюционно-стадиальное членение исторического процесса. По мнению К., основная ценность историко-сравнительного метода не столько в открытии новых фактов, сколько в научном объяснении уже имеющихся. Важнейшее теоретико-методологическое достижение К. связано с последовательной критикой различных редукционистских и монистических, т.е. однофакторных, концепций социально-исторического процесса (экономический материализм, психологический редукционизм, географический, биологический и др. детерминизм) и разработкой принципа плюрализма факторов, детерминирующих социально-исторический процесс.
Наряду с разработкой теории факторов К. стремится определить главные причины социальных изменений (напр., рост народонаселения и др.). В его поздних социологических работах просматривается тенденция к переходу от теории факторов к идеалистическому монизму.
Др. важнейшие темы социологической рефлексии К. — связь социологии и истории, закономерности социальной эволюции, происхождение социальных ин-тов.
От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму. М., 1906. Т. 1—3; Социология. СПб., 1910. Т. 1—2.
Лиоренцевич И.Г. Плюралистическая теория М.М. Ковалевского // Социологическая мысль в России. Л., 1978.
КОГЕН (Cohen) Герман (1842—1918) — нем. философ, глава и основной представитель марбургской школы неокантианства. Проф. ун-та Марбурга (1876—1912). К. попытался заново обосновать кантовский априоризм и привлечь внимание к проблеме трансцендентального у И. Канта. Центральным звеном философии К. явился разработанный на основе кантовской философии трансцендентальный метод. Этот метод состоит из метафизической (констатация априорных элементов) и трансцендентальной (истолкование априорных элементов как элементов сознания, обосновывающих факты науки) стадий.
К. преобразовывал кантовское учение в последовательную логическую систему идеализма, устраняя дуализм созерцания и мышления, явления и вещи в себе. Последнюю он истолковывал как полное понятие о предмете, целенаправленную идею мышления. По К., мышление порождает не только форму, но и содержание знания, не может иметь истока вне себя, «мышление есть мышление истока, которому ничего не может быть дано». Все наши знания должны быть изменениями, вариациями принципа истока. Исток не только является необходимым началом мышления, но и подтверждает себя во всем последующем движении как действующий принцип. Производство, порождение выражает творческий суверенитет мышления. Само мышление также является целью и предметом своей деятельности. Основными формами мышления К. считал не формы понятия, а формы суждения; для всех категорий предельный фундамент — в трех суждениях, или законах мышления: суждении истока, суждении тождества и суждении противоречия.
В этике, понимаемой как учение о принципах науки о праве и гос-ве, К. описал трансцендентальные принципы чистой воли, являющиеся масштабом для должного, и создал концепцию «этического социализма». При этом К. сохранял кантовский приоритет практического над теоретическим. Эстетика исходит из чистого чувства, которое есть чистая любовь к природе человека. Позднее К. развил строго рациональную религиозную философию, опирающуюся на Ветхий Завет.
Die systematischen Begriffe in Kants vorkritischen Schriften nach ihrem Verhaltnis zum kritischen Idealismus. Berlin, 1873; Das Prinzip der Infmitesmal-Methode und seine Geschichte. Berlin, 1883; Kants Theorie der Erfahrung. Berlin, 1885; Logik der reinen Erkenntnis. Berlin, 1902; Ethik des reinen Willens. Berlin, 1904; Asthetik des reinen Gefiihls. Berlin, 1912; Der Begriff der Religion im System der Philosophie. GieBen, 1915; Kommentar zur Kritik der reinen Vernunft. Leipzig, 1920.
Наторп П. Кант и Марбургская школа // Новые идеи в философии. СПб., 1913. № 5; Яковенко Б. О теоретической философии Германа Когена // Логос. 1910. Кн. 1; Schmidt W. Psychologie und Transzendentalphilosophie. Bonn, 1976; Marx W. Transzendentale Logik als Wissenschaftstheorie. Frankfurt am Main, 1977.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 140 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |