Франк С.Л. Нравственный идеал и действительность // Франк С.Л. Живое знание. Берлин, 1923; МурДж. Принципы этики. М., 1984; Соловьев B.C. Оправдание добра // Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. М., 1988. Т. 1; Gert В. Morality: A New Justifications of the Moral Rules. New York; Oxford, 1988.
Р.Г. Апресян
ИДЕАЛИЗАЦИЯ (от греч, idea — образ, идея) — понятие, означающее представление ч.-л. в более совершенном виде, чем оно есть на самом деле. В образованных в результате И. понятиях мыслятся идеализированные объекты, которые в реальности не существуют и прообразы которых могут быть указаны лишь с известной степенью приближения. И., являясь такой же естественной способностью человеческого мышления, как способность к абстракции и обобщению, широко используется в различных сферах умственной деятельности. Так, в обыденном сознании часто идеализируются реальные люди, события, обстоятельства. К И. прибегают поэты и художники, в своем творчестве формирующие жизненный материал сообразно идее, законам красоты и др. эстетическим нормативам. И. играет важную роль в научном познании — прежде всего в математике и математизированном естествознании. Здесь И. выступает в качестве допустимого и необходимого упрощения, которое позволяет исключить из рассмотрения те свойства и связи изучаемых объектов, учет которых существенно затруднил бы или сделал невозможным усмотрение и формулировку естественных закономерностей. Характерное для И. уподобление действительности некоторому идеальному образцу и соответствующее мысленное преобразование ее позволяет выйти за пределы собственно эмпирического рассмотрения и подняться на уровень теоретического описания, где естественные законы можно выразить на языке математики, как это делается, напр., в классической механике, термодинамике и др. физических теориях. Надлежащим образом осуществленная И., являющаяся одним из проявлений творческой активности человеческого мышления, способствует более глубокому постижению объективной реальности.
ИДЕАЛЬНЫЙ ТИП — термин М. Вебера, обозначающий понятие, отсылающее к культурно-историческим объектам, интерпретированным в свете определенных ценностей. Определения таких понятий находятся между реальными определениями (определениями-описаниями) и номинальными определениями (определениями-предписаниями). По Веберу, ключевые понятия социальных и гуманитарных наук представляют собой И.т. Напр., основные понятия теории капитализма К. Маркса («капитализм», «частная собственность», «прибавочная стоимость», «эксплуатация» и др.) являются И.т., т.е. существуют в контексте, или в координатах, определенных ценностей. Вебер упрекает Маркса не за использование подобного рода понятий (без них невозможно вычленение самого исторического «объекта», являющегося предметом исследования), а за то, что их определения представляются чистыми описаниями, никак не связанными с ценностями и являющимися истинными или ложными, как и все реальные определения. Понятие И.т. вводилось Вебером в рамках общей концепции отнесения к ценностям, призванной стать основой коренной перестройки наук о культуре.
Как ценности, так и ориентированные на них «точки зрения», с которых рассматриваются объекты культуры, схватываемые И.т., подвержены изменению. Поэтому И.т. свойственна, как подчеркивает Вебер, зависимость от «субъективных ценностей», совершенно чуждая тем естественным наукам, которые по своему типу близки механике. И.т. являются «индивидуальными» ценностными понятиями», поскольку они образованы путем соотнесения с ценностными идеями».
Представление об И.т. было одним из важных элементов замышлявшейся Вебером общей программы исключения прямых оценочных утверждений из наук о культуре. Принцип «свободы от ценностей» до сих пор остается, однако, предметом острой дискуссии.
«ИДЕИ К ФИЛОСОФИИ ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА» (1-е изд.: В 4 т. Рига; Лейпциг, 1784—1791) — главная работа И.Г. Гердера, в которой он реализовал свой проект универсальной филос. истории человечества. Состоит из 20 книг (и плана заключительных пяти книг), в которых Гердер, суммируя достижения современных ему космологии, биологии, антропологии, географии, этнографии, истории, дает изображение поэтапного становления человечества. В центре внимания автора — процесс мирового развития. Общий порядок природы Гердер понимает как ступенчатое поступательное развитие совершенствующихся организмов от неорганической материи через мир растений и животных к человеку и — в будущем — к сверхчувственной «мировой душе». Как свободная и разумная сущность, человек представляет собой вершину сотворенной божественным духом природы. Критикуя телеологию, Гердер подчеркивает значение воздействия внешних факторов (совокупность которых он называет «климатом») и считает достаточным для понимания истории ответ на вопрос «почему?», не задаваясь вопросом «для чего?». В то же время он признает ведущей силой истории внутренние, «органические» силы, главная из которых — стремление к созиданию общества. Основной сплачивающей силой общества Гердер считает культуру, внутренней сущностью которой является язык. Проблеме происхождения и развития языка Гердер уделяет особое внимание. Представляет интерес предложенная Гердером концепция «всеобщего мира», делающая упор не на политическом договоре «верхов», как в большинстве аналогичных трактатов 18 в., а на нравственном воспитании общественности.
В отличие от своей ранней критики цивилизации, близкой по духу Ж.Ж. Руссо, Гердер возвращается в «И. к ф....» к историческому оптимизму Просвещения и видит в прогрессирующем развитии человечества нарастание гуманизма, который понимается им как расцвет принципа личности и обретение индивидом душевной гармонии и счастья.
Книга вызвала интенсивную полемику в кругах просветителей. И.В. Гёте ее приветствовал, И. Кант критиковал ее эвдемонизм и отсутствие филос. методологии. Из-за критики исторической роли христианства книга была также вовлечена в «спор об атеизме».
Благодаря «И. к ф....» Гердера можно считать, наряду с Дж. Вико и Кантом, отцом культурологии как науки. В целом работа сыграла роль манифеста просвещенческого историзма.
Herder J.G. Saemtliche Werke. 1967 (repr). Bd 13—14; рус. пер.: Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М., 1977.
Гайм Р. Гердер, его жизнь и сочинения. М., 1888. Т. 1—2; Гулыга А.В. Гердер. М., 1975.
ИДЕНТИФИКАЦИЯ (от ср.-лат. identificare — отождествлять, уподоблять, устанавливать совпадение) — глубинная, трудно удовлетворяемая потребность человека к уподоблению, к поиску объекта поклонения. Индивид, воспринимающий мир как систему таинственных вещей и явлений, оказывается не в состоянии самостоятельно осознать назначение и смысл окружающего бытия. Он нуждается в системе ориентации, которые дали бы ему возможность отождествить себя с неким признанным образцом. Впервые такого рода механизмы были рассмотрены в психоаналитической концепции З. Фрейда, возникшей на основе наблюдения патологических случаев, а затем были распространены на «нормальную» духовную жизнь. Фрейд рассматривал идентичность как попытку ребенка (или слабого человека) перенять силу отца, матери (или лидера) и таким образом уменьшить чувство страха перед реальностью. Современные исследования позволяют расширить представление об этом механизме. Глубинная потребность человека состоит в том, чтобы постоянно видеть перед собой какие-то персонифицированные образцы. Типы и механизмы И. изучаются в связи с формированием общественных движений и появлением харизматических лидеров в политике. Этим занимается в основном прикладной психоанализ.
ИДЕНТИЧНОСТЬ (нем. Identitat, англ. identity, фр. l'iden-tite) — как логическая категория И. означает отношение, члены которого тождественны друг другу (напр., понятия «утренняя звезда» и «вечерняя звезда» идентичны — оба означают планету Венера); в качестве категории метафизики И. (тождество) есть характеристика бытия, более фундаментальная, чем различие. М. Хайдеггер в своих размышлениях об И. опирается непосредственно на элеатов: И. для него есть всеобщность бытия. Всякое сущее тождественно самому себе и — в той мере, в какой оно есть сущее, — всякому др. сущему. И., т.о., исключает различие (ибо исключает иное бытие и, стало быть, то, что выступает причиной инаковости — изменение).
Понятие «И.» стоит в центре критики западноевропейской филос. традиции, которую ведут в 1960— 1970-е гг. критическая теория франкфуртской школы, Э. Левинас и фр. постструктурализм. Т. Адорно дезавуирует господствовавшее на протяжении столетий философствование в качестве «мышления идентичности»; это мышление систематически игнорирует «нетождественное» — непосредственность существования, не поддающуюся втискиванию в рамки той или иной самотождественной «тотальности». «Философии идентичности» Адорно и противопоставляет свою «негативную диалектику». Равным образом на критике фигуры И. (тождества) построена философия Иного (Другого) у Левинаса. Реабилитации «различия» (difference) — и, более того, демонстрации его первичности перед И. — посвящены работы Ж. Делёза «Различие и повторение» (1968) и Ж. Деррида «Письмо и различие» (1967).
Филос. употребление термина «И.» долгое время остается социально, научно и психологически иррелевантным. Культурная антропология, социология и социальная психология пользуются этим словом без всякого соотнесения с философией или вовсе не прибегают к термину И., довольствуясь традиционной понятийностью — «самость», «самосознание», «Я», «личностное самоопределение» и т.д. (Без термина «И.» обходились, напр., З. Фрейд и Дж.Г. Mud, хотя проблематика, обозначаемая сегодня в качестве «проблематики И.», занимает значительное место в их творчестве.) Встреча различных словоупотреблений происходит в 1960-е гг. благодаря работам Э.Х. Эриксона, который ввел слово «И.» в междисциплинарный научный оборот. И., по Эриксону, есть «длящееся внутреннее равенство с собой», «непрерывность самопереживания» личности. Этот подход на стыке психологии и социологии практиковался в англо-американской литературе Э. Гоффманом, а до него — Ч. Кули и Мидом. Кули (в 1920-е гг.) и Мид (в 1930-е гг.) продемонстрировали, в частности, что личностная И. (в их терминологии — Self) не есть априори человеческого поведения, но что она складывается из свойств, продуцируемых в ходе социального взаимодействия («социальной интеракции»). И. — изначально социальное образование; индивид видит себя таким, каким его видят другие. И. есть, т.о., генерализированный, обобщенный Другой. К сходным выводам приходит, отправляясь от совершенно иных предпосылок, Ж. Лакан, для которого Я-идентичность и Другой принципиально неотделимы друг от друга. Идеи Кули и Мида дали толчок развитию «символического интеракционизма» и «теории ролей», своеобразным синтезом которых стала «драматическая модель» И. Гоффмана.
И. во всех этих случаях есть горизонт, в котором некоторая личность существует и действует как целое; к этому горизонту индивид может по-разному относиться, но без него нельзя обойтись. И. здесь — характеристика отношения индивида к себе самому, его «самопринадлежность», тогда как в др. контексте (который может быть обозначен как «социальный» или «социокультурный») И. характеризует принадлежность индивида некоторому коллективу. В соответствии с типом коллектива, с которым идентифицируют себя индивиды (roc-во, нация, партия, этническая или культурная группа, субкультура и т.д.), различают политическую, национальную, идеологическую, этническую, культурную И. При этом, однако, нельзя забывать, что И. в строгом смысле может быть атрибутирована только индивидам и что выражение «коллективная И.» всегда нуждается в дополнительных оговорках.
Роль философии в связи с этим — критическая проверка словоупотребления, в отсутствие которой комплексные и проблематичные образования начинают выступать как нечто само собой разумеющееся и простое. На это обстоятельство обратил внимание Ю. Хабермас, неоднократно выступавший против некритического употребления термина «И.» и, в частности, против подмены проблематики индивидуальной И. риторикой коллективной И. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. М., 1996; Heidegger M. Identitat und Differenz. Pfilllingen, 1957; Habermass J. Zur Rekonstruktion des historischen Materialismus. Frankfurt am Main, 1976; Habermass J. Eine Art Schadenabwicklung. Kleine politische Schriften. Frankfurt am Main, 1987. Vol. 1; Taylor C. Sourses of the Self: the Making of Modern Identity. Cambridge, 1989; Giddens A. Modernity and Self-Identity. Cambridge, 1991.
B.C. Малахов
ИДЕОЛОГИЯ — понятие, введенное в нач. 19 в. А.Л.К. Дестютом де Траси для обозначения науки, предметом которой должны стать всеобщие законы образования идей. И. как наука о всеобщих и неизменных законах образования идей, их трансформации, влиянии на жизнь отдельных социальных групп, классов, сословий, по замыслу де Траси, не должна была содержательно отличаться от любой др. науки, напр. от механики, зоологии, превосходя их по интегрирующей роли в социальном познании. И. должна была вытеснить философию с ее места королевы всех наук и сыграть главную интегрирующую роль в объединении всего социального познания. Разум — творец идей, и его действия должны быть предсказуемыми, как законы гравитации.
С момента своего возникновения понятие И. стало предметом острой борьбы между теоретиками (идеологами) и практиками (политиками). Начало ей было положено Наполеоном. На первых порах, будучи республиканцем, он самым решительным образом поддержал новую науку И. и ее создателей. Но когда революционная эйфория пошла на спад, Наполеон, ставший к тому времени императором, объявил Траси и его соратников фанатиками, разрушителями, опасными болтунами и мечтателями, подрывающими корни политической власти и лишающими людей их утешительных иллюзий: «Вы, идеологи, разрушаете все империи, а эра иллюзий является для людей эрой счастья». Наполеон впервые употребил термин «идеолог» в уничижительном смысле: болтун, туманный метафизик, обскурантирующий ясные и четкие практические действия политической власти.
К. Маркс и Ф. Энгельс в целом разделяли отношение Наполеона к И., считая ее извращенным, ложным сознанием: «...Возьмем мир таким, какой он есть, не будем идеологами...». Этой же традиции отдали дань и некоторые теоретики II Интернационала и их оппоненты, представлявшие различные филос. направления. В кон. 19 — нач. 20 в. главенствующим основанием дифференциации понятия И. становится ее классовая принадлежность. В противовес буржуазной И. усилиями ряда теоретиков II Интернационала появляется понятие пролетарской И., которая не противопоставляется науке. Попытки соединить в органическое целое наукуи И., причем не любую И., а именно марксизм, были предприняты Г.В. Плехановым, Ф. Мерингом. Р. Люксембург, которые рассматривали марксизм как науку и одновременно как И. пролетариата.
В.И. Ленин выдвинул концепцию научной И., оказавшуюся весьма плодотворной в достижении той политической цели, которую ставили перед собой большевики — захват политической власти.
Концепция И. в рамках марксистской парадигмы прошла, т.о., несколько этапов: от гносеологического идеологизма Маркса и Энгельса, продолженного рядом теоретиков II Интернационала, через онтологический идеологизм Ленина, абсолютизированный во многом советскими теоретиками, к единству того и другого у Г. Лукача, который предпринял попытку снять дихотомию между гносеологической и онтологической составляющими И.
В 20 в. понятие И. стало столь значимым, что его не могли обойти вниманием исследователи самых различных филос. направлений. Первым этот момент оценил классик теории И. К. Манхейм: «Одно время казалось, что выявление идеологического аспекта в мышлении противника является исключительной привилегией борющегося пролетариата... ибо только в марксизме в силу его гегельянской основы преодолевается чисто психологический подход и проблема перемещается в сферу философии сознания... Поэтому... понятие идеологии связывали прежде всего с марксистско-пролетарской системой мышления, более того, даже отождествляли с ней»; но «проблема идеологии носит слишком общий и принципиальный характер, чтобы она могла длительное время оставаться привилегией одной партии». Манхейм широко использовал работы Лукача, что подтверждает стремление снять противопоставление гносеологического и онтологического ракурсов И. и обусловленную им абсолютизацию одной или др. составляющей.
Ренессанс гносеологического и онтологического идеологизма проявился во втор. пол. 20 в. соответственно в концепциях деидеологизации и реидеологизации. Его отзвуком в России стал тезис «Долой идеологию!» (кон. 1980-х — нач. 1990-х гг.) и противоположный ему тезис «Да здравствует новая идеология России!» (сер. 1990-х гг. — настоящее время). Ряд современных исследователей считает, что 20 в. был веком И. и идеологической борьбы по разным направлениям, а в 21 в. противостояние И. сменится конфликтом цивилизаций. Реалии сегодняшнего дня заставляют усомниться в таком подходе.
Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Соч. М., 1956. Т. 3; Мангейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.
ИДЕЯ (от греч. idea — образ, представление) — многозначное понятие, использовавшееся в философии в существенно разных смыслах. В философии до Платона И. — это форма, вид, природа, образ или способ, класс или вид. У Платона И. — вневременная сущность, динамический и творящий архетип существующего; И. образуют иерархию и органическое единство, являясь образцами как для всего, что существует, так и для объектов человеческого желания. У стоиков И. — общие понятия человеческого ума. В неоплатонизме И. истолковываются как архетипы вещей, находящиеся в космическом Уме. В раннем христианстве и в схоластике И. являются прообразами вещей, вечно существующими в уме Бога.
В Новое время, в 17—18 вв. понятие «И.» субъективируется, и И. отождествляются с понятиями человеческого ума. Согласно Р. Декарту и Дж. Локку, И. означает «образ вещи, создаваемый духом», представление, которому реальная вещь соответствует лишь несовершенным образом. В нем. идеализме на первый план выдвигается динамический, нормативный аспект И.: если И. правильна, она, несмотря на препятствия, непременно реализуется. Для Г.В.Ф. Гегеля И. является объективной истиной и одновременно истинным бытием; И. — это развертывающееся в диалектическом процессе мышление, а действительность есть развитая И.
Марксизм сохранил динамическую трактовку И.: она отражает реальность не только в ее наличности, но и в необходимости и возможности, в тенденции развития. «...Ниспровергающий характер истины придает мышлению качество императивности... предикат «есть» подразумевает «должно быть», — пишет неомарксист Г. Маркузе. — Этот основывающийся на противоречии двухмерный стиль мышления составляет внутреннюю форму не только диалектической логики, но и всей философии, вступающей в схватку с действительностью».
ИДИОГРАФИЧЕСКАЯ НАУКА (от греч. idios — особенный, своеобразный, странный, неслыханный, gra-pho — пишу) — наука, целью которой является представление исследуемых объектов в их единственности и неповторимости, как единых уникальных целых. Термин был введен В. Виндельбандом, противопоставившим индивидуализирующую И.н. генерализирующей номотетической науке. «Номотетическое мышление», по Виндельбанду, направлено на отыскание общих законов, которым подчиняются изучаемые явления; «идиографическое мышление» ищет «отдельные исторические факты», рассматривает явления с т.зр. «их однократного, в себе самом определенного содержания».
Противопоставление двух типов наук по их предмету и методу было последовательно развито Г. Риккертом, говорившим о «науках о природе» и «науках о культуре». Риккерт не считал, что понятие научного закона является универсальной категорией эпистемологии и что каждая наука призвана устанавливать законы: «Если мы отделим закономерность как методологическую форму от причинности, то все же, хотя всякая действительность обусловлена причинно, могут существовать науки, которые вовсе не интересуются законами, но стремятся познавать индивидуальные причинные ряды». Естественные науки, или науки о природе, устанавливают универсальные законы; науки, занимающиеся изучением «человека в истории», не формулируют никаких законов, а изучают отдельные исторические факты и их причинные связи. С т.зр. Риккерта, понятия «закон науки» и «закон природы» совпадают, поскольку никаких законов, касающихся развития культуры, не существует. Социологию Риккерт характеризовал как «чисто естественно-научное трактование человеческой социальной духовной жизни». Позднее М. Вебер, принимавший риккертовское противопоставление наук о культуре наукам о природе, выдвинул программу развития социологии как «универсально-исторической» науки; «понимающая социология» разрабатывалась им как противоположность «понимающей психологии» В. Дильтея.
Противопоставление И.н. номотетической науке не является абсолютным. Виндельбанд подчеркивал, что И.н., воссоздающие объекты в их единичности и уникальности, нуждаются в определенных общих положениях, которые устанавливаются номотетическими науками. И.н. должны не отказываться полностью от номотетического метода, а использовать его в качестве подчиненного, иначе они рискуют впасть в релятивизм (неокантианцы неточно называли его «историзмом»). Преувеличение же роли номотетического метода в И.н. ведет к методологическому натурализму, трактующему генерализирующий метод естественных наук как универсальный.
Постановка Виндельбандом и Риккертом вопроса о специфике методологии исторических наук оказала существенное воздействие на методологию социального и гуманитарного познания. Идея, согласно которой задача науки истории в том, чтобы раскрыть законы исторического развития, начала складываться в Новое время. Ее отстаивали О. Конт, К. Маркс, Дж.С. Милль, Г. Зиммель и др. Однако уже в нач. 20 в. число сторонников этой идеи стало резко уменьшаться. Одной из причин такого поворота явилось то, что замысел открыть законы истории и тем самым поставить науку историю в один ряд со всеми др. науками, устанавливающими определенные закономерности, не привел ни к каким конкретным, сколь-нибудь надежно обоснованным результатам. Др. причиной являлось распространение убеждения в методологическом своеобразии исторических наук, для которых понятие закона науки является чужеродным (см.: Историзм).
Виндельбанд В. История и естествознание. СПб., 1904; Риккерт Г. Философия истории. СПб., 1908; Виндельбанд В. Философия в немецкой культурной жизни XIX столетия. М., 1910; Поппер К. Нищета историцизма. М., 1993; Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. М., 1998.
ИДОЛ (от греч. eidolon — образ, лат. idolum) — в обычном словоупотреблении — кумир, фантом, предмет слепого поклонения. Демокрит пытался объяснить чувственное восприятие как истечение мельчайших частиц (eidola) от воспринимаемого объекта. Эта теория и термин «idolum» были известны в позднее Средневековье, но связывались с «второсортным», неполноценным знанием. Наибольшую известность получило употребление термина «И.» Ф. Бэконом в «Новом органоне» для обозначения четырех главных источников ошибок, обычных в философии и науке. Его типология заблуждений человеческого ума (И. разума) включала: призраки рода, имеющие основание в самой природе человека; призраки пещеры, заблуждения отдельного человека или группы людей, обусловленные «малым миром», «пещерой» индивида или группы; призраки рынка, проистекающие из взаимного общения людей; призраки театра, «которые вселились в души людей из разных догматов философии, а также из превратных законов доказательств». В числе последних «призраков» — софистика, крайний эмпиризм, дающий вместо полноценных обобщений поверхностные, невежественные суждения, и суеверие.
ИЕРАРХИЯ (от греч. hieros — священный, arche — власть) — расположение частей или элементов целого в порядке от низшего к высшему, с возрастающим значением и уменьшающимся числом членов (напр., И. ценностей, И. наук и т.п.). И. были особенно характерны для средневековой философии, в которой всякая исследуемая область вытягивалась в цепочку взаимосвязанных и последовательно подчиненных ступеней. Эта цепочка всегда была конечна, и ее «низ» представлялся интересным прежде всего потому, что он отражал и символизировал «верх». «Символизм и иерархизм — такова формула средневекового мировоззрения и такова формула всей средневековой культуры... Средневековье создало... иерархическое общество, иерархию чинов духовных и светских, иерархию общественных союзов, корпораций, «университетов», образующих вместе общую universitas, христианско-феодальный мир. Иерархизмом проникнут весь социальный уклад Средневековья» (П.М. Бицилли). Поскольку Бог, вершина всех И., мыслился как высшее благо и совершенство, то мир в целом и все ступени И., его составляющей, получали нравственную оценку. «В средневековой «модели» мира нет этически нейтральных сил и вещей: все они соотнесены с космическим конфликтом добра и зла и вовлечены во всемирную историю спасения» (А.Я. Гуревич).
Противоположностью И. является равенство. Средневековые мыслители весьма своеобразно, можно сказать мистически, соединяли «ранжирование душ и движений» с идеей совершенного равенства. Напр., Фома Аквинскии изображал небеса как иерархическую структуру со многими уровнями святости и в то же время как светлое единство, в которой даже самый большой святой не испытывает ни малейшей гордости за свое положение. Низведение вертикальной структуры к одноплоскостной общности, смыкание «верха» и «низа» в конечном счете призваны были дать эффект обновления и восстановления принципов классификации и порядка.
Тяготение к И. характерно для всех коллективистических обществ и сообществ (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество). В частности, в тоталитарном обществе И. универсальны и устойчивы. «Совершенно еще не изученный вопрос — стереотипность иерархий абсолютно во всех сферах жизни общества. Даже похороны имеют свою иерархию. Недостатки, например, разделяются на недосмотры, просмотры, упущения, недоделки, просчеты, недоработки, промахи, ошибки, грубые ошибки, грубейшие ошибки, непростительные ошибки, провалы и т.п. Достижения разделяются на сдвиги, подъемы, оживления, достижения, успехи, некоторые успехи, заметные успехи, серьезные успехи, крупные достижения и т.п.» (А.А. Зиновьев). В коллективистическом представлении об И. находят свое преломление все иные особенности коллективистической культуры: удвоение мира, разделение его на реальный и умопостигаемый (И. устанавливается во имя последнего и призвана соединять два мира), символизм (связь между уровнями И. является прежде всего символом какого-то иного содержания), тяга к универсальности (И. охватывает все), схематизм вещей и их связей (ступени И. четко очерчены) и т.д.
«Нормальная» наука также тяготеет к символам и И., выстраивая в иерархические цепочки как теоретические положения, так и изучаемые факты. И. пронизаны и такие коллективистические сообщества, как армия, церковь, тоталитарные религиозные секты и т.д.
Бицилли П.М. Элементы средневековой культуры. СПб., 1990; Зиновьев А.А. Зияющие высоты. М., 1992. Кн. 2; Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1995.
ИЗМЕНЕНИЕ — превращение в нечто другое. И. характеризуется направлением, интенсивностью, скоростью и длительностью. Гераклит считал И., истолкованное как движение, универсальным свойством; элеаты полагали, что И. — чистая видимость, поскольку бытие неподвижно. Демокрит сводил И. к соединению и разъединению неизменных элементарных частиц (атомов). В философии Платона чувственные вещи находятся в постоянном И., но их прообразы, идеи остаются неизменными. Аристотель провел различие между четырьмя типами И.: И. места, качества, количества, субстанции.
ИЛЛАРИОН КИЕВСКИЙ (кон. 9 — сер. 11 в.) — др.-рус. мыслитель, проповедник, первый киевский рус. митрополит (с 1051). Сведения о его жизни скудны; в летописи сообщается, что он был «муж благ, книжен и постник». Расцвет творчества приходится на время княжения Ярослава Мудрого (1019—1054). Перу И.К. принадлежат «Слово о Законе и Благодати», «Молитва», «Исповедание веры», а также ряд сочинений религиозно-нравственного характера. При его участии составлялся «Устав князя Ярослава о церковных судах». Оказал влияние на летописание, церковное красноречие, учительную литературу. Наиболее значительно по объему и содержанию «Слово», состоящее из трех частей: сопоставления Закона и Благодати, описания крещения Руси, похвалы великому князю Владимиру и его сыну Ярославу. Известно более 50 списков «Слова», относящихся к 15—17 вв., что говорит о его влиянии и авторитетности. Под Законом понимается ветхозаветное учение как начальная стадия духовного просвещения и самоорганизации др.-евр. народа, оказавшая влияние на все человечество. Под Благодатью понимается евангельское новозаветное учение, с одной стороны, развившее ветхозаветную традицию, с другой — преодолевшее ее рамки и ставшее мировой религией, распространившейся на многие народы и страны, в т.ч. на Русь. Христианский универсализм сочетается в «Слове» с глубоким патриотизмом. Историософская значимость памятника состоит в обосновании идеи равенства Руси среди цивилизованных народов, включенности ее в мировую историю, в сравнении князя Владимира с равноапостольным императором Константином, что предвосхитило возникшую позднее доктрину «Москва — Третий Рим», где Руси отводилась роль наследницы Рима и Византии.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 133 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |