Герменевтические и феноменологические школы в социальной философии и социологии выступили в качестве альтернативы классической парадигме социального знания. Толчок к новому пониманию повседневности был дан Э. Гуссерлем в его трактовке жизненного мира. В социальной феноменологии А. Шюца был осуществлен синтез этих идей и социологических установок М. Вебера. Шюц сформулировал задачу исследования повседневности в контексте поиска предельных оснований социальной реальности как таковой. Различные варианты такого подхода представлены в современной социологии знания (П. Бергер, Т. Лукман), с несколько иных методологических позиций — в символическом интеракционизме, этнометодологии и т.п. Эволюция исследований повседневности сопряжена со сменой парадигм социального знания.
В новой парадигме повседневное и неповседневное уже не выступают в качестве различных и несоизмеримых по своему значению онтологических структур. Это — разные реальности лишь постольку, поскольку представляют разные типы опыта. Соответственно теоретические модели не противопоставляются конструктам повседневной ментальности и О.с. Центральным вопросом социального познания становится соотнесение социального знания с повседневными значениями (конструктами первого порядка). Проблема объективности знания не снимается, но сами формы повседневной жизни и мышления уже не проверяются на истинность.
Вместе с осмыслением проблематики повседневности складывается «постклассическая парадигма» социального знания. Природа исследовательского объекта — повседневная жизнь людей и О.с. — меняет отношение к самой идее познания социального мира. Язык науки возвращается «домой», в повседневную жизнь, приближаясь к нарративности повседневной жизни. Социальный исследователь утрачивает привилегированную позицию абсолютного наблюдателя и выступает лишь как участник социальной жизни наравне с «другими». Смена т.зр. позволяет обратить внимание на то, что раньше казалось, во-первых, незначимым, а во-вторых, подлежащим преодолению отклонением от нормы: архаику в современности, банализацию и технологизацию образов и др. В центре внимания исследователей оказываются анализ самоочевидностей сознания, привычных, рутинных практик, практического чувства, специфической «логики практики». Исследование превращается в своего рода «коммонсенсологию» (от sensus commu-nis — здравый смысл). Данная познавательная ситуация порождает опасность релятивизма, т.к. проблема истины вытесняется проблемой коммуникации людей, культур. Задача познания сводится к исторически обусловленному «культурному действию», цель которого — выработать новый способ «считывания мира».
Шюц А. Формирование понятий и теории в общественных науках // Американская социологическая мысль. Тексты. М., 1994; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. М., 1995.
ОБЯЗАННОСТЬ — в широком значении — синоним долга. В философии это понятие исторически складывалось в значении должного вообще. «Надлежащее» стоиков означало «подобающее», т.е. соответствующее требованиям природы. Лат. эквивалентом этого термина явилось слово «officium», в данном значении впервые использованное Цицероном, который трактовал officium в смысле не отвлеченного изначального долга, а обязанности человека как гражданина — члена рим. общины. Это то должное, что обусловлено связями человека с др. людьми, общностью их жизни. Соответственно, Цицерон указывает на две основные О.: справедливость и благотворительность-щедрость (beneficientia). Co времени Цицерона, по замечанию И. Канта, учение о нравственности (этика) называется учением об О.
Термин «officium» прочно закрепился в европейской философии. Ф. Бэкон различал учение об общих О. (О. человека как человека) и учение о специальных, или относительных, О. (профессиональных, сословных, статусных). По Т. Гоббсу, О. — это долженствование, детерминированное законом. Соответственно, каковы законы (напр., естественный, гражданский, церковный), таковы и О. Во многом в духе Цицерона трактует О. как выражение правовых уз (vinculum juris) Дж. Локк: он понимает эти узы не столько как выражение гражданского, но естественного закона (law of nature). О., по Локку, также соотносится с правом, которым обладает законодатель, в случае с естественным законом — Божественный законодатель. Субъективным основанием исполнения О. является не страх наказания, а понимание справедливости.
И. Кант существенно уточняет толкование О.: законам соответствуют лишь «правовые О.» (officia juris), т.е. такие, для которых возможно внешнее законодательство, — в отличие от «О. добродетели» (officia vir-tutis), для которых не может быть внешнего законодательства, поскольку они направлены к цели, которая сама есть также и долг. Но долг определяется (довольно близко к гоббсовскому пониманию О.) как необходимость действия из уважения к закону. При этом у Канта долг и О. дифференцированы нестрого; нравственная О. трактуется как долг; наряду с «долгом добродетели» говорится о «правовом долге». Кант делит О. на О. по отношению к себе и О. по отношению к другим. О. является совершенной, если она не допускает никаких ограничений со стороны др. О.; несовершенной является О., допускающая ограничения.
По отношению к долгу Кант делает важное замечание для дальнейшего развития понятия О.: «Всякому долгу соответствует некое право, рассматриваемое как правомочие». Это соответствие было уточнено Г.В.Ф. Гегелем по отношению к О.: человек обладает «правами постольку, поскольку у него есть обязанности, и обязанностями, поскольку у него есть права». Однако это соотношение оказывается различным в абстрактном праве и в морали: в области первого праву одного лица соответствует О. другого лица в отношении этого права; в области морали человек имеет право на собственное знание, и благо лишь в единстве с О.
Т.о., складывается узкое понятие О. как формы долженствования, требующего отлица (как индивидуального, так и коллективного — общественной организации или государственного органа) определенных действий, гарантирующих (обеспечивающих) права людей. Отсюда данное А. Шопенгауэром определение О. как поступка, простым несовершением которого другим причиняется несправедливость, т.е. нарушаются права других.
В отличие от О. обязательство — это форма долженствования, принимаемая лицом, вступающим в особенные, нередко документально закрепляемые отношения с др. лицами, организациями или учреждениями.
«ОДНОМЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК. Очерки идеологии высокоразвитого индустриального общества» (1964) — самая известная работа представителя франкфуртской школы Г. Маркузе. В книге затрагиваются важнейшие проблемы 20 в.: положение человека в технологическом мире, научно-технический прогресс и его последствия в самых различных областях, массовое сознание общества. Название работы связано с характеристикой современного «высокоразвитого индустриального общества», которое не имеет оппозиции (и, стало быть, двумерности). Оно поражено «параличом критики». Маркузе считает, что ни один из классов современного общества не обладает революционностью. Это вызвано тем, что производительные силы обеспечивают огромный прирост богатства. Поэтому они утратили свою революционизирующую суть. На книге лежит печать пессимизма, и вместе с тем она пронизана острым интересом к политическим и социальным темам.
«О.ч.» содержит в себе систематическую критику амер. политики и амер. цивилизации в целом. Основные положения более ранней работы Маркузе «Эрос и цивилизация» подвергнуты здесь радикальной переоценке. Раньше Маркузе был уверен, что само высокоразвитое индустриальное общество создаст условия для отмены собственных предпосылок. Сокращение рабочего дня и потребность в сублимации должны привести к эскалации эротизма. Др. словами, Маркузе считал науку и технику политически нейтральными силами, которые могли в прошлом служить целям подавления влечений, а в будущем стать орудием их освобождения. Теперь в «О.ч.» Маркузе видит в самой науке политически реакционную силу. Наука разработала подход к природе как к объекту контроля и манипулирования, создав этим предпосылку для экономических и политических манипуляций Нового времени.
По мнению Маркузе, никакая революция — политическая, экономическая и даже сексуальная — не может преуспеть в преодолении современного научного метода. Техника, равно как и наука, заключает в себе «неотделимую от нее репрессивную динамику». Именно развитие техники обеспечивает слияние культуры, политики и экономики в могущественную систему господства над человеком. Научно-техническая революция также непрерывно создает все новые ложные и репрессивные потребности: в автомобилях, телевизорах, холодильниках и т.п. Поэтому освобождение человека не может произойти без радикальных изменений в техническом базисе общества, а это предполагает частичное возвращение к примитивизму.
Пессимистическая оценка перспектив научно-технической революции дополняется сходной оценкой сопровождающего ее развития сексуальной терпимости. Подавление сексуальности все более становится, по словам Маркузе, уделом экономически отсталых стран. Однако сама моральная терпимость в высокоразвитых странах способна стать средством поддержания репрессивного строя. Сексуальная революция — это еще одна революция, которую предали. Наряду с репрессивной сублимацией растет теперь и роль репрессивной десублимации, или, по терминологии Маркузе, репрессивной толерантности. Повсюду, отмечает он, за прилавками универмагов, в офисах и на фабриках можно увидеть массу привлекательных девиц и смазливых молодых людей. Происходит «либидолизация» экономики, которая способна сделать труд более терпимым, не лишая его, однако, репрессивного и обесчеловечивающего характера.
Наряду с «эротизацией» экономики протекает и обратный процесс деэротизации окружающей среды. В природном окружении либидо легче выходит за непосредственные пределы эрогенных зон, стимулируя процессы нерепрессивной сублимации. В «О.ч.» роль главного социального критика переходит уже к невротику. Сам невроз объявляется бескомпромиссным протестом против мира, в котором живет больной.
Одномерный человек. Киев, 1994.
Бондаренко Л.И., Тачлин С.А., Баженов А.В. Психоанализ и культурология. Харьков, 1991; Популярная энциклопедия. Психоанализ. М., 1997.
ОЙЗЕРМАН Теодор Ильич (р. 1914) — специалист по истории философии и теории познания. Окончил филос. факультет МИФЛИ (1938) и аспирантуру при нем. Участник Великой Отечественной войны. В 1947 вернулся на филос. факультет МГУ; доктор филос. наук (1952), проф. (1953), в 1954-1968 зав. кафедрой истории зарубежной философии. С 1968 — в Ин-те философии АН СССР, в 1971 — 1987 — зав. сектором, затем отделом истории философии, с 1987 — советник РАН. Действительный член АН СССР (1981), ныне РАН. Лауреат Ломоносовской премии (1965), премии имени Г.В. Плеханова (1979), Государственной премии СССР (1983). Действительный член Международного института философии (1982), доктор honoris causa Йенского ун-та. Автор более 40 книг и брошюр; свыше 200 работ переведено на нем., англ., фр., исп., кит., греч., порт, и др. языки.
Историко-философские работы посвящены гл. обр. нем. классическому идеализму, который трактуется как метафизика свободы. В отличие от общепринятого в марксистской историко-философской литературе методологического подхода И. Кант, И. Г. Фихте и Ф.В.Й. Шеллинг рассматриваются не столько как предшественники философии Г.В.Ф. Гегеля, сколько как создатели выдающихся филос. систем, вполне сопоставимых по своему идейному богатству и значению с философией Гегеля. В особенности этот подход применяется О. к учению Канта, которому он посвятил более двадцати публикаций. Разрабатывая теорию историко-философского процесса, О. показывает, что плюрализм филос. идей и учений — непреходящий специфический познавательный процесс, обогащающий проблематику и все развитие философии. Развитие философии характеризуется как дифференциация, дивергенция, поляризация филос. учений, а также как их противоречивая интеграция. В работах по истории марксистской философии рассматривается преимущественно ее становление, отношение к предшествующим учениям. В этой связи главное внимание уделяется ранним, «домарксистским» работам К. Маркса. В гносеологических исследованиях утверждается, вопреки Гегелю, а также марксистской традиции, существование абстрактных истин, которые характеризуются как преимущественное содержание научного знания. О. отвергает признание универсального критерия истины, поскольку практика не всегда может быть критерием истины и далеко не всякая практика может быть основой познания.
Возникновение марксизма — революционный переворот в философии. М., 1948 (в соавт. с В.И. Светловым); Философия Гегеля. М., 1956; Основные этапы развития домарксистской философии. М., 1957; Философия Фихте. М., 1962; Формирование философии марксизма. М., 1962; Проблема отчуждения и буржуазная легенда о марксизме. М., 1965; Проблемы историко-философской науки. М., 1969; Главные философские направления. М., 1971; Философия Канта. М., 1974; Диалектический материализм и история философии. М., 1979; Критика буржуазной концепции смерти философии. М., 1980; Историко-философское учение Гегеля. М., 1982; Рациональное и иррациональное. М., 1984; Критика критического рационализма. М., 1988; Философия как история философии. М., 1999; Entfremdung als historische Kategorie. Berlin, 1966; Der junge Marx im ideologischen Kampf der Gegenwart. Frankfurt am Main, 1972; Philosophie auf dem Wege zur Wissenschaft. Berlin, 1989.
ОККАЗИОНАЛИЗМ (от лат. occasional — случайный) — направление картезианской метафизики втор. пол. 17 в., основанное на положении о непрерывном божественном посредничестве между телесной и духовной субстанциями. Телесные и духовные изменения являются поводами для соотносящей их друг с другом божественной деятельности. Причинно-следственные отношения понимаются как отношения творения; сотворенные субстанции к творению не способны (положение, встречающееся уже у мутакаллимов и аль-Газали) (см.: Газали). Поэтому взаимодействие не только между душой и телом, но и между телами требует непрерывного сверхъестественного вмешательства. Из параллелизма духа и материи следует утверждение о том, что внешние предметы познаются не чувственным путем, а через созерцание идей в Боге. Представители О. — И. Клауберг, А. Гейлинкс, Н. Мальбранш, Л. де Ла Форж, Ж. де Кордемуа и др. — искали соответствие духовного и телесного, в отличие от ортодоксальных картезианцев, не в шишковидной железе (Р. Декарт), а в высшем Бытии, производящем и поддерживающем над Ничто обе субстанции. Критика О. со стороны С. Фуше (непротяженное Божество, как и душа, не может влиять на протяженные тела) заставила Мальбранша допустить, что Бога нельзя отнести ни к телесной, ни к духовной субстанции. Т.о., психофизическая проблема решается окказионалистами онтологически (онтософически, по Клаубергу): любое несовершенное бытие возможно только через бытие совершенное. Идеи О. послужили основанием теории предустановленной гармонии Г. В. Лейбница и критики естественной причинности Д. Юмом.
Specht R. Commertium mentis et corporis. Munchen, 1966; Robinet A. La tradition malbranchiste аи 18е siecle // Rev. Univ. Bruxelles. 1972. № 2/3.
OKKAM (Ockkam, Occam) Уильям (ок. 1285—1349) -англ. философ, логик и церковно-политический писатель, представитель поздней схоластики. Монах-францисканец. Учился и преподавал в Оксфорде. В 1323 в связи с обвинением в ереси был вызван папой Иоанном XXII в Авиньон, где находился в течение 4 лет. С 1328 жил в Мюнхене при дворе противника папы императора Людвига Баварского, которому О., по преданию, сказал: «Защищай меня мечом, а я буду защищать тебя пером». Как политический писатель О. выступал против претензий папы на светскую власть, против абсолютизма церковной и светской власти; отстаивал принцип «евангелической бедности», предвосхитив во многом идеи Реформации.
О. был главным представителем номинализма 14 в. Считая, что реально существуют только единичные субстанции и их абсолютные свойства, О. полагал, что вне мышления т.н. универсалии суть только имена, термины, обозначающие классы имен. Первичным познанием, по О., является интуитивное, которое включает внешние восприятия и интроспекцию. Понятия, не сводимые к интуитивному знанию и не поддающиеся проверке в опыте, должны быть удалены из науки: «Сущности не следует умножать без необходимости». Этот принцип, получивший название «бритвы О.», сыграл важную роль в борьбе против средневекового реализма, теории «скрытых качеств» и т.п. Считая, что между единичными субстанциями не может существовать необходимой связи, О. ограничивал применение понятия причинности сферой эмпирических констатаций. О. выступал за разделение сфер философии и теологии; догматы религии — сверхразумные предписания, относящиеся не к разуму, а к вере и воле. Причем воле О., как и Иоанн Дунс Скот, отдавал приоритет перед разумом. О. оказал значительное влияние на развитие логики и философии (см.: Оккамизм).
Opera politica. Manchester, 1940—1963. Vol. 1— 3; Opera philosophica et Theologica. St. Bonaventura (New York), 1967—1970. Vol. 1-2.
Martin G. W.V. Ockham. Berlin, 1949; Baudry L Guillaume d'Occam. Sa vie, ses oeuvres, ses idees sociales et politiques. Paris, 1949. Vol. 1.
ОККАМИЗМ, «терминизм» — филос. течение в поздней схоластике (14 — нач. 15 в.), возникшее под влиянием идей У. Оккама и получившее значительное распространение в ун-тах Англии (Кембридж), Франции (Париж), Германии (Гейдельберг, Лейпциг, Эрфурт), Чехии (Прага), Польши (Краков) и Италии (Падуя). Для О. характерны: борьба за автономию научного знания и отделение философии от теологии (теория двойственной истины), повышенный интерес к проблемам логики, теории познания, теории языка, ориентация на чувственный опыт и аналитические методы, критика схоластической метафизики. Свой способ философствования, основанный на анализе терминов и чувственных данных, оккамисты называли «современным способом» (via moderna), противопоставляя его спекулятивному «старому способу» (via antiqua), господствовавшему в схоластике 13 в., прежде всего в системах Фомы Аквинского и Иоанна Дунса Скота. О. внес значительный вклад в логику, разработав вслед за У. Шервудом, Петром Испанским и Оккамом функциональную теорию терминов и теорию суппозиции. В области политической философии О. обычно следовал теории независимости светской власти от духовной (особенно Марсилий Падуанский). Наиболее значительными представителями О. были Роберт Холкот, Жан из Мирекура, Николай из Отрекура, Жан Буридан, Альберт Саксонский. Труды оккамистов оказали определенное влияние на мыслителей Нового времени, в частности на П. Раме, Т. Гоббса и Д. Юма.
Соколов В.В. Средневековая философия. М., 1979; Vignaux P. Nominalisme аи 14e siecle. Montreal, 1948; Weinberg J.R. Nicolaus of Autrecourt, a Study in 14 Century Thought. Princeton, 1948; Moody E.A. Truth and Consequence in Medieval Logic. Amsterdam, 1953.
ОККУЛЬТИЗМ (от лат. occultus — тайный, сокровенный) — попытка выявить и использовать в практических целях «скрытые» природные силы. О. основывается на убеждении, что все вещи составляют единое целое и между ними существуют необходимые, целенаправленные отношения, не являющиеся ни временными, ни пространственными. Представление о всеобщих скрытых связях явлений и о человеке, включенном в систему таких связей, было распространенным в Зап. Европе в 14—16 вв. Тайные силы иногда персонифицировались, и их пытались вызвать заклинаниями. Рецидивы О. встречаются и в настоящем времени.
ОЛПОРТ Гордон (1897—1967) — амер. психолог, разработчик системного подхода к личности. Полемизируя с представителями психоанализа и бихевиоризма, О. описывает личность как открытую психофизическую систему, ядро которой составляет человеческое Я. При этом акцент делается на индивидуальной неповторимости каждой личности: психическую жизнь нельзя объяснить общими закономерностями. Это приводит О. к формулировке принципов «идиографической персонологии». Выступая против сведения сложного к простым элементам, О. выдвигает принцип функциональной автономии мотивов. Личность стремится к реализации своего жизненного потенциала, к самоактуализации. Как человек приобретает новые навыки, так он приобретает и новые мотивы. Личность отдает предпочтение социальным, а не биологическим мотивам. Многие мотивы человеческого поведения могут утратить связь с биологической почвой и поэтому способны функционировать самостоятельно. Это положение дает О. возможность подвергнуть переоценке арсенал тех культурных ценностей, которые кажутся святынями различным группам населения.
Принцип функциональной автономии, разработанный О., призван объяснить возникновение и действие тех конкретных импульсов, которые лежат в основе поведения личности. Этот принцип позволяет исследовать конечные и подлинные мотиваторы поведения зрелой личности и избежать представления, что энергия жизни неким образом состоит из ранних архаических форм: инстинктов, преобладающих рефлексов или неизменного бессознательного. Принцип функциональной автономии позволяет не рассматривать мотив как механический рефлекс, полностью зависящий от действия стимула, и объясняет стойкость бредовых идей, фобий и форм навязчивого, не адекватного реальности поведения.
Зарубежные исследования по психологии сознания. М., 1977; Гуревич П.С. Психология. М., 1999.
ОНТОЛОГИЧЕСКИЙ АРГУМЕНТ — метод доказательства, при помощи которого необходимость существования ч.-л. выводится за мысли о нем; в западноевропейской философии выступал методом связи категорий бытия и мышления.
Парменид выдвинул тезис о том, что поскольку мысль о бытии является необходимо истинной, следовательно, бытие существует; бытие и мышление — одно и то же. Эта идея повлияла на учения Платона и неоплатоников о бытии и истине, а также на средневековое понимание Бога как полноты бытия и блага. В теологии О.а. использовался в т.н. онтологическом доказательстве бытия Бога: если понятие «Бог» построено правильно, то такое качество, как существование, будет обязательно в нем содержаться; если же мы не включаем в его содержание «существование», то оно не будет понятием Бога. Употребление этой идеи для доказательства бытия Бога встречается у Филона Александрийского и Боэция, наиболее полно у Августина. Ансельм Кентерберийский дал формулировку О.а., которую впоследствии воспроизводили чаше других: Бог есть то, более чего нельзя помыслить, но т.к. существующее в действительности превыше существующего только в мысли, то Бог существует. Его современник Гаунило выдвинул возражение, которое также часто использовалось критиками О.а.: нельзя от понятия переходить к реальности его объекта, т.к. любое содержание понятия относится само по себе только к мыслимому. Впоследствии Фома Аквинский, признавая, что сущность (понятие) Бога совпадает с его существованием, отрицал тем не менее онтологическое доказательство на том основании, что сущность Бога нам неизвестна и поэтому нельзя из нее выводить существование. Последний вариант О.а., непосредственно связанный с платоновской традицией и греч. патристикой, дал Николай Кузанский.
В рационалистической гносеологии Нового времени О.а. направлял поиск абсолютно достоверных элементов познания. У Р. Декарта из безусловной истинности индивидуального бытия выводилась необходимость абсолютного бытия (т.е. Бога), из чего, в свою очередь, — реальность физического мира. Декартовское доказательство критиковали П. Гассенди и Дж. Локк, напротив, Н. Мальбранш и Б. Спиноза всесторонне развернули его содержание и в онтологии, и в гносеологии. Г. В. Лейбниц, признавая О.а., ограничил его требованием предварительного доказательства возможности совершенного существа.
Фундаментальную критику О.а. дал И. Кант, указавший, что «бытие не есть реальный предикат», а потому оно не может быть включено в понятие «Боги» наряду с др. предикатами; бытие есть лишь «полагание» вещи, и как таковое оно ничего не прибавляет к содержанию понятия. У И.Г. Фихте, Ф.В.Й. Шеллинга и Г.В.Ф. Гегеля обнаруживается реставрация О.а. Возражая Канту, Гегель утверждал, что понятие «Бог» является единственным понятием, в сущность которого необходимым образом входит существование. В системе Гегеля О.а. также используется при описании перехода абсолютной идеи от ее раздвоения в «сущности» к единству в «понятии»: возвращаясь в свое единство, понятие становится объективностью, т.е. из понятия выводится имманентно в нем содержавшаяся необходимость его объективного существования.
В новейшей философии проблема О.а. теряет свою остроту. Оценки О.а. — от признания его несостоятельности до согласия со всеми или некоторыми его аспектами — в основном определяются близостью философа к той или иной классической традиции.
Франк С.Л. К истории онтологического доказательства // Предмет знания. Пг., 1915; Proof of God's Existence. Recent Essays on the Ontological Argument. New York, 1965.
ОНТОЛОГИЯ — учение о бытии как таковом, раздел философии, изучающий фундаментальные принципы бытия. Иногда О. отождествляют с метафизикой, но чаще рассматривают как ее основополагающую часть, как метафизику бытия.
Бытие — последнее, о чем допустимо спрашивать, но оно не может быть определено традиционным образом. В любой проблеме, особенно это касается понятий духа, сознания, материи, есть что-то последнее, что само не может быть определено. Бытие — это чистое существование, не имеющее причины, оно — причина самого себя, самодостаточное, ни к чему не сводимое, ни из чего не выводимое. Это действительность как таковая. Поскольку бытие открывается только человеку и через его мышление, то постижение бытия — попытка приобщиться к истинному существованию, обретение самобытности, свободы.
Термин «О.» стал употребляться в философии X. Вольфа — предшественника И. Канта.
Первым шагом в становлении О. является философия Парменида. Если до Парменида философы размышляли о существующих вещах, то он впервые начал размышлять о сущем как таковом, что, собственно, и было началом философии. Парменид открыл бытие как новое измерение универсума, не сводимое к природе — ни к окружающему миру, ни к природе человека. Бытие, согласно Пармениду, это то, что является причиной всего и ни от чего не зависит, оно не возникает и не исчезает, иначе оно не было бы бытием, а зависело бы от чего-то, что дало ему возможность возникнуть; оно неделимо, всегда есть все целиком — либо оно есть, либо его нет; оно не может, следовательно, быть больше или меньше, оно здесь и сейчас, его не может быть завтра или вчера; оно целокупно и неподвижно, про него невозможно сказать, что оно развивается, поскольку оно в каждый момент самодостаточно; оно завершено, закончено, существует в строгих границах и похоже на шар, любая точка на котором равно отстоит от центра, шар, центр которого везде, а периферия нигде. Бытие — это не только окружающий нас материальный мир, совокупность вещей или какая-то высшая нематериальная субстанция — Бог или Мировой разум и т.д. Все это только проявления бытия. Бытие — это то, что всегда уже есть, оно может только открыться нам, если мы сделаем усилие и если нам повезет впасть в соответствующее состояние. Все остальные филос. проблемы имеют смысл и значимость постольку, поскольку на них падает отблеск бытия.
Философия должна, следовательно, быть О. — изучать основные качества и параметры бытия. Не менее важным вкладом в онтологическую проблематику явилось платоновское учение об идеях, чья совокупность и есть бытие. В средневековой О. понятие бытия отождествляется с Богом. Отцы схоластики подробно разрабатывают учение об уровнях бытия: субстанциальном, актуальном, потенциальном, необходимом, случайном и т.д.
После работ Канта онтологическая проблематика отходит на второй план, вытесняясь проблемами гносеологии, и вновь возрождается только в 20 в. в трудах Н.А. Бердяева, С.Л. Франка, Н. Гартмана. «Критическая онтология» Гартмана скрупулезно исследует отношение между О. и метафизикой. Если даже в сущности бытия как такового скрывается иррациональное, нечто такое, что мы не можем до конца обнаружить, открыть, тем не менее нельзя сказать, что бытие безусловно непознаваемо. Мы не знаем, что такое бытие в общем, но в частностях оно нам хорошо известно, в определенных формах данности оно является чем-то совершенно бесспорным. Уже в наивном обыденном познании можно отличить подлинное бытие от фиктивного. Философия и наука содержат познанное и еще не познанное, кроме того, есть и непознаваемое. Предметом рассмотрения О. в отличие от метафизики являются познаваемые, постижимые аспекты бытия. Вопросы о способах и структуре бытия, о модальном и категориальном строении — самое неметафизическое в метафизических проблемах, наиболее рациональное в проблемах, содержащих иррациональные «остатки». И метафизика, и О. имеют дело с «бытием-в-себе», бытием как таковым, метафизика — с принципиально непознаваемым до конца, О. — с уже познанным и принципиально познаваемым бытием. Именно О. обратила внимание на иррациональные непознаваемые «остатки» проблем, указала и обрисовала их. О. описывает феномены, индифферентные к идеализму и реализму, теизму и пантеизму. Гартман различает четыре сферы во всем, что охватывается понятием «бытие»: две первичные, не зависимые от сознания человека, и две вторичные. Первичные сферы выражаются в двух основных способах бытия: реальное и идеальное бытие. Им противостоит сознание, которое расщепляется на две сферы: логическую и познания. Познание обращено на реальное бытие, а логическое — на идеальное. О. занимается отношением реальной сферы к идеальной. Философия — это прежде всего О., это поиски целостности мира. Основная сущность (бытие) — это то, что не проявляется для нас, чего нам всегда недостает. Все, что непосредственно есть, — сущее, вторичное и обоснованное. Философия стремится вывести на поверхность, сделать явным, доступным то, что было глубинным, тайным, скрытым. Истина (лат. aletheia) означает раскрытие, обнажение, проявление. «Философия — открытие бытия вещей в их полной обнаженности и прозрачности речи, слово о бытии: онтология» (X. Ортега-и-Гасет). Основная идея «фундаментальной О.» М. Хайдеггера: что бы ни увидел, что бы ни понял своим умом человек, что бы он ни изобрел, пространство, в котором он так или иначе ведет себя в истории, устроено не им, сцена, на которую он каждый раз вступает — всегда уже есть. О. — это слово о том, что уже есть, прежде чем человек начинает размышления о нем. А всегда уже есть бытие, трансценденция, которая не тождественна своим опредмеченным проявлениям, не тождественна сущему. Сама О. коренится для Хайдеггера в различении бытия и сущего.
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 39 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |