Название: Zuviel Liebe, soviel Schmerz/Слишком большая любовь, так много боли.

Название: Zuviel Liebe, soviel Schmerz/Слишком большая любовь, так много боли.

Автор: Schönes Mädchen aus All/Tomophilus influenza

Бета: сама

Жанр: slash, Twincest, Angst, Romance, Drama(?)

Статус: закончен.

Размер: mini (2 части)

Рейтинг: NC-17

Пейринг: Том/Билл

Размещение для Trust in Twincest получено. Публикация на других ресурсах только с разрешения автора!

Краткое содержание: Билл возвращается в Германию после двух лет отсутствия. Том мучается все это время без него, сгорая от своих чувств.

От автора: А меня все тянет писать о близнецах. Об их связи. Проблемах. Чувствах. В общем, снова что-то вот вышло. Захотелось боли Тома. А еще он здесь довольно странный, слишком одержимый. Мини будет в двух частях. И обратите внимание на опрос, пожалуйста.

Посвящение: Моим девочкам из дневника: ОляМууур, Февраль, Poison Scorpion, [M.P.T.](хоть, она и не читает вроде такое), Screamona, democratic, dixi.

POV Tom

Чашка кофе приятно согревала руки, я смотрел в окно на проснувшийся город. Внизу бурлила жизнь, ярко светило солнце. Прекрасный день. Только вот точно не для меня.

Все произошло слишком неожиданно. Ощущения, словно ударили под дых несколько раз. Я думал, боль утихла, прижилась, не стала так давить. Но нет, она не стала меньше. Ничего не ушло, не излечилось. Хотя прошло уже достаточно времени. Оказывается, время не лечит. Это лишь глупая фраза, чтобы дать надежду на то, что якобы будет лучше. Только когда?

Неизвестно.

Почему я не могу забыть? Сам загнал себя в этот замкнутый круг. Чувства сильнее моей воли и как бы я не пытался ненавидеть, или хотя бы просто отпустить, у меня ничего не выходит. Я слишком люблю его, слишком переживаю за него, хоть ему уже давно ничего не нужно от меня.

Он стал независимым. Он стал личностью. Целостной личностью, которую не тянет вниз половина меня. Я же гнию без него. Мне не хватает его. Я живу в страхе, что могу узнать в один день, что с ним что-то случилось, а меня нет рядом. Порой я просыпаюсь рано утром от жгучей боли в сердце. Я знаю, что это его боль. Но он не позвонит, не расскажет. Хотя, у него возможно даже номера моего нет, свой он мне не сообщил. И правильно сделал, наверно. Ведь я никак не мог его отпустить. До последнего не верил, что он уедет. Для меня это было слишком тяжелым шагом, отпустить его.

Иногда я из последних сил сдерживаю себя, чтобы не рвануть за ним в Лос-Анджелес, но я не сделаю этого. Если он решил, что без меня ему лучше, то я просто не имею права влезать. Его счастье для меня дороже себя. Но…

Мне так хочется хотя бы просто увидеть. И пусть его глаза будут холодны, а лицо безразлично. Я все-равно могу видеть, что на самом деле он чувствует. Ведь наша связь никуда не исчезла. Как бы он не хотел, чтобы ее не было, она есть и будет. Я думал, что чем дольше мы не рядом, тем больше связь теряется. Но нет, такое ощущение, что она усилилась. Уже не раз случалось, что я неожиданно чему-то улыбнулся или погрустнел. И это были моменты его настроения.

Интересно, может, это я один его чувствую? Может быть, он меня уже не ощущает так же сильно, как я его? Все-таки я старший. И во мне больше заложено чувство ответственности, заботы о нем.

Сейчас у меня появился шанс увидеть его, но стоит ли? Я два года желаю этого. Два года хожу на грани того, чтобы поехать к нему, а сейчас он приехал сам. Не ко мне, конечно, но все же. Он вернулся.

Раздраженно отшвыриваю от себя чашку с недопитым кофе. Как же я устал постоянно думать только о нем одном.

Подойдя к столу, я нажал на кнопку соединения со своей секретаршей. Раздался сигнал:

- Да, герр Каулитц.

- Элиза, скажи, пожалуйста, мой брат больше не звонил?

- Звонил. Пять минут назад. Он раздражен тем, что вы не отвечаете. Я сказала, что у вас совещание.

- Спасибо. Соедини меня с ним сейчас.

- Минуточку. Звонок будет на второй линии.

Положив трубку, я опустился в кресло, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Главное быть спокойным. Хотя…

Резкий сигнал заставил меня вздрогнуть. Глубоко вздохнув, я поднял трубку, нажимая на цифру два.

- Я слушаю.

- Здравствуй Том, - родной голос, раздавшийся из трубки, заставил мое сердце болезненно сжаться. Пальцы непроизвольно вцепились в край рубашки.

- Привет, Билл, - секундная пауза, повисла между нами.

- Как твои дела? – легкая усмешка проскользнула в его голосе.

- Тебе это вдруг стало интересно после двух лет молчания? Не нужно, Билл. Переходи сразу к делу. Зачем лить лишние слова? – он замолчал. Странно, обычно Билл всегда знает, что сказать.

- Хорошо. Я хочу встретиться и обговорить дела нашей фирмы, – я напрягся. Похоже, он замышляет что-то не очень хорошее.

- А что с нашей фирмой не так?

- Не так то, что она все еще НАША. Я хочу, чтобы мы ее разделили, – по голове словно ударили. Разделить?? Разделить то, что мы вдвоем создавали, развивали…Хотя, чему я удивляюсь? Жизни наши он уже разделил.

- И ты думаешь, я на это подпишусь?

- Думаешь, нет? Ты всегда делал так, как я того желаю, близнец мой, - твердый голос, ледяной тон. «Близнец мой», да мы никогда не называли друг друга «брат», всегда только «близнец». Это было для нас гордостью, то, что мы именно близнецы. Не просто братья, коих множество, а близнецы. Единое целое, разделенное на двоих. И это слово так грело изнутри, когда он перед сном шептал мне это…Но сейчас было не так. Тон был не тот. Билл был не тот.

- Билл, я не позволю тебе разрушить нашу фирму. Если ты так сильно не хочешь, чтобы она была НАША. Я могу выкупить твои акции, - он хмыкнул.

- Нет уж. Мне не нужны деньги. Я хочу вести фирму, но отдельно от тебя, - я замолчал, не зная, что ответить. Он обрывает последнюю нить, которая нас связывает, - Том, я приеду в офис через пару часов. Вызывай собрание, юристов, готовь бумаги. У меня нет времени долго это улаживать. Чем быстрее начнем, тем быстрее закончим.

- Я не собираюсь выполнять твои приказы по первому зову, - волна гнева захлестнула меня. – Я полноправный акционер и директор фирмы, без моего согласия ты ничего не сделаешь, а согласие я тебе не даю. Хочешь, иди, подавай в суд! Но я не позволю тебе разрушить еще и это. - Том… - не став слушать, я положил трубку.

Ярость. Злость. Отчаянье. Все это одним большим комом давило изнутри. Почему ты стал такой Билл? Чем я заслужил такое отношение к себе? Почему в какой-то момент наши отношения оборвались и ты уехал?

Я пытался унять дрожь рук, сердце билось, как ненормальное. Я соврал, сказав, что испытываю только ярость, злость и отчаяние. Ведь, несмотря на все, внутри все же бушует любовь. Она рвется наружу. Рвется к тому, кто отверг ее. Любовь называемая «инцестом», начало которой положил я. Я первый склонил Билла к поцелую, потом к сексу. Я дал понять, что люблю его не только, как близнеца. Меня всегда тянуло к нему больше, чем нужно было. И однажды это обернулось в большую ссору в нашей семье…

«В детстве это считалось «милым», что старший близнец, так трепетно следит, ухаживает за младшим. Однако, чем больше мы взрослели, тем более странным это казалось. Мама переживала, говорила со мной, пыталась доказать мне, что я ошибаюсь, что не может быть у меня такой же любви к Биллу, как между возлюбленными парами. Я отпирался, спорил с ней, ругался. И в какой-то момент, когда нам едва исполнилось шестнадцать, она решила забрать его у меня. Отдать отцу на воспитание в Ганновер. Тогда я впервые в жизни почувствовал самое настоящее чувство ненависти, причем к родной матери. Ужасно, правда?

Я взбесился, орал, крушил все. Мама смотрела на меня со страхом, совершенно не зная, что делать. Отец, только зашедший в дом, тоже прибывал в состоянии шока. Билл стоял в стороне сбитый столку. Внезапно отчим схватил меня, сворачивая руки, а отец потащил Билла на улицу, в машину. От этого действия с их стороны волна ярости, ненависти захлестнула меня еще сильней. Я вывернулся и со всей силы нанес удар отчиму. Мама закричала, ее руки дрожали, из глаз неконтролируемо текли слезы. Эта картина долго мучила меня. Я любил маму, сильно. Но Билл всегда был дороже. Дороже мамы. Поэтому без капли сожаления я выбежал на улицу. Отец с близнецом уже были у машины. Увидев меня, отец вцепился в руку моего младшего, причиняя тому боль. И я замахнулся, ударив и отца тоже. Билл вздрогнул, отлетая в сторону. Огонь, пылавший внутри меня немного стих, стоило взглянуть на близнеца. Но медлить было нельзя. Я бережно взял его за руку и повел назад в дом. Никто больше даже не рисковал встать на нашем пути. Я закрыл нас в своей комнате и сразу прижал Билла к себе. Маленький весь дрожал, тихо всхлипывая, это были первые его слезы, не считая детских. Он никогда не был слабым или хрупким, чем всегда восхищал меня.

- Билл, тихо, перестань, не бойся. Они никогда нас не разлучат, я никому этого не позволю, слышишь? – я осторожно гладил по коротким, светлым волосам свое чудо.

- Я не их боюсь, - прошептал он.

- А кого? – близнец отстранился и посмотрел мне в глаза.

- Тебя, Том, - я потерял дар речи. – Ты слишком агрессивный порой. Я боюсь тебя таким.

- Билл, никогда! Слышишь? Никогда не бойся меня. Тебе я ничего не смогу сделать плохого. Я люблю тебя больше своей жизни.

- Но ты ведь никогда не отпустишь меня? – он с каким-то странным отчаянием смотрел на меня.

- Только если этого захочешь ты.

Ничего не понимая, я отошел от близнеца и присел на кровать. Стало больно, что у него есть мысли жить без меня, подальше от меня. Я закрыл глаза, опуская их на раскрытые ладони. В тот момент на меня накатилась большая усталость и страх. Я не нужен Биллу?

Дрожь маленькими мурашками разлетелась по телу приятной теплой волной, когда я почувствовал теплые губы Билла на своих пальцах. Он целовал мои руки, свои же запустил в мои дреды, массируя кожу головы. Я не шевелился, растягивая момент удовольствия. Прикосновения близнеца всегда согревали до самой глубины души. Близнец мягко поцеловал каждый палец по очередности. Я убрал руки от лица. Билл оказался так близко, и первый потянулся за поцелуем. Теперь уже губами, я ощущал мягкость и тепло его губ. Мы растворились в этом единении. В голове зазвучали фразы: «Я люблю тебя, Том. Прости. Ты нужен мне всегда. Спасибо, что не позволил разлучить нас. Я бы не вынес этого». Я открыл глаза, не разрывая поцелуя, ресницы Билла встрепенулись, открывая мне его, одинаковые с моими, янтарные глаза. И в них было столько чувств, что мой страх сразу же испарился…».

Стук в дверь выдернул меня из неожиданного воспоминания.

- Войдете.

Моя секретарша скромно выглянула из-за двери.

- Герр Каулитц, извините, что беспокою, но вы не отвечали на вызов телефона, - я свел брови. Меня что, так затянуло, что я ничего вокруг не слышал?

- Ничего. Что-то срочное? – девушка более смело вошла в кабинет.

- Ваш брат снова звонил. Попросил напоминать Вам, что он скоро прибудет и желает, чтобы юристы и документы были уже готовы. Мне этим заняться?

- Нет, Элиза. Не стоит беспокоиться. Я сейчас уезжаю домой, и до завтрашнего утра меня не будет в офисе. Никаких действий без меня, ясно? Если мой брат будет что-то предъявлять, говори, что без меня ничего сделать не можешь и что я не намерен появляться до завтра здесь.

- Конечно, герр Каулитц, - я довольно кивнул и девушка удалилась.

Не бывать по-твоему Билл. Я знаю, что ты приедешь ко мне. Тогда-то мы все и решим.

Дома я оказался уже через полчаса. По пути, я все же немного успокоился, привел в порядок мысли. Ведь, когда приедет Билл, а он точно приедет, нужно контролировать себя. А контроль, это моя слабая сторона.

Возможно, Билл был прав, иногда пугаясь моей агрессии, которая довольно часто выходила за рамки. Однако, я все это делал для него одного - защищал, оберегал. На него у меня никогда не поднималась рука. Даже в моменты ссор я редко позволял себе накричать на него. Может это хуже? Может крики и драки лучше бы разрешали наши проблемы, чем долгие изматывающие разговоры? Но как можно поднять руку на него? Ударить по лицу или животу, схватить больно за руки. Для меня абсолютно неприемлемо. Конечно, он не дал бы так легко себя ударить. Мы вместе с шестнадцати лет ходили в спортзал, и он не уступал мне в силе. Зато, мне всегда удавалось направлять его в нужную мне сторону. В этом он не мог дать мне отпор, никогда. Кроме, его решения уехать…

Билл очень мечтательный, непоседливый. Его постоянно куда-то тянуло. Он хотел крутиться в шоу-бизнесе. Выступать, делать сольную карьеру. Его влекла эта яркая жизнь. Меня же нет. Я хотел стабильности, спокойствия. Пришлось заставить его поступать со мной в университет на экономическое отделение. Близнец отпирался, не ходил на пары, из принципа не учился. Пришлось принуждать. Я запирал нас в одной комнате и объяснял все предметы, читал ему лекции, делал за нас двоих семинары. Постепенно он свыкся с учебой, стал проявлять интерес. Даже смог уговорить родителей дать нам начальный капитал на открытие своего бизнеса. Со временем его мечты о карьере певца прошли, и мы занялись развитием своего бизнеса. И вроде все шло хорошо, он с удовольствием втягивался в работу, да и университет мы закончили с отличием. Но возникали моменты, когда он с полным равнодушием сидел в кабинете с сигаретой, сжигая документы. Его секретарша прибегала ко мне с возгласами, что герр Каулитц сжигает важные бумаги. Если честно, я боялся таких моментов, потому что его равнодушных вид выбивал меня из колеи. Билл же просил оставить его одного недолго. Мне приходилось делать, так, как он просит, хоть это и было тяжело. Через несколько часов он снова становился собой, улыбался, шутил, воодушевленно говорил о новых идеях. Мое беспокойство успокаивалось, до следующего такого момента.

Один момент был связан с его уездом.

«Тот день мы провели порознь. Я ездил на встречи с клиентами, где был Билл, я не знал. По дороге домой я набрал его номер, усталость давила на виски и мне просто хотелось услышать его.

- Да, Том, - на заднем фоне был какой-то непонятный шорох.

- Привет. Как ты? Как день прошел? – шорох продолжал звучать, немного раздражая, - что ты там делаешь?

- Нам нужно будет поговорить, - проигнорировав мои вопросы, ответил близнец, - ты уже едешь домой?

- Да, я буду минут через двадцать, - сердце отчего-то забилось быстрей, - Билл? Что-то случилось?

- Да, Том, случилось, - напряженное молчание. Я чувствовал его страх даже на расстоянии. Этот страх неприятно оседал в моем сердце.

- Билл…

- Я жду тебя, - и короткие гудки.

Свернув машину на обочину, я остановился. Внутри все сжималось, и я не мог контролировать чувство страха. Меня колотило, как от высокой температуры. Я опустил голову на руль. Что это было? Билл изрядно напугал меня и при этом он сам боится. До сих пор ощущаю его волнение и страх. Что произойдет сегодня? Кое-как успокоив себя, я вырулил назад на дорогу, направляясь домой.

Оказавшись в квартире, в глаза сразу же бросились два чемодана, стоявших в коридоре. В горле появился ком. Я медленно дошел до нашей спальни. Внутри горел приглушенный свет. Билл стоял у окна и курил. Поддавшись порыву, я подлетел к нему, обнимая со спины. Близнец напрягся, сердце хаотично забилось.

- Билл, что происходит? Ты так боишься, я чувствую твой страх, - я уткнулся лицом между его лопаток.

- Я ухожу, Том, - руки непроизвольно сжались сильнее. Билл оттолкнул меня от себя, разворачиваясь лицом ко мне. Я вздрогнул, смотря в его решительные глаза, - Через два часа у меня самолет. Я улетаю в Лос-Анджелес.

- Что? Зачем? Билл! – я задрожал. Билл же как-то странно улыбнулся.

- Я так решил и все.

Я почувствовал жгучие слезы, текущие ручьем по лицу. Мне не было стыдно перед ним за них. Просто было больно. Невыносимо. Нет, он не сможет.

- Ты не уйдешь. Я не отпущу тебя, – тихий шепот. На большее я не был способен.

- Отпустишь. Ты обещал, помнишь? Когда родители хотели нас разлучить, - в памяти всплыло воспоминание. Да, я пообещал. Но разве тогда я думал, что это обещание придется выполнить?!

- Билл, пожалуйста…

- Нет, Том. Это конец. Я уезжаю.

- Ты вернешься? – я схватил его за руку и потянул ближе к себе.

- Не знаю, - он снова вырвался, отходя подальше.

- Почему? Почему ты не хочешь быть со мной?

- Тебе незачем знать это, Том.

Билл развернулся и поспешил на выход. Я рванул за ним. Он быстро обувался в кроссовки. Справившись с обувью, близнец надел куртку.

- Билл, я так люблю тебя. Я не смогу без тебя, Родной мой, - как обезумевший, я упал перед ним на колени, утыкаясь в его живот.

- Том, отпусти, - Билл всхлипнул, - Отпусти!

Он присел напротив меня, схватив за лицо. В его глазах стояли слезы. Мы ненавидели слабость, но показывать ее друг другу не боялись. Я смотрел на него безотрывно. «Поцелуй меня» пролетело в голове. Близнец поддался чуть ближе, но я оттолкнул. Зачем делать больнее?

Билл понимающе кивнул, поднимаясь. Я же остался сидеть, наблюдая, как он покидает нашу квартиру…».

Я еще долго сидел там и не мог сдвинуться с места. Боль, его и моя, разносилась по венам, вместо крови. Сил не было ни на что. Мое состояние невозможно было охарактеризовать одним словом.

С того дня жизнь кардинально изменилась. На удивление я не запил, не закрылся. Я исправно ходил на работу. Не знаю, что меня вынуждало не бросать бизнес. Теперь работа была на первом месте. Она спасала меня от мыслей, от боли. Во мне жила надежда, что Билл вернется через пару дней. Потом дни переросли в недели, недели в месяца, месяца в года. Я надеялся, что он поздравит с нашим днем рождения, но нет. Переступив через себя, я даже съездил к родителям. Мама знала, что Билл уехал, сказала, что он звонит им. Однако, рассказывать мне о том, как он, не стала.

Эти два года прошли, как сон. И вроде быстро, но в тоже время тягуче медленно. Только, почему сейчас я снова надеюсь? Билл же снова оставит меня…

Шорох открывающейся двери, очень удивил меня. Я вышел из гостиной. На пороге стоял Билл, держащий в руках ключи от квартиры. Сердце глухо стукнуло в груди. Я жадно рассматривал изменившегося близнеца. Множество пирсинга на лице: бровь, губы, даже нос были украшены колечками. В ушах так же красовалось несколько сережек. Как прежде блондинистые волосы, зачесанные назад. Черные узкие джинсы, серебристые кеды, синяя с белыми надписями майка и ярко зеленая куртка. Немного накрашенные глаза. Необычно. Дико. Вроде все, кроме пирсингов тоже самое, но вместе с тем он не такой. Словно чужой. Такое определение к родному близнецу отозвалось резкой болью. Я кое-как совладал с собой, наконец, взглянул ему в глаза. Билл тоже внимательно рассматривал меня. Я не особо изменился за все это время, только перекрасил дреды в черный цвет. Так что, я не удивился, что взгляд близнеца скользил именно по распущенным дредам.

- Хоть бы замок сменил, - мурашки побежали по телу от его голоса. Как же я скучал по нему.

- Зачем? – я пристально смотрел ему в глаза. Он отвечал тем же.

- Не знаю. Ты, я смотрю, вообще ничего не поменял, - Билл разорвал контакт, обводя взглядом прихожую.

- Не хотелось, я не люблю что-то менять. Это нас всегда различало, - близнец хмыкнул.

- Проходи что ли. Не разговаривать же на пороге, - я развернулся и направился на кухню. Сзади слышалось движение и легкие шаги. Напряжение внутри меня росло. Руки чесались. Желание, хоть за руку задеть его, накрывало меня. Хотелось почувствовать, что вот он, рядом. Хоть на немного. – Чай будешь?

- Нет, не нужно, - я пожал плечами и сел напротив него. Нас разделял небольшой столик. В нос ударил родной, незабытый запах Билла. После его ухода многие вещи долго хранили его аромат. Это сводило с ума.

Мы молчали. Каждый смотрел на свои руки. Мои чувства обострились от долгожданной близости Билла. Такое расстояние, как стол, это ничто, по сравнению с расстоянием между Америкой и Германией. С ужасом я осознал, что не чувствую реакции Билла. Не ощущаю его внутренне. Как же так? Ведь на расстоянии, я чувствовал…

Руки сжались в кулаки, что сразу привлекло внимание близнеца. Он поднял голову, снова рассматривая меня. Его взгляд обжигал.

- Ты изменился, Том, - я усмехнулся.

- Чем? – Билл неопределенно пожал плечами.

- Слишком спокойный, - спокойный значит, похоже, и ты не ощущаешь моего внутреннего состояния, так же, как и я твоего. Больно. Обидно.

- Ты просто не чувствуешь ничего, - честно ответил я. Билл шире распахнул глаза.

- Причем тут это?

- Притом, что если бы чувствовал, не сказал бы, что я стал спокойным, - глаза близнеца недовольно вспыхнули. Хоть какая-то эмоция.

- Я не за этим приехал…

- Ах, ну да. Я же не достоин твоего внимания. Я стал никем для тебя, зачем говорить о чем-то, кроме работы, с собственным близнецом, - все, меня прорвало. Я не хочу играть в эту игру. Я хочу знать, почему он так поступил. Хочу, наконец, получить ответы на свои вопросы.

- Чего ты добиваешься? – холодно спросил Билл.

- Правды.

- Какой правды, Том?

- Почему ты уехал? Почему разрушил наши отношения? Что было не так? Почему ты ничего мне не объяснил? Почему даже не позвонил ни разу? – с каждым вопросом Билл становился подавленным. Я удивился, неужели он чувствует себя виноватым?

- Может это звучит глупо, но я не хотел тебя ранить.

- Ранить? А то, что я не зная, что случилось, уже два года мучаю себя этими вопросами, не ранило меня?

- Думаешь, с правдой жилось бы легче? – Билл вытащил сигареты из кармана. Его руки немного дрожали.

- Уверен! Куда лучше, чем не знать, почему.

Он закурил, смотря в противоположную стену. Я тоже отвернулся, стараясь не наблюдать за ним курящим. Билл всегда курил слишком сексуально. Близнец встал и отошел к окну. Не знаю, легче ли ему было, не смотреть на меня или же только потому что его(!) пепельница стояла там. Я откинулся головой на стену, прикрыв глаза. Билл заговорил, каждым словом, выворачивая мою душу наизнанку.

- Не знаю, как так вышло, но все в раз словно оборвалось внутри меня. Мне надоело это все. Мне надоел этот бизнес, мне надоел этот город, мне надоел ТЫ. Осознание этого так испугало меня. Я терялся в ощущениях. Я будто бы дышать не мог. Но с каждым днем все больше понимал, что не могу больше. Даже ты не приносил мне облегчения, а лишь раздражал еще сильней. В памяти стало многое всплывать, я анализировал нашу жизнь, твои поступки и понял, что ТЫ надоел мне больше всего, - я зажмурился.

- Я?

- Да, ты! Ты в особенности, - голос повысился, - Ты всю жизнь давил на меня, не давал делать мне то, чего я хочу. Ты совратил меня, внушив свою любовь. И из-за тебя, я стал такой же ненормальный, как ты, потому что полюбил своего близнеца. Ненормальная любовь. Инцест, в конце концов. Так не должно было быть! Мы не должны были переходить эту грань, но ты настоял. Я подумал: а что теперь? Будем всю жизнь прятаться? Скрывать от родителей, кто мы есть на самом деле? Я не хотел так! Слышишь, не хотел! Мне осточертело жить в твоем подчинении, в твоей вечной ревности и агрессии на других людей, посмотревших на меня «не так». Ты мой близнец, и ты должен был всегда понимать меня и поддерживать, ведь ближе тебя, у меня никого нет. Но ты этого не делал. Никогда не делал. И я решил уехать, начать жизнь без тебя. Жить так, как я того хочу. Было сложно решиться, а уж тем более подготовить все так, что бы ты не заподозрил. Тогда я стал учиться скрывать свои ощущения, чувства. У меня выходило, кроме того вечера, когда я уехал. Твой звонок застал меня врасплох, и я выдал себя. Ты почувствовал. Поэтому уезжать было в миллион раз сложней. Твоя боль жгла меня до самой Америки. Полгода живя в Лос-Анджелесе, каждый день я чувствовал, как тебя разъедает боль. Меня это выводило из себя, я не мог жить так дальше. Не знаю, как так вышло, я снова научился контролировать свои чувства и приглушать твои. Так стало куда легче и дальше я уже жил спокойней.

Билл потушил сигарету, снова закуривая. Я же сидел, ни жив, ни мертв.

Вот она горькая правда. Я довел своего близнеца до того, что он считает меня своим проклятием. Он убежал от меня, потому что я был таким дерьмом. Я давил на него, связывал ему руки, любил….а ему ничего этого не было нужно. В особенности моей любви. Он назвал ее «ненормальной». То, что я всегда считал самым большим, великим чувством, Билл посчитал «ненормальным». Странно, но сейчас захотелось, чтобы он ушел. Я хотел переварить это все один. «Один», а когда-то не было такого слова, всегда было «вдвоем», «вместе». И что теперь? Я добился, чего хотел, узнал правду. Теперь настал наш конец. Мы разделим бизнес и разойдемся каждый своей дорогой.

- Что ты хочешь сделать с бизнесом? – голос звучал как-то отстранено.

- Разделить, честно, поровну. И дальше каждый сам.

- Приезжай, завтра к обеду. Я все подготовлю, - я встал из-за стола и направился в прихожую. Сил не было. С меня словно высосали жизнь.

Билл догнал меня. Мы остановились у двери. Дежавю. Как два года назад, он стоял у двери, собираясь уйти, я оставался здесь. Теперь та же ситуация.

- И все? Больше ничего не хочешь мне сказать? – кажется, Билл был крайне удивлен.

- То, что я хотел бы сказать, уже не имеет значения. Ты живешь новой жизнью и хорошо справляешься. Без меня тебе лучше, - я оперся на стену. – Единственное, что могу сказать, так это…Прости меня Билл. Я даже не догадывался, что тебе настолько тяжело было со мной. И что моя любовь была не нужна. Ты прав, я не должен был переходить грань. Но я слишком люблю тебя. Так что, сейчас я лишь хочу твоего прощения и все. Твое счастье номер один для меня. Я надеюсь, что ты его найдешь.

- Что? Любишь? До сих пор? – почему-то шепотом сказал Билл.

- Я и не прекращал. Люблю. Всегда любил, и буду любить дальше, - я не смотрел на него, как-то отрешенно, разглядывая пол.

- Я прощаю тебя, Том…

- Спасибо. Увидимся завтра в офисе, - рука сама потянулась к нему. Билл ответил на рукопожатие. Прикосновение вызвало сладкую дрожь. Но я одернул себя. Я этого не достоин. Это «неправильно». Немного резковато я выдернул руку и отошел назад.

Что произошло дальше, стало шоком.

Билл накинулся на меня, крепко обнимая. Его губы стали целовать мое лицо, не пропуская ни миллиметра. Я растерялся, не зная, что мне делать. До слуха стал доноситься сбивчивый шепот близнеца. «Люблю, как же я люблю тебя». Не веря, я ответил на объятия. Билл немного отстранился, сталкивая наши лбы. Я поднялся взглядом по его лицу, останавливаясь на глазах. В них стояли слезы. Билл задрожал.

- Я такой идиот, Том. Я так боялся, что ты меня возненавидел, что никогда не примешь назад.

- Действительно, идиот. Но Билл. Это ты прости меня, я разрушил все твои мечты, - близнец замотал головой, еще теснее прижимаясь ко мне.

- Я простил, давно. Просто не знал, как вернуться. Я не могу без тебя. Даже дышать без тебя невыносимо больно.

- Билл, родной, - я не знал, что сказать. Эмоции били через край. Неужели мой кошмар закончился и он снова рядом?

Не выпуская Билла, я повел нас в НАШУ спальню. Мы опустились на кровать, вернее я лег на Билла. Он все так же дрожал. Осторожно, я начал целовать его лицо, избегая губ. Не смотреть на него, было теперь невозможно, я рассматривал каждую черточку, знакомую, любимую. Как же мы похожи. Но он лучше, для меня он красивее. Приблизившись в губам, я замер. Билл не сказал, не противная ли ему моя любовь. Вдруг, я нужен ему только, как брат? Осознание этого, заставило меня скатиться в сторону. Я лег рядом. Близнец смотрел на меня почему-то удивленно.

- Что такое?

- Почему ты остановился? – Билл потянулся ближе ко мне.

- Я… - как это сказать? – Я не уверен, что нужен тебе в такой роли. Ты ведь ушел тогда еще и поэтому.

- Том! Прости, что я так думал. Я крупно ошибался. Я тебя люблю. Люблю, как любят свои, так называемые, вторые половинки. Ты не нужен мне, как просто брат близнец, потому что этого всегда будет мало. Я хочу от тебя всего и да, на самом деле это «ненормально», но мне уже все-равно, - Билл навис надо мной. – Хочу тебя. Хочу твоей ласки. Хочу.

Его слова возымели нужный эффект. Я дернул его на себя, соприкасаясь с губами. Билл впился в мои губы с такой страстью, что я застонал. По телу понеслось тепло, удовлетворение. Непривычно было ощущать колечки в губе, но в этом было что-то такое завораживающее. Я ласкал его губы, осторожно прикусывая места проколов, Билл стонал в ответ. Мои руки принялись стягивать с близнеца не нужную куртку. Одежда очень быстро стала исчезать. Хотелось вновь трогать, ощущать его обнаженного. Мы перевернулись на бок, не прекращая поцелуя, в котором вел Билл, чего раньше не было. Не знал, что это так приятно, отдавать ему инициативу. Я гладил его накаченные руки, торс. Восхищаясь, его телом. Он стал явно более интенсивно качаться. Одна рука дошла до бедер Билла, переходя на ягодицу. Я сжал его попу. Да, она тоже стала аппетитней. Что удивительно, сейчас не хотелось полноценного секса. Все слишком резко и быстро. Эмоций и так хватало. Просто нужно именно ощущение, что вот он рядом. Близнец разорвал поцелуй. Мы смотрели друг на друга, словно пытаясь восстановить зрительную связь. Хотелось вновь понимать о чем он думает. Билл скользнул к моему паху, опуская руку на изрядно возбужденный член. Я сделал тоже. Его член в моей руке, приятно обжигал. Мы снова слились в поцелуе, а руки задвигались в одинаковом такте.

Я горел. От любви, счастья и возбуждение. Тело и душу накрыло безграничным теплом. Такие необходимые поцелуи Билла, его вырывающиеся стоны, горящие глаза. Все это отдавало в болевшее сердце, и я чувствовал, что раны затягиваются.

Еще пара движений и мы одновременно кончили, прижимаясь тесней. Руки, испачканные теплой спермой, сплелись, смешивая ее. Дыхание Билла опаляло лицо, я уткнулся ему в шею, вдыхая родной запах.

- Как же мы продержались так долго друг без друга? Так много боли было.

- Любовь у нас тоже слишком большая, - я нежно поцеловал его. – Что ты вообще делал в Америке?

- Не поверишь, но я работал в тату-салоне. Делал пирсинг, - Билл забавно фыркнул.

- Себе ты тоже сделал сам? – я еще раз рассмотрел его лицо.

- Да. Тебе не нравится?

- Нравится. Мне все в тебе нравится, - он ласково улыбнулся на мгновение, и вдруг поник. – Билл? Что такое?

- Мы сможем восстановить нашу связь? – я поднял его за подбородок, сосредотачиваясь на его глазах. «Конечно, сможем, Билл».

Близнец засветился от счастья, и я понял, что он услышал меня.

«Близнец мой, моя половинка», прозвучало в ответ. И это подарило надежду, что мы со всем теперь справимся. Вместе.

End.

Дата добавления: 2015-08-27