На Земле уже насчитывается около 6 млрд. людей. Среди них нет, и не может быть двух совершенно одинаковых людей; даже близнецы, развившиеся из одного яйца, несмотря на огромное сходство их внешнего

Введение

На Земле уже насчитывается около 6 млрд. людей. Среди них нет, и не может быть двух совершенно одинаковых людей; даже близнецы, развившиеся из одного яйца, несмотря на огромное сходство их внешнего облика, и внутреннего строения, всегда какими-то мелкими чертами отличаются друг от друга. Наука, изучающая изменения физического типа человека, известна под именем «антропологии» (греч, «антропос» – человек). Особенно сильно заметны телесные различия между территориальными группами людей, удаленными друг от друга и живущими в различной естественно-географической обстановке. Деление вида Homo Sapiens на расы произошло два с половиной столетия назад. Происхождение термина «раса» точно не установлено; возможно, что он представляет собой видоизменение арабского слова «рас» (голова, начало, корень). Есть также мнение, что термин этот связан с итальянским razza, что значит «племя». Слово «раса» примерно в том смысле, как оно употребляется теперь, встречается уже у французского ученого Франсуа Бернье, который опубликовал в 1684 г. одну из первых классификаций человеческих рас.

Расы - это исторически сложившиеся группировки (группы популяции) людей разной численности характеризующиеся сходством морфологических и физиологических свойств, а также общностью занимаемых ими территорий. Развиваясь под влиянием исторических факторов и относясь к одному виду (H.sapiens), раса отличается от народа, или этноса, который, обладая определенной территорией расселения, может содержать несколько расовых комплексов. К одной и той же расе может принадлежать ряд народов и носителей многих языков. Большинство ученых сходятся во мнении, что существует 3 крупных расы, которые в свою очередь распадаются на более мелкие. В настоящее время по мнению разных ученых, насчитывается 34 – 40 рас. Расы отличаются друг от друга по 30-40 элементам. Расовые особенности наследственны и являются приспособительными к условиям существования.

Когда возникли расы

Одной из существенных и доныне не решённых проблем является само существование рас в доголоценовые времена. Существуют, как водится, две крайние точки зрения с промежуточными вариантами.

Согласно одной полярной версии, рас в верхнем палеолите и ранее просто не было, они сформировались уже в голоцене. Широкоизвестна много раз цитировавшаяся концепция В.В. Бунака о существовании в верхнем палеолите "краниологического полиморфизма", выражающегося в наличии разнородных индивидов в пределах каждой отдельной популяции (Бунак, 1959, 1966, 1980). Противоположная версия – расы существовали во все времена, хотя не обязательно были похожи на современные, сейчас мы наблюдаем просто один из вариантов расовой картины. Как ни странно, эта версия может быть связана тоже с именем В.В. Бунака, поскольку именно он обосновал историческую концепцию расы, согласно которой "раса есть историческая категория" (Бунак, 1938).

Сложение рас в более-менее поздние времена на современном уровне может быть обосновано двояко. Во-первых, почти всеми признаваемое африканское моноцентрическое происхождение вида Homo sapiens предполагает возникновение вида на сравнительно ограниченной территории, хотя бы это и была вся Африка. Таким образом, первоначальные популяции Homo sapiens наверняка были в расовом отношении довольно однородными, тем более, если учитывать построения генетиков, расчитывающих наличие в прошлом периодов резкого сокращения численности и вариабельности – "бутылочных горлышек". Выход же из Африки, привёдший к появлению всех прочих рас, кроме негроидной, по всем данным, был первоначально осуществлён очень немногочисленной группой людей из Восточной Африки, скорее всего – древними негроидами или предками восточноафриканской расы. Выход доныне точно не датирован, генетики в последнее время обычно называют дату 80 тысяч лет назад, палеоантропологические и археологические данные говорят о достоверном появлении сапиенсов за пределами Африки только ко времени от силы 45 тысяч лет назад или чуть раньше. В любом случае, все внеафриканские расы должны были появиться за эти четыре-пять десятков тысяч лет. Проблема, правда, в том, что даже древнейшие внеафриканские сапиенсы уже заметно различаются и далеко не всегда похожи на негроидов. Может, это следствие расовообразовательных процессов, шедших от 80 до 45 тысяч лет назад – в промежуток, гипотетически предсказанный, но не обоснованный реальными находками. Таким образом, моноцентрическое происхождение вида не даёт строгого обоснования появления рас лишь позже верхнего палеолита, ибо расселение произошло, возможно, до его начала.

Другим образом позднее сложение рас можно обосновать, исходя из представления о популяционной обусловленности рас. Согласно общепризнанному определению, раса – это популяция или (чаще) группа популяций, имеющая общую историю возникновения на определённом ареале и отличающаяся набором биологических наследуемых признаков (или просто – генетическим своеобразием). Из этого можно сделать вывод, что современные так называемые "большие" расы – просто сильно размножившиеся популяции, которым повезло с местом жизни – климатом, ресурсами, соседями (мысль не моя). В глубокой же древности, когда процессы изоляции преобладали, своеобразие малочисленных групп могло сравнительно быстро доходить (хотя бы только из-за генетико-автоматических процессов типа генного дрейфа и эффекта основателя) до таксономического уровня "больших" рас. Впрочем, хронологическая стабильность таких рас должна была бы быть невеликой из-за малой численности. И этих резко различных рас могло быть великое множество даже на довольно ограниченных территориях. Когда мы находим такие различающиеся черепа, мы воспринимаем это как "верхнепалеолитический краниологический полиморфизм". Сложение же современных "больших" рас, имеющих огромный ареал и численность, должно быть связано с получением какими-то из первоначальных мелких популяций неких явных преимуществ. Такие преимущества вряд ли были биологическими, скорее они должны быть социальными и технологическими.

Первое и очевидное, что приходит в голову – появление производящего хозяйства, земледелие, скотоводство, государственное централизованное устройство с хотя бы как-то организованной армией, желательно – металлургия, жизнь в крупных долговременных поселениях уровня селища и выше. А все эти "достижения цивилизации" появляются лишь в голоцене. Группы, получившие перечисленные усовершенствования, могли успешно вытеснять и истреблять много мелких разрозненных популяций с примитивным типом организации, что мы и знаем из истории. Количество рас сокращалось, а расовые признаки "продвинутых" популяций быстро распространялись в пространстве и численности, создавая современную расовую картину. Такой сценарий объясняет позднее – голоценовое – сложение рас и выглядит вроде бы достоверным, но есть НО. Сложность в том, что среди современных рас есть примеры значительной расовой однородности, сложившейся без каких-либо из перечисленных "вершин цивилизации".

Конечно, на первом месте тут австралийские аборигены. До контактов с европейцами они имели самую примитивную культуру на планете (за исключением родственных им тасманийцев) и были в то же время одной из самых однородных рас. Об их однородности лучше всего говорит тот факт, что до сих пор никому не удалось чётко и объективно выделить в австралоидной расе какие-то варианты. Описанные мюррейский и карпентарийский типы, даже при признании их реальности, отличаются друг от друга весьма слабо; лишь третий – барриноидный – тип имеет более явную специфику; однако провести внятную географическую границу между этими типами практически невозможно. Великая расовая однородность австралийских аборигенов, что замечательно, обеспечивалась, кроме отсутствия резких географических барьеров, как раз низким уровнем социальной стратификации. У аборигенов даже не было племён в общепризнанном значении. Брачные связи ограничивались ближайшими соседями, но в целом система брачных контактов охватывала фактически весь континент, способствуя сглаживанию расовых отличий. Барьеры между группами были фактически лишь лингвистическими, а таковые никогда и никого на планете не удерживали от заключения браков (я не хочу сказать, что аборигены никак не отделяли себя от соседних групп, но у них не было племён, каст, богатых и бедных, "высших" и "низших").

Другими примерами широкого распространения довольно расово-однородных популяций, имеющих низкий цивилизационный уровень, могут служить бушмены и готтентоты Южной Африки, меланезийцы, а также индейцы обеих Америк. Конечно, можно возразить, что в Австралии и Африке нет значительных географических барьеров, кои могли бы способствовать изоляции, в Америку люди попали сравнительно недавно и потому расовая дифференциация не зашла далеко, а меланезийцы, как-никак, достигли уровня производящего хозяйства. Однако, существуют примеры обратного рода. В Индии высокая древняя культура и цивилизация скорее способствовали ВОЗНИКНОВЕНИЮ массы расовых вариантов вследствие одной только кастовой изоляции. В отсутствие географических препятствий (более того – в пределах одного населённого пункта!) и потенциально равном социокультурном уровне расы существуют тысячи лет в практически полной изоляции. Таким образом, предположение о связи сложения современной

расовой картины с социокультурными, хозяйственными и цивилизационными аспектами демографии, как минимум, сталкивается с массой сложностей и исключений.

Устойчивость и изменчивость рас

Мнение о том, что расы в том или ином виде существовали всегда, с одной стороны, подтверждается значительными различиями ископаемых черепов, с другой – тоже имеет недостатки. Во-первых, уже несколько раз упоминалось, что зачастую в одном древнем местонахождении мы имеем черепа, которые формально можно отнести к разным расам. Конечно, можно объяснять это индивидуальной изменчивостью, смешанными браками или переходом индивидов из группы в группу, но в таком случае неясно, как же тогда, при такой лёгкости смены группы, сохранялась значительная расовая разница между этими группами?

Во-вторых, принимая за действительность "великий африканский исход" 80-40 тысяч лет назад, логично предположить начало формирования большинства рас современного человека лишь с этого времени. Более ранние расы палеоантропов и архантропов, хотя и наверняка существовали, к нашему виду не имеют отношения (конечно, если они не дали вклад в формирование локальных рас в результате метисации, а по новейшим данным генетики, такие метисации вроде бы имели место как минимум дважды – с неандертальцами в Европе и загадочными "денисовцами" где-то по пути в Меланезию).

Отдельный и очень важный вопрос: насколько расы устойчивы во времени? Как быстро они меняются? Ведь, если они меняются очень быстро, мы почти ничего не сможем сказать о сложении рас, исходя из единичных находок, разделённых огромными временными промежутками. Удивительно, но все вероятные варианты – расы весьма устойчивы во времени, расы заметно меняются со временем, расы могут меняться ОЧЕНЬ быстро – встречаются в реальности.

Первый пример – австралийские аборигены. При почти полной изоляции на протяжении около 42-45 (O'Connell et Allen, 1998) или, максимум, 48 тысяч лет (Gillespie, 2002) австралийская раса не претерпела принципиальных изменений. За это грандиозное время лишь несколько в среднем уменьшилась массивность, а может, даже и не уменьшилась. Как ни странно, подобная стабильность может наблюдаться и в условиях, когда такой исключительной изоляции нет. Примерами могут служить дальневосточная и эфиопская расы. На территории центрального Китая и Египта расовый облик населения принципиально не поменялся с неолита – не менее 5 тысяч лет, при том что достоверно известны значительные перемещения населения, неоднократные чужеземные завоевания, резкие изменения численности и прочие неурядицы. Несмотря на все эти исторические сложности, современные китайцы и египтяне отличаются от своих неолитических предков в основном уровнем массивности – меньшим развитием надбровья, меньшими зубами и тому подобными мелочами. Все же ведущие расовые признаки остались, как ни удивительно, прежними.

Замечательный пример плавного изменения расовых признаков даёт нам история сложения айнской расы, поскольку она протекала в большой изоляции без существенного притока новых групп населения. Судя по краниологическим данным, айны являются прямыми потомками создателей культуры дзёмон (Hanihara, 1998). В свою очередь, дзёмонцы с наибольшей вероятностью восходят к верхнепалеолитическому населению Японских островов (Seguchi, 2004; The Minatogawa man, 1982). Несмотря на существующее разнообразие мнений, можно констатировать, что верхнепалеолитические люди в антропологическом отношении отличались от неолитических дзёмонцев, те, в свою очередь, несколько разнились от эпи-дзёмонцев, а последние заметно отличались от современных айнов, которые в более-менее современном виде известны примерно с XIII века нашей эры. Таким образом, сложение курильской расы заняло в целом 15-20 тысяч лет, в течении которых признаки менялись плавно и постепенно.

Из исторического времени известно несколько примеров быстрого изменения рас, как правило, в результате метисации. Лучше всего изучено становление южносибирской расы: в бронзовом веке степи юга Западной Сибири были населены европеоидами, а в позднем средневековье тут уже жили представители вполне сложившейся южносибирской расы. Глобальные перемещения монголоидного населения с востока на запад начались во II веке нашей эры переселениями хунну, а закончились татаро-монгольским нашествием XIII века нашей эры. Понятно, что и до гуннов монголоиды проникали на запад, что чётко прослеживается по останкам людей пазырыкской и близких ей культур Алтая – с VII-VI веков до нашей эры. После же татаро-монголов метисация шла ещё несколько столетий, так что окончательно сложение южносибирской расы относится к XIV-XVI векам нашей эры. Таким образом, при весьма интенсивном смешении расообразование заняло примерно от 1500 до 2200 лет.

С другой стороны, в современной Латинской Америке интенсивное смешение всех рас планеты, происходившее с момента открытия Америки Колумбом, доныне не привело к уравниванию признаков до состояния монолитной расы, то есть 500 лет для этого оказалось недостаточно. Впрочем, за всё это время шёл постоянный приток новых мигрантов, которые не давали "устаканиться" расовым комплексам. В более локальном масштабе, например, Мексики и Пуэрто-Рико новые расовые типы фактически успели сложиться, хотя доныне они не нашли адекватного места в расовых схемах.

Таким образом, заранее невозможно определить, как могли вести себя расовые комплексы той или иной территории, тем более, что причины стабильности или нестабильности конкретных рас достоверно неизвестны

Дата добавления: 2015-08-27