Из рассуждений пациента некоей больницы 12 страница

Рейвар непонимающе проводил его взглядом:

— О чем он?

Меня разбирал смех, до того дурацким было выражение его лица. Он, кажется, и сам все понял, но признаваться в этом совсем не хотел. Ради удовольствия увидеть искреннее недоумение в глазах этого упертого нелюдя я готова многое стерпеть и даже разъяснить:

— Это он так попросил тебя прекратить валять дурака и признаться ему в ваших кровных связях. Отец ты ему или служба благотворительности по помощи бедствующим графствам?

Как же мне нравится эта вытянутая физиономия!

— Он знает?

— Нет, он слепой и в зеркало ни разу не смотрелся. Да вас рядом ставить необязательно, вы так похожи, что в полутьме спутать можно. Все отличие в возрасте, ушах и совести — у мальчика она все еще значится в наличии. Тогда как у некоторых занесена в графу «пропито», — пробурчала я себе под нос.

К этому моменту Рейвар уже успокоился. И, к моему неудовольствию, начал размышлять вслух:

— И что же его подвигло на такой шаг? Полгода он молчал, а тут вдруг разошелся, то скандал мне закатит, то угрожает, а теперь еще и это. Все началось с твоим появлением. Задурила мальчишке голову, хвостатая, — сделал он несколько шагов ко мне.

А я вдруг осознала, что комнатка маленькая, от главной залы находится далеко, и никто мне тут не поможет. Пришлось отступать так, чтобы между нами хоть диван был, все же препятствие. Да и вазочка вон та не совсем уж хрупкой выглядит.

— Нечего на меня все грехи сваливать!

— До тебя он таким не был, — зло рыкнул этот тип.

— Откуда тебе знать, каким он был? Привык с солдатами своими общаться, вот ничего и не видел. А он живой. Ему внимание нужно, а не муштра.

— Конечно. И ты ему это внимание предоставила, не так ли, хвиса?

— А ты меня крыльями и хвостом не попрекай. Мой вид хоть опознать можно. — Я вовремя прикусила язычок, понимая, что за любое оскорбление неизвестных предков меня вообще порвут на воротник и рукавички.

Так, по стенке я добралась и до вазочки. Что теперь с ней делать?

Прикрыв ее спиной, осторожно сняла с полки и спрятала, надеясь в случае опасности применить по непрямому назначению, как швырятельно-отбивательный снаряд.

— Ты с ним хоть говорить-то нормально пробовал, папаша? Нелли далеко не дурак, все прекрасно видит и понимает, а ты полгода в чужого, но на диво доброго дядю играешь.

— Я сам разберусь со своим сыном. И если еще раз замечу тебя рядом с ним…

— Ну и что ты сделаешь? В подвалы меня спровадишь?

— Придумаю, — как-то по-особому усмехнулся этот тип, поднимая глаза.

Так, откуда он их поднял? Я глянула вниз… и залилась румянцем. От участившегося порывистого дыхания грудь в вырезе платья довольно волнительно колыхалась, что уже никакими рюшечками не скрыть. И какой черт меня дернул заказать такой непрактичный наряд? Хотя вот этот черт и дернул, который в декольте, кажется, что-то потерял.

Ну что за наглость — говорить о таких серьезных вещах, разглядывая мою грудь!

— Вот и придумывай, как с сыном объясняться… А я, пожалуй, пойду.

Дабы хоть ненадолго отвлечь Рейвара, пришлось запустить в него вазочкой. Жаль — я к ней почти привыкла. Правда, это не очень помогло: когда до двери оставалась пара шагов, меня поймали, довольно грубо схватив за руку и прижав к себе.

— Попалась, рыжая, — выдохнул Рейвар мне в затылок. По телу тут же побежали мурашки, а ноги начали предательски дрожать. — Ну что же такое? Куда ни сунешься — везде твой хвост мелькает. И везде после тебя, Лиса, неприятности. Даже здесь успела дел натворить. — По моему уху прошелся влажный кончик языка. — Глупенькая, во что же ты влезла?

От сочетания глухого, проникновенного голоса, теплого дыхания и странных прикосновений языка и губ я совсем перестала хоть что-то понимать. Это было о-очень приятно, только как-то неожиданно. Я вообще-то ждала, что меня на месте придушат, а не облизывать начнут. Откуда такая дурацкая привычка — тискать бедную Лису? Я же не железная. В глазах уже круги, губы дрожат, а по телу жар так и бьет. Этот садист еще и кусаться начал! Видно, ему мои уши приглянулись, по холодцу, небось, заскучал.

Вопрос на засыпку: сколько эльфийских ушей требуется на три литра холодца?

Боги, о чем думаю! Меня собственный враг соблазняет, а я о еде.

И успешно, кстати, соблазняет. В его руках я плавилась, наполняясь жаром от одной мысли, что рядом столь желанный мужчина. А уж о том, как мне это нравилось, и говорить нечего. Особенно когда вот так мочку посасывает, просто с ума можно сойти. Эх, сдались ему мои уши, свои-то всего чуть короче. Хотя, надо признать, его интересовали не только уши. Прижимая меня к себе одной рукой, второй он вполне свободно прогулялся по моему телу, уделив отдельное внимание злополучному декольте.

— Мой Лисенок. Как же я соскучился по тебе.

На длинные уши так удобно лапшу вешать, да? Черта с два я тебя еще раз послушаю.

Осторожно выпутав хвост из складок юбки, потерлась им о ноги Рейвара. Все выше и выше. Пока он не охнул и не начал дышать тяжелее. Так-то лучше, не одной мне мучиться!

Да, надо признать, как ни сладко таять в таких знакомых, теплых руках полукровки, но и голову на плечах тоже надо иметь. И однажды наколовшись, не лезть в ту же заводь. Хватит с меня его сладких речей и доверительного взгляда. Один раз Рейвар доказал, как мало для него значат дружественные чувства и мимолетные связи. Не хочу попасться вновь.

Подбадривая себя, таким образом, и стараясь не провалиться в сладкую, чувственную негу, я подняла свободную руку, запуская пальцы в его жесткие волосы. Покорно запрокинула голову, позволяя покрывать поцелуями плечи. И пока он не заметил, лизнула кончики пальцев. Все остальное — дело техники: обнять его за шею и с нажимом, резко дернуть, оставляя на коже три царапины.

Рейвар зашипел и схватился рукой за поцарапанную шею, второй продолжая сжимать мое плечо, сколько ни дергайся — не вывернуться. Нет, конечно, можно поступить, как истинное дитя свободы и отгрызть лапу… нагло держащую меня, но как-то жалко… свои зубки, которые пересчитают в случае попытки выкинуть подобный номер. Так что я попросту заскулила.

— Ты что творишь, дурная?

— А ты чего? Совсем обалдел, да? Нечего руки распускать, — фыркнула я. Потом покраснела: — И не только руки.

Поднимать на него глаза я остерегалась. Не совсем уверена в их выражении.

— Почему бы и нет? — Рейвар подтянул меня к себе ближе. — Раньше ты не была против, скорее уж наоборот. — Убрав руку от шеи, он посмотрел на свои окровавленные пальцы и, кажется, понял, насколько сильно попал. Ну да, язычок у меня ядовитый не только на словах. — Что, нашла себе покровителя помоложе да поглупее?

На мгновение я опешила. Интересно, он это серьезно?

— Нет, того, кто не воспользуется первым удобным случаем, чтобы избавиться от меня!

— Если бы я хотел избавиться от тебя, за этим дело бы не стало. Дура, ты хоть знаешь, чего мне стоило удерживать Бартоломео столько времени?

— А просто отпустить меня было бы не легче? Не пришлось бы столько стараться, изображать из себя ельхвя добренького. И вообще — руки убери! — оскалилась я.

Карие глаза в который раз за этот вечер заледенели, на лице заходили желваки, а кончик носа заострился. И я поняла — или отпустит (хотя скорее вышвырнет, но нам и то хлеб), или пришибет на месте. Страшно!

Так что во избежание убиения невинной хвисы пришлось плутовать. Медленно, опасаясь, как бы мне чего не оторвали, я подняла руку и слегка коснулась лица Рейвара, той складочки, что идет от носа до уголков губ. Он чуть заметно вздрогнул, настороженно, словно я могу его обидеть, наблюдая за мной. Пальцы прочертили короткую линию до подбородка. Всегда удивлялась, насколько живым делают эти складочки надменное красивое лицо нелюдя. Морщинки на лбу, около уголков глаз и на переносице неизменно умиляли меня, заставляя сердце гореть в груди. Они неплохо оттеняли нечеловеческие уши и безупречность линий самого лица.

Вот и сейчас чуть совсем из реальности не вывели.

Я поймала себя на том, что глажу этого невыносимого нелюдя по щеке, в то время как сама уже вовсю прижимаюсь к нему телом. Глаза у него оттаяли и теперь смотрят растерянно и пылко.

А вот хватку он не ослабил, все так же болезненно сжимает мое бедное плечо. Но стоило мне чуть дернуться, рука его расслабилась и заскользила к многострадальному вырезу платья.

Все, решено, больше никаких декольте, буду одежду под горло носить.

Ну и пока он не опомнился…

Лиска хвостиком махнула, из вражьих объятий выскользнула и была такова!

Глава 9

ДЬЯВОЛ ПОТИРАЕТ РУКИ ХВОСТОМ

Женская логика — это твердая уверенность в том, что любую объективную реальность можно преодолеть желанием.

Фея-крестная

Он решительно не понимал, как такое возможно. То плавится в его руках, как льдинка в натопленной печи, то испуганно шарахается, то ласкает, то царапается. И как она вообще могла уйти, после того как смотрела на него такими глазами?

Зарычав так, что перепугал какую-то парочку, явно ищущую уединения, Рейвар продолжил свой бег по коридорам дворца. Нет, шагом это уже нельзя было назвать, да и не способен он медленно ходить в данный момент. Как говорила Лиса — сейчас пар из ушей повалит. Вот уж правда. Рейвару казалось, еще немного — и он кого-нибудь порвет. Перед глазами так и стояла сцена срывания платья с хвостатой плутовки.

Тут он вспомнил, как Лиска заставила его «в целях эксперимента» дергать ее за хвост, и остановился. Неожиданно это показалось очень странным и важным. Как будто кто-то разорвал книгу на клочки, а он нашел кусочек нужной ему страницы. Только куда его приладить? Как понять?

Играет с ним, как лиса с крольчонком. А он и сам не знает, куда себя деть. Хочется, чтобы рыжая бестия была рядом с ним, такая же веселая, как раньше, нежная, ласковая… и в то же время Рейвару чудится опасность в подобной близости. Ничего хорошего от вертлявых девок ждать не стоит. Такие вот с виду простушки и доводят мужчин до преступлений и загробной черты.

Всю душу истрепала, мелкая пакость!

Рейвар вошел в залу, где играла музыка и пары выводили замысловатые танцевальные фигуры, уже не в том бешенстве, с каким покидал маленькую гостиную, а наполненный каким-то отрешенным гневом, свившим в груди гнездо. Люди и некоторые нелюди, продолжавшие веселиться, шестым чувством ощущали его потревоженную внутреннюю сущность и отходили с дороги.

Бросив взгляд в одно из зеркал, которыми щедро украсили залу, чтобы зрительно увеличить пространство и устроить потайные ниши для милых шалостей, Рейвар усмехнулся — Лиска неплохо постаралась над его внешностью: растрепала тщательно зачесанные назад волосы, исполосовала шею, обагрив кровью воротник белой рубашки, зажгла лихорадочный румянец на смуглых щеках. Одним усилием мысли он прикрыл царапины и пятна иллюзией, способной обмануть людей и большинство нелюдей в этом зале. А вот с волосами поступил иначе — запустил в них пятерню и хорошенько взлохматил, отчего некоторые пряди упали на лицо, скрыв столь спорные уши. Да и легкие морочные краски тоже снял. Это хвиса умудряется видеть его таким, каков он есть, а вот большинство присутствующих даже не подумали бы искать сходство между Рейваром и молодым графом.

Последний вовсю флиртовал с какой-то блондиночкой. Заметив в толпе своего отца, он округлил лазоревые глаза и дал деру. Глупый мальчишка, бежит от того, чего сам и добивался. Похоже, за эти полгода Рейвару так и не удалось избавить его от жуткой привычки прятаться за женские юбки. Раньше чуть что — сразу к матери бежал, теперь вот Лису подставляет. Интересно, он хоть подумал о том, что ни Даянире, ни хвостатой не доставляет никакого удовольствия общаться с отцом этого дурачка?

Рейвар сделал чуть заметный кивок ближайшему полукровке, и тот, бросив свою даму, отправился вылавливать мальчишку, взяв себе в помощь еще пару таких же бедолаг, в вихре танцев и женского внимания давно позабывших свой долг и миссию. И уже через несколько минут загнанный Нейллин угодил как раз в его руки, просто вылетев из-за колонны. Схватив мальчишку едва ли не за шкирку, Рейвар потянул его в сторону небольшого подиума, в то время как музыкантам затыкали трубы и укоризненно стучали по рукам.

— Прошу минуту внимания! — громко рявкнул он, дожидаясь, когда к нему повернутся лица многочисленных приглашенных на этот балаган. — Я, лэй’тэ Рейваринесиан Илисса рэ’Адхиль, хочу сделать заявление и признать Нейллина, графа Сенданского, своим сыном.

Мальчишка рядом с ним удивленно прихрюкнул и обвис. Сам напросился. О том, как трудно им теперь будет находиться рядом друг с другом, он, разумеется, не подумал. И рыжая не подумала.

В зале зашумели, переваривая эту информацию. Если раньше простые люди считали, что Сенданский маркграф нанял полукровок, то теперь многим стали понятны истинные причины появления отряда с далеких земель. А уж чего они напридумывают!.. Лучше сразу развеять все подозрения.

— Как известно, Нейллин — сын графини Даяниры, чистокровного человека, поэтому не может наследовать от меня ни силу, ни титул. Но вот без помощи и опеки с моей стороны он никогда не останется.

Рейвар широко улыбнулся, демонстрируя клыки.

Затем стащил с подиума по-прежнему безвольного мальчишку и увел подальше от толпы. Поставил напротив себя и положил руки ему на плечи. Нейллин чуть присел, видно, ноги и, правда, его не держали.

— Завтра с самого утра я уезжаю.

— Куда?

— На границу. Ты остаешься здесь.

— Почему? — сразу возмутился парнишка.

— А кто будет защищать город и своих подданных?

— Как будто я что-то могу! Рей… — Нейллин запнулся и с интересом (да и не без доли ехидства) посмотрел на него: — И как мне теперь тебя называть? Папочкой?

Рейвар собрал всю волю в кулак, пообещав себе потом отомстить одной зубастой хвисе за развращение сына.

— Как раньше звал, так и зови. Отчим тебе этого не простит. Ондрий и так меня терпеть не может.

— Хорошо. Но может, я все-таки поеду с тобой?

— Об этом не может быть и речи. А будешь спорить, отправлю в Каменный Грифон вместе с Лиской. — Заметив, как глаза Нейллина вспыхнули, он продолжил: — А сейчас ты присмотришь за ней. От Лисаветы можно много чего ожидать, вечно она везде сует свой любопытный нос.

С этим поспорить было нельзя. Нейллин неприятно поморщился, верно, понимая всю важность данного заявления.

— Кстати, где эта вертихвостка?

— Я думал… ты ее, случаем, не придушил?

— Тебя-то не было рядом, не так ли?

— Я… — Мальчик залился румянцем.

Оставив сына размышлять над своим поведением, Рейвар отправился прямиком в уютную комнатку хвисы. В зале ее не было, это он уже понял. Да и навряд ли после такого она вернулась.

При мысли о «таком» на губах появилась чуть заметная улыбка, а ноги сами понесли в сторону «лисьей норы». У него действительно слишком мало времени, чтобы ждать пока хвиса наиграется в невинную дурочку. Хвостатая к нему далеко не равнодушна, сколько бы ни пыталась показать иное. И даже возраст тут не помеха — Лиса сумела доказать свою взрослость. Наверняка ее воспитывали люди, у которых, возможно, были и свои дети, раз она так ведет себя. А уж то, что он может быть у нее первым, вообще казалось бредовой мыслью.

Поймав себя на очередном витке самовнушения и усыпления совести, он чуть слышно выругался. Из-за этой девицы совсем с ума сошел.

Все тело приятно ныло в предвкушении удовольствия. Слишком давно у него не было женщины, в то время как рыжая хвиса продолжала будоражить воображение, заставляя его кровь разносить по телу горячую слабость. Лукавство хвостатой и злило и заставляло наслаждаться игрой. И ведь с первого взгляда дура дурой, наивная, как овечка, но ведь умудряется такое проворачивать да и его за нос водить. Женщины!

Когда на стук никто не открыл, Рейвар нахмурился и попытался отпереть внутренний замок с помощью магии. Что самое интересное, щелчка задвижки он не услышал, но ручка двери спокойно поддалась, стоило попытаться ее повернуть.

— Лисавета? — позвал он в темноту. Впрочем, его глаза засветились желтоватым светом — наследие матери, — позволяя разглядеть комнату.

Пусто… только кровью пахнет!

Лишь сделав несколько шагов внутрь, он понял, что этот запах никак не может принадлежать хвисе, их кровь слаще для его обострившейся звериной половины, они ведь самки даже по самой своей природе. Так что он погасил в себе первые признаки страха и спокойно огляделся.

Женское тело лежало на полу, скрытое от вошедшего столиком. Из груди торчали колечки ножниц, а на ковре темнело пятно крови.

Достав убранный ранее кулон, Рейвар сдвинул одну из четырех пластинок и произнес:

— Хельвин, возьми пару ребят и Лизина и топайте в комнату Лисаветы. Только тихо.

Вот и развлекся! Все у этой Лисы не как у людей или нелюдей. Ее даже соблазнить нормально не получается. Когда ты не можешь — она само очарование и податливость, как только ты свободен — когтями и гадостями отвадит.

К приходу ребят он уже успел обследовать комнату — хвисы тут не было.

— Что у тебя случилось? Будем девицу воровать? — завалился в гостиную растрепанный Хельвин. Но стоило ему сделать несколько шагов вглубь, как он заметил, над чем склонился его друг, и попритих. — Так, Гайдик, встань в конце коридора. Закрывайте дверь. Маил, охраняешь ее, как собственную ложку!

— Когда? — посмотрел Рейвар на Лизина, уже водящего руками над телом.

— Примерно через полчаса после ужина, — полуэльф нахмурился, — с того времени я как раз Лису больше не видел.

— Это сделала не она, — встал Рейвар.

— С чего ты так решил? — сощурился Хельвин.

Рейвар мог бы найти причину засомневаться в себе и своих доводах, но на этот раз он решил поверить хвостатой без ее оправданий. Хотя бы потому, что ему надоело искать обвинения против нее.

— Лиса была привязана к этой женщине. Портниха специально для нее платье шила.

— Рейвар… понимаешь, тут такое дело… тот предатель, который в прошлый раз выдал сведения по отряду, как раз эта женщина — портниха Ангела. И, стало быть, именно из-за нее Лисе так досталось от тебя тогда.

Его посетило настойчивое желание схватиться за голову. А лучше побиться ею об стену по примеру Лиски.

— Обыщите комнату портнихи, если хотите, можете перевернуть там все, главное — найти хоть какую-то зацепку. И хорошенько проверьте все следы здесь.

Распоряжения он отдавал из небольшой уютной спаленки, отданной Лисе на растерзание. Во всяком случае, рыжие тонкие волоски из ее хвисьей шкуры уже плотно обосновались на покрывале и занавесях, вот горничные обрадуются! Вроде бы ничего не пропало, все, как и при хозяйке, раскидано, на постели, словно непотребствами занимались, и если бы рыжая не была у него под присмотром весь вечер, этот факт мог вызвать довольно неприятное чувство. А так он лишь усмехнулся. Под кроватью обнаружилась пустая тарелка, измазанная сладким соусом, и один белый чулок с кокетливой красной ленточкой на подвязке. Мысок столь деликатной детали дамского туалета оказался испачкан, словно кто-то догадался походить в этом невесомом шелке по грязному полу. И почему он не сомневался, что эта маленькая нахалка вполне способна на подобное отношение к дорогой вещи, в то время как над своим довольно милым, но простоватым платьем тряслась так, что даже ни разу не обкапала, хотя в замке он не раз советовал Лиске надеть слюнявчик.

Хотя ее ножки в подобных чулочках должны выглядеть просто изумительно!

— Ты еще в карман его сунь, — усмехнулся Хельвин, стоящий в дверях. — Вижу, серьезно тебе эта хвиса голову заморочила.

Рейвар искоса глянул на друга, но тот лишь сильнее оскалился.

— Она была здесь уже после. И явно решила сделать еще одну глупость. Туфли, — пояснил Рейвар, кивнув в сторону. — В этих она была на балу, в них удобно танцевать, но никак не убегать. Да еще и в пятнах крови.

Передав с помощью слуги записку для Нелли, я со всех ног кинулась на конюшню. Делать-то все равно нечего. Как оказалось, сколько головой ни бейся, только шишка растет и никакого оборота. Нет, этот ушастый таки нарывается на повторное покусание. Кому еще придет в голову лишать меня хвисьей привилегии.

После всего произошедшего платье казалось не просто неудобным и малоприспособленным к нормальной жизни, но и колючим, словно «злая» шерсть. Кто бы знал, насколько мне не терпится стащить его с себя.

Нелли появился довольно быстро, чего я от него не ожидала. Мне даже не удалось нормально поразмыслить о происходящем. А ведь было над чем!

— Лис? — тихо позвал он.

— Чего орешь? — вылезла я из пустого денника.

Мальчишка оглядел меня с ног до головы и хмыкнул:

— Ну и во что ты опять влезла, Лиска?

— Я не виновата! Правда!

Побледнев, Нелли уставился на меня и мой подол в темных пятнах.

— Доигралась. Я еще надеялся, что ты опять с Рейваром поскандалила, не зря он такой злющий был.

От этой новости стало только хуже. Нет, мстить мне таким способом он навряд ли будет — не в его правилах и характере… если я правильно знаю этого полукровку, в чем нет никакой уверенности. А вот обвинить меня только потому, что способна на такое, — запросто.

— Ты принес то, что просила?

— Конечно. Правда, это мои вещи, первое, что успел схватить.

— Какая разница, главное, хвост куда-то деть. Ты знаешь, как еще можно выйти из этого дворца? — с надеждой глянула я на Нелли и начала примериваться к штанам. Ну-с, где тут у нас будет хвост?

— Вообще-то сейчас даже мышиные норы полукровки охраняют. Может, отсидишься?

— Угу, в камере временного содержания. Или в клетке таксидермиста.

— Откуда такие странные мысли? — глянул на меня мальчик, седлая уже знакомого жеребца.

— Так я с твоим отцом неплохо знакома… разносторонне так, — добавила я.

Как спрятать хвост под широкими брюками я, наконец, придумала — привяжу его к ноге с помощью подвязок для чулок. Но вот как проделать это, даже не представляю, хвост-то можно освободить, только сняв платье!

Шнуровка на спине плохо поддавалась, да и я не акробатка, руки себе выворачивать. Пришлось звать на помощь:

— Развяжи, пожалуйста!

Послышались легкие шаги. Но вот только вместо мягких пальцев Нейллина меня коснулись сильные, шершавые руки, от которых по телу вмиг разлилась слабость… и в то же время обдало холодком. Слишком хорошо я помнила эти прикосновения.

— Я бы предпочел услышать такое предложение в спальне, а не на конюшне.

Несмотря на интимный полушепот, эти слова заставили меня испуганно сглотнуть и шарахнуться в сторону. Лошадка, в денник которой я так неожиданно заглянула, всхрапнула и, косясь одним глазом на меня, другим на Рейвара, встала поперек, как статуя, даже хвостом не дергает. Нет, ошиблась, хвостом она ошпарила подошедшего ближе полукровку.

— Х-хорошая лошадка, — поблагодарила я свою заступницу.

— Во-первых, это племенной жеребец, которого Бартоломео подарили пару месяцев назад, — породу улучшать. Во-вторых, ты бы с чарами поосторожнее, а то за лошадку тебя, дурочку хвостатую, примут.

Теперь я смотрела на своего «защитника» куда более опасливо:

— Боюсь, с ним легче договориться, чем с тобой.

— А ты попробуй, может, и получится, — усмехнулся Рейвар. — Вылезай оттуда.

— Где Нелли? — пропустила я его слова мимо ушей.

— Тут! — раздалось страдальческое. — А еще отец… Можно было как-то понежнее?

— Нечего было мух ловить, лягушонок. Если я мог подойти к тебе незамеченным, значит, и кто-то другой сможет.

— Это нечестно! Я был не готов, — послышалось шуршание сена и слабые стоны. Видно, неплохо его Вареник отоварил. — Фу, мне теперь полночи в ванной отмокать придется!

— Мне бы твои проблемы! — обреченно протянула я. Эх, лучше ванна, чем разборки с кареглазым полукровкой.

— Сначала разберись с теми, которые сама создала, потом о чужих мечтай.

— А может, не надо? — с надеждой посмотрела я на Рейвара, активно хлопая глазами и улыбаясь, как дурочка.

— Иди сюда, — протянул он руку, которую тут же попытался укусить злющий жеребец.

Правда, животинка неправильно оценил противника — тот увернулся, похлопав коня по морде. Судя по задумчивому виду коня, тяжесть руки тот оценил.

— Никто тебя, рыжую, не обидит. Если ты, конечно, не виновата.

Я и без того знала, что упираться бесполезно — меня уже поймали. Но тут появился измазанный Нелли, и мне пришлось сдаваться. Мальчишке следовало немедленно вымыться, потому как разило от него!..

Кстати, пока мы шли обратно в жилые комнаты, выяснилось, что Рейвар еще не совсем ополоумел, чтобы бить собственного отпрыска, и мальчишка, пока его не спровадили отмываться, все допытывался, как же новообретенному отцу удалось отключить сознание Нелли, уложив ротозея на кучу грязного сена. Но Вареник стоически хранил секреты, также отказываясь сказать, как нашел меня. И уж тем более молчал о способе, которым блокировал мой оборот. Хотя не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, — подвеска, висящая на моей груди, еще более непростая, чем я могла предполагать, принимая такой подарочек.

Помучившись немного с мудреным замком, я, наконец, сняла цепочку и отдала в хозяйские руки, при этом гордо задрав нос, дескать, мне чужого не надо. Рейвар посмотрел на меня так, будто сейчас этой же цепочкой и задушит. И чего ему опять не нравится?

Заходить в свою комнату ну очень не хотелось, страх спину так и ласкает своей холодной рукой. Правда, в компании полукровок было уже не так жутко, как в первый раз.

— Ну, ты расскажешь, что тут произошло? — сложив руки на груди, посмотрел на меня Рейвар.

— Расскажу. Зная твои методы, молчать уж точно не буду, — не могла не поддеть я. Сев на пуфик перед большим зеркалом, как можно дальше от тела бедной женщины, начала рассказ. Он вышел коротким до неприличия: — Когда я вернулась, то была так зла, что, ничего и никого не замечая, вбежала в комнату. Ориентируюсь я здесь еще плохо, шла на ощупь. Вот и споткнулась о… нее. Испугавшись, я сбежала. Все.

— Ты ушла сразу?

— Нет. Я как-то умудрилась в лужу крови наступить, да еще и платье запачкала. Переодеваться времени не было, а вот переобуться успела. И только потом я ушла.

— А чего испугалась-то? — посмотрел на меня Лизин, которого я знала еще с горных приключений.

— Как чего? Того, что я снова окажусь без вины виноватой. Это, знаете ли, старая схема — кто первый под руку попал, тот и виновник. Ау меня хвост длинный, за него ловить удобно, — насупилась я, пряча глаза за этим самым меховым помелом.

— Хвост долог, ум…

— Кхе-кхе, — напомнила я о своем присутствии неизвестному типу с растрепанной шевелюрой. Нет, я его помнила, но вот с именем и прочим у меня проблемы. К тому же он никогда в моих поклонниках не ходил, все время держался в стороне, вот я и не разобралась, кто такой и можно ли с ним дело иметь. Видно, зря.

Он усмехнулся и пристально, так что я снова перепугалась, посмотрел на меня:

— Значит, ты уверяешь, что когда пришла, она уже была мертва?

— Я не делала этого.

Да уж, поверят они, пожалуй. Хорошо еще, сразу в подземелье не утащили да Нелли знает, что я вляпалась в очередную неприятность, не бросит… Хотя опытным путем было доказано — некоторым друзьям лучше не верить. К тому же в этой семейке!

— Никто тебя не обвиняет, — легонько коснулся моего плеча Рейвар, чем удивил до онемения.

— Да? Не обвиняем? — В зеленоватых глазах полукровки с всклокоченной шевелюрой было нечто такое, отчего по моим щекам начал растекаться румянец.

— В течение часа после ужина Лисавета была под присмотром. Сначала с Нейллином, потом со мной.

Убить его мало, защитничек! Это ж надо такое про меня сказать! Куда бы мне спрятаться от этих насмешливых, всепонимающих взглядов, которыми смотрели на меня присутствующие мужчины. Где тут ближайшая стенка, пойду головой постучусь. А потом возьму что-нибудь тяжелое и постукаю Вареника, чтобы впредь за словами следил.

— А у вас тут практикуется кастрация… языка? — добавила я чуть позже, когда народ оценил и прочувствовал.

Мужчины как-то автоматически прикрыли ладонями самое дорогое. Футболисты, чтоб у них ширинка не расстегнулась в самый ответственный момент!

— Потом ты удивляешься и называешь меня неблагодарной сволочью. Я, между прочим, правду сказал. А мог бы и промолчать. Зачем же я тебе буду нужен без… языка.

— Все! Где здесь были ножницы?

— Ты мне и с ним не очень-то нужен, — пробурчала я.

И сама удивилась, как неубедительно звучит мой голос.

Да с таким придыханием надо кричать: «Ну, возьми же меня!» Интересно, это кто-нибудь заметил?

Поднимать глаза и проверять я не стала.

Вместо этого отвернулась. Раз моя невиновность доказана, да не кем попало, а самим Рейваром, то можно передохнуть в преддверии новой гадости, подкинутой мне этим дурацким миром, его ненормальными жителями и богом-раздолбаем.

Хотя… законы жизни в обоих мирах весьма схожи, и если в первое время я считала, что попала в фэнтезийную сказку, где эльфы добрые и заботливые, люди суровые и теплые, то сейчас уже не знаю, что и думать. Все три раза перевернулось с ног на голову и наоборот. Впрочем, это же совершенно нормально — белое и черное в чистом виде существует только на зебре, в обычной же жизни смешивается, как заблагорассудится. Например, Рейвар — та еще скотина… по отношению ко мне. А сына любит и заботится о нем, не жалея себя, своего авторитета и армии.

Дата добавления: 2015-11-04