Шри Рамакришна Дас Бабаджи

Авъявритабхаджанат (Нарада-бхакти-сутра, 36)

В этом афоризме Шри Нарада Муни говорит, что успех в практике преданности достигается посредством непрерывного бхаджана.

Квинтэссенцией бхаджана является постоянное памятование Господа. Шри Кришна сказал в «Бхагават Гите»:

ананъя-четах сататам ё мам смарати нитъяшах тасъяхам сулабхам партха нитъя-юктасъя йогинах

(Гита 8. 14)

«О, Арджуна, Я легко достижим для йога, кто постоянно думает обо Мне, у кого нет других мыслей и кто беспрерывно привязан ко Мне».

Преданный не может вынести даже секундного перерыва в постоянном памятовании Господа. «Шримад Бхагаватам» говорит: «Если преданному предложить всё богатство и великолепие трёх миров в обмен на прекращение памятования лотосных стоп Господа даже на полсекунды, он останется непоколебимым. Как может он оторвать себя от Божественных стоп, которые не могут осознать даже полубоги в постоянной медитации?» («Бхагаватам» 11.2.53)

Жизнь Шри Рамакришна Даса Бабаджи является выдающимся примером беспрерывного бхаджана. Родившийся в 1911-м году с сильными самскарами бхакти в деревне неподалёку от Яшохары, в Восточной Бенгалии, он не терял времени на определение цели своей жизни, а бросился к ней, словно стрела. Он отрёкся от мира в раннем возрасте, в семнадцать или восемнадцать лет, немедленно после сдачи экзаменов в школе, уйдя к Шри Рамадасу Бабаджи Махараджу, известному святому из Патхабани-Ашрама в Калькутте, приняв у него инициацию и оставшись на некоторое время, чтобы служить ему. Затем, с его разрешения и благословения, ушёл в Варанаси изучать санскрит и священные писания.

Он изучил «Шримад Бхагаватам», «Шатсандарбхи», «Бхакти-расамрита-синдху», «Уджваланиламани» и другие важные вайшнавские писания. Закончив изучение шастр, он ушёл во Вриндаван, принял веш от своего брата в боге Шри Раджани Бабаджи Махараджа из Говиндакунды и проследовал в Мукхару, небольшую деревню, находящуюся в четырёх милях от Чатикары, чтобы погрузиться в непрерывный бхаджан длиною в жизнь.

Основной частью его бхаджана был киртан. Он пел четыре раза в день: рано утром, в три тридцать ~ прабхати киртан, в полдень — мадхъяхна киртан, вечером ~ арати киртан и ночью, около десяти часов ~ абхисара киртан. Он пел на таких высоких тонах, что его голос был слышен в самых отдалённых уголках деревни. Его погружение в киртан было настолько глубоко, что иногда во время воспевания он, громко воскликнув «Нитай!» или «Ха, Радхея!», падал без сознания на землю. Всё остальное время он тратил на Гиридхари-севу и лила-смаранам. В его жизни даже мгновение не проходило без смаранам. Часто можно было слышать, как он повторяет следующие слова Ханумана:

каха ханумана випати прабху сои джаба тава сумирана бхаджана на хои

«О, Господь, когда нет памятования Твоих лотосных стоп или бхаджана, тогда существование является величайшим несчастьем!»

Его бхаджан не прерывался даже во время удовлетворения телесных потребностей, таких, как посещение туалета или принятия омовения. Эти периоды времени он использовал в основном для бхаджана, а его телесная активность происходила автоматически под воздействием привычки.

После трёх лет строго дисциплинированной жизни и постоянного бхаджана он победил сон и голод. Он обычно был занят в бхаджане с трёх с половиной часов утра до двух с половиной часов ночи следующего дня, таким образом, уделяя сну всего один час в сутки. В полдень Баба собирал мадхукари, посещая только три дома. Если ему ничего не давали, он возвращался в свой кутир и постился вместо того, чтобы тратить время, заходя в ещё какие-нибудь дома. Он съедал только две роти в полдень и одну четвёртую роти ночью.

Это могло бы показаться невероятным с материальной точки зрения, что человек может прожить длинную жизнь, если он так мало спит и ест. Но, как мы уже увидели во многих других случаях, святые, которые постоянно практикуют бхаджан, возвышаются над бренным телом. Во время смаранам они упиваются нектаром, стекающим в их сердца свыше. И это то, что поддерживает жизнерадостность и счастье бхаджанананди.

Условия жизни, в которых жил Баба, сами собой доказывают, что он поднялся над телесными потребностями. Его кутир был настолько мал, что он едва мог уместиться в нём с вытянутыми ногами. Кутир находился в низине, и в сезон дождей вся территория вокруг него затапливалась так, что Баба был отрезан от остальных частей деревни. Всякий раз, когда он отправлялся собирать мадхукари, ему приходилось переходить в брод мелководье. К тому же свирепствовали комары и в крайней степени донимали его тело. И всё же он, казалось, или совершено не чувствовал зуда от укусов кровопийц, или не обращал на них внимания. Деревенские жители упрашивали его переместиться в какое-нибудь другое место, но он не соглашался. Баба считал такое состояние дел даже более благоприятным для себя, потому что оно удерживало людей от того, чтобы часто посещать его и создавать беспокойства бтджану.

Через какое-то время Баба ослеп. Но это не сделало его несчастным, поскольку после того, как он потерял материальное зрение, у него открылись духовные глаза. Он видел Радху и Кришну и беседовал с ними. Люди часто видели его разговаривающим с кем-то невидимым.

Баба долго не давал никому дикшу, но после потери зрения принял двух учеников: Пранагаурангу Даса и Маданамохана Даса, которые всегда жили рядом с ним в отдельном кумире и служили ему. Баба сказал им обоим не брать от кого-либо деньги. Сам он никогда не прикасался к деньгам и не позволял своим ученикам делать это. Даже если ему было нужно что-нибудь для служения Гиридхари или для поддержания своего собственного тела, он не принимал необходимые вещи от кого попало. Вопросы о принятии даров даже не подымались, если они доставлялись из-за пределов Враджа или были куплены на деньги человека, живущего вне Враджа. Если из-за невнимательности такие вещи попадали в его кутир, он всегда узнавал об этом и просил вернуть их обратно.

Однажды Баба заболел. Его увезли лечиться в гуру-ашрам во Вриндаване. Поскольку я знал его какое-то время, и он был добр ко мне, я пришёл увидеться с ним и попросил его выпить немного молока, потому что он был очень слаб. После долгих уговоров он согласился. Я организовал для него ежедневную доставку молока. Через несколько дней мой друг Шри Харирама Сингхания, предприниматель их Калькутты, приехал во Вриндаван. Он обратился ко мне с просьбой привести его к сидха святому для даршана. Я взял его к Бабе. Мой друг был под большим впечатлением от встречи с ним и захотел оказать ему служение. Я предупредил: «Баба не принимает никаких услуг от кого-либо. Он также не нуждается ни в чём, кроме мадхукари. Он с большим трудом согласился несколько дней принимать от меня молоко». Мой друг сразу предложил: «А может, пусть молоко покупают за мой счёт?» Я неохотно согласился. Сингхания ещё даже не заплатил за молоко, но я не смог скрыть от проницательных духовных чувств Бабы, что с этого дня оно будет покупаться на деньги человека, проживающего за пределами Враджа. Прямо на следующий день он позвал своего ученика Маданамохана и сказал: «Мадана, я не хочу больше оставаться здесь. Немедленно увези меня обратно». Мадана возразил: «Баба, здесь всё так благоприятно и Ваше здоровье стало улучшаться. Вам необходимо оставаться здесь, пока Вы полностью не поправитесь».

«Нет, нет. Ты ничего не понимаешь. Здесь — парапекша (зависимость от других людей). Я не могу находиться здесь даже на мгновение дольше. Немедленно принеси тонгу (паланкин)».

Мадан вынужден был принести тонгу и в тот же день доставить его обратно в Мукхару.

В 1984-м году Баба снова заболел. Его брат в боге Шри Вишварупа Дас Баба, проживающий в Рале, в деревне, расположенной в четырёх милях от Мукхары, привёз его в Рал для лечения. Он устроил Бабу в комнате в Васанти-ки-багичи, рядом со своим кутиром. Баба был физически больной, но на духовном плане, казалось, всегда плавал в океане блаженства. Волны океана бросали его вверх и вниз, и он иногда смеялся, иногда плакал, а иногда громко ревел, подобно сумасшедшему, поскольку блаженство было так велико, что его бренное тело и ум не могли его выносить. Как-то ночью он закричал: «Джай Нитай! Джай Нитай!» и потерял сознание. Прибежал Вишварупа Баба. Когда он увидел его, лежащего без сознания, то предположил, что Баба сделал свой последний выдох. Он схватил его запястье, чтобы проверить пульс. Но как только он прикоснулся к нему, душераздирающий звук изошёл из горла Бабы, и удар подобный электрошоку отбросил Вишварупу Бабу на три или четыре фута от его кровати. Возможно, Баба увидел Нитьянанду Прабху, и его тело зарядилось божественным электричеством, вызвавшим удар тока.

На следующий день был экадаши. В час ночи, когда Баба погрузился в бхаджан, он увидел, что его гуру Шри Рама Дас Бабаджи, парам-гуру Шри Радхараман Чаран Дас Дев и большое количество махатм вошли в сад и начали танцевать и петь киртан под аккомпанемент каратал и мриданг. Они объявили ему: «Мы собираемся во Вриндаван. Ты тоже приходи». После этих слов они внезапно исчезли, и Баба упал в обморок.

Днём на трайодаши, тринадцатого мая 1984-го Баба послал за Шивачарана Варшанея, учеником своего брата в боге. Когда он пришёл, Баба повторял джапу, затем прервался и произнёс: «Бабаджи Махарадж (Шри Рама Дас Баба) и Бане Баба (Шри Радхараман Чаран Дас Дев) сказали мне идти во Вриндаван. Поэтому немедленно возьми меня туда».

Варшанея ответил: «Баба, сейчас очень жарко. Давайте отправимся вечером».

«Нет, нет, я должен идти сейчас же. Не будем тратить время впустую».

Варшанея принёс тонгу. Баба подошёл к тонге вместе с Варшанеей и Маданамоханом. Когда Варшанея коснулся Бабы, чтобы помочь ему сесть в тонгу, то почувстврвал, как электрический ток прошёл по его телу. Тело Бабы до сих пор было заряжено божественной энергией, которая в экадаши вошла в него и лишила сознания. В два часа тридцать минут дня Баба прибыл в гуру-ашрам.

В гуру-ашраме тридцать лет, не прерываясь, поддерживался Хари-киртан. Баба попросил: «Отведи меня к месту, где поют киртан». Они пришли туда, и Баба сел и оставался сидеть в медитации около тридцати минут. Он, возможно, ждал Нрисимха чатурдаши, который должен был начаться через полчаса. Как только наступил день Нрисимха чатурдаши, он воскликнул: «Джай Нитай! Джай Радхея!» и оставил тело, чтобы встретить своего гурудева и парам-гурудева в трансцендентном Вриндаване, где под их руководством сыграть свою роль в божественных лилах Радхи и Кришны.

Все думали, что Баба сейчас во Вриндаване и вернётся в Мукхару спустя несколько дней, как он делал прежде. Но на этот раз его позвали в трансцендентный Вриндаван, откуда никто не возвращается. Если и могло показаться, что он отправился в земной Вриндаван, так это потому, что местность, проявившаяся как земной Вриндаван, в действительности, является непосредственно трансцендентным Вриндаваном. Он кажется земным тем людям, чьё зрение искажено. Для преданных, подобных Бабе, чьи духовные глаза открыты, он был тем же самым трансцендентным Вриндаваном, где вечно проходит Кришна-лила, где не только гопи и гопы, но также птицы и животные, деревья и лианы и даже трава и пыль сотворены из сат (существования), чит (знания), ананды (блаженства) и вечно заняты служением Кришне; где всё настроено в тон флейты Кришны, где в соответствие со сладкой волей Кришны даже время останавливается или течёт и пространство распускается или сжимается, как лепестки лотоса. Это был тот же самый Вриндаван, который превосходит красотой все другие локи (духовные планеты), включая Вайкунтхи и Голоку и тот же Вриндаван, на который указывал Прабодхананда Сарасватипад, когда говорил:

«О, мой Вриндаван, находящийся над всеми другими дхамами! Как ты сияешь возле меня, подобно большой луне во всей своей ослепительной красоте!»

(«Вриндавана Махимамрита» 4.83)

Дата добавления: 2015-11-04