Посвящается тебе. 5 страница

Тор взглянул на него.

— Я собирался к тебе.

— Конечно, собирался. Как дела, Роф?

Слепой Король улыбнулся.

— Рад, что ты снова вернулся в форму, Голливуд.

— Да, вернулся, все отлично. — Рейдж уставился на Тора. — Тебе есть, что сказать мне?

— Да не особо.

— Ты хочешь сказать, что не узнал, где живет это женщина?

— Я не уверен, что тебе стоит встречаться с ней. Как тебе это?

Роф откинулся назад в своем кресле, положив ноги на стол. В купе с его тяжелыми ботинками, хрупкая вещь смотрелась как скамеечка для ног.

Он улыбнулся.

— Никто из вас, придурков, не хочет просветить меня?

— Личное дело, — прошептал Рейдж. — Ничего особенного.

— Черта с два. — Тор повернулся к Рофу. — Наш малыш возжелал получше узнать переводчицу парня.

Роф покачал головой.

— О, нет, ты этого не хочешь, Голливуд. Цепляй других женщин. Бог знает, сколько их еще, жаждущих тебя. — Он кивнул Тору. — Как я уже говорил, я не возражаю против того, чтобы мальчик принимал участия в тренировках первого уровня. При условии, что его рассказ подтвердится. Женщину тоже следует проверить. Я не хочу, чтобы она создавала проблемы, если ребенок неожиданно исчезнет.

— Я займусь женщиной, — сказал Рейдж. Оба мужчины посмотрели на него неодобрительно, но он лишь пожал плечами. — С вашего разрешения или без него, я все равно это сделаю. Так или иначе, я найду эту женщину.

Тор нахмурил брови.

— А не отвалить ли тебе, брат мой? При сложившихся обстоятельствах мы и так слишком много контактируем с людьми. Оставь это дело.

— Извини. Я хочу ее.

— Боже. Ты можешь быть реальной занозой в заднице, ты знаешь об этом? Никакого самоконтроля, зато море простодушия. Адская смесь.

— Послушай, так или иначе, я намерен ее заполучить. Так ты хочешь, чтобы я проверил ее, пока буду заниматься этим, или нет?

Когда Тор устало потер глаза, а Роф тихо чертыхнулся, Рейдж понял, что победа осталась за ним.

— Хорошо, — пробормотал Тор. — Узнай о ее жизни и о том, как она связана с парнем, а затем делай с ней, что хочешь. Но потом, ты сотрешь ее воспоминания и никогда больше не будешь искать встречи с ней. Ты понял меня? Ты уберешься от нее подальше и больше не будешь с ней видеться.

— Договорились.

Тор открыл мобильник и нажал на несколько кнопок.

— Я пошлю тебе ее номер смс-кой.

— И ее подруги.

— Ты и ей собираешься заняться?

— Просто пошли его мне, Тор.

* * * Бэлла собиралась ложиться спать, когда зазвонил телефон. Она взяла трубку, молясь, чтобы это не оказался ее брат. Она ненавидела, когда он звонил ей, чтобы проверить, проводит ли она светлую часть дня дома. Как будто она могла цеплять мужиков наружи при свете солнца.

— Алло, — сказала она.

— Ты позвонишь Мэри и попросишь ее поужинать со мной сегодня.

Бэлла застыла. Светловолосый воин.

— Ты слышала, что я сказал?

— Да… Но что вам от нее надо?

Как будто она не знала.

— Позвони ей сейчас. Скажи, что я твой друг и что встреча ей понравится. Так будет лучше.

— Лучше, чем что?

— Лучше, чем если я ворвусь к ней в дом, чтобы забрать ее. А я непременно так и поступлю, если придется.

Бэлла закрыла глаза и снова увидела Мэри около стены и мужчину, навалившегося на нее, удерживающего ее на месте.

Он пришел за ней по одной единственной причине: освободить тот секс, что заперт в его теле. Освободить его вместе с ней.

— О Боже… Пожалуйста, не причиняйте ей зла. Она не одна из нас. И она больна.

— Я знаю. И я не собираюсь вредить ей.

Бэлла опустила голову на руки, гадая, знает ли такой мужчина как он, что причиняет женщине боль, а что — нет.

— Воин… она не знает о нашей расе. Она… Я умоляю вас, не надо…

— Она ничего не будет помнить.

Как будто от этого ей должно было полегчать. У нее было такое ощущение, что она преподносит ему Мэри на блюдечке.

— Ты не сможешь остановить меня, женщина. Но ты можешь облегчить происходящее для своей подруги. Подумай об этом. Она будет чувствовать себя в большей безопасности, если встретит меня в публичном месте. Она не узнает, что я. Я буду настолько нормальным, насколько это вообще возможно для меня.

Бэлла ненавидела запугивания, ее не оставляло чувство, что она придает их с Мэри дружбу.

— Я бы не хотела оставлять ее одну, — пробормотала Бэлла.

— Нет. — Он помолчал какое-то время. — У нее… Она необычная.

— Что если она отвергнет вас?

— Этого не случится.

— Но все же.

— Это будет ее выбором. Я не буду принуждать ее. Клянусь.

Рука Бэллы соскользнула на шею, пальца неровно перебирали камушки в бриллиантовом ожерелье от Тиффани, которое было одето на ней.

— Где? — Уныло спросила она. — Где вы хотите встретиться с ней?

— Куда люди ходят на свидания?

Господи, да откуда ей знать? Мэри что-то рассказывала ей про свою знакомую, которая встречалась с мужчиной… Как же называлось это место?

— «T.G.I. Friday's»,[50] — сказала она. — На площади Лукас.

— Хорошо. Сегодня вечером в восемь часов.

— Как я должна назвать вас?

— Скажи ей, что меня зовут… Хел. Хел И. Вуд.[51]

— Воин?

— Да?

— Пожалуйста…

Его голос ощутимо потеплел:

— Не бойся, Бэлла. Я не причиню ей зла.

И он положил трубку.

* * * В хижине мистера Икс в лесу О медленно сел на постели, чувствуя небольшое облегчение. Он вытер руками свои мокрые щеки.

Омега ушел около часа назад, и раны на теле О еще кровоточили. Он не был уверен, что сможет нормально двигаться, но ему было необходимо скорее убраться из этой спальни.

Сделав попытку подняться на ноги, он почувствовал, как резко закружилась голова, и снова сел. В окно он видел зачинающийся рассвет: солнечный свет просачивался через ветки окружающих дом сосен. Он не ожидал, что наказание продлиться целые сутки. Но был уверен, что не переживет его.

Повинуясь воле Омеги, он попал внутрь себя самого, в ужасные места, о существовании которых и не подозревал. Там были страх и ненависть к самому себе. Унижение и вырождение. А сейчас, в свете утра, ему казалось, что у него нет кожи, словно он полностью открыт и выставлен на всеобщее обозрение, даже само дыхание приносило с собой новые мучения.

Дверь распахнулась. В проеме появился мистер Икс.

— Как у нас дела?

О прикрыл себя одеялом и открыл рот. Но не смог произнести ни слова. Он откашлялся.

— Я… выдержал.

— Я надеялся на это.

О было тяжело смотреть на мужчину, одетого в обычную одежду, держащего в руках папку: выглядящего так, словно он был готов начать очередной удачный рабочий день. Учитывая то, как О провел последние двадцать четыре часа, что-то нормальное казалось ему фальшивкой и издевательством.

Мистер Икс слабо улыбнулся.

— Так, вы и я заключим сделку. Вы приходите в себя и остаетесь в живых. И этого больше не повторится.

О был слишком измучен, чтобы начать спорить. Его привычки вернуться к нему, он был в этом уверен, но сейчас он хотел лишь кусок мыла и горячий душ. И немного одиночества.

— Что вы скажите? — Спросил мистер Икс.

— Да, сэнсэй. — О, неважно, что он должен делать. Неважно, что он должен говорить. Ему просто нужно было уйти подальше от этой постели… от этой комнаты… от этой хижины.

— В шкафу есть кое-какая одежда. Вы сможете вести машину?

— Да. Да… Я в порядке.

О представил душ в своем доме: кремовую плитку и белое жидкое мыло. Чистое. Такое чистое. И он станет таким же, когда выберется отсюда.

— Я хочу, чтобы вы оказали себе услугу, мистер О. Когда вы вернетесь к работе, не забывайте об этих ощущениях. Освежайте их в своей памяти, обдумывайте. Меня могут раздражать ваши инициативы, но я начну презирать вас, если вы размякните. Мы договорились?

— Да, сэнсэй.

Мистер Икс развернулся, чтобы уйти, но потом глянул через плечо.

— Думаю, я знаю, почему Омега позволил вам выжить. Уходя, он выглядел очень довольным. Думаю, он был бы рад снова встретиться с вами. Передать ему, что вы согласны?

О сдавленно застонал. Не смог сдержаться.

Мистер Икс мягко рассмеялся.

— Видимо, нет.

Глава 11

Мэри притормозила на парковке у «TGI Friday». Оглядывая стоявшие кругом машины и минивэны, она гадала, что толкнуло ее согласиться на ужин с незнакомым мужчиной. Она припоминала, что Бэлла позвонила ей сегодня утром, но, черт возьми, все подробности будто выскочили у нее из головы.

У нее, вообще, были какие-то проблемы с памятью. Завтра утром она собиралась к врачу на обследование, это так волновало ее, что она постоянно ловила себя на мысли, что находится в каком-то странном оцепенении. Ну, вот, например, вчерашняя ночь. Она могла поклясться, что ходила куда-то с Джоном и Бэлой, но сам вечер представлял собой огромный черный провал в памяти. С работой было то же самое. Она еле работала сегодня у себя в юридическом офисе, делала дурацкие ошибки, периодически выпадая из реального времени и пространства.

Выйдя из Сивика, она постаралась собраться с силами. По идее, она должна была чувствовать тревогу, идя на встречу к этому мужчине, но, как это ни странно, Мэри не ощущала никакого давления. Она дала Бэлле понять, что это будет чисто дружеский ужин. Счет, оплаченный поровну. Приятно познакомиться. До скорого.

Она вела себя так же, даже если бы все эти врачебные обследования не довлели над ней, словно игра в русскую рулетку. Помимо того, что она могла быть снова больна, все эти истории со свиданиями были давно забыты, и она не собиралась вновь окунаться в подобную жизнь. Кому нужны эти драмы? Большинство мужчин чуть за тридцать либо продолжали вечный поиск развлечений, либо были уже женаты. А она была не из тех, кто любит легкомысленное баловство. Она была серьезной по натуре и обладала кое-каким не слишком приятным опытом.

Да и выглядела она не особо весело. Самые обычные волосы, произрастающие из ее головы, были собраны сзади и затянуты резинкой. Ирландский вязаный свитер кремового цвета был мешкообразным и теплым. Брюки — удобными, а туфли без каблука — коричневыми, со стершейся подошвой на носках. Вероятно, она выглядела как мать. Которой ей никогда не быть.

Она вошла в ресторан, и администратор проводила ее к дальнему столу. Положив свою сумочку, она почувствовала аромат зеленого перца и лука и подняла голову. Мимо проходила официантка с раскаленным железным блюдом.

Жизнь внутри ресторана кипела, какофония звуков полностью заполняла пространство. Пока официантки пританцовывали вокруг, ловко маневрируя между столами, держа подносы, нагруженные горячей едой или грудой пустых тарелок, семьи, влюбленные парочки и дружеские компании смеялись, разговаривали, спорили. Этот безумный хаос лишь сильнее отделял ее от окружающего мира, и она чувствовала себя как манекен среди живых людей.

Всех их ждало счастливое будущее. А ее — лишь очередные врачебные предписания.

Проклиная себя, она попыталась избавиться от этих мыслей, подавляя панику и нарастающее ощущение катастрофы. Она дала себе обещание, не думать сегодня о докторе Дэлиа-Крос.

Она подумала о топиари[52] и улыбнулась. Официантка подбежала к ее столу, ставя перед Мэри стакан с водой, из которого выплеснулось несколько капель.

— Вы ожидаете кого-то?

— Да.

— Хотите заказать какой-нибудь напиток?

— Вода сойдет, спасибо.

Когда официантка ушла, Мэри отпила воды и, почувствовав привкус металла, отставила стакан. Краем глаза она поймала какое-то движение у входной двери.

Боже мо… Уау.

В ресторан вошел мужчина. Действительно… Очень, очень… ладный мужчина.

Он был светловолосым. Красивым, как голливудская кинозвезда. Огромным в своем черном кожаном плаще. Его плечи шириной были почти с дверной проем, через который он только что прошел. Ноги были такими длинными, что он становился намного выше всех присутствующих в ресторане людей. Когда он протискивался через толпу на входе, остальные мужчины отводили взгляды, смотрели в пол или изучали свои часы, словно понимая, что они сильно проигрывают в сравнении с ним.

Мэри нахмурилась, почувствовав, что уже где-то видела его.

Да, это называется «кино», сказала она сама себе. Возможно, здесь, в городе, снимали фильм.

Мужчина подошел к администратору и стал медленно оглядывать ее, словно примиряя подходит ли она ему по размеру. Рыженькая уставилась на него в немом изумлении, но вскоре ее эстрогеновые рецепторы пришли на помощь. Она встряхнула копной своих волос, словно пытаясь удостовериться, что он обратил на них внимание, а потом дернула бедрами, как будто стараясь оторвать их от тела.

Не волнуйся, подумала Мэри. Он заметил тебя, милая.

Пока они вдвоем продвигались через ресторан, мужчина внимательно разглядывал каждый столик, и Мэри стало любопытно, с кем именно он ужинает этим вечером.

Ага. Через два стола от нее в одиночестве сидела блондинка. Ее пушистый синий свитер плотно облегал тело, демонстрируя впечатляющие прелести. Она наблюдала за тем, как он приближается, и лицо ее выражало предвкушение.

В яблочко. Кен и Барби.

Ну, не совсем Кен. Несмотря на внешнюю привлекательность, было в нем что-то, противоречащее стандартной, немного искусственной красоте. Какая-то животная сила. Он вел себя не так, как все остальные.

На самом деле, он двигался как хищник: мощные плечи слегка вздрагивали в такт шагам, голова поворачивалась, глаза осматривали зал. У нее возникло неприятное ощущение, что, если бы он захотел вышвырнуть отсюда всех присутствующих, это удалось бы ему влегкую.

Призывая на помощь силу воли, Мэри заставила себя сконцентрироваться на стакане с водой. Она не хотела присоединяться к глазеющей на него толпе.

О, черт, ей просто необходимо еще раз взглянуть на него.

Он прошел мимо блондинки и остановился около противоположенного стола, за которым сидела брюнетка. Женщина широко улыбнулась ему. Что казалось вполне разумным.

— Привет, — сказал он.

Ну кто бы мог подумать? Голос тоже был потрясающим. Глубокий, звучный. Мужчина говорил, чуть растягивая слова.

— И вам — привет.

Голос мужчины чуть погрубел.

— Вы не Мэри.

Мэри застыла. О, нет.

— Я буду тем, кем вы захотите.

— Я ищу Мэри Льюс.

О… черт.

Мэри прочистила горло, мечтая оказаться в другом месте. Мечтая оказаться кем-нибудь другим.

— Я… Я Мэри.

Мужчина обернулся. Его яркие голубые глаза уставились на нее, тело замерло.

Мэри быстро опустила голову вниз, толкая соломинку глубже в стакан.

Совсем не то, что ты ожидал, да?

Тишина затянулась. Видимо, он искал достойный предлог для того, чтобы завершить так и не начавшуюся встречу и улизнуть.

Господи, как Бэлла могла подвергнуть ее такому унижению?

* * * Рейдж перестал дышать. Он не мог оторвать глаз от этой женщины. О, она была прекрасна. Несмотря на то, что он ожидал совершенно другого.

Ее кожа была бледной и гладкой, как слоновая кость. Черты ее лица были нежными: высокие скулы и щеки, покрытые румянцем. Шея была длинной и стройной, как и ее руки, как и ее ноги… вероятно. Ее густые коричневые волосы были стянуты в конский хвост.

На ней не было косметики, и он не чувствовал никаких духов. Единственным украшением, которое она носила, были крохотные жемчужные серьги в ушах. Ее чуть выцветший белый свитер был свободным, и он мог бы поспорить, что брюки были аналогичного покроя.

В ней не было ничего, что могло бы привлечь чужой интерес. Она не была похожа на тех женщин, с которыми он обычно связывался. Но она манила его, словно пламя — мотылька.

— Привет, Мэри, — мягко произнес он.

Он надеялся, что она, наконец, поднимет голову, потому что он никак не мог поймать ее взгляд. Он протянул руку, сгорая от желания прикоснуться к ней.

— Я Хел.

Проигнорировав его руку, она дотянулась до сумочки и начала вставать из-за стола.

Но он загородил ей дорогу.

— Куда ты собралась?

— Послушай, все нормально. Я ничего не расскажу Бэлле. Мы просто претворимся, что поужинали.

Рейдж закрыл глаза и попытался абстрагироваться от окружающего шума, чтобы свободно впитывать ее голос. Его тело успокаивалось, чуть покачиваясь.

А потом он вдруг понял, что именно она только что сказала.

— Зачем нам врать? Мы поужинаем вместе.

Ее губы сжались в тонкую линию, но по крайней мере, она прекратила свои попытки встать из-за стола.

Удостоверившись в том, что она передумала уходить, он сел за стол и попытался поудобнее устроить ноги. Она посмотрела на него, и он застыл.

Боже правый. Ее глаза были совсем не похожи на мягкую мелодию ее голоса. Это были глаза воительницы.

Металлически серые, окруженные коричневыми ресницами, они были такими серьезными, что на ум ему приходили войны, пережившие страшнейшие битвы. Они были ошеломляюще красивы в своей силе.

Его голос чуть задрожал:

— Я, правда, собираюсь… поужинать с тобой.

Ее глаза распахнулись, затем сузились.

— И часто ты занимаешься благотворительностью?

— Прошу прощения?

Подошла официантка и медленно поставила перед ним стакан с водой. Он чувствовал похотливый ответ женщины на его лицо и тело, но это лишь раздражало его.

— Привет, меня зовут Эмбер, — сказала она. — Что бы вы хотели выпить?

— Вода вполне подойдет. Мэри, ты хочешь чего-нибудь еще?

— Нет, спасибо.

Официантка подошла к нему чуть поближе.

— Могу я рассказать вам о наших специальных блюдах?

— Давайте.

Список деликатесов все продолжался и продолжался, а Рейдж не отрывал глаз от Мэри. Но она, черт возьми, прятала от него глаза.

Официантка откашлялась. Несколько раз.

— Вы точно уверены, что не хотите выпить пива? Или, может быть, чего-нибудь покрепче? Как насчет стопки…

— Все и так замечательно, а вы можете вернуться чуть позже за заказом. Спасибо.

Эмбер поняла намек.

Когда они снова остались одни, Мэри сказала:

— Правда, давай просто закончим…

— Я что, как-то продемонстрировал тебе, что не хочу с тобой ужинать?

Она положила руку поверх меню, обводя изображение тарелки на нем. Внезапно, она отбросила его в сторону.

— Ты продолжаешь пялиться на меня.

— Мужчина так делают.

Когда находят ту, что хотят, добавил он про себя.

— Да, ну, вообще-то, со мной — нет. Я могу себе представить, как ты разочарован, но не хочу вдаваться в подробности. Понимаешь? Я не уверена, что выдержу хотя бы час твоего лицемерия.

Боже, этот голос. Она снова сделала это с ним: по его коже прокатывалась дрожь, и вместе с ней приходило успокоение, расслабление. Он глубоко вздохнул, пытаясь ощутить ее естественный аромат — легкую лимонную нотку.

Повисла тишина, и он подтолкнул меню ближе к ней.

— Решай, что будешь заказывать, если, конечно, ты не собираешься просто сидеть здесь и смотреть, как я ем.

— Я могу уйти, когда захочу.

— Да. Но ты этого не сделаешь.

— О, интересно, почему это? — Ее глаза сверкнули.

— Ты не сделаешь этого, потому что слишком любишь Бэллу, чтобы ставить ее в неловкое положение подобным поступком. И в отличие от тебя, я обязательно расскажу ей, как ты бросила меня одного.

Мэри нахмурилась.

— Шантаж?

— Попытка убеждения.

Она медленно открыла меню и посмотрела в него.

— Ты все еще пялишься на меня.

— Я знаю.

— Может быть, ты будешь смотреть куда-то в другое место? В меню, на ту брюнетку через проход. На ту блондинку через два стола, если ты ее еще не заметил.

— Ты не пользуешься духами, правда?

Ее глаза метнулись к нему.

— Нет, не пользуюсь.

— Можно? — Кивком он показал на ее руку.

— Прошу прощения?

Он мог бы сказать ей прямо, что просто хочет понюхать ее кожу.

— Учитывая, что мы ужинаем вместе, было бы вполне цивилизованно пожать друг другу руки, не правда ли? И даже, несмотря на то, что ты отвергла меня в тот момент, когда я попытался быть вежливым, я все же попробую еще раз.

Она ничего не ответила, и он потянулся через стол, чтобы взять ее руку в свою. Прежде, чем она смогла отреагировать, он согнул ее кисть вниз и прижался губами к костяшкам пальцев. И глубоко вздохнул.

Его тело мгновенно отреагировало на ее аромат. Эрекция уткнулась в кожу штанов, натягивая, надавливая. Он немного поерзал на стуле, чтобы устроиться покомфортнее.

Боже, он не мог дождаться момента, когда они, наконец, останутся наедине.

Глава 12

Мэри перестала дышать, когда Хел отпустил ее руку. Наверное, это сон. Точно, так и есть. Он слишком хорош. Слишком сексуален. И слишком заинтересован в ней, чтобы бы быть настоящим.

Официантка вернулась и подошла к Хелу так близко, что вот-вот должна была свалиться к нему на колени. И, кто бы мог подумать, она явно освежила сой макияж, подкрасив губы блеском. Ее рот выглядел так, словно был смазан маслом под названием «Розовая свежесть». Или «Любопытный коралл». Или каким-нибудь другим глупым названием.

Мэри покачала головой, удивляясь своей явной стервозности.

— Что я могу вам принести? — Спросила официантка Хела.

Он посмотрел через стол и приподнял бровь. Мэри еще раз тряхнула головой и стала вникать в меню.

— Хорошо, что мы имеем, — сказал он, открывая свое меню. — Я бы хотел цыпленка Альфредо,[53] Нью-Йоркский стейк, чизбургер, двойную порцию картошки фри. И начос. Да, я хочу начос со всеми соусами, которые есть. Тоже двойную порцию, хорошо?

Мэри в немом удивлении уставилась на мужчину, когда он замолчал и закрыл меню.

Официантка выглядела так, словно ей было немного неловко.

— Это все на две персоны: для вас и для вашей сестры?

Как будто такой мужчина, как он, мог обедать с ней только из-за каких-то семейных обязательств. О черт.

— Нет, это только для меня. А она моя дама, а не сестра. Мэри?

— Я… принесите мне, пожалуйста, салат «Цезарь» вместе с его… — корытом с едой? — ужином.

Официантка забрала меню и ушла.

— Ну, Мэри, расскажи мне о себе.

— А почему бы нам не поговорить о тебе?

— Потому что тогда я не буду слышать твой голос.

Мэри застыла: какие-то смутные образы выплыли из подсознания.

Говори. Я хочу слышать твой голос.

Скажи «ничего». Снова, и снова, и снова. Давай.

Она могла поклясться, что именно этот мужчина говорил ей эти те слова. Но ведь она впервые видела его сегодня. Боже, да она бы точно запомнила его, если бы встретила раньше.

— Чем ты зарабатываешь на жизнь? — Настаивал он.

— Э-э-э, я личный помощник.

— Где?

— В юридической фирме, здесь, в городе.

— Но ведь раньше ты занималась чем-то другим, так ведь?

Ей стало интересно, много ли Бэлла рассказала ему о ее жизни. Боже, оставалось лишь надеяться, что она не упоминала о болезни. Может быть, именно поэтому он и оставался.

— Мэри?

— Раньше я работала с детьми.

— Учитель?

— Врач.

— Голова или тело?

— И то, и другое. Я занималась реабилитацией детей, страдающих аутизмом.

— Почему ты решила этим заняться?

— Нам обязательно это делать?

— Что делать?

— Ну это… Все это в стиле «давай-претворимся-что-хотим-узнать-друг-друга».

Он нахмурился и откинулся назад, когда официантка поставила на стол огромное блюдо с начос.

Женщина наклонилась к его уху:

— Ш-ш, не говорите никому. Я стащила их из другого заказа. Они могут подождать, а вы выглядите очень голодным.

Он кивнул, улыбнулся, но особо заинтересованным не выглядел.

Нужно отдать должное его вежливости, подумала Мэри. Теперь, сидя за столом напротив нее, он, казалось, не замечал никаких других женщин.

Он предложил ей тарелку, но она лишь покачала головой. Тогда он отправил в рот несколько начос.

— Я не удивлен, что светский разговор раздражает тебя, — сказал он.

— Это почему?

— Тебе слишком многое пришлось пережить.

Она нахмурилась.

— Что конкретно Бэлла рассказывала тебе обо мне?

— Немного.

— Тогда откуда ты знаешь, что мне довелось испытать в жизни?

— Это видно по твоим глазам.

О черт. Он еще и умен. Полный набор.

— Но я не хочу прерывать тебя. — Очередная порция начос пропала у него во рту. — Меня не волнует твое раздражение. Я хочу знать, почему тебя заинтересовала эта работа, и ты мне об этом расскажешь.

— Ты такой самонадеянный.

— Сюрприз, сюрприз. — Он натянуто улыбнулся. — А уходишь от ответов. Почему ты пошла на эту работу?

Ответом была борьба ее матери с мышечной дистрофией.[54] Она видела, через что ей пришлось пройти в попытках помочь людям преодолеть ограничения, связанные с болезнью. Это и стало причиной. А может быть, таким образом она пыталась заглушить чувство вины за то, что она была здорова.

Но вскоре для чувства вины уже не было причин.

Забавно, но первой ее реакцией на поставленный диагноз была мысль о том, что это несправедливо. Она наблюдала за болезнью матери и сочувствовала ее мучениям. Так почему же вселенной понадобилось, чтобы она сама пережила всю ту боль, которой была свидетелем? Именно тогда она поняла, что не существует никакого ограниченного количества несчастий, выпадающих на долю одного человека, никаких видимых границ, достигнув которых ты мог бы избавиться от страданий.

— Я всегда хотела заниматься подобной работой, — уклончиво ответила она.

— Тогда почему ты бросила ее?

— Моя жизнь изменилась.

К счастью, он не стал настаивать на подробностях.

— Тебе нравилось работать с умственно отсталыми детьми?

— Они не были… Они не были умственно отсталыми.

— Прости, — он явно сожалел о своих словах.

Искренность, прозвучавшая в его голосе, подтолкнула ее к ответной откровенности лучше, чем это могли бы сделать комплементы или улыбки.

— Они просто другие. Они познают мир иным способом. Быть среднестатистическим, нормальным человеком — не единственный путь существования. — Она остановилась, заметив, что он закрыл глаза. — Тебе скучно?

Его веки медленно поднялись.

— Мне просто нравится слышать твой голос.

У Мэри перехватило дыхание. Его глаза были неоновыми, светящимися, переливающимися.

Это должны быть контактные линзы, подумала она. У людей просто не бывает глаз столь пронзительного цвета.

— Отличие от других людей тебя не очень беспокоит, так? — Прошептал он.

— Нет.

— Это хорошо.

Она вдруг поняла, что почему-то улыбается ему.

— Я был прав, — прошептал он.

— Насчет чего?

— Ты прекрасна, когда улыбаешься.

Мэри отвела взгляд.

— В чем дело?

— Пожалуйста, давай без попыток очаровать меня. Лучше уж светский разговор.

— О, я не из тех, у кого есть шарм. Я всегда говорю только правду. Спроси моих братьев. Моя честность часто приводит к неловким ситуациям.

Есть еще такие, как он? Боже, это, наверное, семья как с рождественской открытки.

— Сколько у тебя братьев?

— Пять. Теперь. Мы потеряли одного. — Он сделал глубокий глоток воды, прикрывая стаканом лицо, словно не хотел, чтобы она видела его глаза.

— Я сожалею, — тихо сказала она.

— Спасибо. Никак не могу смириться. И мне чертовски его не хватает.

Подошла официантка с большим подносом. Когда тарелки были расставлены вокруг него, и салат Мэри тоже оказался на столе, официантка задержалась у их столика до тех пор, пока не услышала многозначительное «спасибо» от Хела.

Сначала он принялся за Альфредо. Погрузив вилку в клубок феттуччине,[55] он покрутил ее, чтобы зацепить достаточное количество макарон, и отправил их в рот. Осторожно прожевав, он добавил щепотку соли. Потом он перешел к стейку, поперчив его. Затем взял чизбургер, почти поднес его ко рту, но, нахмурившись, снова опустил на тарелку. Ножом и вилкой отрезал себе кусочек.

Он ел изящно как настоящий джентльмен.

Неожиданно он взглянул на нее.

— Что?

— Извини, я, э-э-э… — Она поковырялась в своем салате, а потом снова начал наблюдать, как он поглощает пищу.

— Если ты продолжишь глазеть на меня, я начну краснеть, — чуть растягивая слова, произнес он.

— Мне жаль.

— А мне нет. Мне нравится, когда ты на меня смотришь.

Тело Мэри вздрогнуло. И она отреагировала на это, грациозно уронив сухарик из салата себе на колени.

— Ну так на что ты смотришь? — Спросил он.

Она взяла салфетку, чтобы стереть пятно со своих брюк.

— На то, как ты ешь. Твои манеры поражают.

— Едой нужно наслаждаться.

Ей стало интересно, чем еще он наслаждается также. Медленно. Вдумчиво. Боже, она могла хорошо представить себе его половую жизнь. Должно быть, он великолепен в постели. Большое тело, золоченая кожа, длинные, тонкие пальцы.

В горле стало сухо, и она отпила из стакана.

— Но ты всегда… столько ешь?

— Вообще-то, я просто очень проголодался. Наверстываю упущенное. — Он еще немного подсолил феттуччине. — Так ты занималась с аутичными детьми, а теперь работаешь в юридической фирме. Чем ты еще занимаешься? Что тебя интересует? Какое-нибудь хобби?

Дата добавления: 2015-11-04