Торстейн Веблен: Исследование социальных институтов. Теория и критика праздного класса.

Личность

Торстейн Веблен (1857 – 1929) был сыном норвежских крестьян, иммигрировавших в США и сохранивших в Новом свете свои традиционные ценности и взгляды на жизнь. Торстейн Веблен (один из их 12 детей) жил на ферме, где его окружал традиционный крестьянский быт. В колледже его презирали дети за акцент и неотёсанность, не любили преподаватели за высокомерие и замкнутость. Там у Веблена сформировалась своеобразная скептическая маргинальность, ставшая стимулом для интеллектуального творчества. В зрелости Веблен утверждал, что такое состояние известно преимущественно у евреев. После колледжа Веблен учился в Йельском университете. Долго искал работу. Его не брали из-за сомнений в его вере в Бога. В 1891 году Веблен был принят на работу преподавателем экономики в Чикагский университет. В 1899 году выходит его наиболее известный труд «Теория праздного класса». В 20 веке Веблен работал в Стэнфорде и университете штата Миссури. По убеждениям (экономическим и политическим) был близок к американским реформистам (Г.Джеймс, Э.Беллами), критикам крупных корпораций (Г.Ллойд, Э.Синклер), марксистам. Человек острого и ироничного ума. Студенты его курсами по экономике скорее пренебрегали. Умер в бедности и одиночестве. Его прах был развеян над Тихим океаном.

О развитии социальных институтов

Исходным моментом научного подхода Веблена стала кри­тика взглядов классических экономистов. Он возражал против выражаемого в них суждения, что «законы», которые они создали, являются главными и общими, и утверждал, что экономиче­ское поведение людей, как и всякую другую человеческую дея­тельность, следует анализировать, исходя из социального кон­текста, в котором она осуществляется.

В противовес экономической науке, которая концентрирует внимание на якобы общеисторических законах и утилитарных или гедонистических расчетах, Веблен ратовал за экономику историческую или эволюционную, основанную на понимании человека как активного начала. Развитие человечества включает в себя изобретение и использование все более эффек­тивных технологий. Положение человека, занимаемое им в технологической и экономической сферах определяет его взгляды на мир и его привычки мышления. Аналогичным обра­зом, привычки и обычаи, образ действий и взгляды возникают в обществах по мере того, как они все более вовлекаются в борьбу с природой, чтобы вырвать у нее средства к существованию. Такие привычки и обычаи с течением времени кристаллизуются в институцио­нальные формы, посредством которых сообщества стремятся оказывать давление на своих членов. Институты представляют собой совокупности норм и обычаев, санкционированных со­обществом. Социальным институтам присущ «характер обычая, ставшего аксиоматическим и необходимым в силу привычки и всеобщего признания». Эволюцию человеческих обществ, утверждал Веблен, следует рассматривать как «процесс естественного отбора институтов». «Институты не только сами являются результатом селективного и адаптационного процесса, который нормирует (определяет форму) наиболее распространенных или главных образцов духовных установок или склонностей; они представляют собой в то же время и особую систему спосо­ба жизни и человеческих отношений».

Итак, социальные институты суть особые способы существования общества, которые образуют особую систему общественных отношений и выступают действенным фактором естественного отбора. Изменение социальных институтов ведет к дальнейшему отбору индивидов с наиболее приспособительным складом характера и к приспособлению привычек и темперамента отдельных людей к изменяющемуся вследствие образования новых институтов окружению. Реорганизация социальных институтов и привычных взглядов согласно изменившемуся окружению производится в ответ на давление извне. Если какая-то часть общества или социальная группа слабо подвержена действию окружения, ее взгляды и образ жизни будут с опозданием приспосабливаться к изменению общей ситуации; эта часть общества будет задерживать процесс его преобразования. В таком привилегированном положении находится один из социальных классов – богатый праздный класс.

Праздный класс капиталистического общества

Главная мысль Веблена о современном капиталистическом обществе состоит в том, что оно основано на непримиримом противостоянии интересов бизнеса и промышленности, соб­ственности и технологии, финансовых и производственных видов занятий — между теми, кто производит товары, и те­ми, кто делает деньги, между профессиональным мастерством и умением торговать. Такое разграничение служило Веблену главным оружием в его резких выступлениях против сущест­вующей в Америке системы отношений и против господ­ствующей эволюционной доктрины. Его собратья-эволюцио­нисты считали, что крупные предприниматели и финансисты, продемонстрировав в конкурентной борьбе, что они выступают «самыми достой­ными», должны считаться «украшением» современной циви­лизации. Веблен же, напротив, утверждал, что люди, занимающиеся фи­нансовой деятельностью, являются паразитами, жиреющими за счет технологических достижений и новшеств, осуществ­ляемых другими людьми. «Праздный класс живет за счет ин­дустриального общества, а не в нем». Промышленные магна­ты не вносили полезного вклада в развитие индустрии и, следовательно, не выполняли прогрессивной функции в эво­люционном процессе; напротив, они скорее тормозили и де­формировали его.

Веблен адаптировал спенсеровскую классификацию об­ществ — их разделение на общества военного и промышленно­го типов — к своим собственным взглядам. В то время как Спенсер утверждал, что предприниматели участвуют в мирном жизненном процессе, который противостоит образу действий военных, Веблен настаивал на том, что промыш­ленные магнаты следуют грабительскому образу действий своих воинственных предшественников в новых ус­ловиях. Американские «капитаны индустрии» — грабители, так же стремящиеся эксплуатировать подчиненные слои населе­ния, как это делали их средневековые предки. Финансовая система, в условиях которой действуют предприниматели и биржевики, только мешает системе промышленных ремесел и, тем самым, сдерживает поступательный ход эволюционного развития человечества. Тот дифференциальный доход, который предприниматели извлекают из своего положения в финансо­вой системе, — это отнюдь не вознаграждение за созидатель­ное предпринимательство, а, скорее, выкуп с подчиненного производящего населения.

Институт праздного класса появился постепенно во время перехода общества от первобытного дикарства к варварству, когда одни виды деятельности начинают почитаться достойнее других. Верх постепенно берут бойцовские, состязательные качества, ценятся и преуспевают те, кто побеждает в этой борьбе и обеспечивает себе комфортное положение. Производительный же труд воспринимается как нудное занятие. Институт праздного класса формировался вместе с эволюцией института собственности.

К этому классу - праздному или досужему (leisure class) Веблен относит высшие слои населения, освобожденные от участия в производстве. Это люди, занимающиеся управлением, военные, религиозные чиновники, спортсмены, функционеры высшего образования (руководители и высшие группы профессоров).

Доступ в праздный класс осуществляется через занятия в финансовой сфере, которые считаются наиболее почетными. Прежде всего, ценятся крупные собственники. Далее – банковские служащие и юристы. Последние из-за того, что занимаются «исключительно частными моментами хищнического мошенничества, либо в устройстве махинаций, либо в расстройстве махинаций других, и поэтому преуспевание в таком роде занятий воспринимается как признак большой одаренности тем коварством, которое обычно для общества на стадии варварства и всегда вызывает у людей уважение и страх». Далее идут торговля – крупная и мелкая, замыкает ряд производительный и ручной труд.

Анатомия соперничества

Особого внимания заслуживает анализ Вебленом навыков мышления и об­разцов поведения, которые составляют основу отношений со­перничества между людьми. Он выдвинул сложную теорию социальных ис­точников соперничества в действиях людей. Самоуважение, это лишь отражение того уважения, которое ока­зывается индивиду его окружением. Следовательно, когда такое уважение не проявляется, поскольку индивид не сумел преус­петь и выделиться своими соревновательными, заслуживающими высокой оценки устремлениями, он страдает от потери самоуважения. Поэтому тенденция к постоянно возрождающему проявлению себя в соревновательной культурекоренится в страхе потери самоуважения.

В условиях соревновательной культуры, где люди оценива­ют свое значение в сравнении с достоинствами своих ближ­них, они постоянно стремятся превзойти своих ближних. «Как только человек делает новые приобретения и привыкает к новому уровню благосостояния, этот новый уровень тотчас перестает приносить ему ощутимо большее удовлетворение, чем предыдущий... Конечная цель, к которой он стремится при помощи накопления капитала, состоит в том, чтобы до­биться более высокого финансового положения, чем у осталь­ных. А если только такое сравнение оказывается для него не­благоприятным, то обычный, средний индивид будет жить в состоянии хронической неудовлетворенности своей настоящей участью; и когда, наконец, он достигает положения, которое можно было бы назвать нормальным денежным стандартом для данного общества или же его класса в данном обществе, этой постоянной неудовлетворенности придет на смену безу­держное стремление установить заметный и все более увели­чивающийся интервал между его собственным положением и существующим средним стандартом».

Веблен анализирует различные способы и средства, с помощью которых люди стремятся продемонстрировать свое высокое финансовое поло­жение в постоянной борьбе за конкурентное превосходство. Бросающиеся в глаза расходы, очевидная праздность, крича­щее проявление всех знаков своего высокого финансового по­ложения выступают, по убеждению Веблена, одними из спо­собов превзойти своих ближних и добиться более высокой самооценки. «Манеры и образ жизни являются символами со­ответствия норме показной праздности и показного потребле­ния... Показное потребление дорогостоящих товаров является способом демонстрации достоинства джентльменов праздно­сти». «Наследование претензий на аристократичность сочета­ется с наследованием обязательной праздности». Показное по­требление или показная праздность не обязательно непосред­ственно отличают тех, кто стремится к более высокому конкурентному положению. Скорее, такой особый стиль жиз­ни может демонстрироваться лицами, зависящими от главы се­мьи — например, его женой или слугами, — для того, чтобы придать особый вес положению своего хозяина. В современ­ном мире глава семьи среднего класса принуждается самими экономическими условиями обеспечивать семье требуемый уровень благосостояния своим профессиональным положени­ем, но «жена такого главы семьи по-прежнему ведет образ жизни опосредствованной праздности, ради репутации семьи и доброго имени ее главы».

В эпоху господства аристократии, «эпоху варварства» такие типично «расточительные» способы соревновательной демонст­рации статуса были свойственны только праздному классу, представлявшему верхушку социальной пирамиды. Теперь же, утверждал Веблен, такие образцы поведения имеют тенденцию охватить всю социальную структуру общества. Каждый класс в меру своих возможностей стремится подражать образу жизни вышестоящих классов. «И в результате члены каждого слоя общества принимают для себя в качестве идеала добропорядочный уклад жизни, существующий в соседнем более высоком социальном слое, и прилагают всю свою энергию, чтобы оказаться постойными этого идеала». Сам по себе «критерий достоинства» должен соответствовать экономическим условиям жизни и тра­дициям каждого отдельного класса, но он также в большей или меньшей степени распространяется в целом и на все общество. Хотя он рождается в недрах праздного класса, он характеризует всю его культуру и формирует специфические особенности об­раза жизни. Вот почему даже бедные, хотя в современном обще­стве в материальном отношении им живется лучше, чем их пред­шественникам в прежние времена, страдают от этого больше.

По мнению Веблена, упрощенные представления о челове­ческих мотивациях, на которые опирается классическая эконо­мика, не могут объяснить побудительные мотивы поведения человека в современной цивилизации, основанной на деньгах. Человека в современном мире воодушевляет не склонность к накопительству или товарообмену, а стремление превзойти сво­его соседа. Борьба за конкурентный статус становится тем ба­зовым основанием, который дает нам возможность понять ин­ституциональную основу современного экономического пове­дения.

Интересны сравнения Вебленом изысканного аристократа с преступником. И тот, и другой беззастенчивы в обращении с материальными ценностями и людьми, обожают спорт и азартные игры, ценят борцовские качества, агрессивны, целеустремленны, неразборчивы в средствах, короче, сущие хищники. Эти черты «являются в какой-то мере признаками задержанного духовного развития».

Самая краткая характеристика культуры праздного класса Вебленом такова. Для этой культуры и ее носителей характерны демонстративное воздержание от производственного труда и демонстративное потребление.

Функциональный анализ

Когда Веблен рассматривает различные проявления модели показного потребления, он всегда старается выявить их латент­ные (сокрытые) функции. Совершенно очевидно, что свечи предназначены для того, чтобы давать свет, а автомобили являются средством передвижения. Но согласно стилю жизни, в основе которого лежат деньги, они служат латентной функцией, определяющей или повышающей статус. Свет свечи за обедом свидетельствует о том, что хозяин претендует на изысканный образ жизни, свойственный высшему классу; кто-то ездит на «кадиллаке», чтобы показать свою принадлежность к социальному слою, на­ходящемуся выше того, к которому принадлежат владельцы «шевроле»; кто-то ест икру, чтобы продемонстрировать утон­ченность вкуса, являющегося отличительным признаком джентльмена. Модели потребления и модели поведения, как правило, никогда не следует объяснять, исходя только из явных функций; их следует рассматривать как образы, обладающие латентной функцией повышения статуса. В самом деле, в не­которых случаях явная функция может и совсем не пригодить­ся и соответствующая модель может быть объяснена только латентной функцией повышения статуса (status enhancement). Так например, если спросить китайского мандарина, почему он отращивает и холит длинные ногти на руках, он мог бы от­ветить, что «таков обычай»; однако ученый-аналитик придет к заключению, что человек, обихаживающий свои длинные ног­ти очевидно не может заниматься ручным трудом и поэтому должен занимать почетное положение.

Достаточно привести еще один пример. Когда Веблен гово­рил об общепринятой среди наемных типографских рабочих привычке выпивать понемногу, курить и «обсуждать» разные вопросы в общественных местах, что, по-видимому, было до­вольно обычным способом общения в его время, он давал это­му функциональное объяснение, исходя из условий жизни та­ких людей. Людей такой профессии характеризует более высо­кая географическая и профессиональная мобильность, чем большинство других. В результате «такие люди постоянно уста­навливают контакты с новыми группами знакомых, отношения с которыми являются преходящими и непрочными, но чье доб­рое мнение, тем не менее, в данный момент для них имеет зна­чение». Следовательно, способность таких поденщиков выпи­вать напоказ в компании и общаться с приятелями можно представить как средство установления быстрого контакта с людьми и повышения своего статуса в их глазах. Умение «по­дать себя» другим вызывает уважение и восхищение в таком преходящем окружении, где отсутствуют другие символы стату­са, например, высокое положение, занимаемое среди соседей по жилому кварталу.

Социология знания

Во всех своих работах Веблен особенно обращал внимание на те образцы поведения, в которых привычки мышления являются следствием и проявлением особен­ностей образа жизни, и подчеркивал зависимость способов мышления от организации общества. «Схема мышления или понимания, — писал он, — является отражением образцов ор­ганизации жизни».

Веблен проводил резкое различие между образом жизни мирных земледельче­ских общин в эпоху варварства и хищническим образом жиз­ни народа, занимающегося скотоводством. Он связывал осо­бенности образа жизни с характерными различиями в религи­озных верованиях. В первобытных земледельческих обществах мы обнаруживаем политеистические верования, яв­ляющиеся отражением различных сил природы. «Отношение языческих богов к людям рассматривалось ими, вероятно, как единокровная связь, и для того, чтобы особо подчеркнуть мирный, не принудительный характер такого божественного порядка вещей, все боги в большинстве своем были женского пола. Предметом интересов народов, по космологическим тео­риям, является, главным образом, добыча средств к существо­ванию». Напротив, более поздние грабительские цивилизации с их более централизованными властными структурами, воз­главляемыми военными начальниками, обращаются к моно­теистическим религиозным системам. Здесь уже особое значе­ние будет придаваться властным схемам божественного прав­ления. «Такой народ будет уже признавать, главным образом, божества в мужском обличий и приписывать им принудитель­ные, повелительные, властные намерения и определенную сте­пень царственного достоинства».

Веблен выделяет ранние стадии человеческой эволюции, ко­гда все сообщества проявляли сходные привычки мышления, и более поздние стадии, когда человеческие общества раздели­лись на различные слои, что сопровождалось возникновением ролевых различий по роду занятий. В них разные привычки мышления сосуществуют рядом и связаны с принадлежностью к определенному классу и положением в профессиональной структуре. «Занятия (профессии), принадлежащие к финансо­вой сфере, способствуют проявлению, главным образом, нена­вистнических способностей и наклонностей и действуют изби­рательно, чтобы сохранить их в обществе. С другой стороны, промышленные профессии, главным образом, характеризуют достойный, рачительный образ действий и также стремятся сохранить его». Профессии, связанные с финансами, способствуют развитию магической веры в удачу; промышленные занятия воспитывают рациональность.

Веблен утверждает, что привычки мышления человека, со­ответствующие его положению в социальной среде и профес­сиональной сфере, находят отражение и в видах знания, а так­же в поведении. «Уклад жизни, который люди вынуждены принять под воздействием требований какой-либо промыш­ленной ситуации, формирует их привычки мышления одно­временно с их поведением... Каждый индивид — это всего лишь отдельный комплекс способов мышления и такой (один и тот же) психический механизм, который в одном направле­нии выражается в поведении, а в другом направлении выража­ется как знание».

Веблен не только подчеркивал то, как привычки мышления проистекают из занимаемого положения в обществе или профессиональной сфере, он также выдвинул теорию со­циальных детерминант когнитивных интересов. Он объяснял тенденцию праздного класса к проявлению особого внимания к гуманитарным исследованиям, праву и политике, а не к естественньм наукам, прагматическими интересами. «Интерес, про­являемый к какой-либо дисциплине, не является обычно просто интеллектуальным или познавательным интересом. Он яв­ляется в значительной степени практическим интересом продиктованным теми требованиями отношения к мастерству' в сфере которого действуют члены данного класса». Для Веблена наука и научные установки уходят своими корнями в ма­териальные потребности; только те члены общества, которые включены в различные сферы производственной деятельности соответствуют таким потребностям и, следовательно, испыты­вают интерес к занятиям науками.

Институт образования зародился как побочный результат деятельности свободного класса жрецов. Высшая ученость представляет собой ученость эзотерическую (посвящение в тайны немногих, этого достойных), получение знаний, бесполезных в экономическом и производственном отношении. Низшая ученость основана на экзотерических знаниях, например, инженерных, агрономических, знаниях о производственных циклах.

Первые знания выражены в гуманитарном и классическом образовании. Для молодежи – выходцев из праздного класса преподают преимущественно управление, политические науки, дисциплины в области классической формальной эрудиции, юриспруденцию. Интерес к ним не только духовно-познавательный, но и практический. Критика гуманитарных наук Вебленом заключается в том, что, по Веблену, у студентов формируется эгоцентрическая система духовного потребления, ориентация на созерцание и наслаждение истиной, красотой и добром, «согласно общепринятому образцу приличия и совершенства, яркой чертой которого является праздность, досуг с достоинством. Студенты получают «почетно-престижные», но практически бесполезные знания.

Другая сторона образования рассматривалась Вебленом в книге «Высшее образование в Америке». В этой работе Веблен утверждал, что в университетах США господствуют соображения экономического патронажа и эгоистических интересов, а не истинные академические ценности.

Машины и инженеры: теория технократии

Веблен был убежден, что главным «обучающим» фактором современного мира является машинный процесс производства «Машинная технология, — рассуждал он, — опирается на зна­ние объективных материальных причины и следствия... В сфере такого машинного производства и в различных областях совре­менной жизни, насколько они управляются машинным процес­сом, основание и побуждение к действию задается автомати­чески, объективно, и проистекающее из него знание и мастер­ство — это знание, рождающееся в обработке фактических данных для получения технического результата. Этот процесс побуждает мыслить в неопределенных безличных категориях причины и следствия, вплоть до пренебрежения к тем нормам их обоснованности, которые опираются на обычай и на обще­принятые нормы, считающиеся традиционными». Исходя из этого, будущая эволюция человечества зависит от тех людей, чей разум был сформирован их непосредственны­ми занятиями промышленными ремеслами и уча­стием в машинном процессе. Последующие эволюционные ус­пехи возможны только в том случае, если привычки, привитые дисциплинирующим воздействием машинного производства, будут преобладать над грабительским образом жизни мышления тех, кто занят в финансовой сфере.

Так как основной социальный институт, определяющий развитие страны в современных условиях, - это индустриальное производство, определяющая роль техническо-производительной сферы служит обоснованием главной идеи технократической теории Веблена о лидирующей роли в индустриальном обществе технических специалистов. Капитаны индустрии (инженеры, менеджеры) а не «капитаны финансов», банкиры должны играть роль лидеров. По словам Веблена, материальное благосостояние общества безоговорочно связано с должной работой индустриальной системы, и, «следовательно, со столь же безоговорочным контролем над ней со стороны инженеров, кто единственно компетентен для этого». Этот «новый класс», вызванный к жизни потребностями механизированного производства, должен сделать сознательные шаги к уничтожению старого порядка правления финансового интереса, хотя технические специалисты и составляли в то время всего 1% населения. Для этого Веблен разработал проект перехода к правлению технических специалистов.

Вебленовский проект перехода к правлению технических специалистов был первой научно обоснованной программой управления индустрией в масштабах всей страны, которая дополняла уже существующие теории управления на уровне предприятий и цехов. Для установления режима технократии Вебленом предусматривалась деятельность в двух направлениях: убеждение населения в преимуществах этого режима и удаление бизнесмена-собственника из управления. Для достижения этой цели хороши самые различные, в том числе и спорные средства. Такие, как, например, показательные акты снижения эффективности производства или даже его остановка.

Этот проект критикуется как тоталитарный по своей целенаправленности и сильно мифологизированный. Но нельзя не признать и того, что концепция Веблена содержала в себе заявку на политическую власть в виде технологизации политики, причем не столько претензию конкретных инженеров и техников, сколько претензию технической рациональности, носителями которой они являются. Именно она призвана заменить политику частных интересов на научное администрирование, на технологический процесс принятия решений с четкой организацией всех структур со строгими научными процедурами в интересах развития техники. Однако единственно технологическим способом организации такой власти становится единый центр принятия решений и жесткий всеобщий контроль их выполнения. Любой другой способ отдаляет достижение цели, вносит ненужное разнообразие. Всё это роднит проект Веблена с тоталитаризмом и ставит под вопрос эффективность правления инженеров и техников, как сам Веблен ставил под вопрос эффективность правления финансовой и экономической элиты.

Вопросы для обсуждения на семинаре

Дата добавления: 2015-11-03