18 страница. — Если в соседней комнате нет бакта-камеры, ты — покойник

— Если в соседней комнате нет бакта-камеры, ты — покойник…

— Точно… как твой папаша… — влажный кашель чуть было не вывернул Лоскута наизнанку. — Хочешь знать, не я ли на самом деле его пришил?

— Нет, — Корран отодвинул от Зекки карабин; мало ли что. — Я не поверю ни единому твоему слову, даже если ты скажешь правду. К тому же, отца это все равно не вернет.

Тин оскалился. Его черные зубы Коррану всегда казались просто гнилыми, тем более, что изо рта Лоскута вечно жутко воняло.

— Знаешь, что я скажу?.. Лоор о тебе знает. Он обо всех вас знал еще до того, как заставил меня говорить… Сегодня — это я, точно, но до меня языком потрудился кто-то другой…

Хорн растерянно смотрел на Тина, его словно громом ударило.

Селчу!.. Но Ведж сказал, что капитан погиб, и я не мог его видеть… Кто-то другой? Кто?

Лоскут придушенно смеялся.

— Все-таки я зацепил тебя, Хорн…

— Покойники меня не беспокоят, а ты сдохнешь с мыслью, что предупредил меня обо опасности, — Корран покровительственно похлопал Лоскута по плечу, успев отдернуть руку раньше, чем Зекка впился в нее острыми зубами. — Ты только что спас мне жизнь, Тин, и мы до самой смерти не забудем этого факта.

— Корран, — устало произнесла Миракс. — Прекрати патетично трендеть, он тебя не слышит.

Зекка, действительно, не слышал. Глаза с необычными зрачками остекленели. Хорн нерешительно потрогал Лоскута. Зекка никак не отреагировал. Корран сунулся пощупать пульс. Так и есть.

Корран встал. Миракс утешала рыдающую Инири. Хорн открыл было рот, но Миракс быстро и решительно покачала головой, предупреждая любые слова. Корран послушно промолчал. Все равно его очень простой вопрос не имел однозначного и простого ответа.

Корран далее не знал, надо ли поблагодарить Инири. Да ради всех звезд Галактики Инири ничего не сделала бы для него и уж тем более не стала стрелять в собственного дружка. Одинаково отрицательное мнение друг о друге они не поменяли, да и сложно было забыть, как Форж не дрогнувшей рукой протягивает Лоскуту бластер в «Штаб-квартире». Если бы Тин тогда вдруг передумал, Инири с радостью выполнила бы работу за него.

Форж оттолкнула Миракс и уселась на борт флаера. Так она не могла видеть тела, Лоскута скрывала машина, хотя по гладкому полу ангара уже протянулись кровавые ручейки. Инири спрятала лицо в ладонях и громко всхлипнула, ее плечи опять затряслись. И вдруг девушка решительно вытерла слезы.

Коррану стало страшно.

Разметавшиеся по плечам темные волосы, взрослое серьезное лицо с голубоватыми тенями под глазами. Жесткий белый свет заострил скулы, сильнее очертил рот. Только по ярко-синей прядке можно было отличить одну сестру от другой.

— Хочешь знать — почему. Она не спрашивала. Корран кивнул.

Конечно, он хотел знать. Да и Форж надо выговориться.

— Если только ты хочешь сама… Инири его не слышала.

— Если ты с Кесселя, на тебе словно клеймо. Никто тебя не уважает, потому что считают преступником. Когда говоришь, что ничего не сделал, тебя считают лжецом. Даже заключенным на тебя плевать… они все родились на планетах, где кроме спайса и тюрьмы, есть много других вещей. Но если родился на Кесселе, с него никогда не убежать…

Корран покраснел до ушей. Словно время замкнулось в кольцо, и темноволосая девица с Кесселя вновь отчитывает его. Даже слова у сестер были одни и те же на двоих, одинаково резкие и горькие. Нет, поправил себя Хорн. Не совсем. Луйяйне схлестнулась с ним, потому что он осудил ее, не выслушав, только потому, что она прилетела с Кесселя. Объяснение со старшей сестрой помогло разобраться, подсказало, где искать ошибку, изменило его. Разговор с младшей должен был стать легче, но теперь Инири судила его впопыхах.

— Тин помог мне сбежать. Он уважал меня и заставил других. Он заставил меня уважать саму себя. Но мы были вместе, а я все время знала, что сам Зекка не достоин уважения. Родители учили меня одному, Зекка поступал совсем по-другому…

— Но он уважал тебя, — повторила Миракс, — и ценил. Ты даже представить не могла, что можно так относиться к кому-то.

— Точно, — Инири впервые подняла голову и посмотрела на Хорна. — А ты всякий раз тыкал пальцем, напоминал, демонстрировал, какой ты хороший и правильный, и какой Тин ппростакой… Но ты и тот парень с Татуина помогли мне, а Зекка даже пальцем не пошевелил.

Она помолчала, разглядывая ладони.

— А сегодня он даже не намекнул, что должно произойти на фабрике. Я бы погибла, если бы не вы двое. А потом… — по ее лицу вновь потекли слезы. — Он не посмотрел на меня, не обрадовался, что я жива, ему было все равно… Зекка так спешил пристрелить тебя. Он ценил не меня, а лишь пользу, которую я приносила. Он знал, что я ему верила, в «Черном солнце» редко встретишь подобную дуру…

Миракс поискала платок, но нашла лишь обрывок подкладки, которым Корран вытирал кровь. Инири высморкалась.

— Он спас меня с Кесселя… вы спасли меня от импов… и от мысли, что я — всего лишь никчемная пустышка… Можешь считать, что ты больше не должен сестре, Хорн.

— Нет, — твердо заявил Корран. — С Луйяйне у нас свои счеты, а то, что я должен тебе, мне в жизни не выплатить. Но если тебе так будет легче, давай договоримся, что у нас боевая ничья.

Попытка скривить физиономию в беззаботную улыбку с треском провалилась. Инири расплакалась по-настоящему.

— Мы все еще на Корусканте, — напомнил девушкам Хорн. — На нас охотятся импы, а Тин заявил, что среди нас есть предатель. Самое время проверить счета и уладить дела.

Миракс привстала, без интереса посмотрела на труп, сморщила нос.

— Никогда не оставляй на завтра того, что можешь сделать сегодня.

— Есть исключение, — Инири бледно улыбнулась сквозь слезы. — Умирать лучше в другой раз.

— Согласен, — Корран подал ей руку, чтобы помочь спуститься на пол. — Давайте здесь быстренько приберем, а потом пойдем и посмотрим, может быть, кто-то еще не стал спешить с днем похорон.

Если Великая сила с нами, думал Гэвин Дарклайтер, заворачивая за угол, то, без сомнений, ее темная сторона… Он едва успел унести ноги, несколько лазерных выстрелов поджарили стену там, где он только что был. Где-то что-то горело, за грохотом тяжелых карабинов ничего не было слышно, но кто-то что-то кричал. Гэвин разобрал свое имя. Из дверного проема ему махали Оурил и Навара. Дарклайтер тщательно примерился и нырнул как раз между ними. Парни открыли огонь по штурмовикам, что гнались за Гэвином по коридору.

Погоня началась практически сразу, как только Проныры выбрались с фабрики. Они миновали несколько зданий, сменили несколько уровней, запутались и запутали следы так, что никто из них не сумел бы найти дорогу обратно, но как раз, когда все решили, что вырвались, Порта заметил штурмовика. Имперец даже не пытался сделать вид, что просто прогуливается. Штурмовика отловили и нейтрализовали, но, очевидно, недостаточно быстро, потому что он успел связаться со своим начальством. Можно подумать, что вся армия только и ждала этого сигнала. Район буквально кишел белыми доспехами, у Проныр не оставалось не то что мест, куда спрятаться, но далее времени, чтобы сообразить, куда повернуть.

Антиллес настаивал, чтобы все продолжали пробираться на верхние уровни. С ним попытались поспорить, но быстро передумали. К несчастью, здание, по переходам которого они собирались выйти наверх, было выбрано неудачно. Сплошные стены из транспаристила и феррокрита, пустующие нижние этажи, а посему нет ни мостиков, ни переходов, вообще ничего. С пятидесятого этажа начинались желанные выходы, но до этого уровня еще нужно было добраться.

Проблема перед ними встала не из легких.

Поднимаясь с пола, Гэвин огляделся. Удручающее зрелище. Этот этаж ничем не отличался от предыдущих — огромное пустое пространство, в центре которого расположены шахты лифтов и лестничные пролеты. Абсолютно прозрачные окна от пола до потолка открывали для всех желающих великолепный вид на нижние уровни Корусканта. От одного взгляда на этот вид у Дарклайтера начинался приступ агорафобии.

Картину, ко всему прочему, портил имперский летающий бронетранспортер, с грацией фамбаа парящий на уровне их этажа. В бронированном борту открылась бойница, оттуда высунулся солдат, что-то кинул в окно и спрятался, подстрелить его не успели. Гэвин удивился: транспаристил пробить не так просто. Но штурмовик и не собирался ничего пробивать. Его снаряд прилип с внешней стороны и растекся по транспаристилу черной кляксой. Через секунду клякса взорвалась, от грохота заложило уши.

Гэвин метнулся обратно на пол, но острые осколки все-таки ужалили левый бок и лицо. Дарклайтер грохнулся на твердый феррокрит, ушиб локти и колени, попытался приподняться, но кто-то пихнул его обратно. А для верности еще и навалился сверху:

— Лежать!

Потом командир, а, судя по всему, это был он, нарушил собственный совет, приподнялся и проорал изо всех сил:

— Никому не высовываться!

После чего опять распластался на полу рядом с Дарклайтером.

Гэвин грустно разглядывал серые разводы у себя перед носом и думал о том, как прекрасна жизнь и что он не хочет становиться мишенью, застряв между двух штурмовых отрядов — тем, что ломится следом, и тем, что лезет в окно. Но, кажется, командир сильно ушиб голову, потому что следовать его приказу значит продемонстрировать штурмовикам готовность сдаться. А это глупо. Во-первых, Проныры никогда не сдаются, это командир им сам говорил, а во-вторых, штурмовики определенно не были заинтересованы во взятии их в плен. Конечно, за белым шлемом ситх что разберешь, может, эти парни и добры по натуре, но что-то не очень похоже.

Гэвин повернул голову, чтобы хотя бы видеть того, кто его застрелит.

— Лежать, ситхово семя! Лежать! — прошипел ему в ухо Антиллес.

А что ему еще оставалось делать?

Но случилось что-то странное. Бронетранспортер перекосило, отчего два штурмовика, как раз перелезавшие из него по легким мосткам в помещение, свалились вниз. Спустя полсекунды та штука, которая заставила водителя поволноваться, врезалась в кабину бронетранспортера. От взрыва вылетели те окна, что еще оставались целыми. Бронетранспортер влез кормой в пролом, не удержался и ухнул вниз.

Мимо окон пронеслась легкая вытянутая тень. Гэвин разинул бы рот от изумления, окажись он в более подходящих для этого условиях. Нет, это не командир головой стукнулся, это у самого Гэвина контузия, иначе он не решил бы, что штурмовиков атакует легкий истребитель.

Но тень вернулась. Черный Зет-95 с желтым оперением плоскостей, чуть менее изящный, чем следующее поколение, но все равно родной, зашел на цель, аккуратно отстрелялся, исчез из виду и вновь вернулся, отыскав новую цель. Лежа носом в пол, Гэвин давал обет за обетом: сначала расцеловать на радостях пилота, потом лично вычистить машину до блеска, отремонтировать, смазать и вообще всячески холить, лелеять и нежить. Как истребитель, так и того, кто внутри него. Никто никогда не подумал бы, что старичок-"охотник" может причинить такой ущерб и так кстати. От стены уже ничего не осталось, как и от штурмовиков, которым не повезло оказаться возле нее.

Зет-95 вновь исчез, а на его место вплыла антигравитационная телега. Антиллес вскочил и рванул к ней со всех ног даже раньше, чем гостеприимно распахнулась дверца. Остальные тоже не стали ждать особого приглашения, Гэвин тоже побежал, но на всякий случай все время оглядывался через плечо — а вдруг из штурмовиков кто-то все же остался.

— Гэвин! — крикнул ему командир. — Не щелкай визиром! Лезь давай!

— После вас, сэр, — пропыхтел Дарклайтер. — Вы ранены…

— Я помню! Лезь, кому говорят! Лезь, это приказ!

Гэвин сунул карабин Пашу, прыгнул внутрь телеги, его поймали и втиснули между Эриси и трандошаном. Командир остался верен себе, он поднялся на борт последним, и телега мягко отвалила от здания. Сквозь ппростако прикрытую дверцу свистел ветер, все орали от возбуждения и поэтому не сразу услышали вежливый голос водителя, попросившего закрыть дверь, иначе ему придется последовать инструкции номер 256 дробь 7, параграф 4 и посадить летательный аппарат, дабы не подвергать опасности пассажиров. Среди пассажиров воцарилось гробовое молчание. Ведж кое-как поднялся, выполнил просьбу, пробормотал проклятие сквозь стиснутые зубы, прижал ладонь к боку и снова сел. Лицо у него было белое, из носа опять текла кровь.

— Могу ли я поинтересоваться, как ваше самочувствие, коммандер Антиллес? — вновь проскрипел металлический голос.

— Можешь, — Ведж отдышался. — Ппростакое. Ребра сломал… считай несерьезным ранением.

Его хватало только на короткие фразы.

Гэвин между тем попытался прочистить ухо в надежде, что у него слуховые галлюцинации вместо зрительных.

— А как здесь оказался МЗ? — упавшим голосом спросил он.

— И кто был в «охотнике», командир? — поддержала его Рисати.

Действительно, удивился Гэвин, а кто же остался в лавке?

— Тик.

На лице Дарклайтера кто угодно мог прочитать сначала восторг, потом подозрения, а потом — отчаяние от предательства с той стороны, с которой он и не ждал удара. Потом Дарклайтер кое-как натянул на себя невозмутимое выражение; ему очень хотелось заплакать.

— Его же убили… — сказал кто-то. — На Ноквивзоре.

Командир медленно качнул головой.

— Нет, не убили. Свистун вписал их имена в отчет. Все решили, что они на базе. Их там не было. Они были здесь.

Йелла наклонилась вперед, чтобы лучше видеть Антиллеса:

— Так ты привез их с собой, зачем?

Ведж пожал плечами, снова сморщился и не стал убирать ладони, прижатой к больному боку.

— В Альянсе меня научили двум вещам, — сказал он, стараясь говорить медленно и не вдыхать слишком много воздуха за один раз. — Во-первых, то, что все называют секретом, на самом деле — информация… которую молено использовать для получения другой информации, более ценной. Пример. Мы здесь, на Корусканте, мы хотим занять этот мир, мы демонстрируем потенциальному союзнику, что мы предпринимаем определенные шаги, — он сделал передышку. — Союзник понимает — мы здесь. И лишь вопрос времени, когда это же поймет Империя.

— Это вы так хотите сказать, что нас кто-то продал, — вмешался Навара, обдумал свои слова и кивнул. — Вы правы, уважаемый.

— Что подводит нас ко второму пункту… Враг будет действовать… исходя из того, что ему известно…

Ведж посмотрел на остальных, увидел сумрачные физиономии, вздохнул и закрыл глаза.

— Короче, вы ппростако играете в сабакк, ребята. Мне нужен был козырь. Я взял Тика. Он два года назад был здесь, знает все входы и выходы… и, по-моему, вы все должны быть благодарны ему за это… Я опять прав, Навара?

Тви'лекк собрался ответить, но вмешался МЗ, повернув к своим пассажирам круглую голову.

— Капитан Селчу просит передать, что погони нет, и что у него для вас послание, коммандер Антиллес.

— Громкую связь.

— Ведж, — прозвучал в динамиках еще один знакомый голое, — лично я подождал бы, но время — не станет.

— Валяй, тут все свои.

— Пока вы там ковырялись, тебе просили передать… Ведж, у нас на все про все сорок восемь стандартных часов.

Киртан Лоор привычно склонил голову.

— Разбойная эскадрилья больше не представляет угрозы.

Айсард кивнула так рассеянно, будто ее этот факт совершенно не интересовал.

— Но они живы, — пробормотала она с досадой.

— Но не потому, что мы мало старались.

В конце концов, в ее приказе значилось остановить повстанцев, остановить, а не уничтожить. Можно было и уничтожить, но на это ушло бы слишком много ресурсов. В том числе, человеческих. Кроме того, выпусти он на город эскадрилью бомбардировщиков, ему же укажут, что он пытается бить мух-кусак из лазерной пушки.

— Жаль, что они ушли, но нам удалось отрезать их от их базы. Они лишены поддержки и беспомощны.

Снежная королева величественно приподняла бровь.

— Не вижу доказательств, подтверждающих столь самоуверенное заявление.

Самоуверенное заявление. И это вся ее благодарность… Когда-нибудь она добьется лишь одного — он дезертирует. В Альянсе, конечно, его ожидают теплые и дружеские объятия, ну так туда он и не сунется. Почему-то эта мысль успокоила.

Киртан Лоор поднял голову, посмотрел Исанн Айсард прямо в лицо.

— Согласен, моя госпожа, что появление транспортника и старого истребителя может встревожить, — ровным голосом сказал Лоор. — Но зачем усматривать в этом факте больше смысла, чем есть? Думаю, вскоре выяснится, что Пронырам помогли либо наемники, либо охотники за головами, либо контрабандисты. Им понадобилась помощь на стороне. Значит, у них нет собственных ресурсов. Их план оказался достаточно слаб…

— Слаб? — перебила его Снежная королева и принялась расхаживать по кабинету. — Мне он таковым не показался. Я считаю его довольно занятным.

— Выборочный анализ блоков памяти показал, что в них содержатся программы, способные считать коды доступа. Допустим, повстанцам удается проникнуть в центральный компьютер. Что дальше? Перезагрузка системы вернет дефлекторные щиты в течение часа.

— Что означает, агент Лоор, что им нужны только щиты. Почему ты из возможных вариантов выбираешь крайние? Считаешь, что Проныры будут действовать либо грубо, либо элегантно и тонко? — Айсард все-таки остановилась, комкая пальцами обшлага мундира. — Может, на первых порах их шаги и должны были быть незаметны, но на второй стадии Альянс должен нанести нам мощный удар. А если целью операции Проныр является уничтожение центрального компьютера?

— Я думал об этом, но вы и сами не верите в собственное предположение, — Лоор жестом оборвал ее гневный ответ. — Если выйдет из строя центральный компьютер, можете себе представить, что станет со всеми службами Корусканта? Электричество, вода, транспорт, аварийные службы, мне продолжать?… Да, на первый взгляд, преимущество, но вы подумали о том, что будет с жителями, с мирными и ни в чем не повинными обитателями? Вы постоянно твердите, что слабость Альянса в их излишнем человеколюбии, то есть сами не верите, что повстанцы могут быть настолько жестоки.

Айсард смотрела на него, приоткрыв рот. Кажется, впервые за долгие годы она получила достойный отпор. Киртан внутренне приготовился, что сейчас госпожа начальница кликнет охрану, а агент Киртан Лоор оставшиеся ему несколько часов жизни приятно проведет в пыточной камере, но вместо этого Исанн Айсард вдруг улыбнулась.

— Ты не перестаешь удивлять меня, Лоор, — проговорила она, успокаиваясь. — Из-за твоей неспособности видеть дальше собственного носа, я как-то забыла про твою склонность к прозрениям.

Нос слишком длинный, буркнул про себя Киртан. Ему по-прежнему хотелось съежиться от страха, но Лоор заставил себя равнодушно смотреть на Снежную королеву.

— Прошу прощения, госпожа? — холодно переспросил он, закладывая руки за спину.

— С чего это ты решил, будто сможешь использовать Зекку Тина в качестве своего оперативника так, чтобы я не узнала об этом?

— О чем вы, моя госпожа? Он был всего лишь проходной фигурой, я не думал, что вас надо утруждать малозначительными деталями.

— Лжешь. Он был полезен, он поставлял информацию, но ты натравил его на Хорна, — Айсард постучала пальцем по груди Киртана Лоора. — А теперь мне хочется побеседовать с этим Хорном. Я должна знать, почему ты так его боишься.

— Какая информация больше удовлетворит вас, от него или от меня?

— Что? — в ее разноцветных глазах промелькнула неуверенность.

— Я боюсь его, потому что он не умеет забывать. Он ненавидит меня из-за инцидента с трандошаном, который убил его отца. Я отпустил трандошана за недостаточностью улик, Хори мне этого не простил. Если бы тогда он не опасался обвинения в убийстве, у вас не было бы возможности ругать меня сейчас. Теперь Хорн присоединился к Альянсу, и моя смерть перестала быть в его глазах преступлением. Играть с ним — все равно, что играть с огнем.

— Я — Снежная королева, — отрезала Айсард. — Я не сгорю.

А растаять не боишься?

— Разумеется, моя госпожа.

Айсард молча смотрела мимо, потом медленно кивнула.

— Забавная складывается ситуация, — сказала она. — Я вынуждена считаться с тобой, Лоор. Проект провалился не по твоей вине, а потому, что я дала неверные указания. А ты ухитрился стать сильнее, я готова раздавить тебя за это собственными руками!

Страх привычно сжал сердце Лоора. Страх был мотиватором всей его жизни, инструментом, которым он научился умело пользоваться. На службу он поступил из страха разочаровать родителей. Страх неудачи заставлял его идти вперед там, где остальные отступали. Страх за свою жизнь принуждал быть умнее.

Он так долго жил с этим страхом, что привык к нему. Как будто страх был наркотиком, которого его организм требовал все чаще и чаще — и во все большей дозе. Но последние два года он жил на таком высоком уровне страха, что угрозы Снежной королевы казались сейчас даже смешными.

Айсард отступила к окну. Прижала к прозрачному сверхпрочному пластику влажные ладони.

— Скоро этот мир станет клоакой, в которой будут копошиться больные и умирающие твари. Я ухожу на «Лусанкию». Там я храню семена будущего уничтожения Альянса, им требуется уход и моя забота. Но Центр Империи нельзя оставлять без присмотра. Ему полезны потрясения и катастрофы. Раз уж мне приходится сдавать планету, не хочу, чтобы время, проведенное здесь, напоминало захватчикам пикник. Я хочу оставить в наследство действующую сеть агентов моего ведомства.

Она повернулась лицом к Киртану Лоору.

— До этого разговора я не решила, кто будет дергать за ниточки, сидя в центре моей паутины…

Киртан ждал, не выказывая ни единого признака нетерпения. Он уже знал, что она скажет.

— Ты подходишь на эту роль лучше других. Твоя наглость и твое упрямство доказывают, что ты можешь действовать независимо от меня, но в мою пользу.

Часть его души, холодная, расчетливая, окоченевшая от страха, кричала, требуя отказаться от щедрого предложения. Если Айсард права, и планета вот-вот окажется в руках Альянса, то у него, Киртана Лоора, нет причин оставаться на ней. Уж лучше уйти вместе с Айсард и каждый день смотреть в лицо смерти — в прекрасное белое лицо, обрамленное темными волосами с двумя седыми прядями.

Вторая же половина трезво оценивала ситуацию. Ему будет грозить постоянная опасность. И не будет ни убежища, ни укрытия. Но даже так, он станет хозяином своей судьбы, его решения будут определять, умрет он или останется жить. Подобная перспектива настораживала, ужасала и в то же самое время радовала. Его отпускали на свободу. Сумеет он выжить сам по себе или же нет — это его шанс.

Он неторопливо выпрямился во весь рост.

— Вы отдаете себе отчет, госпожа, что этим назначением делаете меня практически моффом Центра Империи?

Краешек ее полных губ дернулся, словно Снежная королева хотела рассмеяться ему в лицо, но не позволила себе проявить человеческих чувств. Что ж, по крайней мере, шутку она оценила.

— Ты будешь лидером мятежного фронта. Будешь раздражать Альянс точно так же, как они нас. Злить ты умеешь как никто. Если тебе повезет, мы распространим новость о твоей армии по всей Галактике. Пусть повстанцы сосредоточатся на тебе, чтобы у них не было времени озираться по сторонам. Они окажутся в затруднительном положении. Получив Центр Империи, они окажутся слепы, потому что будут искать тебя и не увидят ловушки.

Айсард холодно улыбнулась.

— Сейчас они объединены, но это потому, что у них один враг. Крайтос, другие претенденты на власть и твои мятежники рассредоточат их силы. И тогда их будет легко раздавить.

Киртан Лоор задумчиво потер пальцами подбородок. Айсард поежилась, словно увидела призрак. Сейчас Лоор смотрел на Снежную королеву с высоты своего роста и удивлялся новым отпущениям.

— Какова моя награда? — просто спросил он.

— Если у тебя все получится, — улыбка Айсард стала чуть шире и чуть теплее. Лоор счел, что его все равно пугает и такое проявление чувств, но одновременно появилась мысль, что ему — наплевать. — Если все получится, то в таком случае, Киртан Лоор, ты сам скажешь мне, чего хочешь. И даже сможешь потребовать у меня награду. А если я окажусь настолько глупа, что откажу тебе, ты напомнишь мне нашу сегодняшнюю встречу.

Кусочек сахара положен, грызун сам идет к ловушке. Вопрос только в том, дадут ли ему дойти или прикончат раньше и заберут сахар? Киртан Лоор чуть было не рассмеялся.

— Я обдумал ваше предложение и все то, что за ним последует, — произнес он спокойно.

— И?

— И принимаю его.

— Великолепно. Я послала два «разрушителя» и несколько СИД-эскадрилий подготовить путь для массового отхода. Затем я исчезну, — Айсард помолчала, сложив ладони, приготовившись к церемонному поклону. — Я отдаю эту планету, сердце нашей Империи, в твое распоряжение. Неси службу с доблестью и в свете прошлой славы, которой когда-либо вновь воссияет империя Палпатина.

Сказать, что Ведж удивился, увидев помещение, которое Тайко выбрал под убежище, значит не сказать ничего. Если бы не усталость, боль в груди и опустошение, пришедшее на смену возбуждению, Антиллес сумел бы в полной мере и в подобающих выражениях выразить свои чувства. А так он просто повалился в угол, пока остальные осматривались.

Подобное помещение могло находиться на какой угодно планете, но только не на Корусканте. Складывалось впечатление, будто оно располагалось под землей. Ведж впечатлению не поверил и оказался прав. Потолок смыкался над головой куполом, мокрые сосульки сталактитов органично дополняли картину. Только многочисленные пятна ржавчины и заклепки разрушали целостность образа замшелого подземелья.

Как и гигантская куча свежего мусора в центре искусственной пещеры. Живописные отбросы были украшены яркими пластиковыми пакетами и контейнерами различной степени загрязненности и заплесневелости. Неподготовленного наблюдателя запах просто валил с ног. Рив Шиель потянул носом воздух, скрючился и отполз в сторону, где его вырвало.

— Больно, — пробормотал шиставанен, попытался встать, не сумел и остался сидеть.

Дарклайтер тут же раздобыл у запасливого Селчу походную койку, разложил ее подальше от кучи и помог Шиелю добраться до лежбища.

А еще здесь было влажно. Настолько, что с потолка постоянно капало. Народ вяло возроптал, обрадовался только неунывающий Дарклайтер.

— Я даже дождя-то дома не видел, — попытался оправдаться он, запрокидывая голову к потолку, чтобы не видеть унылых лиц остальных. — А уж о том, чтобы вымокнуть под ним, вообще речи не было.

Остальные были слишком измотаны, чтобы удивляться. Ведж вяло поразился тому, что вода, попадающая за шиворот с дивной меткостью и регулярностью, привела пилотов в столь упадническое настроение, какого не могли вызвать ни пространные многочасовые инструктажи органов безопасности, ни внезапное явление из гиперпространства пары-тройки «разрушителей» перед самым носом эскадрильи, ни, в конце концов, необходимость пройти очередное плановое медицинское освидетельствование. Хотя, если осмотреться, кое-кто все же оказался настроен по-боевому. Пора принимать меры.

Веджу удалось встать и увести Хорна подальше от остальных до того, как крайнее изумление Коррана переросло в столь же беспредельную ярость.

По дороге Корран накопил столько гнева, что готов был взорваться.

— Хочешь, попрошу прошения? — предложил Ведж.

— За что это?

— За обман.

Глаза Хорна пылали от обиды и праведного гнева.

— Ты… вы… ты — мой командир. И вы… — процедил Корран. — И не обязаны объяснять свои действия подчиненным, сэр.

Он замолчал, очевидно запутавшись, как же следует обращаться.

— Я… — вдруг сказал он. — Я рад, что капитан Селчу жив.

— Корран, мне надо было уберечь Тайко.

— Я видел, как; он говорил с Лоором, Ведж! — Хорн в негодовании тряхнул непривычно золотистой шевелюрой.

— Я спросил у него. Он ответил, что встречался с продавцом оружия. Тебя он не видел…

Хорн был готов разразить потдком возражений, но ему не позволили.

— Он не встречался с имперским агентом, — твердо сказал Антиллес. — И если бы он заметил, что ты влип, он помог бы.

— Это уж точно.

Ведж сгреб Коррана за плечи и впечатал спиной во влажную, покрытую чахлым мхом стену. Хорн дернулся, но Антиллес не дал ему вырваться.

— Послушай меня, — прошипел Ведж Хорну в лицо. — У Тика был приказ связаться с тобой, если со мной что-то случится. Ты бы все узнал в случае необходимости. Необходимости не было.

Корран упрямо не поднимал взгляда и мотал головой.

— Зекка Тин сказал, что Лоор знал о нас еще до того, как заставил Тина говорить. Среди нас предатель.

— И ты ему поверил?

— А что, не надо было? — запальчиво бросил Хорн.

— А что, надо было? — Ведж чуть было не сплюнул. — Ты хотя бы задумался, с чего это Лоскут такой откровенный?

Такого отпора Корран не ожидал. Он растерялся.

— Н-ну… хотел задеть меня, но это не значит, что он соврал!

— Но и не значит, что сказал правду. Он лишь передал слова Лоора. Ты сам знаешь, что Арил Нунб никто не может найти со времени облавы. А если ее допрашивали, и она раскололась? А если Лоор блефовал, а вы с Тином поверили?

Корран не желал ничего слушать.

Дата добавления: 2015-11-03