Иисус в Церкви

Общественное служение Иисуса показано в том числе и как научение апостольской общины в правилах организации церковной жизни. Эта апостольская община выступает как образец всякой церковной общины. Хотя в реальности церковная жизнь началась после Пасхи Воскресения Христова, концовка Мф. имеет в виду, что апостолы уже прошли школу жизни в Церкви — под руководством Самого Христа. Мф. заканчивается повелением научить и других — «все народы» — соблюдать все заповеданное Христом (см. Мф. 28, 19-20).

Мф. заканчивается несколько иначе и даже в определенном смысле противоположно, чем Мк. и Лк. Если свв. Марк и Лука пишут о Вознесении Иисуса на небо, т. е. об окончании Его земной жизни, то Мф. заканчивается Иисусовым обетованием быть с учениками «во все дни до скончания века» (28, 20), т. е. присутствие Христово среди учеников продолжается. Противоречия здесь, конечно, нет. Излагая Евангелие, свв. Марк и Лука сосредоточили свое внимание только на Иисусе: Марк — потому что именно в этом он видел свою единственную задачу; Лука — потому что об Иисусе и Церкви он решил написать отдельно, во второй книге (см. выше). Вот почему они сочли более уместным внятно сказать об окончании земного служения Иисуса в телесном виде. Для св. Матфея же, совместившего в одной книге весть и об Иисусе, и о Церкви, гораздо важнее оказалось подчеркнуть не прекращающееся присутствие Христово после окончания Его земной жизни[721].

Удивительно точно отражено единство столь различных подходов в богослужении праздника Вознесения Господня. На праздничной Утрене читается Мк. 16, 19-20, а на Литургии — Деян. 1, 1-12 (Апостол) и Лк. 24, 36-53 (Евангелие). Все три чтения — о Вознесении Иисуса на небо, что вполне понятно. А вот кондак праздника восполняет недостающий смысл присутствия Иисуса, продолжающегося и после Его Вознесения. И тут церковный текст опирается на концовку Мф., почти дословно цитируя конечное Христово обетование:

Е%же w3 на1съ и3спо1лнивъ смотре1нiе, и3 z4же на земли2 соедини1въ нбcнымъ, возне1слсz е3си2 во сла1вэ хрcте бж7е на2шъ, ника1коже tлуча1zйсz, но пребыва1z неtстyпный, и3 вопиz2 лю1бящымъ тz2: а5зъ е4см. съ ва1ми и3 никто1же на вы2.

Перевод: Исполнив смотрение [т. е. Божий промысел, заботу] о нас и соединив земное с небесным, Ты вознесся во славе, Христе Боже наш, не коим образом не отлучаясь, но пребывая неотступно и возглашая любящих Тебя: «Я есм. с вами [Мф. 28, 20] и никто против вас».

Идея присутствия Иисуса в Церкви, среди учеников именно как в церковном собрании проходит через все Евангелие от Матфея. Причем делается это самыми разными способами. Например, прямо говорится:

Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18, 20).

Один раввин, умерший в 135 г., сказал: «Там, где двое сидят и изучают Закон, там Шекина (Святое Присутствие Божие) посреди них». Мф., таким образом, помещает Иисуса на место Закона, читаемого в собрании!

Начало и конец Евангелия находятся в красивом зеркальном соответствии друг другу, по-разному выражая одну и ту же идею Божественного присутствия в Церкви. В рассказе о Рождестве Христовом приводится ветхозаветное пророчество, содержащее значимое имя Еммануил, «что значит: с нами Бог» (Мф. 1, 23). А буквально последней фразой Евангелия являются уже слова Самого Еммануила, подтверждающие пророчество:

Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20).

Сама же идея присутствия Бога среди Своего народа («людей Своих» — Мф. 1, 21) — опять-таки исконно ветхозаветная идея. «YHWH — Бог присутствующий» — главная ветхозаветная ценность.

Итог подведем словами еп. Кассиана:

«Все, что в учении Мф. о Царстве относится не к будущей, а к нынешней жизни, может быть поставлено под заголовок учения о Церкви. Церковь есть земной, посюсторонний аспект Царства, или, употребляя образ Мф. 16, 19, в Церкви «ключи Царства Небесного». Обетование 16, 17-19 относится к Церкви. Церковь имеет власть «вязать и решать» (ср. еще 18, 17-18). Обладание властью есть первый существенный признак Церкви.

По точному смыслу слова Христова 19, 28, носители власти — Двенадцать. Но притча о виноградных рабочих (20, 1-16), непосредственно следующая за этим словом, звучит предостережением против превозношения. Опасность грозит тем же Двенадцати. И следующий урок, обращенный, опять-таки, к Двенадцати, в ответ на просьбу сынов Зеведеевых и почетных местах в Царстве, есть призыв идти Его путем. Его путь есть путь жертвенной любви (20, 28). Основание власти есть любовь»[722].

Здесь-то, в вопросе о власти в Церкви и оказывается главный камень преткновения, о который спотыкаются ученики в своих усилиях реализовать Царство Небесное, как это заповедано Христом. Главное беспокойство у Христа и вызывает именно вопрос о власти в Церкви и о механизмах ее реализации. Третье, а значит, самое сильное искушение Христа по Мф. (4, 8-9) — искушение властью (не так в Лк.). Это то искушение, против которого ученикам как Церкви труднее всего бороться — легче уподобиться другим сообществам и организациям, где господствуют начальники, князья и владыки (см. Мф. 20, 25-28; см. § 12. 5).

Конец времен

Итак, Царство Небесное — здесь, оно дано в Церкви, оно наступило. Св. Матфей подчеркивает это еще и c помощью таких языковых средств, которые были приняты в иудейском богословии для описания эсхатологического будущего, т. е. наступления Царствия Божия в конце истории. Евангелист смело применяет их для описания событий жизни Иисуса и Его первых учеников, т. е. Церкви. Иначе говоря, если Царство Небесное — конец истории, конец времен, то по Мф. он уже наступил.

Так, в Своей апокалиптической речи Иисус указал на признак конца времени: будут землетрясения, seismoi/. Здесь имеются в виду не исторические явления (сейсмические колебания земли), а символика, принятая в иудейской апокалиптической литературе для описания конца истории. Этот термин мы встречаем в речи Иисуса во всех трех Синоптических Евангелиях (Мк. 13, 8; Лк. 21, 11; Мф. 24, 7). И только в Мф. он используется еще шесть раз, причем в описаниях того, о чем в других Евангелиях говорится иначе, другими словами. Так, в связи со смертью Иисуса на Кресте говорится о землетрясении (h(gh= e)sei/sq, 27, 51), при виде которого (i)do/ntej to/n seismo/n, 27, 54) солдаты-язычники познают Иисуса как Сына Божия. Утром в день Пасхи происходит великое землетрясение (seismo\j me/gaj, 28, 2), «стерегущие пришли в трепет (e)sei/sqhsan; ЕК: были потрясены) и стали, как мертвые» (28, 4). Смерть-Воскресение Иисуса есть, следовательно, сигнал конца времени.

Более неожиданными и потому тем более красноречивыми выглядят два оставшихся случая:

И вот, сделалось великое волнение (seismo\j me/gaj = 28, 2) на море, так что лодка покрывалась волнами; а Он спал (Мф. 8, 24; ср. Мк. 4, 37; Лк. 8, 23).

Когда вошел Он в Иерусалим, весь город пришел в движение (e)sei/sqh pa=sa h(po/lij)... (Мф. 21, 10).

Дата добавления: 2015-11-03