Шестой Вселенский Собор (680-681 гг.).

10-го октября 680 г. был издан манифест императора на имя патриарха Георгия с оповещением о прибытии представи­телей папы и предложением собрать Собор с участием восточ­ных патриархов.

На призыв патриарха Георгия к подчиненным митропо­литам, а также по приглашению в это время проживавшего в столице Макария Антиохийского, — в Константинополь съеха­лось весьма много митрополитов и епископов. Прибыли сюда и местоблюстители Александрийских и Иерусалимских патри­архов — пресвитеры Петр и Феодор. Из задуманного в начале совещания составился Вселенский Собор.

Председателем Собора был сам император, хотя и не на всех заседаниях, именно на первых одиннадцати (1-11) и на последнем (18); на остальных заседаниях делом руководили уполномоченные императором сановники. Собор открылся 16-го сентября 681 г. Заседания происходили в судебной палате императорского дворца, т.е. Трулле (τρουλος). Несмотря на то, что сам император был председателем Собора, отцам Собора предоставлялось так свободно и пространно высказываться, как быть может ни на каком другом Соборе. Представителями папы Агафона были пресвитеры — Феодор, Георгий и диакон Иоанн. Они сидели по левую сторону от императора и подписались первыми под соборными определениями. Сам же император под­писался после всех и иначе чем епископы. Последние начертывали “ορισας υπεγραψα, — определив подписал”; а император: “ανεγνωμεν και συνηνεσαμεν — мы прочли и согласились с этим.” Папские делегаты открыли Собор запросом: около 46 лет тому назад, Константинопольские патриархи — Сергий, Павел, Пирр и Петр, а также Александрийский Кир и Феодор Фарранский и другие, ввели некоторые новые выражения, про­тивные православной вере, и произвели смуту во Вселенской Церкви учением об единой воле и едином действии; “пусть представители св. Константинопольской Церкви скажут, откуда явилось это нововведение?”.

Ответчиком выступил не Константинопольский Георгий, а Антиохийский Макарий со своим учеником Стефаном, ко­нечно, от лица монофизитов: “Мы не делали никаких ново­введений в учение, но как приняли от Вселенских Соборов и св. отцов... о воле действий, так и уверовали, веруем и про­поведуем и готовы отстаивать это.” После такого заявления, естественно, должно было начаться и началось чтение актов предшествовавших Вселенских Соборов. На первом заседании были прочитаны акты лишь III-го Вселенского Собора. На 2-ом заседании читались акты IV-го Вселенского Собора, на 3-ем акты V-го Вселенского Собора. Здесь нотарий Антиох прочитал в самом начале такое заглавие: “Слова, блаженной памяти Мины, архиепископа Константинопольского к Вигилию, блаженнейшему папе Римскому о том, что во Христе одна воля.” Римские легаты заявили о подлоге этого документа. Их заявление признано было верным, как и другое по поводу неправильно приписываемых папе Вигилию 2-х статей к Юстиниану и Феодоре из 7-го деяния Собора.

По прочтении соборных деяний, император так резюми­ровал дневной порядок: “Узнав теперь содержание прочитан­ных соборных книг, пусть скажут св. Собор и славнейшие судьи: есть ли какое-либо сделанное этими соборами опреде­ление, доказывающее, что в домостроительстве Господа нашего Иисуса Христа одна воля и одно действие, как обещали по­чтенные архиепископ Антиохийский Макарий и единомыслен-ные с ним благочестивейшие мужи?” Ответ последовал от­рицательный. Тогда император предложил Макарию и его единомышленникам “представить свидетельства св. отцов в доказательство того, что во Христе была одна воля и одно действие.” Они обещали это сделать, но просили отсрочку. Вви­ду этого, 4-е заседание Собора было посвящено чтению посла­ния папы Агафона и Римского Собора. На 5-ом и 6-ом засе­даниях были прочитаны выдержки (извлечения) из отцов, сделанные в трех свитках Макарием и другими в доказательство монофелитства. На 7 заседании им возражали папские легаты на основании собранных ими данных. Заседания 8, 9 и 10 были употреблены на проверку данных, представлен­ных той и другой стороною. Причем Собор согласился с заклю­чением папских легатов. На этих заседаниях было принято послание и Агафона; за него высказался даже Георгий Кон­стантинопольский. Макарий же решительно заявил: “я не скажу, что два естественные хотения, или два естественные действия в домостроительстве воплощения Господа нашего Иисуса Христа, хотя бы меня разрубили на мелкие части и бросили в море.” На заседаниях 11-14 читались разные, от­носящиеся к вопросу о волях, документы: послания патриар­ха Софрония, Сергия, Гонория, Кира, Пирра, Павла, Петра, выдержки из сочинений Максима и Стефана. На 15 и 16 засе­дании обсуждалась вредная для православия деятельность фанатика монофелитства, монаха Полихрония, и ему дозво­лено было проделать, в доказательство истинности монофелитского учения, свой дерзкий опыт над умершим, кончившийся полным его посрамлением. Наконец, на двух последних засе­даниях 17 и 18 (16-го сентября) было прочитано определение Собора. Анафема произнесена была на Феодора, Сергия, Го­нория, Пирра, Павла, Кира, Петра, Макария, Стефана и Полихрония. В своем догматическом определении, отцы, по примеру Халкидонского Собора, повторили символы — Никейский, Константинопольский, заимствовали значительную часть из определения IV-го Вселенского Собора и взяли не­сколько фраз из ορος’а V-го Вселенского Собора. Собственное же свое определение о двух волях во Христе Собор выразил так: “Проповедуем также, по учению св. отцов, что в Нем и две естественные воли или хотения, и два естественные дей­ствия нераздельно, неизменно, неразлучно, неслиянно. И два естественные хотения не противоположенные одно дру­гому, как говорили нечестивые еретики — да не будет! Но Его человеческое хотение не противоречит и не противобор­ствует, а следует, или лучше сказать, подчиняется Его Бо­жественному и всемогущему хотению”.

На вопрос императора, все ли так веруют, раздались еди­нодушные крики в подтверждение общего согласия. Приняв хартию, император дал свою подпись, и из собрания по­неслись возгласы: “Многие лета императору! Ты разъяснил сущности двух природ Христа Бога. Храни, владыко, светоч мира! Новому Маркиану, Константину вечная память! Ты разогнал всех еретиков.”

Император утвердил постановления Собора особым декретом. В Рим были посланы извещения о результатах со­борных деяний — папе и Римскому Собору — отцов Собора и самого императора. В этих извещениях наиболее щекотливым пунктом было сообщение об осуждении папы Гонория. Од­нако, Римский первосвященник Лев II (преемник Агафона 110 января 681 г.) имел мужество принять его спокойно и со всею ясностью выразиться о печальном факте в послании к испанским епископам.

Лет через 30 монофелитство было торжественно восста­новлено, а VI-ой Вселенский Собор осужден.

Дата добавления: 2015-11-03