22 страница. Высший Совет заседал в здании старого собора, стоявшего напротив сказочно

Высший Совет заседал в здании старого собора, стоявшего напротив сказочно прекрасного дворца Сан-Клементе. Больше всего мне понравились огромные тяжелые люстры, спускавшиеся с терявшегося в вышине потолка, словно магические свечи в сказочном Хогвартсе. Еще здесь были полукруглые ряды мраморных сидений в каком-то древнем стиле, который мы проходили на уроке литературы, когда читали «Медею». Внизу, на гранитном постаменте, стояли в ряд семь резных мраморных кресел. С виду они были очень красивые, но мне почему-то подумалось, что сидеть на них ужасно жестко, не говоря уже о том, что можно запросто отморозить себе задницу.

В огромном витражном окне горело многоцветное изображение Никс с воздетыми вверх руками. В другом окне были представлены эмблемы всех четырех уровней, символизирующих стадии взросления недолетки в Доме Ночи. Я восхищенно крутила головой, любуясь прекрасными окнами, когда взгляд мой вдруг упал на сцену, изображенную прямо напротив фигуры Никс — и душа у меня ушла в пятки.

Это был Калона! Крылья его были расправлены, обнаженное мускулистое тело играло всеми оттенками бронзы. Я задрожала, не в силах отвести взгляд.

Старк твердо взял меня под руку и повел прочь, словно старинный джентльмен, сопровождающий свою даму к сидениям мраморного амфитеатра.

— Это не он, — еле слышно шепнул Старк мне на ухо. — Это старинное изображение Эреба.

— Теперь я прекрасно понимаю, как Калону могут принять за Эреба! — испуганно прошептала я в ответ.

— Могут. Но разве ты здесь не для того, чтобы этого не случилось?

— Зои и Старк, вот ваши места, — Эрке указала нам на два сидения в нижнем ряду, прямо перед семью мраморными креслами. — Остальные сядут сзади. — Она рассадила Близняшек, Джека и Дэмьена по местам и напомнила мне: — Не забывай, что говорить можно только в том случае, если Совет предоставит тебе слово.

— Да-да, я помню, — кивнула я.

Эрке начала серьезно меня раздражать. Она, конечно, подруга Ленобии, и я честно старалась нормально к ней относиться, но после кошмара с Афродитой Эрке как-то незаметно взяла бразды правления в свои руки и стала вести себя с нами, как начальница. Вообще-то мы прилетели сюда только из-за того, что Неферет и Калона пытаются манипулировать Высшим Вампирским Советом. Может быть, стоило обсудить, как бороться с ними, а не забивать нам головы всякими идиотскими правилами?

Но Близняшки, Джек и Дэмьен лишь послушно кивали и хором попискивали: «Да-да, конечно-конечно».

— Я лучше сяду здесь, за вами, вместе с Джеком и Дэмьеном, — раздался за моей спиной недовольный голос Хита. — Не нравятся мне эти почетные места для человеческих Супругов, я уж тут, с простым народом посижу.

Они со Старком понимающе переглянулись, и Старк сказал:

— Прикроешь спину.

— А то! — кивнул Хит.

— Отлично. А я буду смотреть в оба за всем остальным.

Самое ужасное, что на этот раз они не придуривались. Они не подкалывали друг друга, не соперничали за мое внимание и не грызлись. Они настолько боялись за меня, что действовали заодно.

И все это пугало меня до безумия.

Наверное, это покажется вам жалким и глупым, но в этот момент я ужасно скучала по бабушке.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось перенестись в уютный маленький домик на лавандовой ферме, свернуться рядом с бабушкой на диванчике и смотреть старые мюзиклы Роджерса и Хаммерстайна, поедая горячий и масляный попкорн. И чтобы самой страшной бедой в моей жизни была несделанная домашка по геометрии!

— Высший Вампирский Совет!

— Не забудьте встать! — прошипела Эрке за моей спиной.

Я мысленно закатила глаза, но повиновалась.

В огромном зале царила торжественная тишина. Вместе со всеми я поднялась со своего места и во все глаза уставилась на прекраснейших в мире созданий, медленно входивших в зал.

Для меня не было новостью, что все семеро членов Высшего Совета являются женщинами. Вампирское общество матриархально, а, следовательно, вся власть у нас принадлежат женщинам. Еще я знала, что члены Высшего Совета очень стары, даже по вампирским меркам, хотя с виду этого никогда не скажешь. Но я была просто потрясена их невероятной красотой и непререкаемой властностью.

С одной стороны, мне было приятно лишний раз убедиться в том, что хотя вампиры тоже стареют и умирают, как люди, однако они даже в старости не превращаются в лысых морщинистых шарпеев. Но с другой стороны, излучаемое ими могущество было намного выше моего предела переносимости.

При одной мысли о том, чтобы встать в этом огромном зале и открыть рот перед семеркой величественных вампиров у меня начинало подозрительно урчать в животе.

Старк накрыл мою руку своей ладонью и крепко сжал. Я вцепилась в его пальцы, отчаянно мечтая стать старше, умнее, решительнее и обрести ораторские способности.

Потом я услышала, как в зал вошел кто-то еще и, обернувшись, увидела Неферет и Калону, уверенно направлявшихся к двум пустующим сиденьям в самом нижнем ряду, где сидели мы со Старком.

В тот же миг члены Совета заняли свои кресла (у некоторых могло создаться впечатление, будто они не могли сесть, не дождавшись этой парочки!), и мы тоже получили право плюхнуться на сиденья.

Мне было очень трудно не смотреть на Неферет и Калону.

Неферет всегда была красавицей, но за несколько дней, прошедших с нашей последней встречи, ее красота заметно изменилась. Теперь ее окружала аура власти. Сегодня Неферет была в свободном белом платье, ниспадавшем складками, как римская туника. Скажу откровенно — вид у нее был царственный. Что касается Калоны, то это было особое зрелище.

Наверное, не стоит упоминать, что он был полуодет? На нем не было ни рубашки, ни ботинок — только черные брюки и черные крылья. И при этом он не выглядел ни смешно, ни глупо. Мне не хочется этого говорить, но он выглядел как бог, решивший из любопытства прогуляться по земле.

Черные крылья плащом лежали за его спиной. Я видела, что все смотрят на него, но Калона смотрел только на меня, и когда наши взгляды встретились, весь мир вокруг исчез и перестал существовать.

Остались только мы — я и Калона. И воспоминание о моем последнем сне.

Теперь я видела в Калоне Воина Никс, прекрасное создание, верно служившее Богине и изгнанное за свою беззаконную любовь. В глазах Калоны я читала робость и вопрос. Он хотел знать, смогу ли я поверить ему. Мне показалось, будто я снова слышу его слова: «Что если я злой только рядом с Неферет? Что если рядом с тобой я смогу выбрать добро?»

Мой разум выслушал эти слова и отверг их, как ложь. Но мое сердце говорило иное. Калона сумел достучаться до него, и поэтому все стало непросто. Я знала, что должна отвергнуть его и не подать виду, будто его слова тронули меня до глубины души, но при этом мне хотелось, чтобы Калона увидел в моих глазах правду. И я открыла ему свое сердце, и позволила моим глазам сказать то, чего я никогда не могла бы произнести вслух.

В ответ Калона улыбнулся мне с такой нежностью, что я поспешно отвернулась.

— Зои? — шепнул Старк.

— Я в порядке, — машинально пробормотала я.

— Будь сильной. Не поддавайся ему.

Я кивнула.

Оглянувшись через плечо, я увидела, что вся моя группа поддержки, разинув рты, пялится на Калону. И только Хит даже головы не повернул в его сторону. Он смотрел на меня, и на его лице была написана тревога. Я попыталась улыбнуться ему, но смогла выдавить только кривую виноватую гримасу.

К счастью, одна из членов Совета взяла слово, и мне пришлось переключить свое внимание на нее.

— Высший Совет собрался на свое внеочередное заседание. Совет открываю я, Дуантия. Да пребудет с нами мудрость и воля Никс.

Из краткой лекции Эрке я знала, что Дуантия была старшим членом Совета, поэтому она могла открывать заседания и закрывать их по своему усмотрению. Я во все глаза смотрела на эту жрицу. Просто не верилось, что ей несколько сотен лет! Если не считать невероятной уверенности и многовековой привычки повелевать, ее возраст выдавали лишь редкие серебристые пряди в густых каштановых волосах.

— У нас появились вопросы к Неферет и созданию, именующему себя Эребом.

Неферет почтительно кивнула Дуантии, но я заметила, что ее изумрудные глаза слегка сощурились, как у кошки.

Калона встал и поклонился Совету.

— Счастливо встретиться вновь, — пророкотал он, кланяясь Дуантии и всем членам Совета. Несколько жриц кивнули ему в ответ.

— У нас есть вопросы по поводу вашего происхождения, — заявила Дуантия.

— Ваш интерес совершенно оправдан, — снова склонил голову Калона.

Голос его был бархатистым и глубоким, и говорил он непривычно скромно, взвешенно и очень-очень искренне.

Готова поклясться, что в тот момент не только мне, но и всем присутствовавшим хотелось слушать его, что бы он ни говорил.

И тогда я испугалась и поступила, как глупая девчонка. Я закрыла глаза и взмолилась Никс так горячо, как никогда еще не молилась: «Пожалуйста, позволь ему говорить только правду! Если он будет говорить правду, то возможно, у него еще есть надежда!»

— Вы называете себя Эребом, сошедшим на землю, — продолжала Дуантия.

Я открыла глаза и увидела, как Калона вежливо улыбнулся, прежде чем ответить.

— Разумеется, я бессмертен.

— Но являетесь ли вы Эребом, супругом Никс?

«Ответь им правду! — беззвучно закричала я. Скажи правду!»

— Когда-то я был рядом с Никс. Затем я пал на землю. Ныне я здесь и нахожусь…

— Рядом с воплощением Никс! — мелодично закончила Неферет, вставая рядом с Калоной.

— Неферет, мы уже выслушали вашу точку зрения, — заметила Дуантия. Она не повысила голоса, но в ее словах ясно слышалось предупреждение. — Мы желаем выслушать ответ Бессмертного.

— Как всякий Супруг, я послушен воле своей Супруги, — сказал Калона и слегка поклонился Неферет, а та одарила его торжествующей улыбкой, от которой мне захотелось взвыть.

— Вы хотите уверить нас, что божественный Эреб не имеет собственной воли?

— На земле или на небесах, в царстве Никс или в Потустороннем мире, Эреб всегда будет предан своей Супруге, и ее воля всегда будет его волей. Клянусь, это чистая правда.

И он не лгал! Будучи воином Никс, Калона своими глазами видел, насколько Эреб предан своей Супруге! Конечно, его слова можно было понять так, будто он говорит о себе, но ведь формально он не сказал неправду!

Но разве о такой правде я молила Богиню?

— Почему вы покинули царство Никс? — спросила одна из членов Совета, ранее не удостоившая Калону поклона.

— Я упал, — честно ответил Калона и посмотрел на меня, словно мы с ним были одни во всем зале. — Решил уйти, потому что не верил, что смогу и дальше достойно служить моей Богине. Сначала мне казалось, что это была самая большая ошибка в моей жизни, но, оправившись после падения, я нашел новое царство и новую Супругу. Отныне я верю, что и теперь могу служить своей Богине — на этот раз, ее воплощению на земле.

Дуантия выразительно приподняла брови и, проследив за взглядом Калоны, посмотрела на меня. Мне показалось, будто глаза ее слегка расширились от удивления.

— Зои Редберд. Совет предоставляет тебе слово.

ГЛАВА 39

Зои

Меня бросило в жар, потом в холод. Или наоборот, я уже не помню. Зато помню, как с трудом оторвала глаза от Калоны, чтобы взглянуть на членов Совета.

— С-спасибо. Счастливо встретиться, — пролепетала я.

— Счастливо встретиться, — ответила Дуантия и невозмутимо добавила: — Наша сестра, Ленобия, поставила нас в известность о том, что во время отсутствия Неферет ты была провозглашена Верховной жрицей Дома Ночи города Талса.

— Разве может недолетка быть Верховной жрицей? — спросила Неферет. Она была в бешенстве, но смотрела на меня со снисходительной улыбкой, словно на сопливую малявку, которую застукали за примеркой маминых вечерних туалетов. — Я продолжаю оставаться Верховной жрицей Дома Ночи Талсы.

— Нет, если Совет вашего Дома Ночи освободил вас от этой должности.

— Появление Эреба и смерть Шекины потрясли наш Дом Ночи, тем более что этим событиям предшествовало зверское убийство двух наших преподавателей, павших от рук местных людей! Мне грустно признавать это, но члены Совета нашего Дома Ночи утратили присущее им здравомыслие.

— Никто не будет отрицать, что Дом Ночи Талсы пережил страшные потрясения. Тем не менее мы признаем неотъемлемое право членов его Совета назначить новую Верховную жрицу, хотя появление недолетки на этом высоком посту кажется всем нам весьма необычным.

— Но перед нами совершенно необычная недолетка, — негромко сказал Калона.

В его голосе слышалась теплая улыбка, но я не посмела взглянуть в его сторону.

Слово взяла еще она жрица с горящими темными глазами и резким, почти насмешливым голосом. Кажется, это была Танатос, знаменитая жрица, взявшая себе имя древнегреческого бога смерти.

— Странно, что вы выступаете в поддержку Зои Редберд, которая, насколько нам стала известно, придерживается совершенно иного мнения о вашем происхождении.

— Я назвал Зои Редберд необычной, но не называл непогрешимой, — ответил Калона. В зале послышались смешки, некоторые члены Совета улыбнулись, но лицо Танатос осталось бесстрастным. Я почувствовала, как напрягся сидевший возле меня Старк.

— Итак ответь нам, необычная и очень юная Зои Редберд, кто, по-твоему, стоит перед нами?

От страха во рту у меня так пересохло, что пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы начать говорить. Но стоило мне открыть рот, как слова полились сами собой, как будто сердце подсказывало мне ответы, не спрашивая разрешения у разума.

— Я верю в то, что за свою жизнь этот Бессмертный сменил много обличий. Думаю, когда-то он был близок к Никс, но он точно не Эреб.

— Но кто же он, если не Эреб?

Я заглянула в мудрые глаза Танатос и попыталась отбросить все лишнее, чтобы осталась правда — и только правда.

— У народа чероки, к которому принадлежит моя бабушка, есть древняя легенда о Калоне. После падения из царства Никс он жил среди этого народа. Не думаю, однако, чтобы Калона принадлежал к чероки. Он жестоко оскорблял женщин этого племени и стал отцом множества чудовищ. Моя бабушка рассказывала мне, как народу чероки удалось избавиться от Калоны, заманив его в ловушку. В одной древней песне говорилось, каким образом Калона может быть освобожден из заточения. Эта песня была пророчеством, и Неферет в точности исполнила его — вот так Калона вновь пришел в наш мир. Я думаю, он взял себе в спутницы Неферет, потому что хочет быть Супругом богини, но он ошибся в выборе. Неферет не богиня. Она даже не Верховная жрица.

Мои слова были встречены криками возмущения и недоверия, и громче всех вопила сама Неферет.

— Как ты смеешь! Откуда тебе, девчонке-недолетке, знать, кто я такая?

— Вы правы, Неферет, — сказала я, твердо глядя на нее через весь зал. — Я пока не знаю, кто вы такая и кем стали. Но я твердо знаю, кем вы перестали быть. Вы больше не Верховная жрица Никс.

— Только потому, что тебе удалось хитростью занять мое место?

— Только потому, что вы отвернулись от нашей Богини. Я не имею к этому никакого отношения, — честно ответила я.

Тогда, не глядя на меня, Неферет обратилась к Совету.

— Неужели вы не видите, что она по уши влюблена в Эреба? Как можно верить словам обезумевшей от ревности девочки?

— Неферет, недавно вы открыто заявили о своем намерении стать следующей Верховной жрицей всех вампиров. Если вы, действительно, претендуете на этот высочайший пост, то должны быть готовы встретить возражения, причем с самых разных сторон. — Дуантия перевела взгляд с Неферет на Калону. — Что вы можете сказать о выступлении Зои Редберд?

Я почувствовала на себе его взгляд, но сама продолжала смотреть на Дуантию.

— Скажу, что Зои Редберд искренне верит, будто говорит правду. Я должен открыто признать, что мое прошлое порой было жестоким. Я никогда не называл себя безгрешным, но хочу сказать, что недавно нашел свой путь, и на этом пути со мной рядом будет Никс.

Что я могла поделать, если в каждом его слове была правда? Не в силах бороться с собой, я подняла голову и уставилась в глаза Калоне.

— Долгая жизнь Бессмертного заставляет меня мечтать о возвращении к древним порядкам, когда вампиры и их воины ходили по земле с гордо поднятой головой, а не прятались в своих школах, разрешая молодежи выходить в город только скрыв Метки, словно полумесяц Богини — это клеймо позора! Вампиры — это дети Никс, а разве Богиня хотела, чтобы вы прятались в темноте? Давайте же выйдем из тьмы на свет!

Калона был великолепен. Во время речи крылья его полностью раскрылись. Голос дрожал от сдерживаемой страсти. Все смотрели на него, затаив дыхание. Зачарованные его красотой и страстью, мы все хотели верить каждому его слову. По крайней мере, я этого хотела!

— Только когда вы будете готовы подчиниться власти воплощения Никс и ее божественного Супруга Эреба, мы сможем вернуться к заветам древности и вновь стать сильными и гордыми! Только тогда мы перестанем оглядываться на людские правила и предрассудки! — воскликнула Неферет, властно обвивая рукой своего Супруга. — А пока вы слушаете хныканье обиженных малых детей, мы с Эребом будем освобождать Капри от тех, кто присвоил себе наш древний дом!

— Неферет, совет не санкционировал войну против людей. Вы не можете заставить людей покинуть свои дома на острове, — напомнила Дуантия.

— Войну? — изумленно расхохоталась Неферет. — Кто говорит о войне? Дуантия, я купила дворец Никс у старой человеческой женщины, у которой не было средств, чтобы спасти его от разрушения. Если бы хоть кто-нибудь из членов Совета заинтересовался этим вопросом, мы могли бы вернуть себе наш древний дом еще два десятилетия тому назад!

Зеленые глаза Неферет метали молнии, она грозно обвела взглядом членов Совета и продолжала:

— А ведь именно на этом острове вампиры открыли для себя красоту Помпей! Именно оттуда они начали править прекраснейшим в мире побережьем Амальфи, которое процветало в веках благодаря мудрости и добросердечию вампиров. Это место одушевлено присутствием Никс, там вы найдете красоту и богатство жизни, о которых она всегда мечтала для своих детей. Именно там вы найдете меня и Эреба. Присоединяйтесь к нам, если не боитесь снова стать настоящими вампирами!

Неферет развернулась и в стремительном вихре шуршащего шелка вышла из зала. Прежде чем последовать за ней, Калона почтительно поклонился Совету, прижав к сердцу сжатый кулак. Потом посмотрел на меня и сказал:

— Счастливо встретиться, счастливо проститься и счастливо встретиться вновь.

Когда Неферет и Калона покинули зал, разразился хаос. Все заговорили одновременно, многие требовали немедленно вернуть в зал Неферет и Калону, некоторые были возмущены их скандальным уходом.

Но никто — ни один вампир! — не выступил против них. И даже между собой они называли Калону Эребом.

— Они поверили ему, — негромко сказал Старк.

Я кивнула.

Он пристально посмотрел на меня.

— Ты тоже ему поверила?

Я отвела глаза. Как объяснить моему Воину, что хоть я пока и не поверила Калоне, но серьезно начала надеяться на то, что он когда-то был и может снова стать хорошим?

Голос Дуантии прогремел над залом, прекращая все разговоры:

— Довольно! Немедленно очистите зал. Заседание Высшего Вампирского Совета никогда не превратится в безобразную свару!

Откуда ни возьмись, в зале появились воины, и возбужденные вампиры начали молча покидать помещение.

— Зои Редберд, мы поговорим с тобой завтра. Приведи свой круг сюда в сумерках. Мы знаем, что превратившаяся в человека недолетка, благословленная Никс даром прорицания, недавно перенесла серьезную травму прерванного Запечатления. Если она оправится, мы будем рады видеть ее завтра вместе с вами.

— Да, мадам, — пробормотала я.

Мы со Старком поспешно вышли из зала. Дэмьен поманил нас в небольшой садик, где уже ждали остальные.

— Что с тобой произошло? — без всякого вступления набросился на меня Дэмьен. — Ты говорила так, будто веришь, что Калона когда-то был на стороне Никс!

— Я должна была сказать правду, — упрямо ответила я и, набравшись храбрости, выложила все остальное: — Калона показал мне картины своего прошлого, и я своими глазами видела, что он когда-то был Воином Никс!

— Что? — взорвался Старк. — Воином Богини? Этот гад? Ты что, спятила? Поверь мне, я был с ним рядом не во сне, а наяву! И я видел, что он делал на самом деле. Я видел, кто он такой, и могу тебе точно сказать — он не Воин нашей Богини!

— Сейчас нет, — ответила я, едва сдерживаясь, чтобы не заорать на Старка. Что он себе позволяет? Он же не видел моего видения! Откуда ему знать, правда это или нет? — Он решил покинуть Никс. Да, это была ошибка. Да, он творил ужасные вещи. Разве я об этом не сказала?

— Но ты ему поверила, — выговорил Старк побелевшими губами.

— Нет! Я же не поверила в то, что он Эреб! И не говорила этого.

— Нет, Зо, Старк прав. Ты ему поверила. Я слышал, что ты говорила, и выглядело это так, будто ты готова поверить ему — если он бросит Неферет, — вдруг сказал Хит.

Это было уже слишком! Да эти мальчишки кого хочешь с ума сведут!

— Когда вы оба прекратите вести себя, как мои парни? Пора бы оставить в стороне свою тупую ревность и попытаться судить о Калоне объективно!

— Лично я не тупой и ни к кому тебя не ревную, но я тоже считаю, что ты совершаешь огромную ошибку, если собираешься поверить Калоне, — холодно заметил Дэмьен.

— Он все-таки сломал тебя, Зет, — неожиданно тихо произнесла Шони.

— Ты поддалась его чарам, — поддержала ее Эрин.

— Нет, это не так! Я вовсе не перешла в команду Калоны! Я всего лишь пытаюсь увидеть правду. Что если правда в том, что когда-то он был на стороне Никс? А если так, то, может, он еще сможет снова туда вернуться?

Старк слушал меня, качая головой. Вы не представляете, как он меня бесил!

— Но если это случилось с тобой, почему же, черт возьми, это не может произойти с ним?!

— Он использует твою связь с А-ей, чтобы превращать твои мозги в фарш. Попробуй размышлять здраво, Зои! — медленно произнес Старк, умоляюще глядя на меня.

— Это я и пытаюсь делать — я хочу рассуждать логично и найти правду! Я пытаюсь отбросить все посторонние напластования, включая А-ю, и добраться до самой сути. Разве не так я поступила в отношении тебя?

— Это не одно и то же! Я не был злым на протяжении долгих столетий. Я не обращал целые племена в своих рабов и не насиловал женщин, — ответил Старк.

— Да кто бы говорил! Ты бы с удовольствием изнасиловал Бекку, если бы мы с Дарием тебя не остановили! — заорала я прежде, чем совесть и здравый смысл успели меня остановить.

Старк отшатнулся от меня, как будто я его ударила.

— Он сделал это, — глухо проговорил он. — Он пробрался тебе в мозги, и теперь там нет места для твоего Воина.

С этими словами он развернулся и пошел прочь.

Я поняла, что реву в три ручья, только когда слезы закапали с подбородка мне на свитер. Дрожащей рукой я вытерла мокрое лицо и посмотрела на своих оставшихся друзей.

— Когда Стиви Рей воскресла, она была такая жуткая, что я едва ее узнала. Она была злобная, жестокая и очень плохая. Очень. Но ведь я не отвернулась от нее! Я верила в ее человечность, и с моей помощью Стиви Рей сумела вернуть себе душу, — дрожащим голосом произнесла я.

— Нет, Зои, ты пытаешься себя обмануть. Стиви Рей была хорошей до того, как умерла и воскресла. Мы все знаем об этом. А что ты реально знаешь о Калоне? Не думаешь, что знаешь, а знаешь наверняка? Что если правда в том, что в нем никогда не было ни добра, ни человечности? Что если он всегда выбирал зло? — спокойно и рассудительно обратился ко мне Дэмьен. — Ты говоришь, что он показал тебе какие-то картины из своего прошлого? Скажи пожалуйста, а какие у тебя основания ему верить? Ты можешь положиться на его честность? На его порядочность? Что если эти картины были всего лишь очередным обманом? Возможно, то, что он выдал тебе за «правду» есть лишь приукрашенная, частичная и искаженная правда?

— Я об этом не подумала, — пролепетала я. — Но я буду думать.

— Между прочим, Старк все правильно сказал. Что если твоя связь с А-ей и ее воспоминания мешают тебе думать объективно? — спросила Эрин.

Я закивала, рыдая еще громче.

— Зет, очнись, — сказал Хит и взял меня за руку. — Любимый сынок этого Калоны убил Анастасию и едва не прикончил ребят, которые посмели за нее заступиться.

— Я знаю, знаю, — прорыдала я, а сама подумала, что Калона мог быть в этом не виноват. Может, он позволил пересмешникам сделать это только потому, что находился под влиянием Неферет?

Вслух я этого не сказала, но Хит, как всегда, все понял.

— Калона пытается сломать тебя, потому что только ты смогла собрать все добрые силы воедино и вышвырнуть его из Талсы, — напомнил он.

— Афродита видела, что только ты можешь окончательно уничтожить Калону, — добавил Дэмьен.

— Часть тебя создана, чтобы погубить его, — напомнила Шони.

— А другая часть создана его любить, — вздохнула Эрин.

— Ты должна об этом помнить, Зо, — прогудел Хит.

— Мне кажется, тебе нужно поговорить с Афродитой, — вмешался Дэмьен. — Я попробую ее разбудить и приведу Дария. Мы должны как следует все обсудить. Ты подробно расскажешь нам обо всем, что показал тебе Калона в твоем видении, и мы вместе решим, что с этим делать.

Я кивнула, хотя прекрасно знала, что не могу этого сделать. Я не могла говорить с Дарием и Афродитой. Только не сейчас, когда я была в таком состоянии.

— Ладно, только дайте мне время, — всхлипнула я, вытирая лицо рукавом. Джек, наблюдавший за всем происходившим огромными глазами перепуганного щенка, открыл свою «сумочку» и вытащил оттуда упаковку бумажных носовых платков. — Спасибо, — прогундосила я и оглушительно высморкалась.

— Оставь себе, — великодушно предложил он, похлопав меня по плечу. — Вдруг еще придется плакать?

— Вы идите пока к Афродите, ладно? — попросила я. — Я сейчас немного приду в себя и тоже приду.

— Только не задерживайся, хорошо? — попросил Дэмьен.

Я кивнула, и мои друзья гурьбой пошли прочь. Тогда я выразительно посмотрела на Хита.

— Я хочу побыть одна!

— Ага, я догадался, просто хотел сказать тебе кое-что. — Он положил руки мне на плечи и заглянул в глаза. — Ты должна победить в себе то, что чувствуешь к Калоне. Только не подумай, будто я говорю это из ревности или типа того. Я люблю тебя с самого детства, и буду любить всегда. Что бы ты ни сделала, что бы ни сказала, я никогда от тебя не отвернусь. Ты все это знаешь, Зо. Но сейчас я должен тебе сказать, что Калона не такой, как Стиви Рей или Старк. Он из другого мира и из другого теста. Я чувствую, как из него так и прет это безжалостное: «Я хочу править всем миром!» Ты одна можешь его остановить, вот почему он так пытается перетянуть тебя на свою сторону. Он пробирается в твои сны. Он пролез в твой разум, а теперь добрался даже до твоей души. Я знаю это, потому что я ведь тоже связан с твоей душой.

Оставшись наедине с Хитом, я начала потихоньку успокаиваться. Он был такой родной. Он был моей человеческой скалой — неизменной, верной, всегда отстаивавшей все, что было мне дорого.

— Прости, что назвала тебя тупым ревнивцем, — разрыдалась я и громко высморкалась.

— А я такой и есть, — ухмыльнулся Хит. — Просто я никогда не забываю, что для меня нет ничего дороже того, что нас связывает с тобой. — Он кивнул головой в сторону, куда ушел Старк. — У твоего Воина нет моей уверенности.

— Ну, он же не знает меня так хорошо, как ты.

Улыбка Хита стала еще шире.

— Никто не знает тебя так, как я, детка!

Я судорожно вздохнула, бросилась в его объятия и крепко-крепко прижала к себе.

— Ты для меня как дом, Хит!

— И всегда таким буду, Зо, — он отстранился и нежно поцеловал меня. — А теперь я тебя оставлю, чтобы ты могла хорошенько выплакаться и высморкаться. А пока ты будешь приводить себя в порядок, я разыщу Старка, скажу ему, что он ревнивый придурок и, может, даже немного поколочу.

— Поколотишь?

— А что такого? — пожал плечами Хит. — Хорошая взбучка парням только на пользу.

— Если они ее получают, а не раздают, — напомнила я.

— Правда? Тогда найду кого-нибудь другого, чтобы Старк на нем отыгрался, — засмеялся Хит и показал мне язык. — Ты же не захочешь, чтобы он испортил мою симпатичную физиономию?

— Ни за что! Если найдешь его, скажи, чтобы он шел в комнату к Афродите, ладно?

— Я это и собирался сделать, — кивнул Хит и взъерошил мне волосы. — Я люблю тебя, Зо.

— Я тебя тоже люблю, но ненавижу, когда ты лохматишь мне волосы! — буркнула я.

Он в последний раз улыбнулся мне через плечо и убежал.

После его ухода я уселась на скамейку, высморкалась, вытерла глаза и посмотрела вдаль. И вдруг поняла — куда смотрю и где сижу.

Это была скамейка из моего первого сна о Калоне. Она стояла на вершине холма, поэтому с нее была видна огромная стена, ограждающая остров, а чуть дальше светилась огнями площадь святого Марка, казавшаяся издалека сказочной декорацией в морозной ночи.

Дата добавления: 2015-11-03