Раскол АЛНС и приход армии к власти

Решающим смотром сил У Ну и его противников стала третья всебирманская конференция АЛНС (пер­вый съезд Лиги со дня достижения независимости), со­стоявшаяся в январе—феврале 1958 г., в дни праздно­вания десятилетия независимости. Схватка между против­никами началась немедленно после открытия съезда. Сигналом к бою стали выборы генерального секретаря АЛНС, на пост которого У Ну прочил Такин Чжо Дуна, одного из лидеров «необразованных» социалистов. У Ба Све, сам претендовавший на этот пост, после яростной дискуссии согласился на компромисс: пост переходил к Такин Чжо Дуну лишь на 1,5 месяца, после чего тот дол­жен был от него добровольно отказаться. На съезде ста­ло ясно, что У Ну еще больше склонился на сторону «необразованных» социалистов и, нуждаясь в массовой поддержке против группы У Ба Све — У Чжо Нейна, не сможет оставаться, как прежде, «над схваткой».

В программной речи на съезде У Ну заявил, что ко­нечная цель АЛНС состоит в том, чтобы создать «социа­листическое государство», в котором «не будет капита­лизма». Однако далее, разъясняя политику руководства [309] Лиги, У Ну показал, что на деле цели АЛНС не ведут ни к созданию социалистического государства, ни к ликви­дации капитализма. Из речи следовало, что Лига, одоб­ряя некоторые экономические положения теории Маркса, «отклоняет марксизм как руководящую политическую философию». У Ну почти игнорировал проблемы эконо­мики и одной из основных причин неудач в области эко­номики объявил нежелание иностранных фирм вклады­вать средства в развитие бирманской промышленности. Значительно большее внимание было уделено развитию образования и здравоохранения в стране, ибо в этой об­ласти в самом деле были достигнуты определенные успе­хи. Съезд подтвердил принципы политики неприсоедине­ния и достижения мира во всем мире.

После завершения съезда дни Лиги были сочтены и любое обострение событий в стране могло ускорить ее ги­бель. Последним толчком оказалась попытка правитель­ства бороться с преступностью в Рангуне, для чего было приказано провести в городе облавы. Арестами руково­дил сторонник У Чжо Нейна, и в результате оказалось, что 19 из каждых 20 арестованных принадлежат к фрак­ции Такин Тина — Такин Чжо Дуна. «Необразованные» обратились с протестом к У Ну, заподозрив его в полити­ческом двурушничестве. Поставленный перед угрозой по­терять союзников, У Ну был вынужден дать «необразо­ванным» социалистам обещание официально поддержи­вать их в случае раскола Лиги, снял с поста санкциони­ровавшего аресты министра внутренних дел, не инфор­мировав об этом ни У Ба Све, ни У Чжо Нейна, и взял министерство в свои руки. Это было открытым объявле­нием войны.

27 апреля 1958 г., через два дня после снятия минист­ра внутренних дел, соперники решили разделить Лигу. 5 мая на последнем совместном заседании Высшего со­вета Лиги ее лидеры договорились созвать 5 июня чрез­вычайную сессию парламента для обсуждения этого во­проса.

Известие о фактическом расколе Антифашистской лиги народной свободы взволновало всю Бирму. Боль­шинству бирманцев Лига представлялась неотъемлемой частью политической жизни страны. Раздел оказался па­губным не только для АЛНС, но и для ее лидеров, в пер­вую очередь для У Ну, ибо до этого момента, несмотря [310] на разногласия и фракционную борьбу, он лично оста­вался вне подозрений. До тех пор, пока У Ну не связы­вал свое имя ни с одной из борющихся фракций, автори­тет его был незыблем, и все попытки социалистов оттес­нить его от руководства проваливались. До раскола У Ну пользовался поддержкой армии, заинтересованной в едином и сильном руководстве страной; раскол же Лиги и последовавшая за этим борьба, в которую политики пытались втянуть и армию, внушили армейскому руко­водству серьезные опасения за судьбу государства.

Месяц подготовки к сессии парламента ознаменовал­ся невиданной дотоле в Бирме кампанией взаимной дис­кредитации противников. Пожалуй, за этот месяц авто­ритет бирманских политиков упал больше, чем за все предыдущие годы. Обе фракции шли на любые средства ради того, чтобы опорочить соперников. И в этой борьбе не пощадили ни У Ну, ни прошлую политику Лиги в це­лом.

В то время как фракция У Ну сохраняла в своих ру­ках основные посты в Лиге и контролировала ее денеж­ные средства (к фракции принадлежали президент, ге­неральный секретарь и казначей АЛНС), правительство разделилось почти поровну, а в местных организациях АЛНС и среди депутатов парламента от Лиги «образо­ванные» социалисты имели явное преимущество. Попыт­ка «образованных» социалистов добиться добровольного ухода У Ну с поста президента Лиги до сессии парла­мента не увенчалась успехом. Тогда фракция У Ба Све — У Чжо Нейна потребовала созыва Высшего совета Лиги до начала сессии, на что У Ну также не пошел, понимал, что в Совете большинство у его противников.

На июньской (1958) сессии парламента фракция У Ба Све — У Чжо Нейна внесла предложение о вотуме не­доверия правительству У Ну. Все зависело от того, чью сторону примет левая оппозиция — Национальный объ­единенный фронт. НОФ голосовал за У Ну, выбрав из двух зол меньшее. Вотум недоверия был отклонен 127 го­лосами против 119, т. е. большинство было незначитель­ным.

Видя нежелание У Ну созывать Высший совет Лиги, фракция У Ба Све — У Чжо Нейна провела совещание своих сторонников в Совете (сторонники У Ну бойкоти­ровали заседание), распустила на нем исполком Лиги, [311] исключила У Ну и его сторонников из Лиги, а затем из­брала новый исполком, нового президента — У Ба Све и нового генерального секретаря — Такин Та Кхина. Новый генеральный секретарь Лиги потребовал от У Ну пере­дачи архива и денежных фондов Лиги ее «законному» руководству.

Затем последовало исключение из Социалистической партии «необразованных» социалистов, а также снятие их с постов лидеров Всебирманской крестьянской орга­низации и Федерации торговцев и ремесленников.

Последовали ответные меры: У Ну и Такин Чжо Дун исключили из АЛНС У Ба Све и его сторонников, обви­нив их в нарушении устава Лиги. В стране образовалось две Лиги, каждая из которых считала себя законной и единственной, хотя ни та ни другая в действительности не могли представлять прежнюю АЛНС.

Обе фракции сохранили за собой старое название — Антифашистская лига, но дополнили его. Сторонники У Ну стали называть свою организацию «чистой» Лигой, желая показать этим, что в нее вошли лишь «чистые» по­литики, не связанные с коррупцией и злоупотреблениями. Фракция У Ба Све — У Чжо Нейна назвала свою Лигу «стабильной».

Уже перед началом июньской чрезвычайной сессии парламента 15 министров — представителей фракции У Ба Све — У Чжо Нейна — додали в отставку, и У Ну назначил на их место министров из своей фракции. Од­нако победа в правительстве была временной. Это было понятно У Ну и его сторонникам, которых ожидал тяже­лый бой на августовской сессии парламента, созывав­шейся для утверждения государственного бюджета.

У правительства была альтернатива созыву сессии парламента: оно могло провести бюджет президентским указом, ибо конституция предусматривала такую воз­можность в случае, если созыв парламента был по ка­ким-то причинам невозможен. Однако до поры до време­ни У Ну держал парламент в неведении относительно своих намерений, так как рассчитывал на переход в свой лагерь нестойких членов фракции У Ба Све — У Чжо Нейна, соблазненных правительственными должностями. В то же время в его интересах было не посвящать в свои планы не только противников, но и сторонников — фрак­цию НОФ, усиления которой он весьма опасался. [312]

Раскол Лиги повлек за собой дальнейший раскол рабочего движения в стране. Профсоюз рабочих Рангун­ского порта остался в руках «стабильной» Лиги, и фрак­ция У Ну — Такин Тина приняла меры для создания кон­курирующего профсоюза. Новый профсоюз потребовал монопольного права на разгрузку судов в Рангунском порту, и, когда правительство удовлетворило эти требо­вания, начались столкновения между рабочими. В конф­ликт оказались вовлечены рабочие речного транспорта и железнодорожники. В тех случаях, когда деятели рабо­чих союзов и рядовые рабочие выступали против созда­ния раскольнических организаций, правительство прибе­гало к арестам, что вело к дальнейшему осложнению об­становки и разногласиям с НОФ, ибо прогрессивные профсоюзные организации, связанные с НОФ, также бы­ли затронуты раздорами в рабочем движении.

Выразив поддержку У Ну, лидеры НОФ не тешили себя иллюзиями относительно действительных целей и возможностей правительства «чистой» Лиги. Одним из основных вопросов, в котором позиций «чистой» Лили и НОФ совпадали, был вопрос об установлении внутренне­го мира. Прекращение гражданской войны на этом этапе укрепило бы авторитет правительства и позволило бы ему без опасений провести всеобщие выборы.

24 июня правительство У Ну заявило о своей готовно­сти объявить всеобщую амнистию и созвать общенацио­нальную конференцию с участием всех партий, включая коммунистов. НОФ положительно отнесся к заявлению У Ну и обратился с призывом к коммунистам выйти из подполья. 1 августа постановление об амнистии было официально опубликовано. В нем содержалось обещание легализовать все партии, вышедшие из подполья. Однако коммунисты выдвинули встречные предложения, требуя непосредственных переговоров с правительством. Созна­вая непрочность позиций У Ну и усиление правых сил в стране, коммунисты желали получить дополнительные гарантии.

Очевидное «полевение» правительства У Ну и блоки­рование «чистой» Лиги с НОФ вызвало отрицательную реакцию не только у правых социалистов. Внимательно присматривалась к событиям и армия. Если 23 июня, за день до опубликования заявления об амнистии, ко­мандующий армией генерал Не Вин подтвердил нейтралитет [313] армии в политических событиях, то в дальнейшем этот нейтралитет оказался под угрозой, ибо армия под­вергалась активной обработке со стороны политиков, и это, вкупе с общим тревожным положением в стране, да­ло свои результаты.

Среди части бирманского офицерства правые социа­листы пользовались большим влиянием, чем сторонники У Ну. Это объяснялось в первую очередь тем, что У Ба Све в течение долгого времени был министром обороны в правительстве АЛНС и имел крепкие личные связи со многими офицрами. Второй причиной, склонявшей этих офицеров к поддержке правых социалистов, была твер­дая антиповстанческая позиция «стабильной» Лиги. За время одиннадцатилетней гражданской войны армия в массе привыкла расценивать повстанцев как врагов. Умело направленная агитация правых социалистов ут­верждала армейских офицеров в мысли о том, что У Ну вместе с НОФ намереваются «продать» страну повстан­цам и лишить этим смысла многолетние действия и жерт­вы армии.

Заинтересованность высшего командования бирман­ской армии в политических событиях объяснялась не столько этими причинами, сколько опасениями за целост­ность Бирмы и разочарованием в руководстве АЛНС, чему раскол Лиги и драка за власть давали окон­чательное подтверждение. В отличие от части офи­церов, выходцев из состоятельных семей, в коман­довании бирманской армии пользовались влиянием командиры, начинавшие свой путь в армии Аун Сана и принимавшие участие в борьбе за независимость Бирмы. Оставаясь в стороне от политических склок, они с горечью следили за тем, как правительство и парла­мент Бирмы все далее отступают от идеалов, за которые они боролись.

Настороженность армии по отношению к политике «чистой» Лиги не была односторонней. Деятели «чистой» Лиги также опасались перехода армии на сторону У Ба Све — У Чжо Нейна и высказывали требования о чистке армии, слали в Рангун жалобы на ее действия в провин­ции.

Эти опасения впервые прозвучали на Всебирманской конференции «чистой» АЛНС, начавшейся в конце августа 1958 г. Обвинения в адрес армии и требования ее [314] чистки звучали в выступлениях делегатов из провинций, но лично У Ну не стал поддерживать этих требований. Когда 3 сентября группа армейских офицеров заявила ему протест, он ответил, что ни о каких обвинениях в ад­рес армии не знает, и выступил с предложением образо­вать правящую хунту из трех представителей армии и трех членов «чистой» Лиги. Это предложение было от­вергнуто, и У Ну вновь оказался перед лицом оппозиции, преодолеть которую с помощью одной лишь «чистой» Ли­ги он не мог.

Еще до начала конференции «чистой» Лиги У Ну сде­лал два заявления, которые свидетельствовали о неустой­чивости его положения: 28 июля он объявил о созыве бюджетной сессии парламента 28 августа, а 19 августа неожиданно отменил сессию, мотивировав это решение выходом из подполья части повстанцев, которые должны будут принять участие во всеобщих выборах.

Если коммунисты не спешили с принятием объявлен­ной амнистии и выходом из подполья, то некоторые дру­гие группы повстанцев, крупнейшей из которых была Партия народных товарищей, решили легализоваться. Их выход из джунглей приветствовался НОФ, но был хо­лодно встречен правым крылом армейского офицерства: не было исключено, что коммунисты, внимательно наблю­давшие за положением в стране, через некоторое время последуют за Партией народных товарищей.

Признаки приближающегося выступления армии, главными инициаторами которого были офицеры-социа­листы полковники Аун Джи и Маун Маун, заставили рас­терявшихся лидеров «чистой» Лиги обратиться к моби­лизации имевшихся в их распоряжении вооруженных сил, а именно военной полиции и лесной охраны, находивших­ся в распоряжении министерства внутренних дел и мини­стерства сельского хозяйства. Правительство могло так­же рассчитывать на поддержку Реабилитационной бри­гады, сельских отрядов самообороны «пьюзоти» и толь­ко что вышедших из подполья частей повстанцев. Даль­нейшие события зависели как от решительности противо­стоящих сторон, так и от того, пойдет ли правительство «чистой» Лиги на союз с коммунистами, части которых, примкни они к правительству, могли бы изменить баланс сил.

Однако правительство действовало неуверенно. Стягивавшиеся [315] к Рангуну части полиции были в основном задержаны армией на подступах к Рангуну и разоруже­ны. К штаб-квартире Лиги смогли прибыть не более 500 полицейских и членов отрядов «пьюзоти». Армия, действовавшая решительнее, объявила чрезвычайное по­ложение, ввела войска в города и перерезала коммуника­ции, отделив от Рангуна преданные Лиге отряды, распо­ложенные в Пьи и Таравади.

Уехавший в Верхнюю Бирму У Ну оставил запись своей речи для радио, в которой уверял, что антиармей­ские выступления его сторонников являются следствием недопонимания членами Лиги роли армии и ее преданно­сти стране и правительству. У Ну еще надеялся на при­мирение с армией и давал понять, что отказывается от союза с коммунистами.

Возвратившемуся в Рангун У Ну члены кабинета со­общили о том, что армия намерена провести этой же ночью государственный переворот. На заседании было предложено отправить У Ну в безопасное место на слу­чай, если дело дойдет до боев между армией и сторонни­ками Лиги. Отказавшись от бегства, У Ну направил де­легацию министров к генералу Не Вину, однако коман­дующий армией заявил, что ничего не знает о переворо­те. В течение двух следующих дней, 23 и 24 сентября, Маун Маун и Аун Джи дважды посетили У Ну, объяснив ему позицию армии, которая опасалась как нападений и акций, со стороны «чистой» Лиги, так и возможного вме­шательства коммунистов на стороне Лиги. Офицеры вы­сказали неверие в способность правительства контроли­ровать положение в стране.

25 сентября У Ну собрал своих ближайших сторонни­ков. Предложения некоторых, из них о союзе с левыми силами и о сопротивлении армии, за которой, по их убеждению, стояли правые социалисты, не вызвали у премьер-министра энтузиазма. Его, очевидно, страшила перспектива народной революции и новой вспышки граж­данской войны в стране, ибо в случае победы левых У Ну и «чистой» Лиге могло не найтись места в новом правительстве. Разногласия с правыми социалистами и армейскими офицерами объяснялись борьбой за власть, разногласия с коммунистами были классовыми.

26 сентября 1958 г. У Ну пригласил в свою резиден­цию бригадного генерала Тин Пе и полковников Аун [316] Джи и Маун Мауна и объявил им о решении «чистой» Лиги передать власть армии. Будучи опытным полити­ком, У Ну подготовил проект своего письма генералу Не Вину и проект ответа генерала Не Вина, в котором тот соглашался взять на себя временно управление страной. В ответе Не Вина говорилось, что армия берет на себя власть для подготовки в нормальных условиях всеобщих выборов 1959 г., обязуется оградить от политики военно­служащих и государственных чиновников, возьмет на се­бя восстановление в стране порядка и достижение мира. Во внешней политике армия обязывалась продолжать политику нейтралитета.

28 сентября чрезвычайная сессия палаты депутатов приняла отставку У Ну и избрала премьер-министром генерала Не Вина, который образовал непарламентский кабинет из 14 министров. Все они были гражданскими лицами, однако каждое министерство контролировалось представителями армейского командования.

У Ну сумел сохранить свою партию и шансы на воз­вращение к власти. Он получил также обещание генера­ла Не Вина добровольно уйти с поста премьера после всеобщих выборов. Социалисты группы У Ба Све — У Чжо Нейна не смогли прийти к власти, хотя и не теряли надежды захватить ее позднее, пользуясь поддержкой правых офицеров. Более всех пострадали от прихода к власти военных левые силы, так как именно против них должно было обернуться недовольство правых элемен­тов в армии. Особенно неспокойно чувствовали себя На­циональный объединенный фронт и Партия народных товарищей, лишь недавно вышедшая из подполья показав­шаяся беззащитной перед лицом возможных репрессий. Коммунисты сохранили свои вооруженные силы и базы в джунглях, однако и они ожидали резкого усиления активности армии, большинство офицеров которой полагало, что гражданскую войну можно прекратить, лишь по­бедив коммунистов.

Дата добавления: 2015-11-03