ДВАДЦАТЬ ОДИН 18 страница

И, ох, я любила его. Я любила его так сильно, что это причиняло боль. В конце концов все наши одежды грудой лежали на полу, но холод не чувствовался — таким жарким было прикосновение его кожи к моей. Я перестала осознавать, где кончается мое тело и начинается его. Именно этого я всегда и желала. Чтобы мы не были разделены, чтобы стали единым целым.

У меня нет слов, чтобы описать секс. Что бы я ни сказала, это не выразит того, насколько изумительно все прошло. Я испытывала нервозность, возбуждение и миллион других чувств. Дмитрий казался понимающим, опытным и определенно терпеливым — в точности как во время наших тренировок. Следовать его руководству воспринималось как нечто совершенно естественное, но он явно желал также позволить и мне взять все в свои руки. Наконец-то мы были равны, и в каждом его прикосновении ощущалась сила, даже если это было легчайшее поглаживание кончиками пальцев.

Когда все закончилось, я откинулась на спину, прижимаясь к нему. Тело болело... и в то же время испытывало потрясение, блаженство и удовлетворенность. Я пожалела, что этого не случилось давным-давно, и в то же время понимала, что сейчас был самый подходящий, самый правильный момент.

Я положила голову на грудь Дмитрию, наслаждаясь теплом его тела. Он поцеловал меня в лоб, провел рукой по волосам.

— Я люблю тебя, Роза. — Он снова поцеловал меня. — Я всегда буду рядом и не позволю ничему плохому случиться с тобой.

Удивительные, опасные слова. Он не должен был говорить мне ничего подобного. Не должен был обещать, что станет защищать меня, ведь он посвятил свою жизнь защите мороев. Таких, как Лисса. Я не могла быть первой в его сердце — точно так же, как он не мог быть первым в моем. Вот почему мне не следовало говорить того, что я произнесла дальше, — однако я сделала это.

— А я не позволю ничему случиться с тобой. Я люблю тебя.

Он снова поцеловал меня, не дав мне больше произнести ни слова.

После этого мы еще какое-то время лежали вместе, в объятиях друг друга, не говоря ничего. Я могла бы оставаться там целую вечность, но мы оба понимали, что скоро должны уйти. В конце концов, меня начнут разыскивать, чтобы услышать мой рассказ о случившемся, и, если нас обнаружат здесь, в таком виде, все может кончиться очень плохо.

Поэтому мы оделись, что было не так-то просто, поскольку то и дело останавливались, чтобы поцеловаться. В конце концов, очень неохотно мы покинули хижину, держась за руки, понимая, что можем позволить себе это еще лишь несколько мгновений.

Оказавшись в центре кампуса, мы, как обычно, займемся делами, однако пока весь мир выглядел золотистым и чудесным. Каждый шаг был исполнен радости, и, казалось, воздух вокруг негромко гудел.

Конечно, меня одолевали вопросы. Что только что произошло? Куда подевалось наше так называемое умение владеть собой? Хотя в данный момент меня оно по-настоящему не заботило. Тело сохраняло тепло и было по-прежнему исполнено желания, но потом... Я внезапно остановилась. Совсем другое ощущение — непрошеное, нежеланное — постепенно усиливалось во мне. Странное, похожее на слабые, скоротечные волны тошноты и одновременно покалывание по коже. Дмитрий тоже остановился и бросил на меня недоуменный взгляд.

Перед нами материализовалась бледная, слабо светящаяся фигура. Мейсон. Он выглядел как всегда — или нет? Обычная печаль была тут как тут, но я видела в нем что-то еще — что-то, чему я не могла дать точного определения. Паника? Огорчение? Клянусь, я разглядела в нем даже страх, но, спрашивается, чего может бояться призрак?

— Что случилось? — спросил Дмитрий.

— Ты видишь его? — прошептала я.

Дмитрий проследил за моим взглядом.

— Кого?

— Мейсона.

Выражение лица Мейсона стало еще мрачнее. Я не в состоянии адекватно описать его, но знала, что ничего хорошего оно не означает. Чувство тошноты усилилось, но каким-то образом я понимала, что это не связано с Мейсоном.

— Роза... Нам нужно возвращаться... — осторожно заговорил Дмитрий.

Он явно не «заразился» от меня способностью видеть призраков. Однако я не двигалась. Лицо Мейсона выражало что-то еще — и он опять предпринял попытку заговорить. Чувствовалось, это было что-то очень важное, о чем я непременно должна знать. Но его попытки снова закончились неудачей.

— Что? — спросила я. — Что такое?

Выражение разочарования скользнуло по его лицу. Указав куда-то мне за спиной, он уронил руку.

— Говори! — настойчиво попросила я, разочарованная не меньше его.

Дмитрий переводил взгляд с меня на Мейсона и обратно, хотя Мейсон для него, скорее всего, был пустым местом.

В данный момент меня не волновало, что может подумать Дмитрий, — я полностью сосредоточилась на Мейсоне. Он хотел сообщить мне о чем-то очень значительном, очень важном. Снова открыл рот, снова попытался заговорить и вначале потерпел неудачу, но потом, спустя несколько мгновений мучительных, напряженных усилий, сумел выдавать два еле слышных слова:

— Они... приближаются...

Дата добавления: 2015-10-28