Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Книга 3. Белла 6 страница

Хорошо, что у меня крепкий желудок 1 страница | Хорошо, что у меня крепкий желудок 2 страница | Хорошо, что у меня крепкий желудок 3 страница | Хорошо, что у меня крепкий желудок 4 страница | Хорошо, что у меня крепкий желудок 5 страница | Хорошо, что у меня крепкий желудок 6 страница | Книга 3. Белла 1 страница | Книга 3. Белла 2 страница | Книга 3. Белла 3 страница | Книга 3. Белла 4 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

– Да, Сиобан думает так же. Но она может ставить перед собой задачи, а затем воплощать их в реальность. Она считает, что это просто умение хорошо все спланировать, но я всегда подозревал, что это что-то большее. Когда она взяла к себе Мэгги, к примеру. У них было очень маленькая территория, но Сиобан взялась решить эту задачу и ей это удалось.

Эдвард, Карлайл и Розали сидели в креслах и продолжали свою дискуссию. Джейкоб сел рядом с Сэтом – на всякий случай, он выглядел так, как будто ему все надоело. Но по тому, как опускались его веки, я была уверена, что он с минуты на минуту уснет.

Я слушала, но моё внимание было рассеяно. Ренесми все еще рассказывала о том, как провела день. Я держала её около стеклянной стены, мои руки непроизвольно покачивали её, когда мы смотрели друг другу в глаза.

Я осознала, что у других не было причин сидеть. Мне было очень удобно стоять. Это помогало отдохнуть так же, как если бы я растянулась на кровати. Я знала, что смогу стоять так, без единого движения, целую неделю. И я буду такой же расслабленной в конце этой недели, как и в ее начале.

Должно быть, они сидели по привычке. Люди начнут что-то подозревать, если кто-то будет стоять часами на одном месте даже не перенося свой вес на другую ногу. Даже сейчас, я видела, как Розали провела рукой по волосам, а Карлайл скрестил ноги. Небольшие движения, чтобы не казаться слишком неподвижными, слишком вампироподобными. Мне надо начать обращать внимание на то, что они делают, надо начать набираться опыта.

Я переступила на левую ногу, почувствовав себя немного глупо.

Может они давали мне немного времени, чтобы я смогла побыть наедине со своим ребенком, но так, чтобы Ренесми была вне опасности.

Ренесми рассказывала мне о событиях каждой минуты этого дня, я чувствовала течение её маленьких историй. Она хотела, чтобы я знала каждое мгновение её жизни так же сильно, как хотела и я. Она беспокоилась, если я что-то пропускала, рассказывала как воробей, подпрыгивал все ближе и ближе, когда Джейкоб держал её, находясь рядом с большим растением. Птицы не стали подлетать близко к Розали. Или о зверски неприятной смеси для детей, которую Карлайл положил в её чашку – она пахла как прокисшая грязь. Или о песне, которую Эдвард напевал ей, и ей она настолько понравилась, что Ренесми показала мне её дважды. Я была поражена тем, что я была на заднем плане того воспоминания, все еще малоподвижная, все еще выглядевшей полностью разбитой. Я вздрогнула, вспоминая тот момент. Ужасный огонь…

Спустя почти час все остальные все еще были поглощены дискуссией, Сэт и Джейкоб похрапывали в полнейшем спокойствии, воспоминания Ренесми стали замедляться. Они стали немного расплывчатыми по краям и дрейфовали, а не были такими как прежде, всегда доходящими до конца. Я уже хотела в панике позвать Эдварда, чтобы спросить все ли с ней в порядке, но тут её глаза затрепетали и закрылись. Она зевнула, её пухлые розовые губки превратились в букву О, и её глазки больше не открылись.

Когда она погрузилась в сон, её рука упала с моего лица, её веки были бледно лавандового цвета редких облаков перед рассветом. Осторожно, чтобы не потревожить её, я положила её ручку на мою кожу и держала её там. Сначала я не видела ничего, а потом, через несколько минут, мелькание разных цветов, как бабочки стали наполнять её мысли.

Очарованная, я смотрела её сны. В них не было никакого смысла. Просто цвета, формы и лица. Я была обрадована тем, как часто оба моих лица, ужасное человеческое и чудесное бессмертное, появлялись в её мыслях. Чаще, чем лица Эдварда или Розали. Но так же часто, как лицо Джейкоба. Я попыталась не придавать этому значения.

Теперь я поняла причину того, почему Эдвард оставался посмотреть на меня спящую, просто для того, чтобы услышать, как я говорю во сне. Я бы могла смотреть сны Ренесми вечно.

Перемена в голосе Эдварда привлекла мое внимание, когда он сказал.

– Ну наконец-то, – и обернулся для того, чтобы пристально вглядеться в окно. Снаружи была глубокая ночь, но я могла видеть так же далеко, как и прежде. Ничего не скрывалось в темноте, только поменяло свои цвета.

Леа, все еще сердито смотря, встала и начала красться к лесу, как только Элис показалась на другой стороне реки.

Элис качалась взад-вперед на ветках, как гимнаст на трапеции, пальцы ног коснулись рук, до того, как она бросила свое тело в грациозный прыжок через реку. Эсмэ поступила более традиционно, в то время как Эмметт бросился в воду, расплескивая её так сильно, что она долетала до заднего окна. К моему удивлению, Джаспер вышел следом и его собственный ловкий прыжок казался мимолетным, даже неуловимым по сравнению с другими.

Рот Элис растянулся в широкой усмешке, которая была неясной, даже странной. Неожиданно все посмотрели на меня, Эсмэ с нежностью, Эмметт взволнованно, Розали немного с превосходством, Карлайл снисходительно, а Эдвард ожидающе.

Элис вошла в комнату впереди всех остальных, её руки были вытянуты перед собой и её нетерпение создавало фактически видимую ауру вокруг неё. В её ладони был обычный латунный ключ, перевязанный розовой лентой.

Она протягивала ключ мне, и я непроизвольно схватила Ренесми понадежнее правой рукой, чтобы освободить левую. Элис бросила в неё ключ.

– С днем рождения! – звонко крикнула она.

Я закатила глаза.

– Никто не начинает подсчет в день его реального рождения, – напомнила я ей. – Мой первый день рождения будет через год, Элис.

Её усмешка лучилась от самодовольства.

– Мы не отмечаем твой день рожденья как вампира. Пока еще. Сегодня тринадцатое сентября, Белла. С девятнадцатилетием!

 

Глава 24

Сюрприз

 

– Нет! Ни за что! – я неистово замотала головой и затем мельком взглянула на лицо с самодовольной улыбкой своего семнадцатилетнего супруга. – Нет, это не считается. Я остановила свой возраст три дня назад. Я восемнадцатилетняя навсегда.

– Ну и что, – сказала Элис, отклоняя мой протест, быстро пожав плечами. – Мы празднуем в любом случае, как бы ужасно это не звучало.

Я вздохнула. С Элис редко кто спорил. Ее ухмылка стала невероятно широкой, когда она увидела уступчивость в моих глазах.

– Ты готова открыть свой подарок? – пропела Элис.

– Подарки, – уточнил Эдвард, и он вытащил из своего кармана другой ключ – этот был длиннее и серебристей с менее кричащим голубым бантом.

Я отчаянно старалась не таращить глаза. Я тотчас же поняла, от чего был этот ключ – от «машины после». Я задалась вопросом, должна ли я чувствовать удивление. Казалось, после того как я стала вампиром, у меня пропал всякий интерес в спортивных автомобилях.

– Мой первый, – сказала Элис и высунула свой язык, предвидя его ответ.

– Мой ближе.

– Но посмотри, как она одета, – слова Элис были почти ворчанием. – то целый день выводила меня из себя. Очевидно, что первое, с чем мы должны разобраться, так это с ее одеждой.

Я нахмурила брови, так как удивилась, какое отношение может иметь ключ к появлению у меня новой одежды. Неужели она добыла мне целый сундук?

– Я знаю – чтобы решить, мы сыграем с тобой, – предложила Элис. – Камень, ножницы, бумага.

Джаспер захихикал и Эдвард вздохнул.

– Почему ты просто не скажешь мне, кто победил? – сказал Эдвард сухим тоном.

Элис засияла.

– Победила я. Превосходно.

– В любом случае это, наверное, лучше, чем, если бы я ждал до утра.

Эдвард криво усмехнулся мне и затем кивнул Джейкобу и Сету, которые выглядели так, будто провели на ногах всю ночь; я могла только удивляться, как долго они держались все это время.

– Я думаю, всем бы нам было веселее, если бы Джейкоб проснулся перед вручением подарка, разве нет? Чтобы хоть кто-нибудь смог испытать достаточную степень энтузиазма.

Я ухмыльнулась в ответ. Он хорошо меня знал.

– Ох, – пропела Элис. – Белла, отдай Несс…Ренесми Розали.

– Где она обычно спит?

Элис пожала плечами.

– На руках у Розали. Или у Джейкоба. Или у Эсме. У тебя же был мысленный образ. За всю свою жизнь она никогда не получала нагоняй. Она станет самым избалованным полу-вампиром в мире.

Эдвард засмеялся, в то время как Розали с готовностью взяла Ренесми в свои руки.

– Она также самый неиспорченный полу-вампир в мире, – сказала Розали. – Красота этого существа единственная в своем роде.

Розали улыбнулась мне и я была рада увидеть, что ее улыбка по-прежнему выражала новые дружеские отношения, установившиеся между нами. Я не была полностью уверена это продолжится после того как жизнь Ренесми отдалиться от моей. Но, может быть, мы достаточно долго сражались бок о бок, чтобы остаться такими же друзьями, как сейчас. В итоге я сделала тот же выбор, что сделала и она, если бы оказалось на моем месте. Это могло означать, что она не будет в обиде за все мои следующие поступки.

Элис впихнула мне в руки украшенный лентами ключ, затем схватила меня за локоть и потащила по направлению к задней двери.

– Идем-идем, – щебетала она.

– Он снаружи?

– В некотором роде, – сказала Элис, проталкивая меня вперед.

– Наслаждайся своим подарком, – сказала Розали. – Он от всех нас. Особенно от Эсме.

– А вы не идете со мной? – Я поняла, что больше никто не пошевельнулся.

– Мы даем тебе шанс оценить его по достоинству самой, – промолвила Розали. – Ты можешь рассказать нам о нем… позже.

Эмметт захохотал. Что-то в его смехе заставило меня покраснеть, хотя я и не могла понять почему.

Я осознала, что множество моих привычек – такие, например, как неприятие всяких сюрпризов и подарков вообще – ни капельки не изменились. Было облегчением и откровением обнаружить, как много из моих основных характерных черт пришли со мной в это новое тело. Я не ожидала оказаться самой собой.

Я широко улыбнулась.

Элис потянула мой локоть, но я не могла перестать улыбаться, следуя за ней в багровую ночь. Только Эдвард пошел с нами.

– Вот и энтузиазм, которого я ждала, – прошептала Элис одобрительно. Затем она отпустила мою руку, сделала две гибких прыжка, и перепрыгнула через реку.

– Давай, Белла, – позвала она с другого берега.

Эдвард прыгнул в один момент со мной; это было также забавно как и сегодня днем. Может даже еще забавнее, потому что ночь окрасила все вокруг богатыми красками.

Элис уже мелькала пятками впереди нас, направляясь точно на север. Было легче следовать за звуком ее ног, которые шелестели по земле, и свежим следом ее запаха – все это не давало мне потерять ее из виду в густой растительности.

Я не поняла почему, но тут она повернулась и кинулась назад ко мне, там где я застыла.

– Не нападай на меня, – предупредила она и запрыгнула на меня.

– Что ты делаешь? – потребовала я, испытывая неловкость от того, что она вскарабкалась на мою спину и положила ладони на мое лицо. Я чувствовала желание сбросить ее, но сдерживала себя.

– Хочу убедиться, что ты ничего не увидишь.

– Я могу позаботиться об этом и без этого представления, – предложил Эдвард.

– Ты можешь позволить ей жульничать. Возьми ее руки и веди ее вперед.

– Элис, я… не волнуйся, Белла. Мы сделаем это по-моему.

Я ощутила пальцы Эдварда, сплетающиеся с моими.

– Еще всего лишь несколько секунд, Белла. Потом она будет докучать кому-нибудь другому.

Он потянул меня вперед. Я легко последовала за ним. Я не боялась врезаться в дерево; дерево было единственной вещью, которая могла бы повредить мне в этом сценарии.

– Ты должен быть немного более благодарным, – упрекнула его Элис. – Все это как для неё, так и для тебя.

– Согласен. Спасибо тебе еще раз, Элис.

– Да. Да. Конечно, – голос Элис внезапно замолк в волнении. – Остановитесь здесь. Поверни ее немного направо. Да, вот так. Ты готова? – пропищала Элис.

– Готова.

Здесь были новые запахи, возбуждающие мой интерес, усиливавшие мое любопытство. Запахи, которые не принадлежали густому лесу. Жимолость. Дым. Розы. Опилки? Также что-то металлическое. Плодородие чрева земли, вскопанной и открытой. Я склонилась к таинственному сюрпризу. Элис спрыгнула с моей спины, убрав ладони с моих глаз.

Я изумленно смотрела в фиолетовую темноту. Там, удобно устроившись на маленьком участке в лесу, стоял крошечный каменный домик, лилово-серый в свете звезд. Он так гармонично смотрелся здесь, что казался выросшим из камня, природным строением. Жимолость вилась вверх по одной стене в виде решетки, изгибаясь по пути по толстой деревянной кровле. Поздние летние розы цвели в тени сада размером с носовой платок, у дома были глубоко расположенные в стенах окна. Здесь же была маленькая тропинка из плоских камней, ночью напоминавшие аметисты, которая вела к причудливой сводчатой деревянной двери. Потрясенная, я сжала руками свой ключ, который держала.

– Что ты об этом думаешь? – сейчас голос Элис был нежным; он подходил совершенному спокойствию этого пейзажа из сказки.

Я открыла свой рот, но ничего не произнесла.

– Эсме считает, что по желанию мы можем жить отдельно; но она не хочет, чтобы мы были слишком далеко, – прошептал Эдвард. – И она с радостью воспримет любую реставрацию. Это маленькое местечко потихоньку ветшает здесь, по крайней мере, лет сто.

Я продолжала изумленно смотреть, широко раскрыв рот, как рыба.

– Тебе не нравится? – лицо Элис осунулось. – Я имею в виду, что мы можем сделать все по-другому, если хочешь. Эмметт был за то, чтобы присоединить к нему несколько тысяч квадратных метров, второй этаж, колонны, и башню, но Эсме подумала, что тебе понравится, если он будет выглядеть небольшим.

Ее голос начал повышаться и стал быстрее.

– Если она ошибалась, мы можем вернуться к работе. Это не займет много времени.

– Шшш, – скомандовала я.

Она поджала губы вместе и стала ждать. Я пришла в себя через несколько секунд.

– Ты даришь мне дом на мой день рождения? – прошептала я.

– Мы, – уточнил Эдвард. – И это не больше чем домик. Я думаю слово «дом» предполагает большие размеры.

– Не придирайся к моему дому, – прошептала ему я.

Элис засияла.

– Тебе нравится!

Я утвердительно помахала головой.

– Любишь его?

Я кивнула.

– Я не могу дождаться, чтобы сказать Эсме!

– Почему она не пришла?

Улыбка Элис немного поблекла, искривилась по сравнению с той, которой была, как будто на мой вопрос было трудно ответить.

– О, ты знаешь… они все помнят, как ты относишься к подаркам. Они не хотели слишком давить на тебя, чтобы он тебе понравился.

– Но конечно он мне понравился. Другого и не могло быть!

– Они будут рады, – она похлопала меня по руке. – Как бы то ни было, чуланом ты обеспечена. Используй его разумно. И… Я полагаю это все.

– Ты не зайдешь внутрь?

Она небрежно отступила на несколько шагов назад.

– Эдвард знает все дороги вокруг. Я приду в гости… позже. Позовите меня, если вам потребуется совет в правильном подборе одежды.

Она с сомнением посмотрела на меня, а затем улыбнулась.

– Джас хочет поохотиться. Увидимся.

Она метнулась к деревьям, словно изящная пуля.

– Это было необыкновенно, – сказала я, когда полностью затих звук ее шагов. – Я и вправду такая плохая? Они не пришли. Сейчас я чувствую себя виноватой. Я даже не поблагодарила ее как следует. Мы должны вернуться, сказать Эсме.

– Белла, не глупи. Никто, правда, не думает что ты неблагоразумна.

– Тогда что?

– Их подарок – оставить нас вдвоем. Элис пыталась намекнуть на это.

– О.

Все это заставило дом исчезнуть. Мы могли быть где угодно. Я не видела деревьев или камней, или звезд. Был только Эдвард.

– Давай я покажу тебе, что они сделали, – сказал он, потянув меня за руку.

Он упустил то обстоятельство, что электрические потоки тут же запульсировали, растекаясь моему телу как адреналин, будоражащий кровь. Я снова почувствовала странное равновесие, ожидая реакцию своего тела, на которую оно больше не было способно. Мое сердце, вероятно, колотилось как паровой двигатель, едва не сотрясая нас. Оглушительно. Мои щеки, наверное, должно быть сияли краснотой. Впрочем, я должна была быть истощена. Это был самый длинный день в моей жизни.

Я громко засмеялась – просто один незаметный маленький смешок от потрясения – когда я поняла, что этот день никогда не кончится.

– Я сказал какую-то шутку?

– И не очень хорошую, – сказала я ему, когда он вел меня к полукруглой двери. – Я просто думаю – сегодня первый и последний день вечности. Это так трудно – забить мою голову всем этим. Даже этим дополнительным домом.

Я снова засмеялась.

Эдвард захихикал вместе со мной. Он схватил руками дверную ручку, в почтении ожидая меня. Я вставила ключ в замочную скважину и повернула его.

– Ты так естественно ведешь себя, Белла. Я забыл, каким все это должно быть странным для тебя. Я хотел бы слышать это.

Он резко наклонился и рывком поднял меня на руки так быстро, что я не заметила как это произошло – это было что-то.

– Эй!

– Порог – один из надлежащих к выполнению пунктов моей работы, – напомнил он мне. – Но я сгораю от любопытства. Расскажи, про что ты думаешь прямо сейчас.

Он открыл дверь – она отворилась с едва слышным скрипом – и прошел в маленькую каменную гостиную.

– Обо всем, – сказала я ему. – Ты знаешь, обо всем в одно и тоже время. О хороших вещах и вещах, которые меня беспокоят, и о вещах, которые для меня новы. Я превосходно удерживаю в голове очень многие вещи… Я думаю, Эсме – художница. Все так идеально!

Комната домика как будто сошла со страниц волшебной сказки. Пол состоял из совершенно ровно подобранных гладких камней. Низкий потолок был покрыт балками, некоторые из которых были такой высоты, что Джейкоб точно бы стукнулся о них головой. Стены в некоторых местах были из теплого дерева, в других – из каменной мозаики. В жужжащем словно рой пчел камине в углу трепетал медленно мерцающий огонь. В нем горел сплавной лес – маленькие языки пламени были голубыми и зелеными от соли. Он также частично снабжался электричеством, но не смотря на такие различия все это выглядело вполне гармонично. Одно кресло казалось, относилось к средневековью, в то время как низкая тахта возле огня была более современной и, книжная полка напротив окна напоминали мне кинотеатр в Италии. Каким-то образом каждый кусочек подходил к другому, как большие трехмерные пазлы. Было несколько картин на стене, которые я узнала – несколько моих любимых из большого дома. Несомненно, бесценные оригиналы, но они также принадлежали этому месту, как и все остальное. Это было место, где любой мог поверить в существование волшебства. Место, где вы точно ждете появления Белоснежки с яблоком в руке, или того, что вдруг появиться единорог и будет есть, пощипывая маленькими кусочками, куст роз.

Эдвард всегда думал, что он принадлежит миру страшных сказок. Конечно, я знала, что то, что мертв – это не правильно. Было очевидно, что он принадлежит этому месту. Волшебной сказке. И сейчас я была в сказке вместе с ним.

Я нашла себе преимущество в том, что он так и не поставил меня на ноги и что его остроумно-ухмыляющееся лицо было лишь в дюймах от меня, когда он сказал:

– Нам повезло, что Эсме додумалась добавить ещё одну комнату. Для Несс-Ренесми ничего не планировалось.

Я хмуро взглянула на него, мои мысли перетекли в менее приятное русло.

– И ты тоже ничего не планировал, да? – пожаловалась я.

– Извини, любимая. Я слышал это в их мыслях все время, ты знаешь. Это действовало на меня.

Я вздохнула. Моя малышка, мое морское чудовище. Возможно, ничто не могло исправить это. Хорошо, что я не сдалась.

– Я уверен, ты до смерти хочешь увидеть этот чулан. Или, по крайней мере, я скажу Элис, что ты это сделала, чтобы осчастливить ее.

– Я должна бояться?

– Ужасно.

Он осторожно опустил меня в тесной каменной прихожей с крошечными арками на потолке, как будто это был наш собственный миниатюрный замок.

– Это будет комната Ренесми, – сказал он, кивая в пустую комнату с бледным деревянным полом. У них не было времени много заниматься этим из-за злых оборотней.

Я тихо рассмеялась, поражаясь, как быстро все пришло в порядок, когда еще неделю назад все выглядело таким кошмарным. Пропади ты пропадом, Джейкоб, совершенно все изменивший таким образом.

– Это наша комната. Эсме постаралась привнести сюда немного той обстановки, что была на острове. Она догадалась, что мы к ней привяжемся.

Кровать была громадной и белой, с облачками органзы, спускавшейся вниз от балдахина до пола. Бледный деревянный пол подходил другой комнате, и я поняла, что это был именно цвет нетронутого пляжа. Почти все стены были бело-голубыми, словно в яркий солнечный день, и у задней стены была большая стеклянная дверь, открывающаяся в маленький скрытый сад. Вьющиеся розы и небольшой круглый пруд, ровный как зеркало и горка со сверкающими камнями. Крошечный, спокойный океан предназначенный нам.

– О, – все, что я могла сказать.

– Я знаю, – прошептал он.

Мы остановились здесь на минуту, погрузившись в воспоминания. Хотя воспоминания были человеческими и туманными, они полностью завладели моими мыслями.

Он растянул губы в сверкающей улыбке и затем рассмеялся.

– Чулан прямо за этими двойными дверьми. Я должен предупредить тебя – он больше, чем эта комната.

Я даже не взглянула на двери. В мире не было ничего и никого, кроме него – его руки обвили меня, его ласковое дыхание на моем лице, его губы в дюйме от моих – не было ничего, что могло бы отвлечь меня сейчас, будь я новорожденным вампиром или кем-то другим.

– Мы скажем Элис, что я подобрала одежду правильно, – прошептала я, запустив свои пальцы в его волосы и притянув свое лицо ближе к его. – Мы скажем, что я потратила часы, играя в переодевание. Мы соврем.

В мгновение он поймал мое настроение, или, может, он уже был в нем, и он просто по-джентельменски пытался дать мне полностью оценить подарок на день рождения, Он привлек мое лицо к своему неожиданно яростно, издав низкий гортанный стон. Звук послал электрический ток по моему телу, близкому к безумию; как будто я не могла быть достаточно близко к нему так скоро, как мне хотелось. Я слышала звук разрывающейся ткани под нашими руками, и я была рада, что от моего наряда и так почти ничего не осталось. Было слишком поздно для этого. Я чувствовала, что мы поступаем жестоко, забыв про прекрасную белую кровать, но мы просто не были в состоянии ждать.

Эта секунда нашего медового месяца не была похожа на самую первую. Наше время на острове было олицетворением моей человеческой жизни. Самым лучшим из нее. Я была готова остаться человеком только чтобы сохранить эти ощущения ещё немного дольше. Потому что, как мне казалась, такие ощущения больше никогда не повторяться. Я должна была предположить, что после такого дня как этот, это должно оказаться ещё лучше. С помощью моего нового, более совершенного зрения теперь я могла по-настоящему оценить его – могла как следует рассмотреть каждую прекрасную линию его идеального лица, его длинного, безупречного тела, каждую его изгиб и рельеф. Я могла ощутить его безупречный яркий аромат на своем языке и почувствовать невероятную нежность его кожи под моими чувствительными кончиками пальцев.

Моя кожа была столь же чувствительна и под его руками. Он был полностью другим, непохожим, когда наши тела сплелись в единое на бледно-песочном полу. Без осторожности, без ограничений. Не было никаких опасений. Мы могли любить друг друга, делая это вместе с равной силой. Наконец-то равной.

Также как наши поцелуи до этого, каждое прикосновение теперь было большим, чем то, к чему я привыкла. Раньше он во многом себе сдерживал. Раньше это было необходимо, но я не могла поверить, как много мне пришлось потерять. Я все время пыталась не забывать, что теперь была сильнее его, но было так сложно сконцентрироваться на чем-то во время таких сильных ощущений, миллион разных мест на моем теле привлекали мое внимание каждую секунду; если я и делала ему больно, он не жаловался.

Очень, очень маленькая часть моего сознания обдумывала интересную загадку, которую преподнесла данная ситуация. Я никогда не устану, и он тоже. Нам не надо восстанавливать дыхание или отдыхать, или есть, или даже мыться; у нас больше не было земных человеческих потребностей. У него было самое красивое, безупречное тело в мире и все оно было предоставлено в мое распоряжение; но все равно я не ощущала, что когда-нибудь приду к какому-нибудь ответу. Сейчас мне было достаточно одного дня. Но я всегда буду хотеть еще. И наши дни никогда не подойдут к концу. Поэтому, как мы когда-нибудь остановимся в данной ситуации? Меня совершенно не беспокоило то, что у меня совсем не было ответа на этот вопрос. Я пыталась разобраться во всем этом, когда солнце показало свои первые лучи. Крошечный океан снаружи превратился из черного в серый, и жаворонок запел где-то совсем близко, может быть у него было гнездышко среди кустов роз.

– Ты скучаешь по этому? – спросила я Эдварда, когда жаворонок закончил свою песню.

Мы говорили не впервые, но кто-то один из нас никогда не мог правильно поддержать разговор.

– Скучаю по чему? – прошептал он.

– По всему этому – по теплу, нежной коже, вкусному аромату… ведь мне не пришлось ничего потерять и мне просто хочется знать стало ли это для тебя большой утратой.

Он тихо и ласково рассмеялся.

– Будет трудно найти кого-нибудь, кто бы был сейчас печальнее меня. Возможно, это и было рискованно. Не многие получают все что они хотели до последней мелочи, плюс все то, на что они и не надеялись, и все и один и тот же день.

– Ты избегаешь ответа?

Он снова прижал свои руки к моему лицу.

– Ты теплая, – сказал он мне.

В каком-то смысле это действительно было так. Для меня его руки были теплыми. Это не было похоже на прикосновение обжигающей как огонь кожи Джейкоба, оно было более приятным. Более естественным.

Затем он стал водить пальцами вниз по моему лицу, очерчивая линию от подбородка, по моей шее, а затем, дальше к моей талии. У меня даже слегка закатились глаза.

– Ты мягкая.

Его пальцы на моей коже были похожи на атлас, и я могла понять, что он имеет в виду.

– А что касается запаха, то не могу сказать, что совсем его потерял. Ты помнишь запах тех путешественников на нашей охоте?

– Я очень сильно стараюсь не вспоминать.

– Представь как это на вкус.

Мое горло заполнил огонь, как будто натянулся шнурок, пропуская горячий воздух в воздушный шар.

– О.

– Совершенно верно. Поэтому ответ – нет. Я исключительно счастлив, так как ничего не потерял. Ни у кого нет столько, сколько сейчас есть у меня.

Я уже собралась проинформировать его об одном изъяне в его утверждении, но мои губы неожиданно стали очень занятыми.

Когда маленький пруд окрасилась под лучами восходящего солнца в жемчужный цвет, я придумала ему другой вопрос.

– Как долго это продолжается? Я имею в виду, у Карлайла и Эсме, Эмметта и Роуз, Элис и Джаспера – они же не проводят весь день, закрывшись в своих комнатах. Они все время на людях, полностью одетые. Это… тяга когда-нибудь ослабевает?

Я прижалась еще крепче к нему – фактически полностью слившись в одно целое – чтобы показать ему, про что я говорю.

– Сложно сказать. Все разные, и, конечно, ты больше всего отличаешься от других. Обычный молодой вампир настолько одержим жаждой, что больше ничего не замечает. Что, кажется, к тебе совсем не относиться. Тем не менее, по прошествии своего первого года обычный вампир начинает узнавать и про другие свои потребности. Ни жажда, ни любое другое желание по-настоящему никогда не исчезают. Просто укрощенная сущность уравновешивает их, учит смирению и расстановке приоритетов.

– Как долго?

Он улыбнулся, немного поморщив нос.

– Розали и Эммет были хуже всех. Прошло целое десятилетие прежде, чем я смог приблизиться к ним ближе, чем на пять миль. Даже Карлайл и Эсме пережили трудные времена, вынужденные выносить это. В конечном счете, они избавились от этой счастливой парочки. Эсме им также сделала для них дом. Он был грандиозней, чем этот, но, в конце концов, Эсме знает вкусы Роуз, и она знает, что нравится тебе.

– А по прошествии десяти лет?

Я была полностью уверена, что у Розали и Эмметта не было ничего общего с нами, но хоть это и звучало самоуверенно, у меня бы это заняло больше десятилетия.

– И все снова стали нормальными? Такими, как сейчас?

Эдвард снова улыбнулся.

– Ну я не знаю, что ты имеешь в виду под словом «нормально». Ты видела мою семью при свете дня, когда они придерживаются довольно человеческого поведения, но ночами ты спала.

Он подмигнул мне.

– Остается огромное количество времени, когда ты не должен спать. Это весьма просто уравновешивает твои… интересы. По этой причине я лучший музыкант в семье, вот почему – за исключением Карлайла – я прочитал больше всего книг, изучил больше всего наук, могу разговаривать на большинстве языков… Эмметт говорил тебе, что я знаю так много, потому что читаю мысли, но правда в том, что тогда у меня было много свободного времени.

Мы вместе рассмеялись, и наш смех интересным образом повлиял на наши тела, которые снова сплелись, эффективно завершая этот разговор.

 

Глава 25

Услуга


Дата добавления: 2015-10-28; просмотров: 47 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Книга 3. Белла 5 страница| Книга 3. Белла 7 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.034 сек.)