Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Уроки из церемонии американских индейцев

ПЕРЕВОПЛОЩЕНИЕ: ФАКТ ИЛИ ВЫМЫСЕЛ? | НА НАШУ СИСТЕМУ ВЕРОВАНИЙ | СОВЕРШЕННАЯ ИЛЛЮЗИЯ | ТВОРЧЕСКИЙ СЦЕНАРИЙ ДЕМИУРГОВ | ПРЕВРАТНОСТИ И ЛОВУШКИ ПУТЕШЕСТВИЯ НАЗАД | НЕУДАВШИЙСЯ ЭКСПЕРИМЕНТ С АСТРАЛЬНЫМ ПЕРЕНОСОМ | ТРИ ЯДА В СООТВЕТСТВИИ С ТИБЕТСКИМ БУДДИЗМОМ | И ТРАНСПЕРСОНАЛЬНЫЕ КОРНИ АГРЕССИИ | ПСИХОДУХОВНЫЕ ИСТОКИ НЕНАСЫТНОЙ ЖАДНОСТИ | ШАГАЯ МИСТИЧЕСКИМ ПУТЕМ ПОСТУПЬЮ ПРАКТИКА |


Читайте также:
  1. Shinmaya aka Fred Частные уроки 1 страница
  2. Shinmaya aka Fred Частные уроки 10 страница
  3. Shinmaya aka Fred Частные уроки 11 страница
  4. Shinmaya aka Fred Частные уроки 12 страница
  5. Shinmaya aka Fred Частные уроки 13 страница
  6. Shinmaya aka Fred Частные уроки 14 страница
  7. Shinmaya aka Fred Частные уроки 15 страница

 

Завершить эту книгу мне хотелось бы рассказом о переживании глубинного исцеления и преображения, имевшем место много лет назад в группе людей, с которыми я разделял холотропное состояние сознания. Хотя с тех пор минуло почти четверть века, всякий раз, когда я вспоминаю и рассказываю об этом переживании, у меня на глазах выступают слезы. Это событие не только показало мне глубину проблем, с которыми мы сталкиваемся в нашем мире, где ненависть веками переходила из поколения в поколение, но и дало надежду и уверенность, что мы можем избавиться от этого проклятия и растворить границы, отделяющие нас друг от друга.

Приехав в 1967 году в Соединенные Штаты, я участвовал в исследованиях потенциала психоделической терапии, которые проводились Мерилендским центром психиатрических исследований и финансировались правительством. Одним из наших проектов была тренировочная программа для специалистов в области душевного здоровья. Она дала нам возможность провести, в образовательных целях, до трех сеансов с высокой дозой ЛСД, в которых участвовали психиатры, психологи и социальные работники. Одним из участников этой программы был Кеннет Годфри, психиатр, работавший в больнице для ветеранов в Топеке, Канзас. Все три его сеанса прошли под моим наблюдением, и мы стали очень близкими друзьями.

Еще в Чехословакии я читал о Церкви американских индейцев, синкретической религии, соединяющей в себе индейские и христианские элементы и использующей в качестве причастия мексиканский психоделический кактус пейот (мескал). Мне показалось очень интересным самому принять участие в такой церемонии, ибо это дало бы мне возможность сравнить терапевтическое использование психоделиков с ритуальным. Приехав в США, я долго искал такую возможность, но, увы, безуспешно. И вот оказалось, что Кен и его жена имели индейские корни, а также хорошие связи со своим народом. После третьего сеанса я на прощание спросил Кена, не поможет ли он мне принять участие в ритуальной церемонии, и он сказал, что попытается. Несколько дней спустя Кен позвонил мне и сказал, что его близкий друг приглашает меня и еще нескольких сотрудников участвовать в церемонии индейцев патаватоме.

В следующий уикенд мы впятером прилетели из Балтимора в Топеку, Канзас. В группу входили наш музыкальный терапевт Хелен Бонни, ее сестра, психоделический терапевт Боб Лихи, профессор религиоведения Уолтер Хустон Кларк и я сам. В аэропорту Топеки мы взяли напрокат машину и отправились в глубину канзасских прерий. Там в степи стояло несколько типи: здесь-то и состоится обряд. Солнце садилось, индейцы готовились начать церемонию. Прежде чем присоединиться к церемонии, мы должны были получить разрешение других участников, все они были американскими индейцами. Процедура чем-то напоминала обвинительный процесс.

Вспоминая историю своих страданий, индейцы яростно обвиняли белых завоевателей, вторгшихся в Америку. Они говорили о геноциде американских индейцев, о насилии над женщинами, об экспроприации их исконных земель, о бессмысленном истреблении бизонов и о многом другом. Час-другой продолжался этот бурный обмен мнениями, наконец эмоции утихли, и индейцы один за другим приняли нас в свою церемонию. В итоге остался только один человек - высокий угрюмый мужчина, - который категорически возражал против нашего присутствия. Его ненависть к белым не знала предела. Прошло много времени, прежде чем он все же согласился, чтобы мы присоединились к группе: его с большим трудом уговорили собственные соплеменники, недовольные такой задержкой церемонии.

Наконец все уладилось (по крайней мере внешне), и мы расположились в большом типи. Разожгли костер, и священный ритуал начался. Мы отведали "шишек" мескола и начали передавать друг другу бубен и колотушку. Согласно обычаю американских индейцев, каждый, кто держал бубен с колотушкой, мог спеть песню или сделать высказывание, а мог и молча передать их дальше. Человек, который так настойчиво сопротивлялся нашему участию в церемонии, сидел прямо напротив меня. Было ясно, что на самом деле он не хотел раскрываться перед нами, и каждый раз, когда бубен с колотушкой переходил к нему в руки, он с негодованием передавал их дальше по кругу. Под воздействием мескала мое восприятие окружающей обстановки резко обострилось. Этот человек стал больным местом в моем мире, и я обнаружил, что вид его причинял мне растущую боль. Казалось, его глаза излучали ненависть, которая наполняла весь типи.

Наступало утро, и прямо перед рассветом мы в последний раз пустили по кругу бубен с колотушкой. Каждый сказал несколько слов, подводя итог переживаниям и впечатлениям ночи. Особенно длинной и эмоциональной была речь Уолтера Хустона Кларка. Он выразил глубокую признательность друзьям-индейцам, разделившим с нами свою чудесную церемонию. Уолтер особо подчеркнул, что они приняли нас, несмотря на все, что мы причинили: вторглись на их земли, убивали их людей, насиловали их женщин и истребляли бизонов. Не помню точно, в каком контексте, но где-то в своей речи он упомянул и меня, "Стэна, находящегося вдали от своей родины, от своей родной Чехословакии".

Когда Уолтер упомянул о Чехословакии, человека, который всю ночь негодовал по поводу нашего присутствия, вдруг охватило какое-то странное беспокойство. Он встал, пересек типи и пал передо мной ниц. Он уткнулся лицом в мои колени и громко зарыдал. Минут через двадцать он успокоился, вернулся на свое место и заговорил. Он объяснил, что вечером перед церемонией видел всех нас как "бледнолицых", автоматически считая врагами индейцев. Однако, услышав замечание Уолтера, он понял, что я, уроженец Чехословакии, никоим образом не причастен к трагедии его народа и его ненависть ко мне во время священной церемонии была неоправданной.

Этот человек определенно был глубоко опечален и огорчен. После первого заявления последовало долгое молчание, во время которого в нем шла внутренняя борьба. Было ясно, что сейчас произойдет что-то еще, и в конце концов он рассказал нам остальную свою историю. Во время второй мировой войны его призвали в ВВС США, и за несколько дней до окончания войны он лично участвовал в нелепом и ненужном налете на чехословацкий город Пльзень, известный своим пивом и автомобильным заводом. Не только его ненависть ко мне была неоправданной, но и роли наши были совершенно противоположными: он был мучителем, а я - жертвой. Он вторгся в мою страну и убивал мой народ. Это открытие было для него невыносимо.

Когда я заверил этого человека, что не питаю к нему никаких враждебных чувств, случилось нечто весьма примечательное. Он подошел к моим четверым друзьям из Балтимора (они все были американцами), извинился за свое поведение до и во время церемонии и сказал, что этот эпизод помог ему понять, что если все мы будем ненавидеть друг друга за дела, совершенные нашими предками, то у мира не останется никакой надежды. Он осознал и то, что нельзя огульно судить о людях, принадлежащих различным расам, национальностям и культурам. О людях нужно судить, основываясь не на том, к какой группе они принадлежат, а на том, кто они сами.

Его речь была достойным продолжением знаменитого письма вождя племени, обитавшего на территории нынешнего Сиэтла, европейским колонизаторам. Он завершил ее следующими словами: "Вы не враги мне, вы братья и сестры. Вы ничего не сделали ни мне, ни моим людям. Все это дела минувших дней и жизней наших предков. В то время я мог бы действительно быть на другой стороне. Мы все дети Великого Духа, все принадлежим Матери-Земле. Наша планета в великой опасности, и если мы будем таить старые обиды и не станем работать вместе, то все погибнем".

В этот миг на глазах у большинства выступили слезы. Мы все ощутили глубокую связь с человеческой семьей и свою принадлежность к ней. Солнце медленно всходило, и мы принялись за ритуальную трапезу. Мы ели пищу, которая в течение всей ночи находилась в центре типи и была освящена ритуалом. Затем после долгих объятий и трогательного прощания мы отправились домой, увозя с собой память об этом бесценном уроке по разрешению межрасового и межнационального конфликта, и урок этот мы не забудем до конца дней своих. У меня же эта необычная синхронность, пережитая в холотропном состоянии сознания, породила надежду, что когда-нибудь аналогичное исцеление произойдет со всей нашей планетой.

 

Приложение


Дата добавления: 2015-10-28; просмотров: 42 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ПОЛЬЗА ОТ ЗАНЯТИЙ САМОИССЛЕДОВАНИЕМ И ДУХОВНОЙ ПРАКТИКОЙ| ДУХОВНОСТЬ И РЕЛИГИЯ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.008 сек.)