Конец первой книги 17 страница

Скотина! Хоть бы из уважения к погибшим не бубнил этим «посмотрите направо» тоном уставшего гада.

– А «Л‑4»? – сухо спросила Юлька.

– Нападение на мою квартиру. – Уголки Славкиного рта чуть дрогнули. – Ее ведь тоже посещали. Только никого там не нашли.

– Что значит литера «Л»? – спросил Денис.

– Разве непонятно? «Ликвидация»: первая, вторая, третья… Начнем по порядку?

Это было необязательно. Пугающе безупречный порядок заключался как раз в том, что все три убийства совершены по одной схеме: отмычка в замке, распахивающаяся дверь, вваливающиеся в квартиру маски и камуфляж… Удары, кровь…

Действия нападающих – жесткие, четкие продуманные. Судя по всему, группировщики – хотя какие они, на хрен, группировщики! – прекрасно знали и адреса своих жертв, и расположение комнат в квартирах, и блокирующие коды дверных замков.

Игорьку, у которого под рукой оказалась шоковая дубинка, хватило времени и решимости покончить с собой. Влад был пьян и, наверное, погиб, не успев понять, что происходит. А вот Юлькин друг умирал дольше всех. Но вообще‑то тут ночные гости сами оплошали, замешкались: жертва успела запустить сигнал «SOS» и добежать до окна. О защитных решетках, которые не пробить головой и не сорвать голыми руками, люди в подобных обстоятельствах помнят не всегда.

– Эти, в масках, рассчитывали увидеть тебя, Юль, а наткнулись на другого, – пояснил Славка. – Вот и подрастерялись малость.

Денис чуть скосил глаза. Можно представить, каково сейчас Юльке заново переживать этот кошмар. Но ничего, девчонка держится молодцом. «Мертвый рай» не только уродует, но и закаляет.

А Славка все наяривает своими тонкими, длинными, необычайно гибкими пальцами. Под щелканье клавиатуры Денису подумалось, что в прошлом с такими руками можно было бы сделать неплохую карьеру музыканта.

– Вот, полюбуйтесь. – Славкины пальцы прервали концерт.

Комментарий к просмотренным видеовложениям. Курсор уткнулся в…

«Плановая ликвидация операторов службы наружного наблюдения осложнена непредвиденными обстоятельствами, – прочитал Денис. – В утвержденной схеме действий возможны изменения…»

* * *

– Не понимаю, – пробормотала Юла.

– А все очень просто, – сказал Славка. – Федералы, прикидываясь оргами, уничтожали одних следаков, чтобы запугать и склонить к сотрудничеству других. Точнее другого. Тот, кто набирает рекордное количество баллов, будучи оператором наружки, тот покажет наилучшие результаты и в качестве оператора ходячих жмуров. Так считал Кожин. И именно этот чемпион нужен был Павлу Алексеевичу для «Мертвого рая». Только он. Один.

Ткач смотрел на Дениса. Юла – тоже. Неприятные то были взгляды.

– Изначально ставка делалась на тебя, День, как на самого результативного следилу во всем районе и, знаешь, – в городе тоже. Твои заслуги признал большой дядя. И с самого начала тебе было позволено жить. За наш счет. А Игоря, Влада и Юлькиного бойфренда просто принесли в жертву ради твоего добровольного согласия участвовать в проекте.

Денис отвернулся. «Мерзавец!» – промелькнуло в голове. Кто? Кому это адресовалось? Славке? Кожину? Наверное, обоим. А хуже всего то, что несправедливый упрек в глазах коллег цепляет за живое. Словно Денис и правда виновен в гибели Игоря, Влада и того… Двоечника.

– Все остальные районные следаки были обречены, – продолжал Славка. – И нам с тобой, Юля, повезло дважды. Невероятно повезло. Первый раз, когда мы отсутствовали дома в момент ночного налета псевдогруппировщиков на наши квартирки. Второй – когда в одной компании с бесценным Денькой попали в лапы к оргам. Павлу Алексеевичу поневоле пришлось спасать и нас тоже. Тебя, Юль, и меня прихватили в довесок к Денису. Не мог же кожинский Катафалк‑Призрак завалить нас вместе с оргами у него на глазах? Поначалу мы были бесплатным приложением, избавиться от которого просто не представлялось случая. Избавиться так, чтобы не встревожить, не выбить из рабочей колеи фаворита.

Еще один насмешливо‑неприязненный взгляд в сторону Дениса.

– Но потом все изменилось. Понаблюдав за нашими совместными тренировками в бункере, Кожин решил, что лучший оператор мобильных камер может и не стать лучшим оператором «рабочего материала». Видишь ли, День, тебе не хватает злости и кровожадности. А вот у меня этого добра – выше крыши. Возможно, даже больше, гораздо больше, чем нужно.

Славка вскинул руку, предупреждая реплику Дениса.

– Готов‑готов признать – это не есть очень хорошо. Признаю, соглашаюсь. Но факт‑то остается фактом.

– А нельзя ли ближе к делу? – вклинилась Юлька.

Славка перевел взгляд на девушку. Улыбнулся снисходительно‑оценивающе:

– О, может, и Юла наша стала бы со временем неплохим претендентом на звание лучшего игрока в сборной, но она слишком невыдержанна и слишком часто срывается на истерики.

– Бли‑же! – дребезжащим голосом потребовала Юлька. – К де‑лу!

– Ближе, так ближе. – Славкины плечи дернулись вверх. Уголки губ чуть опустились. – Павел Алексеевич временно расширил экспериментальную программу «Мертвого рая» с одного до трех операторов. Чтобы провести окончательную селекцию. Суперконкурс. На выживание. С тех пор, да будет вам известно, мы соревнуемся: кто кого. И все разговоры насчет общих результатов – брехня. Их даже не фиксируют. Кожин ведет индивидуальный учет. Строгий учет. Для суперсолдат ему нужен супероператор.

С самого начала нас грузят работой, накачивают стрессами, тасуют как карты, меняют обстановку, условия, задачи. Гнут, ломают. И наблюдают. И делают выводы. И составляют графики, и засекают хронометраж, и рассчитывают биоритмы и хрен знает что еще делают… А когда Кожин все‑таки выберет одного из нас, оставшимся лучше сразу последовать примеру Игорька. «Мудак» к виску – и разряд на полную мощность.

Могу, правда, успокоить. Немного. Этот хм… искусственный отбор – дело не одного дня, не одной недели и не одного месяца. Павел Алексеевич не хочет ошибиться. Павел Алексеевич выбирает лучшего из лучших по совокупности уймы показателей. Для этого требуется время. Много времени.

– Те в масках… – Юлька сглотнула слюну, сменила тему. – Ну которые нападали на наши квартиры под видом оргов, – это жмуры?

– Нет, зачем же. – Славка отрицательно покачал головой. – Ликвидировать безобидных следаков‑домоседов таким грозным оружием – все равно что давить колорадского жука танками. Убивать нас посылали имитаторов. Они же и снимали весь процесс на видео Это у них что‑то вроде документального подтверждения выполненного задания.

Юла недоуменно хлопала глазами.

– А ты и вправду думала, что в имитаторы идут психи, жаждущие острых ощущений? – усмехнулся Славка, – Наивняк! Чего‑чего, а адреналина в этом городе хватает и без того. Особенно ночью.

Нет, имитаторами нынче становятся только по приказу Периметра, точнее – федерального посольства. Обычно этим ребяткам поручают грязную работу, которой не принято заниматься при свете дня и при свидетелях. Ну пока еще не принято.

* * *

– Значит, нас… это… эти…

Денис запнулся. Славка продолжил:

– Не только нас, День. В кожинских файлах много чего интересного. Знаешь, к примеру, кто сжег двадцатиэтажку? Ну ту, что не платила дань оргам?

– Неужели…

– Ага. Тоже имитаторы. Любые очаги стихийного сопротивления группировщикам жестоко подавляются.

– Но почему? – вскрикнула Юла.

– А чтобы не возникало неконтролируемых помех.

– Каких помех? Чему помех?

– Федеральному проекту. «Мертвому раю». Имитаторы – это, Юлечка, своего рода лаборанты, которые обеспечивают так любимую Кожином чистоту эксперимента. Или, если хочешь, – катализатор, стимулирующий активность преступных группировок. И… э‑э‑э… замедлитель, поддерживающий пассивность населения.

– Зачем?

– Какая же ты у нас все‑таки глупенькая! Оргский беспредел, беспомощность властей и бездействие обывателей – это ж самая что ни на есть благоприятная среда для обкатки проектов вроде «Мертвого рая».

– Ты хочешь сказать, что здесь специально…

– Разумеется. Хреновы экспериментаторы, окопавшиеся на Старом кладбище, работают давно и целенаправленно. И руками имитаторов – в том числе.

– Стоп! – спохватился Денис. – Но ведь Ночка!…

– Ах да, Ночка. – Славка мечтательно закатил глаза. – Наверное, она действительно славная девушка. Тебе виднее – ты общался с ней лично. Я – только в сетке. Но знаешь, у меня тоже имелась возможность познакомиться с ней поближе. К счастью, наше знакомство в реале не состоялось. И я рад, безумно рад этому обстоятельству.

– Не понимаю. О чем ты?

– Видишь ли, День, твоя подруга была среди имитаторов, которые ворвались в мою квартиру. И если бы я в ту ночь не пришел к тебе на наш военный совет, помнишь?…

– Помню, – выдавил Денис.

– А хочешь почитать отчет о той операции? Там, знаешь ли, все очень подробно изложено…

– Нет.

Читать Денис не хотел. Мало ли что там может быть написано! Вместо этого он заставил Славку прокрутить файл «Л‑4». «Ликвидация‑4»… Сорвавшаяся ликвидация.

Дверь Славкиной квартиры послушно (а ведь замок на двери – не хухры‑мухры!) распахивается перед чужаками. Внутрь врываются люди в камуфляже. Мгновенно рассыпаются по комнатам.

– Нет! Нет! Нет! – доносится справа, слева, спереди.

– Его здесь нет, – окончательный доклад.

– Искать! – раздраженный приказ. – Везде искать. Любую зацепку.

Злой скоротечный обыск. Впопыхах. Без попытки скрыть свое присутствие. Все переворачивается вверх дном. Кто‑то включил комп и чертыхается, не в силах открыть на скорую руку ни одного файла. Да уж, в Славкиной машине без пароля делать нечего. Все происходящее невозмутимо фиксирует имитаторская камера.

Вот оно! Она? Вот… Под объектив попадает невысокая фигурка. Маленький человечек. Человечек вспарывает заточкой обшивку Славкиного кресла.

Замедленное воспроизведение. Покадровое воспроизведение. Стоп‑кадр.

Мешковатый камуфляж надежно скрывал девичьи формы, маска – лицо. Но оружие… Денис сразу узнал эту миниатюрную, скорее декоративную, нежели боевую заточку с зазубринами на обушке. С пестрой изолентой на рукояти.

Еще бы не узнать! На развалинах «трехсотки» именно этим штырем Ночка при первом знакомстве неумело пыталась его проткнуть. Или, уж скорее, умело делала вид, что пыталась.

Обыск результатов не дал. Краткая команда «Уходим!» – и камера еще раз поймала Ночку в прицел объектива. Уловить эмоции под вязаным намордником с узкой смотровой прорезью – нереально. Денис так и не понял, рада девушка, что «Уходим!», или наоборот. И все же оттого, что ей не пришлось участвовать в убийстве следака, стало немного легче.

* * *

– Полюбуйся: файл «В‑5». Полагаю, «В» – значит вербовка. Это уже про тебя, День.

В самом деле, на экране – квартира Дениса. Вроде бы все то же самое, по той же отработанной имитаторами схеме. Вскрытая дверь, незваные камуфлированные гости, врывающиеся в пустой кабинет… Крики…

– Ищите, он где‑то здесь!

– Во‑о‑он!

Камера успела‑таки навскидку поймать его, Денисов, затылок, мелькнувший за распахнутым окном. Хор‑р‑роший у этих ребят оператор, нечего сказать. И вряд ли бойцы – намного хуже. Могли ведь, наверное, швырнуть заточку вниз – в убегающего человека. Могли, если б хотели.

Ночные гости рванулись к окну. И только тут Денис понял, в чем отличие «В‑5» от «Л‑1», «Л‑2», «Л‑3» и «Л‑4».

– Они же… – пробормотал он. – Они без оружия. Все!

– Не хотели пугать, – пояснил Славка. – С тобой пришли договариваться о сотрудничестве. А ты подло сиганул в окно. Тебя потом пытались отловить на Кольцевой – у «Китайской стены», но и там ты умудрился ускользнуть через сквозной подъезд. Сбежал в развалины «трехсотки».

Кожин послал за тобой свою секретаршу – Ночку. Думал, девчонка‑то тебя не напугает, уговорит, убедит, завербует… А она сразу за «Китайской стеной» наткнулась на банду оргов. Группировщики как раз вывалили из соседнего подъезда. Дальнейшее тебе известно.

– Значит, Ночка пошла за мной по приказу Кожина?

– Не притворяйся таким непонятливым, – пожал плечами Ткач. – Какой дурак, не считая оргов конечно, вообще попрется ночью на улицу по доброй воле? Кстати, можешь звать Ночку Ириной. Это, судя по кожинским файлам, настоящее имя твоей подружки. А фамилия, если интересно, – Нестерова. Именно от нее, между прочим, Павел Алексеевич узнал приблизительное местонахождение нашего с Юлой убежища на Девятой линии. Помнишь, когда о секторе, где мы прячемся, во всеуслышание сообщили по тиви? И выкурили нас на улицу. На ночь глядя. Прямо в лапы этого кавказца… как его там…

– Ахмета, – машинально подсказал Денис.

– Угу. Ахмета и всей его кодлы. Если бы не Катафалк Кожина… Короче, благодари за ту веселую ночную прогулку свою имитаторшу, День. И наши с Юлькой благодарности тоже можешь ей передать при встрече. Горячие такие, искренние…

– Погоди, но почему тогда Но… то есть Ирина не сообщила федералам наши точные координаты? Она же могла запросто проследить за мной до самой Девятой линии.

– Ну тут‑то все просто. Вероятно, побоялась снова наткнуться на группировщиков. Ты же сам говорил, что расстрелял все патроны из ее «Дождика».

Говорил. Расстрелял… «На двух паршивых ублюдков целую обойму! – кричала тогда Ночка. – И хоть бы одного – насмерть!»

– А с безоружными девчонками орги не церемонятся. Юла вон по себе знает. Даже если девчонки те из Периметра. Даже если из посольства. Оргов это только раззадорит. Кроме того, ты вольно или невольно намекнул Ирине, что за вами может следить наш «Летящий глаз».

Ну намекнул. Ну было… Денис вспомнил дрожащую паутинку направляющего троса в светлеющем небе и тревогу в глазах Ночки: «Что?! Камера? Наружка? День? Ответь?» И свой ответ вспомнил: «Не знаю. Может быть. Очень может».

* * *

– И знаешь, что я тебе скажу? Хорошо, что она за тобой на Девятую линию не пошла, – продолжал Славка. – Для тебя же и хорошо в первую очередь.

– Ну да, если б пошла, я бы сейчас, наверное, с тобой здесь не разговаривал, – хмыкнул Денис. – Ты ведь, помнится, поджидал меня с шокером наготове. И спорил с Юлькой только о том, какой заряд вогнать мне в башку – летальный или чуток поменьше – для начала.

– Все верно, – усмехнулся Славка. Нехорошая какая‑то вышла у него улыбка. – Вряд ли Юла убедила бы меня, что ты действуешь не заодно с оргами, если б за тобой тащился тип в камуфляже. И уж тогда ты бы получил по полной программе – не сомневайся.

– Не сомневаюсь. Нисколько. Ты мне лучше о Ночке, об Ирине расскажи. Что недосказал.

– А что тут еще рассказывать‑то? Она вызвала по радиотелефону Катафалк, дождалась, отчиталась перед Кожиным о проделанной работе. Все. Задание свое Нестерова выполнила как могла: на контакт с тобой вышла, вела тебя почти всю ночь, работенку тебе предложила, сетевые координаты свои оставила. Правда, ты с ней на связь выходить не спешил.

– После твоего‑то шокера?! – скривился Денис. – Забыл, как долбанул меня?

– Она об этом не знала. Вы договаривались связаться в течение дня. И когда срок вышел, тебя решили поторопить. Началась новая операция. По новому плану. Кожин демаскировал нас, организовав телепредупреждение из Периметра. Более похожее на команду оргам: Фас! Ату их! Вот они, следилы поганые, где‑то здесь, в секторе с координатами… Короче, в итоге ты сделал то, чего от тебя так ждали, – назначил встречу. Сам указал и место, и время.

– И кожинская команда сразу рванула со Старого кладбища к сгоревшей двадцатиэтажке?

– Зачем же с кладбища? Федералы в тот вечер с самого начала комендантского часа околачивались в секторе, который указала Ирина. Детектор движения позволял им избегать встреч с оргскими отрядами. А через бортовой компьютер Катафалка фиксировались все поступающие на Ночкин код сообщения. В общем, на месте встречи ребята Павла Алексеевича оказались даже раньше нас. Насколько я понял, именно они и завалили вход в подземелье. Чтобы нам некуда было деваться.

– А почему просто не дождались нас в подвале? Почему не взяли сразу? Отдали, блин, зачем‑то на откуп оргам.

– Э‑э‑э, День, – насмешливо протянул Славка. – Да ты, выходит, совсем не знаешь нашего Федерального и Полномочного! Не понимаешь его тонкой игры!

– Почему? – повторил вопрос Денис. – Почему федералы так долго таились? Почему дали оргам возможность…

– Дали, чтоб взяли! Да чтоб напугать нас как следует – вот почему. И объявиться перед твоими очами не в виде подленькой засады, а в образе благородных освободителей. А может быть, Кожин еще надеялся, что орги сделают часть его работы – избавятся от балласта. Я и Юлька ведь федералам тогда еще даром не были нужны. Только ты, единственный наш, неповторимый и непревзойденный рекордсмен наружки…

– Перестань!

– Короче, не выгорело у ребяток. Не получилось вырвать в кульминационный момент из лап смерти тебя одного. Помнишь, когда я шакалу тому… ну Чмо руку шокером отсушил, орги ведь всех собирались кончать. Сразу. Одновременно. Потому и спасать пришлось всех троих. А как иначе? Избирательность в подобном деле могла бы тебя насторожить, отпугнуть, вызвать подозрения да и просто не понравиться. И какой с тебя после этого прок?

Славка смотрел на него насмешливо и нагло.

Глава 5

– Все это, конечно, чрезвычайно интересно, – вмешалась Юла. Говорила она сухо, жестко. – Но мне лично хотелось бы все‑таки еще знать, какого хрена ты убил тех стариков, Слав?

Ай, молодца, Юлька! Хороший и, главное, своевременный вопрос.

– Вы так ничего и не поняли? – Ткач разочарованно покачал головой. Сейчас трудно было разобрать, паясничает ли он по‑прежнему или на самом деле огорчен непроходимой тупостью собеседников.

– Ничего, – подтвердил Денис, – кроме того, что тебе нравится мочить живых руками мертвых.

– А наши обыватели иного и не заслуживают, – огрызнулся Славка. – Людей каждую ночь бросают на откуп бандитам. Их режут как баранов, жгут заживо. И что? Ни‑че‑го! Ничегошеньки! Каждый – сам за себя! Каждый молится на Периметр и терпеливо ждет, когда придет его очередь подыхать. А этим деду с бабкой по‑любому оставалось немного. Так что не берите в голову.

Денису вспомнились слова Кожина. Как там говорил Федеральный Полномочный о погибших стариках? «В сущности, пустяк, невелика потеря, если учесть, что оба уже стояли одной ногой в могиле». Хм, а у Славки с федералом, оказывается, много общего.

– Зачем, Слав? – не унималась Юла.

– А затем! В сложившейся ситуации это была единственная возможность встретиться с вами. И пообщаться лично, без помех, чтобы никто в самый интересный момент не разъединил коммуникационную линию. Это‑то хоть до вас доходит?

– Предположим, – сказал Денис. – Предположим, нас могли подслушать, могли отключить, могли помешать…

Да так бы оно и было, если б Славка разоткровенничался подобным образом в виртуале или на дипканале связи.

– …но на Юлькин вопрос ты еще не ответил.

– Разве? Признайтесь, ведь Кожин специально послал вас приглядеть за мной, за бедным‑несчастным свихнувшимся оператором ходячих жмуров. Может быть, даже отдал приказ избавиться от меня, если я покажусь слишком гм… непредсказуемым для дальнейшего участия в «Мертвом рае»? Ну? Отдал, а?

– Так ты что же, с самого начала предполагал, что нас пришлют нянчиться с тобой? – изумился Денис. – Ты что специально? Тех стариков? Грохнул?

– Ага!

И улыбка – до ушей.

– Врешь! – не удержалась Юла. – Кожин мог тебя запросто ликвидировать – сам, без нашей помощи. Прислать сюда штурмовую группу и…

– Не мог, Юлечка, не мог. Вот так сразу, вот так запросто – не мог. Уж я то знаю. Я вообще много чего узнал, ознакомившись с секретными файлами Павла Алексеевича. Ситуация изменилась. Кардинально. Потенциальный лидер в нашей тройке теперь не Денис – я. У меня самый высокий рейтинг, у меня наивысшая сумма рабочих баллов, и на меня у Кожина большие планы. Это, правда, пока лишь предварительные результаты, и вас двоих тоже еще не списывают со счетов, окончательно – не списывают…

Спасибо! Успокоил, блин!

– Но все же я сейчас – особо ценный экземпляр, я нужен Кожину и его «Мертвому раю». Ну‑жен, понимаете? – говорил Ткач без бахвальства. Со злым сарказмом скорее. – Больше, чем вы оба вместе взятые, нужен. Только он ведь исследователь до мозга костей, наш многоуважаемый Федеральный Полномочный посол, человек, мля, науки и эксперимента. И когда мой жмур не вернулся на. базу, а свернул в муниципальную гостинку, Кожин в первую очередь пожелал узнать, почему я начал чудить, что произошло у меня вот тут.

Славка выразительно постучал себя по лбу. Сухой вышел стук. Как об дерево.

– Установить это можно разными способами. Самый простой и безболезненный – прислать сюда вас. С этого он и решил начать. Кожин прекрасно понимает, что убивать меня вы не станете ни при каких обстоятельствах, зато из кожи вон лезть будете, чтобы привести спятившего соратника в норму. А заодно – разобраться в причине моего срыва. Разобраться и отчитаться. Все это предугадать было нетрудно. Ну и пришлось пойти на некоторые м‑м‑м… жертвы. Мы должны были встретиться и пообщаться.

Вот так‑так! Растерзать пару старичков, человечков пару, ради экстренной свиданки с дру… с коллегами. Хорошенькое дело, нечего сказать. Выходит, в самом деле все сделано сознательно? По дявольски точному расчету. Да, Славка и Кожин действительно похожи друг на друга. Иначе один не смог бы так лихо просчитывать действия другого. Маньяки хреновы!

– Ладно, мы встретились, пообщались. Что дальше, мать твою? – проскрежетал Денис.

Неожиданные откровения Славки явно втягивали их в очередные неприятности. В очень крупные неприятности.

* * *

– Не ругайся, День. – Ткач осклабился. – Это некрасиво, а здесь все утыкано жучками.

– Жучками?! – Денис огляделся, чувствуя, как кожа на затылке превращается в наждачную бумагой. С частыми вкраплениями колючих ледышек.

– Угу. Пол, потолок, стены, мебель, сантехника – все. Чист только комп – свою машину я недавно перебрал по микросхемам.

– Гонишь? – неуверенно сказал Денис. – Здесь? Жучки?

– Показать тебе нормативы по прослушивающей аппаратуре для служебных квартир операторов «Мертвого рая»?

– Тоже… схакал… – Денис облизнул вмиг пересохшие губы.

– Ну да. Прелюбопытнейший, надо сказать, документик…

Денис и Юла замолчали. Переглянулись подавленно. Если то, о чем говорит Славка, – правда…

– Не все так плохо, друзья мои, – продолжал Ткач. – По крайней мере, здесь нет скрытых камер. Федералы не рискнули прятать видеотехнику от бывших операторов наружки. Понимают – дело‑то неблагодарное. Мы ведь профи, любой объектив отыщем где угодно. С микрофонами – надежнее. Так что в сортирах за нами пока не подглядывают. Только подслушивают.

Плоская шутка не развеселила никого.

– Слава, как тебе удалось нейтрализовать микрофоны? – осторожно, почти нежно спросила Юла.

– Это невозможно, – широко улыбнулся Ткач, – сама должна понимать. Многоуважаемый Павел Алексеевич слышит сейчас каждое наше слово. Можете передавать приветы. Если очень хочется.

– Что?! – А этот Юлькин вопрос был беззвучен. Его Денис прочитал по губам.

Славка – не заметил, не расслышал. Славка продолжал:

– Думаю, с Ночкой Кожин уже разобрался. Или разбирается прямо сейчас. Круто, наверное, разбирается. Все‑таки секреты посольской сетки утекли через нее.

По‑до‑нок! Денис сделал глубокий вдох. Поднялся. Руки сжались в кулаки сами. Врежет, ох и врежет же он сейчас этому…

– День! – Юлька поднырнула, встала между ними. – Пусть договорит, День!

Ладно. Уломали. Пусть. Пока. Но потом…

– Потом Павел Алексеевич будет решать, что делать с нами, – сказал Славка, – с тремя перспективными операторами «рабочего материала», нажравшимися до отвала запретных яблок из «Мертвого рая». А может, уже решил…

– На кой ты вообще трепался обо всем этом под микрофонами?! – прорычал Денис.

Славка снова улыбнулся. Доброй улыбкой палача.

– Чтобы вы тоже узнали все, что знаю я. И чтобы Кожин знал, что вы это знаете. Чтобы мы по‑прежнему были единой командой.

– Ублю…

– День, не заводись. И послушай меня. Внимательно послушай. Может, я и произвожу впечатление сумасшедшего, но уверяю, я не самоубийца. Я предпринял некоторые меры предосторожности. Свои. Обычные. На первое время… Ну вы понимаете, о чем я?

«Да уж не совсем тупые, знаем о твоих запасных хатах», – раздраженно подумал Денис. Хорошо хоть об этом Ткач пока ничего не ляпнул вслух!

От злости Дениса аж трясло. Этот Славка, этот, этот… Незримые сдерживающие путы лопались один за другим. Денис чувствовал: еще чуть‑чуть и – сорвется. И понесется. На глаза опять попалась ножка от разбитого торшера. Не самая лучшая из дубинок. Но и не самая худшая ведь!

– Короче, нам надо принимать решение, – продолжал Ткач. – Верное решение. Быстро принимать. Бремени остается немного.

– Времени для чего?!

Денис все‑таки взорвался. Подскочил к Славке, резко – Ткач чуть не вывалился на пол – развернул его кресло к себе. Навис сверху. Заорал в ненавистное лицо, по которому так хотелось съездить:

– Козел, ты понимаешь, куда нас втравил?! Понимаешь, сколько нам осталось жить с твоей долбаной тайной?! Всем нам? Ночке, Юльке, мне, тебе?!

– Все зависит от того, как Кожин отреагирует на наше предложение.

Славка сидел спокойно, спокойно улыбался и спокойно говорил. Нет, определенно на сумасшедшего он похож не был. Но его слова… А может быть, псих из психов и должен выглядеть именно так: буддистская невозмутимость, улыбка с едва заметной ехидцей, полуприкрытые усталые глаза и расслабленные руки на коленях. Как у примерного детсадовца.

– Ка‑а‑акое еще предложение, твою мать?!

* * *

– Успокойся, День.

Это было непросто. Непробиваемый железобетонный пофигизм обычно пугливого Славки действовал на нервы. Пофигизм этот означал, что парень танком будет переть к намеченной цели. И еще кое‑что означал.

Что точка возврата пройдена безвозвратно и дергаться по этому поводу бессмысленно. Что пути к отступлению отрезаны. Что мосты сожжены. Причем гад не поленился спалить их все скопом – и свои, и чужие.

– Вспомни, о чем ты мечтал, Денис? Чем грезил во сне и наяву всю сознательную жизнь? Чего хотел больше всего на свете? Перебраться в Периметр, ведь так? И ты, Юла, тоже – только не надо дуться, пожалуйста. И бедняга Влад. И Игорь, и, наверное, тот парень, который у Юльки в квартире…

И Денису вдруг стало безразлично все происходящее. Совершенно безразлично. Абсолютно. Устал… Он слишком устал, чтобы понапрасну драть глотку и лезть в драку. Он просто тихо заметил:

– Нас размажут в одну тонкую‑тонкую пленку. Медленно. Всех троих.

– Ага, и сделают антибликовое покрытие на кожинский монитор! – с неуместной, горячечной какой‑то веселостью отозвался Ткач. Прежнее спокойствие его покидало. Спокойствие быстро сменялось болезненной расторможенностью, азартом каким‑то.

«И все‑таки он псих», – вяло подумал Денис. Отошел в сторону. Лишь бы не видеть эту ухмыляющуюся рожу.

– Не дрейфь, кочерыжка. – Дурного оптимизма у Славки прибавлялось пропорционально тому, как Денис впадал в вязкую пучину депресняка. Но безумный спич Славки завораживал, гипнотизировал. Иногда, казалось, в словах Ткача даже вспыхивали искорки здравого смысла. Правда, уследить за этими проблесками в непрерывной скороговорке было трудно.

– Я смотрел сроки в файлах «Мертвого рая»… Эксперимент в самом разгаре… Прерывать программу сейчас нельзя… Вот‑вот начнется настоящая работа… Скоро совсем… После завершения испытаний тандемов оператор‑«рабочий материал»… Мы – по‑прежнему лучшие операторы… А самый лучший еще не выбран окончательно… Мы нужны Кожину… Позарез… Все трое… Можем диктовать условия… Если действовать осторожно… Если сообща…

Славка шпарил и шпарил. Без умолку, без передышки. А Денис смотрел на него и не узнавал. Неужели кровавая работа может так сильно преобразить человека? Складывалось впечатление, будто, окунувшись с головой в убийства, Ткач нашел себя настоящего, истинного, сокрытого. И раскрылся, реализовался на все сто. На все двести. Триста… Отсюда – и немыслимые для него прежнего смелость, решимость, энергичность.

Наверное, именно так, а не из чрева матери появляются на свет главари заговорщиков, организаторы дворцовых переворотов и харизматические вожди. Не особенно вслушиваясь уже в речь Славки, Денис задумчиво мерил шагами комнату за спиной новоявленного оратора.

– Предлагаем Кожину сделку… – захлебывался Славка. – Становимся полноправными членами команды… Вкалываем как прежде, нет – лучше, и держим язык за зубами… Честно работаем на «Мертвый рай»… Работаем на федералов после завершения эксперимента… Взамен – только одно: эвакуация в Периметр… Если Кожин пойдет на повышение – попадем с ним в столицу… Курантов наслушаемся… Только нужно обдумать гарантии безопасности… У меня есть кое‑какие мыслишки…

Дата добавления: 2015-10-28