Беседа с Загало

Загало я знаю давно. С 1969 года. Первое интервью брал у него после победы на чемпионате 1970 года. А снова встретился с ним в конце ноября 1995 года, во время очередной командировки в Рио. Отправляясь туда, я должен был по просьбе Вячеслава Колоскова встретиться с президентом Конфедерации бразильского футбола Рикардо Тейшейрой, чтобы обговорить с ним возможность очередной встречи в Москве сборных Бразилии и России. После разговора с Тейшейрой, Загало принял меня там же, в штаб-квартире Конфедерации бразильского спорта, в узком и высоком здании, выстроенном в самом центре Рио на улице Алфандега, 70, специально для командного центра бразильского футбола и названного именем Жоана Авеланжа.

К тому моменту он уже установил еще один рекорд: вышел на первое место среди бразильских тренеров по стажу работы со сборной страны и по «коэффициэнту полезного действия» на этом посту. К концу 1995 года на его счету было 72 матча сборной команды страны (50 побед, 18 ничьих и всего лишь 4 поражения). И самое главное: он стал единственным человеком на земле, обладающим званием четырехкратного чемпиона мира по футболу: дважды он побеждал как игрок, один раз как главный тренер сборной, и один — как ее «наставник» или «супервизор».

Что это: везение или закономерность? Что обусловило сенсационные победы: «госпожа Удача» или они могут считаться логичным следствием опыта и мастерства команды и, естественно, тренера?

Когда я задал ему этот вопрос, он засмеялся и ответил:

— Ну, что такое «везение»? Что такое «удача»? Это когда вы ставите, допустим, сотню долларов на какой-то номер рулетки, и шарик скатывается именно к этой цифре. А, извините за нескромность, четыре раза выигрывать или активно участвовать в завоевании побед на чемпионатах мира, тут нужно и еще что-то, кроме везения. Разве не так?

Я не мог с ним не согласиться.

Мы беседовали с Загало около двух часов. Пересказать этот разговор очень трудно. Не только из-за обилия затронутых тем, но и потому, что, как однажды удачно заметил бразильский коллега Фернандо Калазанс, Загало является «вечным дриблером». И пояснил эту мысль следующим образом: «Ты встречаешься с ним, беседуешь часа полтора, потом возвращаешься в редакцию, садишься за диктофон, начинаешь расшифровывать запись и видишь, что он тебе не сказал практически ничего нового...».

Действительно, Загало всегда уклончив в ответах на вопросы и крайне осторожен в оценках. Такой уж у него характер. И таким он был всегда. Правда, он любит с большим удовольствием перечислять завоеванные титулы или одержанные победы. Я заметил это еще во время первой нашей встречи в 1971 году, когда он, тренер трехкратных чемпионов мира, в ответ на мой вопрос о пройденном пути к этой великой победе начал вдохновенно перечислять свои титулы с какого-то выигранного им еще в детстве турнира школьных команд.

На сей раз, когда я попросил его сопоставить «чемпионские» сборные 1970 и 1994 годов, он элегантно ушел от ответа. Воздал должное своему другу Паррейре, с горечью вспоминал о бразильских журналистах, которые «поливали нас грязью» до и во время чемпионата в США. Говорил о сплоченности команды, о том, что с началом игр на американских полях прекратились все ссоры и споры, даже профессиональный скандалист Ромарио, который просто не умеет вести себя спокойно, не может дня прожить, не спровоцировав какое-нибудь недоразумение, спор или склоку, даже он стих и перестал противопоставлять себя всем остальным. И тот факт, что на поле футболисты выходили, взявшись за руки, тоже о чем-то говорит. Во всяком случае, передает настроение, царившее в команде.

— Кто оказался для вас самым трудным соперником там, в США?

— Голландцы. С ними нам пришлось труднее всего. А еще хотел бы отметить команду Болгарии, показавшую впервые в своей истории замечательный футбол.

— Когда труднее было работать: четверть века назад, в тот ваш первый приход в сборную или сейчас?

— Конечно, сейчас, — не задумываясь, ответил он. — Сейчас я просто не имею возможности располагать всеми игроками, которых хотел бы взять в сборную.

— Почему?

— Да потому что мешает внутренний бразильский календарь и трудно вызывать игроков из Европы. Мне приходится поэтому ограничиваться одним игроком от клуба, больше наши тренеры не отпустят. Иногда даже приходится ловчить. Недавно, например, «Палмейрас» пообещал мне двух игроков, да еще двое, нахватав желтых карточек, были вынуждены пропустить игру в национальном чемпионате. Ну, тут я сразу же вызвал в сборную и их. А ведь с такими сложностями мы вынуждены были собирать команду не просто для тренировок, а для участия в официальных турнирах: «Кубок Стэнли Роуза» в Англии и «Кубок Америки» в Уругвае. И заметьте: в этих турнирах, да и вообще после чемпионата 1994 года мы ни разу не проиграли, хотя, повторяю, условия работы у нас очень сложные.

Затем шла беседа о планах Загало и его команды. Тут тренер опять во главу угла поставил выигрыш на Олимпиаде в Атланте: ведь это единственный футбольный титул, которым Бразилия не располагает.

Я поинтересовался, в чем, по его мнению, причина скандального провала в юбилейном сезоне 1995 года «Фламенго» с его знаменитой «атакой мечты»: Ромарио, Эдмундо и Савио?

Загало, как обычно, когда речь заходит о таких деликатных вещах, когда его просят дать оценки коллегам или игрокам, пожал плечами, развел руками и сказал нечто обтекаемое. Что-то насчет того, что группа «звезд» еще не означает обязательно хорошую команду, что футбол полон загадок и тайн. И заметил, что из этого трио в свою олимпийскую команду он обязательно возьмет молодого, очень перспективного игрока Савио.

Потом он долго рассказывал о том, как трудно работать в Бразилии, где каждый считает себя выдающимся футбольным специалистом, и пост тренера сборной по важности чуть ли не близок к посту главы государства.

— Каждый день, стоит мне только появиться на улице, как сразу же рядом вижу портье, дворника, водителя такси или случайного прохожего, которые тут же обращаются с советом: «Послушай, Загало, ты должен...». Заметьте, они все говорят: «ТЫ ДОЛЖЕН!..» И только так!

Один категорически заявляет: — Загало, ты должен вернуть в команду Ромарио, пускай играет вместе с Тулио, а Эдмундо нужно выгнать... Через пять минут подходит другой «консультант» и столь же категорически требует на каждую игру обязательно ставить Эдмундо и Савио, а выгнать Ромарио. И так весь день: в баре, где я пью свой кафезиньо, на автоколонке, где заправляю машину, в кафе, где пытаюсь съесть гамбургер, в магазине, куда захожу купить молока, или в булочной, куда забегаю по дороге домой.

...Мы посмеялись, побалагурили на эту тему, а потом присутствовавший на беседе Эдуардо из фирмы «Соккер-Бразил», посерьезнел и сказал:

— Нет, в самом деле, Загало, почему бы тебе не подумать всерьез о Тулио? Я уверен, что он имеет все данные для того, чтобы стать титуларом сборной?.. Почему ты так редко ставишь его в основной состав? Да, конечно, он не любит играть в средней зоне, не возвращается за мячом, но все-таки он, черт возьми, забивает!

Загало грустно вздохнул, улыбнулся и сказал мне:

— Ты видишь: даже здесь, в моем собственном кабинете, не оставляют меня в покое!

Кто-то, приоткрыв дверь, заглянул в комнату. И увидев Загало, нервно спросил:

— Так как же понять: Савио закрепился в основном составе или нет?

— Все! Это была последняя капля! — закричал Загало, вскочил и стал собирать бумаги, разбросанные по столу.

Мы вместе вышли из его кабинета, пошли по коридору, остановились на площадке, ожидая лифта.

Какой-то чиновник, вышедший из соседней двери, увидев Загало, тут же обратился к нему:

— Обязательно призови в олимпийскую команду Ромарио!

Загало кивнул головой в знак того, что сигнал услышан.

Подъехал лифт, раздвинулись его дверцы. В тесной, постанывавшей от явной перегрузки кабинке мы спустились с седьмого этажа.

Внизу, в холле, вежливо поклонившись Загало, распахивающий перед нами двери негр-привратник спросил:

— Сеньор Загало, почему у вас Тулио не играл в матчах с Уругваем и Румынией? Надо бы почаще ставить его в команду.

— Да, — вздохнул Загало, — я обязательно учту твое пожелание.

Потом он приоткрыл дверь, поглядел с опаской на работяг в оранжевых комбинезонах, разворотивших отбойными молотками тротуар перед подъездом, огляделся по сторонам и шмыгнул куда-то в сторону авениды Рио-Бранко, зашагав быстрыми и мелкими шажками. Он шел, неприметный и маленький, и поглядывал по сторонам: кто еще подойдет сейчас с очередным советом? Но его, слава Богу, никто не узнавал.

Я смотрел ему вслед со смешанным чувством симпатии и удивления. Откуда у него берутся силы для того, чтобы с такой энергией продолжать сжигать себя на этом костре?

Им невозможно было не восхищаться. Ему нельзя не сочувствовать. Он мог бы служить примером беззаветного и безоглядного служения идее. Великой идее, которая может быть выражена одним емким, заветным словом «ПЕНТА».

Впрочем, не только... Ему еще нужно кое что доказать «ИМ»! Этим местоимением он называл всех тех, кто его «похоронил» после провала семьдесят четвертого года, кто его освистывал, кто кричал тогда, что Загало уже состарился, что он ничего не понимает в футболе! Этим скептикам Загало должен был доказать, что он, все-таки, великий тренер и великий бразилец! Он взялся за дело, засучив рукава, зная, что это будет последним крупным делом, последней большой победой в его жизни. И он уверен в успехе.

* * *

Предолимпийский турнир в феврале-марте 1996 года прошел для бразильцев успешно. Они без особого труда добились путевки в Атланту, одержав пять побед и два матча сыграв вничью.

А затем началась Олимпиада...

Еще одна попытка покорить последнюю невзятую пока вершину. Ее штурм, впрочем, начался с разочарования, потрясшего страну, когда уже в первом олимпийском матче бразильцы потерпели поражение от команды Японии.

Затем ситуация, вроде бы выровнялась. Соперники по группе — венгры и нигерийцы были повержены, в четвертьфинале со счетом 4:2 была побеждена команда Ганы, а в полуфинале торсиду ожидал шок: при фактически выигранном матче с нигерийцами сначала — неожиданная разочаровывающая ничья, достигнутая соперниками на последних секундах хитроумным ударом Кану. А затем на третьей минуте добавочной тридцатиминутки, игравшейся до «золотого гола», тот же Кану забивает роковой мяч в бразильские ворота...

И никого уже не заинтересовал матч за третье место, который был выигран у португальцев со счетом 5:0. В Бразилии любой результат, если это не первое место, считается провалом.

Мечту об олимпийских медалях пришлось снова, в который уже раз, откладывать на четыре года. А Загало, оправившись от разочарования и отмахнувшись от критиков, вновь вернулся к своему главному делу. К первой сборной команде, ибо впереди уже маячила Франция. Приближался чемпионат мира-1998. Впереди была борьба за «ПЕНТА»!

Дата добавления: 2015-10-28