Но это завтра. А сейчас человек в черном френче спал, и сон его был тревожен. Он снова переживал свое прошлое, шел по Пути в Вечность.

Тому, кто посмел.

К тени Гитлера

Иногда мне кажется, что мир вокруг - нелепая грёза Демиурга,

И реальны в этих безднах Гиперпространства только я - и Он,

Завоеватель, которому суждено вернуть Вселенной утраченное

Природное Естество, ныне сохранившееся в образах арийского Севера...

В беспощадном сиянии льдов

Твой престол - на вершинах скал.

Там, где тает след облаков,

Затаился волчий оскал.

И туман над полями - как дым,

И курганы - как танки в ночи...

Ты примером стал молодым,

Ты ушёл, как уходят Вожди.

Мир барышников и торгашей,

Обывателей и пацифистов...

Не осталось великих людей,

Только свиньи под сумраком мглистым.

Ты с усмешкою с трона следишь

За ничтожною их суетою -

Только бури и пламя лишь

Ты искал, как их ищут герои!

Златый кубок с амброзией пьёшь:

Его отблеск - сиянье над прахом.

Унтерменши чувствуют дрожь -

Их Величие полнит лишь страхом.

Над каймой горизонта встаёт

Солнце - Свастика в гордом параде...

Вновь Эпоха Героев грядёт!

Возвращайся же, Завоеватель!

Человек в бункере

«Предисловие к «Завоевателю»

Новый человек живёт среди нас! Он здесь!

Вам этого довольно? Я вам открою тайну.

Я видел этого человека. Он смел и жесток.

Мне было страшно в его присутствии.

Адольф Гитлер

Правду мы возьмём у Бога

Силой огненных мечей.

Н. Гумилев

Ровный, немигающий свет, лившийся с потолка, неизменный в любое время дня и ночи, резал глаза. Тяжёлая ладонь с длинными, цепкими пальцами опустилась на выключатель, и рабочий кабинет погрузился в полумрак, едва озаряемый небольшим настольным светильником да экраном компьютера. Так - гораздо лучше. Человек в чёрном френче устало откинулся на спинку кресла и закрыл ноющие, уставшие от бесконечных отчётов и докладов, глаза. Сейчас он ничем не напоминал собственные изображения на плакатах и листовках, свой канонический, занесённый в анналы истории образ, которому, в отличии от живых, не полагалось ни стареть, ни уставать. Красные, слезящиеся глаза, ранняя седина на висках и непроходящая усталость раздражали его, как напоминание о том, что есть вещи, пока ещё не подвластные ему. Воля, заставлявшая склоняться народы, была бессильна перед слабостью тела, ставшего ее обителью - хотя Воля была уникальна, а тело было таким же, как у миллионов других людей, населявших землю с той поры, когда их первые волосатые предки почувствовали смутное стремление к чему-то большему, чем еда, совокупление и сон. Подумав об этом, он усмехнулся, не открывая глаз. Одно из первых достижений первобытного человека, переставшего быть зверем - Война, ее метафизика, ее ритуал. Война выковала арийца. Война выковала его. И он не остался в долгу у своей матери...

Там, наверху, все ещё дрались с упорством обречённых или сумасшедших на окраинах Империи его враги, остатки тех народов, которым не случилось принадлежать к великой расе, или предатели из числа белых, для которых их карликовые государства были дороже мечты о господстве над миром, о новой Эре. Он снова усмехнулся. Если есть жизнь после смерти, то великие герои старой Европы наверняка на его стороне, а не на стороне своих измельчавших потомков. Что ж, он отдал им дань уважения. К примеру, эти старые часы - не признак старомодности хозяина кабинета. Эти часы сначала принадлежали Фридриху Великому, а затем - Наполеону. А сейчас они отсчитывают его время - в самом неприступном бункере планеты, в подземельях Кремля. И портрет, который он повесил над столом, не был портретом какого-нибудь Сталина или Петра I, умевших только выползать из безнадёжных ситуаций на спинах собственного непобедимого народа. Нет, он, первый за сотни лет действительно русский правитель России, выбрал портрет Адольфа Гитлера, и мог бы поклясться, что когда стальные траки бесчисленных бронештурмовых дивизий равняли с землёй дома, церкви, ратуши Берлина и Мюнхена, фюрер улыбался ему. Великий тевтонец, презиравший местечковый патриотизм, прекрасно понимал другого великого завоевателя - раз начинается новая Эра, то к черту всю щемящую грусть по осколкам добропорядочного прошлого. Потомкам нужны кровавые легенды о предках-воинах, а не устаревшие архитектурные изыски. Арийскую расу нужно вернуть в изначальное состояние варварства, превратить ее солдат в викингов с автоматами и атомными подлодками. Впрочем, настоящих арийцев на земле к его времени осталось слишком мало. И потому он со спокойной совестью отправлял на смерть прославлявшие его толпы ради очередной громкой победы: в этой войне должен был победить тот, кто будет наиболее безжалостным. Цивилизованный щенок в военной форме не способен остановить ярость берсерка. И не остановил.

Мир лежал перед человеком в чёрном френче, словно покорная рабыня, готовая исполнить любую прихоть повелителя. В Европе, в Азии, в обеих Америках, в Австралии на краю света не было больше иной власти, чем его власть. Победа далась трудно, но пройдёт время - и даже от выжженных пламенем ядерных бомб пустошей не останется следа, и некому будет плакать над позабытыми могилами миллионов безымянных солдат, по обе стороны фронта приносивших свои жизни на алтарь невиданной войны. Останется - Он. Быть может - лучшие учёные, ныне служащие ему, найдут способ победить естественную смерть. Если нет, останется его слава - тоже в какой-то степени жизнь, особенно если правду говорят оккультисты, что посмертное существование души подпитывается ее земными служителями и почитателями...

Завтра - торжества. Объединённая планета Земля будет прославлять своего правителя. Он будет стоять на трибуне, и приветствовать римским салютом своих гвардейцев, а они будут час за часом маршировать мимо него и швырять к ногам вождя знамёна разбитых армий и уничтоженных государств. А потом эти знамёна сожгут на алтаре Храма Великой Расы, возведенного в сердце его столицы, и символы поверженных врагов сгинут перед молчаливыми изваяниями великих предков и героев. Отец, Сын, Святой Дух - их время прошло. "И будете, как Боги..."

Момент его торжества должны будут увидеть все. Каждый человек. Пусть даже младенцы, не способные понять происходящее, хотя бы услышат его голос, и с колыбели узнают прекрасные слова: "Война", "Слава", "Раса", "Власть"... Даже последний чернокожий раб, последний преступник или извращенец, которого завтра казнят, должен видеть и слышать вождя - пусть расскажут о нем на том свете, чтобы даже там никто не смел говорить, что у России и русского народа не было своего великого завоевателя! Он был - величайший из всех. И - последний. Здесь больше нечего завоевывать.

Но это завтра. А сейчас человек в черном френче спал, и сон его был тревожен. Он снова переживал свое прошлое, шел по Пути в Вечность...

Детство. Отрочество. Юность. Одиночество, преследовавшее его, словно призрак или чье-то проклятье. Он презирал людей, их слабости и мелкие страсти. Не было никакого желания искать свое место в этом обществе, прожить добропорядочную жизнь без перемен и волнений, чем заработал немало проблем. Окружающие относились к нему со смесью недоверия и страха, а лучшими друзьями для него стали великие воины прошлого... Впрочем, удача сопутствовала ему.

Когда он открыл для себя сияющие идеалы национал-социализма, он ни капли не сомневался, что это он и должен выбрать для себя. Власть, Война, Магия - все это дала ему великая идея. У него появились друзья и соратники из числа прочих НС. Однако ему не потребовалось много времени на то, чтобы понять: среди них мало подобных ему. Правые партии погрязли в политических дрязгах и взаимном провокаторстве, а среди скинов было слишком много маргиналов-алкоголиков, пришедших в движение из-за потребности винить других в собственных несчастьях. Он попытался что-то изменить - и натолкнулся на непонимание соратников, кроме того - им заинтересовался закон. Потребовалось немало лет, чтобы научиться искусству интриги, научиться добиваться своего, оставаясь в тени. Благодаря таланту оратора и публициста ему часто позволяли говорить от имени движения, считая лишь талантливым пропагандистом, и не подозревая, что он обретает все большую власть.

Его звезда взошла во время очередного политического кризиса, когда враги России и русского народа решили покончить со своим давним противником. Запад инспирировал невиданную по стремительности инфляцию, по всей стране начались выступления инородцев-сепаратистов, более того - нашлись и среди русских сторонники развала России, желавшие "русской власти в Русской Республике", которая занимала бы жалкий огрызок былой державы. Он никогда не понимал этого. Гордость не позволяла ему расстаться с завоеваниями предков. По счастью, русский народ в массе своей поднялся на борьбу как с прежним продажным режимом, так и с сепаратистами - вне зависимости от их национальности. Основную роль в этом играли локальные группировки националистов, не засвеченные перед органами, но имевшие и оружие, и тех, кто взял это оружие в руки.

Хаос был его стихией. В это нелёгкое время он оказался единственным, кто взялся за организацию и руководство единой системы охраны правопорядка: внутренних войск, призванных искоренять преступность и инакомыслие о всей восставшей Империи. Ему не удалось бы справиться с этой важнейшей миссией, если бы не поддержка тех немногих, кто был подобен ему, кто уже тогда угадал в нем грядущее величие.

Запад, видя, как быстро Россия оправилась от потрясений, не решился на прямую агрессию. Пробное наступление финнов и шведов в Карелии закончилось провалом. В окружении и тотальном уничтожении агрессоров основную роль сыграли внутренние войска - хуже вооруженные, чем регулярные армейские части, но неизмеримо лучше дисциплинированные и идейные. Такую же важную роль сыграли они и в подавлении мусульманского сепаратизма на Кавказе (которое за рубежом справедливо называли геноцидом), и в приграничных столкновениях с огромной китайской армией, понёсшей невиданные потери. Большая часть русского народа рукоплескала человеку в чёрном френче, меньшая же часть опасалась того могущества, которое он сконцентрировал в своих руках. Политическая власть сама собой перешла в его руки.

Проводя реформы и внедряя передовые технологии, он неустанно чистил ряды партии, да и всю нацию от тех, кто мечтал воспользоваться должностью или прежними заслугами и вести жизнь паразита. Не признавая аскетизма, любя красивых женщин и хорошую компанию, человек в чёрном френче прекрасно понимал, что это - лишь украшение на мече, лишь дополнения к его великому замыслу...

Война была невиданно прекрасной и воистину Мировой. В ее пламени исчезали все те, кто и без того был обречён сгинуть без следа, прожив жалкую и бессмысленную жизнь. Впрочем, он и сам, задумываясь над тем, для чего живёт, не мог внятно ответить на этот вопрос. Но он хотя бы всю жизнь искал этот смысл, в отличии от рабов человеческого муравейника, дружными рядами маршировавших в небытие при любом режиме и любой власти!

И ещё он твёрдо знал: какой-либо смысл в жизни есть только до тех пор, пока есть сама жизнь.

Война дала ему все, как он и ожидал. Едва ли ни единственный человек на планете, не веривший в сказки о том, что с изобретением ОМП война перестала быть актуальной, потеряла смысл, он твёрдо слал к цели свои полки, уничтожая все, что не имело значения в будущем, которое видел он...

В конечном итоге он превзошёл Бога. Того самого, из Торы, Библии, Корана, вишнуистских и кришнаитских побасёнок. За оскорбление вождя любого землянина теперь ждёт куда более скорая кара, чем за богохульство, а служение Расе и Нации приносит очевидную пользу, в отличии от ползанья по церквям.

Дата добавления: 2015-10-24