Сергей АЛЕКСЕЕВ 15 страница

Ивана Сергеевича учтиво проводили в большой кабинет, начиненный электроникой, предложили сесть за стол. Шведы устроились напротив, и в ту же минуту появился еще один - стройный, подвижный и точный в движениях. Швед, говоривший по-русски, вскочил и представил:

- Господин Иван Афанасьев! А это - господин Густав Варберг, соучредитель фирмы "Валькирия".

Варберг крепко пожал руку Ивану Сергеевичу и сел напротив. Получалось, один против троих...

"Отбрешусь! - неожиданно подумал он. - Я же тут хозяин положения. Уговаривать будут!"

Соучредитель заговорил по-шведски, подбирая и взвешивая каждое слово и делая паузы, чтобы переводчик успевал переводить дословно.

- Вы дали согласие осуществлять руководство совместной российско-шведской фирмой "Валькирия"... Мы высоко оценили вашу добрую волю, господин Афанасьев... Но известные вам события и действия бывшего руководителя фирмы господина Савельева... не позволили довести начатое дело до завершения... Мы не имеем никаких претензий лично к вам, господин Афанасьев, и считаем, что вы поступили весьма разумно, покинув Москву... У нас имеется полная информация о преследовании вас со стороны господина Савельева... Он имел цель вынудить вас отказаться от предлагаемой вам работы... В случае же вашей строптивости - лишить жизни, убить... Шведская сторона фирмы приносит вам извинения за действия бывшего руководителя "Валькирии"... А также обязуется компенсировать моральные и материальные потери, связанные с происшедшими инцидентами... Дальнейшая ваша безопасность гарантируется шведской стороной фирмы, а равно и вашей семьи.

- Благодарю вас, - сдержанно отозвался Иван Сергеевич.

- Шведская сторона фирмы глубоко обеспокоена положением дел и развитием последних событий, - продолжал Варберг. - Вы, господин Афанасьев, получили массу неприятностей и, возможно, теперь имеете сомнения в целесообразности вашего согласия на руководство фирмой "Валькирия".

- Да, господин Варберг, - Иван Сергеевич откинулся на стуле, вытянув ноги, и скрестил руки на груди. - Имею такие сомнения. И довольно основательные.

Швед-переводчик перевел ответ Варбергу, и тот выразительно покивал головой. Третий же швед, молчаливо слушающий и совершенно непонятный для Ивана Сергеевича, сделал какую-то пометку в блокноте и стал еще более внимательным, ни на мгновение не сводя глаз с русского собеседника.

- Господин Афанасьев, мы еще раз подтверждаем свои намерения, - сказал через переводчика Варберг. - Мы считаем вас одним из лучших специалистов в России. У вас имеется богатый как практический, так и теоретический опыт. Поэтому хотели бы услышать от вас слова согласия в повой... обстановке.

Иван Сергеевич понял, что шведы взялись за него с бульдожьей хваткой и просто так не отступятся. Следовало переходить в наступление, сбить предлагаемый ими ритм и строй беседы, на худой случай погрузить все дело в длинную дискуссию и выиграть хотя бы одну ночь для анализа и раздумий.

- Допустим, специалист я не самый лучший, - сказал он. - И тем более теоретик. Вы, господа, либо заблуждаетесь, либо умышленно преувеличиваете, что мне не особенно нравится.

- Мы владеем объективной информацией, - заявил Варберг. - В Институте вас считали лучшим аналитиком и специалистом по геофизическим исследованиям. Кроме того, вы долго занимались практической деятельностью: подъем затонувших судов с драгоценными металлами в Черном, Каспийском и Баренцевом морях, работа на дне будущего Цимлянского водохранилища, колчаковское золото, сокровища Ивана Грозного и, наконец, "Валькирия".

"Сволочи, - безадресно подумал Иван Сергеевич. - Все, что можно, выдали. А раньше за каждую секретную бумажку готовы были со света сжить..."

- Кроме того, мы имеем сведения, что вы умышленно искажали исследовательскую информацию, чтобы советский режим не мог воспользоваться плодами вашего труда, - продолжал Варберг. - Это был ваш протест коммунистической власти.

Иван Сергеевич едва сдержался, чтобы не выдать свои эмоции, хотя тут же согласился про себя, что вся халтура - вольная или невольная - ив самом деле совершалась как протест, но в общем-то не против конкретного режима в России, а против странной политики, проявившейся во время работы в Цимлянске. Шведы же пытались пригребать его к себе как некоего специалиста-диссидента!

- Перед фирмой "Валькирия" сейчас встала проблема в работе с материалами Института, - переводил швед. - Искажения настолько серьезны, что требуют больших расходов, дополнительных средств. А наша сторона уже заплатала России за эти материалы. Бывший руководитель фирмы господин Савельев не смог дешифровать умышленные искажения из-за слабой профессиональной подготовки. Нам же известно, что вы, господин Афанасьев, обладаете всеми необходимыми знаниями. Поэтому мы вас считаем одним из лучших специалистов.

Они действительно много знали об Институте, его настроениях и нравах. Это значило, что кто-то из бывших сотрудников служил в "Валькирии" информатором: в материалах сведений о личностях не почерпнешь...

Сбить с ритма шведов было трудно. Куда бы ни уходил разговор, Варберг возвращал его к сути. Нужно было действовать энергичнее.

- Самый лучший специалист по "Валькирии" вам, по-видимому, известен, господин Варберг. - Иван Сергеевич встал и начал ходить вдоль стола - пусть водят за ним глазами.

- О, да! - самостоятельно воскликнул швед-переводчик. - Это господин Русинов! Его звали - Мамонт.

- Правильно! - похвалил Иван Сергеевич. - Поэтому, чтобы продолжать дальнейший разговор, я хочу услышать прямой и откровенный ответ на один вопрос... Я люблю иметь дело с людьми честными, порядочными и не люблю играть втемную. От вашего ответа зависят, уважаемые господа, мой выбор и мое слово согласия. По-русски это называется "проверка на вшивость".

Швед-переводчик растолковал шефу речь Ивана Сергеевича и слегка смутился, объясняя, что такое "проверка на вшивость". Пока он не разъяснил иносказательность этой фразы, его товарищи понимали это в буквальном смысле.

- В чем суть вопроса господина Афанасьева? - наконец спросил он.

- Кто конкретно и с какой целью производил негласный обыск в квартире Русинова? - Иван Сергеевич остановился напротив Варберга и замер, глядя ему в глаза. Показалось, что еще до переводчика он понял смысл вопроса. Шведы переглянулись, и тот, молчаливый, вдруг заговорил неожиданно высоким, визгливым голосом. Варберг что-то отвечал ему односложно и коротко. Они вдруг забыли дипломатический тон беседы и вели междусобойчик без перевода.

- Одну минуту, господа! - прервал их Иван Сергеевич. - Я не знаю шведского, простите за невежество. Но я прошу переводить все, что говорят за этим столом.

Заметно было, что они смешались. Однако Варберг взял ситуацию в свои руки.

- Произошло недоразумение, инспирированное господином Савельевым, - заявил он. - Обыск производился под его личным руководством.

"Ага! Валите все на покойного! - про себя воскликнул Иван Сергеевич.Отмыться хотите, вшивые!"

- Савельев не умеет пользоваться гамма-плотномером японского производства, - проговорил он и перевел взгляд на молчаливого шведа. - Значит, в квартире Русинова находился ваш специалист.

- Да, в квартире Русинова был наш специалист, - признался Варберг. - При удобном случае мы принесем господину Русинову свои извинения и по его желанию готовы возместить моральный ущерб.

- Мне нравится ваша открытость, - похвалил Иван Сергеевич. - Господин Варберг, вы понимаете, что шведская сторона фирмы, находясь на территории чужого государства, участвовала в противоправном и уголовно наказуемом деле?

- Мы это понимаем, - самостоятельно сказал переводчик, - и сожалеем о случившемся.

У Варберга побелели козонки пальцев, сжатых в кулаки.

- Хорошо, - заключил Иван Сергеевич и снова заходил по кабинету. - Будем считать, что проверку на вшивость вы благополучно прошли. Я не намерен сообщать что-либо из полученной от вас информации по поводу незаконного обыска в правоохранительные органы. У нас есть пословица - "Повинную голову и меч не сечет". Но чтобы впредь избегать подобных вещей и исключать всякие незаконные действия фирмы, я должен обсудить с вами, господа, один нравственный вопрос. Давайте отодвинем в сторону финансовые дела, специальные проблемы и прочие аспекты "Валькирии". Вы согласны, что деятельность российско-шведской фирмы носит исторический характер?

- Разумеется, - подтвердил Варберг. - И мы ощущаем на себе ответственность перед историей. Я обязан пояснить, господин Афанасьев, что занимаюсь проблемой варяжских сокровищ очень давно, со студенческой скамьи. Это дело моей семьи. Мой отец исследовал всю Скандинавию, изучил множество исторических и этнографических материалов и к концу жизни пришел к выводу, что центром арийской культуры в доледниковый и послеледниковый периоды, вплоть до первого века нашей эры, был Урал. А Приполярный и Северный Урал это не что иное, как знаменитая Гиперборея. Отец вдохновил меня на этот поиск, и я дважды еще при коммунистическом режиме приезжал в Советский Союз. Но мне не удалось раздобыть какие-либо материалы. Ваш Институт тогда был закрыт и глубоко законспирирован. Но я увез из России полную уверенность, что русские и шведы - братья по происхождению. Мы должны гордиться тем, что имеем один арийский корень.

Оказалось, что Варберг вовсе не такой сухарь и дипломат, как показалось вначале Ивану Сергеевичу. Рассказывая о своих увлечениях, он оживился, раскованно жестикулировал руками, и глаза его, на первый взгляд блеклые, вдруг посинели и заискрились. Однако молчаливый швед сделал какой-то знак ему - приставил авторучку к своему виску, и Варберг сразу же потускнел и скомкал остаток рассказа. А возможно, что и швед-переводчик много чего упустил и неточно перевел.

- Потом я стал книжной крысой... Получил звание доктора... Очень глубоко изучаю арийскую культуру... Мечтаю отыскать "сокровища Вар-Вар"... - стучал он, как телеграф. - Совместная работа с вами, господин Афанасьев, поможет нам осуществить мечту...

- Кто вас финансирует? - в упор спросил Иван Сергеевич, не дожидаясь конца перевода.

Варберг взглянул на молчаливого шведа и с прежней дипломатией произнес:

- Источник финансирования есть коммерческая тайна. Пока вы, господин Афанасьев, не дадите согласие и не приступите к руководству фирмой, я не имею права посвящать вас во внутренние дела "Валькирии".

Молчаливый швед отнял авторучку от виска. Кажется, его роль - роль "серого кардинала" становилась понятной Ивану Сергеевичу. Он поднял руки:

- Хорошо, вопрос снимаю! Вернемся к нравственности. Как вам известно, господин Варберг, арийской общности народов в настоящее время не существует. Есть отдельные народы разных национальностей, слава Богу, помнящих о своем родстве. Мало того, в сегодняшнем мире считается дурным тоном говорить об арийском происхождении.

- О, да! - эмоционально вставил швед-переводчик. - Гитлер, фашизм! Дискредитация арийской темы!

- Вот-вот, - подтвердил Иван Сергеевич. - Тема дискредитирована. Общности нет... Найдем мы с вами, господин Варберг, "сокровища Вар-Вар", поделим между Россией и Швецией и разойдемся. И сделаем со своей частью все, что захотим... Но согласятся ли на это другие арийские народы? И в первую очередь русский...

- Поиски и учреждение фирмы согласованы с правительством России, - заверил Варберг. - И с президентом, через его помощников. Все на основе российских законов!

- Господин Варберг, вы слышали, что такое беспредел? - Иван Сергеевич снова встал напротив него. - Или требуется объяснение?

- О, да, да! - закивал переводчик, хотя его шеф хранил молчание.

- Что - да, да? - слегка озадачил переводчика Иван Сергеевич. - Я спрашиваю не вас! Мне хочется услышать ответ господина Варберга.

Швед перевел с жестикуляцией и специальными пояснениями - на шведском языке такого специального понятия не существовало...

- Я понимаю, о чем вы говорите, господин Афанасьев, - озабоченно проговорил Варберг, - и разделяю вашу заботу... Россия мне напоминает Дикий Запад в Новом Свете. Мы постоянно рискуем... Мы уподобляемся авантюристам...

- Очень хорошо, - не дослушал Иван Сергеевич. - Приятно слышать, что понимаете. Беззаконность - состояние весьма заразительное. Вероятно, вы, господин Варберг, ощутили это, когда отправили на обыск квартиры Русинова своих специалистов...

Он умышленно сделал паузу, давая возможность поработать переводчику. Швед кивнул и затаился в ожидании продолжения.

- Насколько я понимаю, закон либо существует, либо нет, - тоном преподавателя заговорил Иван Сергеевич. - Невозможно быть чуть-чуть беременной... Меня смущает, господа, само существование "Валькирии". Она представляется мне как незаконнорожденная дочь России и Швеции. И ладно бы, от большой любви между ними... "Валькирия" родилась, извините меня... от секса с применением грубой силы.

Варберг отрицательно замотал головой:

- Учреждение фирмы согласовано с правительством России! Без всякого нажима с нашей стороны. Мы сделали предложение - нам не отказали.

- Еще раз простите за подобные сравнения, господин Варберг. - Иван Сергеевич сел напротив него. - Публичная женщина никогда не отказывает богатому клиенту. Как ни горько говорить об этом, явно наше правительство сейчас не отказывает никому, кто платит деньги. Я не обвиняю вас лично, господин Варберг. Но согласитесь, пользоваться беспределом в России для достижения своих целей безнравственно и неэтично. Это действительно напоминает Дикий Запад. В нашем государстве сейчас пожар, а как известно, тащить что-либо у погорельцев - великий грех. И эта истина относится... к общемировым ценностям.

Швед-переводчик делал свое дело, а другой, молчаливый, положил свою авторучку на блокнот и покатал ее пальцами. Это тоже был какой-то знак...

Варберг сделал длинную паузу и, выпрямившись, неожиданно улыбнулся, заговорил участливо:

- Давайте прервем нашу беседу, господин Афанасьев. Время - обедать. А вы не отдохнули с дороги. Простите мою невнимательность... Думаю, вечером мы продолжим беседу... При нашем офисе есть маленькая гостиница, и вам будет очень удобно. Поверьте, это вас ни к чему не обязывает.

- Благодарю вас, - проронил Иван Сергеевич. - Отдохну с удовольствием. Дорога была утомительная...

Они просили отсрочки! Похоже, "серый кардинал" был недоволен течением беседы и готовился сделать своему шефу разнос. Скорее всего, молчаливый швед был не заказчиком и даже не финансовым королем, отпускавшим "Валькирии" щедрые кредиты, а представителем тех, кто платил деньги, сохраняя коммерческую тайну.

Провожая Ивана Сергеевича на второй этаж, где находилась "маленькая гостиница", Варберг неожиданно сказал почти на чистом русском языке:

- Мне будет жаль, Иван Сергеевич, если нам не удастся работать вместе. Я полон надежд!

И, словно прощаясь надолго, зачем-то крепко жал и тряс его руку.

Можно было этого не делать, по как всякий лишенный свободы, Русинов непроизвольно стал обследовать железную дверь. Клепаная стальная плита производство пятидесятых годов! - снабженная уплотнителем, намертво прилегала к металлической обвязке дверного проема: тот же, в свою очередь, был впечатан, влит в бетон, не потерявший крепости во влажной среде.

Он выключил фонарь - теперь надо беречь батарейки. Неизвестно, кто запер и насколько...

Насосная площадка под жестяным навесом была единственным местом, где сверху не капало. Каска пожарного имела фату из прорезиненной ткани и оберегала плечи от влаги, но спина, пока он лазил по каменному мешку в поисках хода, успела промокнуть, и теперь Русинов ощутил холод. Температура в пещере была примерно три-пять градусов тепла. Пока двигаешься - все в порядке, но стоит сесть, и этот могильный холод начинает медленно проникать к телу.

Получалось, что его очень ловко сюда заманили, затащили, как быка на веревочке. Знали, что он обязательно клюнет на Кошгару и, забыв все на свете, полезет в землю, словно червяк. Кто-то очень точно рассчитал поведение Русинова, учел его психологию и теперь предоставил неограниченное время для размышлений. И место выбрал подходящее: в мокрой пещере будет думаться хорошо...

Последним звеном в цепочке "стихийности" его движения в каменный мешок был мужичок-серогон. Не был здесь никогда, но абсолютно верно рассказал, как отыскать эту Кошгару. Значит, много слышал о ней и обсуждал со своими товарищами. Если вспомнить разговор, то даже предупреждал, чтоб не переступал черту, за которой человек обращается в пепел. Если рассудить, то таким образом серогон подталкивал его в подземную пусковую установку. "Только не бросай меня в терновый куст!"... Русинов вспомнил облик мужичка-чифириста и усмехнулся сам себе: он не мог быть профессионалом можно придумать любую легенду, намазать бороду смолой, сыграть кого угодно, однако имитировать корни сгнивших зубов никому не удавалось. Если серогон "стучал" и сотрудничал со Службой, то только за чай. Но в таком случае, когда он получил информацию о Русинове и каким образом? И почему так изголодался по чифиру, если недавно встречался со своим резидентом и уж вытребовал бы с него плату за предстоящую операцию... Кстати, поведение голодающего наркомана тоже невозможно сыграть, если за это берется непрофессионал. А серогона при виде чая трясло естественно, как естественны были и его гнилые корни в деснах. Серогон тут ни при чем! И остальные его товарищи, не имеющие документов и прячущиеся в лесу, тоже не причастны, даже если среди них есть внедренный Службой человек: мужичок за время беседы не имел с ними никакой связи, не мог получить инструкций и поэтому поступал самостоятельно. Это нормальные бичи, бывшие, а может, и настоящие уголовники, и вряд ли кто из них пойдет на связь с ментами Даже за обещание чифира, за обещание легальности и свободы. Они себе нашли место, где можно жить скудно, дико и вольно...

Но кто же втравил его и захлопнул дверь? Не сквозняк же потянул за собой добрую тонну железа, не он же закрутил колесо с той стороны?! А кто закручивал, тот прекрасно знал, что выхода из этого зала больше нет. Так что и искать бесполезно, и растрачивать энергию батарейки, и мокнуть под сплошным капежом...

В полной темноте звон воды был явственнее и притягивал сознание. Кроме всего, каменный мешок был и "музыкальной комнатой". Пытка, которую редко выдерживает человеческая психика.

Русинов оторвал подкладку у куртки, - вместо ваты или ватина там оказался синтепон. Сделал тугие скрутки и затолкал себе в уши. Воины Одиссея спасали свою нервную систему от сладкоголосого пения, заливая уши воском. Но воскна пасеке, у хитромудрого Петра Григорьевича... В худшем случае, если совсем припрет, можно попробовать растопить парафиновую свечу и заодно проверить, насколько эффективно было средство уберечь свое сознание у древних скитальцев...

Кто же устроил ему эту пытку?

Следующим звеном был... отец Ольги, участковый в Гадье, гадьинский милиционер, крутой блюститель порядка, пострадавший в прошлом году за исчезновение Зямщица. И видимо, пострадавший за неприятности в связи с ним... Вот уж совсем странная личность - змеиный клубок: не поймешь, чья голова, чей хвост... Наверное, зря не послушал Ольгу и не познакомился с папой. А вдруг бы он проникся и показал ему другую Кошгару? Или другая там, за хребтом?.. Видимо, участковый не причастен к кошгарским сквознякам.

В следующую секунду он замер и перестал дышать от озарившей его простой и понятной мысли. Он тут же вспомнил, что уже не один раз начинал думать так, но отчего-то эта простота выламывала всякую логику и смущала некоторой примитивностью.

Все они тут - начиная от пчеловода и кончая исчезнувшей экспедицией Пилицина, сидят и охраняют "сокровища Вар-Вар". Будь оно так - все бы хорошо легло на свои места. Тогда бы стала понятной и логика этих людей, и странность их поведения...

Он попытался посмеяться над этой мыслью, но теперь смех уже звучал как признак сумасшествия.

Если ты безвреден для дела охраны и тайны сокровищ - живи на здоровье, лови рыбу, наблюдай "летающие тарелки", ищи следы "снежного человека", даже серу точи из сосен и не имей документов. Но если ты Мамонт и ищешь те самые сокровища - получай пыточную камеру, слушай звон капели, тихо сходи с ума и станешь безвредным...

Не таким ли образом они обезвредили Зямщица?!

Он прислушался к бесконечной капели: сквозь затычки доносящийся мелодичный - в несколько нот - звук почему-то напоминал хруст битого стекла под ногами. Русинов попробовал освободить одно ухо и тут же снова заткнул его. Прекрасное пение показалось обворожительным в оглушающим. Следовало постоянно отвлекаться, думать о чем угодно, только не сосредоточиваться на звуках. Он посветил на часы - пошел пятнадцатый час его пребывания в "музыкальной комнате". Была полночь, и он вспомнил, что еще ничего не ел в этот день и лишь пил воду... Хорошо, что есть вода. В сухой пещере началось бы обезвоживание организма, потом галлюцинации, анемия мышц. Здесь же, если потерять слух, можно продержаться месяц, а то и два без пищи. Только сохранять тепло!

Насосная площадка была размером примерно два на два метра и имела металлическое ограждение - эдакий капитанский мостик, висящий под сводом пещеры. Сюда бы спальный мешок! Он освободил рюкзак от содержимого, аккуратно сложил продукты в ящик электротехнического узла, висящего на ограждении, - при одноразовом питании хватит на пять суток. Затем проделал в днище рюкзака дыру для головы и натянул его на себя. Твердая, плотная парусина будет задерживать тепло возле тела, если не спать лежа. Лежащий человек больше теряет тепловой энергии. Он распорол ножом футляр прибора ночного видения, сделанный из толстой подметочной кожи, постелил на бетон и сел, прислонившись спиной к округлому боку электродвигателя водяного насоса. Затем вскрыл плоскую баночку мясных консервов, наугад в темноте отрезал ломоть черствого хлеба - это суточный рацион. Через три дня его придется сократить вдвое, потом еще вдвое - можно растянуть на неделю. После чего надо спокойно промыть себе желудок, кишечник и садиться на голодную диету...

Пища сразу же согрела его, придала энергии, посветлело в голове. Теперь следовало бы постараться заснуть, пока не озяб, но мысль, озарившая сознание, перебивала дрему.

Итак, они все тут живут, чтобы охранять "сокровища Вар-Вар". Значит, они состоят в одной разветвленной, законспирированной организации, имеют свою систему связи, условных сигналов и знают прекрасно, что стерегут, от кого и для кого. Своеобразная масонская ложа с иерархией, степенями посвящения в тайну, с полным иммунитетом к ценностям окружающего мира.

Теперь, хоть и не на совсем сытый желудок, мысль эта опять показалась не смешной. Напротив, стало "горячо". Уснуть бы, расслабить нервы, освободить психику от впечатлений дня и утром, на свежую голову, еще раз осмыслить это открытие! Он прикрыл глаза, вольно бросил руки на колени, расслабил мышцы...

И сразу же услышал хруст битого стекла!

Нет, надо измотать себя, чтобы отключиться, или, в самом деле, залить парафином уши - одна свеча есть.

Если бы они в этой пещере сводили с ума Зямщица, остались бы какие-нибудь следы: консервные банки, экскременты, попытки сделать надписи. Да ржавчины бы столько не было на металлических частях и конструкциях насосной площадки. Ночевать он мог только здесь, под жестяным козырьком. А тут вообще не видно никаких следов недавнего присутствия человека. В любом случае завтра нужно обойти весь зал и проверить. Выход из пещеры может быть и подводный: там, где озеро вплотную подходит к стене, ниже уровня воды, возможно, существует ход в соседний зал, где есть такое же озеро, как два сообщающихся сосуда. Придется уподобляться лягушке, упавшей в горшок со сметаной, и один день потратить на обследование каменного мешка. Чтобы потом уже не дергаться и спокойно сидеть, повинуясь року...

Надо попытаться смоделировать эту тайную организацию хранителей "сокровищ Вар-Вар". Непосредственные хранители - это, конечно, Авега и Варга.

Русинов потряс головой. От простой мысли о хранителях - сторожах набитых золотом пещер - его заносило слишком далеко и высоко. Выше просто нельзя, можно сломать шею... Но это факт - Авегу, беспаспортного бродягу, освобождает и увозит к себе Джавахарлал Неру. Это же не безумие, пришедшее в голову здесь, в каменном, сыром мешке. Это не плод фантазии меркнущего сознания...

Так далеко уходить еще рано. Еще много есть неясного, что лежит на поверхности. Каким образом Авега оказался здесь, на Урале, и как мог вступить в эту тайную организацию? Допустим, экспедиция Пилицина пришла в устье Печоры и поднялась по реке до ее истока. Оказавшись на Урале, она начала поиск варяжских сокровищ и очень быстро наткнулась на них. Да, открытие произошло сразу, может, в течение месяца. Иначе бы чекист Валентин Николаевич Пилицин сообщил о своем местонахождении и объяснил причину, почему перекочевал на Урал. Тут же все произошло быстро, как будто за его спиной захлопнулась вот такая железная дверь и отрезала его от мира. Скорее всего, они отыскали не сокровища, а его хранителей и вошли с ними в контакт. Значит, эти хранители-монахи существовали до экспедиции. Но как привлекли на свою сторону сразу девять таких разных человек? А если они были захвачены в плен на какой-нибудь пасеке и потом, постепенно, обработаны идеологически, посвящены в тайны сокровищ? Кто не поддался, кто оказался вредным для дела, тех отправляли бродить по земле, как нынче бродит по ней безумный Зямщиц. Но Владимир Иванович Соколов-Авега и Андрей Петухов, возможно, еще кто-то "предали дело революции" и вступили в орден хранителей. Судя по Авеге, другого объяснения не может быть. Каждый из перешедших к хранителям получил соответствующую его характеру специализацию. Авега, например, носил соль на реку Ганг... Ведь говорил же он, что был когда-то изгоем! И Русинова называл изгоем...

Андрей Петухов, явившись в сорок четвертом году из небытия, увел за собой дочь Ларису, которая бесследно исчезла. Значит, она теперь находится среди хранителей! Валькирия! Карна! Не ее ли милости ждал Авега? Не она ли должна была обнажить перед ним голову, если он выполнит свою миссию и отнесет соль на реку Ганг?

И ведь становится понятной судьба и жизнь пропавшего разведчика Виталия Раздрогина! Что, если разведчики прошли тот же самый путь, как и члены экспедиции Пилицина? Столкнулись с хранителями или были захвачены ими, перевербованы и приставлены к делу - вести наблюдение за внешним миром, обеспечивать секретность, получать информацию о людях, пришедших в горы... Одним словом, работа по специальности. Для законспирированной организации нужны люди самых различных профессий, за исключением таких специалистов, как Русинов. Сокровища найдены, и их не нужно искать, поэтому он - человек для дела вредный, как, впрочем, и савельевский сотрудник Зямщиц...

Идет жесточайший отбор людей, которых можно посвящать в тайны сокровищ. Потому нет провалов, нет утечки информации, если не считать случайно задержанного Авегу, с которого и начала раскручиваться цепочка поиска. Так бы и не ведали, что существуют "сокровища Вар-Вар"... Но тогда каким образом, на основании какой информации возникла идея послать экспедицию на поиски варяжских сокровищ? Разумеется, революции нужно было золото. Вернее, даже не для конкретной российской революции, а для мировой, о которой мечтали тогда перестройщики мира. Ценностей царской казны, богатых и ограбленных людей, церквей, конечно, было мало для такого дела. Следовало получить в один раз такое количество золота как международного платежного средства, чтобы одновременно создать огромные армии профессиональных революционеров во всех крупных государствах мира, а одновременно, выбросив на рынок гигантскую массу ценного металла, сбить его финансовые способности, разорить банки, пустить в трубу промышленные корпорации, посеять мощнейший кризис в мире и захватить власть. Ведь вот, совсем рядом стоит Красновишерский бумажный комбинат, который строился, чтобы выпускать фальшивую валюту на государственном уровне и тем самым девальвировать денежные системы капиталистических стран. Не нашли золота - в оборот хотели пустить поддельные доллары, франки, кроны. Слишком заманчивая идея - мировое господство! Организация секретной экспедиции Пилицина - дело не чудаков, романтиков и фантазеров. Да и Институт - это же продолжение того же замысла! Куда исчезло хазарское золото из могил в цимлянских степях?

Но отсюда следует, что в экспедицию отбирали людей проверенных и преданных. Да и пропавшие разведчики - парни не случайные, окончили высшую специальную школу, готовились для работы в качестве "нелегалов" за рубежом. Как же их можно было перевербовать? Почему Виталий Раздрогин, не связанный по рукам и ногам, свободно передвигающийся по Уралу, не уходит, а служит хранителям? Ведь никто, кроме Андрея Петухова, не появлялся, не обнаруживал себя после исчезновения! Да и тот пришел, чтобы увести с собой дочь. Эх, знать бы точно, каким образом задержали Авегу. Поговорить бы с милиционером, который задерживал! Почему это раньше в голову не пришло? И каким образом он попал в Индию? Почему тогда официальные власти не выдали ему визу на въезд, если сам Неру был с ним знаком? Неужели и в Индии существует какая-то каста, группа посвященных в тайну лиц, которые не имеют права демонстрировать свое посвящение и выступать на официальном уровне?

Дата добавления: 2015-10-24