Глава 3 принцесса

— Основная твоя задача, — наставлял меня дракон, — выглядеть благородно и решительно! Большего от тебя не потребуется. Просто выполняй мои указания, и все будет хорошо. Никакой самодеятельности, договорились?

Я покорно кивала, одновременно пытаясь сообразить, можно ли совместить благородный вид с грязными кроссовками и рогатым ведром на голове.

Мы стояли в огромном светлом зале, так не похожем на узкие лабиринты замка. Массивные колонны уходили в высокий потолок, закручивающийся спиралью. Странное, но от того не менее красивое зрелище — будто смотришь не вверх, а вниз, стоя на ступеньках бесконечной винтовой лестницы. Яркий солнечный свет падал из овальных окон, расположенных симметрично по кругу.

Здесь не ощущалось того пугающего запустения, как в башне и коридорах. Возможно, из-за теплого солнечного света, падающего на отшлифованные до блеска плиты каменного пола ровными потоками, а может быть, из-за длинных дубовых столов, выставленных по краям зала… Когда-то за этими столами наверняка сидели гости и поднимали кубки во здравие очередного «крылатого потомка».

Я замечталась, в красках представив возможные события минувших лет, за что получила от Джалу легкую затрещину. От нее вполне успешно спас шлем, но гулкий металлический звон в ушах не проходил еще несколько секунд.

— Когда я приведу принцессу, ты должен будешь преклонить перед ней колено и сказать что-нибудь восторженное.

— Например? — Благо Джалу не мог видеть моего кислого лица в этот момент. Ну не умею я толкать восторженные речи, да еще и перед какими-то подозрительными принцессами!

— Что угодно! — отрезал дракон. — Она все равно не поймет… Еще вопросы?

Я буркнула в ответ что-то невнятное, упомянув интеллектуальное рабство.

— Ну-с, мальчик… — Джалу хлопнул меня по спине, от чего я пребольно стукнулась подбородком о рукоять меча, на который опиралась с уже привычной ленцой. — Готовься! Через минуту я приведу твою принцессу!

И прежде чем я успела прокомментировать насильственное присвоение мне частной собственности в виде какой-то незнакомой девицы, Джалу испарился.

Вот же неугомонная рептилия!

Я немного походила по залу, задрав голову и рассматривая причудливый потолок. Посидела на длинной лавке возле стола, поковыряла пальцем грубую шершавую поверхность с застарелыми винными пятнами…

Снова походила, пару раз попыталась стянуть шлем, от которого болела голова и нестерпимо зудела шея, — безуспешно.

Принцесса и дракон все не появлялись.

Наконец я прикорнула на лавочке, положив тяжелую голову на руки и тихо, расслабленно посапывая. Мой сладкий сон был прерван самым бесцеремонным образом.

— Вставай, Лис! — Чьи-то руки грубо тормошили меня за плечи. — Вставай, она сейчас придет!

Я с трудом разлепила глаза, потянулась, разминая затекшее тело. Попыталась почесать вспотевший кончик носа, засунув палец в прорезь забрала. Палец застрял.

— И незачем так орать… — сказала я, недовольно глядя на взволнованного дракона.

Шлем наконец отпустил палец, и, опираясь на меч, как бабка на клюку, я поплелась вслед за Джалу к центру зала.

Дракон приоделся — строгая синяя рубашка с серебряной вышивкой на обшлагах, черные штаны из грубой ткани, заправленные в высокие кожаные сапоги на толстой подошве. Кажется, он даже причесался, потому что длинные светлые волосы лежали на плечах в чуть менее хаотичном порядке, чем при нашей первой встрече.

— Ты все помнишь? — грозно сдвинув брови, вопросил Джалу.

Я не успела ответить, потому что двери на противоположном конце с грохотом распахнулись, и, освещенное потоками солнечного света, в зал вплыло… нечто.

Это было первое возникшее в сознании слово. Сделав над собой усилие, я попыталась придумать другое определение, но не смогла.

Высокое, худое, в ворохе безумных кислотно-розовых рюшей и воланов, это нечто неспешно ползло в мою сторону.

Громко икнув, я сильнее прижала к груди меч и попятилась. Уперлась спиной в жесткие руки Джалу, безжалостно толкнувшие обратно. Вспомнились его слова про «рыцарей, не отважившихся бросить вызов дракону». Ха! Скорее, никто не отважился лицом к лицу встретиться с этакой «красотой».

Принцесса тем временем застыла в нескольких метрах от нас с Джалу и разглядывала мою сгорбленную фигурку с явной брезгливостью на вытянутом лошадином лице. Она скривила губы, став от этого еще некрасивее, ткнула в мою сторону корявым пальчиком с обгрызенными ногтями и тонким, визгливым голосом выдала какую-то тарабарщину. Я недоуменно оглянулась на дракона.

Джалу протяжно вздохнул, поднял глаза к потолку и с преувеличенным интересом стал что-то разглядывать. Я последовала его примеру. Ничего интересного там не происходило.

— Ну, если без подробностей… — нехотя протянул дракон, — то сиятельная принцесса спрашивает, кто сей доблестный муж и почему он ниже, чем фикус в ее королевской спальне?

Задохнувшись от праведного возмущения, я все же не нашлась что ответить. Я действительно не удалась ростом, даже для своих лет. Принцесса была выше меня на полголовы, а Джалу я так и вовсе дышала куда-то в область подмышки.

Принцесса тем временем уже нервно постукивала туфелькой по полу, уперев руки в бока и глядя исподлобья.

— На колено! — сделав страшные глаза, прошипел дракон. — Лис, дурья башка, на колено! Живо!

Кряхтя и поскрипывая, как несмазанные дверные петли, я опустилась на одно колено.

Лицо принцессы разгладилось, она кокетливо покрутила растрепанный локон и теперь глядела на меня выжидательно.

— Говори что-нибудь! — продолжал подсказывать Джалу.

Я лихорадочно ощупывала глазами принцессу, пытаясь сообразить, что бы такое торжественное ляпнуть, отчего-то напрочь забыв, что последняя все равно не поймет ни единого слова.

Наверное, нужно сделать комплимент. Что-нибудь про глаза… нет, это банально. Я скользила взглядом по фигуре, изящной, как гладильная доска, по неопрятным кудряшкам мышиной расцветки с криво пришпиленной миниатюрной короной, по худой нервно подрагивающей шее… по острому подбородку, впалым щекам и тонким ниточкам бровей. Чувствуя, как начинает плавиться затылок под тяжелым взглядом Джалу, я открыла рот, собираясь плюнуть на все приличия и выдать первое, что придет в голову.

Взгляд невольно зацепился за нос принцессы — длинный, кривой, с неопрятной россыпью веснушек.

— Мадам! — сказала я с придыханием. — У вас… у вас такой нос, что я бы на нем повесился!

Джалу за моей спиной сдавленно хрюкнул, закашлялся. Отдышавшись, он обратился на своем непонятном языке к принцессе, растерянно переводившей глаза с меня на дракона.

Выслушав его, девушка неуверенно улыбнулась. На впалых щеках заиграл легкий румянец, придав лицу даже некоторую привлекательность.

Поднявшись с пола, я попыталась отсалютовать ей мечом, но тяжеленная железка никак не хотела отрываться от пола, пришлось по-армейски козырнуть. Принцесса осталась довольна. Защебетала что-то, тыкая в меня пальчиком, Джалу отвечал ей с интонациями сытого кота.

Когда, сделав легкий книксен, принцесса наконец изволила удалиться, я в изнеможении добрела до лавки и рухнула на нее всем телом.

Дракон с видом удачливого торгаша потирал руки.

— Молодец, Лис! Все прошло как по маслу, она уже почти согласна!

Он примостился рядом со мной, мурлыча что-то под нос.

Образовавшуюся тишину бесцеремонно нарушило громкое, требовательное урчание.

— А кормить принца будут?

* * *

Джалу, пребывая в самом блаженном расположении духа, притащил поднос с едой. Сделал он это так молниеносно, что я заподозрила вмешательство сверхъестественных сил.

Проявляя чудеса милосердия, дракон помог снять с меня шлем, уши из-за которого распухли, адски чесались и наверняка радовали глаз веселеньким малиновым оттенком.

С минуту я подозрительно оглядывала и обнюхивала принесенное угощение. На поднос были водружены две внушительные глиняные миски грубой работы, от одной из них, наполненной маленькими бурыми кусочками в густой подливе, шел одуряющий запах мяса, от второй — с мелко нарезанными овощами странного синего цвета — вкусно и терпко пахло специями.

Я заглянула в высокий бронзовый кубок, сморщила нос — похоже, там было вино. Компота бы… столовского, из груш и яблок… Ладно, и так сойдет. Захлебываясь голодной слюной, я была готова наброситься на еду с голыми руками, но предусмотрительный Джалу протянул мне большую двузубую вилку из легкого серебристого сплава, похожего на алюминий.

На вкус бурые мясные комочки оказались просто восхитительными. Овощи же были странными, поэтому, закинув в рот пару кусочков, я отставила миску в сторону и отдала дань мясу.

Джалу, примостившийся на противоположной лавке, подпер рукой щеку и наблюдал за мной с умиленным видом матери Терезы, откармливающей голодранца. Я в свою очередь на дракона старалась не смотреть, ибо его лучащаяся самодовольством физиономия отбивала всякий аппетит.

Наевшись, я отвалилась от стола, осоловело хлопая глазами. Спать хотелось зверски.

Джалу продолжал таращиться.

— У меня что, на лбу карта сокровищ нарисована? — ворчливо поинтересовалась я.

Дракон снисходительно улыбнулся моей шутке, почесал подбородок.

— Вот смотрю я на тебя, Лис… — сказал он, — не мужественные у тебя черты лица. Ну вот совсем! Может, тебе бороду отпустить?

— Не дай бог! — Представив себя с недельной щетиной на впалых щеках, я в ужасе выронила только-только поднесенный к губам кубок. Вино быстро растеклось по столешнице бордовой лужей.

Заметив удивленно приподнятые брови Джалу, я попыталась исправить положение:

— Не растет она у меня, понимаешь? Маленький я еще!

Дракон сочувственно покивал, поделился зачем-то:

— И у меня не растет.

— Это почему?

Джалу пожал плечами.

— Потому что дракон.

Мы помолчали. Тема была исчерпана.

— Кстати, — сказала я, со значением подвигав бровями, — а откуда у тебя вся эта еда? Неужели принцесса наготовила?

— Вот еще! — фыркнул дракон. — Сомневаюсь, что эта белоручка хоть что-нибудь умеет.

Настал мой черед фыркать, я вспомнила обкусанные ногти на руках принцессы, тоже мне, белоручка.

— А кто?

— Дракон в пальто! — с явным раздражением буркнул Джалу. — Я, кто же еще?

— Ааа… — я не нашлась что ответить. Очень уж сложно было представить дракона, хозяйничающего на кухне с арсеналом кастрюль и поварешек.

— А продукты откуда? Что-то не видно поблизости огородов или поселений.

— Разумеется, — скривил губы Джалу, — от ближайшего города до моего замка трое суток пути. Вот еще, будет дракон соседствовать со всякими грязными людишками… — добавил он себе под нос.

— Ага! — победно возопила я. — Значит, все-таки волшебство! А ну признавайся, где твоя скатерть-самобранка, два молодца из ларца или что там у тебя?

— Самобранка? — настороженно переспросил Джалу. — Ругается, что ли? Скатерть?!

— Ага, — вздохнула я, — когда на нее горячую кастрюлю ставишь… Ты меня не забалтывай! Быстро признавайся, колдуешь поди?

Джалу внезапно потерял ко мне интерес, зевнул, всем своим видом демонстрируя скуку, и я уж было подумала, что не дождусь ответа, когда он произнес тихо и устало:

— Нет в этом мире никакого волшебства, Лис. И не было никогда.

— Но как же…

— Тебя интересует, откуда в замке все эти яства? Так в этом нет никакого секрета — через мои земли проходят пути торговых караванов. Я их граблю. Вот и все.

Я вытаращила на дракона глаза.

— Прям так и грабишь? Честный народ?

И с кем я связалась?! Дракон-рецидивист!

Джалу усмехнулся.

— Не все так страшно, мой мальчик. Этот, с позволения сказать, «грабеж» происходит по обоюдному согласию. Торговцы знают, что одному дракону нужно не так уж много, а взамен я обеспечиваю им полную безопасность на моих землях.

Вытянув из миски с салатом длинную желтую травинку, я в задумчивости стала ее грызть.

— А тот факт, что ты из дракона превращаешься в человека и обратно, как объяснишь? Это уж точно самая что ни на есть магия!

— Да какая, к горгульям, магия! Это… — Джалу замолчал, шевельнул губами, подбирая нужное слово, — му… тация, вот! Точно! Муу-таа-циия…

Дракон даже зажмурился от удовольствия, так ему слово нравилось.

Я хмыкнула недоверчиво, но с удивлением обнаружила, что аргументов у меня больше нет. Снова навалилась сонная усталость. Я широко зевнула, хрустнув челюстью.

— Спать хочешь?

— Угу.

— Хорошо. — Потянувшись через стол, Джалу зачем-то потрепал меня по голове. От такой неожиданной ласки я слегка опешила.

Когда он поднимался, длинные рукава рубашки задрались, обнажив знакомые металлические браслеты с черной вязью узоров, напоминавших древние письмена.

Я открыла было рот, чтобы спросить о них, но Джалу уже шел к выходу.

— Идем, Лис, я покажу твою комнату.

* * *

Окончательно вымотанная волнительными событиями дня, я вырубилась, стоило щеке коснуться жесткого матраса, и спала крепко, без сновидений.

Проснулась, разбуженная прохладным утренним ветерком и первыми лучами солнца, янтарными пушинками проникнувшими под веки.

Некоторое время полежала с закрытыми глазами, робко надеясь, что стоит мне их открыть, и я окажусь в своей постели, в славном городе Питере.

Открыв один глаз и убедившись, что каменный потолок с густыми сетями паутины по углам ничего родного не напоминает, обреченно вздохнула. Что ж, могло быть и хуже. Например, проснуться связанной по рукам и ногам, в белой комнате, обшитой поролоном.

Сев на кровати, я пятерней растрепала волосы и потерла глаза, стряхивая остатки сна.

Комнатка, выделенная гостеприимным драконом, оказалась довольно маленькой, но уютной. Низкая деревянная кровать, тумбочка, приземистый стульчик, платяной шкаф — вот и все убранство.

На тумбочке обнаружился самый настоящий кактус в глиняном горшочке. Я потыкала в него грязным пальцем, разумеется, укололась, ойкнула и расплылась в блаженной улыбке. Надо же, и правда кактус.

Моя кольчуга, аккуратно сложенная, лежала на стуле. Ненавистное рогатое ведро покоилось сверху. Видимо, добрый дяденька дракон позаботился.

Охнув, я в испуге оглядела себя — джинсы и мятая со сна рубашка все еще были на мне. Вздохнула с невольным облегчением. Кажется, о моем инкогнито пока можно не беспокоиться.

Широко зевнув, я подошла к окну, высунула голову, подставляя лицо солнечным лучам и свежему утреннему ветерку. Лепота…

Проведя короткий и суровый спарринг с желудком и проиграв с сокрушительным нокаутом, я была вынуждена отправиться на поиски пропитания.

Оказывается, я решительно не помнила, как добиралась от обеденного зала к своей комнате. Смутно припоминались теплые объятия и пустота под ногами, по-моему, Джалу тащил меня на руках. И недовольный шепот в самое ухо: «В западную часть замка идти нельзя, слышишь? Заблудишься! Лучше из комнаты не выходи, я сам к тебе приду. Эх, все равно ведь не усидишь, саламандр-р-ра! Ладно, кухню найдешь в восточном крыле, от своей комнаты поверни…» Дальше воспоминания обрывались.

Так. Значит, нужно идти на восток. Растерянно застыв у двери, я принялась обшаривать стены в поисках каких-нибудь указателей. На природоведении нас учили, что в лесу нужно ориентироваться по грибам и наростам мха на древесной коре. Но вот как прикажете ориентироваться в гигантском замке, с тысячами узких муравьиных коридоров и комнат?

Грибов покуда не наблюдалось, зато мха, паутины и комков жирной черной пыли было в изобилии по всем углам — под ногами, на потолке и в щелях каменной кладки. Сделав наугад несколько шагов, я остановилась и попыталась вспомнить, с какой стороны в мою комнату заглядывало солнце. Наконец плюнув, решительным строевым шагом продолжила путь. Уверена, интуиция меня не подведет!

…Интуиция подвела. В этом не было ничего удивительного хотя бы потому, что последняя в списке моих достоинств отродясь не водилась. Как слепой щенок, я тыкалась в закрытые двери, до черных точек в глазах вглядывалась в плохо освещенные коридоры и втягивала носом воздух, надеясь учуять запах съестного. Тщетно.

Наконец мне повезло — одна из дверей неохотно отворилась под мелодичные звуки пыхтения и сдавленной ругани.

Я быстро осмотрелась. Высокая кровать с балдахином жуткой малиновой расцветки и золотыми кисточками. Ветхое трюмо с надтреснутым, но ясным зеркалом и кучей разнокалиберных баночек, кисточек и гребней. Громадный шкаф, из ящиков которого торчали странно знакомые воланы и рюши.

Через секунду я уже сообразила, куда меня занесла нелегкая…

В комнату принцессы!

* * *

Первым делом я, конечно же, опробовала кровать. Пощупала низко свисающий балдахин — нагретый солнцем, он был мягким и теплым; подергала золотые кисточки. С залихватским «их-хаа!» шлепнулась на кровать, зарывшись лицом в ворох вкусно пахнущих одеял — пахло лавандой, розовыми лепестками и чем-то еще, незнакомым, приятным.

Поболтала ногами, пару раз спружинила на мягком матрасе.

Хорошо же быть принцессой!

Даже грозные драконы тебя слушаются! И кровать с балдахином поставят, и рыцаря прекрасного найдут, пусть даже нос у тебя кривой и с веснушками… Вспомнив, правда, что в роли «прекрасного рыцаря» выступает моя скромная персона, я прониклась к принцессе невольным сочувствием.

Возле кровати в большой деревянной кадке возвышалось длинное тощее растение с густой россыпью мелких листочков. Я не сильна в ботанике, но, похоже, это был тот самый злополучный фикус из «королевской спальни». И, увы, он был действительно выше меня.

Нехотя встав с кровати, я побродила по комнате. Заглянув в шкаф, я взвизгнула, когда сверху лавиной обрушился ворох пестрой ткани. Со сдержанным любопытством покопавшись в королевских нарядах — узких корсетах с садистской шнуровкой, тяжелых юбках, расшитых пышными рюшами, и кружевах, кружевах, кружевах… — водворила все обратно в шкаф. Затем, привалившись к двери, долго пыталась отдышаться, промокая рукавом вспотевший лоб.

Нет, все же быть принцессой — не самая завидная участь. Ни один здравомыслящий человек добровольно на себя такое не наденет!

Пришел черед для осмотра последней достопримечательности, а именно: трюмо с зеркалом и арсеналом баночек. Присев на низкий стульчик, я, как и положено любой приличной девушке в подобных случаях, скептически уставилась на свое отражение. Надтреснутое зеркало в вычурной бронзовой раме с некоторым опасением показало мне собственное лицо.

Лицо как лицо, ничего особенного. Короткие всклокоченные рыжие волосы. Знаете, не того благородного медного оттенка, за которым в последнее время, следуя моде, гоняются почти все питерские модницы… а совершенно безумного, мандаринового цвета — бич старушек, закрашивающих седину.

Кожа бледная, без веснушек, что служит хоть и маленьким, но утешением. Глаза — два болотных озерца, темно-зеленые, с коричневыми вкраплениями, кажется, присмотрись получше и увидишь заросшую тиной лужу с выводком голосящих лягушек…

В задумчивости я почесала кончик носа. Не красавица, ну и черт с ним!

Как и ожидалось, в баночках на столешнице была косметика. Я поковырялась в одной из них, растерла подушечками пальцев что-то ярко-малиновое, вязкое и пахнущее фруктами — судя по всему, помаду. Перенюхав содержимое всех остальных баночек и чувствуя, что еще немного — и от изобилия удушливых ароматов меня придется выносить отсюда вперед ногами, я оставила средневековую косметику в покое и стала по очереди заглядывать в выдвижные шкафчики трюмо.

Какие-то платочки, ленточки, жуткая вышивка — корявый рыцарь с лицом маньяка-убийцы на пятиногом бронтозавре расправляется с… Я не сразу поняла, что это такое — маленькое, глазастое и хвостатое. Сообразив, что неизвестный «кудесник» пытался изобразить дракона, громко прыснула. Ох, видел бы это Джалу…

Так-так… а это у нас что?

Я замерла. Вытянула трясущимися руками со дна шкафчика маленькую коробочку в черно-белую клетку. Неужели шахматы? Открыв изящный замочек, я извлекла на свет резные фигурки из прохладного зеленоватого камня. Очарованная, долго разглядывала всадников с воинственно занесенными мечами, кони под ними, вставшие на дыбы, были совсем как живые; водила пальцем по прохладным гладким спинам каких-то зубастых тварей с тремя извивающимися хвостами; ласково оглаживала драконов и крылатых оскалившихся львов…

Все фигурки были настолько красивыми, что перехватывало дыхание. Этот всадник с обнаженным мечом — наверное, конь. А странное существо, массивное на фоне других фигурок, все состоящее из миниатюрных каменных блоков, — скорее всего, ладья. Да, я уверена. А дракон… Кто же здесь дракон?

У меня защемило сердце. Я вспомнила, как в детстве играла с папой в шахматы. Ставкой были конфеты. И всякий раз с кличем победителя я утаскивала их целыми горстями. Папа смеялся и трепал меня по голове. Наверняка он тогда поддавался, но, маленькая, я этого не понимала да и сейчас не придавала особого значения.

Я поняла вдруг, что очень скучаю по родителям, по школе, друзьям, пусть последних и было всего ничего. Скучаю так, будто прошел не день, а целый год… Возможно, потому, что на самом деле я не верила этому ушлому дракону? Не верила, что он сдержит слово и отпустит так просто… Скрип открывающейся двери вывел меня из задумчивого оцепенения. Едва не рассыпав фигурки, я быстро сложила их в коробочку и, не в силах расстаться, сунула за пазуху. После чего в запоздалой истерике заметалась по комнате. Если принцесса застигнет меня в своей спальне… Ой, что будет, что будет…

Снова скрипнула дверь.

Проявляя чудеса акробатики, я, как гигантский кролик-переросток, скачком пересекла комнату, рухнула на пол и закатилась под кровать. Ребра заныли, в бок впилось что-то острое. Боясь пошевелиться, я затаила дыхание.

Дверь медленно отворилась…

Тонкие каблучки процокали по полу. Из своего укрытия я могла видеть немногое: пышный подол розового платья, прошуршавший совсем близко от кровати, резные ножки трюмо да кадку с фикусом. Лежать животом на каменных плитах было жестко и очень холодно. Внутренности будто слиплись в один тугой заледеневший комок, но я не решалась перевернуться, боясь неосторожным звуком привлечь внимание.

Принцесса немного походила по комнате, бормоча что-то под нос. С тяжелым вздохом опустилась на низкий стульчик возле трюмо.

Не в силах побороть любопытство, я на локтях подползла поближе, рискнув высунуть голову — так было гораздо удобнее наблюдать. По правде сказать, я чувствовала себя ужасным подкроватным монстром, высматривающим жертву, но, в конце концов, когда еще выпадет возможность узнать, чем же занимаются особы королевских кровей, находясь в одиночестве.

Принцесса тем временем рассматривала себя в зеркале: поджала тонкие губы, пощипала бледные щеки, стараясь вызвать румянец, пальцем приподняла кончик носа, изобразив весьма забавный пятачок… Подержав так немного, кривовато и как-то совсем безрадостно улыбнулась. Взяв баночку с белилами, двумя жирными горстями намазала щеки, растерла. Теперь лицо, и без того бледное, приобрело мертвенный оттенок, сделав принцессу еще непривлекательней.

Я заметила, как от увиденного потемнели ее глаза, но девушка не собиралась останавливаться на достигнутом: мазнула по губам ярко-красной помадой. Теперь она напоминала гейшу, переживающую не лучшие времена.

Из глаз принцессы брызнули слезы. Она вскрикнула, как раненый зверь, швырнула баночку в зеркало, отчего по мигающей бликами поверхности зазмеилась широкая трещина. Зеркало, видно, не первый раз терпело подобные вспышки ярости.

Принцесса всхлипывала, закрыв лицо руками. Худые плечи вздрагивали — беззащитно и жалко.

Вернувшись в свое убежище, я глубже забилась под кровать. Перевернулась на спину, вперившись взглядом в деревянные перекладины над головой.

Мне вдруг стало очень жаль ее, эту склочную, надменную, избалованную и совершенно несчастную девчонку. Наверное, мы были ровесницами. И обе не страдали от повышенного мужского внимания.

Хотя я никогда особенно не переживала по этому поводу. Подумаешь, страшна как смертный грех, так ведь и на подиум не рвусь!

А принцессе сложнее. Ей по канону положено быть прекрасной, доброй, умной… ну и дальше по списку. Как же, будешь тут доброй, когда по твоему лицу половица плачет… Другая на ее месте давно бы ушла в монастырь, или что там делают отчаявшиеся принцессы, а эта оказалась не робкого десятка, вон как грозного дракона скрутила в три погибели! Тот даже рыцаря побежал ей искать, роняя тапки. Я хмыкнула, обнаружив, что принцесса начинает мне нравиться, и, сложись все иначе, мы бы, пожалуй, смогли подружиться.

Рыдания утихли. Принцесса поднялась и вышла из комнаты, тихо притворив за собой дверь.

Выждав немного, я тоже покинула спальню, решив, что только плотный завтрак сможет разогнать накатившее вдруг уныние.

Дата добавления: 2015-10-02