Аннотация 1 страница. Сестры Воробей.

Сестры Воробей.

Романы для девочек.

Однажды весной.

Аннотация

Однажды в теплый весенний день Ира Дмитриева отправилась на этюды... и встретила Илью - студента архитектурного института. Они стали друзьями. А потом Ира поняла, что влюбилась...

Ира вошла в школу минут за пятнадцать до начала уроков. Никто из ребят-старшеклассников, толпившихся возле раздевалки, даже бровью не повел в ее сторону. Ну прошла еще одна девчонка в джинсах и ветровке, со спортивной сумкой за спиной. Ну и что?

Иру Дмитриеву из восьмого «Б» чаще всего не замечали. Она предпочитала держаться в тени. В отличие от других девушек не занималась саморекламой, не носила броских нарядов, и это позволяло некоторым парням предположить, что и демонстрировать-то ей было абсолютно нечего. На самом деле все обстояло не так уж плохо, и Ира зря переживала по поводу своей неприметной внешности. Действительно, одевалась она просто, но со вкусом, а что касается всего остального, то любой наблюдательный взгляд отметил бы ее стройную, пропорциональную фигурку, тонкие черты лица, красиво очерченный рот и глаза, светящиеся безграничным интересом к жизни. Конечно, девушка не была совершенством, но кто в этом мире совершенен?

Торопливо взглянув на себя в зеркало и отбросив за спину длинные русые волосы, Ира стала подниматься на третий этаж, где находился кабинет математики.

– Ира, подожди! – услышала она и обернулась, держась за перила – это была необходимая предосторожность: школьники носились по лестнице с такой скоростью, которой мог бы позавидовать даже МИГ-29.

Перепрыгивая через две ступеньки, ее догоняла Аня Малышева, одноклассница и подруга. Вернее, самая близкая подруга и потом уже одноклассница. Раньше они сидели за одной партой, но любовь, как известно, сильнее дружбы, и Ира уступила насиженное место Ване Волкову, который был влюблен в пухленькую хохотушку Аню, что называется, «всерьез и надолго». Впрочем, эта любовь была взаимна, не то что у нее самой!

Вот уже два года Ира была влюблена в Кахобера Ивановича Калмахелидзе, самого лучшего на свете классного руководителя и преподавателя истории. Иногда ей казалось, что она безумно любит его, а иногда начинала трезво смотреть на вещи, понимая, что такое романтическое чувство не имеет права на существование. И тогда она принималась жалеть себя ведь ей уже почти пятнадцать лет, а она еще ни разу не целовалась. Все девчонки в их классе, судя по их словам, целовались-перецеловались, а она – нет! Тот единственный поцелуй под Новый год с Егором Тарасовым, можно сказать, не в счет: он прикоснулся к ее губам просто так, из спортивного интереса. Разве этим хвастаются, когда откровенничают с девчонками?

– Привет, – весело сказала Аня, чмокая подругу в щеку.

– Привет, – ответила Ира, радуясь, что подружка не умеет читать мысли. А то бы принялась ей сочувствовать: уж она-то с Ваней целовалась сколько душе угодно. – Где же твой Ваня?

– На улице. С ребятами задержался.

– Мужской разговор – это святое, – заметила Ира, взяв подругу под руку. – Но и у нас есть свои маленькие женские секреты.

Весело болтая, подруги подошли к кабинету математики.

– Что, еще закрыто? – больше для порядка, чем по делу задала вопрос Аня, бросая рюкзак в общую кучу у стены.

Разноголосый хор подтвердил, что кладовая знаний на замке. Как обычно, восьмой «Б» разбился на группки по интересам. Ира и Аня отошли в сторону, потому что возле двери Ежов и Шустов толкались и пинали друг друга, сопровождая петушиные наскоки характерными репликами: «А ты кто такой?»

Коля Ежов наверняка так бы себя не вел, окажись поблизости Юля, перед которой он благоговел, но она подцепила простуду. И вот результат.

Света Красовская, заметив Ирин взгляд, помахала им с Аней рукой, однако подходить не стала. Она зубрила физику и вообще в последнее время старалась как можно меньше общаться с кем бы то ни было. Красавица Света переживала трудный период в своей жизни, об этом знали немногие, но Ира знала. И вовсе не потому, что она теперь сидела за одной партой со Светой, просто так сложились обстоятельства.

В противоположной стороне коридора, у окна, стояли Лиза Кукушкина и Туся Крылова.

Глядя в их сторону, Аня задумчиво произнесла:

– Говорят, что Маргарита и Михаил Юрьевич подали заявление в ЗАГС, двадцатого июня расписываются.

– Наверное, – кивнула Ира, хотя впервые об этом слышала.

– Как ты думаешь, Лиза все еще переживает из-за этого практиканта?

– Не похоже. Смотри, как улыбается, – ответила Ира, размышляя о том, что слухи по их школе разносятся быстрее радиоволн.

Ира до сих пор не могла понять это сложное явление. Ну не укладывается у нее в голове, как эти волны передаются и преображаются в звуки. Как не укладывались в голове и некоторые слухи. Одно время поговаривали, что у Лизы с Михаилом Юрьевичем был короткий роман. Молодой практикант целый месяц, преподавал у них в школе литературу и русский язык вместе с двумя другими практикантками – Маргаритой Николаевной и Лилией Анатольевной. И вот теперь, если верить все тем же слухам, Маргарита Николаевна скоро станет женой Михаила Юрьевича.

– Эй, очнись! – позвала Аня, дернув Иру за рукав.

– Я пропустила что-то важное? – спросила Ира.

Конечно, пропустила: к ним шел Ваня. Его коренастую фигуру, светлые волосы и мягкую улыбку херувимчика невозможно было не заметить.

– Привет, – поздоровался он с Ирой, останавливаясь возле Ани. – Солнышко (Ваня почти всегда называл Аню солнышком), ты насчет кино...

– Ой, нет, – перебила Аня, смеясь, – забыла.

– Мы в кино собираемся на пять, – пояснил Ваня. – Сережа хотел присоединиться. Ты с нами?

– Я не могу, – тут же ответила Ира.

– Ты что, с ума сошла? Том Круз в «Своевременной жертве», – принялась уговаривать Аня.

Предложение было соблазнительное. Даже сверхсоблазнительное. Полстолицы сходило с ума по убойному боевику с уникальными трюками. Ну если не полстолицы то вся молодежь – это точно. И Сережа, приятель Вани по прежней школе, был неплохим спутником. Ира познакомилась с ним этой зимой, и ей вначале показалось, что между ними может возникнуть нечто особенное. Вобщем-то она не ошиблась в своих предположениях: знакомство вскоре переросло в дружбу. Иногда они вчетвером – Аня с Ваней, она и Сережа – ходили в кино, иногда заглядывали в кафе на углу – любимое место всех старшеклассников, иногда просто гуляли по улицам – дышали воздухом. И Иру это вполне устраивало. Но на сегодня у нее были другие планы.

– Нет, идите без меня. Я собралась в парк, порисовать.

– А нельзя перенести твою живопись назавтра? – спросила Аня, с надеждой заглядывая ей в глаза.

– Понимаешь, – очень серьезно ответила Ира, – я уже давно собиралась на этюды, да все вдохновения не было. А сегодня чувствую – пришло! И потом – погода шепчет...

– Согласен, – поддакнул Ваня. – Погодка – класс! «Вэшки» в поход собираются.

– Мы тоже Кахобера подобьем! Подумаешь! – сказала Аня.

– Молодые люди, – внезапно грянуло над ними, – вам, видимо, особое приглашение нужно?

Михаил Михайлович, преподаватель математики старой закваски, носивший законное прозвище Мих-Мих, стоял у открытой двери и хмурился. Ира заметила, что коридор, еще недавно кипевший и бурливший, как молоко на плите, внезапно опустел.

– Пошли работать над собой, – сказала она, и в эту секунду раздался пронзительный звонок.

Уроки шли своим чередом. Никто не сомневался, что в конце учебного года учителя будут вызывать в основном тех, у кого шаткое положение. Ира была стабильная хорошистка, ее не вызывали к доске, и она откровенно скучала и на математике, и на биологии. Впрочем, на уроке физики произошло одно событие, которое несколько оживило ее сонное настроение.

– Серова! – внезапно рявкнула Людмила Сергеевна. – Немедленно принеси сюда книгу, которую прячешь под партой. – Для убедительности завуч постучала по столу, уточняя место, где она хотела бы видеть эту самую книгу.

Ира с сочувствием взглянула на Лену. Людмила Сергеевна Кошкина, попросту Кошка, была зловредная дама с командирскими замашками. Когда она начинала кричать: «Иванов, слезь немедленно с Петрова!» – в столовой звенела посуда.

Лена Серова была просто Лена Серова. Она не блистала знаниями на уроках, но зато великолепно шила. Физика, с ее законами Ньютона, гравитацией и электромагнитными полями, была ей абсолютна безразлична. И то, что великий Эйнштейн, по существу, связал в единое целое пространство, время и материю, как утверждала Кошка, мало волновало ее воображение. Для нее была интересна только та материя, из которой можно сшить такую стильную вещь, при виде которой девчонки умирали от зависти.

Вот такой конфликт интересов: с одной стороны – Кошка с бесконечными графиками, с другой – Лена с посторонней книгой, скорее всего журналом мод.

– Не повезло Ленке, – процедила Света сквозь зубы.

– «Не повезло» – это мягко сказано, – отозвалась Ира.

– Разговорчики в среднем ряду! – как бы между прочим, заметила Кошка. Все ее внимание было приковано к Лене, на нее, и только на нее, были нацелены отточенные коготки. Ну же, Серова, что ты там возишься!

– Людмила Сергеевна, я больше не буду, честное-пречестное, – заканючила Лена, надеясь на чудо. – Можно я ее в сумку уберу?

– Не тяни время, иначе мне придется задержать весь класс на перемену.

– Иди давай! Мы не собираемся из-за тебя париться, – зашипели ей в спину с задней парты.

Понурив голову, Лена отправилась к доске. Она положила книгу, аккуратно обернутую в белую плотную бумагу, на край учительского стола.

– Садись, – разрешила Кошка. – И скажи спасибо, что я не поставила тебе двойку за подобное отношение к учебе.

– Спасибо, – пробурчала Лена себе под нос. Не обращая внимания на пробежавший·по рядам шумок, Людмила Сергеевна взяла книгу в руки, открыла ее на первой странице, где было напечатано название, и тут ее выщипанная и подкрашенная бровь медленно поползла вверх.

– Та-а-ак... – протянула она с необъяснимым злорадством. – Докатилась, Серова!

Ее испепеляющий взгляд вцепился в Лену, отчего та сразу же покраснела, как маков цвет. – А нам можно взглянуть? – мгновенно среагировал Борька Шустов, вытянув шею с «камчатки».

– Ты, Шустов, лучше в свой дневник загляни, – отрезала Кошка.

– Чего я там не видел? – обиженно отозвался балагур и двоечник.

– Вот, вот, – подхватила завуч, откладывая книгу в сторону. – По физике – три, два, три, по математике два, три, два. Иди к доске, Шустов!

– А может, не надо, Людмила Сергеевна?

– Это почему же?

– Так у меня сейчас тройка выходит, – нахально заметил Борька, – а выйду я к доске, отвечу на «пару», И что мы тогда будем с вами делать?

Ребята дружно рассмеялись. Такая напористая, откровенная наглость смутила даже Кошку.

– Действительно, к чему мне лишние неприятности в конце года? Хорошо, сиди, мыслитель, но чтобы я тебя больше не слышала. О магнитном поле Земли нам расскажет... – Ее взгляд пробежался по притихшему классу, скользнул по Ире и остановился на Свете. – Красовская.

– Шампунь на ее голову! – проворчала Света. Вот так и вышло, что настроение Кошке испортила Лена Серова, жару подбавил Боря Шустов, а отдуваться пришлось Свете Красовской.

Впрочем, эта, казалось бы, ничем не приметная история, в скором времени получила неожиданное продолжение. Ира об этом не знала, и никто не знал… пока.

Людмила Сергеевна Кошкина ворвалась в кабинет директора и так хлопнула дверью, что та вновь приоткрылась. Но завуч не обратила на это ни малейшего внимания, кипя праведным гневом.

– Вот, полюбуйтесь, Федор Степанович, чем занимаются в восьмых классах на уроках наши с вами девочки!

Людмила Сергеевна открыла книгу и прочитала:

– «Про ЭТО. 100 вопросов и 100 ответов»! Про ЭТО! – повторила она, глядя на директора блестящими от возбуждения глазами. – Вы понимаете, о чем речь?

– Догадываюсь, – невозмутимо заметил директор. – Присаживайтесь, Людмила Сергеевна. – Он взял книгу, полистал ее, пару раз хмыкнул, а потом посмотрел на завуча с явным интересом. – И у кого же вы изъяли эту книженцию?

– У Лены Серовой из восьмого «Б». Кошмар! – продолжала негодовать Людмила Сергеевна, успевшая вплотную познакомиться с содержанием книги за каких-нибудь пятнадцать минут. – Нет, вы обратите внимание, что советуют подросткам эти, с позволения сказать, специалисты: «А пока занимайтесь альтернативным сексом». – Завуч буквально выплюнула эти слова, посчитав их верхом неприличия.

Директор помолчал, потирая верхнюю губу указательным пальцем. Людмиле Сергеевне вдруг показалось, что он таким образом пытается спрятать улыбку. Это взбесило ее еще больше. Она не ханжа какая-то, но всему же есть предел!

– М не кажется, нужно срочно вызвать родителей Серовой в школу, – заявила она с непоколебимой уверенностью.

– Зачем? – поинтересовался директор тихим голосом. Была у него такая черта: чем больше кипятился его собеседник, тем спокойнее становился он сам. – Если Лена и читала эту книгу, то это вовсе не значит, что она сразу же поспешит воспользоваться ее советами.

– Но она принесла ее в школу, развлекалась на уроке...

– Простите, Людмила Сергеевна, а вы разве в ее возрасте не читали на уроках постороннюю литературу?

– Читала, – недоуменно ответила Кошка. – Но это был Грин, «Алые паруса», а не секссоветы.

Директор представил себе эту «железобетонную УIO леди» упивающейся романтической повестью, и улыбка смягчила мужественные черты его лица.

– Ну что вы улыбаетесь, Федор Степанович... – обречено вздохнула Людмила Сергеевна. – На улице весна, ребята как с цепи сорвались. Учиться осталось чуть больше месяца, а спортивный зал к экзаменам не готов. У Малышевой с Волковым любовь, да такая, что мне приходится рассаживать их по разным партам! И вот еще Серова со своими ста вопросами!

Она, как обычно, нанизывала все проблемы, словно бусы, на одну нитку. Однако в целом завуч была права, это было ясно и без психолога.

Директор встал, подошел к окну, откуда доносились детские голоса.

– Да, на улице весна, – задумчиво сказал он, обернувшись, – и у Волкова с Малышевой, действительно, любовь, и, надо заметить, не только у них. Но не кажется ли вам, что пусть уж лучше ребята читают эту литературу, чем бегают, как Света Красовская, в аптеку за тестами на беременность?

Что ответила на это Кошка, Егор Тарасов не слышал. Он был под впечатлением подслушанной беседы. «Ничего себе! Красовская! Светочка! И тесты на беременность!!!» – растерянно подумал Егор, отходя от приоткрытой двери.

Он пришел в кабинет директора сразу же после окончания классного собрания в родном одиннадцатом «А», где все переругались из-за приближающегося выпускного. Девчонкам хотелось отмечать его в школе. Ребятам – на теплоходе, где их свободу было труднее ограничить.

– Куда? – встала перед ним стеной·секретарша Полина Анатольевна, обеспечивающая дозированный допуск в кабинет директора.

– Мне необходимо поговорить с Федором Степановичем. Это по поводу выпускного бала, – напирал Егор.

Ему очень не хотелось надолго задерживаться в душном помещении, поскольку за углом, в баре, его ждали приятели с охлажденным светлым пивом.

– Придется подождать, Егор, – заявила Полина Анатольевна. – Федор Степанович сейчас занят. Освободится, тогда и зайдешь.

Досадливо усмехнувшись, Егор уселся в кресло, забросив ногу на ногу. В приемной воцарила тишина, нарушаемая только трескотней пишущей машинки. Спустя минуту секретарша взяла отпечатанные листки и ушла в канцелярию.

Тут Егор сообразил, что в кабинете директора сидит завуч, и не просто сидит, а, кажется, скандалит. Он, безусловно, не собирался подслушивать – это было ниже его достоинства. Но Кошка говорила на повышенных тонах, обрывки фраз, долетавшие до его уха, настолько заинтересовали Егора, что он решил пренебречь на время своими принципами.

Да, много интересного услышал он за эти минуты ожидания. Так, значит, Светочка Красовская уже знает и про ЭТО и про ТО. Ну и ну!

Егор вспомнил зиму и ту новогоднюю ночь на дискотеке, где они оторвались по полной программе. Кто же там был тогда? Алена (тогда еще его девушка), Жека и Макс Орловы – его приятели, вернувшиеся с родителями из заграницы, Ира Дмитриева и Светочка. Светочка конфеточка. Тогда его и Макса больше интересовала скромница Ира. Они даже поспорили кого из них двоих она предпочтет. Макс выиграл, но в общем-то совершенно случайно. Просто Егор не приложил достаточно усилий, чтобы привести девчонку на дискотеку. Может, и получилось бы у них что-нибудь стоящее, но после того как, катаясь на угнанной машине, вся компания чуть не угодила в милицию, развивать возможный школьный роман ему расхотелось.

Не хотелось ему встречаться и с разъяренной Кошкой. Егор благоразумно решил, что школьные вопросы могут подождать, и вышел из приемной, плотно прикрыв за собой дверь.

Уходящие солнечные лучи пробивались сквозь ветки распустившейся вербы, скользили по ее гладкой коре.

Ира старалась как можно точнее выразить на бумаге свои ощущения. Но ей никак не удавалось передать прозрачность первых, еще совсем молодых листьев – они выглядели безжизненными, как будто приклеенными. Нет, видно, вдохновение покинуло ее так же внезапно, как и посетило.

– На твоем месте я бы добавил немного синего в зелень – так цвет листьев станет,глубже, заиграет оттенками.

Ира обернулась. Рядом с ней стоял симпатичный парень. «Надо же,:– подумала она, как бесшумно он подкрался ко мне, словно лис к курятнику».

На вид незнакомцу можно было дать лет двадцать. У него была модная стрижка, волевой подбородок и тренированное тело. На нем были черные джинсы, красная футболка и кожаный пиджак нараспашку.

Торопливый осмотр занял у Иры шесть сотых секунды. «Наверняка парень – частый гость в тренажерном зале», – подумала она, с трудом заставляя себя перевести взгляд на картину. А ведь действительно он дал ей ценный совет! Ее рука замерла в нерешительности, выбирая между двумя оттенками синего, и тут незнакомец, нисколько не смущаясь, взял ее руку в свою, обмакнул кисточку в льняное масло, затем мазнул по палитре с ультрамарином и смело перенес краску на полотно.

Несколько секунд они трудились вместе, внося ювелирные изменения в картину, где на глазах оживала листва.

– Вот так, – сказал незнакомец, медленно выпуская ее руку.

– Да, так лучше, – согласилась она, отступая. Их взгляды встретились. На нее смотрели самые синие глаза в мире! Такие глубокие, что в них можно было утонуть на веки вечные...

– Как тебя зовут?

Ира так растерялась, что, не раздумывая, выпалила:

– Ира.

– А меня Илья. Илья Савельев.

И вдруг Ира ясно осознала, что рисовать ей сегодня больше не придется. Во-первых, Илья, судя по всему, никуда не спешил, во-вторых, ее давно покинуло вдохновение, в-третьих, солнце беспощадно клонилось к горизонту. А рисовать без света – все равно что искать черную кошку в темноте.

Ирина рука все еще хранила тепло сильных пальцев, и это непривычное ощущение беспокоило ее. «Очнись! – приказала она себе. – Таким неопытным девчонкам, как ты, не стоит засматриваться на таких взрослых парней, как он. Вспомни Светку Красовскую». Ира отвернулась и принялась убирать краски.

– От меня убегаешь? – спросил Илья, заметив ее сборы.

– Глупости, – сказала она, слегка покривив душой. – Просто освещение уже не то.

– Да, пожалуй, – согласился он. – А знаешь, я ведь долго наблюдал за тобой, прежде чем подойти.

– Правда? А я ничего не заметила, – наивно призналась Ира, чувствуя, что вновь начинает нервничать.

– Еще бы, ты была так увлечена. – Он ослепительно улыбнулся, и в его синих глазах заплясали искорки. – Кстати, я учусь в архитектурном. А ты?

– В школе, – неохотно отозвалась она.

– Это понятно. А в каком классе?

– В восьмом.

– Как в восьмом? Тебе, что же, пятнадцать лет, получается?

– Нет, пока еще четырнадцать получается, безжалостно поправила Ира.

– Ты выглядишь старше, – растерянно отозвался он, но быстро справился с собой и попытался перевести все в шутку: – Надеюсь, ты на меня не обиделась?

– Нет, я вообще необидчивая.

– Приятная новость! – усмехнулся Илья, помогая убирать ножки этюдника в чехол. – Но зато я вспыльчивая.

– Ну, это неотъемлемая черта женского характера.

– И я маленького роста, – упрямилась Ира, считая свой рост самым большим недостатком.

– Какие твои годы – подрастешь еще, – успокоил Илья с олимпийской невозмутимостью. Ты сейчас домой?

– Да, а что?

– Можно я тебя провожу?

Этого Ира никак не ожидала. Ну, думала, болтает с ней будущий архитектор от нечего делать. Развлекается, как может, помогая с рисунком. А тут проводить! Иру еще никто никогда не провожал. То есть ее, конечно, провожали друзья, когда было поздно. Сергей, например. Но чтобы вот так... в шесть часов вечера... На душе стало сладко и тревожно. Ира хотела ответить: «Нет, нельзя», – но язык проявил несвойственное ему непослушание и произнес:

– Можно.

– Нам куда? – уточнил Илья, забирая из ее рук тяжелый этюдник. – К метро.

Они направились к выходу из парка, и вдруг он снова ее удивил:

– Давай пешком прогуляемся, если ты никуда не спешишь?

– Давайте, – согласилась Ира, поражаясь своей непоследовательности.

Многие считают, что все в жизни происходит не случайно. «Наверное, это так,» – думала Ира, разглядывая сияющие приглушенным светом звезды за окном. Стрелки на часах показывали начало первого, родители давно спали, но Ире не спалось. Она лежала в своей уютной кровати и вспоминала прошедший день, открывший для нее чарующий мир искусства. Оказывается, не только живопись, скульптура и графика, но и архитектура, которой Ира до сегодняшнего дня не очень-то и интересовалась, также является изобразительным искусством, потому что ее образы созданы в реальных, зримых формах. Это и многое другое она узнала от Ильи, пока они шли пешком от самого парка Горького.

Илья оказался очень общительным, начитанным, раскованным, и Ира внезапно поняла, что ей, при всей ее стеснительности, легко разговаривать с ним. Она и не заметила как стала говорить ему «ты». Не заметила, как перестала стесняться своего грассирующего «Р». К концу пути ей даже стало казаться, что она знает Илью много лет – настолько похожи были их вкусы и взгляды. Оказалось, что Третьяковка и Пушкинский – их любимые места отдыха. Импрессионисты во главе с патриархом Моне – любимые художники. Она обожала шоколад, он тоже. Казалось бы мелочь, а приятно. Ну и, разумеется, оба были в восторге от Гарри Поттера, которым зачитывал ась вся Москва.

Они шли и говорили, часто перебивая друг друга. И, что удивительно, хотя Илья был выше Иры на голову, она не ощущала этой разницы, идя рядом с ним, наоборот, ей казалось естественным и правильным, что он чуть наклоняет к ней голову, когда говорит. А она в свою очередь поднимает к нему лицо, чтобы увидеть выражение его глаз.

Они оказались возле дома Иры, когда начало темнеть. В комнате родителей и на кухне горел свет. Значит, они или пьют чай, или смотрят новости. Ире не хотелось уходить. Как-то так получилось, что последние полчаса они с Ильей шли, взявшись за руки. Но теперь он отпустил ее руку.

– У вас хороший квартал, тихий,– сказал Илья, рассеянно оглядевшись. – И дворик есть, в наши дни это редкость.

– Да, – согласилась Ира. – А ты где живешь?

– На Кутузовском.

Престижный район, нечего сказать, зато у них спокойный и зеленый. Это когда-то Ира была глупенькой девчонкой, которая стеснялась своей простенькой квартиры в хрущевской пятиэтажке. Теперь у нее появился девиз: «Принимайте меня такой, какая я есть, или не принимайте!»

– А на каком этаже твоя квартира? – Взгляд Ильи, скользивший по ее лицу, внезапно замер на ее губах.

– На пятом. Вон те три окна, – показала Ира, думая, что сейчас, наверное, он ее поцелует.

Сердце тревожно забилось. Разрешить или возмутиться? Вечный вопрос. Если она сразу же разрешит себя поцеловать, не сочтет ли он ее слишком доступной? А если не разрешит, что тогда будет?

Илья проследил взглядом за ее рукой.

– Свет горит, – сказал он хрипловатым голосом. И откашлялся.

Ира промолчала. Он ее не поцеловал. Кажется, он вообще не собирался ее целовать, а она расфилософствовалась, почти как Гамлет.

– Может, проводить тебя до квартиры? – Предложил Илья, нарушая возникшую тишину. – Все-таки пятый этаж без лифта.

– Не нужно. У нас в подъезде светло, и вообще, я привыкла бегать туда-сюда: то в школу, то в магазин, – затараторила она, испугавшись, что родители могут увидеть ее в компании незнакомца. Начнут расспрашивать, задавать вопросы: «кто да что», а она совершенно не готова на них отвечать.

– Ну, тогда беги, – отпустил ее Илья, отдавая этюдник

Интересно, думал ли он о ней этим вечером, позвонит ли завтра, как обещал? И что это за Центр Помпиду в Париже, которым так гордятся Французы и в котором все трубы, лифты, оборудование расположены снаружи? «Здание, вывернутое наизнанку», – сказал Илья. Надо будет поискать в книгах, как оно выглядит... Мысли путались... Ира мягко провалилась в сон.

– Может, все же расскажешь, что с тобой стряслось? – настаивала Аня, затащив Иру в пустой школьный туалет. – Ты сегодня сама не своя.

– Неужели так заметно?

– А как ты думаешь? Я тебе еще на прошлой перемене два раза четко и внятно сказала, что вчера мы в кино не попали, а ты меня снова спрашиваешь, понравился ли мне фильм. Это как, нормально?

– Ненормально, – согласилась Ира:

– Вот именно. И для такой рассеянности должны быть объяснения. Так что колись, подружка.

Естественно, Ира раскололась.

– Понимаешь, я вчера познакомилась с одним парнем.

– Ой! – вскрикнула Аня, отворачиваясь от зеркала. – Где познакомилась?

– В парке.

– И что?

– Мы с ним разговаривали, ели мороженое, а потом он проводил меня домой.

– Прямо домой? – изумилась Аня.

Ира молча кивнула, отчего ее пушистая челка встрепенулась.

– А как его зовут?

– Илья.

– Необычное имя. Редкое, – сообщила ей подруга, будто Ира об этом не догадывалась. Признавайся, уже влюбилась?

– Почему сразу влюбилась? – обреченно вздохнула она. – Может человек просто понравиться?

– Может, конечно, – согласилась Аня и тут же набросилась на нее. – Слушай, Ир, ну что я из тебя слова вытягиваю по букве, рассказывай, не мучай.

– Он темноволосый, высокий, красивый, умный...

– Восхваляющие эпитеты можно временно опустить, – перебила Аня. – Лучше скажи, чем он занимается, этот красивый, умный?

– Учится в архитектурном институте.

– И сколько же ему лет? – насторожилась подружка.

– Восемнадцать.

– Так, – многозначительно заметила Аня. – значит, ему уже восемнадцать. А он знает, что тебе всего четырнадцать?

– Знает, я свой возраст не скрываю, – обиделась Ира и упрямо нахмурила брови. Через месяц ей будет пятнадцать!

– И как он на это отреагировал?

– Нормально отреагировал, сказал, что у меня все впереди и что я еще подрасту.

– Да не заводись ты, – примирительна отозвалась Аня, взяв ее за руку. – Пойми, глупая, я ж за тебя переживаю.

«Вспомни, что было зимой», – говорил ее умоляющий взгляд.

У Иры пробежал холодок по спине. Разве можно забыть, что она, в отличие от своей близкой подруги, встретила Новый год не дома среди друзей, а в отделении милиции. А так все безобидно начиналось. Пошла на дискотеку с компанией, ей казалось, очень хорошей компанией, где ребята были постарше. А те уговорили ее и Алену, бывшую ученицу из их школы, покататься на угнанной машине, а когда гаишники их остановили, в салоне оказалась одна Ира – остальные быстренько разбежались. Хорошо, что все хорошо закончилось: нашли настоящего угонщика иномарки. Самой Ире удалось отделаться легким испугом, даже в школу не стали сообщать о ее неприглядном поступке, хотя могли бы. Почему-то Ира была уверена, что Илья ничего похожего не совершил бы. Он бы не сел в чужую машину и уж тем более не оставил бы ее одну.

– Илья не такой, как Егор или Сергей Светкин, у которого один секс на уме, – твердо заявила Ира.

– Откуда ты знаешь, что у него на уме? Вы только вчера познакомились. Чтобы узнать человека...

– Ну что? Что? – Пуд соли нужно с ним съесть? Это хочешь сказать?

Аня открыла было рот, подыскивая достойный ответ, но тут в туалет ворвалась стайка девчонок из девятого «А» во главе с раскрасавицей Викой Смирновой, и подружка благоразумно прервала разговор.

Однако когда они выходили в коридор, Аня не утерпела и заговорщическим тоном поинтересовалась:

– И когда же у вас свидание?

– Не знаю. Он обещал позвонить, – шепотом ответила Ира.

Нужно ли упоминать, что после уроков Ира пулей понеслась домой? Как оказалось, она напрасно так спешила. Прошел час, за ним другой, третий, а телефон упорно молчал.

Ира бесцельно слонялась по квартире. Она пробовала смотреть телевизор, рисовать, делать уроки... Ничего не получалось. Ничего... В конце концов Ира решила, что очень глупо сидеть у телефона и ждать звонка от человека, который, возможно, успел забыть о ее существовании. Стоило ей прийти к этому непростому выводу, как тут же раздался телефонный звонок. Она торопливо сняла трубку, стараясь справиться с волнением.

Дата добавления: 2015-10-02