Аннотация 1 страница. Сестры Воробей.

Сестры Воробей.

Романы для девочек.

Бегущий в ночи.

Аннотация

Это книга о первой любви и крепкой дружбе, о предательстве и разочаровании. Лиза влюбилась в старшеклассника Егора и решила доверить свои чувства дневнику, но однажды дневник исчез из школьного портфеля. Лиза в отчаянии: она уверена, что не переживет позора, если кто—то прочтет ее записи. Действительность оказывается страшнее самых мрачных предположений — дневник Лизы попадает к Егору...

— Познакомимся? — Очки в круглой оправе были похожи на дуло двустволки.

Лиза поежилась.

— Нам надо идти. — От страха у Лизы перехватило дыхание. — Нам пора.

— Неужели? — Из темноты выдвинулось неприятное рябое лицо.

Лиза вздрогнула: рябой стоял так близко от нее, что теперь в круглых стеклах она ясно видела свое отражение.

— Не офень — то вообразай, — вступил в разговор его приятель. Он немного шепелявил.

Лиза огляделась по сторонам: вокруг никого не было. Туся, бледная и испуганная, стояла рядом. «Вместе нам ничего не страшно, — вспомнила Лиза, — потому что мы друзья — я и ты».

— Если по— хоросему не хосес, — закончил шепелявый, — хузе будет.

Лиза посмотрела на Тусю и похолодела: закрыв лицо руками, Туся всем телом содрогалась от беззвучного истерического смеха.

— Ты сто? — не понял шепелявый.

Лиза услышала, как в глубине парка заревел мотоцикл.

— Ну, ты, — шепелявый бросился к Тусе, — Я тебе показу, как надо мной смеясся!

Он уже занес руку, чтобы ее ударить, когда Лиза преградила ему дорогу. Ожидая удара, она присела и зажмурилась. Но удара не последовало. Лиза открыла глаза: в свете фонаря грозно блестел мотоцикл.

— Егор? — удивился рябой.

— За сто? — прохрипел шепелявый, обхватив живот обеими руками.

Так началась эта история.

«Это ничего», — подумала Лиза, споткнувшись в прихожей о папины туфли.

Она включила свет: из зеркала на нее смотрели испуганные серые глаза, а волосы были растрепаны.

— Опять веснушки, — с грустью заметила Лиза, разглядывая свое лицо. — И откуда берутся на свете такие рыжие люди? Говорят, с возрастом веснушки проходят.

Лиза думала, что вот— вот от них избавится, потому что ей скоро исполнится четырнадцать и она перейдет в седьмой класс, но стоило выглянуть солнцу, как веснушки появились снова. Лиза вздохнула. Ей было не по себе. Перед глазами стоял Егор: одной рукой он схватил шепелявого за запястье, а другой больно ударил его в живот. Если бы не Егор, еще неизвестно, чем бы все это закончилось. «Завтра в пять», — вспомнила Лиза. Егор пригласил их в кафе — просто невероятно.

Кафе находилось на углу, возле метро. Вечерами там собирались старшеклассники: наверное, они курили и пили кофе, а может, даже вино. Хорошо бы пойти в кафе. А что, если мама не пустит?

«Ерунда, — решила Лиза, — ей можно не говорить».

Глупо упускать такую возможность. Правда, Егор учится в десятом классе — ну и что? Это даже хорошо, что он старше.

Егор не был похож на своих приятелей. О нем говорили. Ему завидовали. Все девчонки в школе были в него влюблены, но он не задирал носа, и Лизе это нравилось.

«Он похож на Нэша», — подумала Лиза. Она представила, как однажды Егор пригласит ее в кино, а она скажет, что не может, потому что у нее много дел, но он будет умолять, и она согласится. «Завтра в пять». Вообще— то Лиза никогда не питала иллюзий на свой счет — скорее, наоборот. И потом, Туся такая хорошенькая. Тонкая, как тростинка, с длинными каштановыми волосами, она всегда знала, что модно и какой цвет ей к лицу. Лизин папа считал, что Туся немного грубовата. И все— таки она настоящая красавица. А Лиза? На что она может рассчитывать? Она была почти уверена, что завтра Егор даже не посмотрит в ее сторону.

— Ерунда, — решила она, разглядывая себя в зеркале, — просто у меня был трудный день.

Когда Лиза видела в зеркале свое отражение, она едва могла удержаться от слез — таким уродливым казалось ей это широкое веснушчатое лицо со вздернутым носом и круглыми кукольными глазами.

«Нет, это не я, — говорила себе Лиза, — не может быть, чтобы это была я».

У нее были рыжие густые вьющиеся волосы это так. Но разве девочки не мечтают иметь густые вьющиеся волосы? И разве они не красят их в рыжий цвет? Кроме того, у Лизы было много и других достоинств. Вот если бы Максима Елкина спросили, кто самая красивая девочка в классе, он бы сказал: «Лиза». И был бы прав. Но к сожалению, Лиза этого не знала.

— Завтра в пять, — повторила она вслух, чтобы убедиться, что все это не сон.

— С кем ты разговариваешь? — спросил папа, выглянув из комнаты.

— Так, — ответила Лиза, — тебе показалось.

Лиза вытащила из шкафа весь свой нехитрый гардероб и разложила вещи на кровати. Она немного волновалась: сегодня в пять они с Тусей идут в кафе. Лиза с ужасом думала о том, что не знает, о чем говорить и как себя вести. Кроме того, нужно было хорошо выглядеть. Но что надеть? Нет, у нее решительно нет ничего приличного. Может, взять что-нибудь у Сони? Конечно, Соня сердится, когда Лиза берет ее вещи, но ведь не убьет же она ее: на то они и сестры, чтобы помогать друг другу. И потом, сегодня такой ответственный день. Никогда раньше Лизу не брали во взрослые компании. Кроме того, их пригласил не кто-нибудь, а Егор. Когда они расскажут об этом в классе, все с ума сойдут от зависти.

Лиза юркнула в Сонину, комнату и открыла шкаф. Новая шелковая блузка цвета морской волны пришлась как нельзя кстати. Лиза быстренько надела ее и целых двадцать минут простояла перед зеркалом, поворачиваясь так и эдак. Блузка действительно была ей к лицу.

Когда пришла Туся, Лиза была готова. Сегодня подруга выглядела особенно хорошо. (Туся красила ресницы и пользовалась тональным кремом, но всегда делала это так, что было незаметно, а Лиза так не умела.) На ней была серая трикотажная кофта с капюшоном, узкая длинная юбка из такого же материала и ботинки «Гриндерс», а может, «Доктор Мартинс». Лиза выставила вперед кулак с поднятым·кверху большим пальцем, и это означало: «Выглядишь на все сто!»

«Не то что я», — грустно подумала Лиза. Она подошла к столику, чтобы взять ключи, и увидела в зеркале свое отражение. Вместо прежней знакомой Лизы из зеркала на нее смотрела самая симпатичная девушка, которую ей когда— либо доводилось видеть.

«А я ничего, — подумала Лиза. — Как я раньше этого не замечала?»

Ее лицо теперь, не казалось ей круглым, а ноги — мальчишескими. И веснушек было совсем не так много, а те, что были, наоборот, придавали ее лицу особенную прелесть. А глаза? У нее такие большие, такие выразительные глаза.

— Я хорошо выгляжу? — спросила Лиза, обращаясь не столько к Тусе, сколько к своему отражению. — Как тебе кажется, у меня красивые ноги? — Хватит вертеться перед зеркалом. — Туся посмотрела на часы. — Мы опаздываем.

В кафе было так накурено, что у Лизы выступили слезы. И надо же: именно сегодня она, как назло, накрасила ресницы.

Егор сидел за угловым столиком. Высокий шатен — мы могли бы описать его так. Но разве мало в нашем городе высоких шатенов? Так вот, Егор не был на них похож. «Какой красавец», — подумала Лиза, и ей стало грустно. Лиза, когда сидела, всегда немного сутулилась, а Егор сидел прямо, расправив плечи. Он не сразу их заметил, поэтому у Лизы было время, чтобы его разглядеть. Он следил за модой и всегда был одет с иголочки. Сегодня на нем тонкая оранжевая рубашка. На спинке стула висел черный кожаный пиджак — дорогой пиджак. Лиза не знала, откуда у Егора деньги, но, выходит, что они у него были. Егор курил, неторопливо стряхивая пепел, и пил пиво из запотевшей кружки. Шепелявый и его приятель тоже были здесь.

— Вы пьете пиво? — спросил Егор, когда шепелявый принес для них стулья.

Туся кивнула.

Лиза никогда раньше не пробовала пива.

«Ну и гадость, — решила она. — И как только люди это пьют!»

Но от волнения она сразу выпила целую кружку. Потом еще одну. И еще. В голове зашумело.

— Лиза! — Туся толкнула ее в бок. — Тебе плохо?

Лиза с трудом открыла глаза — ее тошнило.

Кроме Егора и Туси, за столиком уже никого не было.

— Надо что-то делать. — Туся не на шутку перепугалась. — Не идти же ей домой в таком виде. Лиза, ты меня слышишь?

«Кажется, я влюблена», — подумала Лиза.

Лиза не помнила, как она оказалась дома у Егора, но когда с его помощью Тусе удалось затолкать ее в ванную, она открыла глаза и увидела в зеркале свое отражение.

— О Боже! — простонала Лиза: вся блузка была перепачкана, а под глазами от туши появились черные круги.

Вернувшись в комнату, Лиза упала на диван и закрыла глаза. Ей казалось, что она плывет на корабле. Она лежала на палубе, широко раскинув руки, а в небе кричали чайки. Ей было хорошо плыть на корабле и только от качки немного тошнило. А потом вдруг стало темно и тихо: она заснула.

Проснувшись, Лиза обнаружила, что в комнате никого нет. Она встала. Вместо блузки на ней был теплый вязаный свитер. Лиза огляделась. Даже в поликлинике не красят стены в белый цвет — она никогда не видела, чтобы стены были такими белыми. Кремовый палас приятно пружинил под ногами. Со стен приветливо глядели гравюры в цветных рамках.

— Жива? — спросил Егор, когда Лиза вошла на кухню и тяжело опустилась на стул.

— Лучше бы я умерла, — сказала Лиза, с трудом выговаривая слова.

— А тебе идет, — заметил Егор, имея в виду свой свитер.

Лиза покраснела: ей стало так стыдно, что она была готова провалиться сквозь землю. Не зная, что сказать, она встала и вернулась в комнату.

— Я постирала твою блузку. — На пороге стояла Туся. — Она почти высохла. Пройдешься немного утюгом — и готово. Вот утюг. — Туся включила утюг в розетку.

— Спасибо.

Лиза любила гладить: это ее успокаивало, но только не сейчас. Ей было не по себе: во рту пересохло, а голова так кружилась, что она едва стояла на ногах.

— Что это на тебе? — спросила Соня, когда, осторожно прикрыв за собой входную дверь, Лиза на цыпочках кралась по коридору.

— Мама дома? — прошептала Лиза.

— Они у тети Тани. Будут поздно. Антон спит.

Так что это на тебе?

— Что? — не поняла Лиза.

— Не валяй дурака: на тебе чужой свитер.

— Это мне Туся дала, — сказала Лиза и, немного подумав, добавила: — Я замерзла.

— Он мужской.

— Да? — Лиза внимательно оглядела себя с ног до головы. — Действительно, мужской, — заключила она. — Но это совсем не то, что ты думаешь, правда.

Такое объяснение вполне могло бы устроить папу и даже маму, но Соню — никогда.

— Лиза, — строго сказала Соня, — я просто хочу знать, откуда у тебя это, — вот и все.

В такие минуты, Соня удивительно походил а на маму, а маму лучше было не сердить. — Все в порядке, честно.

— Неужели?

Высокая и подтянутая, Соня была похожа на маму даже внешне. Ее ухоженные пепельные волосы всегда являлись для Лизы предметом зависти. А зеленые глаза? А походка?

«Так всегда, — думала Лиза, — одним все, а другим — ничего».

Кроме того, в этом году сестре исполнилось двадцать, а Лизе так хотелось быть взрослой.

— Выкладывай, что случилось. — Соня так пристально смотрела, что от этого взгляда у Лизы мурашки бежали по спине.

— Хорошо — если ты не скажешь маме.

— Ладно, выкладывай.

И Лиза рассказала, как они ходили в кафе и как она пила пиво.

— Пиво? — перебила ее Соня. — Ты пила пиво?

— Это еще что!

И Лиза рассказала, как они с Тусей были у Егора и как она прожгла блузку на самом видном месте. Она чуть не упала в обморок, когда вошла в комнату и увидела на столе дымящийся утюг. Конечно, было жалко выбрасывать такую хорошую вещь, но что делать.

— Я просто пошла выпить воды, — закончила Лиза. — Глупо

— Это правда, — согласилась Соня, — действительно глупо. Хорошо, что на этот раз ты не решила взять что-нибудь из моей одежды.

— Знаешь — смутилась Лиза, — мне нужно переодеться. Я пойду.

Лиза приняла душ и разобрала постель. Она еще раз вспомнила все, что с ней случилось и ей опять стало стыдно.

«Вот бы уехать далеко— далеко, — думала она, — в другой город, где тебя никто не знает, и начать все заново. И жить так, чтобы больше никогда не было стыдно. Хорошо бы, — думала Лиза, — совершить что-нибудь героическое».

Только так можно смыть с себя позор. Лиза представила, как, рискуя жизнью, она выносит ребенка из горящего дома. Как бросается к ней обезумевшая мать, благодаря за спасенное дитя. «Не стоит. Каждый поступил бы так на моем месте». Президент вручает ей орден, и Лиза крепко пожимает его большую мужественную руку. В этот момент в комнату вбежала Соня.

— Лиза!

— Что?

— Где моя блузка?!

— Какая блузка? — не поняла Лиза.

— Ты прекрасно знаешь какая: новая, цвета морской волны. Где она?

— Я не знаю, — ответила Лиза и немного покраснела. — Я не брала.

— Но ты сама сказала, что на тебе сегодня была блузка. Да или нет?

— Да, но это была моя блузка. — И чтобы скрыть смущение, Лиза повернулась лицом к окну.

Она стояла посреди комнаты, уставившись в темноту, в ее глазах было столько раскаяния, что если бы Соня могла видеть ее лицо, она бы не стала мучить Лизу. Но Лиза стояла к ней спиной.

— Сегодня утром блузка была в шкафу. Теперь ее нет.

— Но я правда не брала.

— Значит, нет?

— Вообще— то... — сказала Лиза и покраснела еще гуще.

— Что?

Лиза повернулась к Соне: вид у нее был виноватый и растерянный, а в глазах стояли слезы.

— Вообще— то я действительно надела твою блузку, когда собиралась в кафе. Я даже повертелась немного перед зеркалом. Но потом я испугалась, что могу ее испортить. Честное слово, — закончила Лиза, — я сняла блузку и повесила обратно в шкаф.

— Хорошо. Я посмотрю еще раз. — И Соня вышла из комнаты.

Она перевернула все вверх дном, но блузки нигде не было: ни в шкафу, ни под кроватью. Через пять минут она вернулась. По ее лицу Лиза сразу поняла: дело плохо, но на всякий случай спросила:

— Нашла?

Соня не ответила. Она долго ходила взад — вперед, потом вдруг остановилась и пристально посмотрела на Лизу.

— Лиза, — сказала Соня, выдержав паузу. — Пожалуйста, скажи правду. Даже если ты взяла блузку, даже если ты ее испортила, я не буду сердиться. Просто скажи правду.

— Постой, — перебила ее Лиза. — Я вспомнила. Я хотела повесить блузку в шкаф, но тут в дверь позвонила Туся. А потом я забыла. Я оставила блузку на стуле.

Соня снова вышла из комнаты и снова вернулась.

— Ее там нет! — Соня почти кричала.

— Не кричи: Антон спит.

— Я не сплю, — услышали они голос Антона.

Он уже давно стоял в дверях и с интересом слушал их разговор. Мама не раз говорила в сердцах, что для своих десяти лет он не так глуп, как может показаться. И это беспокоило не только маму.

— О, Боже! — не выдержала Соня.

— А при чем тут я? — обиделся Антон.

Он был младшим и, как это обычно бывает, его воспитывали все кому не лень.

— Антон, иди спать!

Антон повернулся и без особой радости поплелся к себе в комнату.

— Ты можешь продолжать врать, — сказала Соня, когда он вышел, — но имей в виду: это плохо кончится.

— Но я не вру!

— Хорошо, — сказала Соня. — Думаю, маме будет интересно узнать, как ты проводишь время.

Этого Лиза не ожидала.

— Соня, пожалуйста, ты не должна этого делать. Ты не можешь. Ты же обещала!

— Ошибаешься.

«Нет, — подумала Лиза, — Соня не скажет родителям: она ведь точно обещала».

А если скажет? Тогда Лиза может забыть о кино и прогулках. Завтра ее не выпустят из дома — это наверняка. И послезавтра тоже. И даже телевизор не разрешат смотреть,

— Соня, честное слово, я оставила блузку на стуле.

— Я хочу знать правду. — Соня была настроена решительно. — Если ты не признаешься, я сегодня же расскажу обо всем родителям.

Лиза услышала, как внизу хлопнула дверь лифта.

— Это они.

— Но я не брала твою блузку. — Лиза села на кровать и закрыла лицо руками.

— Представляю, как обрадуется мама, когда узнает о твоих приключениях.

— Хорошо, — тихо сказала Лиза. — Ты права. Это твоя блузка была на мне сегодня. И я прожгла ее утюгом. Это была твоя блузка. Извини.

Лиза была уверена, что всю ночь не сомкнет глаз, но ошиблась: она спала как убитая. Ей снилось, что она оказалась в Америке. Из аэропорта она ехала на автобусе и всю дорогу думала: «Ну и дела, вот повезло! Ведь надо же — наконец— то я увижу Америку». Потом она вышла из автобуса и достала из кармана бумажку, на которой был написан адрес, но какой именно, она никак не могла разобрать. Потом долго искала нужный дом, но оказалось, что в Америке нет ни такой улицы, ни дома с таким номером. Лиза долго бродила по городу, ей было одиноко. Люди в Америке оказались какими— то скучными, а улицы — серыми, и все было не так, как в кино. А потом у Лизы не было денег; и она украла в магазине плитку шоколада. Она бежала по улице и чуть не попала под трамвай, а за ней гнался усатый полицейский: Он вынул из кобуры пистолет и прицелился — Лизу охватила паника. Он уже хотел выстрелить, но тут ее разбудила Соня.

— Лиза!

— Что?

— Я нашла блузку.

— Поздравляю. — Лиза отвернулась к стене и с головой накрылась одеялом.

— Лиза!

— Я хочу спать.

— Почему ты не сказала правду?

— Правду? — Лиза села на кровати и потерла сонные глаза. — А что мне оставалось делать? Разве я не говорила, что оставила блузку на стуле? Кстати, — вспомнила Лиза, — где она была?

«Безобразие! — любил повторять папа. — Это не дом, а какой— то Бермудский треугольник!» Но папа редко сердился.

«Наша мама любит порядок, — говорил он, обняв маму за плечи. — Это ее единственный недостаток».

Наверное, мама увидела валяющуюся на стуле блузку и бросила ее в бак с грязным бельем. Но теперь самое страшное было позади, и Соня рассказывала об этом с улыбкой.

— Да, — закончила Соня, — сегодня мне здорово влетело.

— Почему?— не поняла Лиза.

— Потому что это я испортила твою блузку.

— Ты?!

Она спасена! Соня сказала маме, что это она испортила блузку. Вот это да!

— Насколько мне известно, — улыбнулась Лиза, — моя сестра терпеть не может гладить.

— К счастью, — согласилась Соня. — Чего нельзя сказать о тебе. — Эй! — крикнул из ванной папа. — Кто— нибудь, наконец, накормит меня завтраком?

Ничто, кроме мучительного раскаяния, не могло омрачить этого воскресного утра. Лиза с ужасом вспомнила вчерашний день.

«Впрочем какая разница, — сказала себе она, если я знаю, что со мной этого больше никогда не произойдет».

Стояла прекрасная погода. На деревьях распустились почки. Кроме того, было воскресенье — а это уже само по себе не так плохо.

«Как хорошо, — думала Лиза, — встать утром, позавтракать и, вместо того чтобы идти в школу, позвонить Тусе и отправиться в парк. В парк? Почему в парк? Конечно, куда же еще? В парке весело. Весело? — Лиза прошлась по комнате и села на кровать. — Ну да. В парке хорошо. В парке всегда можно встретить знакомых... Знакомых?!! — Лиза вскочила как ужаленная. — Не может быть! О Боже, я влюблена!!!»

— Кошмар! Соня! Ты слышишь? — И Лиза, размахивая руками, бросилась в комнату к сестре:

Никогда раньше Лиза не пробовала вести дневник. Она долго думала, как лучше начать, и наконец написала:

У меня есть сестра. Она скоро выйдет замуж.

И, немного подумав, добавила:

Ее зовут Соня. И я очень рада.

«Нет, не то».— Лиза вырвала страницу и начала заново:

Мою сестру зовут Соня, и она скоро выйдет замуж. Но кроме нее, у меня никого нет.

«Ерунда! — подумала Лиза — У меня есть Антон. Ему десять лет, и он плачет, когда его не пускают гулять. Но это мой брат».

И она снова вырвала страницу.

За окном было, темно. В тусклом свете фонаря мир казался страшным и таинственным. В этом мире, полном опасностей, нет места слабым и одиноким. Лиза заплакала. Она всегда плакала; когда ей было грустно, и тогда мама говорила: «Опять развела сырость». А папа заступался: «Вспомни себя, когда тебе было тринадцать».

Лиза вытерла слезы, походила взад— вперед, выключила свет и, взяв тетрадь, в которой теперь не хватало нескольких страниц, вышла из комнаты.

Кроме Сони, на кухне никого не было. Она сидела без движения вот уже целый час, и теперь Лизе показалось, что сестра плачет.

— Эй, — тихо позвала Лиза.

Соня не ответила. Лиза включила телевизор. «Не думаю, Джо, что это просто так сойдет тебе с рук» — сказал Нэш.

Соня даже не подняла глаз. А Лиза подумала: «Если никто не смотрит «Нэша», дело плохо». Ей стало стыдно, что она часто плачет из— за ерунды.

— Эй, — снова позвала Лиза. — Слышишь? Это пустяки. Вы еще помиритесь.

Соня продолжала молчать, и это означало: никогда.

— А я решила вести дневник, — сказала Лиза и, открыв тетрадь на первой странице, положила ее на стол. — Только не знаю, как начать.

Нетронутая страница была похожа на одинокий зимний сад, и от этого стало грустно, сразу захотелось, чтобы быстрее наступило лето.

— Дай ручку. — Соня придвинула к себе тетрадь. — Можно?

Лиза с гордостью протянула сестре новую автоматическую ручку.

— Это я, — сказала Соня.

И на пустой странице появился рисунок.

Грустная СОНЯ

«Грустная Соня», — прочитала Лиза, и ей стало так горько, что она чуть не заплакала, но вместо этого спросила:

— Это, наверное, здорово, когда ты кого— то любишь?

— Не знаю, — ответила Соня. — Иногда это грустно.

— Да, — согласилась Лиза. — Это точно.

Было очень тихо, и только часы тикали на стене.

— Соня, зачем люди женятся?

Соня вздохнула и показала глазами на дверь: на пороге стояла мама.

— Надо спать, — констатировала Лиза. — Я пойду?

Соня кивнула.

Лиза включила в своей комнате свет, открыла дневник и, немного подумав, написала:

Я не хочу, чтобы Соня выходила замуж. Но если можно, пускай они поженятся. Я очень прошу.

Костю отпустили с работы раньше обычного, и он не знал, что делать. Теперь, когда рядом не было Сони, он боялся оставаться наедине со своими мыслями. Он не мог понять, как могло случиться, что он, молодой, благополучный и далеко не глупый человек, в один день разрушил всю свою жизнь. Ревновать глупо — Соня права. Это он виноват. Он один.

— Эй, — кто— то потянул Костю за рукав. Костя оглянулся·и увидел Лизу.

— Ты что — глухой?

Вот так же Лиза смотрела на него три года назад, когда он увидел ее в первый раз. Во дворе суетились воробьи. Тополиный пух щекотал ноздри. Соня позвала сестру. «Это Костя», — сказала Соня и улыбнулась. Лиза смерила Костю презрительным взглядом и пожала плечами: ну и что? Костя покраснел: ему всегда было неловко в присутствии этой маленькой девочки.

Прошло три года. С тех пор Лиза выросла, но в их отношениях мало что изменилось.

— Ты что тут делаешь? — спросил Костя, пытаясь быть строгим, но сразу почувствовал, что это глупо, потому что Лиза уже не ребенок.

— То же, что и ты, — ответила Лиза. — Иду.

«Такой палец в рот не клади, — подумал Костя. — Бойкая девица».

— Это куда?

— Куда, куда! — рассердилась Лиза. — Тебя иду искать — вот куда.

— Можно узнать зачем?

— Соня попросила.

— Ну.

— Что — ну?

— Давай, делай, что просили. Тебе Соня что сказала?

Лиза посмотрела по сторонам, спросила у старика в помятой шляпе, который час, потом долго рылась в сумке и наконец выпалила:

— Соня просила передать тебе записку.

— Записку? — обрадовался Костя. — Так что же ты стоишь? Давай.

— Давай, давай! — передразнила Лиза. Даже не поздоровался. Ладно, только время с тобой теряю. На. — Лиза протянула Косте конверт.

— Вот это другое дело, — сказал Костя. — Спасибо.

Но ему никто не ответил: Лиза перешла на другую сторону улицы И исчезла в толпе. «Обиделась», — подумал Костя. Он разорвал конверт и нашел вот такую записку

У меня сегодня куча дел. Раньше четырех не освобожусь. Встретимся в половине пятого у входа в Парк культуры — как договаривались.

Целую.

Соня.

Костя несколько раз перечитал написанное и ничего не понял. Он никогда ни о, чем таком с Соней не договаривался. Он даже подумал, что это Лиза написала записку, чтобы над ним посмеяться. Но почерк был Сони. При чем тут Парк культуры? Наверное, что— то перепутала. Или сделала вид, что перепутала. Но Костя был слишком счастлив, чтобы об этом думать.

До половины пятого оставался еще час.

* * *

На Соне был короткий синий плащ. Костя раньше его не видел и сразу отметил, что синий цвет ей к лицу. Туфли со скошенными носами и квадратными каблуками тоже были новыми и Косте стало немного обидно, что, пока он не находил себе места, Соня как ни в чем не бывало ходила по магазинам. И все— таки ему нравилось, что она так хорошо выглядит. Вид у Сони был спокойный и немного грустный. Какое— то время Костя наблюдал за ней издалека. Наконец он подошел.

— Соня! — позвал Костя и немного смутился.

Соня хотела что— то сказать, но он перебил:

— Ты больше не сердишься? Я знаю: ревновать глупо. Извини.

— Я сама хороша, — улыбнулась Соня. — Ты тоже меня прости.

— Значит, мир?

Хорошо быть высоким брюнетом, но для того, чтобы тебя любили, красивым быть недостаточно. Хорошо закончить институт с отличием и работать в банке, но для счастья этого мало. Костя в полной мере обладал всеми перечисленными достоинствами, но, как мы знаем, любят не за это, а за что любят — неизвестно. Любят — и все.

— Что— то Лизы нет, — сказала Соня.

— Лизы? — удивился Костя.

— Мы на американские горки договорились пойти. А ты куда?

— Как это «куда»? — не понял Костя. — Ты же сама написала: в половине пятого у Парка культуры.

— Я? — удивилась Соня.

— Ну да. — Костя достал из кармана помятый конверт и протянул Соне. — Вот.

Соня несколько раз перечитала записку. — Это ты писала? — спросил Костя.

— Я — засмеялась Соня. — Это тебе Лиза дала?

— Ну.

— Костя, — сказала СОНЯ, — мне было так плохо без тебя. Я тебя очень люблю, но, знаешь — ты только не обижайся, — я тебе никакой записки не писала.

— То есть как? — опешил Костя. — А это что?

— Это записка для Лизы. Я сегодня утром эту записку написала, когда в институт уходила.

— Для Лизы?

— Ну да. А она тебе передала.

Соня думала освободиться раньше, но утром вспомнила, что в два у нее зачет, и, чтобы Лиза зря не ждала, написала ей записку.

— Детский сад какой— то, — рассердился Костя.

Но обижаться было глупо. Лиза хотела их помирить, и ей это удалось.

— Знаешь что, — сказала Соня, — ты на американских горках когда—нибудь катался?

— Нет, — ответил Костя, — как— то случая не было.

— Давай прокатимся.

— А Лиза?

Костя хотел как— то отблагодарить Лизу. Он бы с удовольствием прокатился с ней на американcкиx горках, а потом они могли бы все вместе пойти в кафе и съесть по мороженому.

— Она не придет, — засмеялась Соня. — Я это точно знаю.

На следующий день после урока физкультуры Лиза дольше обычного задержал ась в раздевалке. Она давно переоделась и теперь, стоя в короткой клетчатой юбке— шотландке и зеленой футболке, пристально вглядывалась в свое отражение в зеркале и поправляла волосы. Она как будто не слышала разговоров подруг о том, какие темные очки сейчас в моде и почему Елкин такой тихоня.

Наконец они остались с Тусей наедине, и та приступ ила к допросу с пристрастием.

— Что с тобой стряслось? — спросила она.

— Ничего. — Лиза недоуменно взглянула на подругу.

— Только не надо меня обманывать, — сузила глаза Туся, — у меня, между прочим, очень сильные экстрасенсорные способности. Как я могу, не чувствовать, что моя лучшая подруга сама не своя? Я же вижу, что ты целый день ни с кем не разговариваешь, отвечаешь невпопад, а теперь вот уже двадцать минут не отрываясь смотришься в зеркало, как будто увидела там что— то новое.

— Тебе показалось, — рассеянно улыбнулась Лиза. — Ничего такого со мной не происходит. Просто задумалась.

— И могу я узнать о чем?

— Я думала о том, какая же у меня все— таки чуткая и преданная подруга, которая тревожится обо мне даже тогда, когда это совершенно ни к чему.

С этими словами она поднялась со скамейки, перекинула рюкзачок через плечо и сказала:

— Пойдем? А то перемена уже заканчивается.

Туся посмотрела на нее недовольно и нехотя поплелась следом.

Едва они поднялись на четвертый этаж школы и подошли к кабинету географии, как на них налетел Егор, чуть не сбив Тусю с ног

— Какой ты порывистый! — кокетливо проворковала Туся.

— Прошу прощения, тороплюсь, — на бегу прокричал Егор, — увидимся позже!

— Не очень— то и хотелось, — пренебрежительно сказала Туся.

Дата добавления: 2015-10-02